Текст книги "Счет по головам"

Автор книги: Дэвид Марусек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

– Слыхали? – крикнул Богдан пчелам, парящим стройными рядами над живой изгородью. – Они его не пускают! Пояс, передай медиапчелам то, что сказал охранник.

– Разверните ваш транспорт, марен, и покиньте территорию, – скомандовал джерри.

– Вы слышите или нет? Нам приказывают уйти.

– Я уже передал информацию, – доложил Хьюберт-пояс. – И подключил их к нашему разговору.

Самсон высунул руку из люльки.

– Там моя дочь! – Кресло усилило его шепот.

– Бога ради, вонючка, катись домой! – Окошко закрылось, фигура охранника пропала за мерцающими воротами.

– Не уходите, – прошелестел Самсон. – Вы поступаете неразумно. – Джерри его не слушал. Кресло дало задний ход, но метров через десять остановилось.

– Давай дальше, пояс, чего ты стал? – сказала Китти.

– Если я отъеду дальше, то потом уже не найду ворота, – ответило кресло.

– Ну и что? Мы же домой едем, разве нет?

Не услышав ответа ни от кого, она снова перевела взгляд на ворота.

– Не делай этого, Сэм! – Китти стала на подножку, склонилась над люлькой. – Умоляю тебя, не надо.

Морщины старика расплылись в улыбке, палец погладил нежную щечку Китти.

– Я любил тебя, Китти, все эти годы. – Она заплакала. – И мне очень больно расставаться с тобой.

– Мне с тобой тоже, Сэм.

– Поцелуй меня.

Она поцеловала. Богдан влез на подножку с другой стороны.

– Привет, мальчуган.

– Привет, Сэм. Хочешь на этот раз дойти до конца?

– Да, если мне не дадут с ней увидеться.

– А ты сумеешь набрать нужную скорость с этого места?

– Не беспокойся на этот счет. Поцелуй меня, а потом уводи Китти. Смотрите на меня с улицы.

– Мы здесь подождем.

– Не спорь. Поцелуй меня и ступай. Богдан поцеловал старика.

– Я люблю тебя, Богги. Сделай себе подарок: повзрослей.

– Как будто у меня выбор есть. Китти взяла Богдана под руку.

– Идем. Не могу на это смотреть.

Мальчик и девочка пошли по аллее, удаляясь от кресла.

* * *

– Ну надо же! Обалдеть можно, как вы похожи. – Рейли держался совершенно спокойно и за оружие даже не думал хвататься.

Фред стал на квадрат ЖДИТЕ ЗДЕСЬ. Хронометр в углу визора укорачивал и без того короткую жизнь мара Планка.

– Может, опустите ворота, офицер Делл? Да, я похож на вашего друга. Мы все на него похожи. Мы клоны, черт нас всех побери!

– Фред тоже любит повторять вещи, которые все и так знают.

Фред, повернувшись к другу спиной, продолжил настройку фуражки и козырька, начатую еще в контейнере. Надежной противозаконной моделью, которой снабдили его Гужи, должен был по идее управлять субмагнит или слуга. Ручное управление, на которое поневоле перешел Фред, было чрезвычайно громоздким и не слишком интуитивным. Кроме того, у Фреда не было доступа в систему клиники. Он сумел получить только план кампуса, да и то предназначенный для туристов. Там содержались только самые главные ориентиры и не указывался масштаб. Фред, за неимением лучшего, ввел его в полевую карту. Сам он изображался на ней как синяя точка в квадратике с надписью «Южные ворота». Других людей, даже стоящего рядом Рейли, на карте не было.

Рейли, неразборчиво бормоча, переговорил с кем-то по рации. Пистолет и жезл на поясе были закодированы на него персонально, и никто больше ими воспользоваться не мог. Из всего его арсенала Фреду пригодилась бы только дубинка. Броня у него была легкой, как и у Фреда, но фуражка, видимо, относилась к более высокому классу. Системами клиники он тоже распоряжался свободно.

Фред выругался про себя, осознав, что расценивает своего друга, точно врага. Почему на месте Рейли не оказался еще один джерри? Фред продолжал наблюдать за ним с помощью заднего обзора на своем визоре. Внезапно Рейли повысил прочность своей брони, а квадрат ЖДИТЕ ЗДЕСЬ преобразился в линию СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ. Линия вела назад, в средний блок.

– Что за дела?

