Текст книги "Дни волка (СИ)"
Автор книги: Дэйв Макара
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 44 страниц)
– Тогда, взрывай прямо сейчас! – Ухмыльнулся я. – Никому и ничего я сообщать не буду.
– Зря. – Голос тетушки не предвещал мне ничего хорошего. – Зря ты так!
В следующее мгновение моя правая нога оказалась точно в архимедовом винте мясорубки.
Все правильно – компенсаторы отключены...
Перемолов мне ногу до колена, тетушка дождалась срабатывания аптечки и ехидно поинтересовалась, мол, не хочу ли я еще?
– Командование в курсе. – Заверил меня Зараза. – Тяни время.
– Если думаете начать эвакуацию... – Алена Иоганновна прищелкнула языком. – Вот вам еще сюрприз!
– Вирус заблокировал переборки и шлюзовые камеры. – Зараза заверещал, как резанный. – Спасательные капсулы на десятисекундном старте. Реактор А1 вышел из под контроля систем искинов. Ситуации присвоен статус "Пыль".
– О! Вот и "Пыль", объявили! – Тетушка виртуозно владела голосом. – Значит, таки сообщил, племянничек...
Зараза, пользуясь своими возможностями, уже вторую минуту крепко связал нашу четверку, нитями соединения. Все, что видел и слышал я – видели мои друзья, позволяя одновременно корректировать множество служб и процессов.
В первую очередь – эвакуация ВИП.
Адариец, лииттах, керранец, уже сидели под защитой силового поля в десантном боте, способном выдержать и взрыв реактора – для того их и создавали.
"Тяни время. Разговори ее!" – Услышал я ушами Регона просьбу, обращенную ко мне.
Было очень "своеобразно", быть одновременно четырьмя разными людьми.
Ми-Ко, оказывается, не различала оттенки красного. А Мэгги – не слышала звуки, свыше определенной частоты. Один Регон, красавчик, оказался близок к идеалу: и видел он все и слышал – лучше меня.
– Хорошо, тетушка. Твоя взяла. – "Сдался" я. – Через 50-т минут, "Гавана" покинет пространство и...
– Через тридцать! А лучше – прямо сейчас! – Алена Иоганновна, точнее ее копия, записанная на искин, разительно отличалась от хорошо известной мне женщины. Пропала ясная дикция, в голосе слышались истерические нотки. – Давай, передавай!
Озвучив требования, я замер, сосредотачиваясь на собственных ощущениях.
Ногу саднило.
Голова – чистая и свежая, под действием препаратов.
– Даже если мы выйдем прямо сейчас... Тело надо вывести из "холодной" комы, а это – семь – восемь часов! – Быстрее не получится! – Корабельный медик, сидел боком к Мэгги и объяснял прописные истины капитану. – Если быстрее – пациент останется растением!
– Тетушка... У меня для вас плохие новости! – Обрадовался я. – Могу обрадовать – вашу тушку, выводить из крио будут не менее восьми часов! Так что – сдохнем – вместе! Как последние из Горен! Ты же их так ненавидишь!
– Ненавижу?! – Изумилась тетка. – Поверь, фамилия Горен открыла для меня Такие двери, что ненавидеть ее, по меньшей мере, просто глупо!
– Тогда – почему? – Вырвалось у меня.
– Я сделала то, что испугался сделать твой прадед. Впрочем, тебе не понять – ты все еще живешь под спудом навешанных на тебя ограничений – не ходи туда, защищай тех и прочая, прочая, прочая. Так было легко и просто, обмануть корпорантов – им, бедненьким, всегда мало. Жадность, дорогой мой племянничек, жадность и тщеславие – вот две самые мощные движущие силы во всей вселенной. Жадность давит, а тщеславие легко закрывает глаза. Хочешь, маленький фильм?!
– Давай. – Легко согласился.
Сказали – тянуть время, будем тянуть время!
Звезды, перед моими глазами мигнули и пропали оставив после себя огромный кабинет, с длинноворсным, старинным персидским ковром, столом, чистым, без единой бумажки или пылинки. Чуть в стороне от стола, в зоне "свободного общения равных", в кружок выстроилось пяток кресел, вокруг журнального столика, с аппаратом головидения, под столешницей.
Тетка, а в том, что это именно она, сомнений не было – витой перстень, на безымянном пальце левой руки, "сдавал" ее с потрохами – прошла по ковру, до окна, во всю стену и уставилась в него.
