355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэвид Аннандейл » Проклятие Пифоса » Текст книги (страница 16)
Проклятие Пифоса
  • Текст добавлен: 10 июля 2018, 09:30

Текст книги "Проклятие Пифоса"


Автор книги: Дэвид Аннандейл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Внезапно песнопения оборвались. В тишине Каншель спросил:

– Что происходит?

– Истина, – ответил ему женский голос. – Откровение.

– Это моя книга, – встрепенулся Каншель. – Зачем вы забрали ее?

– Ради истины, – нараспев прозвучал ответ.

– Истины, – единым шепчущим эхом отозвалась толпа.

– Ты же именно этого хочешь, не так ли? – спросил первый голос.

– Я уже знаю истину, – возразил слуга.

– Ты знаешь, не зная ее, – новый говоривший обладал более глубоким и грубым тоном. Гальба по голосу узнал верховного жреца. – Ты плаваешь на поверхности. Но сегодня ты нырнешь в глубину. Как и все мы.

– Все, – повторила женщина.

– Все, – вторил ей хор.

– Пусть они войдут, – распорядился жрец. – Истина общая для всех, и для них в том числе. И тогда ты по-настоящему преклонишься вместе с нами.

– Я не могу ни о чем просить их, – запротестовал Каншель.

– О, уверен, можешь.

Повисшую тишину нарушили звуки борьбы.

В три шага Гальба оказался у входа в ложу. В сопровождении своего отделения он решительно ступил внутрь. Расталкивая колонистов, буквально отшвыривая их, сержант прошел к центру ложи и остановился в паре шагов от него. Там лицом к десантникам стоял жрец в капюшоне. Позади него помощница, Ске Врис, выкручивала за спину руки Каншеля. Гальба моргнул, пытаясь прояснить зрение. Световые узоры в помещении были подобны ядовитым осколкам, подтачивающим саму основу реальности. А на полу, в точке сосредоточения сияющей паутины, лежала потрепанная книга.

– Отпустите его, – потребовал Гальба. Его почти разочаровало то, насколько просто и обыденно вскрылось вероломство колонистов.

– Конечно, – ответил жрец. Ске Врис освободила Каншеля, который тут же на ватных ногах отковылял в сторону.

Гальба нахмурился. В руках жрец держал некое подобие церемониального кинжала, но кончик лезвия смотрел в пол. Каншелю никто не угрожал оружием. Слугу связали, но ничего больше.

– Вот вы и пришли, – произнес лидер культистов.

– Не для поклонения, – зарычал Гальба.

Жрец наклонил голову. Антон почувствовал улыбку в тени капюшона.

– Быть может, и нет. Но вы узрите, определенно.

Ске Врис отошла в сторону, оставив жреца одного.

Мужчина стоял в одном шаге от центра помещения. Послушница встала подле Каншеля и изящно положила руки ему на плечи, словно обнадеживая, что все будет хорошо. Гальба понял, что эти люди не собирались причинять слуге вреда. Они хотели обратить его в свою веру. И для чего-то им непременно требовалось присутствие космических десантников.

Гальба поднял болтер. За его спиной тут же раздались гулкие щелчки – боевые братья взводили свое оружие. Сержант окинул взглядом ложу. Единственным вооруженным человеком был жрец, но и тот не представлял никакой опасности. Но даже несмотря на это, Антон чувствовал напряжение неминуемого кровопролития.

Здесь явно затаилась угроза, хоть он ее и не видел. Воин навел ствол болтера на жреца.

– Перекрыть здание, – приказал он своим воинам по боевому вокс-каналу.

– Беру выход, – доложил Кхи’дем.

– Что видишь?

– Пока все тихо. У ворот все еще держится большая толпа.

Обращаясь к жрецу, Гальба поинтересовался:

– И что мы же должны здесь узреть?

– Мы уже говорили – истину. Откровение. – Мужчина поднял руки и откинул с головы капюшон. Рассредоточенные по всей толпе другие члены жреческой касты повторили его жест. Лицо человека перед ним несло печать жестокого, дикого осквернения. Его черные волосы походили на львиную гриву. Ритуальные шрамы и татуировки окольцовывали линию волос. Нижние резцы превратились в клыки, выступающие над верхней губой. Лишенные зрачков глаза были наполнены густым багрянцем. Последователи жреца выглядели ничуть не лучше. Лица некоторых жестокая жизнь превратила в бесформенные куски изрубцованной плоти. Другие несли печати более изысканные – замысловатые руны поперек лбов и глазных век. Все они несли свои увечья как символ их службы. Гальба видел обрубки ушей, наполовину вырезанные щеки, стянутые с черепов скальпы. И на каждом лице застыло выражение тошнотворной, злобной радости.

Теперь, когда религиозная каста сбросила маски, внешность остальных людей тоже будто изменилась. Новые обстоятельства заставили Гальбу иначе взглянуть на колонистов. Аура их веры приобрела мерзкий оттенок. Дикарская внешность была их осознанным выбором. Они восхваляли нечто темное и теперь ждали какого-то кульминационного для себя события.

Культисты смотрели на Гальбу со злорадным триумфом во взглядах.

– Меня зовут Тси Рекх, легионер, – произнес черногривый лидер, – и я горд быть жрецом Давина. Я горжусь тем, что Боги Хаоса открыли варп мне и моим преданным пилигримам и перенесли наши ветхие корабли в это место, освященное в их честь, чтобы мы могли смиренно продолжить здесь наше дело. Я горжусь тем, что ступил в мир, созданный другими верующими, созданный обрести свое истинное предназначение именно сегодня. И я горжусь тем, что достиг этого предначертанного мне судьбой момента.

Палец Гальбы напрягся на спусковом крючке болтера, но Тси Рекх не нападал. Культисты снова завели свою бессловесную песнь – затяжной крик, поднимающийся и спадающий, извивающийся в накладывающихся друг на друга аккордах. То был стон и вздох, вой и восхваление. Верховный жрец не подхватил ее. Он сделал последний шаг к центру ложи.

И встал прямо над книгой. Паутина света отозвалась. Ощущения Гальбы снова изменились. Лучи света не двигались, но присутствие жреца завершило портрет, начертанный грубыми мазками на полотне реальности. Где прежде был узор болезненного безумия, что терзало разум намеками на потаенный смысл, теперь этот смысл проявился во всей красе. Тси Рекх стоял посреди алтаря, сотканного из света – света, подобного ранам.

Тси Рекх воздел нож.

Гальба выстрелил.

Реальность вздрогнула.

Глава 18

ЖРЕЦ. ПОДНОШЕНИЕ. ПИР ВСЕХ ДУШ

Болтерные снаряды поразили Тси Рекха. Некоторые насквозь пробивали мышцы и кости и убивали давинитов, рядами выстроившихся у дальней стены ложи. Один попал в кинжал, расколов его на множество железных осколков. Другие взрывались внутри тела жреца. Фонтаны крови били из ран. Обломки костей взлетали в воздух. Рваные дыры в плоти были ужасающими. Тело Тси Рекха превратилось в бесформенную груду окровавленного мяса. Человеческий силуэт исчез в мгновение ока.

Но он продолжал стоять.

Сердце не успело отсчитать один удар после первого выстрела Гальбы, как воины его отделения открыли огонь. Железные Руки методично косили ряды культистов реактивными снарядами. Их командующий офицер ответил на возникновение угрозы, и они действовали соответствующе. Сомнений в том, что колонисты – враги, больше не осталось. То, что они не носили оружия, значения не имело. Нападение уже началось. Гальба знал, что это так, пусть даже природа этого нападения оставалась сокрыта от него.

Отделение превратило ложу в скотобойню. Воздух стал сырым от крови. Басовитый грохот пушек соревновался с влажным хлюпаньем тел, караемых разрушительной огневой мощью. Слабая плоть кусками разлеталась перед непримиримыми воинами. Культисты оказались заперты в ловушке, и с каждой долей секунды их умирало все больше.

И все равно они пели.

С новой силой грянул гимн. Жуткая радость только возрастала. Кровь заливала пол ложи, с ног до головы забрызгав съежившегося Каншеля. Жизненные соки паствы Тси Рекха смешивались у ног жреца с его собственными. Жизнь буквально стекала по его ногам, омывая книгу.

И все равно он стоял. И все равно улыбался.

Гальба прекратил стрелять. Воинская туника Тси Рекха висела рваными лохмотьями. В его теле зияли дыры настолько широкие, что Гальба видел сквозь них изрешеченную дальнюю стену. Жрец никак не мог выжить. Антон даже не представлял, что за сила держит его на ногах. Но он и не задавался такими вопросами. Сержант знал лишь то, что должен положить этому смрадному существу конец. Он закрепил свой болтер в магнитной кобуре на поясе и взялся за цепной меч. Если потребуется, он разрежет останки Тси Рекха на мельчайшие кусочки, но не позволит этому существу и дальше насмехаться над ним.

Он шагнул вперед, запустил клинок и поднял его над головой. Вокруг него бойня почти закончилась. Большинство давинитов лежали мертвыми. Некоторые, среди них была и Ске Врис, попадали на пол и укрылись за истерзанными трупами. Они больше не пели, но это не имело значения. Песнь продолжалась. Ее подхватила сама ложа, эхом отражая от пропитавшихся кровью бревен и сплетая с гулкими вибрациями лучей, которые, как теперь понял Гальба, только казались светом.

Нос Тси Рекха исчез. Непонятные черные сгустки и серое мозговое вещество сочились из пустоты в середине его лица. Но красные, пламенеющие глаза его были живыми. Они взирали на Гальбу с тошнотворным триумфом. Цепной меч замер на мгновение, взревев, а затем по смертельной дуге опустился, жрец широко раскрыл рот. Один из предшествующих выстрелов снес ему половину челюсти. От зубов на сохранившейся половине остались лишь обломанные пеньки. Снаряды разворотили грудную клетку. Легкие превратились в кашу. Но все равно харкающее шипение вырывалось из обезображенного рта человека. Антон слышал его даже сквозь рев меча, сквозь грохот пушек его братьев, сквозь отвратительную песню. Жрец смеялся.

Гальба опустил меч на череп Тси Рекха. Жужжащее лезвие вгрызлось глубоко в кость. Оно перемололо мозг в кровавую кашу. Сержант рассек голову жреца надвое. Удар был быстрым и жестоким. Тело давинита никак не могло сопротивляться силе воина и его оружия. Смертельный удар прошел молниеносно.

Но само время растянулось, словно захваченное невидимой силой. Гальба словно двигался против мощного густого потока, и единственное действие обернулось галереей застывших гололитов. Меч опускался, казалось, целую вечность. Каждое мгновение уничтожения становилось скульптурой из металла и плоти. Но даже когда череп развалился на две части, глаза не умерли. Они торжествующе пылали, глядя прямо на десантника. Момент все тянулся и тянулся, словно ожидая, пока Гальба все осознает.

И тогда воин увидел всю картину отчаяния. Его заманили в ложу. Сержанта и его отделение хитростью заставили перебить культистов. И теперь он ужасающе ясно понял, что удар, который он сейчас наносит, возымеет последствия столь же кошмарные, как и лэнс-залп с «Веритас феррум».

Кровь повсюду. Изобилие крови. Торжество крови. Сладострастное ликование в храме. Перед алтарем. Напитывающее икону, созданную рукой первого из предателей.

Подношение.

И в этот момент гибели иллюзий Гальба узрел гибель реального. Глаза вспыхнули, и время возобновило свой смертоносный бег. Багровый свет провозгласил смерть от цепного меча. Он вырвался из глаз, охватил череп, и затем, когда труп усмехнулся в последний раз, поглотил изуродованные останки тела. То был старый свет, прогнивший, слабый, словно умирающая звезда, но пылающий звездной мощью. Гальба рывком выдернул меч и отступил на шаг. Свет распускался изнутри жреца, но это не был свет в полной мере. Это было то, что сочилось в мир сквозь узор паутины. Энергия, нематерия, безумие. Ярость варпа.

