Текст книги "Счет по головам"

Автор книги: Дэвид Марусек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

– Вчера мы там уже были, – сказала Китти.

– Я ему то же самое говорю, но он ничего не помнит, – вставило кресло. Китти перехватила его на первом этаже, при попытке тихонько удрать из дома.

– Скажи, что он все проспал, потому и не помнит.

– Он спрашивал, как выглядит Элли, ну я и сказал, что нам дали от ворот поворот.

– Можешь повторить все еще раз – по пути в мою комнату. И чтоб не высовывались больше оттуда!

Кресло развернулось лицом к ретродевочке.

– Прошу прощения, мар Кодьяк, но мой спонсор Сэм, а не вы.

– Ты смеешь мне возражать, Хьюберт-пояс?

Худая рука ухватилась за край люльки, слабый голос прошелестел:

– Китти.

– Доброе утро, Сэм. – Китти наклонилась над ним, погладила его по щеке. – Я только велела креслу отвезти тебя назад, в мою комнату.

– Элли. Моя дочь, – выговорил он напряженным шепотом.

– Нас не пустили к ней, Сэм. Мы пытались, но у нас ничего не вышло.

– Некогда спорить, он говорит, – перевело кресло. – Ехать пора.

– Бесполезно, Сэм. Нас все равно не пустят. – Китти слезла с подножки. – Отвези Сэма в мою комнату, Хьюберт-пояс. Быстро.

Кресло не двинулось с места, Китти тоже.

– Пусть себе едет. – Из кухни вышел Богдан с дымящейся чашкой форельникового супа. – Он делает то, что должен, не надо ему мешать.

– Отлично. – Китти уступила креслу дорогу. – Сам с ним и отправляйся, я не пойду.

– Да не вопрос. Доброе утро, Сэм. – Старик улыбнулся Богдану из люльки. – Дочку повидать хочешь, да?

– Он говорит, да, – ответило кресло.

– А можно и мне с тобой?

– Он будет очень рад.

Они выехали на улицу. Китти, скрестив руки, смотрела им вслед. Стало слышно, как кресло со стуком спускается по ступенькам.

– Да ну вас, – сказала она и побежала за ними.

Мэри взяла такси до самой клиники. Сумку с запечатанной салфеткой она пронесла через сканер без затруднений и зашагала к рощице между воротами и коттеджем. Синди и медсестра Хэтти стояли у контрольного устройства резервуара. Синди, сразу поняла Мэри, хотела что-то ей рассказать.

Воздушная модель мозга показывала только спорадические нейроразряды, похожие на светлячков в летней ночи. Хэтти выключила ее и сказала:

– Рано утром ее объявили не подлежащей спасению. Мне надо идти, но я вернусь и помогу Мэтту отсоединить жизнеобеспечение. – Она поочередно обняла обеих евангелии. – Я знаю. Первых всегда тяжело терять. – Муляж все так же корчился на кушетке, исходя непрерывным криком. – Скажите Мэтту, пусть первым делом вырубит эту штуку.

Крошка Ханк уволил их с Ронни, сказала Синди, оставшись с Мэри наедине, но они не ушли. Ронни сдалась, только когда Мэри и Рената не явились на смену.

– Ничего – главное, ты осталась. – Хлопнув Синди по плоской шапочке, Мэри включила проекцию носовой доли мозга. Достала из сумки сверточек, распаковала его.

– Фу-у! – крикнула Синди. – Что это у тебя?

– Я посмотрела, что есть в сети на мар Старк. Отец у нее из обожженных. – Мэри поднесла салфетку к нюхательной решетке. – Эллен, твой отец здесь. Пора просыпаться. Самсон Харджер пришел. Эллен, ты меня слышишь? – Мэри говорила это, глядя черепу прямо в глаза. Потом подтащила к решетке стул, пристроила на него салфетку, вышла вперед и стала рассказывать все, что сумела узнать об отце Эллен Старк.

Синяя пчела на балке узнала ароматическую метку носителя и отметила принесшего ее человека как возможного союзника.

