Текст книги "Тень Саганами"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 61 страниц)

Тайлер окинул её взглядом сузившихся глаз. Довод был достаточно логичным, но он не мог полностью отбросить тот факт, что она говорила о возможной потере финансовых вложений, на которые, как он был уверен, ни одна корпорация вроде "Рабсилы" первым делом не пойдёт, если не сможет позволить себе потерю таких средств в случае катастрофы. Он же, с другой стороны, рисковал кое-чем более существенным.

Однако…

– Ладно, – сказал он. – Объясните, что у вас на уме.

– На самом деле всё это не так уж сложно, господин президент, – ответила ему Анисимова. – Мы – я имею в виду своих коллег по бизнесу, не Лигу и не Пограничную Безопасность мистера Хонгбо – готовы предоставить вашему флоту достаточно мощное подкрепление. На данный момент, если у меня правильные данные, ваш флот состоит из пяти тяжелых крейсеров, восьми лёгких, девятнадцати эсминцев и нескольких десятков ЛАКов. Что, вместе взятое, составляет чуть больше четырёх миллионов тонн. Это в основном правильно?

– Да, правильно. Уверен, что адмирал Бурмон может назвать более точные цифры, но сойдёт и четыре миллиона тонн, – сказал он, продолжая пристально смотреть на неё, и воздерживаясь от указания на то, что почти полмиллиона тонн из этого состояло исключительно из прискорбно устаревших лёгких атакующих кораблей. Или на то, что и крейсера решительно недотягивали до современных стандартов.

– Замечательно, – откликнулась она. – Мы готовы поставить вам четырнадцать линейных крейсеров постройки Лиги, типа "Неутомимый". Каждый массой примерно восемьсот пятьдесят тысяч тонн. Итого двенадцать миллионов тонн, или добавочные триста процентов к вашему флоту.

Роберто Тайлер чувствовал себя так, как будто получил удар под дых. Его уши не могли услышать то, что они только что услышали. Но если она это всерьёз…

– Хотя "Неутомимые" во флоте Лиги заменяются кораблями типа "Невада", господин президент, – впервые заговорил Леваконич, – служили они в основном в пограничных подразделениях флота. Я уверен вы в курсе, что в результате этого они куда более регулярно подвергались модернизации, чем это традиционно делается с кораблями стены или линейными крейсерами, приписанными к Главному Резерву. Эти корабли представляют собой практически последнее слово в вооружениях и системах РЭБ Лиги. Миз Анисимова уже указала, что они фактически учетверят суммарную массу вашего флота. В отношении реальной боевой мощи возможности вашего флота возрастут более чем стократно.

– Да. Да, так и есть, – секунду спустя признал Тайлер, сам слыша в своём голосе незамутнённое вожделение. – Однако я никак не могу понять, каким же это образом представляющим частные компании бизнесменам, вроде вас и миз Анисимовой, может выпасть возможность заполучить подобные корабли. – Он упорно воздерживался от взгляда на Хонгбо.

– Как я только что сказал, – невозмутимо произнес Леваконич, – "Неутомимые" заменяются "Невадами". Этот процесс должен занять годы. Ещё он должен оказаться дорогостоящим, а "Технодайн" – один из главных строителей кораблей нового типа. Для того чтобы сократить расходы, Флот избавляется от некоторого количества намеченных к замене "Неутомимых" передавая их нам на слом и утилизацию. Естественно, они направили своих инспекторов, которые должны проконтролировать процесс демонтажа оборудования и уничтожения корпусов. Однако так уж случилось, – Тайлер отметил, что выражение лица Леваконича осталось совершенно спокойным и невинным, – что у некоторых из этих инспекторов развилось заболевание, обычно называемое близорукостью. Некоторые из более старых кораблей каким-то образом просочились сквозь сито системы контроля ФСЛ. При благоприятных обстоятельствах четырнадцать из них могут быть здесь через, э-э, примерно шестьдесят стандартных дней.

