Текст книги "Тень Саганами"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 61 страниц)

Основное светило системы Мантикора, класса G0, было едва различимо в семи световых часах позади них, а второй компонент, класса G2, был ещё дальше и тусклее. Тем не менее, пространство вокруг "Гексапумы" совсем не пустовало. Здесь находилась значительная часть Флота Метрополии, готовая ринуться через терминал или на подкрепление Третьему Флоту в систему Звезды Тревора, или на защиту системы Василиск от атаки, подобной той, что опустошила её в прошлой войне. И, разумеется, они были здесь для защиты самой сети.

В прежние времена эта задача лежала бы на фортах. Однако вывод этих фортов из эксплуатации был завершён Адмиралтейством Яначека как ещё одна мера, направленная на экономию денег. Честно говоря, этот процесс начался задолго до прихода к власти правительства Высокого Хребта, поскольку после того, как Мантикора надёжно закрепила за собой Звезду Тревора, угроза внезапной атаки через сеть практически исчезла. И, наверное, даже более существенным было то, что списание требующих массы обслуживающего персонала фортов высвободило огромное количество обученных космонавтов для укомплектования строящихся кораблей, которые так успешно повернули войну против Народной Республики.

Однако теперь Мантикора и изрядно сократившийся Мантикорский Альянс снова оборонялись, и опасность домашней системе – и сети – не обязательно могла появиться из терминала. Тем не менее, вопрос обратного ввода фортов в строй не стоял. Их техника устарела, они не проходили переоборудование для использования ракет нового поколения, их системы РЭБ отстали от жизни по меньшей мере на три поколения, а Бюро по Кадрам как никогда ранее отчаянно нуждалось в людях. Всё это означало, что данную задачу должен был взять на себя Флот Метрополии, несмотря на то, что каждый корабль стены, отправленный для защиты терминала, находился в более чем девятнадцати – почти двадцати одном с половиной часе на дозволенных Флоту стандартных восьмидесяти процентах максимального ускорения – часах полета от орбиты Мантикоры. Никому не нравилось размещение значительной части флота настолько далеко от столицы, однако домашняя система хотя бы была переполнена ЛАКами. Любой лёгкий атакующий корабль около корабля стены мог показаться карликом, однако для защиты планет Звёздного Королевства были развернуты буквально тысячи "Шрайков" и "Ферретов". Они должны быть в состоянии задержать любого нападающего достаточно долго для того, чтобы Флот Метрополии встретился и разделался с ними.

"Должны быть", – подумала Хелен. Это было существенной оговоркой.

Почти столь же необычным, как и само зрелище подобного множества кораблей стены, высланного для присмотра за терминалом, была и значительная среди них доля кораблей, передающих андерманские коды опознания. На протяжении всей истории Звёздного Королевства – даже в те давние времена, когда оно ещё не было Королевством – пространство системы Мантикора оборонялось мантикорскими кораблями. Но теперь эти времена прошли. Почти половина супердредноутов, отмеченных на тактическом дисплее Рагнхильд, принадлежала грейсонским и андерманским союзникам Звёздного Королевства, и с каким бы облегчением Хелен на них ни смотрела, то, что Звёздное Королевство в них нуждалось, вызывало у неё ощущение… дискомфорта.

Пока Хелен размышляла, число около иконки "Гексапумы" продолжало последовательно уменьшаться. Теперь "11" сменилась на "10" и лейтенант-коммандер Нагчадхури заговорил снова.

– Поступило разрешение на непосредственную подготовку к переходу, сэр, – произнёс он.

– Благодарю вас, коммандер, – отозвался Терхов и посмотрел в сторону рулевого "Гексапумы". – Главстаршина, поставьте нас в коридор на отбытие.

– Есть, сэр, – уверенно ответила главстаршина Джанетт Клэри. – Есть встать в коридор на отбытие.

Её руки двигались мягко и уверенно и "Гексапума" отзывалась на их движения подобно выезженной чистокровной лошади. Она осторожно двигалась вперёд с ничтожным ускорением в 15 g, пока Клари выравнивала её точно вдоль невидимой линии, ведущей в сердце терминала. Хелен наблюдала за тем, как на дисплее символ тяжелого крейсера выходит на окрашенную зеленым полоску, и понимала, что Клэри не сделала ничего такого, чего не могла сделать она сама… после тридцати или сорока стандартных лет практики.