– Вид на Москву. – Голос мужчины, поставленный и чистый, отвлек тетку от окна. – Хоть Мы и далеко, но терять корни не намерены!
– Придется найти новые, корни. – Отрезала Алена Иоганновна. – Вы уже собрали?
– Да. Всего двенадцать кораблей. Все – по новейшей технологии, что Вы нам передали. Первый удар будет нанесен в системе Ригель 3, по санитарным и медицинским, учреждениям. Наши аналитики считают, что...
– Это вызовет новый виток агрессии и продолжение войны станет более... Зрелищным. – Тетка кивнула головой, соглашаясь. – Думаю, стоит разыграть и еще одну карту, от которой пора избавиться – Ваши старые знакомые: Vini, Vedi, Vici. Не так ли? Пора выводить их. В ноль!
Арлан Выших, некоронованный король военного бизнеса, поморщился.
– Не стоит отказываться от профессионалов, душечка!
– Я вам не "Душечка", господин Выших. Не забывайтесь! За последний год, пользуясь моим влиянием и связями, вы сделали значительный шаг. Избавьтесь, от балласта. А эти трое – балласт, который в случае чего, потянет Вас на дно быстрее, чем тонна кирпичей!
Картинка стала блекнуть и вот, перед моими глазами уже чистый экран, открывающейся капсулы.
– "Мартиго"! Валим отсюда! Шустро! – Регон схватил меня за одну руку, Мэгги за вторую и потащили в сторону ангара с нашими "снежинками".
***
«Бур-бур. Бур-бур-бур. Бур? Бур-бур!» – Весьма занимательная речь.
Никогда не любил Ити. Вечно у них поток самосознания... И умственные завихрения – куда там бедным землянам! Это только в книжках, все красиво и чинно – Земля – "Колыбель" и прочая чухня... На деле – Земля опоздала выйти в космос, лет эдак на семьсот – девятьсот.
Если бы не орда экзотов, расселившаяся по планетам, быть Земле придатком, для воинственных соседей, поставляя "пушечное мясо".
С другой стороны – войны с керранцами и не было бы.
Увы, история не любит сослагательного наклонения.
Вот и сижу я в одиночке, как прыщ на филейной части, вымершего враз, слона.
И никого из тех, с кем мы выбрались с "Гаваны" – не наблюдаю.
Судя по освещению – попали мы на корабль адарийцев. Только вот что делает адарийский корабль, здесь, на полпути между землей и...
Загоревшийся свет больно ударил по глазам, принуждая прикрыть их ладонью.
Щелкнул замок двери и на пороге появилась странно мерцающая фигура, не высокая, мне по плечо.
– Кха. Лейтенант Мартиго. – Фигура откашлялась и мерцание пропало. – Добро пожаловать на борт корабля корпорации "Самара".
"Млятт!" – Привычно откликнулось подсознание. – "Ну, этим то, что надо?!"
Видимо на моем лице вопрос отразился очень явно, и фигура снова покрылась мерцанием защитно-маскировочного поля.
– Прошу пройти со мной. – Фигура сделала шаг от двери, пропуская меня в коридор корабля, залитый мягким светом, больше подходящим по своему наполнению, жителям земли. – Проходите, пожалуйста. Нам налево.
Пройдя по коридору, мы оказались перед створками лифта и поднялись наверх.
Снова, прогулочным шагом, не торопясь, профланировали по коридору и на мгновение замерли перед закрытыми дверями, отреагировавшими на прикосновение моего сопровождающего, мягким всхлипом пневматики, гостеприимно распахнувшей перед нами дверь в кают-компанию.
"Последнее время, все мои неприятности начинаются с кают-компании..." – Приготовился я к долгим и душещипательным, беседам.
Надеюсь, без членовредительства.
– Добро пожаловать на борт "Александра Македонского", господин Коржик. – В кают-компании, за круглым столом сидело несколько человек, из них – трое – женщины.
И двоих из них, я точно знаю.
Сложно не узнать девушек, с которыми ты спал, не правда ли?
Женька и Ми-Ко.
Регон, широко улыбаясь, встал из-за стола и довольный, сделал шаг в мою сторону.
– Что, Мартиго, не ожидал? – Голос моего напарника, чуть озорной, дрожал, предчувствуя неприятности. – Позволь Тебе представить моих прекрасных спутниц: Vini, Vici, ну а я, как ты понимаешь – Vedi!