Фред сидел на ящике у окошка в перевозочном контейнере чартера Гуж. Контейнер закладывал вираж над Декейтером, через каждые шестнадцать минут приближаясь к клинике Рузвельта. Эту летающую коробку, идеальное укрытие для шпиона, Фред получил в свое распоряжение с выдающейся быстротой. Он позвонил Веронике прямо из дома. Она, не задавая вопросов, записала все, что ему требовалась, и через несколько минут сообщила Фреду адрес контейнера, с которым Фред, доехав на такси до Декейтера, встретился в воздухе. Внутри, среди немногочисленной мебели и домашней утвари, Фред обнаружил заказанный им набор и сканероустойчивое оружие, которое не заказывал. Набор, прямиком с черного рынка, содержал все необходимое для надежной подделки личности. Там же нашелся псевдовоенный скаф, красный с черным, похожий на ливрею аффовского дома, но с бронированной прослойкой и довольно приличным визором в козырьке фуражки. Фред надел фуражку, ознакомился со своей легендой. Map Рэнди Планк, расе из района Чикаго, проживающий в жилблоке у Гэри-Гейт. Служит мажордомом у сырьевого брокера Абдула аль-Хафира. В Национальном Регистре, как убедился Фред, ни Планка, ни аль-Хафира не числилось. «Кто есть кто в ОД», «Справочник Полезных Людей» и прочие источники о них тоже умалчивали. Для обеспечения идентификации Фреда кто-то ухитрился достать из шляпы не одного, а сразу двух кроликов. Стоило это дорого, но Вероника ни слова о цене не сказала.

Фред вскрыл тюбик с кожной мастикой, выдавил ее на руку. Пока она таяла, он проглотил ампулу самомигрирующего кератохитина для легкого изменения подбородка и скул. Специальная жевательная резинка расширила гортань и сделала голос более низким.

Наглазники, накладные десны и ладони окончательно преобразили Фреда в Рэнди Планка. Теперь оружие – карбоплексовый кинжал в виде двух пузырей. Их содержимое нужно нанести на внутреннюю сторону бедер и держать ноги врозь, пока не пройдешь через сканер. На упаковке стояла марка известной оружейной компании, но Фред сомневался, сумеет ли даже самый известный конструктор обмануть сканер клиники Фейгана.

Проверив хронометр на козырьке, Фред посмотрел в окно. Территория, куда он так стремился попасть, проплывала как раз под ним.

– Тьфу, гадость какая! – скривилась медтехник женского пола, войдя в коттедж. К Мэри и Синди успели присоединиться Рената и Алекс, работавшая обычно в следующую смену. – Вы чем это тут навоняли?

– Я знаю этот запах, – сказала Хэтти, вошедшая с Кобур-ном следом за ней, – но думала, что они все уже вымерли. – Мэри снова упаковала и спрятала в сумку провинившуюся салфетку. Незаметно было, чтобы та произвела на больную хоть какое-то воздействие.

Синяя пчела мало что понимала в деятельности человеческих особей, но сегодня они проявляли повышенную активность.

Женщина-медтехник ушла искать носовые фильтры, Кобурн напустился на евангелиу:

– Вы что это удумали, инкубаторские?

– Ее отцу сделали прижигание, – сказала Мэри. – И перестаньте употреблять это слово.

– Отвали от бака.

– Тихо, Кобурн, – вступилась Хэтти. – Ничего с твоей распрекрасной техникой не случится. – Она просмотрела диагностические записи на контроллере. – Значит, у Эллен в семье вонючка? Почему же мне не сказали об этом раньше, когда еще могла быть какая-то польза?

Кобурн открыл чемоданчик с инструментами и скомандовал контроллеру:

– Запуск манипулятора.

– Погоди минутку, контроллер, – вмешалась Хэтти.

– Хэтти, не мешай мне работать. Консьерж хочет как можно скорее отправить покойницу в морг.

– Дай мне две минуты. – Хэтти остановилась на проекции одного из участков мозгового ствола.

– Нашла что-нибудь? – спросила стоящая рядом Мэри.

– Лично я ничего не вижу, – заявил незаметно подошедший Консьерж. – Зато вижу, что неквалифицированный персонал использовал контроллер для ввода какого-то запаха. Что мы имеем в результате? Да ничего. Map Скарленд, если вы когда-либо в будущем получите работу на предприятии Фейгана, прошу вас не забывать, что к медицинской технике допускаются только компетентные лица. Обонятельный анализатор контроллера при эрнандес-баке тоже входит в понятие «техника». Это ясно?

– Ясно, Консьерж.

– Я запрещаю вам доступ в клинику и прошу немедленно покинуть коттедж.

