355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэвид Марк Вебер » Тень Саганами » Текст книги (страница 43)
Тень Саганами
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 16:01

Текст книги "Тень Саганами"


Автор книги: Дэвид Марк Вебер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 61 страниц)

"Как печально, – подумала она. – Заброшенная ферма, хозяин которой погиб от рук террористов, уничтожена пожаром. Трагично. Но, по крайней мере, здесь не было никого, кто мог бы пострадать от огня, и нельзя сказать, чтобы эта ферма продолжала для кого-то являться источником средств к существованию. Примерно так все и подумают. Определённо никому не придёт в голову, что АСК будет гробить время на то, чтобы сжечь одинокую заброшенную ферму у чёрта на куличках".

Нордбрандт откинулась на сиденье, задумавшись обо всех возможностях, которые предлагал груз вертолётов, и тонко улыбнулась.


Глава 41

КЕВ «Гексапума» скользнул на орбиту Корнати с отточенным профессионализмом, которого и следовало ожидать от одного из лучших флотов Галактики. Айварс Терехов проследил за маневром из центра ровно гудящего голосами мостика с чувством глубокого удовлетворения. «Гексапума» покинула Монтану семнадцать дней назад – по любым меркам быстрый переход – и за это время они вместе с Анстеном Фитцджеральдом превратили корабль в безупречный инструмент.

Однако, несмотря на испытываемое от этого удовлетворение, Терехов не питал иллюзий, что с делами на Сплите удастся справиться легко. Подразделение Амаля Нагчадхури следило за новостными каналами Корнати с самого момента выхода "Гексапумы" в обычное пространство. За последние несколько недель серьёзных нападений не произошло, хотя было несколько мелких атак – по сути дела, булавочных уколов. Было очевидно, что они должны были по большей части не давать публике забыть о том, что слухи о гибели Нордбрандт были чрезмерно преувеличены, а не нанести реальный урон. И они явно достигали своей цели. Даже если бы это не было понятно из комментариев служб новостей, энтузиазм, с которым Служба движения Корнати приветствовала "Гексапуму", отчётливо давал понять, что местные жители возлагали на возможности корабля и его команды огромнейшие надежды.

"С завышенными ожиданиями есть та проблема, – напомнил себе Терехов, – что при крушении они ведут к преувеличенному разочарованию. И как бы ни были хороши мои люди, вероятность того, что мы отыщем серебряную пулю, о которой говорил Ван Дорт, огромной определённо не назовёшь".

Корабль безукоризненно замер в назначенной позиции и главстаршина Клэри отрубила маршевые ракетные двигатели и перевела системы в режим автоматической стабилизации положения. Терехов удовлетворённо кивнул и повернулся к секции связи, услышав сигнал вызова.

Лейтенант-коммандер Нагчадхури несколько секунд слушал вызывающего, а потом повернулся к капитану.

– Шкипер, на связи миз Даринка Дъердия, личный секретарь вице-президента Райковича. Она спрашивает, можете ли вы сейчас поговорить с вице-президентом.

Несмотря на всё самообладание, Терехов ощутил, как его брови поползли вверх. Местные жители стремились пообщаться с ним явно сильнее, чем он ожидал.

– У нас есть видеоканал?

– Да, сэр, – ответил Нагчадхури.

– Тогда сообщите пожалуйста миз Дъердия, что я почту за честь поговорить с вице-президентом. Когда он выйдет на связь, переключите его, пожалуйста, на мой дисплей.

– Есть, сэр.

Заняло это меньше четырёх минут. Затем на дисплее Терехова появилось изображение коренастого, темноволосого мужчины среднего роста. У вице-президента Вука Райковича были спокойные серые глаза, тяжелый подбородок и уши, которые могли бы послужить ему в качестве крыльев. Уши резко топорщились в стороны и могли бы сделать его вид смешным, если бы не напряжённая целеустремлённость в его пронизывающем взгляде.

– Капитан Терехов, я Вук Райкович, – глубоким баритоном произнёс мужчина

– Господин вице-президент, это большая честь для меня, – ответил ему Терехов и Райкович фыркнул.