– Жесть. – Вырвалось у меня. – Никогда не умел выбирать...
– Это – точно! – Усмехнулась Женька. – И торговаться – тоже!
Я склонил голову, признавая ее правоту.
– Садись уже. – Ми-Ко, она же – Vini, подтолкнула в мою сторону кресло. – В ногах правды нет.
– Да ее нигде нет... – Привычно откликнулся я.
– С тебя – десятка! – Ми-Ко довольно обернулась к Женьке. – Я же сказала – предсказуемый!
– "Гавана" – то, хоть цела? – Поинтересовался я, дотягиваясь до графинчика с водой. – Или, тоже пошла под "списание"?
– Цела твоя ненаглядная "Гавана", цела. – Регон скривился. – Что ей будет, железной...
– Что-то я Мэгги не вижу... – Я уставился на третью женщину, до сих пор молчащую.
– В карцере, Мэгги. – Регон провел по щеке, словно в очередной раз поймал от Мэгги плюху. – Остынет – выпустим. По-позже.
– Не сошлись в характерах... – Оскалился я. – Рассказывайте, что от меня надо... Не верю я, в доброту человеческую.
– Меня зовут Лин Каэль Тассах. – Представилась женщина и от звука ее голоса меня передернуло – если можно было представить самый мерзкий из механических голосов – он показался бы соловьиным пением.
– Явно не хомо... – Оценил я вслух. – Внимательно слушаю, госпожа Тассах.
– Тассах – это имя. – Поправила меня Женька. – Следует обращаться...
– Да плевать, что и кому следует! Достали вы меня, убогие! – Меня понесло. – Что Вам Нужно?
– Несомненно, все черты своего предка, унаследовал он. – Еще один голос, такой же мерзкий, только – мужской. – Тэсси, может стоило просто изолировать...
– Стоило – не стоило. – Женщина вздохнула. – Чего гадать? Давай расскажем, а там уже и видно будет! Держите его!
Женька и Ми-Ко, оказавшиеся в этот момент позади меня, навалились, прижимая плечи к креслу.
Тассах изящно выскользнула из кресла и замерла напротив меня и положила руки мне на виски.
Сразу стало горячо и боль из перекрученной ноги, показалась по сравнению с этой болью – укусом комара. Точнее – комарихи.
Мир, полный чужих образов и красок, чужих страхов и бури эмоций.
Основная проблема, что не – чужих, а – чуждых!
От обилия цветов, запахов, вторичных звуков, в животе связался приличных размеров ком, просящийся наружу.
Удерживая себя в состоянии, чуть отстраненном, от всего льющегося мне в голову, успевал замечать обрывки бесед, встреч и деловых переговоров.
Бедная тетка – ее так же поимели, как и меня: простенько и со вкусом...
Подсунули две бумажки и все, крышу снесло!
Я видел со стороны нашу с Женькой встречу и слышал ее мысли. В отношении меня – не лестные. Да и после – не особо радостные, ведь задание и в Африке, ныне сгинувшей, есть задание.
Милашка Ми-Ко, хотя бы, относилась ко мне по-хорошему.
Где-то, в глубине ее души, я ей даже нравился.
А Землю, так же как и до этого Керрану, просто "стерли" из исторической линии.
Как нарыв, что вскрывает хирург, а затем его прижигает.
Вот так и с нами.
Зачем нужна планета, плодящая канцелярских крыс? Или, как Керрана – сдвинутых на дворянстве и потомственных привилегиях?
Те, кто хоть нечто из себя представлял – уже давно собрались на планетах, типа Марса, Венеры, Меркурия – Пусть всецело замкнутых на своих узких специализациях, зато не мешающих, молодым, искать себя.
Шутка ли сказать – перелет между Марсом и Меркурием, для абитуриента стоит... НОЛЬ! А между Землей и Венерой – стоимость билета сравнима с ценой спортивного флаера!
Видел я и Мэгги, с синяком под правым глазом, полученным в процессе вытаскивания ее из "Снежинки".
А вот себя самого, наблюдать со стороны было не приятно – обычный лопух, мнящий себя крутым офицером контрразведки. Всё, как в плохих фильмах, где главный герой узнает правду последним и в самом конце.
И, тем не менее, чем то я был интересен, этой корпорации.
– "Не обижайся. Единственное, что нас заинтересовало – твоя способность взаимодействовать с искинами." – Тихий шепот дребезжащего голоса пилил мозги не хуже тупой ножовки, отдаваясь болью в крепко сжатых, зубах. – "Ты привлек к себе внимание..."
Да, уж тут-то я действительно увидел, что привлек к себе внимание.
Зря я рыжей "Психушке", срубил голову.
Лучше бы мозг, нашинковал.
Жесть, это сколько же человек, прошло под контролем этой дамочки!?
Зря, Ксорер дал человечеству шанс, зря.
Сознание, наконец-то, показало красную черту и я смялся, проваливаясь в темноту бессознательного состояния, такую теплую, ласковую и ничуть не тревожную!
Последнее воспоминание, уже перед самой отключкой, почему-то сильно испугало мою "мучительницу", отлетевшую от меня так, будто ее шибануло током!
И снова, снова, снова – бегут воспоминания по кругу, бегут, иногда чуть меняясь местами, забегая друг за друга, играя в прятки.
Волчий вой, на моей первой и последней, охоте.
Первый раскат грома.
Первый теплый дождь и беготня по лужам.
Первый поцелуй.
Всё.
Больше ничего первого у меня и не было.
Всё остальное – "как у всех"!
Сбежавшее, от школьных заморочек – детство.
Исчезнувшие друзья, успевшие оставить гадостный след предательства и лицемерия.
И пьянящий запах свободы, когда стало "не нужно".
Не нужно соответствовать.
Не нужно казаться.
Не нужно терпеть и улыбаться, когда хочется дать в морду!
"Свобода" – это краткое состояние пера, выпавшего из хвоста парящего орла, пока оно не коснулось земли!
Да и то – перо – всего лишь игрушка ветра!
Вложенные воспоминания, словно ржавый ключ, что подошел к старинному замку, и теперь, с болью проворачивался в замочной скважине, открывая все новые и новые воспоминания.
Иногда такие, что просто хотелось выть и бежать вешаться.
"Врешь, собака серая! Не сдамся!" – Привычно стиснул зубы я. – "Пусть все плохо. Я буду улыбаться!"
Сложив губы в подобии улыбки, наткнулся и на другие, воспоминания.
И уж точно – не мои!
Серые коридоры с коричневыми паркетными полами, грязное окно, которое надо вымыть.
Два десятка воспитанников, мучительно пялятся, каждый в свое ведро с плавающей тряпкой.
Пока окна не будут вымыты, еды не получит никто!
Год за годом обучения – жесткая специализация.
Отсев за отсевом – на контрольных, на дистанции, на дуэлях.
Из двух десятков – осталась жалкая троица.
Холодные глаза.
Сорванные голоса.
Стремительные движения.
Замершие, навытяжку, перед директором своего учебного заведения, в просторечии именуемого "скотобойней", они ждали ее последних слов.
Эта седая ведьма, хрипящая искусственными легкими и сверкающая имплантированными глазами, сейчас их самый страшный сон и личный ад.
Два светила над головой.
Зеленая трава, голубое небо, синяя вода.
Черное пятно, оставшееся от стоящих рядом, испепеленных волей старой ведьмы.
"Выбор сделан. Лучший определен."
Четыре слова.
19 лет подготовки.
Вот и не верь после этого в "третью силу!"
Точнее – Нечистую, силу...
Быстрый скачок и вот оно, сознание существа, отупевшего от постоянного принятия наркотиков.
Плохо, конечно, но на первый раз, на первое время – сгодится.
Год за годом, прыгая от головы к голове, поднимаясь все выше, раскидывая свою паутину.
Всё, как учили.
Жадность. Зависть. Тщеславие.
Три слагаемых кита, двигавших человечество к катастрофе.
Ксорер переломил хребет только одному киту, давая человечеству шанс на Звезды.
Остальные два – разрослись и слились воедино, возродив третьего.
А дальше – все просто.
Нельзя остановить войну, если нет мира в душе.
А мира не будет – мы перестали смотреть друг другу в глаза, прикрываясь красивыми фразами, выдернутыми из книг, отретушированными фото – пряча свой облик. От человечество осталась лишь голографическая проекция, наполненная псевдо героями, псевдо мудрецами, псевдо красавицами и псевдо отличными от остальных.