Мэри и другие евангелины не стали протестовать, но Хэтти сказала:

– Это не ее вина, а только моя. Я показала им устройство для передачи запахов и сказала, что этот метод широко практикуется.

– Согласен. Уходите и вы вместе с мар Скарленд. Медтехник Кобурн, почему вы до сих пор не отсоединили мар Старк?

Кобурн быстро снял с бака крышку. Манипулятор опустился, механические пальцы принялись отсоединять от черепа трубки и проводки. Машина, отключающая объект от другой техники, привлекла внимание синей пчелы.

– Вот так, – одобрил Консьерж. – Почему вы все еще здесь, марен?

– Увольнение не может состояться, пока «Полезные люди» не получат от вас жалобу в письменном виде, – заявила Хэтти. – Возможно, вы хотите обвинить нас в намеренном причинении вреда пациентке? Тогда мне легко будет доказать, что вы уже несколько суток знали об использовании здесь так называемого неквалифицированного персонала, однако помалкивали.

– Поступайте как хотите. Я уже вызвал охрану. Ваше непрофессиональное поведение меня поражает. – Ментар в белоснежном халате вышел и закрыл за собой дверь.

Женщины замерли, не находя слов. Медтехник Кобурн спокойно продолжал демонтаж.

– Так что ты там видела, Хэтти? – прервала молчание Мэри.

– Ничего. Но Консьерж подумал иначе – значит, что-то да было. – На дорожке послышались шаги, дверь распахнулась. Вошли двое охранников, расс и джерри.

– Марен Бекеридж и Скарленд, пройдите с нами, – потребовал джерри. – Быстро! – добавил он, видя, что женщины не подчиняются, и с громким щелчком включил парализующий жезл. Для пчелы этого было достаточно. Она покинула свой блиндаж и поползла по нижней стороне балки.

– Офицер джерри, – сказала Хэтти, единственная дженни в коттедже, – я понимаю, что вы должны делать свою работу, но почему вы угрожаете мне оружием?

– Ничего личного, сестричка, – покраснел джерри, – но вам с линой надо пройти с нами – прямо сейчас.

– Отставить! – приказал еще один офицер, белинда, рангом чуть выше двух первых. – Вы получаете другое задание – прошу ознакомиться.

– Есть, лейтенант, забирайте их сами, – сказал джерри, сверившись с предписанием. Мужчины ушли, пчела снова залезла в блиндаж, а белинда исчезла бесследно.

– Что это было? – спросила Рената, но ответа так и не получила.

Старковская машина села на стоянку около клиники. Миви и доктор Руссель достали эрнандес-бак из багажника, передали медбайтору и двинулись втроем по кирпичной дорожке.

– Опустите ворота, – распорядился Миви.

– Что, простите? – поднял брови охранник-джерри.

– Я приказываю вам опустить ворота.

– Эй, Чез, иди-ка сюда, – обернулся джерри. – Это надо видеть.

Подошел второй джерри.

– Что происходит?

– Мне тут приказывают опустить ворота. – Оба заухмылялись, и второй джерри сказал: – Махните на столбик, марен.

Миви, уже использовавший все свое ограниченное нахальство, послушно махнул. Доктор сделала то же самое.

– Map Миви включен в список посетителей и может пройти. Вас, доктор Руссель, в списке нет, а это, – охранник показал на медбайтора с эрнандес-баком в руках, – лучше оставить здесь.

– Вызовите Консьержа, – потребовал Миви.

– Говорите, он слушает вас.

– Консьерж, я требую, чтобы ты пропустил нас. Консьерж, пройдя через пресс-ворота, поклонился Миви и тут же переключился на доктора.

– Какая честь для нас, доктор Руссель, и какой приятный сюрприз. Я с интересом слежу за вашей карьерой, но даже не предполагал, что вы вернулись в ОД.

– Благодарю вас.

– Мы пришли не для пустых разговоров, – вмешался Миви.

– Для чего же в таком случае вы пришли?

– Помочь Крошке Ханку забрать из твоей клиники Эллен Старк.

– Впервые об этом слышу. Почему Крошка Ханк меня не уведомил?

– Ты только что получил уведомление. От меня. – Миви повернулся к медбайтору: – Подтверди, Крошка Ханк.

Ментар нарисовался в полный рост, но изображение дрожало и расплывалось.

– Эй! Крошка Ханк!

– Да? – Напротив появился второй неандерталец – четкий, трехмерный, одетый в шкуру койота. – А, Миви, привет. Принес мне недостающий дубль? А я-то думал, куда он мог подеваться.

В идентификации отказано, сообщила Стрела. Нечеткая проекция погасла, переносной бак коротко зажужжал и умолк.

– Извини, Миви, но я уже говорил тебе утром, что травма Эллен оказалась смертельной. Врачи сделали все, что могли, однако спасти ее невозможно.

– Трагично, – скрипнул зубами Миви, – но я все равно хочу ее видеть. Немедленно.

– Терпение, дружище. Пусть ее сначала приведут в божеский вид.

– Это не есть Крошка Ханк? – спросила, прищурившись, доктор Руссель.

– Боюсь, что нет. Это самозванец. – Пришло время осуществить план Б. Миви отступил на шаг, поднял руку и резко ее опустил.

Над верхушками деревьев тут же возникла ВОМ. Она опустилась на лужайку, и из нее вышли шесть полицейских в черных скафандрах, вооруженные карабинами. Над ними парила большая эмблема ДЮОД. Ворота рухнули, и отряд прошел внутрь прямо сквозь ментаров, не забыв сослаться на свою неприкосновенность. Охрана клиники сопротивления не оказала.

Миви взял бак у медбайтора и, прижимая его к груди, обогнал полицейских.

– Сюда. – Обойдя стороной сканер и извилистые барьеры, он вывел спецназовцев и доктора на площадь Южных ворот, а оттуда к Минеральной аллее. Коттеджи Кварц… Слюда… Полевой Шпат.

Командир отряда удержал Миви и послал своих людей вперед. Тяжело дышащий Миви, усталый, но ликующий, ворвался в коттедж следом за ними… и оказался на парковке рядом с машиной, на которой приехал.

Растерянные полицейские топтались рядом.

– Это есть наша машина? – спросила позади доктор Руссель.

Синяя пчела поймала сигнал, оповещающий о возможном вторжении. Всю южную половину кампуса перевели на желтый режим. Персоналу предписывалось увести пациентов в помещения, не поднимая тревоги. В тактическом подтексте сообщения пчела разобралась без труда. Особи, пытающиеся вторгнуться в клинику, могли быть союзниками.

Она послала осу на разведку к Южным воротам. Дождавшись попутного пешехода, оса проследовала до ворот на полях его шляпы.

Отряд служителей Дю бегал кругами по зеленой лужайке, а на стоянке вообще творилось нечто неописуемое. Такси, вызванное Фредом на верхушку контейнера, высадило его у проходной. За пресс-воротами несли вахту двое джерри. Плотный воздух довольно хорошо позволял рассмотреть, как устроен этот пропускной пункт – Фред сам не раз на таких дежурил. Заграждения для транспорта и пресс-ворота с обеих сторон делят проходную натри взрывоустойчивых блока. Сооружение класса «саммит». Хорошо, что он отказался от мысли протащить через все это оружие.

– Эй, – окликнул он джерри за пресс-воротами.

– Кто там еще? – Джерри открыл окошко.

Фред махнул на него фальшивой ладонью, начав тем самым отчет существования марен Планка и аль-Хафира.

– Да, мар Планк, чем могу помочь?

Фред, пройдя первый тест, немного расслабился.

– Чем задавать лишние вопросы, заглянули бы в журнал посетителей, мар Клем, – предложил он, взглянув на именную табличку охранника.

– Уже заглянул, мар Планк. Вы там не значитесь.

Фред поскреб подбородок, имитируя широко известную привычку всех джерри.

– Перестаньте, – нахмурился страж.

– Слушай, это проблема. У моего босса и так уже паранойя на предмет глубокой терапии. Он посылает меня сюда поглядеть вашу лавочку, а я у вас, оказывается, даже и не записан.

– Не думаю, что Консьерж мог допустить такую ошибку, мар Планк.

– Это бы еще ничего – но почему у вас полицейские на лужайке круги нарезают? – Фред ухмыльнулся и получил такую же ухмылку в ответ.

– Тренируются, наверное. Минутку, Планк, я постараюсь уладить твою проблему. – Окошко закрылось, Фред перевел дух.

Полицейские вернулись на стоянку, сели в свою машину и поднялись в воздух. Операция, какой бы она ни была, завершилась полным провалом.

Имитируя зевок, Фред сунул за щеку комочек фальшивой слюны. Через дорожку полз внукоровский слизень. Ну да, это ведь Декейтер, а не Чикаго. Декейтер сохранил свой купол и своих слизней.

Кожная мастика Фреда носила код Планка, но слизняки обычно копают глубже. Технос тем временем провел настройку, изменил курс и пополз прямо к Фреду.

Фред сделал два шага к пресс-воротам. Слизень не отставал. Фред прижался к воротам спиной, окружив себя зоной турбулентности. Воздух обжег его, но слизень остановился, потерял след, возобновил настройку. Когда он уполз, Фред отошел от ворот и увидел на визоре мерцающее изображение Маркуса. Срочное сообщение из ББР. Игнорировать его опасно, но новым низким голосом с ментаром тоже не следует говорить.

Да, Маркус? – глоттировал Фред.

Вы, Лонденстейн? А я уже было забеспокоился. Ваша новая мозговитка подает какие-то непонятные сигналы. Я, Маркус, я. Что хорошего скажешь? Мне нужно обсудить с вами постановление ББР. Прямо сейчас? Да.

Слизень, дошедший уже почти до лужайки, остановился.

Маркус, ради всего святого. Неделя была длинная, сегодня у меня выходной, а ты со своими постановлениями. Ладно, давай, я слушаю.

Выходной у вас, мар Лонденстейн, именно из-за этого постановления. Известно ли вам, как относится братство к частным заказам?

Неодобрительно относится.

Совершенно верно.

Слизняк, заложив петлю, снова повернул к Фреду.

Обычно я стараюсь не вторгаться в личную жизнь рассов – но, принимая во внимание наши недавние разговоры, вынужден вас спросить, не работаете ли вы частным образом у…

Фред снова вжался в ворота.

…у мара аль-Хафира?

Все тело как будто огнем охватило. Связь с Маркусом прервалась. Потом в воротах открылась узкая щель, и Фред проскочил внутрь.

– Консьерж устроит для вас экскурсию, мар Планк, – сказал Клем. – Гид должен прийти от Северных ворот – подождите его во внутреннем блоке. – Он указал на сканер для пешеходов.

Фред вошел в туннель, сдал отпечатки и требуемые анализы. Сплюнул в кювету искусственную слюну. Раскинул руки и встал на красную X, принимая на себя волны радиации, ультразвука, томографических лазеров. Гужевский набор, как хотелось верить Фреду, стойко выдерживал биометрию. А ведь сканеры теперь уже вчерашний день, вдруг пришло ему в голову. Как и средства зашиты против них, включая технику черного рынка. Они безнадежно устаревают по сравнению с новыми «вошками», гораздо более эффективной и изящной системой, «Вошки» закладывают колонии под кожей, подключаются к кровообращению и прочим системам носителя. Они анализируют тебя постоянно, знают, кто ты, где ты, что ты ел на завтрак, с кем завтракал, как часто ты принимаешь наркотики, занимаешься сексом, баскетболом и прочим – в реальном времени, между прочим. И большинство людей даже не сознают их присутствия, пока не приходится от них избавляться – например, перед входом в нулевой шлюз. Вошкосеть сильно облегчит работу органам правосудия, а значит, и ему, Фреду. То есть облегчила бы. Сейчас он уже не блюститель порядка, а преступник, демонстрирующий современную версию распятия. Хорошо, что он в Декейтере с его старомодными слизнями, а не в Чикаго.

Зажегся свет, и путеводная линия обозначила выход из сканера. На том конце Фреда встретил второй джерри – он изучал контрольные показатели, почесывая одной рукой подбородок, а другой держась за свой жезл.

– Ну, что там? – спросил Фред.

– Ничего. Постойте минутку, мар Планк, никак не могу засечь ваших «вошек».

Фред ощутил спазм.

– У вас тут тоже есть сеть?

– Пока нет, но считыватели уже устанавливаются. Мы учимся ими пользоваться.

Фред испытал громадное облегчение. Джерри – известные тугодумы. Пока-то он выучится…

– А-а, понятно. Вас удивляет, что на мне «вошек» нет, хотя я из Чикаго?

Джерри с кислым видом показал ему на квадрат ЖДИТЕ ЗДЕСЬ. Извилистый проезд для транспорта загораживали дополнительные пресс-барьеры, даже сканер и тот закрылся. Скулы и подбородок чесались – не от «вошек», от кератохитина.

– Есть, – с довольным видом произнес джерри. – Ваши клетки пропитаны гальвеном, вот они вас и не любят, «вошки». Химчистку недавно прошел, да?

– В точку.

– Ничего сложного. У нас тут еше один расс из Чикаго работает, с той же проблемой. – Джерри открыл барьер, от ног Фреда протянулась путеводная линия. – Подождите своего гида во внутреннем блоке, мар Планк. Удачного дня.

Фред с растущим страхом пошел по линии. Еще один расе, прошедший химчистку? Фред прирос к месту, увидев его. Рейли Делл стоял у внутренних пресс-ворот, пятнистых от солнца. Со стороны клиники подошел джон в униформе. Рейли открыл для него проход, поболтал с ним. Потом обернулся, и челюсть у него отвалилась.

– Фред?

Медтехник Кобурн поднял плитку в полу, достал шланг, подсоединил его к баку. Открутил ключом вентиль, и по шлангу потек янтарный сироп.

Хэтти, воспользовавшись моментом, отключила манипулятор.

– Ты что делаешь? – Кобурн бросился к ней, но Хэтти загородила собой контроллер.

– Отойди.

– И не подумаю. Убери руки.

– Ты же слышала. Консьерж сказал, чтобы все провернули быстро.

– Слышала – только я, как видно, больше здесь не работаю.

Уровень амниосиропа понижался. Мэри подошла, повернула ключ, закрутила вентиль.

– С ума спятила? – Кобурн кинулся отнимать ключ, но Мэри перебросила его Синди. Другие евангелины, точно пробудившись ото сна, подоспели на помощь. Синди выкинула ключ за окошко. Рената и Алекс, отсоединив шланг от бака и от стока под полом, отправили его следом.

Хэтти, игнорируя медтехника, включила контроллер.

– Тут что-то не так, точно знаю. Помоги-ка мне, Мэри. Найди фольговую перчатку у Кобурна в чемоданчике.

Кобурн грудью встал на защиту орудий своего ремесла.

– Кобурн, миленький, ты мне мешаешь, – сказала Хэтти. – Реши-ка одну задачку.

– Какую задачку?

– Посчитай, сколько в мире дженни.

– При чем тут это?

– Я бы сказала, около десяти миллионов. Мы работаем во всех клиниках, больницах, врачебных кабинетах, исследовательских центрах ОД. Куда бы ты ни пришел наниматься, там обязательно будут дженни. А скажи, мальчик, слышал ты когда-нибудь о нашем сучьем союзе?

Кобурн, видимо, слышал – об этом свидетельствовала его внезапная бледность.

– Все, о чем я прошу, – это две несчастных минуты. Кобурн молча посторонился, и Мэри отыскала доходящую до локтя фольговую перчатку.

– Теперь окунай руку в бак и берись за нашу креветку. Мэри взобралась наверх, просунула руку между металлическими частями манипулятора.

– Не вздумайте только включить эту штуку! – Мэри дышала ртом, но голова все равно кружилась от паров амниосиропа.

Кобурн, сложив руки, встал рядом с Хэтти.

– Вы все свихнулись, честное слово.

– Молчи и не отвлекай меня.

Сироп сквозь тонкий металл перчатки казался густым и теплым, череп – скользким. Внизу, под марлей, Мэри нащупала эмбрион.

– Ой! У него сердце бьется, я чувствую.

– Что и требовалось доказать, радость моя. – Хэтти вывела в комнату проекцию жизнедеятельности зародыша. – А теперь сожми-ка его.

– Сильно?

– Легонько.

Мэри охватила пальцами пульсирующий комочек.

– Вот так?

– Ты уже? Не знаю, достаточно ли. Отпусти и сожми опять, чуть покрепче.

– Она все неправильно делает, – сказал Кобурн.

– Правильно, правильно.

– Дайте-ка я. – Кобурн отстранил Мэри и велел Хэтти поднять манипулятор. Натянул перчатку, поднялся по лесенке, окунул руку в сироп. – Ну что?

Евангелины выстроились позади Хэтти. Она показала им на модели сердце эмбриона, бьющееся в ускоренном ритме.

– Если сердце сжать, частота его биения повышается. Чисто рефлекторная реакция, не затрагивающая высших функций мозга. Даже при коме третьего порядка рефлекс должен быть.

– Что там у тебя? – повторил Кобурн.

– Да так, ничего. Стабильный один-восемнадцать.

– Не может быть. – Медтехник вынул руку, стащил перчатку. – Эти контроллеры – самые надежные в мире. В них просто нельзя влезть. Не верю.

– Да что случилось? – забеспокоилась Мэри.

– Неправильные показатели. Кто-то похимичил с этим контроллером. Возможно, он с самого начала неверно показывал. Кто-то не хочет, чтобы наша больная поправилась.

Евангелины вздрогнули, как по команде, и Мэри спросила:

– Чем мы можем помочь?

Хэтти не успела ответить: за спиной у Мэри возник Консьерж.

– Вы и так уже помогли. Ты разочаровал меня, Кобурн, а всем остальным следовало уйти, пока еще была такая возможность. – Манипулятор снова опустился в резервуар и продолжил отсоединение черепа. Дренаж внизу открылся, амниосироп хлынул на пол. – Все вон, не то плохо будет! Скоро тут дышать невозможно станет из-за паров. Это и тебя касается, Кобурн. – Ментар распахнул дверь, но никто не двинулся с места, кроме медтехника, схватившего свой чемоданчик. – Хорошо, оставайтесь. Это только облегчит уборку. До свидания.

– Подожди меня, – крикнул Кобурн и выскочил за ментаром в дверь.

Мальчик и девочка, сопровождающие инвалидное кресло от Декейтерской станции до клиники Рузвельта, привлекли внимание многих медиапчел.

– Ссылаюсь на неприкосновенность моей личной жизни! – крикнула Китти, и пчелы ушли за пределы ее личностной зоны.

– Ну и зря, – сказал Богдан. – Нам понадобятся свидетели. Китти молча смерила его взглядом.

– Хьюберт-пояс, когда ты в последний раз пытался поговорить с Хьюбертом? – спросил Богдан.

– С тех пор как наша связь прервалась в 2.21 во вторник – ни разу.

– Ну так попытайся. Позвони во Внукор и скажи, что хочешь поговорить с ним.

– Уже. Они говорят, что у них нет такого.

– Понятно. Ты вот что, внеси это в список своих постоянных заданий. Звони им каждые пять минут и спрашивай Хьюберта. Заодно поищи и загрузи в себя какое-нибудь юридическое пособие.

– Зачем это? – поинтересовалась Китти.

– Хьюберт-пояс – интеллект не из мощных, но все-таки кое-что. Надо использовать все, что у нас имеется.

В одном квартале от клиники Богдан остановил кресло. За ними увязалось с полдюжины пчел. Одна по его знаку слетела вниз и открыла рамку с названием ее медиаканала и вопросом: «Этот человек – теленебесный хакер Самсон Кодьяк?»

– Он самый, – ответил Богдан, – а мы его софамильники.

– Вы, очевидно, направляетесь в клинику Рузвельта. Если так, то с какой целью?

Китти, отпихнув Богдана, заявила в наилучшей ретродевчоночьей манере:

– Там держат Эллен Старк против ее воли. Слышала? Эллен Старк. Самсон – ее отец и хочет спасти свою дочь.

Все остальные пчелы тут же насели на них и засыпали их вопросами. Богдану приходилось кричать, чтобы его услышали.

– И еще: ментар Самсона Хьюберт, арестованный Внукором, исчез. Точно так же исчез и Самсон в прошлом веке. Его взяли и отпустили только после прижигания. Самсон Пол Харджер-Кодьяк – первый и последний из обожженных. Мы требуем, чтобы его дочь и его ментара освободили немедленно! – Богдан с Китти влезли на кресло и помчались по улице. До чугунной арки они добрались в сопровождении сотен пчел – медиа, свидетелей, частных, сериальных, внукоровских. Кресло ехало по аллее из красного кирпича к мерцающим пресс-воротам.

Уровень амниосиропа упал ниже макушки черепа. Густая жидкость текла через открытый клапан, заливая мебель и ковры в нижней комнате.

Женщины столпились у распахнутых окон. Хэтти, набрав полные легкие воздуха, подбежала к резервуару и попыталась закрыть клапан руками, но только намочила туфли и брюки в сиропе.

– Он, по-моему, заряжен на всю катушку, – сказала она, вернувшись к окну. – Должен сохранять мозговые ткани в течение часа даже без бака с контроллером. Но будь у нас даже медэвак, везти ее все равно некуда. Всюду тот же Консьерж.

– Как насчет «Долголетия»? – спросила Синди.

– Собственность «Фейган Хелс Труп».

– Экстренная помощь?

– «Фейган Хелс Труп».

– Какая-нибудь большая ветеринарная клиника? – предложила Рената.

– Для чистокровных лошадей, например, – добавила Алекс.

– Тоже Фейган.

– Есть такое шоу – «Смертоносные мачете», – вспомнила Мэри. – Я видела их вчера в Миллениум-парке. С травморезервуарами.

Хэтти сняла с полки стеклянную вазу, выплеснула воду с тюльпанами на пол.

– Все лучше, чем ничего, – сказала она и подставила вазу под клапан.

Евангелины, следуя ее примеру, наполнили еще пару ваз, чайник, урны для мусора – все, что могло удерживать жидкость. Свою сумку Мэри тоже налила до краев.

– Сироп не должен слишком долго соприкасаться с кожей, – предупредила их Хэтти. Она поднялась к верху бака и открепила череп от хромового захвата.

– Поздно, – сказала Рената. – Я промочила ноги.

С Мэри произошло то же самое, и она ощущала обжигающий холод.

– И осторожней с контейнерами, – добавила Хэтти. – Амнио проедает почти все материалы. Набери в фольгоперчатки, Синди.

Ящики комода и урны в самом деле уже протекали, стеклянные вазы покрылись испариной. Сумка Мэри оказалась самой надежной емкостью.

– Думаешь, выдержит? – Хэтти вынула из бака череп вместе с зародышем.

– Думаю, да, – сказала Мэри. – Подкладка там прочная. Если ее развернуть, получится универсальный защитный костюм.

– Ну, тогда точно выдержит. – Медсестра опустила голову в сумку и огляделась, вытирая руки о форму. Фруктовая ваза, единственный другой подходящий по размерам сосуд, таяла, словно воск. Только сумка и фольгоперчатки остались неповрежденными. Одна перчатка вмещала около двух литров сиропа. – Надо найти еще несколько штук. – Хэтти принялась шарить в ящиках процедурных каталок. – Завязывать их надо вот так. – Еще три перчатки наполнили и завязали согласно инструкциям Хэтти.

– Туман боевого класса, – сказала белинда. Миви вернул бак медбайтору.

– Вы не можете войти в него? Эта клиника оказывает сопротивление правосудию!

– Уже нет. – Белинда дала своему отряду сигнал «по машинам». – Верховный суд только что отклонил ваше прошение.

– И вы позволите, чтобы это сошло им с рук?! – Но боевая машина уже удалялась, а вместе с ней и план Б.

Доктор Руссель потрепала своего спутника по плечу.

– Она теперь умерла. Очень жаль. Миви стряхнул ее руку.

– Приберегите свои сожаления, доктор. – Он повернул бак в руках медбайтора, открыл дверцу.

[Крошка Ханк, ты здесь?] Нет ответа.

Миви вынул канистру с пастой. Она сильно нагрелась и захлюпала, когда он ее потряс. Он швырнул испорченный дубль на заднее сиденье машины.

– Робот, за мной, – приказал он медбайтору и повел его вместе с баком через стоянку, к кирпичной дорожке. Доктор шла вместе с ними. У пресс-ворот стояли двое детей и инвалидное кресло, над лужайкой беспорядочным роем сновали пчелы, жертвы боевого тумана. – Я пошел, – сказал Миви доктору. – Бак, если придется, оставлю здесь, а голову вынесу прямо в руках. Решайте сами, пойдете вы со мной или нет. Крошка Ханк, обещавший вам полевой госпиталь, скапутился, а новый ментар скорее всего вашу сделку похерит.

Не дожидаясь, пока доктор переведет в уме его речь, он зашагал дальше. [Стрела, ты действительно знаешь убойный код?]

Ретродети с креслом дошли до ворот, но армия их свидетелей не продвинулась дальше лужайки. В воротах открылось окошко. Охранник-джерри, оценив обстановку, сказал:

– Махните на столбик.

– Махни за Самсона, Хьюберт-пояс, – распорядилась Китти. Джерри, сверившись с чем-то на визоре, обратился к торчашей из-под пледа лысой черепушке Самсона.

– Добрый день, мар Кодьяк. Вы не внесены в список ни одного из наших гостей, поэтому я не могу пропустить вас.