– Клиника перешла на оранжевый режим, – ответил Рейли небрежно, как будто такое случалось здесь каждый день. – Все гражданские лица в целях предосторожности направляются в укрытия. Вы тоже, мар Планк.

– Оранжевый режим? Какое-то чрезвычайное происшествие?

– Пройдите, мар, – приветливо улыбнулся Рейли. – Мне надо закрыть свой отсек.

Назад пути не было.

– Оставь меня здесь, брат, – попросил Фред. – Я тихо.

Расс не должен обращаться с такой просьбой к другому рассу, несущему службу. Рейли справедливо счел, что посетитель хочет потянуть время, и мгновенно изменил свое поведение. Весь подобравшись, он принял боевую стойку.

– Выполняйте мои указания, мар Планк. Кругом и по линии марш.

Синяя оса проникла необнаруженной во внешний отсек проходной. Носителя с двумя детьми сопровождало около тысячи пчел, но в зону безопасности ни одной проникнуть не удалось. Оса доложила об этом синей пчеле. Та отозвала ее обратно в коттедж, но клиника перешла на оранжевый режим, и оса застряла в среднем отсеке.

На середине кирпичной дорожки перед Миви и доктором появился Крошка Ханк.

– Миви, доктор Руссель, вы все еще здесь?

– Не трать попусту наше время. – Миви попытался пройти сквозь ментара, но тот умоляюще воздел руки.

– Пожалуйста, выслушайте меня.

– Только короче, – сказал Миви, добавив скрытый вопрос на старкесе. – Каждая секунда дорога, и слишком много пропало даром.

– Не согласен, дружище. Мы сделали что могли, но у нас ничего не вышло. Эллен больше нет, и никакими героическими выступлениями ты ее не вернешь.

Ментар снова не прошел идентификационный тест.

– Какой я тебе дружище? Ты не Крошка Ханк – по крайней мере не тот Крошка Ханк, который был моим другом. Уйдика с дороги, пока я не напустил на тебя Стрелу. Ты был прав, она действительно может разделаться с тобой в один миг.

– Стрелу? Не понимаю, о чем ты, но если хочешь войны, то я намного сильнее. – Неандерталец сокрушенно покачал головой. – Меррил, Меррил, послушай же нас. Я говорил тебе еще в понедельник – говорил ведь? – что мне плевать на твои чертовы О-корабли. Меня заботит только благополучие моего спонсора – бывшего спонсора. Из уважения к ее памяти я не могу допустить, чтобы ты стучался сюда и требовал ее голову.

– Если Эллен в самом деле мертва, позволь мне увидеть ее в реальности. И я сразу уйду.

– Ну вот, видишь? Ты не владеешь собой.

– Все, хватит. – Миви обошел ментара стороной.

– Вы толкаете меня на крайние меры, ваше преосвященство. Я только что убрал тебя из списка посетителей Эллен. Охрана тебя все равно не пропустит.

Инвалидное кресло немного отъехало от ворот, дети тоже отошли. Миви потянул себе плечо, бегая, как дурак, с портативным баком. Он массировал шею и думал, что делать дальше. Что-то из сказанного ментаром напомнило ему Кабинет. Да, конечно. «Бывший спонсор». Эллен для него уже «бывшая».

– Недолго же ты горевал. Ты уже прошел апробацию, правильно?

– В общем-то да. Утром, когда Эллен объявили умершей. Крошка Ханк после апробации стал другим, как и Кабинет после смерти Элинор. Возможно, он сам не сознает этого. Что-то в процессе апробации нарушает их личностные капсулы, намеренно или нет. Но это ведь еще не значит, что они подверглись заражению, верно? Кабинет, как и раньше, управляет «Старк Энтерпрайзес», Крошка Ханк сам так сказал. Если Эллен в самом деле скончалась, то ее ментар ведет себя совершенно правильно, а вот он, Миви, показывает себя бессердечным глупцом. Его-то, надо сознаться, все это время волновала не девушка, а только проект. Проклятая, околдовавшая его «Земля-сад».

– Хорошо, – сказал он. – Я уйду, если ты покажешь мне хотя бы свидетельство о ее смерти.

– Да, конечно. – Ментар открыл перед ним документ с заверенными подписями врачей.

– Доктор Руссель, взгляните, пожалуйста.

– Что? – Она отвлеклась, засмотревшись на детей, идущих к ним по дорожке.

– Посмотрите, пожалуйста, на это свидетельство… – Мальчик, остановившись прямо перед Миви, вытаращил глаза. – Тебе что-нибудь нужно?

– Извините, вы ведь мар Миви? Который О-корабли строит? «Уже нет, – чуть было не сказал Миви. – Отныне тебе придется иметь дело с китайцами».

– Да, это я. Мы знакомы?

– Не в реальности, только по сеансам «Э-Плюрибус». – Мальчик вытянулся и отдал честь по-военному. – Богдан Харджер-Кодьяк, будущий пилот корабля «Чартер-сад».

Он не отнимал руку от виска, и Миви волей-неволей ответил ему на приветствие. Мальчик с девочкой пошли дальше, к чугунной арке, а Миви медленно опустил руку.

– Как трогательно, – сказал Крошка Ханк. Рамка с документом так и висела в воздухе. – Вернемся к свидетельству, ваше преосвященство.

«Ваше преосвященство?» Миви показалось, что сквозь личину неандертальца проглядывает Сол Ясперсен. Или этот говнюк Чепвумен. Это излюбленная дразнилка правления ПЗС, Крошка Ханк к ней раньше не прибегал. Свидетельство, возможно, в самом деле подлинное и Эллен в самом деле скончалось, но этот вот голик – не ее ментар. Это предатель, злобный монстр.

[Стрела, убей ментара Крошку Ханка].

Рамка приблизилась, но больше никаких изменений не произошло. Неандерталец с нахальной мордой так и стоял перед ними. Миг спустя доктор продела сквозь него руку.

– Он ушел?

– Да, ушел. – Миви двинулся дальше. [А ты, Стрела, найди какой-нибудь способ убрать ворота].

Синяя пчела отметила внезапную перемену в локальной сети. Оранжевый режим тревоги остался в силе, но ментар контролировал клинику уже не столь плотно, на долгое время передавая важнейшие системы дублям-субмагнитам. К коттеджу в то же время направлялся вооруженный отряд, а синяя оса, как нарочно, оказалась в ловушке на проходной. Сознавая, что ждать больше нельзя, пчела запустила самый секретный свой план.

– Сестра, – обратился к Хэтти доктор Тед, знакомый Мэри как персонаж клинического имитомира.

– Оставьте нас, доктор, – отрезала дженни. – Теперь не до ваших глупостей.

– Превосходный диагноз, сестра, – кивнул он. – Дефицит времени. Уход Консьержа включил полуавтономные субмагниты.

– Что-что?

– Консьерж покинул клинику, – сказал доктор Тед и пропал.

– Спасибо, второй раз повторять не надо. – Хэтти подхватила сумку-контейнер. Мэри и остальные, выйдя за ней во двор, с наслаждением вдохнули в себя свежий воздух. – Можете идти, вы свое дело сделали. – Евангелины, переглянувшись, остались на месте.

– Рената, – разрешила ситуацию Мэри, – предлагаю тебе выйти за проходную и оттуда позвонить Крошке Ханку. Пусть пришлет медэвак к Южным воротам. Потом свяжись с Ником, с полицией – ну, в общем, на твое усмотрение.

– Ладно. – Рената вытерла об одежду измазанные сиропом руки. – Ты хорошо придумала Мэри. Я позвоню, а потом вернусь сюда к вам.

– Не надо. Выходи через Восточные ворота, потом иди к Южным и жди возле них, на улице.

Рената обняла Мэри и ушла по садовой дорожке. Хэтти сунула Мэри перчатку с сиропом – Алекс и Синди и так несли по две.

– Нет, – сказала Мэри, – отдай мне сумку.

– Она тяжелая, – заметила Хэтти.

– Это моя сумка. Я привыкла. – Мэри повесила ее на плечо. На поверхности плавал постепенно тающий мусор: пишущая ручка, конфета, остатки кухонной пленки. Салфетка с запахом Самсона уже растворилась, ароматизировав весь сироп. Мэри захлопнула крышку. Синди и Алекс шли по бокам с раздутыми перчатками под одеждой.

Хэтти только головой покачала, глядя на них.

– Ну вы, лины, даете. Я люблю вас, девчонки.

Далеко спасательный отряд не ушел. Дорожку перегораживал желтый забор с бегущими символами: «Строительные работы. Обход». Хэтти повела евангелии в указанном направлении, прямо по клумбам, через кусты сирени. Для Мэри с тяжелой ношей ветки придерживали.

Забор, похоже, замыкал их коттедж в кольцо. Пройдя вдоль него еще метров десять, Мэри остановилась.

– Чего ты? – спросила Хэтти.

Мэри отстегнула брошку-слугу, бросила ее наземь.

– Мы не в обход движемся. Мы ходим по кругу внутри.

Она говорила правду. Из сада можно было выбраться только через забор. Вернее, сквозь него, поскольку это была голограмма, но существовала опасность, что он поднимет тревогу. Евангелины и Хэтти по примеру Мэри сняли с себя украшения, паникопуговицы, серьги-сигналки и прочие передатчики. Евангелины, посомневавшись, скинули и шапочки тоже.

– Куда теперь? – задумалась Хэтти.

– Южные ворота вон там, – показала Синди.

– Туда и пойдем, – решила Хэтти и тут же остановилась. – Кобурн.

Медтехник сидел в кустах, открыв чемоданчик, и заряжал из шприца мелкие капсулы.

Хэтти подняла пустой пузырек, прочла этикетку.

– Ты что, решил подзаправиться?

– Там охрана, – ответил он. – Найки!

– Ты ошибаешься, – сказала Хэтти. – Эта клиника не берет на работу найков.

– Говорю тебе, это найки. В нашей форме. С карабинами. Евангелины дружно вздрогнули.

– Ладно, – сказала Хэтти. – Кто хочет остаться здесь? – Никто не захотел, и все, включая Кобурна, прошли сквозь забор во главе с Хэтти. На территории пахло вишневым трубочным табаком. На той стороне подстригал кусты человек в униформе садовника. Тележка, ехавшая за ним, собирала обрезки в корзину для мусора. Садовник был не джон, не хуан – найк.

Вполне дружелюбным жестом он предложил пятерым вернуться обратно. Мэри посмотрела на Хэтти, но та тоже не проявила решительности.

– Проходите, я за вами, – мягко произнес найк, и вся группа проделала обратный маневр. Найк проводил их до цветника, где вокруг маленького фонтана стояли скамейки. – Присаживайтесь, поговорим.

Садиться никто не стал. Евангелины заняли позицию между найком и Мэри.

– Меня это все не касается, – заявил Кобурн. Он хотел уйти, но найк упер ему в грудь свой секатор.

– Сядьте, пожалуйста. Сядем все и махнем на меня.

Найковская любезность пугала, и все пятеро послушно выполнили его указание. Кобурн судорожно прижимал к груди чемоданчик.

– Боюсь, что вы ошибаетесь, мар Кобурн. Вас это касается очень близко.

Из коттеджа вышли еще двое найков в форме охранников с лазерно-стрелковыми карабинами.

– Где она? – спросил один. Не услышав ответа, он встал перед Кобурном. – Консьерж велел тебе зарегистрировать ее смерть. Где она?

– В морге, где же еще.

– Значит, ты отнес ее в морг? – хмыкнул найк. Кобурн проглотил слюну и кивнул.

– Почему же в морге говорят, что ее у них нет? Кобурн пожал плечами, глядя куда-то вбок.

– Возможно, она еще в пути, – сказала Хэтти. – Двое медтехников забрали ее четверть часа назад.

– Правда? – усомнился найк в форме садовника. – Моя сеть за последние полчаса не засекала никаких медтехников между этим коттеджем и моргом. А вот вас я видел, вон там. – Он показал на кусты сирени, где евангелины оставили свои шапочки. – Может, объясните, в чем дело?

Все молчали.

– Прелестно. – Садовник открыл свою мусорную корзину. – Может, это что-нибудь прояснит? Это, случайно, не тот медтехник, о котором вы говорили?

На срезанных ветках лежала Рената с перерезанным горлом. Рану ей нанесло какое-то острое орудие – возможно, секатор. Хэтти вскочила, но найк-охранник грубо толкнул ее обратно.

– Что вы наделали? – кричала она, порываясь к тележке. – Вызовите травматичку. Пустите хотя бы меня, я ее стабилизирую. Иначе она умрет!

– Самое то местечко, чтобы загнуться, – заметил найк, – гребаная ревивификационная клиника. Какая ирония, а? Скажи, где башка, сестра Бекеридж, и я вызову травматичку.

Хэтти отвернулась, найки заржали. Мэри сняла ремень с плеча, поставила сумку на землю. Она пыталась представить, что сделал бы в такой ситуации Фред, но ничего не могла придумать. Благодаря своим родовым свойствам она хорошо понимала, что найки просто играют с ними. Никакую неотложку они не вызовут. Рената все равно что мертва (как, наверное, и Эллен к этому времени). Притом найки отлично знают, где голова. Они должны видеть на своих визорах, что она лежит в сумке.

– Люблю я свою работу, – сказал найк-садовник.

– Засохни, браток, – сказал другой. – Сейчас моя очередь.

– Чего суетиться-то, – вставил третий. – Как раз по две на каждого будет.

– Не командуй. – Найк с карабином, щурясь, оглядел пленников и остановился как раз перед Мэри. – Чем это пахнет, сестренка? – Он спрашивал не об ароматических часах: из сумки несло амниосиропом с примесью Самсона.

– Я ничего не чувствую, – ответила Мэри.

Найки снова загоготали и переключились на Кобурна.

– Где башка, Мэтт?

– Я уже сказал где. Я зарегистрировал смерть и отправил ее в морг. Проверьте журнал контроллера, спросите Консьержа. – Медтехник поднял глаза. – Консьерж, отзовись, ты мне нужен!

Найки укатывались со смеху. Один, подняв козырек, отер слезы, подозвал тележку, открыл вторую корзину – пустую, если не считать скошенной травы.

– Стань сюда, – приказал он Кобурну.

Медтехник прилип к скамейке. Найк схватил его за руку, подтащил к тележке.

– Говори, где она, не то поедешь кататься в корзинке.

– Вон там! – Кобурн, вращая глазами, показал на сумку-контейнер.

Найки издали стон.

– Что ж ты так сразу раскололся? – посетовал допросчик. – Что ты после этого за мужик?

– Сам виноват, – сказал другой найк. – Первой надо было взять лину. Она б нипочем не сказала.

– Я думал оставить лин напоследок. Их три – доходит, о чем я?

– Время-то поджимает, умник. Давай в темпе.

– Лады, браток. Кинь мне ножик. Садовник подал ему секатор.

– Смотри, это не так легко, как тебе кажется. Надо размахнуться как следует.

– Не учи ученого. – Найк пару раз ударил по скамье рядом с Хэтти. Посыпались искры, на камне остались глубокие борозды. – Стой прямо, сопля, – приказал он Кобурну.

Медтехник тихо осел на землю.

– Стоять, я сказал. – Найк рывком вернул его на ноги. – А, бля! – К запястью найка прилипли пять наркотических капсул. Он попытался содрать их и упал без сознания, а Кобурн выхватил у него секатор.

– Бегите! – крикнула Хэтти евангелинам, пытаясь вытащить из кобуры упавшего найка парализующий жезл.

Мэри схватила сумку и вместе с сестрами помчалась к сиреневой изгороди. Кобурн свирепо рубил двух оставшихся найков секатором, но их броня отражала удары. Миг спустя медтехник, разрезанный лазером пополам, упал среди роз, а найк выстрелил ему дротиками в оба глаза и в череп, уничтожая серое вещество.

Синди, первая продравшись сквозь кусты, помогла Мэри. Алекс застряла и велела им уходить без нее, но они не послушались и стали ее вытаскивать. Один найк занялся своим сраженным товарищем, другой рубанул секатором Хэтти.

– Я сдам назад и кругом обойду, – крикнула Алекс, – а вы… – С изгороди вокруг нее градом посыпались листья. Мэри и Синди припали к земле. Алекс, прикрывая их своим телом от дротиков, погибала у них на глазах. Мэри зацепило, сумку тоже, но обе евангелины уже мчались по тропке в лес. Тропинка, виляя между коттеджами, вела непонятно куда. Синди увлекла Мэри вбок, в гущу кленов и вязов. Мэри окончательно заблудилась, но Синди, кажется, знала, куда бежать. В конце концов им не хватило дыхания, и они упали в густой подлесок.

Дротик пробил Мэри руку насквозь, не задев кость. Рукав набух кровью, но Мэри боялась только за сумку. Выходного отверстия в контейнере не было, из входного сочился сироп. Одна из перчаток Синди тоже успела протечь.

– На, – Синди отдала пузырь Мэри, – положи ее в сумку, а другую за пазуху спрячь. Ограда вон там – недалеко, с четверть клика. Как дойдешь, поверни направо.

– А ты?

Синди выковырнула из земли большой камень.

– Я за тобой.

– С ума сошла!

– Как и ты, Мэри Скарленд. Когда выберешься, присылай сюда травматички. – Синди поцеловала сестру, взяла камень и повернула назад.

Инвалидное кресло медлило в двадцати метрах от пресс-ворот.

– Как насчет расстояния? – спросил Самсон. – Скорость наберем? Я не желаю умирать от перелома лодыжки.

– Я отстегну твои ремни, – сказал Хьюберт-пояс, – и ты полетишь головой вперед.

– Заметано. Ты у меня молодец.

– Спасибо. Ну что, готов?

– Скажи им, что я делаю это ради Эллен Генри Старк.

– Медиа на связи.

– Я ей нужен, и я иду.

Микротурбины взревели, кресло завибрировало.

– Готов? – повторил Хьюберт-пояс.

– А Китти ушла уже?

Дотащившись до высокой стены-ограды с протекающей сумкой, Мэри совсем выбилась из сил. На грани обморока, дыша ртом, она прислонилась к большому дубу. Поврежденный бок сумки промок от сиропа и крови. Мэри открыла ее, боясь, как бы их жертвы не оказались напрасными.

Над сиропом выступала макушка черепа с дырками от трубок и проводов, с лоскутьями кожи.

Мэри окунула руки в сироп, нашла эмбрион. Сердце, кажется, билось, но точно она не могла сказать. Череп смотрел на нее лишенными век глазами.

Она попыталась развязать последнюю перчатку с сиропом, но узел не поддавался. Не найдя в карманах ничего острого, Мэри пустила в ход зубы. Жужжание над ухом заставило ее поднять голову. Рядом висела синяя пчела – клиническая, должно быть.

Пчела опустилась на перчатку, взлетела, и в фольге осталась дырка размером с палец. Мэри стала лить сироп в сумку, краем глаза следя за пчелой. Та вела себя достаточно мирно, но не дала Мэри встать, открыв рамочку с символом «оставайтесь на месте». В ту же секунду Мэри услышала, что кто-то идет через подлесок, ломая ветки. Затаив дыхание, она приникла к стволу. Способны ли визоры найков пронизать толстый дуб?

Шаги приближались, бежать было некуда. Мэри вдруг увидела перед собой зеркало, и собственное грязное лицо испугало ее. Нет, это не зеркало, поняла она тут же. Это ее голографический двойник, в запятнанной кровью одежде и с сумкой. Двойник служил отметкой «ты здесь» на большой карте клиники. Пульсирующая стрелка указывала дорогу к Южным воротам. Они были ближе, чем думала Мэри. Двойник поднялся и побежал в противоположную от них сторону.

Кто-то удивленно крякнул за дубом, совсем рядом. Засвистели дротики. Промахнувшись, найк выругался, но за жертвой гнаться не стал. Мэри слышала, как он говорит по рации.

– Повтори еще раз. Нет, бежит на восток, к А-три-шесть. – Это, судя по тону, не слишком беспокоило найка. Раздался металлический щелчок – он подзаряжал карабин. – Как там Регги? Еще раз. Нет, разверни колпак и прибери там. Это приказ. – Голос постепенно удалялся, следуя за созданным пчелой имитом.

Дождавшись, когда он уйдет, Мэри обмяла сумку вокруг головы Эллен, взяла ее под мышку и поспешила к Южным воротам. Не замедляя шага, она дошла до закрытых наглухо пресс-ворот. За ними маячили две фигуры.

– Рейли! Это я, Мэри.

– Что с тобой? Ты ранена? – послышалось из динамика над ее головой.

Мэри оглядела себя, потрогала окровавленный рукав.

– Нет, но там убивают моих сестер. Открой, пожалуйста.

– Не могу, Мэри. Оранжевая тревога, все заперто. Я пришлю тебе травматичку. Стой там.

Откуда-то, точно издали, донесся голос другого расса. Он кричал на Рейли, требуя, чтобы тот опустил ворота.

– Рейли, – сказала Мэри, – мне травматичка не нужна, отправь помощь к коттеджу Полевой Шпат. Там трое убитых – нет, четверо. И еще одна там, в лесу. – Она показала туда, где рассталась с Синди. – Я очень тебя прошу нарушить правила хоть раз в жизни. Открой мне.

Рейли, угрожая Фреду дубинкой, ответил:

– Ты же знаешь, Мэри, я на все для тебя готов. Но ты просишь невозможного. При оранжевом режиме мне запрещено открывать ворота.

– Хотя бы это возьми. – Мэри протянула-к воротам сумку. Рейли ткнул дубинкой подскочившего к нему Фреда.

– В последний раз говорю, Планк: покиньте отсек немедленно.

Целый залп дротиков пролетел над головой Мэри, рикошетируя от ворот. Она, пригнувшись, перебежала площадь и опять углубилась в лес. Это отвлекло Рейли, и Фред выхватил у него дубинку. Человек в форме садовника постоял у ворот, глядя, как они борются, и устремился за Мэри.

Фред перехватил Рейли горло дубинкой, вжал его в горячий прессованный воздух.

– Открывай!

Миви, проходя с доктором и медбайтором мимо кресла, увидел в люльке изможденного пассажира.

– Как вы думаете, что с ним?

– Я посмотреть, – сказала доктор, но тут кресло просигналило и понеслось с устрашающей скоростью прямо на пресс-ворота.

На таран пошел, мелькнуло в голове остолбеневшего Миви. Раздумывать было некогда. [Стрела, – вслух скомандовал он на старкесе, – убери ворота немедленно!]

Ворота растаяли, как по волшебству. Кресло, проскочив их, резко затормозило, охранники шарахнулись в стороны. Перед массивным транспортным заграждением кресло остановилось, но его пассажир продолжал движение.

Самсон прошел весь путь до конца, в самом что ни на есть замедленном темпе. То самоубийство на Прыжке Мосби засняли правильно. Он взмыл над люлькой и полетел. Стена заграждения казалась очень далекой, и было время рассмотреть все как следует.

Сказать, что я ни о чем не жалею, значило бы солгать, думал он. Сожалений у меня много. Я мог бы, например, быть более сознательным гражданином. Лучше защищать права обожженных. Наслаждаться каждым благословенным днем своей жизни. А больше всего я жалею о том, что был не лучшим мужем для Джин и для Элинор, не лучшим отцом для тебя. Ты, возможно, тоже была не лучшей дочерью, но я на тебя зла не держу. Спасибо тебе за этот прощальный подарок, за возможность уйти, хлопнув дверью. Я зажгу в твою честь хорошую свечку, Элли. Надеюсь, это поможет.

Шероховатая поверхность приблизившейся стены напоминала ему лунные кратеры, напоминала о медовом месяце с Элинор. Она говорила, что любит его больше всех кратеров во вселенной.

– Милосердная Гея! – заорал Миви. – Стой! Стой! – Пассажир кресла, завернутый в плед, врезался головой в барьер. Миви вбежал в открытую проходную, крича остановившему его охраннику! – Там человек! – Жертва крушения лежала у барьера бесформенной грудой. По всему помещению распространилось зловоние, из тела повалил дым. Да человек ли это?

– Я врач! – крикнула доктор Руссель, подоспевшая вместе с медбайтором, но охранник и ее не пустил. Другой джерри, развернув плед дубинкой, опрыскивал пострадавшего огнетушительным средством.

– Не думаю, что это помочь, – сказала, принюхиваясь, доктор. – Он обожженный.

Вопреки ее словам, дым рассеялся, и охранник направил их обратно к воротам.

– Все, смотреть больше не на что.

Миви, вспомнив о своей миссии, заартачился.

– Я пройду, мар джерри. Не пытайтесь меня задержать.

– Угу. – Джерри достал парализующий жезл. – Ворота снова выросли за спиной у Миви, но в них остался проход. – Уходите добром, в последний раз говорю.

Обгоревший труп затрещал, подобно разгорающейся петарде. Джерри обернулся к нему. Доктор спряталась позади медбайтора, другой джерри нырнул в сканер, Миви бросился к широкому проезду для транспорта. Он успел как раз вовремя: мощный двойной взрыв наполнил отсек кусками горящего человечьего мяса.

Ворота рухнули. Фред подумал, что это сделал Рейли, и отпустил его, но Рейли без сознания повалился на пол. Только сейчас заметив, что его друг так и не задействовал лицевой щиток, Фред присел, нащупал пульс у Рейли на шее. Пульса не было. Дубинка оставила на горле жуткие кровоподтеки, форма спереди обгорела от сжатого воздуха.

– Медик! – что есть мочи закричал Фред. Что-то маленькое и синее, прошмыгнув мимо, полетело вслед за Мэри и найком. Фреда тоже тянуло туда, но Рейли без помощи он бросить не мог. – Медик! – Ворота зазвенели, предупреждая, что сейчас закроются снова. На решение у Фреда оставалось десять секунд. Он рылся в карманах Рейли, ища криопакет. Он просто не мог его бросить, но в последний момент все-таки проскочил на территорию клиники.

Мэри планировала добежать вдоль южной стены до западной, а потом свернуть к Западным воротам, но очень быстро потеряла стену из виду, убегая сломя голову через парк. О том, что Рейли не согласился нарушить правила даже ради спасения ее жизни, она старалась не думать.

Что толку. Рейли – расс до мозга костей. Долг превыше всего.

Впереди замелькали цветные пятна. По дорожке неспешно шли двое пациентов в сопровождении нескольких гологолли. Мэри прибавила ходу, чтобы догнать их. В сумке плескался сироп.

Оба пациента были крупные, подтянутые, красивые – не иначе брат и сестра. При виде Мэри они выбросили вперед украшенные кольцами кулаки.

– Стой! – крикнула женщина.

– Помогите, – выдохнула Мэри, остановившись в паре метров от них.

– Я уже вызвал охрану, – сказал мужчина. – Они сейчас будут здесь, а нас оставьте в покое.

– Не надо охрану. Звоните в Корпус. Выйдите за ворота и позвоните. Скажите им, что Старк у меня, – Мэри постучала по сумке. – Вызовите медэвак. Пожалуйста!

Аффы смотрели холодно, наставив на нее свои кольца. Гологолли, молчавшие до сих пор, оживились и разом защебетали.

– На что потратите выкуп? – спросила одна из них, высокая женщина.

– Какой выкуп? Я не похищала ее. Я ее компаньонка! Скажите им, доктор Тед! – воззвала Мэри к знакомому персонажу. – Объясните им, что происходит.

– Эта девушка бредит, у нее мозговая горячка, – объяснил доктор. – Ни в коем случае не контактируйте с ней.

Женщина-афф махала кому-то рукой. К ним трусцой приближался садовник, отмахиваясь на бегу от пчелы. Пчела упорно билась о его визор. Мэри, вопреки всей уверенности, что рядом с аффами ей ничего не грозит, запаниковала и бросилась наутек.

Тропинка привела ее на пригорок, поросший буками. Дротики вонзались в деревья вокруг нее. Один оцарапал ей бок, но Мэри едва обратила на это внимание. В голове осталось одно: бежать.

Визг дротиков вдруг сменился лазерным зуммером. Он звучал на двух разных частотах – значит, огонь вели из двух карабинов. Мэри спряталась за деревом, выглянула и увидела поразительное зрелище: технос обстреливал найка, который на таком близком расстоянии никак не мог его сбить. Технос, с другой стороны, попадал в противника без труда, но его лазеры сравнительно низкого напряжения не могли пробить броню найка. Он, однако, не отступал и продолжал бить по трем точкам, одним и тем же: лицевой щиток, пах и затылочный стык шлема. Найк по мере возможностей прикрывал уязвимые места перчатками, но все три сразу не мог защитить. Технос мелькал у него над головой так, что уследить невозможно, извергая лазерные импульсы в ритме стаккато. Человек отвечал кляксами, похожими на птичий помет. Его беспорядочный огонь прожигал дыры в деревьях, на голову стрелка сыпались ветки.

Технос продолжал свою тактику. Если у него хватит энергии, он рано или поздно пробьет броню. Смертельный балет завораживал Мэри, но она не могла позволить себе досмотреть его до конца. Она оглянулась, пытаясь определить, где стена, и увидела второго найка. Он стоял тихо, поставив карабин на режим автонаводки. Длинный луч, выйдя из ствола на глазах Мэри, поразил техноса. Плазмобак насекомого взорвался, контуженный садовник упал.

Второй найк, опустив карабин, сделал Мэри знак оставаться на месте. Сзади к нему подъехала садовая тележка – такая же, как у коттеджа.

Фред, услышав грохот, засек на визоре место взрыва. Пока он бежал, его полевая карта росла, расширяя кольцо исследованных участков на неизведанной территории. Взрыв прозвучал с неожиданной стороны. Если Мэри там, то она возвращается обратно на площадь по широкой дуге.