– Мы в коридоре, капитан, – четыре минуты спустя сообщила Клэри.

– Благодарю вас, главстаршина. Это было красиво сделано, – ответил Терехов, и Хелен подняла глаза на экран визуального обзора.

Узел Сети был сферой в пространстве, диаметром в световую секунду. Это был гигантский объём, хотя он казался намного меньше, будучи усеянным кораблями с поднятыми парусами Варшавской. И сейчас действовало семь обособленных терминалов, каждый со своими собственными, хотя и тесно переплетёнными коридорами прибытия и отбытия. Даже во время войны уровень использования Сети только рос. Пятнадцать лет назад диспетчеры обслуживали один переход каждые три минуты. Теперь они обслуживали в стандартные сутки более тысячи прибывающих и убывающих судов – переход каждые восемьдесят пять секунд в одном из четырнадцати коридоров – и поразительная часть этого прироста приходилась на переход Мантикора-Рысь.

На глазах у Хелен грузовик массой в шесть миллионов тонн прошел переход со стороны Рыси и заковылял по коридору прибытия. Только что там была пустота, а в следующее мгновение из ничего вырвался левиафан. Его паруса Варшавской, идеальные диски диаметром в триста километров, подобно сверкающим зеркалам полыхали голубой короной излучения энергии перехода. Затем излучение энергии погасло и грузовик свернул свои крылья. Его паруса трансформировались в импеллерный клин и он начал свой путь в обычном пространстве, разгоняясь в сторону от терминала. Судно двигалось от Мантикоры, направляясь в область ожидания Рыси, и это означало, что оно просто шло транзитом – как и подавляющая часть движения через Сеть – и скорее всего уже запрашивало место на уход в другой очереди.

"Гексапума" ровно двигалась вперед и Хелен завороженно следила за тем, как вспыхивают и гаснут лазурные огоньки парусов Варшавской, подобно зарницам летней грозы, разбросанным по безбрежным мрачным пучинам Узла. Наиболее близкие, принадлежащие приходящим с Рыси судам, были настолько близки, что их можно было рассмотреть подробно. Самые далекие, от судов, приходящих с терминала Грегора, были настолько крохотны, что даже увеличение экрана показывало их лишней горсткой звезд. Тем не менее, Хелен ощущала живую, ритмичную энергию Сети, пульсирующую подобно биениям сердца Звездного Королевства. Ещё когда Хелен была совсем малышкой, отец объяснил ей, что именно Сеть была и подлинным источником невиданного процветания Звёздного Королевства, и приставленным к его глотке кинжалом. Не столько из-за возможности вторжения через Сеть, сколько как источник искушения для алчных соседей. И глядя на эту бесконечную череду торговых судов, каждое массой в миллионы тонн, каждое уплачивающее транспортную пошлину, и, наверное, треть из которых несли мантикорские опознавательные коды, она поняла, что именно отец имел в виду.

Главстаршина Клэри, не нуждаясь в дополнительных приказах, удерживала "Гексапуму" в очереди и, когда число около иконки корабля сменилось на "3", Терехов опустил глаза на дисплей коммуникатора, соединяющего его с машинным отделением. Джинджер Льюис посмотрела на него в ответ, её зеленые глаза были спокойны.

– Коммандер Льюис, – с легким поклоном произнёс капитан, – Не будете ли вы любезны приготовиться по моей команде сформировать паруса Варшавской?

– Есть, сэр! Готовность сформировать паруса Варшавской. – Терехов снова кивнул, затем бросил короткий взгляд на маневровый экран главстаршины Клэри. Число на нём за время разговора с Льюис сменилось с "3" на "2" и взгляд капитана метнулся к экрану визуального обзора, на котором торговец Лиги, идущий перед "Гексапумой", проплыл немного вперед, задержался на какое-то мгновение, а затем исчез в небытие. Число на мониторе Клари сменилось на "1" и капитан вопросительно повернулся к лейтенант-коммандеру Нагчадхури.

– Разрешение на переход получено, сэр, – в следующее мгновение сообщил связист.

– Замечательно, коммандер. Передайте центральной диспетчерской нашу благодарность, – произнёс Терехов и чуть повернул кресло в сторону Клэри.

– Рулевой, заводите нас.

– Есть, сэр.

"Гексапума" очень плавно ускорилась, двигаясь всего лишь на 25 g и словно скользя по невидимым рельсам коридора убытия. Её символ вспыхнул ярким зеленым цветом, обозначающим выход в правильную позицию, и Терехов повернулся к Льюис.

– Поднять носовой парус для перехода.

– Есть поднять носовой парус, сэр, – отозвалась Льюис. – Носовой парус поднят.

Ни малейшего видимого изменения не произошло, однако датчики мостика поведали, что импеллерный клин "Гексапумы" скачком потерял половину мощности. Её носовые импеллерные узлы больше не генерировали свою часть силовых полос клина. Вместо этого её бета-узлы отключились, а альфа-узлы переконфигурировались для генерации паруса Варшавской, круглого диска концентрированной гравитации, простиравшегося в каждом направлении на сто пятьдесят километров,

– Приготовиться поставить кормовой парус по моей команде, – спокойно произнёс Терехов, его глаза сфокусировались на личном маневровом экране, в то время как "Гексапума" продолжала двигаться под тягой только кормового импеллерного кольца. В углу экрана открылось окошко с мельтешащими и изменяющимися цифрами, устойчиво возрастающими по мере того, как носовой парус погружался в терминал всё глубже. Терминал походил на глаз гиперпространственного урагана, чудовищный гравитационный поток, навечно застывший в водовороте между двумя точками обычного пространства, и парус Варшавской вцепился в круговерть этой невиданной мощи. Она нежно тащила "Гексапуму" в своё сердце, через переход, во время которого гравитационный сдвиг мог бы разорвать её беззащитный корпус.

Круговерть цифр взлетела ввысь и Хелен почувствовала внутреннюю дрожь. По обе стороны критического момента имелся резерв времени почти в пятнадцать секунд, однако её воображение упорно рисовало ужасающие последствия выхода за пределы этого окна безопасности.

Значение гравитации перешло порог. Носовой парус теперь получал от порабощённого гравитационного потока, нескончаемо вращающегося в терминале, достаточно мощности для обеспечения движения и Терехов слегка кивнул, в удовлетворении.

– Коммандер Льюис, поднимайте кормовой парус, – невозмутимо произнёс он.

– Есть, сэр. Кормовой парус поднят, – ответила Льюис и "Гексапума" содрогнулась. Её импеллерный клин полностью погас, второй парус Варшавской вспыхнул на противоположном от первого конце корпуса, и весь экипаж испытал приступ тошноты.

Хелен не была новичком в космических путешествиях, но никто и никогда не мог привыкнуть к неописуемому потрясению перехода границы между обычным космосом и гиперпространством, а при переходе через Сеть это ощущение было ещё сильнее, поскольку градиент был намного резче. Однако резче он был в обе стороны, что, по крайней мере, означало, что всё происходило намного быстрее.

Маневровый дисплей снова мигнул, и на какое-то мгновение, измерить котрое было невозможно, КЕВ "Гексапума" перестал существовать. Только что он был в семи световых часах от столичной планеты Звёздного Королевства, а в следующий момент оказался в четырех световых годах от звезды класса G2 под названием Рысь… и чуть больше, чем в семистах световых годах от Мантикоры.

– Переход завершён, – объявила главстаршина Клэри.

– Благодарю вас, рулевой, – откликнулся Терехов. – Это было хорошо сделано. – Внимание капитана вернулось к слежению за показателями характеристик паруса, падавшими ещё стремительнее, чем они поднимались до того. – Машинное, переходите обратно на импеллер, – произнёс он.

– Есть переходить на импеллер, сэр.

Паруса "Гексапумы" свернулись в обычный импеллерный клин и она двинулась вперёд, равномерно набирая ускорение вдоль коридора прибытия терминала Рыси, и Хелен позволила себе удовлетворённо кивнуть в душе. Маневр был обычный, однако "обычный" не означало "безопасный", а капитан Терехов совершил переход в наиболее оптимальный момент. Если он и запоздал или поспешил хотя бы на секунду, то Хелен этого не заметила, а она сидела прямо рядом с лейтенант-коммандером Райтом и прямо перед нею находился дисплей астрогатора с детальной информацией о переходе.

Однако теперь, после завершения перехода, Хелен всё-таки начала завидовать Рагнхильд. Маневровый дисплей астрогатора не был столь хорош как тактический для того, чтобы отображать информацию о других кораблях, а других кораблей вокруг было полно.

Этот терминал Сети по крайней мере в одном отношении находился в худшем положении, чем большая часть остальных. Самая близкая к терминалу звезда, находящаяся чуть более чем в пяти с половиной световых часах от него, была лишённым планет красным карликом класса М8, непригодным для колонизации или размещения необходимой для терминала туннельной сети базы поддержки. Каждый винтик необходимой инфраструктуры требовалось ввезти, или прямиком с Мантикоры или же из системы Рыси – шестнадцать часов полета для боевого корабля в дзета-полосе, или тридцать два часа полета торгового корабля в дельта-полосе. По меркам межзвёздных рейсов это было немного, однако достаточно далеко, чтобы всякий нашёл неудобным совершать занимающее весь день путешествие для того, чтобы провести несколько часов на планете, подходящей для жизни человека.

Более того, Рысь являлась системой Пограничья, обладающей весьма ограниченной промышленностью и ещё более допотопной технологией. За исключением сырья и продовольствия она мало что могла предоставить, а рабочая сила с Рыси требовала полной переподготовки на современную технику до того, как сможет внести сколько-нибудь существенный вклад в развитие и функционирование терминала.

Как бы то ни было, всё это не означало, что работа не кипела. Хелел могла это видеть даже при всех, сравнительно с тактическим, недостатках своего астрогационного дисплея.

Хотя Звёздное Королевство приняло решение не восстанавливать форты вокруг центрального терминала Сети, по меньшей мере десяток их строился около терминала Рыси. Одни не были столь же огромны, как форты Сети, однако транспортировались на место в виде готовых модулей, и, в отличие от фортов Сети, получали новейшее вооружение, сенсоры и системы РЭБ. Форты также строились с использованием той самой сокращающей потребность в экипаже автоматизации, являвшейся характерной чертой новейших грейсонских и мантикорских боевых кораблей. После завершения строительства они будут иметь массу более десяти миллионов тонн, намного большую, чем любой супердредноут, а оборудование для создания импеллерного клина на них будет занимать намного меньший объём. Ощетинившись пусковыми установками ракет и доками для обслуживания ЛАКов, они будут представлять собой весьма впечатляющее подтверждения права собственности Звёздного Королевство на терминал Рыси.

Гражданские сооружения тоже строились в лихорадочном темпе. Само существование терминала, особенно с учётом всех остальных терминалов Мантикорской Туннельной Сети, притягивало коммерческие корабли не то что магнитом, а чёрной дырой. Терминал Рыси сокращал расстояние – и, тем самым, время перелёта – между, например, Новой Тосканой и Солнечной Системой с пятисот световых лет до менее чем двухсот пятидесяти. Для обычного торговца это экономило двенадцать стандартных недель, а перекрытие Мантикорской Туннельной Сети и группы туннельных сетей поменьше позволяло экономить время подобным образом на протяжении почти трёх четвертей гигантского периметра Солнечной Лиги. "И, – хмуро подумала Хелен, – после завершения процесса аннексии этот терминал заодно передвинет границу Звёздного Королевства в самую глубину приграничья Лиги и на пятьсот световых лет ближе к местам вроде Мезы."

Вглядываясь в дисплей, Хелен могла видеть, как бригады строителей возводят грузовые терминалы, ремонтные мастерские, общежития для обслуживающего персонала и всё остальное великое множество вспомогательных платформ, в которых будет нуждаться транзитное движение через терминал. Она также могла видеть нескончаемую вереницу судов, терпеливо ожидающих своей очереди на переход к Мантикоре, равно как и торговые суда, совершившие переход до "Гексапумы" и теперь уходящие вдаль от терминала. Большинство из них, несомненно, направлялись прочь из Скопления Талботта, к более оживлённым, богатым и важным планетам, располагающимся на Окраине Лиги. Однако некоторые из них явно шли в Скопление и Хелен задала себе вопрос, какая их часть была бы здесь, если бы терминал не сократил настолько радикально время перелёта.

