Текст книги "S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Денис Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

В голове рейдера снова расцвёл цветок боли ответа чудища:

«– Этот мир меня принял… я стал другим. Не предал. Они другие для меня теперь и такие же враги. Я помогу»…

«– Почему я должен верить тебе?» – снова повторил вопрос Горец.

На этот раз в ответ пришёл лишь образ человека в широкополой шляпе и плаще. Сопровождался этот образ лютым ужасом перед этой фигурой. Горец усмехнулся в голос. Понятно, теперь всё понятно и верить этому существу можно точно, если уж здесь и Нестор свою руку приложил. Однако, заинтересовало и другое. Фраза, "этот мир принял меня", могла означать только одно, монстр адаптировался к местной споре и стал… иммунным? Интересно всё закручивается…

«– И чем же ты можешь помочь..?»

Глава 10.

Приграничье.

Стаб Гвардейский.

День приезда в Гвардейский закончился, ожидаемо, в кругу близких. Двух часов Диме и Анжелике вполне хватило, чтобы и передохнуть и отмыться с дороги и друг другу время уделить. Затем они ушли на Базу, остаток дня обещал быть не менее насыщенным на вопросы, чем время, отнятое Зубром.

В целом, так и вышло. Разве что обстановка гораздо уютнее, веселее, раскрепощённее и говорить было гораздо легче. "Застолье" проходило у Сойки, пришли и почти все самые близкие друзья, кроме Стопаря, разве что. Он снова "отсыхал" после "врачевания", как оказалось, немногим ранее Медоеда из продуктового рейда прикатили бойцы и к сожалению, без раненых не обошлось. Ну а лёгких ран заражённые не оставляют, либо в мясо, либо рвут до смерти. Двоих отправили к стабному знахарю, а самого серьёзного сюда, к Стопарю. Залатать мужика, залатал, но и сам умаялся донельзя.

Когда все расселись за стол на кухне, прямо посреди него у вазочки с печеньем вдруг объявился обезьян. Видимо, отвлёкся на вкусность и его маскировка исчезла. Это появление произвело среди друзей фурор, даже вертящиеся у них на языках вопросы на время ушли на второй план. Ну а обезьяну такое количество внимания и нежностей пришлось только в кайф.

Уже в пути обратно, наконец, стало ясно, что за Дар у него появился. Понять, разве что, когда произошла активация, никто не мог. Умение зверька заключалось в том, что он теперь мог легко лазить по любым поверхностям, будь то гладкое стекло, отполированный, вымазанный маслом металл или ещё что-то в таком роде. К этому ещё и возможность без проблем передвигаться в любой плоскости, будь то потолок или стена, не важно. Но это не всё. Видимо, Красной жемчужины на такое маленькое тельце оказалось всё же много и Дар, как его потом сам Медоед и обозвал Хамелеоном, раскрылся полностью. Кроме возможности передвигаться, как Человек-паук, Абу мог и сливаться с любой поверхностью, становясь полностью незаметным. Даже на прозрачном стекле обезьян и сам становился полностью прозрачным. И маскировка эта была идеальной, заметить зверька, даже зная в каком он месте, оказывалось невозможно. Чем-то это походило на маскировку Нюхача, но его, как раз, если приглядеться, заметить можно, все-таки имелось некоторое искажение поверхности по форме тела. Заметили наличие Дара у обезьяна случайно. Во-первых, он стал с какого-то момента появляться из совершенно неожиданных мест, в смысле, вот его не было на сиденье, к примеру, а через секунду вот он, сидит и лупает на тебя своими глазками. Ну и во-вторых, собственно, как и заметили, Абу однажды заснул, прилепившись на потолок машины и Дар "слетел". Как и он сам, мгновение спустя, свалился в руки Медоеда. Тогда и стало ясно, что жемчужина пошла ему впрок. А это значило, что зверька и дальше можно пробовать усиливать, но это решили уже со Стопарём обсудить. Анжелика и Дима, ко всему прочему, заметили ещё, что с Абу стало чуть проще "общаться", словно его умственные способности тоже немного подросли. Но об этом они уже никому не говорили.

Тискали и гладили зверька минут, наверное десять, но затем и на главных гостей внимание обратили.

Вопросов, к радости Медоеда и Анжелики особенно много не было и "отделались" рассказом в общих чертах, особенно в подробности не вдаваясь. Единственное, Дима рассказал подробно о возможном "союзнике", эта информация как раз и являлась самой неоднозначной, даже отказ Перепутьевских в помощи людьми не настолько поразил друзей. Момент этот обсуждали со всех сторон, но так и не пришли к однозначному выводу, кроме того, что рассчитывать на такого "союзника" в предстоящем деле не стоит.

Затем и Медоед принялся расспрашивать, что за напасть такая случилась, что аж сюда "беженцы" добираются.

Толком никто причин не понимал. Первые люди пришли дня через три после отъезда Димы в Перепутье. К слову, преодолеть им пришлось чуть ли не тысячу километров "индейской территории", то есть по пути не встретили ни одного поселения и уже начали даже отчаиваться. И вёл их страх перед возможной страшной смертью. По их рассказам, беду ничего не предвещало, просто в одну из ночей на их стаб напали. Сначала атомиты, коих в тех краях сроду не видели, хотя и знали, что где-то южнее их поселения, вроде как, постоянно подгружается АЭС. Но до этого времени изменённые радиацией, отупевшие почти до обезьяньего состояния от мутаций иммунные, никому и никогда проблем не доставляли. А тут на тебе. И самое интересное, вооружены они были не хламом, а вполне нормальным, пусть и далеко не новым оружием. И нападали они не толпой, а довольно организованно, словно ими кто-то командовал. Чуть позже стало ясно кто. Сектанты. От самих атомитов, будь они одни, стаб, пусть и не без потерь, но отбился бы, однако, когда в бой вступили Килдинги, стало ясно, стабу не жить. Фанатики убивали всех, и атомитов и иммунных. Выкривали при этом что-то о жертвах приходящему Концу Времён. Раненых собирали в кучи и над ними уже учиняли зверства, какие обычная фантазия попросту не придумает…

Сперва, как рассказывал Мятный, с конвоем из Форпоста в той стороне, привезли троих. Буквально через день объявилось ещё пятеро. В течение следующей недели из того стаба пришло ещё четверо. Но приходили люди и из другого, расположенного в паре дней пути от первого. И рассказывали ту же историю. В общей сложности в Гвардейский пришло за эти недели около пятидесяти человек. Разумеется, с ними начались проблемы. Не со всеми, что хорошо, но самых борзых пришлось казнить. Только после этого остальные уяснили, что им хоть и рады помочь, но цацкаться никто не будет и если у себя они привыкли к более свободным законам проживания, то здесь такого нет. Не нравится? Валите отсюда нахер. Валить, правда, никто не решился. Некуда уже. Естественно, среди "беженцев" дебоширов было наименьшее количество, поэтому и проблем больших не возникло. Те, кто поумнее, пристроились к каким-то работам сразу после "разгрузочных" первых дней, когда отошли от похмелья. Но и остальные, в общем-то, тоже оказались полезны и их приписали, в основном, в охрану прод-рейдов или в грузчики туда же. Пара человек пробовали и Артель Мятного устроиться, но по навыкам очень не дотягивали. Ещё, по их же словам, сбежавших и выживших было больше, но по пути сюда погибли. Ментатам тогда пришлось хорошенько поработать, чтобы выяснить, не затесались ли "волки в овечьей шкуре" среди гостей. Слава Улью, убийц и крыс не обнаружилось.

Дальше разговоры сместились на более нейтральные темы, стало веселее. Нюхач и Веда рассказывали забавные истории про дочку, росла она очень озорной и в будущем обещала стать той ещё оторвой. В хорошем смысле. Из всех детей в стабе она была самой младшей и это накладывало некоторый отпечаток на поведение. С одной стороны и хорошо, быстрее вникает в реалии жизни, с другой, того беззаботного детства она, как впрочем и другие дети здесь, оказалась лишена. Но и недостатка в любви и той самой заботы маленькие жители Гвардейского не испытывали.

Поговорили и о дальнейших планах. Конечно, сейчас что-либо планировать сложно, надо и Институтских с Кондором дождаться и прежде всего отца. И уже из его сведений строить планы. В том, что он вернётся, никто не сомневался. По прикидкам Димы, а из присутствующих только он мог более или менее точно ориентироваться в Пекле, отец уже должен быть либо на пути обратно, либо уже собираться. Как сам Медоед предполагал, задерживаться у места прибытия "иномирян" смысла нет, только рисковать зря. Чтобы основные моменты разузнать много времени не нужно, либо, в худшем случае, и подобраться для полноценной разведки не выйдет, тогда и вовсе оставаться там нет резона. Эта уверенность сына и Сойке помогла, всё же ей приходилось тяжелее всех. Любимый человек рискует жизнью в Пекле, любимые дети вообще хрен знает куда ездили. К слову о Сойке, у неё, наконец, раскрылся второй полноценный Дар, тот, что был "прикреплён" к основному, так же не работал, его вообще, стало не видно. Дима, да и все остальные, этому были рады. Сам дар, как Сойка попросила рассказать Веду, оказался довольно интересным и позволял Сойке в определённом объёме пространства управлять силой трения. Казалось бы, что в этом такого? Однако, всё очень и очень интересно. Начать стоит с того, что максимальный объём, в котором могла "работать" Сойка составлял куб со стороной, примерно, три метра. Но в этом случае сил на поддержку Дара хватало буквально на несколько секунд, зависело это и от тела, которое в этот объём попадало. Что интересно, уменьшать силу трения получалось гораздо легче. Грубо говоря, тот же человек будет постоянно подскальзываться на асфальте или земле, дышать станет крайне легко да и вообще в теле будет необычайная лёгкость, которая, впрочем, на здоровье будет влиять не лучшим образом. Но это если применять Дар на объём пространства с человеком. Если он войдёт в эту область уже после, то на него самого, в смысле, на внутренние органы воздействия не будет, только извне, либо затруднится движение, либо наоборот. Удобнее всего сейчас Сойке было работать в объёме примерно полтора на полтора. Причем область не обязательно должна быть кубической. Как добавил ещё Мятный, ставили эксперименты. На бегуна, которого Сойка заключила в пространстве с максимально увеличенной силой трения, смотреть было просто страшно. И ладно, что сам почти не мог двигаться, об воздух он своими рывками содрал с себя кожу, а с костей мышцы, органы в кашу превратились буквально за секунды. Второй бегун, которого выпустили на людей просто "залип" в воздухе, так же содрав с себя часть кожи и мышц. Другим экспериментом стало применение Дара на оружии. Взяли для этого обычный пулемёт и Сойка воздействовала на область ствола и ствольной коробки, уже уменьшив силу трения. В итоге, после отстрела двухсот патронов ствол практически не нагрелся, но и детали заметно разболтало. В общем, полезно, особённо против заражённых, да и вообще, живых. С уменьшением "рабочего" объёма, кстати, повышалось и время поддержки Дара, уменьшался расход сил. Имелись и другие нюансы, но это затрагивать уже не стали.

Тут и Анжелика встрепенулась и попросила Веду о помощи. У неё тоже открылся Дар, но вот понять его действие и тем более активировать она всё никак не могла. Обращаться к знахарю в Перепутье или к Аспирину по пути обратно, не стала. Выходило, что Дар у Анжелики открылся, вернее, она его наличие стала ощущать после "того самого" случая. Даже Диме не сразу сказала, хотела сама вначале разобраться. Но не вышло. Никак, конечно, не помог и Медоед, предположивший лишь, что для активации нужны какие-то особые условия. В итоге это оказалось верно.

Веде хватило одного вдумчивого взгляда, чтобы "ёкнуть" и попросить Анжелику пройти с ней в другую комнату. Вернулись они минут через пять. Остальные в это время почти не разговаривали, всем было интересно, что за Дар такой, если Веда так отреагировала.

Дар оказался с подвохом. Во-первых, он ситуативный, так сказать, то есть его нельзя вот так взять и активировать. Во-вторых, срабатывал он сам, без участия носителя. Условиями для его активации являлось определённой мощности ментальное воздействие, либо воздействие Даров, делающих невозможным для окружающих использовать уже их Дары. Проще говоря, Анжелика стала "антигасителем". Ну а под мощным ментальным воздействием, Веда, как пример, привела пресловутых Нимф. Анжелике же в голову в тот момент пришёл другой пример. Дима с его ментальным прессом ужаса, при котором Дары использовать на самом деле очень сложно. Вообще, даже думать адекватно сложно.

Веда ещё спросила девушку, что с ними такого произошло, что открылся именно такой, очень специфический Дар. Отвечать Анжелика не стала, лишь произнесла, что и врагу через такое пройти не пожелает.

Когда девушки вернулись обратно на кухню, все внимание переключилось на них, даже Абу, чирикавший новым друзьям что-то интересное, тоже притих. О новом Даре рассказала Веда и нужно отметить, больше всех удивился и одновременно обрадовался Медоед. Остальные поздравили Анжелику с новым "приобретением". Сойка, к слову, тоже заметила реакцию сына и решила позже расспросить Диму, всё-таки они оба с Анжеликой очень сильно изменились. Что-то потухло в их глазах и зажёгся другой, "злой" огонёк, тот самый, который она нередко видела у видавших виды рейдеров в Гвардейском.

Разошлись далеко заполночь. Первой ушла Веда, нужно было укладывать дочь, егоза сама не станет ложиться. Чуть позже ушли Винт и Вжика, а следом и Мятный. На завтра у них запланировано куча дел, намечался очередной рейд. Нюхач ушёл уже с Медоедом и Анжеликой, проводив их до выхода из Базы.

Следующий день начался рановато, до вызова к Зубру оставалось ещё несколько часов, а хотелось и поесть нормально и тех же продуктов в квартиру купить нужно и к Стопарю зайти, Дима хотел послушать знахаря, что он скажет на его счёт.

Из постели вставали приятно долго, приняли затем душ и ушли в бар к Крикливой. День был выходной, солнце уже начало припекать и пешая прогулка до центра поселения пришлась в радость. В баре людей оказалось достаточно много, столики оказались почти все заняты. Усевшись за свободный, сделали заказ. Еду принесли достаточно быстро, даже толком и поговорить не успели.

– О, и вы здесь! Это хорошо, а то я стаба совсем не знаю, как и Бесогон, – послышался со стороны голос Птахи.

Анжелика выдохнула недовольно и воздела взгляд к потолку, какого хера, мол.

– Не помешаем? – спросил уже Бесогон.

Дима указал рукой на свободные стулья.

– Не выспалась, Анжелика? – с ноткой ехидства спросила Птаха и вздохнула, взглянув на Медоеда. – Понимаю…

Бесогон кашлянул, отвлекая внимание от Охотницы, спросил:

– Вы после еды куда?

Анжелика и Медоед переглянулись, парень ответил:

– К Стопарю зайти хотели и потом так, по мелочи дела есть, до встречи с Зубром успеть хотели всё сделать.

– Значит, вместе пойдём к вашему знахарю, – довольно улыбнулась Птаха, а Анжелика чуть в голос не фыркнула. Настроение её улетучивалось с каждой минутой нахождения рядом Охотницы.

– У тебя же свой знахарь есть, – сказала девушка.

– У него нет того, что есть у вашего, – ответила Птаха и как понял Медоед, намекала она на новый Дар Стопаря. Только вот ей-то Мозгоправ для чего? Неужели решила "стать попроще"? Или есть что-то, чего они о ней не знают? Скорее всего. К таким же выводам и Анжелика пришла, но разумно промолчала, хотя Дима ожидал какой-нибудь колкости.

Их заказ тоже принесли быстро, каких-то изысков рейдеры не просили.

Ели в молчании, говорить с появлением Охотницы не хотелось.

– Ну и чего молчим-то? – спросила Птаха. – Кстати, мне здесь нравится. Хорошо всё устроили. В Гостевом вашем, правда, мудачьё одно, но это ничего, мои ребята порядок наведут быстро.

– В смысле? – спросил Дима.

– Я ведь женщина и не уродина какая-то. Пришлось вчера одному долбоящеру объяснять, что я не из "этих".

Анжелика улыбнулась и они с Димой переглянулись.

– Он хоть жив остался? – поинтересовалась, как ни странно, Энжи.

– Вполне, мальчик оказался разумный… – как показалось Медоеду, ответ прозвучал с разочарованием.

Она добавила:

– Раздувать я не стала, у вас же бить морды прямо на месте запрещено почему-то… а на арену вашу идти лень, кураж угас бы.

– Так хочется кому-нибудь кровь пустить? – спросил уже Дима.

– Нет, что ты, – отмахнулась Охотница. – Просто не люблю понты пустые, – и тут же сменила тему. – Вы ещё не думали, чем заниматься будем, пока все участники нашего предприятия не соберутся? Да и надо ли всех ждать?

Дима сразу и не нашёлся, что ответить, крайний вопрос оказался неожиданным.

– Нет, пока ещё не думали. После разговора с Зубром ясно станет…

– А что Зубр? Он с нами разве пойдёт? И вообще, ты, Медоед, говоришь так, будто он решает что-то.

– В смысле… – разум Димы работал быстрее языка и фразу он не договорил, поняв, куда клонит Птаха и так же осознав, что она со своей стороны, тоже права.

В сущности ведь и правда, Зубр не решает ничего. А Гвардейский, по сути, это всего лишь "стартовая площадка", место сбора. Своих людей глава стаба не отправит в этот рейд, правильно рассуждая, что у него банально нет никого, кто подойдёт для этого похода, кроме Димы и Горца. Но мы, пришла мысль, птицы в общем-то, вольные. А ему же и предложить, по большому счету, кроме ресурсов, нечего. И он наверняка сам это понимает и всячески пытается, что называется, набить себе цену, сделать Гвардейский в текущем раскладе важной фигурой. И как раз в этом Дима и Горец должны помочь. Гвардейский их дом, и если они всё "правильно" скажут, то и "важность" стаба повышается пропорционально. Но это уже чистая политика, куда Медоед лезть не хотел ни при каких раскладах. Однако, вопросы всё-таки возникали. Почему Зубру так важны эти все переговоры? На первый взгляд понятно, быть непосредственно в курсе о всём в предстоящем деле. Он, как глава стаба должен о таких вещах знать, тем более само поселение, в перспективе, примет чуть ли не первый удар, если из Пекла полезут орды тварей. Но если копнуть глубже… нет, Перепутьевским до Гвардейского точно нет никакого дела. А вот Институту… и вот тут открывалось множество вариантов развития событий. Зубр банально не желает оставаться в долгу. А ведь просят у Института не просто помощи. И здесь глава стаба хочет быть в равной позиции, а не "под", как говорится. Мол, мы вам и информацию и проводников с командой, вы нам бомбу без каких-либо долговых обязательств, касается ведь дело в перспективе всех и каждого…

Эти мысли пронеслись в голове Димы за мгновение, Птаха даже рта открыть для ехидного ответа не успела.

– Я тебя понял, Птаха… – добавил он. – Но всё-таки давай действовать, как и договорились. В любом случае нужно дождаться и Институтских и…

Птаха справилась с собой моментально и Дима снова уловил в её взгляде удовлетворение. Она ответила вопросом:

– Горца этого? В смысле…

– Да. Его дождаться надо непременно, – отрезал Дима.

– А ты не думал, что он… – Охотница многозначительно замолкла, но через пару секунд продолжила:

– Пекло всё же.

– Жив он. Я знаю, – ответил Дима, хмуро смотря на Птаху.

– Ладно, я всего лишь спросила, – та даже руки в примирительном жесте подняла. – Но пока ждём, чем заниматься? Да и сколько ждать придётся? Не поздно ли будет?

– Не думаю… тучи пока неблизко. На счёт чем заняться…

– Нам всем сработаться надо, Медоед, – сказал уже Бесогон. Видимо, вчера они с Птахой уже разговаривали об этом. – Если мы с вами двоими уже более или менее состыковались, то с командой Птахи… – он замолчал.

– Ты сам понимать должен, "там" надо будет работать, как единый организм, – докончила Птаха, бросив мельком взгляд на Анжелику. А ей этот разговор всё меньше и меньше нравился.

– Если серьёзно, я ещё об этом не думал. Как минимум, месяц впереди у нас точно есть, быстрее этого срока Горца ждать, да и Институтских тоже, не стоит.

– Ну вот, – улыбнулась довольно Птаха. – Жиром здесь заплывать не хочется.

– Давай об этом после встречи с Зубром, – сказал Медоед, доедая свою порцию.

Птаха хмыкнула, но согласилась. Лично ей все эти встречи нахрен не сдались. Команда, по сути, уже есть. Большим отрядом в Пекле всё равно делать нечего, выдвигаться можно хоть завтра. Конечно, неизвестность напрягала, но она и не была уверена, что "разведчик" вернётся. А если и вернётся, то информации новой особенно много и не будет. Но больше всего её напрягала перспектива сотрудничества с Институтом. Довелось ей однажды с ними "поработать". Живыми в итоге с того давнего рейда вернулись только Охотники. Разумеется, сейчас уже и люди другие и времени утекло много, но вряд ли Организация сменила свой принцип – знания любой ценой. Потому и доверия никакого. А тут и дело крайней важности намечается и на руках у них не просто бомба. А ещё и "эти" привезут свою.

Доедали уже молча. Анжелике сказать было нечего, она вообще, при появлении Птахи становилась молчаливой и больше следила, чем говорила. Остальные же задумались, каждый о своём. Медоед размышлял об открывшейся стороне всего этого предприятия. И он сомневался, что без намёка Охотницы сам бы взглянул на это с такого ракурса. И опять же, она это намеренно сделала с какой-то своей целью или просто думает в этом ключе и высказала мнение? Отчего-то Дима склонялся больше к первому варианту. Чего же она добивается..? Насколько проще всё стало бы, пойми он её мотивы. И нет, угрозы, прямой во всяком случае, Медоед от Птахи не ощущал. Ну так и от Шалого угрозы до поры он тоже не чувствовал… хотя… нет, тогда, как раз сам Дима и не хотел обращать внимание на накапливающиеся "разногласия", а кучка жемчуга стала просто поводом. С Птахой всё иначе. Понять бы, что.

Охотница размышляла в несколько иной плоскости. Она ещё вчера, на встрече с Зубром, всё для себя поняла. Даже тот жест, мол, давайте-ка "рюкзачок" ваш под охрану заберём себе, был понятен сразу. Разумеется, это было сделано не для "охраны". А чтобы вдруг мыслей "лишних" не возникло. Другое дело, с Институтом такое вряд ли проканает. Ещё, уже после встречи с главой стаба, она ясно осознала, что от конкретно этого человека ничего не зависит и он это сам понимает и делает всё, чтобы участвующие стороны об этом не задумывались. И наверняка сегодня Медоеду "прочистят" мозги на счёт этого. Ну не видно было, чтобы парень подчинялся Зубру. Да, субординация имеется, но не более того. И полностью это осознаёт лишь Зубр. Медоеду ещё опыта не достаёт до таких вещей дойти. Значит, надо помочь. И ещё, может, ей показалось, на предстоящей встрече и выяснит точно, Зубр явно опасается Медоеда. Возможно даже всю их странную семью. С мамашей, Сойкой этой, тоже не мешало бы поговорить, выяснить, какие такие звёзды в Стиксе сошлись, чтобы у неё родился такой необычный ребёнок. Ребенок… мужчина уже. И на отца бы глянуть, пообщаться. Судя по намёкам и кратким фразам в пути, плюс что он один в Пекло попёр, да ещё и разведать за этих чужаков, мужик супермен какой-то… в общем, надо о них троих разузнать всё. К этому и оружие ещё. Скольких за всю жизнь здесь людей встретили, кто этим секретом обладал? Они вторые. Вторые! Всего лишь. Ещё и Анжелика эта. С виду самая обычная девчонка, но «присмотреться» и ясно, не всё с ней так просто. И тоже, понимать бы что. Иной раз вообще кажется, что она с Медоедом без слов разговаривать может. Ну и сам Медоед. Столько тайн в одном человеке она видела лишь пару раз. Это их Старший и тот необычный старик с двустволкой, иногда появляющийся в стабе. Про Уходящих говорить нечего, там существа уже иного порядка.

Бесогон обо всём этом не думал, он размышлял над предложением Птахи. Вернее, не предложением даже, а возможностями, которые перед ним лично и его командой могут открыться, если он примет предложение Охотницы. С одной стороны, ничего плохого лично для него она не хотела, но с другой стороны… в общем, всё очень неоднозначно. А если на это смотреть с третьей стороны, то всех этих возможностей он и сам добиться может, только времени это займёт куда больше. Вот и думай теперь, как поступать.

– К знахарю вашему, Стопарю этому, вместе, значит, идём? – уточнила Птаха, когда все доели и допили чай-кофе.

* * *

К Стопарю пришли спустя минут двадцать, Птаха не спешила и по пути вертела головой во всех направлениях, словно первый раз попала в стаб. Всё ей было интересно. Но больше всего её поразили дети. Группка из нескольких подростков лет двенадцати-четырнадцати, с криками и смехом, бегом пересекла дорогу и скрылась за домами.

– Это…

– Детей не видела что ли? – съязвила Энжи.

Птаха перевела с неё взгляд сначала на Бесогона, тот пожал плечами, затем посмотрела на Медоеда.

– Что?

– Не строй дурака из себя, Медоед. Вы же понимаете, о чём я.

– Дальше-то что? Ну да, дети. И это не единственные, есть ещё. Ну а что и как, Зубра спрашивай, – ответил Дима, съехал, что называется. Зубр, естественно, тоже ничего не скажет, не надо Охотнице знать о Сойке.

Вся соль вопроса состояла в том, что перед Птахой сейчас "пробежали" пять или шесть Белых жемчужин и Медоед говорит, что детей больше. А если учесть, СКОЛЬКО стоит Белая… не сходился дебет-кредит у Птахи, ну не выглядел Гвардейский настолько богатым, чтобы позволять себе тратить Белый жемчуг на детей. И не одна ли это из причин такого жёсткого разграничения на «гостей» и «граждан»?

Развивать эту тему дальше не стали, тем более показались и ворота Базы. Прошли без проблем. На территории оказалось довольно людно, рейдеры носились туда-сюда, явно готовясь к сбору. Или смотру. Мятный перед рейдами всегда "дрючил" этим личный состав.

Встретили и Сойку с Вжикой, они как раз вернулись со стрельбища и стояли у машины, о чём-то разговаривая. Птаха невольно передёрнула плечами, снова увидев чёрные глаза Сойки. Поприветствовав друг друга, минут пять ещё потрепались ни о чём и получив от матери Медоеда приглашение на обед после похода к Стопарю, разошлись. Разумеется, Бесогона с Птахой Сойка не приглашала, вежливо "обыграв" этот момент. Медоед ответил, как получится, может и вовсе не успеют, смотря насколько задержатся у знахаря.

Пока шли к зданию "казармы", где располагался "лазарет" Стопаря, Птаха снова спросила:

– Медоед, а почему у твоей матери глаза чёрные? Как у Элиты. Или как у скребберов, если у них глаза эти самые имеются.

И как тут отвечать? "Неудачной" чёрной жемчужиной тут не отвертеться. Бесогон, к слову, тоже заинтересовался, о Сойке, в смысле, что это мать Медоеда, он не знал.

Дима глянул на Охотницу и пожал плечами:

– Не знаю. Черта семейная. У меня чернеют, когда я Дары… боевые, использую. Что-то приключилось с родителями, до меня ещё, от этого и глаза такими стали.

– У тебя… – Птаха аж остановилась. – Черта семейная? У отца, выходит, тоже?

– Говорю же, случилось с ними что-то в прошлом. Не знаю, никогда мне не рассказывали. А у меня само по себе проявляться начало, – и он подхватил Кинетикой камешек с земли, смотря при этом на Охотницу, у которой брови на лоб полезли. Да, в пути Медоед Дарами не так часто пользовался, а если и приходилось, то его чернеющих глаз никто не видел.

– Идёмте уже, – произнёс Бесогон, не очень понимающий, чего Птаха так удивилась. Ну да, необычно, но ничего сверхъестественного нет. Горца когда увидит, так вообще в осадок выпадет. Он даже усмехнулся про себя. А может для неё это и значит что-то, знает она про Стикс куда больше его. Тоже вопрос.

Камешек снова упал на землю, а Птаха моргнула, совладав, наконец, с собой. Покерфейс её в этот раз подвёл, пришла Медоеду мысль. И если она так реагирует, значит либо встречала уже такое, либо ещё что-то. И неплохо бы это выяснить.

– Чего ты так удивилась-то? Жить не мешает, да и ладно. У квазов, вон, тоже глаза чернеют часто.

– Потом… – махнула рукой Птаха, говорить об этом она явно не хотела. Сейчас, по крайней мере.

Стопарь принял всех радушно, особенно порадовавшись возвращению Димы и Анжелики. Пригласил всех в "приёмную" и быстро организовал кофе с печеньем.

– Слушаю, – сказал Стопарь и набулькал себе коньяка. – И за встречу, – выпил.

Птаха подбросила вверх брови, но ничего не сказала. Предупредить об этой особенности знахаря её, Бесогон, похоже, забыл.

– Э-э… – начала Охотница. – Нам бы как-то моё дело тет-а-тет обсудить…

– Да без проблем, – добродушно растянул губы в улыбке Стопарь и показал рукой на дверь своего кабинета, остальным сказал:

– Вы тут пока сами.

Медоед с Анжеликой усмехнулись, Бесогон не обратил внимания, хрустнув печеньем.

Отсутствовали Стопарь и Птаха минут двадцать. Дима эмпатию не подключал, не хотелось "подглядывать". А вот Анжелика полюбопытствовала, но разобрать чего-либо не смогла. Интерес, лёгкое опасение, которое, впрочем, быстро сменилось пониманием чего-то и словно бы предупреждением. Несколько раз Стопарь применял свои Дары. Со стороны Птахи эмоции были в основном ровные. Лёгкое любопытство, опаска, как перед приёмом у незнакомого врача. Затем, ближе к концу сеанса, удовлетворение от хорошо сделанной работы. О чём-то они со Стопарём затем минут пять разговаривали. По эмоциям не понять, но в какой-то момент интерес Охотницы к чему-то резко возрос, а Стопарь наоборот, будто предупреждал её об опасности, не понять.

Вышли, Птаха встретилась глазами с Медоедом и в её взгляде сквозило неприкрытое любопытство и интерес. Вот, значит, о ком разговаривали. Анжелика, тоже это увидевшая, чуть не зарычала вслух.

Стопарь садиться не стал, взглянул на Диму:

– Я так полагаю, с тобой тоже, фейс-ту-фейс?

– Я могу прикрыть глаза, – пошутила тут же Птаха, но никто не оценил.

Медоед кивнул и прошёл за Стопарём в кабинет.

– И это твой будущий напарник? – спросил знахарь, кивнув на дверь в приемный зал.

– Что не так?

Стопарь налил две стопки. Дима отказываться не стал. Выпили.

– Она не говорила?

– Нет. Она опасна?

Стопарь хохотнул, покачал головой, словно Медоед выдал совершеннейшую глупость.

– Конечно опасна! Как и ты или я или любой, кто в Стиксе десяток лет проторчал. Ну ты и сказал, Дим.

– Я не о том…

Стопарь хмыкнул. Набулькал ещё. Снова выпили.

– Плохо, что не сказала. И я не могу сказать, Кодекс, чтоб его… но… спроси её сам. Что-то вроде, есть ли нечто, о чём мы должны знать, – он снова начал наливать, но в этот раз Дима отказался. – На счёт опасности… нет, для окружающих она не опасна, ну, ты понял. Опасен для неё можешь быть ты. Об этом я ей и сказал, но без конкретики. Вообще, конечно, вас бы обоих сюда и поговорить об этом…

– В чём проблема? – спросил Дима.

– Я ей обещал. Ну и Кодекс, сам понимаешь, без её на то разрешения, я говорить не могу ничего. Как и без твоего, ей.

– Хрень какая-то… она Нимфа что ли? – дошло вдруг до Медоеда.

Стопарь цокнул, изобразил пальцами выстрел в цель.