355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэвид Марк Вебер » Тень Саганами » Текст книги (страница 10)
Тень Саганами
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 16:01

Текст книги "Тень Саганами"


Автор книги: Дэвид Марк Вебер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 61 страниц)

Глава 9

Абигайль Хернс смотрела, как старший стюард Джоанна Агнелли убирает стол после обеда. Еда была первоклассной, вино тоже, хотя, если капитан выбирал его лично, его вкус несколько уступал вкусу капитана Оверстейгена или леди Харрингтон. Но, какова бы ни была квалификация капитана в выборе вина, он – или кто-то ещё – определённо продемонстрировал отменный вкус в подборе обстановки.

Палуба каюты была покрыта роскошными коврами ручной работы из бархатисто-мягкого, великолепно окрашенного шёлка-сизаля из её собственного родного мира. Скорее всего, из Владения Эстерхаус, судя по присутствию в узоре стилизованных ящерястребов. Она не думала, что кто-либо ещё из экипажа "Гексапумы" мог даже представить себе, насколько редкими и дорогими были эти ковры. Абигайль это знала потому, что её детская, когда она была ребёнком, была устлана такими коврами, и один взгляд на насыщенные краски их узоров пробуждал в ней желание скинуть обувь и пробежаться по ним босиком.

По переборкам были развешаны несколько картин. Все они, на её взгляд, были великолепны. Большинство составляли голопортреты, хотя был один изумительный оригинал в возрожденной технике письма маслом портрета рыжеволосой женщины со смеющимися зелёными глазами. Абигайль она чем-то напоминала коммандера Льюис, хотя та женщина скорее всего была старше (в практикующем пролонг обществе всегда было трудно сказать наверняка) и лицо её было более округлым. Ещё это лицо было необычайно привлекательным. Не прекрасным, но исполненным жизни и силы личности… и мудрости. Абигайль думала, что эта женщина ей бы понравилась.

В остальном гостиная представляла ту же комбинацию хорошего вкуса, высокого качества и комфорта. От хрустальных графинов в буфете, до ручной полировки сделанных из феррана[12]12
  грифонское дерево, древесина которого отличается красивыми структурой и цветом и высокой твёрдостью


[Закрыть]
стола и стульев. Но, несмотря на атмосферу обходительного гостеприимства, была в окружающем нотка шероховатости. Новизны. Ничего из обстановки не пробыло с капитаном достаточно долго, чтобы занять окончательно свои места в его жизни, так ей казалось.

Возможно, это было потому, что всё, чем он окружал себя раньше, погибло вместе с КЕВ "Непокорный" в битве у Гиацинта. Ей было интересно, что он ощущал, глядя на новые картины и новую обстановку.

Не знала Абигаль и что сказать об обеде в целом. Терехов не относился к офицерам КФМ, следовавшим обычаю регулярных обедов со своими подчинёнными. В родном для Абигайль Грейсонском Космическом Флоте от каждого капитана ожидалось следовать этой традиции, вследствие неизгладимого отпечатка оставленного леди Харрингтон, и Абигайль была вынуждена признать, что такое положение дел ей нравилось. Но переход по Сети "Гексапума" совершила уже более двух стандартных недель назад, а это был первый случай, когда капитан Терехов пригласил кого-либо кроме коммандера Фитцджеральда и коммандера Льюис к себе на обед.

Когда Абигайль узнала об обеде, и о том, что она в списке приглашённых, то изрядно опасалась скучного вечера, того, что придётся переносить зрелище, как капитан, не любивший приёмов, притворяется, что это не так. Но Терехов обвёл её вокруг пальца. Может быть он и правда не любил приёмы, и может быть не чувствовал себя вполне комфортно во время этого обеда. Но даже если это и было так, никто не смог бы такого предположить наблюдая за ним, или слушая то, что он говорил. Он оставался тем же хладнокровным, слегка отстранённым человеком, каким и был с самого начала, однако каким-то образом сумел заставить каждого из гостей почувствовать себя желанным. Он был столь же любезен с гардемаринами Кагиямой и Павлетич, как и с коммандером Фитцджеральдом или коммандером Орбаном, корабельным врачом, и при этом выдерживал с каждым из подчинённых совершенно правильную дистанцию. Во многих отношениях это было проявлением истинного мастерства, однако внутренний барьер, то ощущение, что он держится на шаг в стороне от окружающих, оставалось.

Абигайль не могла не задавать себе вопрос, что же прячется за этим барьером. Сила или слабость? Какая-то её часть была склонна поверить во второй вариант, однако она слишком хорошо помнила, насколько сильно ошибалась в своём предыдущем капитане. Так что вопрос оставался неразрешённым, и оставлявшим предчувствие грядущих сюрпризов.

Все положенные тосты прошли в свой черёд. Аикава, младший из присутствующих офицеров, с поразительным самообладанием провозгласил тост за Королеву, а капитан лично попросил Абигайль объявить тост за Протектора. Она оценила это, как оценила и манеру, в которой он исполнял прочие обязанности хозяина. Теперь же она заметила, что он наклонился к сидевшей по левую руку от него лейтенант-коммандеру Каплан. Со своего места практически на противоположном конце стола Абигайль не могла слышать, о чём они говорят, но Каплан внезапно улыбнулась, а затем вообще рассмеялась во весь голос. Терехов выпрямился, тоже слегка улыбаясь, но потом выражение его лицо посерьёзнело, он взял столовый нож и аккуратно позвенел тупой стороной о свой бокал.

Музыкальный звон прорезал негромкий гул застольной беседы, и все взгляды обратились к капитану.

– Первым делом, леди и джентльмены, – сказал он, – позвольте поблагодарить вас за компанию, которую вы составили мне этим вечером. Она была ещё более приятной, чем я предвкушал.

Негромкий, неразборчивый гул был ему ответом, и Терехов едва заметно улыбнулся. Вне всякого сомнения, он подумал именно о том же, что и Абигайль – что только окончательно спятив можно хотя бы помышлять об отказе от приглашения на обед, полученного от собственного капитана.

– Во-вторых, – продолжил Терехов, – должен признаться, что у меня был по крайней мере небольшой подспудный мотив для приглашения. Мы с коммандером Фитцджеральдом уже довольно давно обсуждаем полученные нами приказы, и я не сомневаюсь, что более или менее искаженная версия этих самых приказов уже неделями циркулирует по кораблю в виде слухов. Поскольку мы прибываем в систему Шпиндель меньше чем через три стандартных дня, я счёл, что с тем же успехом могу воспользоваться случаем, и огласить перед вами всеми официальную версию нашего задания.

Абигайль выпрямилась в кресле, а по обеим сторонам длинного стола последовало короткое движение, когда каждый из офицеров сделал то же самое. Терехов это видел, и его улыбка стала несколько шире.

– Тут нет ничего по-настоящему таинственного, леди и джентльмены. Я удивлюсь, если не окажется, что слухи были по большей части верны. Главное то, что "Бойкая Киса" назначена на станцию Талботт, под командование контр-адмирала Хумало.

Абигайль увидела, как Рагнхильд Павлетич и Аикава Кагияма напряжённо замерли. Глаза их резко распахнулись, и ей даже показалось, что они забыли дышать. Капитан, казалось, не обратил на их реакцию никакого внимания, но Абигайль увидела в его глазах весёлый огонёк и заметила отчаянные усилия, прилагаемые Наоми Каплан, чтобы снова не расхохотаться. Так вот о чем капитан сказал тактику!

Большинство остальных, похоже, восприняли это без большого удивления. Губы коммандера Фитцджеральда едва вздрогнули, а коммандер Льюис расплылась в широкой улыбке. Практически каждый хотя бы улыбнулся, и Абигайль почувствовала, что тоже улыбается, поняв, что прозвище только что было утверждено официально.

– Главной задачей адмирала Хумало, – продолжил капитан, по прежнему даже не взглянув на парализованных салаг, – является оказание помощи баронессе Медузе, временному губернатору её величества в Талботте, в присмотре за тем, чтобы интеграция Скопления в Звёздное Королевство проходила без проблем.

Тут его улыбка потухла, а выражение лица стало весьма серьёзным.

– Я знаю, что многие из наших людей, включая, без сомнения, некоторых из присутствующих офицеров, были разочарованы назначением в Талботт. Они полагают, и не без причины, что каждый из кораблей королевы нужен на фронте. Они полагают, что мы неким невольным образом отлыниваем от исполнения своего долга перед королевой и Звёздным Королевством, оказавшись назначены всего лишь показать флаг в шести сотнях световых лет от дома.

– Я понимаю, почему некоторые из них – некоторые из вас – могут испытывать подобные чувства. Однако вы ошибаетесь, если думаете, что наша миссия здесь не важна для будущего Звёздного Королевства. Она очень важна. Хотим мы того или нет, но Звёздное Королевство, которое знали и которому служили большинство из нас всю свою жизнь, меняется. Растёт. Перед лицом вновь возникшей хевенитской угрозы королева Елизавета и премьер-министр Александер решили, при серьёзной поддержке парламента, что у нас нет другого выхода, кроме экспансии. В Силезии эта экспансия, санкционированная соглашением с Андерманской Империей и одобренная действующим правительством Силезии, в конечном итоге позволит нам положить конец угрозе пиратства, которая за эти века стоила нам столь многих мантикорских кораблей и жизней, в том числе коммодора Эдуарда Саганами. Это позволит нам радикально сократить прилагаемые к подавлению пиратства в этом регионе усилия, тем самым позволив отправлять на фронт больше кораблей. Также это положит конец замкнутому кругу насилия, от которого слишком долго страдают жители планет Конфедерации.

– Некоторые будут недовольны нашей аннексией силезской территории, безотносительно причин. Несомненно, некоторые из недовольных будут силезцами, внезапно оказавшимися живущими по мантикорским законам. Прочие будут людьми извне – некоторые из этого же региона, а некоторые и из-за его пределов – у которых расширение наших границ и, в конечном итоге, мощи Звёздного Королевства вызовет негодование или страх.

– Ситуация в Талботте кое в чём отличается. Решение об аннексии Силезии было принято в первую очередь из-за военной необходимости. Решение об аннексии Талботта произошло в результате спонтанного выражения воли граждан Скопления. Не думаю, что кто-либо вообще предвидел, что открытие седьмого терминала Сети приведёт к принятию в состав Звёздного Королевства многосистемного скопления. А оставляя в стороне очевидную озабоченность безопасностью терминала Рыси, для нас нет неотложной военной необходимости в территориальных приобретениях здесь. Однако, когда организованный местными референдум закончился с таким перевесом голосов в пользу просьбы об аннексии, у Её Величества не осталось другого выбора, кроме как отнестись к этой петиции со всем вниманием.

Капитан сделал паузу, отпив глоток воды, а затем продолжил.

– В конечном итоге Скопление, вне всякого сомнения, станет весьма важно для Звёздного Королевства и в экономическом, и в военном смысле. Его население во много раз больше довоенного населения Звёздного Королевства, а звёздные системы во всех смыслах неразвиты. Здесь будет гигантский рынок для наших товаров и услуг, не говоря уже о необъятных перспективах для инвестиций, а само существование терминала Рыси может только продолжить привлекать ещё больше торговых кораблей как в Талботт, так и, посредством Сети, на саму Мантикору.

– Однако всё это будет в будущем. В данный момент нашей заботой являются не потенциальные выгоды, которые Звёздное Королевство может получить в результате аннексии, но ответственность перед людьми Скопления, которые находятся в процессе добровольного принятия подданства Её Величеству. Вот почему здесь находится адмирал Хумало, и в этом причина, по которой "Гексапума" получила назначение сюда.

– И, – его улыбка полностью растаяла, а выражение лица стало мрачным, – в этом деле нас ожидает множество подводных камней.

Абигайль почувствовала, что один или два человека дёрнулись, словно от недоверия или несогласия, но сама она подобных импульсов не испытывала. Возможно, сказалось влияние Церкви Освобождённого Человечества, вера в доктрину Испытания, но она и на секунду не верила, что вхождение Талботта в состав Звёздного Королевства пройдёт так гладко, как столь уверенно предсказывали оптимисты.

– Если есть те, кто недоволен нашей экспансией в Силезии и станет, если сможет, ей сопротивляться, – продолжил Терехов, – то найдётся намного больше тех, кто недоволен – и кто станет ей сопротивляться – нашей аннексией Талботта. Едва ли мне следует напоминать вам о существовании Управления Пограничной Безопасности, или системы Меза, или о множестве транспортных компаний Лиги, которых до глубины души возмущает наше доминирование в торговле вдоль периферии Лиги. Все они будут весьма расстроены одной только мыслью о том, что пространство Звёздного Королевства придвинется к самому порогу Лиги.

– В настоящий момент адмирал Хумало назначил центральной базой станции Талботт систему Шпиндель. Хотя эта система может и… неидеальное место с точки зрения обороны терминала Рыси, но в ней проходит Конституционное Собрание Талботта, на котором делегаты со всех систем собрались, чтобы выработать конституционные положения, которые будут регулировать процесс принятия Скопления в Звёздное Королевство. И поэтому безопасность этой системы должна быть гарантирована.

– Но есть и другие проблемы с безопасностью, другие системы, которые могут оказаться под угрозой извне, или, даже, столкнуться с возможностью внутренних, местных волнений. Подобные волнения, скорее всего, неизбежны, неважно насколько велико было большинство, проголосовавшее за аннексию. И вполне возможно, что мы окажемся вовлечены в подавление вспышек неприкрытого насилия. Если такое произойдёт, я хочу, чтобы каждый член экипажа "Гексапумы" помнил, что люди, агрессивно реагирующие на наше присутствие, живут здесь. Что они всю свою жизнь были гражданами этих планет и звёздных систем, и если они боятся или негодуют грядущим поглощением их планет и систем Звёздным Королевством, то у них есть на это полное право. У них может быть и нет права прибегать к насилию, но это совсем другое дело. Я не допущу, чтобы кто-либо из наших людей сделал ситуацию хуже, использовав силы хоть на йоту больше абсолютно необходимой для выполнения нашей миссии.

Капитан обвёл взглядом гостиную, задерживая его на мгновение на лице каждого из офицеров, сидевших за столом, после чего едва заметно кивнул, словно бы удовлетворённый тем, что прочёл в выражении их лиц.

– Что касается внешних угроз безопасности жизни и собственности граждан Талботта, или интересам и обязательствам Звёздного Королевства и правительства Её Величества, с ними мы будем разбираться по мере возникновения. Повторю ещё раз, напряжённость будет высокой, особенно среди тех экономических и политических сил, которые наиболее недовольны нашим присутствием здесь. Я не потерплю действий или поведения, способных спровоцировать ненужный инцидент, но и не намерен допускать, чтобы наш корабль, или кто-либо из его экипажа, отступал пред лицом угрозы. У нас есть дело, леди и джентльмены, и мы с ним не справимся, если не будем способны, или не пожелаем решительно и без промедления действовать, дабы противостоять любым угрозам Скоплению, Звёздному Королевству или нашему кораблю.

Терехов сделал ещё одну паузу, и на лицо его вернулась улыбка.

– Я не пребываю в неизбежной уверенности, что нам предстоит сражаться насмерть, – сказал он. – Если нам случится встретить подобную угрозу, я в полной мере намерен принять меры к тому, чтобы все смерти пришлись на долю другой стороны. Но это не значит, что я ожидаю худшего. Искренне надеюсь, что наша служба здесь окажется именно такой скучной и непримечательной, как опасаются те из нас, кто чувствует вину за то, что не оказался на фронте. Потому, что если это будет так, леди и джентльмены, это будет означать, что мы выполнили миссию, с которой Её Величество послала нас сюда. А теперь…

Капитан взял бокал и поднял его так, что падающий с подволока свет превратил его содержимое в пылающую рубиновую сферу.

– Леди и джентльмены "Гексапумы", – сказал он, – За долг, верность и сэра Эдуарда Саганами. Да здравствует традиция!

– Да здравствует традиция! – громыхнуло в каюте, когда бокалы остальных поднялись в ответ.


***

– Ну, и что ты думаешь? – спросил Аикава.

– О чём? – съехидничала Хелен. – О "Бойкой Кисе"?

Они сидели за столом общей зоны Салажьего Уголка, обхватив руками стаканы с напитками по собственному выбору – Хелен наслаждалась "Королевской Гвардией", одним из самых лучших сортов грифонского тёмного пива – и Хелен с Лео допрашивали с пристрастием Аикаву и Рагнхильд. Те, казалось, находились в полушоковом состоянии от того, как капитан обронил втихаря придуманное прозвище, но, похоже, начинали приходить в себя. Наконец.

"Рагнхильд досталось вдвойне, – подумала при взгляде на субтильную девушку-гардемарина Хелен, посмеиваясь про себя. – Она, должно быть, готова была на месте сползти под стол!"

– Да нет, – с гримасой наполовину бывшей улыбкой сказал Аикава, но тут же посерьёзнел. – Что ты думаешь о той мантре, которую капитан выдал насчет важности полученного нами назначения к чёрту на кулички?

– Не думаю, что это была "мантра", Аикава, – сказала Рагнхильд, стряхивая воспоминания о нанесённом капитаном с улыбкой ударе, и поднимая нахмуренный взгляд. – На мой взгляд, именно так он и думает. Ты не согласен?

– Хммфф. – Аикава сжал губы и поднял глаза к подволоку. Потом пожал плечами. – Не уверен, – признал он. – О, – взмахнул он рукой, – я не думаю, что он нам лгал, и в том, что он сказал, нет ничего, с чем я мог бы по-настоящему не согласится. Я просто не могу удержаться от вопроса, насколько в сделанном им на этом вопросе ударении повинно то, что он вынужден верить, что наше назначение сюда важно. Я не прочь признаться, ребята, – он, со слегка обеспокоенным выражением лица, обвёл их взглядом, – что с тех пор, как узнал, куда мы направляемся, я время от времени испытываю уколы вины. Я имею в виду, подумайте обо всех тех, кого мы знали на Острове, кто отправился прямиком на фронт, или хотя бы в Силезию, где проблемы доставляют настоящие пираты. А мы оказались здесь, получив назначение "защищать" кучку людей, которые добровольно просят принять их в Звёздное Королевство!

Аикава покачал головой, со странной смесью эмоций на лице, включавших и вину, и разочарование и немалую толику облегчения.

– Ну, меня там не было, – протянул Лео Штоттмейстер, – но каждое слово, которое он сказал о том, насколько близко мы к Лиге, о Мезе, и о кораблях, которые уже идут через Рысь, абсолютно справедливо. Я, может быть, и не имел никогда дела с Пограничной Безопасностью лично, но судно моего дяди Стефана однажды попало у чернильной души из УПБ под раздачу. Они не сделали ничего дурного, но к тому времени, когда пыль осела, этот ублюдок солли арестовал и конфисковал судно и весь его груз. Дядя Стефан всегда полагал, что тот сукин сын получил долю стоимости судна, но по его словам эта выгода была сугубо побочной. Настоящим преступлением судна было то, что они увели выгодный груз из-под носа транспортной фирмы солли, имевшей тёплые отношения с Пограничной Безопасностью.

Долговязый гардемарин пожал плечами, лицо его было необычайно серьёзным.

– Я знаю, что у Рагнхильд есть родственники в транспортной индустрии, но не знаю как насчет остальных из вас. Однако вот что я вам скажу: дядя Стефан не единственный, от кого я слышал разговоры о том, насколько транспортные компании солли ненавидят нас. А Пограничная Безопасность считает нас кучкой неоварваров с манией величия. Сложите всё это воедино, и только Богу известно, во что это выльется! Только не ждите, что во что-нибудь хорошее.

– Лео говорит дело, – сказала Рагнхильд, с большим беспокойством на лице чем до того. – Мы привыкли думать о Звёздном Королевстве как о звёздной нации, о военной и экономической силе, и так оно и есть. Но по сравнению с Лигой мы мизерны. Какому-нибудь самонадеянному, жадному, нетерпимому солли – даже не обязательно подхалиму УПБ – потребуется не так уж много, чтобы сделать какую-нибудь из ряда вон выходящую глупость.

– И если это произойдёт, – тихо вставил Пауло д'Ареццо, – то, скорее всего, последствия будут весьма значительными.

Присутствующие изумлённо обернулись на него. После более чем двух месяцев пребывания на борту он продолжал оставаться замкнутым и держащимся в стороне от жизни Салажьего Уголка. Тот факт, что его освободили как минимум от части обычно ассоциируемых с салажьим рейсом обязанностей из-за того, что лейтенанту Багвеллу требовался помощник, по сути дела усугубил его изоляцию, и то, что он заговорил, удивило всех. Но Пауло никак не прореагировал на их взгляды и медленно покачал головой.

– Если бы ты был капитаном корабля королевы в Силезии, а мантикорский торговец, или шкипер торгового судна сказал тебе, что капитан Флота Конфедерации его ограбил, или обманул, или несправедливо с ним обошёлся, или угрожал ему, как бы ты отреагировал?

– Но… – начал было Аикава, однако был перебит Хелен.

– Пауло прав, – сказала та, хотя её и раздражало такое признание. – Ситуация, скорее всего, не была бы в точности аналогичной, но в глазах шкипера ФСЛ она будет выглядеть именно так. Потому что Лео прав насчёт того, что солли о нас думают. Я была на Старой Земле и видела это своими глазами. В некотором смысле их отношение к нам даже хуже, чем к "неоварварам" у которых нет столь тесных контактов с Солнечной системой. – Хелен поморщилась. – Вы же знаете, что когда мы были там, мой отец всё ещё носил форму, так ведь?

Последовали кивки, и выражение её лица стало ещё кислее.

– Ну, как-то вечером мы были на приёме, и я услышала, как одна женщина – позже я выяснила, что она была не кем-то, а членом законодательного собрания солли – сказала одному из своих приятелей, указывая на отца: "Глянь на это. Он выглядит так, словно служит в настоящем флоте, верно?"

– Брешешь, – запротестовал Аикава.

– Если бы, – ответила она. – Для большинства из них мы просто не представляем собой нечто реальное, даже для людей, которым чертовски следовало бы знать положение дел лучше. И беспокоиться нам следует далеко не только о транспортных компаниях Лео и о подхалимах УПБ. Не забывайте, насколько ближе мы стали к Мезе, поскольку я гарантирую, что они-то этого не забудут!

– Может быть, ты и права, – явно нехотя признал Аикава, но тут же слегка вскинул голову и улыбнулся ей. – Но раз уж речь зашла о Мезе и о твоём глубокоуважаемом родителе, миз гардемарин принцесса Хелен, может быть, ты всё-таки расскажешь, наконец, нам всем о том, что произошло на Конго?

– Да! – немедленно встрял Лео и разгневанно ткнул пальцем в Аикаву и Рагнхильд. – Готов спорить, что своим верным оруженосцам ты уже всё рассказала.

– Не всё, – со смешком возразила Рагнхильд, – а то Аикава не стал бы спрашивать. – Она в свою очередь повернулась к Хелен. – На самом деле и я хотела бы услышать всё.

– Да тут, на самом деле, практически нечего рассказывать… – начала было Хелен, но Аикава расхохотался.

– Ну, разумеется! – сказал он. – Давай, выкладывай!

Хелен обвела взглядом помещение, задумавшись на секунду как именно ответить и чувствуя на себе их взгляды. Все они, очевидно, были исполнены жгучего любопытства – даже у д'Ареццо – и она знала, что рано или поздно ей придётся удовлетворить это любопытство, хочет она того или нет. С одной стороны, во всём этом деле были моменты, которые она и сама понимала не полностью, а другие, которые она вполне понимала, должны были оставаться строго конфиденциальными ещё очень и очень долго. С другой стороны…

– Ладно, – наконец сказала она. – Первым делом пара условий. Есть кое-что, что я не могу рассказать никому, даже вам, ребята. Поэтому вам придётся удовлетвориться тем, что, на мой взгляд, рассказать можно. Никаких прощупывающих вопросов, никаких дешёвых трюков, чтобы выудить из меня больше информации. Согласны?

Они продолжали смотреть на неё, но с несколько посерьёзневшими лицами, и Аикава кивнул.

– Согласны, – сказал он.

– Ладно, вот вам короткая версия[13]13
  события, о которых собирается рассказать Хелен, подробно освещены в романе «Венец рабов» (Crown of Slaves), совместном творении Д.Вебера и Эрика Флинта – Д.Г.


[Закрыть]
. В прошлом семнадцатом месяце, примерно за половину стандартного года до возобновления войны с хевами, мой отец – ну, вы знаете, мистер Супершпион – и моя сестра Берри были избраны королевой в качестве её представителей на похоронах Штейна на Эревоне. Высокий Хребет и его прихлебатели не послали никого, и Её Величество была слегка сердита на них за это. Не думаю, что ей на самом деле так уж сильно нравится Ассоциация Ренессанса, но они – самое близкое к пользующейся широкой поддержкой реформистской партии, что есть в Лиге, так что она решила, что хоть кто-то из Звёздного Королевства должен присутствовать на похоронах их лидера. Во всяком случае, она решила послать свою племянницу, принцессу Руфь, в качестве своего личного представителя, и попросила отца отправится вместе с ней, как для того, чтобы присматривать за принцессой, так и из-за его отношений с Кэти Монтень и Антирабовладельческой Лигой. Королева решила, что это сделает более очевидным её намерение уколоть Высокого Хребта.

"И ещё, – подумала Хелен, – потому, что королева и Руфь решили между собой, что Дому Винтонов требуется собственный шпион, и что для Руфи им нужен лучший учитель, какого только можно найти. И так уж случилось, что им оказался мой собственный драгоценный папочка".

– Всё шло более-менее по плану, когда папе пришлось отлучиться на Курящую Лягушку.

Хелен заметила внезапный всплеск любопытства во взглядах части слушателей, но у неё не было намерения разглашать, к чему привел этот конкретный поворот событий. Звёздное Королевство всё ещё гудело от слухов о причинах таинственного исчезновения графини Северной Пустоши, и Хелен была намерена так это и оставить.

– Уверена, что вы знаете из газет, что, пока он отсутствовал, кучка масадских фанатиков попыталась похитить принцессу, когда та была на главной эревонской гражданской космической станции.

"Где она прикидывалась Берри, в то время как Берри прикидывалась принцессой, из-за чего они и ухватились не за ту, из-за чего вся эта идиотская ситуация и заварилась".

– Им удалось её заполучить, хотя охрана, прежде чем погибнуть, перебила большинство террористов. Оставшиеся же в живых оказались блокированы на космической станции.

"Что почти соответствует истине. Просто опустим какие-либо упоминания о хевенитских секретных агентах, террористах из "Баллрум", и офицерах морской пехоты Солнечной Лиги".

– В похищении были задействованы не все масадцы; ещё одна группа сумела угнать транспортное судно "Джессик Комбайн", которое по случайности оказалось набито генетическими рабами. Масадцы угрожали взорвать судно вместе со всеми этими тысячами рабов, если им не отдадут выживших товарищей и принцессу. К сожалению, к этому времени все их товарищи были уже мертвы, хотя они и не знали об этом. Поэтому принцесса – "то есть моя сестра, маленькая идиотка!" – решила, что обязана отправиться к ним. Что она и сделала.

"Вместе с человеком, который по рассказам выглядит самым жутким сукиным сыном всей хевенитской секретной службы".

– Но на самом деле всё это было обманом. Пока выжившие террористы радовались тому, что заполучили принцессу Руфь, абордажная партия – "и не будем даже упоминать, откуда она взялась" – необнаруженной проникла на борт судна, и сумела прикончить террористов и передать корабль рабам.

– К этому времени кому-то в голову пришла гениальная идея использовать судно – о котором все остальные думали, что оно всё ещё в руках террористов – в качестве своего рода троянского коня против Конго. Что, вероятно, было единственной вещью во всей вселенной, о которой мы, эревонцы и солли – "и хевенитская секретная служба" – могли в тот момент прийти к согласию, учитывая, насколько испортились наши отношения с Эревоном. К тому моменту, когда отец вернулся с Курящей Лягушки и разобрался во всём, что происходило в его отсутствие, большинство решений уже были приняты. И каким-то образом Берри оказалась вовлечена в дело, как посредник между рабами и всеми остальными. Возможно потому – "эту часть мы проскочим так быстро, как только возможно" – что с практической точки зрения мы обе являемся приёмными дочерьми леди Монтень (хотя они с папой так и не удосужились пожениться), и это сделало её кем-то, кому АРЛ и "Баллрум" чувствовали, что могут доверять.

– Во всяком случае, принцесса Руфь сумела втянуть в дело капитана Оверстейгена и "Стальной кулак", и, вместе кое с кем из флота солли, у которых были собственные счёты, доставить к Конго транспорт, нагруженный штурмовой командой, составленной в основном из освобождённых рабов и "террористов Баллрум". Как найти последних по случаю знал отец. В итоге они взяли космическую станцию "Рабсилы" на абордаж и захватили её.

Хелен пожала плечами и внезапно помрачнела лицом.

– Без космической станции, способной оказать им поддержку огнём, у громил "Рабсилы" и надсмотрщиков над рабами не было ни единого шанса. Дело было… весьма грязным. Множество случаев зверств и сведения счётов. И всё было бы ещё хуже, если бы не Берри. Она сумела пригасить самую жуткую бойню и, по ходу, каким-то образом, я до сих пор не понимаю каким, оказалась избрана их королевой.

Хелен снова пожала плечами, на этот раз беспомощно, и развела руками. Она действительно не понимала, как всё это вышло, хотя Берри и постаралась объяснить ей это в письмах. Всё, что она знала, это что одичавшая беспризорница, спасённая ею в подземных лабиринтах Старого Чикаго, стала правящим монархом планеты Факел и королевства полного освобождённых рабов, фанатично преданных идее уничтожения "Рабсилы" и всего, имеющего отношение к Мезе. С бывшим лейтенантом морской пехоты Лиги в качестве главнокомандующего вооружённых сил, мантикорской принцессой в качестве начальника разведки, местным резидентом хевенитской разведки в качестве связного с Республикой Хевен, и при наличии шаткого баланса поддержки одновременно от Мантикоры и Республики, который, похоже, устоял несмотря даже на возобновление военных действий. И ещё, разумеется, с собственной туннельной сетью.

О местоположении терминалов которой, пока что, никто не имел ни малейшего представления, поскольку "Рабсила" либо не проводила исследование сети, либо сумела уничтожить все данные прежде, чем потеряла Конго.

Хелен, поморщившись, отогнала привычную мысль, и подняла взгляд навстречу пяти парам глаз, смотрящим на неё с различной степенью изумления.

– Во всяком случае, – повторила она, – такова простая версия.

– Прости, – д'Ареццо выдал одну из своих редких улыбок; притом, что в его глазах было нечто, что она затруднялась назвать, – но если это простая версия, то я рад, что не услышал сложную!

– Я тоже, – выразительно кивнув, согласился Лео. Рагнхильд ограничилась задумчивым взглядом на Хелен, а Аикава откинулся в кресле и скрестил руки на груди.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю