Текст книги "Дни волка (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 44 страниц)

Удар смел меня и впечатал в дверь грузовика.

– Это всё, на что ты способна? – Презрительно сплюнул я, отлепившись от двери. Пнуть, исподтишка? Или, твоё любимое оружие – ходить с недовольной харей, брезгливо глядя на окружающих? Ой, нет, я понял – это не ты виновата – это я во всем виноват! Появился тут, в койку затащил и...

Меня снова вломило в многострадальное авто.

– Что, Машенька – обидно? – Злорадство распирало меня, словесную плотину, наконец-то прорвало. Отчего-то я был уверен, Машенька из тех, кто уже неоднократно предавал. А значит – будет предавать вновь и вновь.

О чем я и не приминул ей сообщить, удостоившись очередного удара.

Сплюнув кровь, широко улыбнулся.

– Не тех, Ксорер проклял! – Выплюнул я из себя, вспоминая разговоры и о звездном флоте, и об экспериментах, что проводились на базе "Ридж". – Космос Вам подавай! Флот Вы построили! Ага... Поверил! Что еще сперли, господа Экзоты?! ИсКина Вам подавай! А сама – то... Дрянь, ты, Машенька... Был среди Вас – Экзот... А вы, так – экзотишки... Ногтя его не стоите! Умные, все. Сильные. Только... Гнилые и завистливые...

– Прекрати! – Мария внезапно рухнула на колени, закрывая лицо руками. – Замолчи! Пожалуйста...

– Ой, обидели дитяточку! – Я сполз по колесу на землю и прислушался к своим ощущениям.

Судя по ощущениям – жить мне оставалось совсем чутка – Машенькина сила, помноженная на железные бока моего восьмиколесного приятеля, точно отбила все внутренности.

С улыбкой прислушался к своим ощущениям еще раз – я сбегал 87 раз. Вот и добегался. Только, сдохну я все едино – на свободе! Пусть меня стирали и стирали – я возвращался.

И пусть теперь мне вернуться не грозит – зато я, хоть единого экзота, в глаза назову Тварью, вложив в это слово все свое отвращение, презренье и ненависть...

– Сгнили вы, Твари... – С улыбкой, почти теряя сознание от боли, бросил я в лицо Марии. – Как люди, так и Вы – сгнили. Только людей было больше. И среди них – замечательных людей – тоже было больше! А Вы – отродье, человеческое. Отрепья его. Не тех Ксорер проклял, совсем не тех...

– Заткнись! – Кинулась на меня с кулаками Мария. – Это Ты – Ксорер! Это Ты – Проклял их! Не перекладывай своих грехов – на чужие плечи!

Я замер, как громом пораженный, от такой простой мысли...

Все правильно.

Я пожелал оказаться рядом с человеком, которому я нужен, потому что это – я... Только Мария искала – Ксорера!

Я закрыл глаза и поразился той прекрасной темноте, что вошла в меня, заполняя каждую клеточку моего помятого тела, освобождая от оков сознания и хрупкой плоти, над которой властно все...

Круг замкнулся.

***

Интерлюдия

"... Как это остановить?! "

–... Как это остановить?! – Стоящий напротив меня человек, развернул ноутбук экраном ко мне.

Чуть шевельнув руками, освобождаю запястья от наручников.

Все происходящее со мной сейчас – уже было, и я хочу это изменить.

Я был не прав, желая человечеству воздаяния, требуя для человечества справедливости.

– Выключить компьютер. – Услышал я свой голос и улыбнулся.

Вот сейчас я и начну изменять будующее.

Телохранители Семена Волчика, кинулись ко мне, торопясь заломить руки, взять на болевой прием и обезопасить персону, стоящую передо мной.

Ха!

Вот не окажись этого камня, вы бы меня и не догнали – до границы с Испанией оставалось всего четыре километра – десять минут неспешного хода на лыжах.

– Прекратите! – Остановил телохранителей Волчик. – Ему некуда отсюда деваться.

– Всегда есть выход! – Подмигнул я самому быстрому телохранителю и крутнулся на офисном стуле.

"Скрип-скрип".

– Ксорер. Андрей. Или лучше – Ящерр?! Или – господин Диенн?! – Мой собеседник начал демонстрировать свою осведомленность, умиляя меня до детских слезок. – Хотите сказать, что Вы не предусмотрели, экстренного...

Время инерционно и для его раскачки, особенно силами одного – единственного человека, требуется время.

Вот и сейчас, Волчик ведет тот разговор, а я...

Я ломаю время.

– Не Диенн. – Мягко поправил я Волчика. – Данн. Даниил. Данька. Но не Диенн. И, да – экстренного выхода я не предусмотрел. Точнее – не делал его из принципа. И, да – уточняю сразу – я не программист, так что понять логику моих решений... Вам, увы, не дано. И, кстати, а кто Ваш внук, за которого Вы так беспокоитесь?! И, чем же я ему так помог, что Вы так беспокоитесь обо мне?

Челюсть Волчика отвисла.

Время пошло в разлет, в раздрызг, в раздрай.

А мне того и надо.

– В кафе... – Волчик закашлялся и, сделав жест, подхватил стакан с водой, заботливо поданный телохранителем. – Вы остановили его... Когда он схватился за нож...

Я наморщил лоб, смутно припоминая.

– Да. Было дело. – Покивал я головой и, потянувшись, развернул ноутбук так, чтобы его камера захватывала и меня и Волчика и одного из бойцов – телохранителей. – Горячий парень...

– Весь в мать... – Волчик, словно в трансе смотрел на меня. – Моя дочь сбежала, едва ей исполнилось девятнадцать...

– Довели, девчонку... – Спокойно продолжал раскачивать время, я. – Вот уж воистину: "Богатые тоже плачут..."

Моя рыжекудрая красавица, перехватила управление камерой ноута и мой двойник, подмигнул мне с экрана.

– Не суди, да не судим, будешь! – Возмутился Волчик.

– Если судить не буду я, то вы уйдете безнаказанными. Эту аксиому я понял во втором классе. – Я потер руки и хрустнул костяшками пальцев. – Эту пословицу придумали для того, чтобы творить беззаконие. Так же, как и пословицу о том что: "О мертвых либо хорошо, либо – ничего..." Эту придумали, чтобы на могилы ворья и бандитов, плевали меньше и реже.

Волчик смотрел на меня исподлобья, внимательно изучая мое лицо.

– Вы не шутите! – Вырвалось у него, через минуту.

– Нет. Не шучу. – Мне очень хотелось улыбнуться этому маленькому человечку, вознесенному на вершину Олимпа, конечно не волей случая, но ежедневной работой, потерями в семье, потерями друзей, на смену которым пришли "нужные люди". – Не шучу, господин Волчик. Более того, мне Вас искренне жаль. Вы получили признание – потеряли семью. Получили богатство – потеряли друзей. Вы – истинный неудачник, ибо вместо жизни, создали смерть.

Волчик побагровел, а телохранители, таки, приложили мне в челюсть.

– "Кураж"... – Понятливо вздохнул Волчик, впившись в меня глазами. – Сколько не бей, не вводи лекарств – толку нет... А хотите, я сделаю ваш кураж – вечным?!

Я от души расхохотался – время, получив пинок, как шарик маятника, качнулось в одну сторону, а теперь летит в другую, пытаясь нащупать тот единственный фарватер, по которому ему проще всего нестись от точки А в точку Б.

– Черта с два! Не интересует!

И снова в глазах сидящего рядом со мной человека появилось странное замешательство.

Он, как и я, пытался вывернуть время наизнанку!

Осознав эту мысль, я задал прямой вопрос:

– Это уже было с Вами? Дежавю?!

Волчик, задохнулся от удивления.

Ноутбук, стоящий перед нами, на столе, внезапно пыхнул синим, вонючим дымом, перегорая.

"Всё. Теперь точно, никто не сможет узнать, что же за разговор состоится в этом кабинете..." – Я снова крутнулся в кресле, прислушиваясь к его скрипу.

Точно так же скрипело кресло в кабинете Кажелецкой.

Подойти бы к окну – может это он и есть?!

Волчик, закусил губу и встал, по его виду ясно читалось – наш разговор он представлял себе не так. Слишком часто в его жизни было лишь две крайности: убить или купить. Убивать меня уже не было смысла. Покупать... Так и покупать, смысла не было.

Не выдержав, встал следом и подошел к окну, не взирая на охранников, сердито подобравшихся.

Так и есть – кабинет Кажелецкой!

Полюбовавшись на стоящую в гордом одиночестве кривую сосну, с длинными, северными, ветками, вернулся в кресло.

– Данн... – Волчик развернулся ко мне, приняв какое-то решение, которое ему очень не нравилось. – Ты понимаешь, что все твоя эскапада – глупость несусветная? Что тебя сдали – свои же, едва до них дошло, что же ты им принес в клювике?! Ты понимаешь, что тот же ютуб – под нашим контролем, и мы сможем выпустить сотни роликов, демонстрирующих...

– Семен, вам семь десятков лет, а вы начинаете заходить издалека! – Рассмеялся я. – Право слово, с Вами приятнее общаться, когда вы не подбираете выражений или сыпете угрозами напропалую. В остальных случаях – вы демонстрируете собственную слабость и неуверенность. Давайте начистоту – мне откровенно наплевать и на вас и на нас.

Волчик замер в удивлении.

– Говоря и "вас и нас" я имею ввиду и человечество, и экзотов. – Пояснил я. – Человечество просрало себя в интернете, стараясь выделиться, и превратилось в единую, убогую толпу. Экзоты... Хм, продались... И с радостью готовы продаваться дальше – за тот же интернетик и возможность жить по собственному желанию, плюя на всех окружающих.

Камера, установленная в кабинете Ксении, едва заметно пошевелилась, кивнув.

Дианка, Дианка...

Любопытная Дианка!

Может быть, зря я оставил винт в сервере? Без него, моя рыжая "любовь" не добралась бы до камер наблюдения так быстро.

Впрочем, при отсутствии гербовой – пишем на обычной.

– Да что вы так к интернетику привязались! – Вспылил Волчик. – Обычная болезнь цивилизации, достигшей глобального информационного пространства. Вырастем, исправимся. Ничего не делается за минуту.

– К интернету я привязался как к показателю. – Вздохнул я, мысленно соглашаясь с Волчиком. – Слишком много семей разбито – при помощи онлайн психологов, ушедших в виртуальный мир – супругов, обеих полов. Экзоты, в отличие от людей, интернетом интересуются в последнюю очередь.

– Экзоты всем, кроме себя, интересуются в последнюю очередь. Такие как вы, господин Терновский, вообще – исключение. Сколько у Вас сертификатов? Восемь? Десять?

– Двадцать четыре. – Припомнил я. – Не считая тех, что завязаны на компьютерщину и психологию. Всего – пятьдесят один. Четыре опеновых диплома.

Круглые глаза и открытый рот стали мне наградой.

– Жесть... – Выдохнул телохранитель.

Я пожал плечами – сидеть в интернете, просматривая странички, мне надоело еще в далеком 2001 году. А за пятнадцать лет, обладая массой свободного времени и экзотическими свойствами...

– Жесть. – Согласился с телохранителем Волчик и плюхнулся на стул. – Данн, почему? Почему?

Я едва удержался от детского ответа.

Даже не имея перед глазами ноутбука, я был совершенно уверен – Диана гонит все в прямую трансляцию, без купюр и перерывов на рекламу.

Представив, сколько может стоить реклама, во время моей "эскапады" – рассмеялся.

Думаю, за пару минут мог бы сорвать совсем не малый куш, от производителей.

В дверь забарабанили сперва кулаком, а затем и ногой, грозя выломать жуткое картонное изделие.

Поморщившись, Волчик кивнул, и телохранитель щелкнул замком, впуская бледного как смерть, руководителя BST.

– Волчик! Мы так не договаривались! – Карел Амброз, смотрел на меня как на бешеную собаку, жалея, что в руках нет ружья.

– Мы никак не договаривались! – Отрезал Семен Волчик, делая жест охранникам. – Убирайтесь, Карел. Не до вас сейчас. И без того Вы... Мешаете нашей беседе!

– Вашу "беседу", видят все пользователи интернета, в прямом эфире! – Выпалил Карел Амброз, стремительно уходя в фальцет. – На нем – камера!

"Ага. Время вновь устремилось к фарватеру..." – Мысль оттолкнулась от слова "фарватер" и понеслась вскачь.

Выпроводив Амброза, Волчик закрыл за ним дверь и тяжело вздохнул.

– Я не знаю, как Вы это делаете, Данн. Может быть, это – кураж и ваши экзотовские штучки. Может быть – просто профессионализм сетевика и админа... Теперь уже все едино. Как остановить Вашу трансляцию, господин Терновский?

– Никак. Форматируйте сервера, останавливайте интернет. Делайте что угодно – эта запись все едино будет выплывать на поверхность. – Я откровенно врал и наслаждался своим враньем. Так надоело говорить правду, которую один хрен никто не слышит.

– Вы подписываете себе... – Волчик не успел закончить своей, заготовленной речи.

В этот раз, обошлось без "тупых ударов".

Оружие телохранители вытащили сами – и лишились его, замерев по моему щелчку.

Сознание Кирвина и моё собственное, слившись, дали весьма впечатляющие возможности.

Жаль, что рассказать о них не кому.

– Бывайте здоровы, людишки, живите дружно! – Усмехнулся я, спуская курок.

Очень жаль, что "последнее" желание и вправду – последнее...

***

Часть В

Мир ?0-2'

Пилот

– ... Да он же бухает! – Искренне возмутился сержант МП, пытаясь оторваться от патруля и перейти в наступление на мой столик.

Мама Камилла покачала головой, предупреждая старшего тройки – лейтенанта – и указывая ей на дверь.

– Он серьезно, бухает и забил на военное положение! – Сержантик извернулся и, таки, направился к моему столику, кипя праведным гневом. – Сейчас я...

– Цимбарский! Стоять! – Рявкнула лейтенант злым голосом. – Кругом. Вон из заведения!

Сержант, исполнил приказ, хотя и сморщив рожу и бормоча себе что-то под нос.

– Идиот! На петлицы смотреть надо! – Злости лейтенанта не было границ. – Мудак, соленые уши! Совсем, в шары долбишься?! Или...

Закрытая дверь бара на четвертой палубе, отсекла продолжение беседы, оставляя меня в тишине и одиночестве.

Поблагодарив Маму Камиллу поднятой стопкой махнул ее и скривился – водка по-армейски, это спирт, в который капнули каплю воды. Одну на бутылку объемом в литр.

Очередная галдящая компания, ввалилась в бар и обрадовано уселась за пустующие столики, сделав заказ.

Мама Камилла, подошла ко мне и криво улыбнувшись, отошла – в бутылке плескалось у горлышка и долива не требовалось.

Шум кампании набирал обороты и я, спрятавшийся чуть в стороне, наконец-то стал объектом их внимания.

– О-о-о-о! Летун сидит! Летуниссимо! – Заржал худой техник, плохо выбритый и обиженный на весь свет за то, что выпивки не предвиделось. – Да еще и с бутылкой! У тебя там что – вода?

– Пошел в жопу. – Спокойно и очень просто ответил я.

Техник, закипел праведным гневом, так же как и сержант до этого.

Только в отличии от сержанта, техника остановить никто не успел – подскочив ко мне, он размахнулся и отлетел, собирая столики собственной спиной.

– Идиот. – Покачала головой Мама Камилла.

Техник, продравшись через болевые ощущения, взревел и вновь кинулся в мою сторону.

Для того чтобы вновь улететь.

Его компания, еще мгновение назад весело гомонящая и предвкушающая забаву, набычилась и принялась выбираться из-за стола.

Один, едва заметный жест и компания весело катится по полу бара, с видом разлетающихся кеглей.

Мне – можно.

Сегодня мне можно и не такое.

Даже если и эта компания окажется в госпитале – никто и пальцем не шевельнет против меня.

Даже то, что на моем столе стоит литровая бутылка водки – в период боевых действий! – ничего не значит.

– Летун! Совсем обалдел?! – Вопросительно и совершенно без злости в голосе, поинтересовалась совсем молоденькая девушка – медик. – Уже третью компанию к нам спроваживаешь!

Приблизившись ко мне пухленькая блондинка с погонами ефрейтора и змеями медицинской службы в петлицах, ойкнула и, прикрыв рот, дала задний ход.

Все правильно.

На моих петлицах – "серебряные осы".

Подразделение москитного флота Земной Федерации, истребители – перехватчики.

– Простите, товарищ лейтенант... – Пискнула блондинка, прежде чем повернуться ко мне спиной. – Отдыхайте...

По ее взгляду, метнувшемуся по столу, стало понятно – земные традиции, в отличие от всего коллектива 2-го линейного соединения "Амгу", она знает хорошо.

На столе, напротив меня, перед рамкой, в которой нескончаемым потоком менялись лица, стояла стопка водки, накрытая кусочком черного хлеба, густо посыпанного солью.

Отойдя к своим, ефрейтор тихо шепнула каждому что-то на ухо и компанию закатали в носилки за считанные секунды, вкатив каждому из пострадавших по львиной дозе транквилизатора.

– Товарищ лейтенант! Разрешите обратиться? – Вырос сбоку от меня сержант, отталкиваясь от повисшей на его руке, девушки.

– Спрашивайте, сержант. – Улыбнулся я, не узнавая собственного голоса.

Впрочем, я не только собственного голоса – собственной морды то, не узнаю.

– Примите наши соболезнования, товарищ старший лейтенант! – Сержант выпрямился и пожирал меня глазами. – Спасибо Вам, за чудо!

– Спасибо, сержант... – Мне почудилось, что лица на экране рамки, слегка улыбнулись. – Спасибо.

Козырнув, сержант развернулся и исчез из поля зрения.

Мама Камилла, включила большой экран, на котором корабли соединения величественно выстроились вокруг серой планетки, охватывая ее крыльями, с ощерившимися стволами, окутанные силовыми полями и летающими от корабля к кораблю, мелкими челноками технических служб.

Семь линкоров, три дредноута, пятнадцать эсминцев и валова туча всяческих охотников и кораблей снабжения – приперлись к шапочному разбору.

Как всегда – кавалерия опоздала.

Только если в старинных, еще до космической эпохи, фильмах это был повод поцеловать девушку и гордо зашагать в сторону заката, то для меня и двух тысяч "ос"...

Для нас ничего не было.

Ригель 3 или в просторечии "Рашпиль", за свои волнистые очертания степей, ничем особым не выделялся – аграрная планета, до войны снабжавшая свой сектор вкусными и полезными продуктами, с умеренной промышленностью и добродушными людьми. Все как всегда – война внесла коррективы – "Рашпиль" оказался в глухом тылу и на орбите планеты в скором порядке монтировались базы перезарядки, ремонта и госпитали. И базы новобранцев.

Охраняло все это дело, ни много ни мало – два линкора, москитник и целых две станции обороны. Впрочем, против наших противников – сила вполне значимая, а потому связываться с ней никто не станет. Вот и превратилась служба вокруг "Рашпиля" в синекуру.

На целых три года, превратилась.

Пока не пришли "глиссеры" керран и не устроили на орбите бойню, застав служивых со спущенными штанами и верхом на бабах.

"Глиссер", это не маленькая и верткая лодочка, это – бандура восьми километров длиной, трех в ширину и полутора в высоту! Как прошляпили их появление на вахтах – ума не приложу.

Первыми сгорели станции – без единого выстрела. Линкоры, храбро, но глупо кинувшиеся вперед – задержали боевую десятку на семнадцать минут, успев выкинуть в эфир "Погибаем, но не сдаемся!"

Красиво. Только керране, никого и никогда, не брали в плен.

Москитник, за трое суток до этого, с помпой демонстрировавший новейшие приемы и мастерство своих пилотов – сгорел, едва успев выпустить десятую часть, от силы, своих истребителей – "игл".

А там, из пустоты подпространства, успела выскочить наша "Морская оса" и ее группа поддержки.

В космос выстрелило две тысячи истребителей и перехватчиков.

На обломки "Морской осы", через три с половиной часа боя, вернулся только я.

На наше счастье, командиры линкоров успели врезать глиссерам – оставив сбитые поля и воронки от попадания тяжелых торпед, иначе даже вся выучка "ос", не дала бы ни малейшего шанса.

От "Морской осы" осталась только кормовая надстройка, отстреленная еще в начале боя – сам корабль, сделав микропрыжок, материализовался внутри защитного пояса экранов "глиссеров", носом – во флагмане, а кормой – в судне поддержки и наведения.

Восемь тысяч человек в мгновение ока превратились в свет, аннигилировав и прихватив за собой кроме двух основных, еще два, "глиссера".

К этому времени, "осы" зажалили насмерть пятерку "крыльевых", потеряв при атаках более полутора тысяч экипажей.

Ну не рассчитаны "осы", даже наши модифицированные "иглы", для борьбы с этими гигантами, не рассчитаны!

Не было бы госпиталей, на орбите...

Керране дерутся молча.

В ИХ эфире только приказы.

НАШ эфир звенел.

Мы матерились, кто-то – молился, а кто-то – плакал.

Умирали все – одинаково.

– У Вас свободно? – Еще одна красавица, с петлицами-змеями, вокруг буквы "пси" – армейские психологи, пожаловали.

– Пошла. Вон. – Сегодня мне можно все.

Я провел в своей "игле", долгих пять суток, оседлав остатки "Морской осы". Пять суток, за которые, Никто не рискнул оторвать свои задницы и заняться поиском выживших и раненных!

Только позавчера, когда из провала выскочил первый линкор соединения, руководство станций рискнуло выйти из-под своей защиты.

Последний "глиссер" мы валили уже своими телами – тяжелые ракеты закончились, а наши коррект – аннигиляторы годились лишь на близких дистанциях...

– Лейтенант?!

– Пошла вон. – Максимально спокойно, вновь отвечаю флотскому психологу.

Надеюсь, мое личное дело они уже изучили.

Рыжая капитан от психологии, покраснела от гнева и решила пойти на пролом.

Зря.

Через минуту Маме Камилле пришлось снова вызывать, правда, не медиков – техников, которые и сняли психушку с люстры, под потолком.

А что?! Там, между прочим, тоже было свободное место!

Пыльновато, конечно, только это проблема Мамы Камиллы, а не моя.

"Игла" шла на острие атаки, расчищая моим... Друзьям? Коллегам? Дорогу к последнему эмиттеру силового поля, сбив который мы оголяли броню в районе основного реактора...

От касательного удара болванкой по левой стороне истребителя, сбрившего крылышко, на котором торчало восемь пустых пилонов для ракет, "Иглу" закрутило и моя очередь ушла в молоко.

Хорошо, не совсем в молоко – бортовой искин, успел рассчитать траекторию и расстрелял турель, от которой я получил гостинец.

В следующее мгновение серебристая птичка "Иглы" коснулась защитного поля и лишилась второго крыла и части хвостового оперения – "Иглы" до сих пор делают многофункциональными, как для космоса, так и для атмосферы.

Пузырь силового поля, съев лишка массы, из фиолетового превратился в зеленый – самое удобное время, врезать, чтобы он лопнул.

Мой ведомый так и сделал.

Эмиттер взорвался, отфутболив меня на орудийную башню, медленно поворачивающуюся в сторону ближайшего объекта.

На этой башне я оставил свой маршевый двигатель – один пес, летать на нем я уже не мог, лишившись дюз, а расстрелять, сбивая наводку – мог запросто!

Видимо, снаряд уже бежал по стволу, когда двигатель, прилипший к металлу, наконец-то взорвался.

Ствол развернуло цикорием и мне ощутимо наподдало под брюхо, выкидывая в открытый космос.

Я с ужасом наблюдал за разворачивающейся в мою сторону турелью, чей выстрел должен был поставить точку в моей летной карьере.

Свезло.

Командир "глиссера", понимая, что "Иглы" его сделали – отдал приказ на самоликвидацию.

Я еще видел, как на месте реактора начал вырастать пузырь яркого света, жадно заглатывающего моих друзей – сослуживцев.

Оторванная башня прикрыла меня от испепеляющего взрыва.

В себя я пришел куском мяса, с вытекшим глазом, смятой правой стороной кокпита истребителя и в полной тишине.

На мои запросы, вопли – ничего!

На маневровых, за сутки, добрался до надстройки – "последней надежды", как ее называли на "Морской осе".

Полностью автоматизированная ремонтно-восстановительная станция, гостеприимно втянула меня в свое нутро – простреленное и искалеченное. Ни о каком ремонте можно было и не мечтать – внутри все превратилось в кучу перемешавшегося железа.

Ни атмосферы, ни связи, ни единой живой души.

Только одноразовый кокон выживания пилота, который и принял меня в свои теплые объятия, предупредив, что его ресурса хватит только на то, чтобы восстановить мне глаз, да ввести болеутоляющее...

– Еще водки? – Мама Камилла, высокая, выше меня на целую голову, черноволосая и кареглазая тарийка, стояла рядом с моим столиком, с бутылкой в руках. – Или, компании?

– Да, непьющий, я. – Со вздохом признался я. – И хочется. И помянуть – надо. А – не могу. Ты прости, Мама Камилла, за все... Пошел я, наверное... Зря я приперся, только народ тебе распугал.

– Распугал. Факт. – Тарийка свинтила колпачок с горлышка бутылки и отхлебнула прямо из горла, как сок. – Не знала бы Вас, землян – убила бы!

– Интересно, – пробормотал я себе под нос, по-русски, – почему каждый Ити считает, что он знает Землян?!

– Я – не каждый! – Мама Камилла угостила меня легким подзатыльником, придержав свою руку, способную за один удар проломить стопку кирпичей, высотой мне по пояс. – Впрочем, ты прав – каждый экстратерриториал действительно мнит себя знатоком Земли. На свою голову.

Наклонившись ко мне, Мама Камилла шепнула мне на ухо: "Моя фамилия – Шолохова!"

Я чуть не свалился со стула.

Теперь стала понятно и то уважение, что окружало владелицу этого заведения и то, что меня никто особо не трогал – связываться с мастер-деструктором Камиллой Шолоховой, пусть даже и в отставке – дураков нет!

И землян, Камилла Ургуновна, действительно знала – даже была замужем за землянином. Точнее и сейчас была замужней...

В ее честь, на Тарии, каждая третья девочка – Камилла!

Натянув свою пилотку, привычно отмахнул честь старшему по званию.

Камиллу улыбнуло.

– После победы, придешь и напьешься! – Подмигнула она мне, убирая мою, едва початую бутылку, со стола. – И не говори, что не доживешь!

Убрав рамку в нагрудный карман своего летного камуфляжа, улыбнулся и пошел на выход.

Три часа боя, это шесть перезарядок.

В реальности, "Морская оса" успела перезарядить наши "Иглы" шестнадцать раз, разрядив свои запасы по полной программе. Потому и отдал приказ о таране капитан Матвеев, милейший Семен Аввакумович, что пуста была "Оса", а бежать – некуда.

Выйдя из бара, я прошел по коридору и, прижавшись к стенке, сполз на пол – перед моими глазами вновь поплыли лица.

Нган Ма, Барт О'Лири, капитан Матвеев и его старпом – Хелена Стефен.

Лица кружились и кружились, а у меня кружилась голова, и, крутился только один вопрос – Почему выжил именно Я?!

– Эй, летун, помощь нужна? – Из остановившегося напротив меня электромобиля высовывалась вихрастая голова, с внеуставной, длинной, прической, по которой можно было сразу опознать орсайца. – Садись, подвезу!

– Мне на девятую палубу... – Попытался было отбрыкаться от помощи я, но от орсайца отделаться не возможно.

– Вот и по-пути! – Парень в новенькой форме научного подразделения "Астрон", выскочил из машины и помог мне устроиться на пассажирском сидении. – Только, если ты не против, заскочим на третью палубу, мне там должны документы отдать. А потом я сразу тебя отвезу на девятую!

В этом все орсайцы – им везде по пути! Даже если они летят в другую галактику, ничто не помешает им заглянуть на Землю и завезти почту или просто передать привет. Зато и любит их так наша федерация, а они платят сторицей.

– Ох ё... – Охнул орсаец, только сейчас разглядев моих "ос". – Простите, товарищ лейтенант! Сейчас же отвезу Вас на девятую палубу!

Элетромобиль, взвизгнув шинами по покрытию, развернулся буквально вокруг самого себя и помчался к ближайшему лифту.

Не слушая моих возражений, вихрастый рядовой "Астрона", довез меня до моих "аппартаментов" за рекордные три с половиной минуты. Из которых две – ушли на спуск в лифте!

– Лейтенант! – Смутно знакомый голос, остановил меня на пороге собственных "аппартаментов" – двух комнатушек, в которых из моих вещей стоял только кокон искина искалеченной "Иглы". – Надо поговорить!

– Пошла вон. – Снова, максимально вежливо ответил я, уже прикидывая, куда ее отправить, если попытается снова перейти в наступление. – Здесь люстр нет...

Психолог покраснела и щелкнула пальцами.

Увы!

Попытка хорошая, но на меня не действует.

Так же, как и не действовало на все две тысячи "ос".

Мы совершенно иммунны к проявлениям пси энергий, направленным на нас.

Нам нельзя внушить, нас нельзя сдвинуть с места, спалить или стукнуть разрядом. Из наших легких нельзя откачать воздух, а нас – засыпать землей.

В следующее мгновение ее унесло в сторону ближайшего санузла – понос ей гарантирован, на пару дней.

Довольный собой, вошел к себе и закрыл за собой дверь.

– Опять?! – Укоризненно поинтересовался искин, чувствовавший проявления, не хуже собаки. – Ох, ну и олух же ты!

– Перец, прекрати! – Потребовал я. – У меня сутки безнаказанности, не забыл? Хочу – в туалет посылаю. Хочу – в койку потащу!

– Что-то я в твоей койке, уже давно никого не видел! – Уел меня Перчик. – Ты еще не забыл, для чего девушки нужны?

Вот же ехида!

Перец мой второй искин. Первым была Ада, с которой найти общий язык я так и не смог, а потому, без сожаления обменял ее, после второго же тренировочного полета. Летать с искином, который тебя нервирует – увольте.

Перчик, прошел со мной все долгих три года войны, горел вместе со мной и застывал от лютого холода, кувыркался, при аварийной посадке на Деве и хлебнул водички, когда мы воткнулись в море на Зете Дракона. Несносный, вредный, заботливый и внимательный – это еще самое малое, что я мог о нем сказать.

Именно с Перчиком, мы и прорабатывали большинство моих проявлений.

– Она снова сюда идет! – В голосе Перчика послышались нотки восхищения. – Самоубийца! Теперь ты просто обязан на ней жениться! Как Настоящий Джентльмен...

– Я просто не открою дверь! – Утихомирил я разошедшегося искина. – У меня нет желания общаться с... этими.

Длинный звонок в дверь я проигнорировал и пошел раздеваться, в надежде, что за шумом воды, все эти звонки и суета улягутся сами собой.

Стоило мне стянуть с себя штаны, как дверь сорвало с петель, и на пороге очутилась уже знакомая мне "психичка".

– Девушка, вы настолько не привыкли слышать слово "Нет"? – Удивился я, разглядывая служительницу психологии и надеясь, что увидев меня голым, она хотя бы отвернется. – Вы не в моем вкусе.

"Психушка" открыла и закрыла рот, сделавшись очень похожей на рыбу, что совершенно не добавило ей ни шарма, ни блеска, ни дополнительных очков.

Тем паче, что рыбу я люблю только жаренную!

– Соизвольте надеть штаны, когда с Вами разговаривает старший по званию! – Рявкнула старший лейтенант медицинской службы, ожидая, что я ринусь исполнять приказ.

Ага, щаз-з-з-з!

– Являясь офицером, хотя и дружественной вам, армии, тем не менее, подчиняться вашим приказам не обязан. – Прищурился я и, подумав, добавил. – Да и не намерен. Тем более – сегодня. Дверь – за вашей спиной, соизвольте покинуть помещение, вызвать техников и оплатить ремонт!

Развернувшись к девушке спиной, прошагал к санузлу и закрыл за собой дверь, игнорируя все звуки, доносящиеся из-за моей спины.

"Серебряные осы", это одно из подразделений истребительной авиации. Далеко не элита, нет. Нам очень далеко до "Манчжурии" или "Иконостаса", вот там сидит элита элит, не скрою. Только их всего – по две сотни и погоды, в "собачьей свалке", они не сделают. Да и держат их, как пробку от всех дырок. Особо любимы эти эскадрильи всяческой спецурой и секретчиками.

На наш век спецопераций тоже хватает и подписками мы увешаны как новогодняя ёлка игрушками, а выговорами – как она же – мишурой, но зато и готовили нас не два года, а полтора, ну а мне так повезло вообще закончить учебку до войны, за полные четыре года.

Правда и летаем мы на "Иглах", а не на новомодных и мускулистых "Звездочках" – фиг их нам кто доверит, с их-то стоимостью и секретностью.