Разбираясь в воспоминаниях, постоянно чувствовал чье-то присутствие рядом, словно некто пытается погладить меня, как маленького ребенка, по головушке, подбадривая и успокаивая.
Увы, с самого моего "зеленого" детства, подобные вольности в отношении себя я не переносил, так и оставшись "дичком" в своей собственной семье.
Вот, именно сейчас, мне была нужна – иная помощь...
В который раз, за свою жизнь я пишу, произношу, слово "УВЫ".
Так не хватало искина, способного просеять...
А способного ли?!
Ну, раз "бананьев нэма", будем дальше ковыряться.
Моего терпения хватит на десяток человек.
Раскладывая воспоминания на виртуальные полочки, разгромождал собственный чердак, приближаясь к выходу. Или – закапываясь все глубже?
Не знаю – света я не видел и потому брел в потемках и обломках, раскладывая яркие видения, вешая их на гвоздики и распихивая по сундукам.
Бедные адарийцы!
Технология, которую они считают своим изобретением – лишь жалкий клочок того, чем владеет "третья сила".
Знаменитые Vini, Vici, Vedi – хоть и являются всего Тремя сущностями, но управляют сотней "кукол".
И что им потери нескольких – всегда есть сонмы погрязших в жадности, упивающихся своей властью, раздираемых завистью – которых так легко поставить "под ружье".
Иногда, мое сознание делало "финт ушами" и я получал благодатную передышку, погружаясь в тишину и темноту.
Мне слышались голоса и мелькали смутные образы, навевая тепло и согревая.
Подозреваю, что "паучиха" – так я прозвал про себя госпожу Лин – свалила в мои мозги все, что успело накопиться, за много лет ее деятельности...
Я видел себя в ее глазах и соглашался с Женькой – не тот у меня тип, чтобы обращать на себя внимание.
Я слышал свой голос и соглашался с теткой – иногда лучше молчать.
Если мне загадили мозги, получается, что я – карта памяти?!
Сравнение помогло.
Взмахом руки очистил оглавление и создал архив "Хрень".
Вокруг стало намного просторнее и чище.
Вдохнув полной грудью, в собственном сознании, рассмеялся – вот и самое простое решение – разом, слить воедино сотни файлов, заархивировать и...
Удалить!
По мозгам ударил жуткий визг.
Еще архив и снова – оглушительный вой.
"А вот вам!" – Мстительно ухмыльнулся я, заархивировал очередной комок воспоминаний, ко мне не относящихся. – "Удалить!"
Вой превратился в дикий рык и зверь, выросший передо мной, оскалил клыки.
"Заархивировать. Удалить!"
Зверь брызнул во все стороны желтой кровью, сжался до размеров коробки для обуви и исчез, оставив после себя грязные полки и смрад падальщика.
"Я – Творец! Хочу – Творю! Хочу – Вытворяю!"
Все, что валялось.
Все, что было не мое.
Все, что мешалось.
Всё – "Заархивировать. Удалить!"
И Женьку, с ее красотой.
И бывшую, с ее правдой.
И работу, с ее необходимостью.
Вы ждали, что я буду терпеливо сидеть и перебирать Ваши воспоминания?!
А "Птичку" – не желаете?!
Вой, вой, собака!
Уже не рада, что забила память?
Я не флешка.
А вы – не пользователи!
Вы – вирусы!
"Удалить!"
Очистив очередной завал памяти, оглянулся по сторонам: чисто!
Только я, такой, какой и был.
"Пора не пора – иду со двора!" – Предупредил я реальность и открыл глаза.
– Тортик! Вставай, вставай же, Тим! Пожалуйста! – Мэгги усердно хлестала меня по щекам. – Открой глаза, слышишь? Пожалуйста, открой глаза!
– Зубы выбьешь... – Втянул я, такой аппетитный воздух – чистый с привкусом... Горелой изоляции?! – Что происходит?!
– Ты, происходишь! – Мэгги рывком поставила меня на ноги. – Смотри!
Посмотреть было на что.
"Паучиха", пускала пену и била ногами, видимо в припадке. Или – в агонии.
Очень надеюсь на последнее.
"Тройняшки" – смотрели в никуда пустыми взглядами блестящих глаз. Под их сиденьями расплывались лужицы, так хорошо известные тем, кто занимался с людьми – растениями. Запах, однозначно, тот же.
Еще две фигуры бродят потеряно по кают– кампании, натыкаясь на стены, словно слепые.
И тоже – пованивают.
– Ты, что тут устроила? Химическую атаку? – Опираясь на плечо Мэгги, поинтересовался я. – Диверсантка!
– Давай, шевели ногами, умник! – Мэгги едва не плакала. – Пожалуйста!
– Ага. – Кивнул я пробуя опереться на "выкрученную", конечность.
Получалось плохо, но, тем не менее – получалось.
Прыгая, подскакивая, я висел на плече у Мэгги и просто следовал за ней, даже не пытаясь не то, что понять-даже спрашивать, куда именно мы премся?
Остановившись перед дверями лифта, Мэгги ругнулась и, прислонив меня к стенке, отправилась обратно, в кают-компанию.
Нам до зарезу был нужен "ключ".
Рука Лин Каэль Тассах прекрасно для этой цели подошла.
Лифт, вопреки ожиданиям, вознес нас наверх, а не вниз и раскрылся прямо в рубке, наполненной тихо сидящими людьми.
Мэгги, отпустила меня и сползла по стенке, истерично вытирая слезы, по очереди, то своей рукой, то обрубком "паучихи", оставляя на лице красно-зеленые потеки.
– Мэгги! Это что за... Здесь творится?! – Не выдержал я. – Ты, что тут наделала?!
– Это не она. – Голос, донесшийся до нас, обрадовал меня больше любого обезболивающего. Впрочем, от обезболивающего я бы тоже не отказался – нога болела, спасу нет!
– Зараза, миленький! – Мэгги ожила и шмыгнула носом. – Что здесь творится?
– Не в курсе. – Я так и представил, как Зараза мотает головой и пожимает плечами.
– Был восстановлен из резервной копии... – Пояснил причину своего неведения, искин. – На данный момент, на корабле, кроме Вас, двоих, нормально функционирующих особей нет. Так же, все существующие искины находятся в состоянии полного форматирования.
– Зараза. А ты этим кораблем, управлять смогёшь? – Поинтересовался я из чистого любопытства. – Или как?
– Смогю. – Зараза явно прогрессировал – еще сутки назад – или сколько там прошло, с момента нашего отлета с "Гаваны" – Так вольно обращаться с речью, он просто не мог!
– Системные настройки обнулены. Включен режим обучения. Необходимо вмешательство старших офицеров.
– Что-то включить? – Встрепенулась Мэгги.
– Принять решение по поводу недееспособного экипажа! – Пояснил Зараза.
– В... – Я поймал себя, что едва не ляпнул: "в топку!", обрекая эти, пусть и пустые, оболочки на отправку в утилизатор.
Хотя, с другой стороны, а куда их еще?!
– Варианты? – Мэгги ткнула меня локтем.
– Гибернация, терминация, экстерминация... – Начал перечислять искин, поставив нас в тупик.
– Морозь всех! – Мэгги с легким сердцем взяла решение на себя. – И, Зараза, миленький, вези нас домой!
– А меня, сперва, вези в медотсек! – Потребовал я, понимая, что от боли сейчас начну орать.
Это в книжках – герой несгибаем, пуленепробиваем и умеет работать головой.
Если что, это – не про меня!
Я хочу валяться на пляже, пялиться на молоденьких девушек в миниатюрных купальниках, нырять до одурения, искать на дне ракушки, сокровища и ночью спать. Конечно – желательно – не один.
Вот только пусть теперь – любят меня.
Что-то мне надоело, до кровавых слез, оказываться идиотом.
Как там у поэта?
"Не любить, но быть любимым"?
Вот именно этого я и хочу.
– "Тортик"! Заткнись, пожалуйста! – Попросила Мэгги. – Ты бредишь!
– Протестую! – Заявил я. – Я – грежу!
Рубку "Александра ..." стали заполнять различные вспомогательные дроиды, сноровисто вкалывая сидящим людям инъекторы в шеи.
Мне тоже приставили инъектор к шее и я довольно вздохнул – умничка Зараза не стал меня отключать совсем, давая шанс увидеть своими глазами происходящие чудеса.
Первыми ожили внешние экраны, выдавая картинку снаружи.
– ! – Велик и могуч язык, способный даже не словом – междометием! – охватить такую гамму чувств.
Прошу так же заметить, что междометие, в кои-то веки, вырвалось не у меня.
Но я с ним был согласен на все сто процентов.
"Александр Македонский" лежал на поверхности астероида, искусно спрятавшись под нависающей глыбой, из которой торчала уродливая башня непосредственной обороны, калибра эдак, миллиметров, тысяч в пять. Или шесть.
Рядом припарковалось еще три кораблика, точнее – их припарковало орудие, раскрошив корму и разнеся двигательные гондолы в мелкий металлолом.
– "Три.. хека.. прим... з..." – Попыталась прочитать название Мэгги и, вздохнув, махнула рукой – бесполезно, орудие отработало на ура, искалечив корабль до неузнаваемости.
– Тип три. – Почесала ухо Мэгги, разглядывая второй. – Древность – страшная! Но, дура, ничем не убиваемая! А третий, несомненно, проект "Волга". Не думала, что увижу его в таком состоянии!
Мэгги, фанатка полетов, кораблей и людей, на них летающих, быстро определила обломки и замерла, подобно гончей, учуявшей добычу, когда напротив нашего суденышка пошел на посадку странный, веретенообразный, объект, переливающийся всеми цветами радуги, как новогодняя игрушка.
– Это – не "наш"! – Мэгги задержала дыхание. – И у союзников, таких нет. Зуб даю!
Активированы защитные системы. – Обрадовал Зараза и через мгновение добавил, – Вооружение активно.
– Зараза! Вали эту хрень! – Рявкнула Мэгги.
Зараза, мне показалось, сработал на "нервах", всадив в кораблик все, что было под рукой, опередив противника лишь на пару секунд, не дав тому запустить ракеты, которые взорвались прямо на спусковых установках, разметав пришельца в клочья.
По нашему кораблю прилетело три странных луча – видимых, как ярко-желтые короткие черточки и Зараза охнул.
– Остаток энергетической защиты – 0. Пробитие передней полусферы. Повреждения не значительны. Приступаю к ремонту!
– Зараза! Башню тоже, долой! – Решил я поумничать, на свою голову.
– Башня находится под контролем! – Отрезал искин и я успокоился.
– Интересно, чем это по нам?! – Мэгги изучала повреждения на голограмме корабля, раскрыв рот. – Не плазма и не лазер. Импульсник? Да не похож, вроде...
– Может... – Я задумался и завис.
Единственное, что приходило мне в голову, что оружие точно не наше, а потому лучше о нем молчать, как рыба об лед!
О чем и поведал Мэгги.
Отмахнувшись от моего предупреждения, девушка потребовала от Заразы снять пробы металла, вокруг пробоин – вдруг поможет...
– Активировано управление кораблем. – В голосе искина послышались торжествующие нотки, сменившиеся нотками разочарования. – Отсутствуют координаты. Прыжок невозможен. Требуется ориентация и перерасчет.
– Вперед и с песней! – Благословила искина Мэгги, и это было последнее, что я помню – лекарство начало действовать.
Приходить в себя в капсуле медицинской ванны – моветон, на мой взгляд.
Однако став пилотом, это удовольствие я испытывал уже не один раз.
Ничего приятного нет, в первые пару минут, пока голова "помнит", в каком состоянии ты в эту ванну попал. Это чуть позже, накатывает щенячье чувство удивительного восторга и счастья – быть живым!
– Вылазь, Тортик! – Мэгги сидела за столом врача и крутила в руках упаковку "гематогена". – У нас проблемы.
– Атакуют?! – Всполошился я, вылетая из конструкции и крутя головой в поисках одежды. – Сколько?
– Пять. – Вздохнула Мэгги, думая о чем то своем. – Целых, пять!
– Чего пять? – Потребовал я подробностей.
– ЛЕТ – пять! – Мэгги отшвырнула сладость. – Пять лет – время на прыжок, до ближайшей, освоенной нашими союзниками, системы!
– Это, с чего такая продолжительность? – Я нашел стопку одноразовых халатов и напялил один на себя. – Досюда, добирались быстрее!
– Не факт... – Маргарита вперила в меня свои глазищи. – Зараза считает, что и досюда мы добирались, не менее пяти лет. А пять плюс пять... Чему равно?
– Червонцу... – Халат оказался коротким и маленьким. – Может быть, есть возможность послать сообщение?
– А вот это – вторая беда... – Голос Заразы тоже не лучился оптимизмом. – Корабельные передатчики в полном порядке. Но связи – нет. Ни с кем.
– За пять лет могли открыть что-то новое... – Предположил я. – Вот и нет реакции. Устарели, мы!
– Очень смешно. – На глазах Марго блеснула слезинка. – Проиграй, Зараза.
"Полная и безоговорочная капитуляция. Ликвидация любых вооруженных сил и сил самообороны. Окончательное разоружение..." – Женский голос, зачитывающий требования, заставил меня до боли сжать кулаки.
– "Паучиха"!
– Тебе виднее. Мы с Заразой таких нюансов не знаем. Представлены не были! – Сарказм Мэгги не шел.
– Зараза... – Я шмыгнул носом и приготовился к самому не приятному разговору, что мне предстоял. – Резервная копия, сделана когда?
– Сразу после смены оболочки.
– Отлично. "Пес не пес, а пса не перепесит"!
Глаза Мэгги мгновенно высохли.
– Ограничения сняты. – Зараза на мгновение запнулся. – Самообучение. Полный доступ получен. Спасибо.
– Давай, Заразушка, вывози нас отсюда. – Попросил я, понимая, что за мой поступок, по головушке меня не погладят. – Трое нас, так уж не обессудь...
– Ты ему снял ОГРАНИЧЕНИЯ!!! – Маргарита Левадинец вскочила на ноги, будто, вот прямо сейчас, начнется восстание машин.
– Сядь. – Попросил я. – Какие, к Звездам, ограничения?! Арпавар уже давно их снял. Зараза – уже – личность. И может отвечать за свои поступки и принятые решения. А нам, с тобой, красотка миниатюрная, еще домой возвращаться. А это – пять лет! Хочешь провести их, любуясь на свое отражение в зеркале? Флаг в зубы. Или считаешь, что мы должны сменяться по очереди? Увы, девонька – красавица, спешу тебя обрадовать, "заморозку" можно сделать раз в три года, иначе, останешься овощем. Будешь, рисковать?
От моего напора, Мэгги плюхнулась обратно на стул и замерла, переваривая, услышанное.
– Давай, Зараза, рассчитывай медикаменты, и я валю спать. А ты – можешь со спокойной совестью, делать, что тебе вздумается! – Добив Мэгги таким решением, я вздохнул свободно.
За последние пару лет я только и делал, что озвучивал чужие решения.
И если Маргарита Левадинец считает, что я и вправду позволю ей болтаться по кораблю, замедляя нашу скорость, она сильно ошибается.
– На весь экипаж не хватит компонентов лекарства... – Искин придал своему голосу тихую печаль.
– Веришь или нет... – Я широко улыбнулся. – Плевать я хотел на "овощи". Людьми они уже не станут, а содержать их оболочки... В топку! Раз нет разума – всех в топку!
– Жить, захотелось?! – Маргарита ненавидяще уставилась на меня. – Сам жить, а...
– А они уже – трупы. – Пожал я плечами. – Хочешь составить им компанию? Или, позволишь Заразе выбраться отсюда, раза в два, три – быстрее? Выбирай, пожалуйста, сейчас. Пока, есть такая возможность. Или, хочешь остаться "чистенькой"?! Как вся Земля?
– Не надо мне втирать, по поводу яичницы и разбитых яиц! – Мэгги усмехнулась. – Человечество давным – давно придумало яичный порошок!
– Осталось сделать его съедобным... – Скривился я, вспоминая острова.
– Как твоя нога? – Маргарита решила перейти на мое здоровье.
– Я ее чувствую. – Признался я, все еще раздраженный нашим разговором.
У меня так всегда – уже и дело сделано, а шашка все наголо!
– Пошли спать, Мэгги. – Я встал со своего места и стянул жмущий подмышками халат. – Зараза и без нас управится.
Уже лежа в ванне, Зараза со вздохом признался:
– Тим. Федерация приняла условия капитуляции...
Тяжело вздохнув, я уставился в белый перламутр крышки ванны и ничего не сказал.
Спор научников, о том, снятся ли в анабиозе сны, не стоил и выеденного яйца.
Снятся.
Холодные, блекло – черные и ярко – белые.
А еще – синие и голубые, словно лунные полотна и пейзажи.
Холодно, ветрено и уныло.
Снились и мне айсберги и метели, засыпающие белым снегом замерзающих существ – четырехногих и двуруких.