Хелен всё еще пристально вглядывалась в монитор, вполуха слушая доклад лейтенант-коммандера Нагчадхури об их прибытии диспетчерскому судну, служащему временным пристанищем местному подразделению Мантикорского Астроконтроля, когда её как будто что-то ударило.

Форты строились, гражданская инфраструктура развивалась почти прямо на глазах наблюдающей Хелен, орды торгашей текли через терминал… а всеми наличными кораблями Королевского Флота Мантикоры – кроме следующей дальше "Гексапумы" – являлись два относительно современных эсминца и пожилой лёгкий крейсер.

"Ладно, – подумала Хелен, – я полагаю, что Флот Метрополии с центрального терминала готов в случае необходимости прийти на помощь, но всё же…"

Зрелище такого необычайно слабого пикета – почти такого же слабого как тот, который первое Адмиралтейство Яначека назначило на Станцию Василиск перед Первой Битвой за Василиск – вызвало у неё приступ тошноты даже более сильной, чем при переходе по туннелю. Она знала, что Флот не мог быть силён повсюду, однако она также знала, что назначенное на Станцию Талботт оперативное соединение было намного многочисленнее того, что она здесь наблюдала. Несомненно, контр-адмирал Хумало мог наскрести что-нибудь посолиднее для присмотра за стоящими миллиарды долларов строящимися фортами и платформами обслуживания. Не говоря уже о стоящих триллионы долларов торговых судах и их грузах, ежедневно проходящих через сам терминал.

"Я всего лишь салага, – напомнила себе Хелен. – Если граф Белой Гавани пожелает узнать моё мнение относительно политики размещения кораблей, то он знает, куда слать электронную почту".

При этой мысли её губы выдавили искаженную улыбку.

– Миз Зилвицкая.

Хелен вздрогнула в кресле, все позывы рассмеяться моментально испарились, стоило только спокойному, невозмутимому голосу капитана Терехова обратиться к ней.

– Да, сэр! – По крайней мере, ей удалось не показать, что она только что была погружена в грёзы, однако Хелен чувствовала, что её щёки вспыхнули, когда они услышала в своём голосе нотки затаившего дыхание перепуганного кролика. К счастью, естественный смуглый оттенок кожи, который она унаследовала от отца, не так легко выдавал смущение.

– Миз Зилвицкая, пожалуйста, подготовьте нам кратчайший по времени маршрут к системе Шпиндель, – вежливо отдал приказание Терехов и Хелен судорожно сглотнула. Она рассчитывала всевозможные курсы по всевозможным направлениям… в классной комнате.

– Есть, сэр! – быстро откликнулась она, давая единственно возможный ответ, и начала вводить запросы в свой пульт.

Лейтенант-коммандер Райт с умеренно-заинтересованным выражением лица откинулся на спинку кресла, опустив руки на подлокотники. Часть Хелен негодовала на его присутствие, но большая её часть испытывала огромное облегчение от того, что он был рядом. Астрогатор мог и не вмешаться, чтобы спасти Хелен от собственных действий, если бы увидел, что она делает ошибку в расчётах. Однако Хелен, по крайней мере, могла рассчитывать на то, что он остановит её, если она рассчитает курс, который приведёт их внутрь звезды на какой-нибудь глухой окраине Лиги.

Компьютеры начали послушно выдавать информацию и Хелен задала конечные точки требующегося маршрута, ощущая благодарность за то, что "Гексапума" уже находится вне гиперграницы местной звезды. По крайней мере, ей не нужно было учитывать в своих расчётах ещё и это!

Затем она задала порядок поиска, приказывая компьютеру наложить предварительный курс на наиболее мощные гиперпространственные гравитационные потоки и отметить те их участки, которые будут нести их к Шпинделю. Она не забыла учесть потерю скорости при нисходящих гиперпереходах, необходимых для следования по отдельным гравитационным потокам. Один раз она забыла сделать это при решении астрогационной задачи в Академии, что более чем на шестьдесят часов удлинило время рейса, который она рассчитывала.

Хелен почувствовала лёгкий прилив удовлетворения, обнаружив, что тоже самое произошло бы и сейчас, если бы она просто попросила компьютеры проложить курс по наиболее мощным гравитационным потокам, поскольку один из мощных участков не поднимался выше гамма-полосы, что потребовало бы по меньшей мере трёх нисходящих переходов. Это не только стоило бы им при каждом нисходящем переходе потери более чем шестидесяти процентов абсолютной скорости, но и максимальная кажущаяся скорость "Гексапумы" в низших гиперполосах тоже была бы намного меньше.

Хелен отмечала путевые точки на мерцающей зелёной линии предварительной прокладки курса по мере того, как компьютер рассчитывал наилучшие варианты использования гравитационных потоков и необходимые для их смены переходы на импеллерном двигателе. Мерцающая линия стабилизировалась, загоревшись устойчивым зелёным цветом, когда путевые точки расположились по всей её длине. Хелен знала, что потратила больше времени, чем потребовалось бы лейтенант-коммандеру Райту. Однако, когда расчёты были закончены, она решила, что ей не приходится слишком стыдиться своей работы.

– Капитан, курс проложен, – объявила она, наконец отрываясь от пульта.

– Очень хорошо, миз Зилвицкая, – Терехов слегка улыбнулся и указал в сторону главстаршины Клэри.

– Рулевой, – произнесла Хелен, – держать курс один-один-девять на ноль-четыре-шесть, ускорение пятьсот восемьдесят единиц, градиент перехода восемь-точка-шесть-два, выравнивание на гиперполосе дзета-один-семь. Я загружаю путевые точки маршрута.

– Есть, мэм, – подтвердила Клэри. – Держать курс один-один-девять на ноль-четыре-шесть, ускорение пятьсот восемьдесят единиц, градиент перехода восемь-точка-шесть-два, выравнивание на гиперполосе дзета-один-семь.

Хелен внимательно слушала, как главстаршина повторяет её распоряжения. При любых мыслимых обстоятельствах, не относящихся к категории экстраординарных, не было ни малейшей возможности, чтобы старшина с выслугой Клэр поняла их неправильно. Но даже в этом случае она практически наверняка обнаружила бы ошибку, сравнивая фактический курс с теми цифрами, которые Хелен загрузила в её компьютер. Однако иногда происходили даже немыслимые накладки, именно из-за чего Флот и требовал, чтобы приказы повторялись устно. И, точно также, как обязанностью Клэри было повторить приказ, обязанностью Хелен было убедиться в том, что он повторён правильно.

"Гексапума" повернула направо, поднимаясь над плоскостью эклиптики местной звезды, и, набирая скорость, ринулась вперёд, разгоняясь на максимальной тяге.

– Благодарю вас, миз Зилвицкая, – серьёзно произнёс Терехов и посмотрел на Фитцджеральда. – Старпом, я полагаю, что мы можем дать отбой готовности к переходу. Будьте добры, вернитесь к обычному распорядку вахт.

– Есть, сэр. – Старпом обернулся к лейтенант-коммандеру Райту. – Коммандер Райт, вахта ваша.

– Есть, сэр. Вахта моя, – отозвался Райт. – Третья вахта, занять посты, – продолжил он. – Все остальные вахты свободны.

На мостике произошла организованная претурбация передачи членами расчёта мостика, принадлежащими к трём другим вахтам, в том числе Рагнхильд и Хелен, но не Аикавой, своих постов третьей вахте. Райт уселся в капитанское кресло в центре мостика, который только что передал ему капитан Терехов и нажал клавишу на подлокотнике, включающую общекорабельную трансляцию.

– Всем внимание, – произнёс он. – Говорит вахтенный офицер. Третьей вахте занять посты; все остальные вахты свободны.

Райт устроился в кресле поудобнее и откинулся назад, в то время как КЕВ "Гексапума" нёсся вперёд, в Скопление Талботта.