– Понятно, – Тайлер совладал с собственным воображением и криво улыбнулся представителю "Технодайн". – Тем не менее, мне представляется, что вашему начальству может оказаться несколько затруднительно объяснить, как эти "пущенные на слом" корабли оказались в целости и сохранности в составе какого-то другого флота.

– "Несколько затруднительно" – это весьма серьёзное преуменьшение, господин президент, – согласился Леваконич. Этот невысокий, жилистый человек улыбнулся, и, по мнению Тайлера, это была первая искренняя улыбка со стороны его посетителей. – Именно поэтому мы вынуждены настаивать, чтобы все они прошли всеобъемлющее переоборудование на ваших собственных верфях, на Монике. Нам нужно большее, чем просто замена кода транспондера. Мы можем значительно изменить сигнатуры их излучений, заменив генераторы гравистен и основные массивы активных сенсоров, но есть и несколько других, менее масштабных изменений, которые мы также хотели бы произвести. Всего этого вместе взятого должно оказаться более чем достаточно, чтобы удовлетворительно замаскировать происхождение кораблей. Не в том случае, разумеется, если их возьмут на абордаж и обследуют, но я не думаю, что это должно нас волновать.

– Наверное, нет, – сказал Тайлер, но тут же встряхнулся.

– Всё это просто очаровательно… и весьма заманчиво, – искренне продолжил он. – Но даже с таким подкреплением Флот Моники в случае столкновения с Флотом Метрополии манти испарится как вода в вакууме. – Он покачал головой. – Как ни нравится мне идея захватить контроль над терминалом Рыси, и удерживать мантикорцев настолько далеко от Моники насколько это только возможно, я не готов к самоубийству, каким будет вызов их на открытый бой.

– Этого не случится, – предсказала Анисимова с уверенностью, которую Тайлер про себя счёл нелепой.

– Не хотелось бы показаться неучтивым, миз Анисимова, но я не чувствую в том такой уверенности, какую, похоже, испытываете вы.

– Я всегда приветствую честность, господин президент, даже если она близка к неучтивости. И меня не удивляет то, что вы не разделяете мою уверенность. Идея была обрушена на вас внезапно, не дав вам возможности обдумать все последствия. Но заверяю вас, что мы их обдумали весьма тщательно. И хотя я признаю, что мы предлагаем вам взять на себя больший и более непосредственный риск, чем тот, которому подвергаемся мы, при этом я могу заметить, что если этот гамбит провалится, и происхождение ваших новых линейных крейсеров отследят до мистера Леваконича или до меня, то последствия для нас и наших корпораций также будут… весьма серьёзными.

Глаза её блеснули, и она мягко улыбнулась.

– Я не пытаюсь приравнять наши риски, господин президент. Я просто пытаюсь донести мысль, что мы не стали бы рекомендовать вам подобный курс действий, если бы не были всецело и искренне уверены в успехе.

"И верить этому я могу настолько, насколько захочу, – сардонически подумал Тайлер. – Однако, с другой стороны, мои отношения с "Рабсилой" и Мезой слишком важны, чтобы ставить их под угрозу. И вреда от того, что я хотя бы выслушаю, какое безумие она хочет предложить, быть не должно".

– Замечательно, – сказал он вслух. – Объясните, пожалуйста, почему вы так уверены, что я смогу выйти сухим из воды в подобных обстоятельствах.

– Давайте рассмотрим ситуацию со стороны манти, – здраво предложила Анисимова. – Их информация о Скоплении не могла быть достаточно полной до обнаружения терминала Рыси. В конце концов, Рысь расположена более чем в шестистах световых годах от Мантикоры; Моника ещё в двухстах семидесяти световых годах от Рыси; а у Звёздного Королевства не было абсолютно никаких стратегических интересов в этом регионе.

– Однако положение изменилось, и я уверена, что их разведка не покладая рук работает над тем, чтобы собрать как можно больше информации о Скоплении и его ближайших соседях – включая Монику. И, скорее всего, они проделывают великолепную работу по анализу собираемой информации, особенно сейчас, когда Патриция Гивенс вернулась к руководству их Разведывательным Управлением Флота.

– Поэтому, им абсолютно точно – или, по крайней мере, весьма точно – известны возможности вашего флота. Будем честны, и признаем, что давние отношения Моники с Пограничной Безопасностью сделают вас объектом особого интереса со стороны манти, так что они практически наверняка уделили сбору, упорядочению и анализу информации о вас особое внимание.

Она сделала паузу, и Тайлер кивнул.

– Уверен, что вы правы, во всяком случае насчёт их особого интереса к нам. Именно поэтому я уверен, что их Адмиралтейство уже должно было подготовить планы на тот маловероятный случай, что мы окажемся достаточно глупы, чтобы иметь неосторожность наступить им на ногу.

– Разумеется. Однако, – серые глаза Анисимовой полыхнули энтузиазмом, весьма похожим на искренний, – эти планы основываются на известном им количестве ваших кораблей. Если же вы вдруг появитесь у терминала с не меньше чем четырнадцатью большими, мощными, современными линейными крейсерами, им придётся признать, что в Скоплении произошёл некий внезапный и радикальный сдвиг в балансе военной силы. Они не будут знать, где или у кого вы раздобыли эти корабли. Не будут они знать и того, сколько ещё других кораблей могут оказаться у вас. Возможность того, что вы их получили напрямую от Лиги, или, по крайней мере, с официальных ведома и одобрения Лиги, неизбежно придёт им в голову. А тот факт, что они уже воюют с Республикой Хевен, и это создает им серьёзные проблемы, будет ещё одной гирькой на чашке весов.

– Я не готова предположить, что кто-либо может гарантировать, что они в конце концов не выступят против вас, придя к заключению, что вы действуете исключительно сами по себе. Но они будут колебаться, господин президент. Это неизбежно. Учитывая насколько их военное положение прямо сейчас близко к отчаянному, нет никакой возможности того, что они решительно отправят силы достаточные, чтобы разобраться с объявившимися линейными крейсерами – и теми, кто может оказаться стоящими у вас за спиной – пока у них не будет время на то, чтобы проанализировать ситуацию.

– А если они ответят рефлекторно, послав, скажем, два или три десятка собственных линейных крейсеров, или эскадру супердредноутов, до того, как у них найдётся время прийти к выводу, что следовало бы проанализировать ситуацию? – вопросил Тайлер.

– Если они окажутся достаточно глупы, чтобы так поступить, господин президент, – ответила Бардасано, – уверена, у вас найдётся аргумент, который удержит их пальцы над кнопками, когда они окажутся здесь.

– Неужто? – скептически взглянул на неё Тайлер. – Например?

– После того, как вы примете сдачу пикета манти, охранявшего терминал, или разнесёте их вдребезги, как сложится, – невозмутимо сказала она, – десяток-другой мониканских грузовых судов начнут устанавливать мины. Точнее, благодаря мистеру Леваконичу, это будет нечто совершенно новое, нечто разработанное "Технодайном" на основе информации, полученной от предыдущего хевенитского режима.

Тайлер перевёл взгляд на Леваконича, и представитель "Технодайна" улыбнулся.

– Мы называем их "ракетными подвесками", господин президент, – сказал тот. – Радиус их досягаемости намного больше, чем у любой обычной мины, и при применении в достаточном количестве они способны уничтожить любой когда-либо построенный корабль.

– И откуда же возьмутся эти "мониканские грузовые суда"?

– Ну, полагаю, я знаю кое-кого, кто может вам их одолжить, – сказала Бардасано, поднимая глаза к потолку.

– А чего будет стоить вся эта щедрость – линейные крейсера, грузовые суда, ракетные подвески?.. Я, может быть, и не адмирал Бурмон, но у меня есть достаточно чёткое впечатление, что то, о чем вы говорите, будет стоить заметно больше нашего ВСП за следующие десять или пятнадцать лет.

– Безусловно, это будет недёшево, господин президент, – согласилась Анисимова. – Но ничего такого, чего не в состоянии был бы заплатить некто, владеющий терминалом туннельной сети. Несомненно, существенную долю этого долга вы смогли бы списать, просто предоставив судам "Джессик Комбайн" освобождение от транзитных сборов.

– Вот как. – Тайлер позволил себе обвести взглядом всех своих гостей. – А как долго смогут простоять эти ракетные подвески? Каков их срок службы?

– Не больше двух или трёх недель, – признал Леваконич. – Максимум месяц. После этого их следует снять для обслуживания и профилактики.

– Но они являются вашим тузом в рукаве на случай немедленной, необдуманной реакции Мантикоры, – немедленно добавила Анисимова.

– А пока ваши суда будут устанавливать мины, – сказала Бардасано, – ваш флот будет собирать всех торговцев, которые ожидали своей очереди на переход на момент вашего появления. И, разумеется, всех кто появится из гипера, не будучи в курсе смены владельца терминала. Уверена, что вы будете испытывать неимоверные угрызения совести, если позволите кому бы то ни было из них пройти через терминал до того, как ситуация будет полностью разрешена. В конце концов, происходят несчастные случаи, и вполне возможно, что торговое судно, проходящее через терминал Рыси, может быть принято за вражеский военный корабль и уничтожено манти прежде, чем они поймут свою ошибку. Тем самым, вашим долгом будет удерживать все эти суда под присмотром и опёкой вашего флота.

– Где, – тихо добавил Леваконич, – любые ошибки в наведении со стороны атакующих мантикорских кораблей могут, к глубочайшему вашему сожалению, разумеется, привести к смерти сотен невинных гражданских лиц. Имеющих гражданство Лиги, чьё правительство будет… весьма недовольно их гибелью.

Тайлер ещё раз обвёл их взглядом, потрясённый безжалостностью, с которой они были готовы действовать.

– Ладно, – произнёс он наконец, – Признаю, что всё, что вы до сих пор описали, по крайней мере возможно. Но всё это, в конечном итоге, краткосрочная перспектива. Даже просто набор экипажей для стольких линейных крейсеров напряжёт наши возможности до предела. Я даже не знаю, будет ли это вообще возможно, исходя из наличного количества тренированного персонала. Даже если и будет, у меня нет опытных техников, чтобы производить обслуживание, которое понадобится вашим ракетным подвескам. И я весьма сомневаюсь, что вы сможете себе позволить предоставить мне достаточное число техников. Не говоря уже о том, что даже если и сможете, это только сделает болезненно очевидным, откуда на самом деле взялись "мои" корабли и ракетные подвески. А держать десятки торговцев до бесконечности тоже невозможно. Уже через недели, максимум месяцы, транспортные компании Лиги будут требовать моей головы, и я обнаружу, что за ней явились ФСЛ и КФМ.

– Не обнаружите.

Впервые за прошедшие минуты заговорил Хонгбо и взгляд Тайлера метнулся к чиновнику Пограничной Безопасности.

– Почему нет? – напряжённо спросил он.

– Потому, господин президент, – сказала Анисимова, – что вы свяжетесь с Управлением Пограничной Безопасности в лице их представительства в системе Мейерс до того, как отправлять корабли к терминалу Рыси. Вы объясните УПБ, что больше не можете сидеть и наблюдать за ухудшением ситуации в Скоплении. Что вам очевидно, что граждане звёздных систем Скопления яростно сопротивляются аннексии со стороны Звёздного Королевства Мантикоры. Что вы, как глава государства наиболее влиятельной местной звёздной нации, с учётом своих законных интересов – как гуманитарных, так и относящихся к собственной безопасности – не видите другого выхода, кроме как вмешаться. И что, в качестве первого шага к прекращению кровопролития и восстановления порядка и местного самоуправления, вы взяли под контроль терминал Рыси, чтобы избежать дальнейшей дестабилизации со стороны внешних сил.

– Ухудшение ситуации? Кровопролитие? – Тайлер помотал головой. – Какое ухудшение ситуации?

– Мне известно из весьма компетентных источников, что ожесточённое сопротивление навязыванию власти Мантикоры уже закипает, – мрачно заявила Анисимова. – Свободолюбивые граждане Скопления были восстали против того, насколько цинично были сфальсифицированы результаты референдума, чтобы создать впечатление подавляющей поддержки аннексии Звёздным Королевством. И поднявшись, они готовятся дать вооружённый отпор чужакам и местным коллаборационистам.

Тайлер чувствовал, что его глаза лезут на лоб. Это было самым абсурднейшим нагромождением…

"Стоп, – подумал он. – Стоп! Тот доклад Альфонсо. Анисимова и Бардасано встретились с Эйхбауэр и неким жандармским капитаном прямо здесь, в Эстель. И Эйхбауэр и этот, как там его имя, были в форме. Это означает, что Анисимова хотела, чтобы я знал об этой встрече. Но Хонгбо об этом и слова не проронил. Значит, затевается нечто, чего официально быть не может, но Хонгбо об этом всё равно знает, и они хотят, чтобы и я знал, что он знает".

– Понятно, – очень медленно протянул он секунду спустя. – И, разумеется, Пограничная Безопасность разделит мою озабоченность кровопролитием и беспорядками в Скоплении.

– У нас не будет другого выхода, кроме как со всей тщательностью проверить ваши заявления, господин президент, – рассудительно согласился Хонгбо. – В конце концов, нашей основополагающей задачей и является предотвращение именно таких империалистических авантюр на границах Солнечной Лиги. И, конечно же, защита личных свобод граждан, живущих в находящихся под нашей защитой регионах.

– А какое окончательное решение – рассуждая, разумеется, чисто гипотетически – на ваш взгляд примет Пограничная Безопасность в данном случае? – спросил Тайлер, очень внимательно наблюдая за выражением лица Хонгбо.

– Ну, вы же понимаете, господин президент, что всё, что я могу сказать в данный момент, будет именно что исключительно гипотетическими рассуждениями? – Хонгбо не отводил взгляда от Тайлера, пока мониканец не кивнул. – С учётом этого, думаю, первым действием комиссара Веррочио было бы направить оперативное соединение ФСЛ для стабилизации ситуации у Рыси. Командующему оперативного соединения, вне всякого сомнения, будет приказано взять от имени Лиги терминал под контроль до той поры, пока встречные претензии на владение им не будут разрешены. Вашим кораблям, разумеется, будет направлено требование покинуть пространство терминала. Такое же требование будет обращено ко всем мантикорским военным кораблям. Любой, кто попытается игнорировать его распоряжения, обнаружит себя в состоянии войны с Солнечной Лигой. И долго это не продлится.

– Как только ситуация стабилизируется, нами будут по всему Скоплению разосланы следственные и проверочные группы. Мы опросим все стороны, включая борцов за свободу, с целью выяснить истинную репрезентативность результатов голосования по аннексии.

– Должен признаться, что лично я питаю некоторые довольно серьёзные сомнения в законности того голосования, – он спокойно выдержал взгляд Тайлера, позволив себе тонкую, мимолётную улыбку. – Очевидно, однако, что для того, чтобы подтвердить эти подозрения, нам придётся дождаться окончания тщательного и кропотливого расследования. Если же, тем не менее, в его результате откроется то, что я подозреваю, не думаю, что у нас будет какой-либо иной выход, кроме как аннулировать печально недобросовестно проведенное первоначальное голосование, и провести второй референдум, под строгим надзором и контролем Лиги, чтобы определить истинные желания граждан Скопления.

– А если случится так, что новый референдум дезавуирует результаты первоначального голосования?

– В таком случае, господин президент, одним из вариантов, которые откроются в результате референдума, уверен, будет просьба о предоставлении временного протектората со стороны Пограничной Безопасности до тех пор, пока не будет принята конституция, которая объединит системы Скопления Талботта в новый, автономный сектор под руководством просвещённой местной державы. К примеру… Сектор Моники.

– Который, разумеется, – Бардасано почти мурлыкала, – будет иметь суверенитет над терминалом сети, самым ценным природным ресурсом нового сектора.

Роберто Тайлер откинулся в кресле, а перед глазами у него стояло блистательное будущее, которое ему только что описали. Он поднял свой бокал, сделал глоток, а потом опустил его и улыбнулся.

Глава 14

– Ну, можете перестать гадать о том, куда нас отправляют, – объявил Лео Штоттмейстер через два дня после банкета в Тимбле.

– Это ещё почему, о кладезь премудрости? – с подозрением осведомилась Рагнхильд.

– Потому что мне, в мощном приступе дедуктивного вдохновения, открылся ответ, – он ухмыльнулся остальным гардемаринам, сидевшим за столом в общей каюте. – Я только что закончил помогать коммандеру Райту загружать с "Геркулеса" все доступные астро-материалы по Нунцио, Целебранту, Пекуоду и Новой Тоскане. И, должен вам сказать, ребята, что всё не так уж замечательно.

– Нунцио, а? – Хелен почесала бровь и нахмурилась. – Значит, нам достался Северный патруль.

– Похоже на то, – согласился Лео. – И по моим предположениям, мы проведем много времени за картографическими работами.

Остальные уставились на него, и он пожал плечами.

– Служба астрогации "Геркулеса" сделала всё возможное, чтобы обновить различные карты, но по сути все они полный отстой. Мы примерно знаем, где найти сами звезды, но ничегошеньки об астрографии систем, и даже некоторые данные по гравитационным потокам кажутся сомнительными.

– Наверно, не стоит удивляться, что наши карты настолько плохи, – произнес Айкава. – До обнаружения Терминала Рыси мы не очень-то интересовались этими местами. Я больше удивляюсь тому, что у местных нет информации лучше, чем выходит по твоим словам.

– Может быть, у кого-то и есть, – предположила Рагнхильд. – Должны же быть у местных торговых шкиперов хоть какие-нибудь приличные карты.

– Тогда почему их ещё нет у "Геркулеса"?

– На ум приходят две возможные причины, – предположил Лео. – Первая, что флагман, – он имел в виду "адмирал", и слушатели это знали, – не посчитал добычу этих данных достаточно срочным делом. Вторая, что местные, имеющие информацию, не склонны ею делиться.

– Есть и третья возможность, – неуверенно сказал Пауло д'Ареццо. Все взгляды устремились в его направлении, и он слабо улыбнулся. – Скопление весьма велико по объему, – заметил он. – Чтобы добраться от одной звезды до другой, требуется много времени, а у местных не очень много курьерских судов. Поэтому любая имеющаяся информация, вероятно, распространяется с обычными торговцами – а это значит медленно – и "Геркулесу" придется ждать, пока какой-нибудь местный капитан с необходимыми данными не будет проходить через Шпиндель. Возможно, это просто задержка в передаче информации.

– Возможно, – подумав, сказал Лео, а Хелен задала себе вопрос, удивлен ли он своим согласием с д'Ареццо так же, как и она. Хотя, как пришлось ей нехотя сознаться, в тех редких случаях, когда чрезмерно красивый гардемарин соблаговолял открыть рот, он в целом говорил здравые вещи.

– Что ж, какова бы ни была причина, но в наших картах больше дыр, чем чего-либо ещё, – продолжил Лео. – На месте капитана я бы не доверял ни одной из них ни на йоту. Так что, как я и сказал, мы будем проводить много времени за картографическими работами.

– Скукотииища, – вздохнула Рагнхильд.

***

– Мы готовы к отправлению, мистер Райт? – спросил Айварс Терехов.

– Да, сэр, – четко ответил астрогатор.

– Отлично. Передаю управление вам, коммандер.

– Управление принял, сэр. Рулевой, курс ноль-семь-девять на один-один-один. Ускорение четыреста же.

– Есть, сэр, курс ноль-семь-девять на один-один-один, ускорение четыреста же, – отозвалась главстаршина Клэри.

Она двинула джойстиком и "Гексапума" повернулась вдоль продольной оси и развернулась носом к гипергранице системы Шпиндель. Указанное ускорение она набрала практически мгновенно и устремилась по непроторенной пустыне эклиптики системы.

Терехов откинулся в капитанском кресле, наблюдая за командой на мостике, пока его корабль плавно двигался к своей цели, находившейся на расстоянии больше шестидесяти световых часов. На путешествие, по меркам остальной вселенной, уйдет восемь с половиной дней, хотя по часам "Гексапумы" оно займет лишь немногим больше пяти с половиной.

Глядя на капитана, трудно было сказать, что он думает о полученном приказе. По крайней мере, тот не стал сюпризом. И, если он и думал, что играть в картографов на нищих задворках в то время, как Звездное Королевство сражается не на жизнь, а на смерть где-то ещё, было не лучшей работой ни для него, ни для его экипажа, то на его задумчивом лице ничего не отражалось.

– Коммандер Фитджеральд, – сказал он через какое-то время.

– Да, сэр?

– Будьте добры установить стандартный порядок вахт. Как только пересечем дельта-барьер, проведём тренировку в слежении за целями и отправим команду по боевым постам для орудийных учений.

– Слушаюсь, сэр. – Фитджеральд повернулся к лейтенанту-коммандеру Каплан. – Коммандер Каплан, вахта ваша.

– Так точно, сэр, – ответила Каплан. – Вахта моя. – Она встала, и, когда капитан покинул кресло, села на его место.

– Отбой отвального расписания, – объявила она. – Персоналу второй вахты занять свои посты.

КЕВ "Гексапума" двигалась вперед с постоянным ускорением, не обращая внимания на суету недолговечных созданий на своем мостике. В отличие от её экипажа, у неё не было ни сомнений, ни вопросов. Только цель.

***

Агнес Нордбрандт заставила себя двигаться вместе со всеми, теряясь в людском потоке. Это было нелегко, но она знала, что неспешное, якобы бесцельное движение – её лучший камуфляж. Целенаправленный, быстрый шаг притягивал наблюдательный взгляд, а уж в этот день она точно не могла себе этого позволить.

Но взглянуть на хронометр она себе позволила. Еще двенадцать минут. Они казались вечностью после всей тяжелой работы, планирования, истраченных нервов. Теперь, не пройдет и пятнадцати минут, как всё это принесет свои плоды, и самодовольные, ухмыляющиеся паразиты, которые обзывали Агнес и её последователей "фанатиками-экстремистами", обнаружат, насколько они ошибались.

Она вышла из основного потока пешеходов в парк. Этот парк, по дорожкам которого она лениво прогуливалась, был тщательно подобран. Положим, у неё не было серьезных причин, чтобы лично находиться так близко от Молла. Действительно, это было опасно, потенциально смертельно рискованно. Но также она сознавала, что ни за что не сможет держаться подальше. Как бы это ни было глупо с точки зрения тактики, она должна была быть там, откуда было видно Неманья-Билдинг, место заседания парламента Корнати.

Агнес нашла скамейку, которую искала, и села на неё. Как и предполагалось, Неманья-Билдинг, похожий на своем пологом холме на изысканный свадебный торт из мрамора и гранита, был ясно виден между верхними ветвями усыпанных цветами земных вишен, высаженных вдоль границы парка. Флаг планеты развевался на флагштоке самой высокой из башен, обозначая, что проходит сессия парламента. Нордбрандт вытащила из сумки устройство для чтения книг и положили его на колени, прежде чем снова бросить небрежный взгляд на хронометр.

Сейчас.

Она взглянула вверх, и на единственное, тут же пролетевшее мгновение выражение легкой скуки на её лице сменилось вспышкой яростного удовлетворения, когда на пятом этаже полыхнул ослепительный свет. У неё на глазах пятый этаж балкона-веранды, опоясывающего Неманья-Билдинг на каждом уровне, разорвался на куски, которые разлетелись в стороны, а затем, кувыркаясь, рухнули вниз; плавно, как в замедленной съемке. Клубы пыли и дыма рвались ввысь из зияющей раны в боку здания парламента, а пылевые следы, оставленные упавшими обломками, висели в воздухе, как хвосты комет.

Грохот взрыва добрался до неё через восемнадцать секунд после вспышки, и она увидела, как другие люди в парке смотрят вверх, вскрикивают, показывая пальцами и выкрикивая друг другу вопросы. Птицы – как местные, корнатийские, так и завезённые с Земли – взмыли ввысь из крон деревьев, криком выражая протест. Играющие дети застыли на месте, оборачиваясь, чтобы непонимающе уставиться на клубы дыма.

А затем, по пятам первого взрыва, над столицей прокатился грохот новых взрывов. Не одного или двух, но десяти. Ещё десять взрывов, ещё десять зарядов коммерческой взрывчатой смеси, во много раз более мощной, чем древние химические взрывчатки докосмических дней. Они сработали в правительственных зданиях, торговых центрах, банках и здании Фондовой Бирже. Огонь, дым и демоническое завывание сирен – а также крики и стоны раненых и умирающих – следовали за взрывами, и Агнес Нордбрант оскалилась, дрожа в экстазе из странной смеси ужаса и триумфа. Она наблюдала за тем, как пыль и дым столбами вздымаются над её родным городом, подобные погребальным кострам на фоне безоблачного голубого купола небес. Она видела, как другие люди бегом выбегают из парка, торопясь к месту взрывов, и ей было интересно, собираются ли они поглазеть на катастрофу, или желают помочь. Хотя это не имело значения.

Она сидела на скамейке, ожидая, пока ещё десять минут не канут в вечности… а затем город потрясла вторая волна взрывов.

Агнес увидела, как новые клубы дыма заполнили небо, а затем спокойно положила устройство обратно в сумку, встала, прошла сто шесть метров по покрытой гравием дорожке и открыла люк в керамобетонной крыше ливневой канализации. Спустившись по лестнице, она закрыла люк, тщательно заперев его за собой. Струйка воды текла только по самому дну сточного канала, и, достав фонарик, она быстро зашагала прочь.

***

Вук Райкович, вице-президент республики Корнати, с ужасом, ещё не веря своим глазам, взирал на дымящиеся обломки. Одна только бомба на пятом этаже Неманья-Билдинг причинила немало вреда. Она убила одиннадцать депутатов и ещё двадцать человек из их штата. Но вторая бомба, подложенная на третьем этаже, прямо под первой…

Он покачал головой, чувствуя, как под шоком подступает тошнота. Жестокий расчет заложивших вторую бомбу добавил к его ужасу огненную струйку ненависти. Вторая бомба убила только одного депутата – старика Николу Мартиновича, который бросился обратно в огонь и дым, как старый боевой конь, которым он и был. Он вынес двух людей и вернулся за третьим – и тут нахлынула новая волна огня, и вылетело облако шрапнели, которая когда-то была каменными стенами, штукатуркой, дипломами в рамках и портретами мужей, жен и детей.

Но Никола был не один. Там была охрана Неманья-Билдинг, ринувшиеся на помощь копы, разгребавшие горящие обломки голыми руками. И первый из спасательных отрядов столичного пожарного управления, оказавшийся в огне, среди кренящихся, стонущих опорных частей здания, готовых упасть. Они тоже были там. И второй взрыв убил и их, обвалив всю западную треть здания вниз на улицы.

"И если бы я вернулся из казначейства хоть чуть-чуть быстрее, меня бы тоже убило, прямо вместе с ними", – подумал он. И какая-то частичка его даже жалела, что этого не произошло.