– Капитан, это явление скачущей на выручку кавалерии. Во всяком случае я надеюсь на это… и на то, что мы не затянули слишком долго с посылкой призыва о помощи.

– Господин вице-президент, уверяю вас, мы сделаем всё, что только в наших силах, – произнёс Терехов, вспоминая краткой обзор Ван Дортом местной политической ситуации и полученные от баронессы Медузы инструкции. – Однако я надеюсь, что никто на Сплите не питает нереалистичных представлений о том, что мы можем сделать.

– Я не ожидаю от вас чудес, капитан, – заверил его Райкович. – Однако, боюсь, часть членов кабинета и парламентариев скорее всего ждут. И знаю, что их ждут те идиоты, которые сообщают новости. Однако я понимаю, что у вас всего лишь один корабль, мало людей и не больше чем у нас самих идей насчет того, где можно найти этих маньяков. Полагаю, что на самом деле надеюсь на две вещи. Во-первых, я был бы до глубины души счастлив, если бы вы в конце концов смогли уничтожить АСК в ходе единственной блестяще задуманной и выполненной операции. Во-вторых, если этого не получится, – что, честно говоря, кажется мне очень вероятным – я был бы весьма благодарен даже за один или два относительно небольших успехов. Если мы сумеем добиться с вашей помощью нескольких побед, пусть даже небольших, то мысль о том, что все силы Звёздного Королевства готовы прийти к нам на помощь, должна очень приободрить наше население.

– Понимаю, – Терехов пристально вглядывался в лицо на своём мониторе. Несомненно, Райкович хотел, чтобы он знал, что Райкович слишком хорошо понимает, что навряд ли "Гексапума" покончит с драконом АСК одним взмахом меча. И, признал капитан, ожидания, связанные со второй надеждой вице-президента, были и прагматичны и реалистичны.

– Разумеется, мы приложим все свои силы для этого, господин вице-президент, – заверил он Райковича.

– Тогда больше нечего и желать, капитан. Могли бы вы – вместе с мистером Ван Дортом – встретиться со мной сегодня днём в президентском дворце?

– Нам потребуется некоторое время на то, чтобы поставить "Гексапуму" на стоянку, сэр. Однако, по моим прикидкам, мы с мистером Ван Дортом можем быть в вашем распоряжении примерно через девяносто минут. Честно говоря, через два часа было бы лучше.

– Через два часа будет вполне приемлемо, капитан. Я отменил все назначенные на вторую половину дня дела. Пожалуйста, свяжитесь с миз Дъердия, когда будете готовы к встрече. Я бы хотел, чтобы во встрече приняли участие Мавро Канджер, мой министр юстиции, а также полковник Басаричек и генерал Шука. Я должен успеть их вызвать за то время, пока вы будете лететь со своего корабля в космопорт. Также мы вышлем за вами машину.

– Разумеется, господин вице-президент.

– Тогда до встречи, капитан, – с приветливой улыбкой произнёс Райкович и исчез с монитора Терехова.

Капитан огляделся. Хелен Зилвицкая находилась в тактической секции вместе с Наоми Каплан, а Рангхильд Павлетич была в секции связи с Нагчадхури и Терехов наставил палец в направлении Хелен.

– Миз Зилвицкая, сдайте пост. Пожалуйста, пойдите и передайте мистеру Ван Дорту, что максимум через два часа мы покинем корабль для встречи с вице-президентом и его командующими вооружёнными силами и полицией. Затем приготовьтесь сопровождать нас.

– Есть, сэр. – Хелен встала и повернулась к Каплан. – Мэм, прошу разрешения покинуть пост.

– Миз Зилвицкая, разрешаю покинуть пост, – серьёзно ответила Каплан и Хелен коротко вытянулась по стойке смирно и направилась к лифту.

Терехов уже наставил палец на Павлетич.

– Миз Павлетич, вы тоже сдайте пост. Отправляйтесь на Шлюпочную Палубу Один и соберите экипаж Бота Один. Вы доставите меня и мистера Ван Дорта в космопорт Карловаца, и дождетесь там завершения нашей встречи с вице-президентом Райковичем. А затем вернёте нас на корабль. Позаботьтесь досконально ознакомиться с местным порядком управления движением и проследите за подготовкой коридора перелёта. Кроме этого свяжитесь со старшим офицером НПК на космодроме – уверен, что диспетчерская Карловаца может вас с ним соединить – и попросите его выйти на связь с майором Качмарчиком для координации мер по обеспечению безопасности.

– Есть, сэр! – отозвалась Рагнхильд. Она поднялась и повернулась к Нагчадхури, чтобы получить разрешение покинуть пост, а Терехов уже набирал код на своём коммуникаторе.

– Майор Качмарчик, – послышался в следующий момент голос и на мониторе Терехова появился морпех с причёской ёжиком.

– Тадислав, мы с Ван Дортом намереваемся отправиться на встречу с вице-президентом Корнати и руководством его полиции. Я хочу, чтобы вы тоже приняли участие. Кроме этого, я полагаю, что сейчас самое время поиграть мускулами. Нордбрандт продемонстрировала, что она амбициозна, если не сказать больше. Если она увидит возможность прикончить важных шишек с Мантикоры, посланных, чтобы помочь её выследить, я уверен, что она ею воспользуется. Даже если этого и не случится, демонстрация наших возможностей не повредит.

– Да, сэр. Всё ясно, – произнёс Качмарчик, когда Терехов сделал паузу.

– Миз Павлетич будет пилотировать Бот Один. Я приказал ей связаться с диспетчерской Карловаца для подготовки коридора и полетного плана, а также запросить, чтобы старший полицейский на космодроме связался с вами. Я думаю, он вызовет вас в течение примерно следующих десяти-пятнадцати минут. Когда бы будете обсуждать с ним меры безопасности, подчеркните, что намерены обеспечивать нашу безопасность и во время дороги от космодрома до президентского дворца. Если он должен это согласовать со своим руководством, у него должно хватить на это времени до нашей высадки.

– Слушаюсь, сэр. Займусь этим прямо сейчас.

– Отлично. Терехов, конец связи.

Капитан разорвал соединение и оглянулся. Рагнхильд уже исчезла вслед за Хелен. Терехов внимательно оглядел тактический дисплей. Орбитальных сооружений и околопланетного движения было больше, чем он ожидал судя по описанию Бернардусом экономики и технической базы Сплита, хотя по сравнению с картиной, которую он мог бы показать в окрестностях Мантикоры, Сфинкса или Грифона, дисплей выглядел невероятно пустым.

– Канонир.

– Да, сэр? – отозвалась Наоми Каплан.

– Я хочу знать, что у Корнати есть на орбите. Я думаю, что корнатийцы охотно расскажут нам, на что они способны, однако иногда есть разница между тем, что люди говорят вам о своих возможностях и тем, что действительно может сделать их техника. Выпустите разведывательные аппараты, чтобы иметь возможность наблюдать противоположное от нас полушарие планеты. Затем займитесь детальным изучением всех судов и спутников в окрестностях. Я бы хотел, чтобы вы и лейтенант Хернс были готовы предоставить мне детальный отчет завтра сразу после завтрака.

– Слушаюсь, сэр. Будет исполнено, – заверила его Каплан и начала отдавать приказы подчиненным.

Терехов кинул еще один короткий взгляд на дисплей, взглянул на главный обзорный экран и огромный бело-голубой шар Корнати на нём, и поднялся. Если он собирался принять приглашение местного главы правительства, пусть даже только исполняющего обязанности, ему следовало позаботиться о своей внешности. Кроме того, главный стюард Агнели ни за что не простит ему, если он не даст ей достаточно времени на то, чтобы привести его в вид, который она считала представительным.


***

– Они здесь.

Говорящий не назвался. С другой стороны, в этом и не было нужды. Прежде всего потому, что Нордбрандт узнала голос. И, во-вторых, потому, что он говорил по защищённому армейскому коммуникатору из числа тех, что были выгружены вчера вечером. Пока что они имелись всего у четырёх человек, в том числе и у самой Нордбрандт.

– Ты уверен? – переспросила она.

– Они связались с сизарями, чтобы обеспечить безопасную посадку своего бота на космодроме, – ответил Дражен Дивкович. – Не уверен, когда именно они прилетят, но Райкович стремится встретиться с ними как можно скорее.

– Понятно.

Нордбрандт нахмурилась, разглядывая небрежно окрашенную кухонную стену своего односветника. Она понимала, почему Дражен связался прямо с ней подобным образом, и отчасти была с ним согласна. Однако было слишком рано. Манти будут настороже, а то по сути дела гражданское оружие, которое её боевые группы использовали против властей Корнати, будет совершенно неспособно тягаться с мантикорским. Её людям нужно время, чтобы научиться пристойно владеть своим новым оружием перед тем, как они скрестят клинки с манти.

– На этот раз никаких действий, – распорядилась она.

Она буквально могла видеть вызванное её словами разочарование на лице Дивковича. Он даже до гибели своего брата был пылок и нетерпелив. Но он был ещё и дисциплинирован.

– Вас понял. Конец связи, – вот и всё, что он ответил. Связь оборвалась.

Нордбрандт спрятала помещавшийся на ладони коммуникатор в тайник в коробке с мукой, подошла к духовке проверить хлеб, роскошный аромат которого заполнял кухню, а затем села обратно, обдумывая ситуацию.

Они знали, что манти прилетят. Тонкович и подумать не могла, что один из её собственных помощников в её драгоценном Конституционном Собрании сочувствовал АСК и информировал Нордбрандт почти столь же быстро, как сама Тонкович Райковича. Но источник не мог сообщить Нордбрандт время прибытия "Гексапумы" и момент её появления оказался… неудобным.

Она провела подготовку к приему второй партии оружия, которая будет выгружена этой ночью. В первый раз всё прошло настолько хорошо, что она решила рискнуть и принять весть груз шаттла – более тысячи тонн – одним рейсом. Поскольку первого груза, распределённого по двенадцати отдельным тайникам, было достаточно для обеспечения её текущих потребностей в районе столицы, Нордбрандт решила пойти на риск и выгрузить такую большую партию оружия в Чарли Один, тщательно замаскированном тренировочном лагере, также известным под названием "Лагеря Свободы".

Чарли Один создавался с упором на безопасность и это означало, что он располагался крайне неудобно с точки зрения обеспечения операций в окрестностях Карловаца или в нём самом. Или в любом другом крупном городе Корнати. Или, если уж на то пошло, даже в любом из относительно значительных городов. Однако сама эта его изоляция означала, что было бы разумно считать его достаточно безопасным местом для размещения большей части нового оружия и снаряжения, по крайней мере на короткое время – во всяком случае достаточное для того, чтобы аккуратно распределить его по замаскированным тайникам.

Однако весь этот план основывался на относительной свободе передвижения и, разумеется, не предусматривал появления мантикорского боевого корабля. Нордбрандт достаточно сильно подозревала, что транспортная команда Зачинщика будет совершенно не в восторге от такого развития событий.


***

– Брешешь!

– Хотелось бы! – огрызнулась Анетта Де Шаброль.

– Треклятые манти прислали сюда крейсер? – Дуань Биньянь уставился на неё, всё ещё стряхивая остатки сна.

– Причем не какой-либо, а типа "Саганами"! – рявкнула Де Шаброль. – Прямо сейчас эта сволочь висит на парковочной орбите меньше чем в тысяче километров от нас!

– Хорошо, хорошо! Успокойся, – попросил её Дуань. Она посмотрела на него с экрана коммуникатора каюты так, словно считала его идиотом, и он пожал плечами.

– Значит, рядом с нами на орбите крейсер манти, – произнёс Биньянь немного спокойнее, чем было у него на душе. – Ну и что? Мы – законопослушный торговец, прошедший таможенную проверку местных властей, который должен здесь выгрузить и взять на борт полдесятка небольших партий груза и десяток пассажиров. Всё это согласовано с Управлением Движением – а также с таможней и НПК – ещё много месяцев назад. У манти нет абсолютно никаких причин относиться к нам с большим подозрением, чем у корнатийцев.

Де Шаброль ещё секунды три пялилась на него, затем опомнилась.

– Биньянь, всё это замечательно, – слегка спокойнее сказала она. – Но ты забыл об одном маленьком обстоятельстве. У корнатийцев сенсоры барахло; у манти абсолютно точно нет. Этот крейсер чертовски увеличил вероятность того, что кто-то может засечь что-нибудь необычное в наших поступках… вроде выгрузки на планету, ну, я не знаю… скажем, ещё около тысячи тонн контрабандного армейского оружия для шайки кровожадных террористов.

Её голос упал и Дуань был вынужден признать, что она права.

– Я ничуть не больше тебя расположен совать свои репродуктивные органы в розетку, – сказал он. – К сожалению, у нас нет особого выбора. Люди Нордбрандт уже приготовились к приемке груза вечером, и мы никак не можем им передать, что не прилетим. Разумеется, мы всегда можем отменить поставку, ничего им не говоря. Но кто знает, как они поступят, если мы не появимся.

– Чего? Думаешь, они обратятся к властям и скажут им "Привет, это ваши друзья из местной террористической группировки. Эти нехорошие типы с "Марианны" должны были поставить нам тысячу тонн оружия и взрывчатки, чтобы мы могли перебить вас побольше, и не поставили. Так что мы их вам сдаем. Идете, арестуйте их"?

– Нет, – ответил он усиленно сдерживаясь. – Я боюсь, что если мы не привезем груз, то кто-нибудь из них задаст хотя бы на один вопрос больше чем надо, задержится в неправильном месте немного дольше, чем следует, или запаникует и попытается связаться со своими боссами – короче, сделает что-нибудь такое, что привлечёт внимание местных копов. Если же это случится, и их заметут, и местные проследят путь поставок и найдут на его конце нас, я ни на секунду не сомневаюсь, что по их просьбе мистер крейсер типа "Саганами" с радостью возьмет нас на абордаж или разнесёт в пыль.

– Тогда почему бы нам просто не смотаться? Пусть они разбираются себе с местными. Если их заметут, то нам это глубоко по барабану.

– Ну да, как же. Посредником между Нордбрандт в этой поставке был представитель "Джессик" на Корнати. Если мы смотаемся, и люди Нордбрандт попадутся, то им ничто не помешает им рассказать властям, кто именно должен был поставить оружие… и не сделал этого. И, если ты забыла, у нашего представителя нет дипломатической неприкосновенности. Местные в момент прижучат его, а затем передадут манти. А мы не можем позволить себе дать манти повод задуматься насчёт того, зачем бы это "Джессик Комбайн" – мезанской межзвёздной корпорации – поставлять оружие террористам в Скоплении Талботта. Поверь мне, – он посмотрел ей в глаза, – здесь замешано больше, чем просто выгрузка оружия кучке психов. Если мы с тобой сделаем хоть что-нибудь во вред остальной части операции Бардасано, то нам очень повезёт, если мы успеем покончить с собой до того, как до нас доберутся её головорезы.

Де Шаброль открыла рот для очередного протеста. Затем закрыла.

– Да, – сухо произнёс Дуань. – Я тоже об этом подумал.

– Значит, мы продолжаем выгрузку как запланировано?

– Только очередную партию. С учётом уже выгруженного и следующей партии они получат почти треть всего груза. Это чертовски больше того, что что было у них раньше, и мы объясним, что появление этого крейсера манти означает, что нам пора уносить ноги. Я вполне уверен, что Нордбрандт это поймёт. А если и нет, и наше бегство приведет к их провалу, то Бардасано не возложит вину за это на нас. Ну, по крайней мере, возможно не возложит. Она сделала карьеру на нелегальных операциях, и про неё говорят, что она достаточно опытна, чтобы представлять себе, что полевые агенты могу сделать, когда на сцену выходит Мерфи, а что нет. Если мы сможем выгрузить такую большую часть груза и уйти незамеченными, я думаю, что она согласится с тем, что мы сделали всё что могли сделать в сложившихся обстоятельствах.

– Надеюсь, что ты прав. И ещё я надеюсь, что нам это удастся.

– Я тоже. Но в конечном итоге более вероятно то, что нам прикажет свернуть шеи Бардасано, если мы сорвём эту операцию, чем манти, даже если они заметут нас согласно "положению об оборудовании".

– Какой очаровательный стимул, – буркнула Де Шаброль, и Дуань хмыкнул в саркастическом согласии.


Глава 42

– Спасибо вам за то, что пришли, капитан Терехов. И вам, мистер Ван Дорт.

В реальности, подумала Хелен, когда Даринка Дъердия привела их к вице-президенту, Вук Раджкович производил ещё большее впечатление, чем на экране коммуникатора. Его едва ли можно было назвать красивым, впрочем, этого нельзя было сказать и про отца Хелен, но ведь никто и никогда не обвинял Антона Зилвицкого в слабости.

Вице-президент стоял во главе длинного деревянного стола в роскошном конференц-зале этажом ниже исполнительного управления в президентском дворце Корнати. Обшитая панелями стена была украшена большим гербом Корнати над перекрещенными древками флага планеты и президентского штандарта. Сиденья вокруг стола были старомодными, не силовыми, вращающимися креслами, которые, несмотря на свой старомодный дизайн, выглядели невероятно комфортабельными. Ковёр был тёмно-синим, а президентская печать бело-золотой. Одну из стен практически полностью занимали старомодные экраны высокого разрешения.

В зале не было окон. Он был расположен практически в центре президентского дворца, достаточно глубоко, чтобы блокировать большинство внешних подслушивающих устройств.

– Мы были бы рады обойтись без этого, господин вице-президент, – серьёзно ответил Терехов. – Но мы с удовольствием поможем вам, чем сможем.

– Спасибо, – повторил Райкович, и не медля представил уже присутствующих двух мужчин и женщину.

Министр юстиции Мавро Канжер, умеренно смуглый человек среднего роста и телосложения, стоял перед креслом, сразу по правую руку от вице-президента. Из всех корнатийцев у него была менее всего располагающая к себе внешность. Полковник Бригита Басаричек, высокая белокурая женщина, одетая в серый китель и тёмно-синие брюки национальной полиции поднялась со своего кресла, находившегося справа от кресла Канжера, как только их иномирянских гостей ввели в конференц-зал. Генерал Влачич Шука, одетый в тёмно-зелёный китель и вишнёво-красные брюки Сил обороны Корнати, стоял слева от вице-президента. Он был почти таким же смуглым как Райкович, но выше, с седеющими волосами, редеющими на макушке, и острой бородкой, значительно более агрессивной и густой, чем у капитана. Его лицо было изборождено морщинами возраста, усталости и тревоги

– С капитаном Тереховым, – продолжил вице-президент, – я разговаривал по коммуникатору, а мистер Ван Дорт, конечно же, знаком всем нам. Однако…

Он взглянул на стоящих позади Ван Дорта и вопросительно изогнул брови.

– Господин вице-президент, – ответил капитан, – это капитан Качмарчик, командир подразделения морской пехоты "Гексапумы". А это гардемарин Зилвицкая, исполняющая обязанности помощника мистера Ван Дорта.

– Понимаю. – Райкович кивнул Камарчику и Хелен, затем указал на приготовленные кресла. – Пожалуйста, присаживайтесь.

Его гости повиновались, а он со своими подчиненными вернулись в свои кресла. Вице-президент оглядел лица присутствующих, затем вернулся взглядом к капитану.

– Я понимаю, почему вы решили взять с собой капитана Качмарчика. Уверен, ему с полковником Басаричек, и генералом Шукой будет много что обсудить. Полагаю, – тонко улыбнулся он, – что морпехи капитана уже произвели изрядное впечатление на наших граждан.

– Надеюсь сэр, не самое плохое впечатление.

– О, я подозреваю, для определенной части нашего населения оно было очень даже плохим, капитан, – возразила полковник Басаричек со злой, на взгляд Хелен, улыбкой. – Не могу даже сказать, насколько плохое впечатление вы на них произвели.

– Это было одной из причин организации этого шоу, полковник, – признался капитан, улыбнувшись ей в ответ.

Бот Рагнхильд Павлетич был демонстративно припаркован на одной из центральных площадок космопорта Карловаца. У тяжелой импульсной пушки верхней турели находился стрелок, а площадка была оцеплена двумя полными отделениями морпехов в боевой броне и с тяжелым оружием. В качестве дополнительного штриха два полноспектральных тактических сенсорных зонда парили над ними на своих антигравах. Один из них был достаточно высоко, чтобы находится вне зоны поражения любого переносного оружия, которое могло найтись у корнатийцев. Второй завис значительно ниже, сознательно открытый возможному вражескому огню, для того чтобы все могли его видеть и знать, что он находиться там.

Третье отделение закованных в броню морпехов распределилось по периметру безопасности Президентского Дворца, и над его территорией парил третий зонд.

– Другой причиной, полковник, – продолжил Качмарчик, – было высадить достаточные силы на случай, если люди Нордбрандт соблазнятся возможностью напасть на капитана Терехова и мистера Ван Дорта. К сожалению, они, похоже, не клюнули на приманку.

– Эту приманку они не смогут игнорировать до бесконечности, капитан, – возразил министр Канжер своим мягким тенором, который портили угрюмые нотки. – Хотя они успели продемонстрировать ярую неприязнь к атакам на цели, которые могут стрелять в ответ.

– Не думаю, что это справедливо, Мавро. – Голос генерала Шуки был более глубоким, чем у Канжера, хотя и менее глубоким и значительно грубее, чем у Райковича. Генерал покачал головой. – Да признаю, они показали более высокий уровень дисциплины, чем мне бы хотелось, когда речь заходит об атаке объектов, которые готовы открыть ответный огонь. И я также признаю, что ужасно хочется назвать их стаей трусливых убийц. Но, боюсь, причина не столько в том, что они боятся, сколько в том, что они понимают, что прямая атака на вооруженные силы или команды спецназа полковника Басаричек будет проигрышным вариантом.

– При всём уважении, генерал, – возразил Ван Дорт, – может быть они и не трусы, когда речь заходит о деле, но они являются ими в моральном плане. Они используют стратегию трусов атаковать беспомощные и уязвимые цели, используя их в роли пешек против своего противника – их законно избранного правительства, – которому они не могут бросить вызов в открытую.

Адресуя вышесказанное генералу, он краешком глаза внимательно следил за вице-президентом. Министр Канжер выглядел полностью согласным, но Райкович сжал губы.

– Не могу не согласиться с основами вашего анализа, мистер Ван Дорт, – признал он через пару секунд. – Но, только между нами, Нордбрандт не смогла бы собрать такую команду убийц, как у нее, без нашей помощи. Я не говорю, что её утверждения, что мы создали на Корнати сущий ад на земле, не являются диким преувеличением. Но злоупотребления и бедность присутствуют, а это создаёт озлобленных людей.

"Итак, Бернардус – мистер Ван Дорт – заставил-таки его открыто признать это, – подумала Хелен. – Ловко".

– Злоупотребления не являются оправданием массовых убийств, мистер вице-президент, – резко бросил Канжер.

Ван Дорт кратко просветил Хелен насчёт политической системы Корнати, и она знала, что Канжер был одним из членов кабинета, назначенным Тонкович перед её отъездом на Шпиндель. Собрания кабинета здесь должны были быть… интересными.

– Оправданием убийств они быть не могут, – проговорил Райкович ледяным тоном. – Причиной наверное да.

Их с Канжером взгляды скрестились, а Шука беспокойно шевельнулся при очевидном напряжении между вице-президентом и министром юстиции. Басаричек, с другой стороны, согласно кивнула.

– При всём уважении, господин министр, вице-президент прав, – сказала она своему гражданскому начальнику. – То обстоятельство, что многие люди чувствуют себя лишенными гражданских прав, это, конечно же, ещё один фактор, но ощущение того, что сама система в корне несправедлива, в какой-то мере является главной частью того, что позволило Нордбрандт зайти так далеко.

Канжер, похоже, хотел грубо огрызнуться на неё, но, посмотрев на выражение лица вице-президента, передумал.

– Не могли бы вы объяснить немного подробнее, полковник? – попросил Ван Дорт тоном, который как отметила Хелен, практически не давал понять, Райковича или Канжера он считал более убедительным.

– Думаю, многие упускают из вида, – ответила Басаричек, поворачиваясь к Ван Дорту, – что задолго до референдума ядро ПНИ Нордбрандт состояло из чрезвычайно недовольных людей. Тех, кто, справедливо или нет, считал, что у них есть законные основания для недовольства системой. Большинству из этих людей, по моему мнению, следовало бы поискать причины своих неприятностей и проблем в самих себе. Но если это и было справедливо в отношении многих из них, то у некоторых имелись определенные основания считать, что правительство, или суды, или управление социального обеспечения предали их. Я это знаю потому, что именно мои люди часто оказываются в самой гуще ситуации, когда кто-то из безысходности пытается взять дело в свои руки.

Она посмотрела на Канжера, и на её лице читалась определенная нотка вызова. Не неповиновения, однако она словно бы хотела, чтобы министр юстиции попробовал опровергнуть сказанное ею. Канжер, похоже, хотел бы это сделать, но сдержался. Хелен задала себе вопрос, потому ли, что не захотел открыто возражать Райковичу, или же потому, что не мог это сделать, не покривив душой.

– Даже до того, как более умеренные члены ПНИ начали уходить из партии, из-за её сопротивления аннексии, – продолжала Басаричек, – она набирала внутренний круг из числа ожесточенных и отчужденных от общества самых ярых её единомышленников. Как только умеренные её покинули, ей оставалось положиться только на оставшихся противников компромиссов. Их никогда не было слишком много в процентном отношении, но даже крошечный процент населения планеты в абсолютных величинах представляет собой большое число. Возможно, даже среди её ближайших сторонников только небольшая часть была готова пересечь черту противозаконных действий, но этого ей хватило, чтобы организовать ячейки АСК в большинстве наших главных населенных центров.

– Могу ли я узнать, как народ в целом относится к ней и её организации в настоящий момент? – спросил Ван Дорт.

Басаричек бросила взгляд на Райковича, который кивком разрешил ей продолжить и ответить на вопрос.

– Они напуганы, – без обиняков сказала полковник НПК. – До сих пор нам удалось добиться только несколько разрозненных одиночных успешных операций против них. У них преимущество в выборе где и когда они нанесут удар, и, получается, что в глазах общества террористам последовательно удается атаковать уязвимые цели, тогда как полиция и военные по большому счёту не могут их остановить.

– Мы смогли их останавливать всякий раз, когда получали своевременное предупреждение, полковник, – сухо указал Канжер. – И у нас были свои успехи.

– Да сэр, были. Но я остаюсь при своём определении: они были разрозненными и одиночными. – Ответила она своему начальнику, но Хелен показалось, что её замечания были на самом деле адресованы Ван Дорту и капитану. – Вы знаете, что нам удалось вскрыть не больше полудюжины ячеек, включая две, которые мы практически истребили в ту ночь, когда решили, что нам удалось достать саму Нордбрандт. Из остальных ячеек, с которыми мы разобрались, все кроме одной нам удалось идентифицировать следя за людьми, которые, как мы знали, являлись особо озлобленными членами ПНИ. Боюсь, однако, что мы практически исчерпали свои возможности в этом направлении. Мы разыскиваем пару десятков преданных сторонников партии, которые исчезли практически одновременно с Нордбрандт, и присматриваем за всеми теми бывшими членами ПНИ, которых можем отследить, но у нас ограниченное количество рук. А правда, по всей видимости, заключается в том, что большинство из них никогда и не помышляли об убийстве кого бы то ни было.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю