Текст книги "Дни волка (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 44 страниц)

– Год какой? – Внезапно обратился ко мне Фыпар и пригладил свой ирокез, который вдруг, не с того, не с сего, принялся наливаться кровью и вставать дыбом.

– Рождения?! – Не понял я.

– Нет, млятт, смерти! – Расхохоталась Тарлетта. – На календаре, какой год?

– С утра 2396, был, август, 11 число...

– У-у-у, неруси! – Ругнулся Фыпар. – Вечно... Даже год сказать толком не могут!

– Ой, блин, а ты такой русский! – Вырвалось у меня. – В зеркало давно смотрелся, Русский Человек?

Фыпар и Тарлетта переглянулись и от хохота легли на пол.

Если видеть, как катается от смеха, человекоподобное существо, это нормально, то, вот как катается от смеха гигантский муравей – страшно!

– Если ты здесь задержишься более чем на 72 часа – тоже начнешь меняться! – Обрадовала меня Тарлетта, отсмеявшись. – Здесь, мутаген, особый...

– Ага, – согласно качнул головой Фыпар. – Если отсюда, в чистую зону выбраться – за десять дней в форму придешь.

– Уже кто-то выбрался? – Во мне проснулся контра и начал подшпиливать, под пятую точку.

– "Кроты", умудрились. Только, "фортулата" надолго там не задержалась. Они, как зарылись, так она и снова в небо дунула, зараза полосатая. – Тарлетта подогнула все свои лапки и улеглась на хитиновое пузо.

Фыпар, с удовольствием растянулся рядом.

– И, чего разлеглись? – Наехал я на эту парочку, нагло валявшуюся на полу. – Сами сказали – времени мало. Ведите, куда надо. Не с руки мне...

– Я же говорю – крутой Перец нам свалился! – Толкнул кулаком в бок свою подружку, Фыпар. – Еще не проклюнулся, а уже командует! Как думаешь, кого нам фортулата подкинула?

– И думать нечего – военный. – В ангаре появилась, пройдя сквозь возникшее из ниоткуда, зеркало, молодая девушка.

Рыжая.

Длинноухая.

И с хвостом!

Но – очень миленькая.

– Военный, да еще и разведка! – Девушка замерла напротив меня и уставилась мне в глаза своими карими глазищами, пытаясь пробиться под защиту. – Разведка, да еще и не простая, разведка... В мои годы – таких называли "кровавой гэбнёй".

– А в мои – за это били морду! – Предупредил я, начиная веселиться от всей души. – Ты, с какого года?

– На брудершафт, вроде, не пили... – Сморщилась длинноухая. – Да и не представили нас...

– Меня зовут Тамир Коржик из 2396-го. – Представился я.

– Федор Партан, 2115.

– Летиция Тарагша, оттуда же.

– Диана Стрим, 2403.

Я открыл и закрыл рот.

Судя по заявлениям моих собеседников – дела с "вишенкой", совсем не простые!

– Война закончилась? – Задал я самый первый вопрос, едва Диана назвала дату своего прибытия.

– У нас, – Диана подчеркнула слово "нас" такой интонацией, что мне стало стыдно. – Война и не начиналась. После Второй Мировой, других войн и не было.

– Ты, Коржик, не парься! – Утешил меня Фыпар. – Мы здесь, все – с разных веток. Ну, кроме нас, с Тарлеттой. Мы, на пару, в слепой прыжок кинулись, когда ее папахен, за ствол схватился. У нее уже жениха заявили, а тут – любовь...

– У нас, Третья Мировая, в 2038 началась. – Вздохнула Летиция.

– Дианка! – Встрепенулся Фыпар. – Слушай, сокровище рыжее и длинноухое, может ты, портал провесишь, до рубки? Давай, а? Нам же до нее топать – часов сорок! Совсем без запаса пойдем. А так – р-р-р-р-раз, и – там!

– Ага, шустрый какой! – Дианка оперлась на борт моей капсулы и принялась издеваться над Фыпаром. – А я, с этого, что поимею? И, вообще, вы у него спросили, он вообще – кто? И, координаты ввести, это не в туалет сходить. Их, для начала, знать надо!

Фыпар и Тарлетта затравлено уставились на меня.

– Ну-у-у-у... – Задумчиво протянул я, подыгрывая Диане. – Много не обещаю. Но, одни координаты, ввести смогу – точно.

– Вот и славно! – Поторопился Фыпар. – Воздух там – чистый?

– Не особо. – Признался я. – Если за три года ничего сильно не изменилось...

– Да все равно! – Подскочила Тарлетта. – Если там можно дышать, там есть люди – значит, нам туда!

– Эй, торопыги! – Диана печально села на корточки. – Вы, кое-что забыли. Это будет – Его Мир!

– Это Ты, кое-что забыла! – Фыпар улыбнулся так широко, что я заподозрил подвох. – В твоей одежде, сидеть – Так – напротив мужчины – совершенно не рекомендуется!

Диана покраснела и мгновенно выпрямилась.

Юбка мини, действительно не самая лучшая одежда для "отработки кармы".

Жаль, я все пропустил.

Но, поймать хвостатую я успел, иначе Фыпару грозило избиение.

А так, ему наподдала только Тарлетта.

Удерживая Диану, вырывающуюся и злую, неожиданно понял – держать эту хвостатую язву, в объятиях, мне нравится.

Только понял это, прижал ее к себе сильнее.

Рыжая вывернулась и влепила мне жесткую пощечину, а потом – впилась поцелуем в губы.

– Эта... – Вывел нас из упоительного состояния, глупый Фыпар. – Значит, портал у нас будет!

Заработав от Тарлетты еще один подзатыльник, парень пригладил свой гребень и отвернулся, что-то бурча себе под нос.

– А портал – будет? – Поинтересовался я, с трудом оторвавшись от таких сладких губ. – Или, ну его?

В этот момент, я понял, зачем девушке нужен хвост.

Лучше бы я остался в неведении!

– Сейчас не смогу. – Призналась Диана. – Трясет всю. Надо – успокоится.

– Надо, значит – надо. – Понятливо разжал я руки. – Может, поедим?

В капсуле, полностью снаряженной, оставалось еще литров десять воды и рацион выживания, из расчета человеку на месяц.

Фыпар понятливо кивнул головой и минут через десять, на импровизированном столе, из четырех ящиков, появилась нехитрая снедь, венцом которой оказался мой рацион.

Увы для меня, но Тарлетта поедала его с такой скоростью, что успевал за ней только Фыпар. Диана неторопливо грызла жареную лапку неведомой мне птички. Вкусную, но не соленую. От рациона, рыжая демоница отказалась, мотивируя это тем, что оказавшись в туалете, портал она провесить не сможет.

Пока народ насыщался, я обошел ангар по периметру, провожаемый внимательным взглядом Дианы.

Сорок метров высоты, это я значительно обсчитался – до верхних перекрытий было никак не меньше восьмидесяти, а то и всех ста. Дальняя стена – теряется из виду, а боковые – вот голову на плаху – разошлись не меньше, чем на километр.

Напялив шлем, проверил свои наблюдения.

Высота 95 метров, длина 15 километров, ширина – три километра.

Глазомер у меня – ни к черту!

Вот скажите, как, как, пользуясь таким глазомером, я еще и умудрялся управлять субмариной! И, по отзывам – очень даже не плохо – управлять!

Ящики, как попало сваленные в ангаре, показались мне смутно знакомыми, маркировка Е-3-В6, означала запчасти к военному флаеру.

Рядом, стояла упаковка с женскими хитростями и неподалеку – как привет из глубокого детства – синяя упаковка магазина "Детский Мир", судя по размеру – либо железная дорога, либо...

– Железная дорога. – Подтвердила Тарлетта. – Фыпар уже три, таких, нашел. И два – геликоптера. Жаль, батареек, нет.

– Жаль. – Как эхо, согласился я. – А откуда еда?

– Двумя уровнями ниже – лесная зона. – Диана, одергивая свою мини юбку, улыбалась так лукаво, что хотелось ее... Просто – хотелось ее. – Здесь – первичная сортировка, после прибытия финиша.

– Много народа? – Вновь проснувшийся контрразведчик, выдул из мозгов чувства и эмоции и начал функционировать на своем, особенном уровне.

– Я знаю десятка два. – Диана потянулась и покраснела – одежда предательски обтянула все ее прелести. – Да "кротов", было десятка четыре.

– Что за "кроты"? – Услышав название во второй раз, я заинтересовался не на шутку.

– Прикольная, раса. – Вступил в разговор Фыпар. – Слепые – раз. Обоняние – дай звезды каждому. Ладони, как лопаты. Короткий, черный мех. Рост – выше меня, примерно на голову. Разговаривают – плохо.

– Это не они, разговаривают плохо! – Фыркнула Тарлетта. – Это ты – телепат хреновый!

– Хм. Так даже... – Фыпар почесал затылок. – А я то...

– Очень хорошие маги. – Подвела черту Диана.

– Маги?! – Поразился я. – Маги?!

"А ты что думал?" – Ехидный голос Дианы, возникший в голове, просто лучился светом и довольством. – "Какой ты уютный, Тортик!"

"Выпорю!" – Пообещал я, добавив к словам пару фантазий.

Пискнув, Диана из моего мозга свалила.

– Так что, стоять будем? – Начал торопить всех, Фыпар. – Стоять, краснеть, в "гляделки" играть?

Диана закрыла глаза и сосредоточилась.

Под шумок, скользнул по ее сознанию.

Никакой защиты. Вообще. Не касаясь и не оставляя следов, проскочил ее память.

Все верно – кроты, по внешнему виду, напоминают кротов.

А еще – было два дракона.

Самшар и Претада. Супруги, называвшие Диану своим птенцом.

Вот у них – МАГИЯ!

Обучив Дианку, оба чешуйчатых, просто открыли портал и смылись в свой мир, с сожалением оставляя здесь девушку.

Увы, на их планете, человечества не возникло. Да и кислорода было почти 34 процента.

Просматривая воспоминания, одновременно наблюдал, как именно, "провешивается" портал.

Ничего сложного, за исключением того, что сил он жрал, как двигатель линкора.

Убравшись из головы демоницы, встал рядом и положил руку ей на спину, точно на позвоночник, как учил прадед.

Это дед у меня – адмирал.

А вот прадед...

Это – Сила!

За все свои два десятка лет без семьи, больше всего я скучал по прадеду.

Выдохнув, представил, как ТВ, крутящийся по моим венам, начинает разгоняться, словно смерч. Набрав обороты, отвел часть открывшейся энергии на руку и пустил по позвоночнику – все, как учил прадед.

Диана выпрямилась, и портал разошелся во все стороны, распахнув свое зеркало метров на десять.

– У-у-у-у! – Восхитился Фыпар и, подхватив незамеченные мной баулы, перекинул их через границу портала и с кличем: "Я свободен" – прыгнул следом.

Тарлетта качнув своей муравьиной головой, чинно вошла в портал.

Я подошел и прикоснулся к зеркальной субстанции, чуть волнующейся от моего прикосновения.

Ничего. С таким же успехом я мог попытаться коснуться воздуха. Глаза твердили – есть. Рука – нет.

С той стороны кто-то ухватил меня за палец и дернул.

От боли, не заметил, как прошел в портал.

– Прости, не рассчитала. – Тарлетта снова опустилась на пол. – Подумала, что ты испугался и решила помочь.

Глядя на стремительно опухающий указательный палец левой руки, едва не вырванный из сустава, покачал головой.

Как всегда – самые лучшие наши побуждения оставляют самый яркий след. Жаль, что чаще всего – негативный.

Легкие шаги, выходящей из портала Дианы и едва слышимое "ш-ш-шурх-х-х", схлопнувшегося за нею следом зеркала, отвлекли меня от собственных проблем.

Я принялся рассматривать рубку.

Восьмиугольное помещение, с десятком разномастных кресел и лежанок, вдоль стен, на которых светятся экраны.

На одних экранах – нечто совсем неудобоваримое – просто какофония цветов и образов. На других – отчетливо уходящее в инфракрасное или ультрафиолетовое, третьи – вполне человеческие.

К таким и подошел.

Напротив каждого кресла – ровная поверхность, украшенная отпечатком ладони.

Нашел пятипалую, с отстающим большим пальцем.

Сел на кресло и положил ладонь на отпечаток.

Иглы, воткнувшиеся, во все пять пальцев, разом, хорошего настроения не добавили.

Мало мне выбитого пальца на левой руке, так теперь еще и дырявые пальцы – на правой!

От осознания собственного эгоизма и идиотизма – засмеялся.

Постамент, на котором лежала моя рука, осветился красным заревом и мир вокруг меня завертелся в ледяной метели, отрезая от стоящих за спинкой кресла, спутников.

Белый кокон, которым меня окружил неведомый корабль, расцветился полосами настройки и распался, оставляя меня в пустоте перламутрового марева.

Образы и фантомы, зачатки разума и его остатки – корабль, созданный миллионы лет назад и отправленный с единственной целью – изучать, сейчас изучал меня.

Ощущения при этом – врагу не пожелаю.

"Оператор соответствует третьей расе". – Голос старца, убеленного сединами, прозвучал в моей голове и боль прошла. – "Соответствует командной должности. Не соответствует морально-этическими принципами. Начата очистка помещений от мутагена. Начата загрузка координат. Начаты расчет движения и накопление переходной массы. Принято исправление внешней гравитационной составляющей. Начат цикл фильтрации и регенерации восстанавливаемых компонентов. Завершен расчет. Время в пути – 57 часов 13 минут. Оператору занять место в капсуле регенерации – обнаружены мутации, не совместимые с типом".

Мудрый старец бухтел не переставая и не давая вставить ни единого слова.

В конце концов, рассердившись, представил, что стучу по столу кулаком, привлекая к себе внимание.

Старец заткнулся.

"Оператор имеет предложения по начатым процедурам?"

"Спутники оператора..." – Я попытался сформулировать смысл проблемы, изменившей внешний вид моих спутников и сбился с мысли.

"Дополнительные капсулы подготовлены". – Обрадовал меня старец. – "Восстановление до идеального состояния займет 95 часов, что намного больше времени в пути".

"Задержимся, диду!" – Рассмеялся я.

"Принято к исполнению. Есть возможность задержаться на 158 часов, для отработки идеального вида всех присутствующих".

И снова я влез поперед батьки в пекло: "Задержаться до отработки идеального вида, без учета необходимого времени"!

В моей семье, прабабушка – истинная волшебница, что ни слово – все в точку. Прадед ее побаивается, дед – боится – откровенно, а мать с отцом – держаться подальше, в целях "здорового образа жизни", как говорит мама.

К чему я это вспомнил?

Да к тому, что самая главная фраза прабабули звучит так: "Никогда не делай "Лучше!"".

Мои спутники поневоле, избавившиеся от своих мутированных личин, смотрели на меня, испуганно вжимаясь во все кресла и стенки разом. Хвост Дианы, почему-то не исчезнувший, метался из стороны в сторону, выдавая душевное смятение.

А я – я изображал рыбу. Потому как материться – не прилично, а приличных слов – не подобрать.

– Ты! – Пропищал я и, откашлявшись, продолжил уже нормальным голосом. – Дед, семь бед! Ты что натворил?!

Искин корабля, а никем иным это существо быть просто не могло, удовлетворенно вздохнул, словно закончил тяжелую, но увлекательную, работу.

– За прошедшие 593 часа, было подобрано более девяноста идеальных состояний. Основные были применены к вашим спутникам...

– Убью, сволочь! – Сквозь рыдания пообещала Тарлетта, демонстрируя фасетчатые глаза.

– Только скажи, где его искать... – Фыпар, ощупывал оставшийся без изменений гребень – ирокез, прикольного, голубенького в розовый горошек.

Глядя на себя, я с ужасом понимал – идея прикончить искина – нравится мне все больше и больше.

А когда до меня дошло, сколько он убил на это времени – начал закатывать рукава.

– Ты, что же делаешь?! Иисусу, что бы создать Вообще Все, понадобилось шесть дней. И день – на отдых! А тут – Месяц! – Глядя, как собственная кожа становится прозрачной, а спутники – бледными, стал вставать из кресла. – Все. Швах тебе, беленький! Сейчас я начну глумится, над твоим, беззащитным и никчемным, вместилищем!

– Торопыга! – Заявил искин, не вдаваясь в подробности, кто именно торопыга: Я или Иисус.

Хотелось верить, что я.

Защитное поле запеленало меня и уложило навзничь, рядом с еще тремя, трепыхающимися, свертками.

Надо отдать должное моим спутникам – никто не сдался просто так – трепыхались все, дружно, пока искин не усыпил нас.

Следующее пробуждение было более естественным – перед глазами не стояли столбцы и строчки, кости не норовили превратится в лапшу, мышцы – в тряпки, а суставы – в желе. Кожа не становилась прозрачной. Все как у людей. Даже глаза, снова, два, а не четыре, один из лишних – на лбу, а второй – на затылке!

– Между прочим, данная модификация являлась идеальной для выбранной вами работы! – Сердито бросил искин. – Полнейшая кожная маскировка, супер гибкость, супер ловкость, прямая связь между полушариями мозга! Со-вер-шен-ство!

Я, собрался уж было объяснить приставучему идеалисту, куда он может пристроить свое "совершенство", но осекся – а вдруг пристроит?! Нафиг-нафиг! Молчи да дыш!

Поднимаясь с пола, сладко потянулся, ожидая привычного хруста.

Облом.

Тело работало как идеальная машина – без малейших, уже привычных, отклонений.

Прислушиваясь к собственным ощущениям, прошелся по залу, разыскивая, одновременно, свою команду.

Три серебристых кокона обнаружились висящими на потолке и не подающими признаков жизни.

– Дед! – Пошел я в "атаку", заводясь с пол-оборота. – Это что за дела?!

– Я – не Дед! – Искин тоже начал повышать голос и в душе моей стали зашевелился странный червячок и стал въедливо клевать мне мозг, через пятую точку. – Меня зовут Троле!

– Тролль. Жесть. – Я приземлился на пятую точку, ухахатываясь и позабыв, на миг, о своих сомнениях.

– Троле! – Искин издал еще один звук и до меня дошло – искин, приготовился плакать!

– Троле. – Пошел я на попятный, ругая себя последними словами. – Хорошо. Троле. Почему мои спутники, до сих пор – под потолком? Есть проблемы?

– Я решил, что пусть повисят, до прилета. – Троле тяжело вздохнул, и перед моим мысленным взором возникла девчонка, лет десяти – двенадцати, мелкая, конопатая и взъерошенная.

– Тебе лет то, сколько, чудо мелкое? – Вырвалось у меня и в кресле напротив, материализовалась смущенная девчачья фигурка.

– Догадливый... – Нахмурилась мелкая идеалистка. – Одиннадцать! Только ты не смотри, что так мало! У меня уже ого-го, сколько талантов!

– Стоять, Зорька! – Испуганно поднял я обе руки вверх, в испуге от того, что сейчас начнется перечисление талантов. – Верю. Только, что ты на корабле, делаешь? Взрослые, где?

Девчонка задиристо вздернула свой короткий нос и уставилась в потолок.

– А в ответ – тишина... – Скривился я. – Ты что, корабль угнала?

– Ага. – Кивнула мелкая и расплылась в улыбке. – Я же сказала – Догадливый!

– Ы-ы-ы-ы! – Меня начало плющить и таращить, от моей догадливости. – То есть, взрослыми на корабле и не пахнет?

– Ага! – Троле разгладила яркое синее платье в крупный, красный горох, поправила воротник и уставилась на меня, требуя продолжения игру в угадайку.

– И теперь Ты – за главного!

– Ну... Это и так было понятно! – Девчонка принялась болтать ногами в воздухе. – Что еще, предположишь?

– Предположу, что тебя мало пороли... – В сердцах, я откинулся на спинку кресла.

Спинки, у этого кресла – не было!

Слетев на пол и больно стукнувшись затылком, услышал счастливый и заливистый детский смех.

Который утих, стоило мне только выпрямиться во весь рост.

– Прости. Тебе очень больно, да? – Троле сделала мягкий пасс рукой и шишка стала стремительно исчезать, прихватывая с собой все болевые ощущения. – Я больше не буду, правда!

– Смеяться или корабли воровать? – Уточнил я, просто так, для проформы.

– Ну, что-то одно – точно! – Многозначительно хмыкнула маленькая ехидина и спрыгнула на пол. – А хочешь, я тебе корабль покажу?

– А давай, ты, сперва, мне о нем – расскажешь! – Попросил я. – Интересно же! И вообще...

В моей жизни, с младшими братьями – сестрами всегда сидела Самая Старшая Сестра – Софья. Но и мне, доставалась. Чаще всего – в наказание. Вот и пришлось научиться, общаться с молодым поколением. "И вообще" – срабатывало на них – идеально. Сработало и на Троле.

– Так не честно. – Троле спрыгнула с кресла и уставилась на меня. – Показать проще!

– Тогда – веди! – Согласился я, осторожно подсекая рыбку. – Только, водички бы, в дорожку!

По щелчку пальцев маленькой воришки, на полу появилась пол-литровая пластиковая бутылка, с серебряной этикеткой.

– "Ессентуки"! – Моему удивлению не было конца – минералка "Ессентуки" приказала долго жить за семь лет до моего рождения!

Свернув белую крышечку, сделал осторожный глоток. Вода как вода. Жажду утоляет и ладно.

Пока пил воду, несовершеннолетний капитан неведомого корабля, больше напоминающего вишню в полоску, успела добежать до двери в рубку и замереть на "низком старте".

– Пешком пойдем? – Ужаснулся я, представляя, насколько затянется наша экскурсия, при диаметре корабли в 74 км!

– Не смешно даже! – Фыркнула девчонка, явно подслушанной у взрослых, фразой и добила: – Не суетись под юзверем!

За дверью нас ждал странного вида экипаж – большая серебряная рыбина, слегка шевеля плавниками, зависла в десяти сантиметрах от пола и гостеприимно вывалила пандус – дверь, по которой и вбежала на борт, девчушка.

Заглянув внутрь, увидел два сиденья – высокое для Троле и обычное – для меня.

Да уж, девчушка позаботилась о себе.

Примостив свой зад в сиденье, девчушка улыбнулась, расцветив внутренности рыбины и похлопала по соседнему сиденью, приглашая на борт меня.

– Не бойся, Лайла смирная! – "Утешила" она меня, видя мои раздумья. – Садись, ну же!

С места Лайла взяла не хуже "Иглы" – меня ощутимо вжало в кресло.

Прозрачная защита силового поля оберегала нас от встречного ветра.

И все равно – было не по себе – скорость быстро перевалила за сотню и продолжала расти.

Троле наслаждалась.

Весь ее детский вид, просто лучился счастьем и довольством, словно...

– Что, без взрослых – нельзя?

– Блин, догадливый... – Поморщилась вредная девица. – Так не интересно, даже!

– Не интересно?! – Я начал закипать. – А потратить месяц, на ерунду...

И тут я осекся – это для нас – "ерунда".

А для Троле – целый месяц игры в куклы! Где каждую куклу надо не только одеть, но и – придумать!

Я схватился за голову.

Жесть!

***

– Как ты думаешь, она к родителям вернется? – Фыпар, придерживая за талию свою подругу, помахал вслед исчезающему «Карталлеру» – научно-исследовательскому судну, угнанному прямо со стапеля головастой, точнее, чего греха таить – гениальной, девчонкой Троле Кассит.

– Откуда я знаю. – Пожав плечами, я отвернулся и принялся разбирать баул с подарками.

– Не грусти. – Тарлетта попыталась меня утешить, только получилось еще хуже.

Диана предпочла вернуться к себе.

Среди барахла, собранного по всему кораблю, я сунул в баул и переносной маяк.

А теперь не мог найти, словно он сквозь землю, провалился, тупая железяка!

Понять Диану я мог. Мог и простить. Только все едино – было обидно и горели уши.

Усевшись на землю, попытался хрустнуть, взятыми в замок пальцами.

Ага, щаз-з-з-з!

Модифицированное тело – прощальный подарок Троле – таких возможностей не имел.

В конце-концов, Диане и не зачем менять свое, мирное и доброжелательное, на моё – воюющее и беспокойное. Такая замена в охотку молодой парочке, что сбежала из-под алтаря.

"Карталлера" высадила нас прямо посреди Алтайского заповедника, бывшего когда-то целой тройкой городов. Теперь, по их развалинам, бродят медведи и лоси, а Иртыш, вольно несет свои воды, не получая ущерба от человека.

Все ничего, только площадь этого заповедника такая, что выйти из него пешком – надо не меньше месяца. И это при условии – идеальных погодных условий – раз, хорошего проводника – два, подходящей экипировки – три. А было еще и четыре, и пять.

Так что я со вздохом продолжил расшвыривать вещи, в поисках маяка.

Кроме проблемы с маяком, у меня на горизонте была еще одна и очень глобальная: Как быть с Федькой и его дамой сердца?! Сдать их разведке? Отпустить? Учитывая, что я сам – толи в дезертирах, толи в покойниках, числюсь. Могли нас и на анализы спустить. Предварительно закрыв на пятикилометровой глубине лаборатории "Нивельсхайм". Или "Отдела 44", если повезет попасть к флотским. Тогда, ждет нас глубокий и черный космос, без звездочек и спутников!

Безнадега!

Отшвырнув пустой баул, улегся на землю, наплевав на желтые листья, на приближающийся вечер, на сам день, 7 сентября – наплевав.

Раз все валится из рук – значит надо ложиться спать! – Аксиома моего прадеда, неоднократно проверенная в деле... Жаль, что на войне, с "лечь поспать" – проблема.

Федор, видя мое состояние, развернул Летицию ко мне спиной и указал на ближайшие кусты, отправляя за сушняком.

Жестоко он с ней.

Закинув руки за голову, вертел так и так свои дела.

Все как обычно, то есть – через пятую точку.

А значит – все привычно и понятно.

Со вздохом собрал свои кости и принялся искать потерянную железяку по второму кругу, совершенно, будучи уверенным, что маяк я не найду.

Через пару минут, радостный вопль Летиции, возвестил о том, что наши проблемы только начинаются – в кустах, девушка наткнулась на целую поляну грибов.

В центре которой, из земли торчал купол туристической, 20-ти местной, палатки.

Выгоревшей на солнце и омытой дождями.

С дырой, прожженной тяжелым армейским излучателем, которому на планете, делать просто нечего.

В куполе все было на своих местах: кости на двухъярусных кроватях, укрытые сморщившимися от жара походными одеялами, выпотрошенные вещмешки, с валяющимися под ногами шмотками, разбитая аппаратура, на которой кто-то прыгал, оставляя следы подошв, своей рубчатой обуви.

На нижних кроватях по – пировали звери, на верхних – насекомые.

Летиция, крепкая девчонка, проводила осмотр вместе с нами, не взирая, на кости и прочие мелочи.

К их счастью, наша находка застоялась лет на пять – семь и животные с насекомыми, вычистили костяки добела. Выстрел тяжелого армейского излучателя, весом под семьдесят килограмм, убивает мгновенно, все живое в радиусе 25 метров, оставляя на лицах – страшную посмертную маску – боль длится мгновение, но след оставляет – навечно. Ну, или пока не поработает время. С "навечно", это я погорячился.

Первую находку, сделала именно Летиция, нашедшая под кроватью записную книжку – ежедневник.

Следом находки посыпались, как из рога изобилия и я понял – если нас найдут – мы сядем. Или, скорее всего, сгинем так же, как эта компания юннатов-экологов.

Жить захотелось – жутко!

Собрав все свои находки, выбрались под заходящее солнышко и принялись их изучать.

Экспедиция Энны Вайн, 49 лет, гражданство Германии – Франции, доктора биологических наук, отправилась на Алтай, считать популяцию медведей! Попутно – составляя карту месторождений и отмечая заброшенные города и поселки.

Я так и не понял – на фига? – если все это есть на картах?! Или они посчитали, что за 300 лет, успели появиться новые заброшенные города и новые, неисследованные месторождения?!

Жуть! Как правительство им разрешило?!

Первый же медведь, встреченный группой из семи женщин и пяти, сопровождающих их, мужчин, напугал их до мокрых штанов и применения огнестрела, в качестве самообороны. По записи, сделанной одной из женщин, мясо медведя очень даже вкусное.

Всего экспедиция успела провести в поле 36 дней, потеряв при этом, одного мужчину. В ночь с четвертого, на пятое июля 2389 года, экспедиция прекратила своё существование, в полном составе угодив на тот свет.

– Вопросов, больше чем ответов! – Вздохнул Федор, перелистывая страницы ежедневника. – Как, за семь лет, остались целыми бумажные страницы?!

– Они не бумажные. – Усмехнулся я. – Тонкий пластик – подарок одного из наших, "друзей". Бумага, слишком дорогое удовольствие. Земле, от человеческого присутствия надо отдыхать лет пятьсот, а прошло только пятьдесят.

Спрятавшись под развесистыми лапами елей и с удобством расположившись на своих баулах, мы перекусывали.

На ужин было быстроразогреваемое НЗ, вода из ручья неподалеку и свежий воздух, такой густой и вкусный, что НЗ пошло на ура.

– Как такое могло произойти? – Летиция, уставилась в темнеющее небо и вздохнула. – Вот так, запросто... За что?

– Просто так, даже муха не летает – ее природа заставляет... – Отмахнулся я. – Могли наткнуться на браконьеров, секретную лабораторию, могли оказаться свидетелями... Вариантов – вагон! Только, вот что меня действительно волнует: Согласно записям, путь экспедиции, регистрировался спутником. Так почему...

– Почему – почему... – Проворчал Федор. – Мне дед рассказывал – когда разведгруппа не возвращается вовремя, ее списывают.

– Ага. В военное время. – Летиция прижалась к своему мужчине. – А тут...

– Вот что... – Решил я и начал вставать. – До темноты, успеем пройти пару километров. Не хочу ночевать рядом с побоищем.

Парочка переглянулась и согласно кивнула.

До темноты успели пройти все десять километров, наткнувшись на старую, асфальтовую еще, дорогу. И пусть асфальт уже пошел волнами и кое – где исчез под слоем листвы и грязи, идти было не в пример легче, чем по лесу.

Уже по темноте, сошли на обочину и, не разжигая костра – рухнули спать, понадеявшись на русский "авось", который, как всегда, не подвел.

Пусть мы и не выспались – как следует – зато первые лучи солнца разбудили нас лучше любого будильника и придали бодрости, на весь день. Особенной бодрости придали следы, чья глубина когтей уходила за пять сантиметров.

Зверь тихонько обошел нас, но не тронул, за что ему низкий поклон.

Завтракали мы на ходу, обедали – так же.

Мне не впервой выдерживать такой темп, а моим бывшим беглецам, прошедшим армейскую школу выживания – и подавно.

– Бе..к.ри.а – .0 км. – Поднял с земли пластиковый щит – указатель, Федор. – Интересно, точка с нолем, это сколько именно, километров?!

Прикинув, что за минувшие девять часов мы отмахали ну никак не меньше чем полста километров, махнул рукой.

– Чего гадать? Война план покажет. – Усмехнулся я. – В любом раскладе, пока дорога сносная, до ночи километров десять еще пройдем.

– Шустрый какой! – Голос из-за деревьев, заставил меня очень сильно напрячься. – А документики у вас, молодежь, в наличии имеются?

– Офицерская книжка, сгодится? – Я жестами заставил обоих инопланетян поставить баулы на асфальт и сесть.

Фигура, отлепившаяся от дерева, одетая в стандартный снайперский комбез, весь лохматый и потертый, держала нас на мушке хорошо знакомого мне пистолета "Форп", калибра 5.45. В зарослях – самое то. Винтовку с оптическим прицелом, человек закинул за спину и по форме приклада и длинному носу ствола, это был незабвенный "Карамультук" – ИЖ – 55418. У прадеда есть такое же. В зависимости от типа боеприпаса, а их почти десяток, можно и на слона сходить, и человечку, мозги наружу, выставить.

– Ишь ты... Майор контрразведки! – Человек не спешил убирать пистолет в кобуру, но, хотя бы, сдвинул ствол в сторону. – И, что же товарищ майор, контрразведки звездного флота Федерации, делает в закрытом заповеднике?

– Уношу ноги от неприятностей. – Откровенно признался я. – Что еще может делать такой типус, как я? Только брать ... попу в горсть и скачками, скачками...

Коротко усмехнувшись, человек убрал пистолет в кобуру, откинул капюшон комбеза и стянул маску.

– Юморист. А эти?

– Со мной. – Вздохнул я. – Тоже, скачками, скачками...

– Ну, а я – Вагнер, Петр Ильич. Егерь. – Представился мужчина и протянул руку для пожатия. Ладонью вверх.

Пожатие у Петра Ильича, было будь здоров!

Федька попытался его пережать, но... Прыгая и махая отдавленной лапкой, вызвал целую бурю смешанных чувств.

– Молодо – зелено... – Егерь добродушно взлохматил свой ежик на затылке и полез в карман, доставая оттуда тубу с кремом.

"Дорниак" – темно зеленая туба, которую ни с чем не перепутаешь.