Внутри храма разразилась буря. Антон слышал громогласный треск разрываемого дерева. Ложа разлеталась на части, но он не видел ее разрушения. Он вообще не видел ничего, кроме безумия воющей крови. Шлем не распознавал вспышки как свет и не закрывал зрение воина от ослепляющей ярости. Песня зазвучала еще громче, оглушающе. Вокс разрывался от скрипов и треска, но Гальба не мог разобрать ни единого слова. Он оступился, ошеломленный яростью чудовищного события.

Он стоял в считанных метрах от разрыва в ткани вселенной. Рана на реальности раскрылась еще шире, и Гальба присел, отказываясь падать, но не в силах устоять в полный рост. Буря хлестала по нему, впилась когтями в глаза, уши и разум. Истязаемый мир трепетал на грани распада.

Но произошло обратное – нечто другое материализовалось. Вырастало внутри шторма. Оно похитило стабильность физического плана бытия, искажая грубую ткань реальности для своих целей. Оно собиралось в оке бури, используя все еще стоящие останки Тси Рекха как ядро, вокруг которого образовывалось нечто огромное. Тьма корчилась, обретала очертания, что сливались в новый силуэт. Получив форму и массу, тень перестала изменяться, но на ней начали проступать зловещие круги и изогнутые шипы.

Не-свет погас, затянутый внутрь создания, что приняло подношение и вышло из кошмара в реальный мир. К Гальбе вернулась способность видеть. И он увидел врага, которого Железные Руки так долго искали.

– Демон! – закричал кто-то. Каншель. Он свернулся клубком на полу, напрочь забыв о своей лазерной винтовке, и прятал лицо в ладонях. – Демон!

Существо на мгновение слегка наклонило голову в сторону Каншеля. Оно издало звук, который, как знал Антон, был смехом, хотя наполнил его голову истошными визгами умирающих младенцев. А затем оно шагнуло к десантнику, и последние нити света варпа потянулись за ним, как пламя за свечой.

«Демон». Гальба не отрицал это слово. Все заповеди истины, которые он знал, пошли прахом. Он помнил кое-что о суевериях минувших времен. Знал о монстрах, призванных из тьмы человеческого невежества. Один из этих монстров сейчас стоял прямо перед ним. И рядом с этой тварью самые страшные мифы показались бы детскими сказками.

Демон был огромен. Он возвышался над Гальбой. Головой он проломил бы крышу ложи, если бы здание еще стояло. В двуногом отродье варпа едва угадывались некогда человеческие черты. Его гротескно длинные конечности бугрились туго натянутыми мышцами. Прямо над костлявым тазом угнездился расколотый череп Тси Рекха. Грудь твари походила на широкий панцирь, усеянный глазами с узкими, словно щелочки, зрачками. Они в точности напоминали те, что украшали доспех треклятого предателя Хоруса, но были живыми. Они моргали, вращались и пристально глядели на Гальбу.

Голова демона казалась одной сплошной клыкастой пастью, окруженной ореолом гигантских, асимметрично изогнутых рогов, что торчали изо лба и основания черепа. Два особо массивных искривлялись вниз, словно бивни, практически достигая груди существа. Раздвоенный язык уродливой твари, длинный, словно змея, хлестал по воздуху и закручивался в поисках добычи, а его движения странным образом повторяли движения суставчатого хвоста. Глаза под тяжелым лбом были такими же пустыми и бездушными, как у Тси Рекха, и пламенели, подобно огненной буре. Гальба подумал, что они ослеплены яростью, потому что рогатая голова всегда поворачивалась именно туда, куда смотрели глаза на груди.

В правой руке демон сжимал посох, увенчанный набором жуткого вида клинков. Внешне он напоминал трезубец, но в его строении угадывалось нечто церемониальное. В углах металла, выкованного в кузницах обманчивых заблуждений, застыла искусная выразительность. В них крылся смысл. Гальба припомнил, что Тси Рекх держал свой посох так же, как сейчас свой держит демон. Оружие служило символом положения. Выводы из этой идеи ужасали ничуть не меньше самого существования этого отродья.

Оно распростерло руки, принимая мир в свои губительные объятия. Широко раскрыло пасть. Вздохнуло, упиваясь неописуемыми желаниями. Откинуло голову назад и уставилось пламенными глазами в пустоту в небе. Стоял полдень, но тьма поднималась от демона, словно пар, создавая завесу абсолютной черноты, что простиралась над поселением все шире с каждой секундой. Она была подобна чернилам, разлитым на полотне воздуха, но являла собой нечто куда более зловещее. Она была подобна кислоте, что разъедала реальность, не оставляя на ее месте ничего.

Уцелевшие культисты зашептали. Демон наклонил голову. Его язык лизнул звук и нашел его приятным. Монстр заговорил тем самым голосом, что мучил Гальбу с самой первой ночи на Пифосе. Звук был насмешкой над всеми принципами и всеми надеждами. Сильный, глубокий, шипящий – поползновение гор, громовые раскаты змиев.

– Назовите мое имя! – потребовал демон и рассмеялся, наслаждаясь собственным голосом. Он хохотал, и ночные кошмары отзывались ему.

– Мадаил, Мадаил, Мадаил, – зашептали давиниты. Толпа у ворота подхватила речитатив и многократно усилила его.

– Мадаил, – повторил демон. Он смаковал звуки, растягивая их: – Мадааааааааил.

Вторая половина имени превратилась в экстазный выдох. В ту самую форму синестетических теней, которые чувствовал Гальба. Но если раньше его осаждали лишь предвещающие отзвуки, то теперь, наконец, из тьмы ночи пришел сам звук. «Мадаил».

Демон воззрился сверху вниз на космических десантников.

– Я пастырь стада сего, – провозгласил он, обращая каждое слово в мерзость. – И я пришел, дабы ввести его в кущи райские.

Мадаил наклонился вперед, закатив глаза в предвкушении.

– Распахните врата! – приказал он.

– Сейчас! – крикнула Ске Врис.

У основания частокола грянули взрывы. Ворота исчезли в огненном урагане. Целый участок стены длиной в сотню метров рухнул, открыв поселение клыкам хищников с другой стороны. Слуги легиона отпрянули назад. Некоторых раздавило горящими бревнами. Но они сомкнули строй и начали стрелять по культистам. Невооруженные давиниты даже не пытались сопротивляться или уклоняться.

– Дароприношение, – произнес Мадаил.

Давиниты двигались, словно направляемые единым разумом. Они бросались прямо под лазерный огонь слуг, заливаясь безумным хохотом, даже когда обжигающие лучи обрывали их жалкие жизни. Остальная толпа ринулась сквозь уничтоженные ворота.

– И позже, – демон вновь вздохнул в предвкушении, – причащение.

Железные Руки и Саламандры обрушили всю ярость своих болтеров на Мадаила. Темный ихор хлынул из ран. Первые мгновения демон упивался яркими ощущениями. А затем он резко опустил острие своего оружия, пробил насквозь залитый кровью пол ложи и пронзил саму землю. Та взбурлила, словно озеро в бурю, и из точки удара поднялась мощная волна, расшвыряв космодесантников по сторонам. Гальба тяжело рухнул на спину, но без промедления вскочил и снова открыл огонь. Мадаил махнул свободной рукой, когтями вспоров воздух и скомкав реальность в складки. Снаряды, попавшие в них, исчезали без следа.

Гальба вдруг понял, что ему теперь трудно смотреть на демона. Мадаил наступал за щитом из поврежденного материума. Антону казалось, будто он смотрит сквозь растрескавшееся стекло. Вид чудовища распался на множество накладывающихся друг на друга фрагментов, и линии расколов до боли резанули по глазам Гальбы.

Слезы потекли по лицу сержанта. А когда они попали ему на губы, он понял, что это кровь.

– Брат-капитан, – вызвал сержант по воксу. Он явственно видел, что несут последующие секунды, и понимал, каким будет конец. Если он сможет предупредить Аттика, возможно, эти секунды не пропадут напрасно. Но в воксе лишь шипела статика. Он едва различал голоса воинов своего собственного отделения.

– Брат Галъба, – прорезался голос Кхи’дема. – Прости меня. Я ошибался.

– Как и все мы, – сердито рявкнул Гальба. Если это его конец, то он встретит его, как подобает воину X легиона. Он активировал цепной меч, ринулся на демона и изготовился к двуручному замаху. Боковым зрением он улавливал, как его братья рвутся в бой вместе с ним. Клинок взревел в его руках. Сержант слышал натужный рокот маневрирующих «Поборников». Откуда-то сверху доносился яростный рев «Громовых ястребов». Железные Руки приближались к монстру. Машина вышвырнет эту мерзость из мира разума. Таков был обет Гальбы.

Но не его надежда. Он больше ни на что не надеялся.

До демона оставалась всего пара шагов. Гальба был на острие атаки. Никакие искажения не остановят его – трещины реальности слишком малы. А он был гигантом, безжалостным и неумолимым, движимым праведным возмездием. Он не был плотью. Он был самой силой.

Мадаил ударил первым. Демон резко выставил свой трезубец вперед, маскируя свой выпад за зрительными искажениями. Оружие мрачно сверкнуло и вонзилось в доспех Гальбы. Расколов черный нагрудник и усиленную грудную клетку, лезвия пробили сердца космодесантника. Но внезапную боль и шок затмило иное чувство – чувство смертельного бессилия. Тело высвободилось из оков его воли. Он больше не чувствовал своих конечностей. Ставшие бесполезными пальцы выпустили цепной меч. Мадаил залился злобным смехом и поднял Антона в воздух. Дисплей шлема Гальбы вспыхнул целым каскадом критических красных рун, но уже в следующее мгновение погас.

Холодная тьма протянулась из раны, сжимаясь кулаком вокруг его тела. Она была сильна. Сильнее его.

В конце концов, он был всего лишь плотью.

На глазах Каншеля Мадаил поднял пронзенного Гальбу высоко в воздух. Космодесантник сопротивлялся, но все слабее и слабее, пока вовсе не замер. А демон не останавливался. Он двигался стремительно и грациозно, словно танцор, долго готовившийся к лучшему представлению в своей жизни. Убивая сержанта своим копьем, свободной левой рукой монстр сделал размашистый жест. Он сжал кулак, стягивая реальность тугой петлей. Остатки отделения Железных Рук приближались к демону и, казалось, они бежали тем быстрее, чем ближе тот сводил пальцы. Воины обрушили на него шквал ударов, и чудовище оступилось. Его руки задрожали от напряжения. Но слепая голова захохотала, а многочисленные глаза воззрились на легионеров с холодным, проницательным безразличием. Движения Железных Рук выглядели странными – несогласованными, дергаными, обрывочными, будто они перескакивали отдельные моменты времени, попав в какое-то невообразимое складчатое измерение.

Мадаил раскрыл кулак, высвобождая реальность из хватки.

Материум с хлопком вернулся на место. Ударная волна, поднятая жестоко изувеченными законами физики, разошлась на десяток метров от демона, ставшего эпицентром искажения. Космодесантники оказались в складках, и когда мир распрямился, они внезапно оказались сразу в нескольких местах одновременно. Словно острейшая нить, невозможность рассекла воинов на куски. Поднялся кровавый туман.

Каншелю хотелось закрыть глаза. Хотелось оградиться от зрелища полубогов, разорванных на части. Хозяин пифосских ночей явился, и его реальность была стократ хуже всех его темных обещаний. Впереди людей не ждало ничего, кроме исполнения кошмарных снов.

Но Иерун не закрыл глаза. Он видел, как расчлененные тела космодесантников падают, и знал, что если он сейчас сдастся, то обесчестит легион, служению которому посвятил свою жизнь. Он видел, как его соратники-слуги бьются с культистами, и понимал, что должен делать. И хотя и он, и любой другой смертный умрут в ту же секунду, как только Мадаил обратит на них внимание, это не освобождало его от долга.

И у него была вера. Сейчас она воспылала сильнее, чем когда-либо прежде. Прямо перед собой он видел доказательство существования божественных сил. И если темные силы могли входить в мир в форме плоти и костей, то как он может сомневаться в божественности Императора и Его света? Каншель потерял свою «Лектицио Дивинитатус». Но она ему больше не была нужна. Он принес свою клятву и теперь был дважды связан долгом. Он увидел пример и последует ему во что бы то ни стало.

Он умрет так, как пристало воину X легиона – сражаясь за Императора.

Иерун встал, и ноги его захлюпали по крови. Руки были скользкими, волосы спутались, глаза с трудом открывались, будто склеенные. Свою лазерную винтовку он увидел рядом с выпотрошенным телом одного из культистов. Каншель схватил ее, сделал пробный выстрел и побежал к другим слугам.

Его путь проходил за спиной Мадаила. Демон шептал что-то выжившим космодесантникам, пока они ползали по земле. Каншель не слушал. Один лишь звук голоса существа разъедал его рассудок. Иерун видел, как приближаются «Поборники». Где-то в небе летали «Громовые ястребы». Скрытые за расползающимся саваном тьмы, они не могли наводить свои орудия, но это и не важно. «Машина ярости» и «Сила Медузы» умели бить прямой наводкой, и лишь присутствие в зоне поражения тяжело раненных, но все еще живых космодесантников не давало им стрелять. В противном случае этот участок плато уже был бы уничтожен высокомощными разрывными снарядами.

Слуги преследовали культистов. Борьба с Мадаилом для них была бессмысленна, а давиниты преследовали какую-то свою цель. Кроме того, они были смертными. Каншель сполна навидался свидетельств этому. Извращенное чудо спасло их однажды, но не сегодня. И они умирали. «Найди Ске Врис», – твердил себе Иерун. Простота и насущность этой задачи помогали ему сосредоточиться именно на ней, а не на окружающих кошмарах. «Найди Ске Врис. Останови ее».

Долг станет его возмездием. На долю секунды он позволил себе подумать, что теперь лучше познал дух X легиона. А затем отмел прочь все мысли и побежал в надежде оторваться от своего ужаса и нагнать злость.

Он присоединился к арьергарду слуг, когда те вырвались за стены и выскочили из-под щита тьмы в одичавший день. Культисты бежали по опустошенной земле к базе. Они по-прежнему распевали, и песнь их звучала гимном победы и забвения. И призывом хищникам. Ящеры наступали с обеих сторон. Они больше не страшились открытой земли. Возможно, поняли, что другие хищники, закованные в керамит, им больше не помеха. Возможно, их стало так много, что никакая угроза больше не могла их удержать. Земля содрогалась от поступи чудовищ, бросившихся навстречу обещаниям легкой добычи. Орда была колоссальной. Как раз под стать тысячам давинитов.

Обильное пиршество.

Слуги приостановили свою погоню. Каншель разделял всеобщую нерешительность. Культисты слепо рвались навстречу истреблению. Сколько бы плоти слуги ни покарали, ящеры вскоре убьют во много раз больше. И если они побегут вперед, то сами станут добычей.

Но за их спинами буйствовала еще худшая мерзость.

Смерть впереди. Проклятие позади. Долг обернулся выбором рока.

Каншель на чистой инерции протолкнулся в передние ряды. Чуть дальше он увидел Танауру, поднявшую винтовку над головой. Она что-то кричала, но ее слова терялись в хаосе животного рева и громовых ударов штурмовых катеров и танков, наконец начавших обстрел. Но непокорность женщины горькой судьбе и призыв к цели были очевидны. Сверкая отчаянной яростью в глазах, она куда-то указала. Каншель присмотрелся и увидел, что давиниты не просто беспорядочно бросаются в мясорубку. В их самопожертвовании прослеживался определенный порядок. Люди выстраивались рядами напротив ящеров, сцепив руки и продолжая распевать. А между ними другие продолжали бежать к базе. Культисты отдавали свои жизни для того, чтобы их соратники могли добраться до крепости Железных Рук.

В центре моря хаосопоклонников Каншель увидел Ске Врис. Послушница забрала посох Тси Рекха и теперь вела толпу вперед. В ней Иерун увидел отражение рвения Танауры. И поклялся разбить это отражение. Он побежал вперед. Агнесса была права. Если у давинитов все еще есть цель, значит, у слуг Железных Рук тоже. Если они сумеют остановить культистов, то их собственные смерти будут не напрасными.

Ящеры нагрянули как раз в тот момент, когда слуги легиона нагнали первые шеренги давинитов. Каншель увидел бесчисленные шипы и рога, приземистые и вытянутые тела с двумя или четырьмя лапами, с шеями в виде огромных змеев и когтями длиной с его руку. И, конечно же, челюсти – огромные, свирепые, голодные. Он бежал прямо в сжимающийся кулак из мышц и клыков.

Ящеры ударили. Культисты зашлись безумным смехом. Они сами бросались в пасти животных. Бойня была чудовищной. Монстры рвали давинитов на части, потрошили когтями, зарывались мордами в разорванные грудные клетки, пожирая внутренности. Крупнейший зверь из всех, кого Каншелю доводилось видеть – животина высотой с десяток метров в холке, – опустил к земле здоровенную квадратную голову размером с дредноут, откусил голову очередному культисту и целиком ее проглотил. А затем, внезапно дернувшись вниз, перекусил тело напополам еще до того, как оно коснулось земли.

Кровь была повсюду. Она текла по земле. Она фонтанами била из жертв, что корчились, подброшенные в воздух. Каншель выбежал из озера крови лишь для того, чтобы оказаться в море. Но песнопения все не прекращались. Пожираемые люди кричали, но их вопли звенели триумфом. Иерун будто вновь очутился в ложе, наблюдая другое темное таинство. Ящеры исполняли ту же ритуальную работу, что и Железные Руки. То, чья рука или лапа проливала кровь, значения не имело. Главное, что кровь лилась. Церемония, что началась в ложе, еще не подошла к своему завершению. Наоборот, она достигла еще большего размаха. Каншель нутром ощущал, как вокруг сплетается нечто колоссальное, и понимал, насколько незначителен он и насколько тщетны все его старания. Убийство культистов лишь приблизит сотворение неотвратимого кошмара.

Но они все равно умрут, а честь требовала правосудия.

Иерун сосредоточился на виде бегущей перед ним Танауры. С ее сурового лица не сходило выражение непоколебимой решительности. Она стреляла от бедра без шанса промахнуться и секла культистов лазерным огнем. Но Ске Врис все еще оставалась вне досягаемости – глубоко в центре толпы давинитов.

«Останови ее, – накручивал себя Каншель. – Останови ее. Останови все это». Возможно, последняя из касты жрецов для чего-то важна. Возможно, ее смерть, эта крошечная капля возмездия, что-то еще может значить. Он решил следовать за этой трепетной надеждой. Впервые в жизни он нажал на курок с намерением убить. И понял, что Танаура была права. Когда пришло время, это не совсем трудно. И он не промахнулся.

Слуги выжигали лазерами задние ряды давинитов. Те рвались вверх по тропе, созданной добровольными мучениками. Но людской барьер продержался недолго, и ящеры устремились к новой добыче. Дорогу к базе объяло безумное кровавое пиршество.

Последнее донесение из поселения пришло Даррасу уже более получаса назад. Звуки битвы доносились издалека приглушенным эхом, отчасти терявшимся в завываниях ящеров. С вершины стены открывался хороший обзор. Теперь, когда джунгли выгорели дотла, плато едва виднелось за низко стелющимися дымом и туманом. Железные Руки видели безумие бегущей толпы и кровавое пиршество рептилий.

Гобелен погибели. И Даррас был его зрителем.

– Блокировать базу, – приказал сержант. – Никого не пускать.

Он окинул взглядом волну животной ярости, поднимающуюся по склону. Стены крепости прочные, но всему есть предел.

– Зверь то или колонист, убивать любого, кто сунется в нашу сторону.

Он снова попытался вызвать по воксу сначала Аттика, а после Кревтера на «Несгибаемом». Все впустую. Но, по крайней мере, он видел, что «Громовые ястребы» все еще в воздухе. Сержант продолжил переключать каналы. До того, как в поселении загремели взрывы, вокс-связь в пределах крепости кое-как, но все же работала. Теперь же он едва слышал отчеты со стены на другой стороне базы. Хорошо хоть удалось более-менее четко связаться с Эрефрен в командном центре и рассказать ей об увиденном.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю