Текст книги "Астральный гамбит (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

«От объема текста число призовых баллов не зависит», – флегматично заметил на это Фу.

«Логично», – хмыкнул я.

– Что ж, с сим ясно, а сейчас коротко пройдемся по прочим категориям духов, – снова двинулся в поход между рядов преподаватель. – Разряд второй – метисы. То есть потомство от противоестественной связи духов и людей.

Что? Так здесь бывает?!

Вот же извращенцы!

Судя по шуму, прокатившемуся по классу, удивлен был не я один. А кто-то, как, например, вытаращившая глаза фон Ливен – так просто шокирован. Зримо передернуло – должно быть, от отвращения – и Машу Муравьеву.

– Явление сие не частое, но иногда встречается, – невозмутимо продолжил Шэнь. – Обычно полукровку распознать легко. Однако уже во втором поколении что внешностью, что поведением, метис почти неотличим от обычного человека. В древности полукровок жестоко истребляли, в просвещенное время – отлавливали и пытались изучать. Сейчас подобные исследования в Империи ведутся исключительно в лабораториях IIIОтделения, открыто их результаты не публикуются. Зарубежные изыскания в сей области также, как правило, засекречены.

Постояв в конце прохода – аккурат возле Терезы – китаец двинулся назад.

– К третьему разряду относятся уже полноценные разумные духи – но слабейшие из них. В массе своей они не агрессивны. Именно из числа оных и набирались фамильяры. Устоявшееся название для духов третьего разряда – «пауки»: такой видимый облик они чаще всего предпочитают принимать.

«Фу, так вы у нас, выходит, третьеразрядный дух?» – не удержался я от подколки.

«Какой уж есть, сударь…»

– Четвертый разряд – так называемые «боевики», – рассказ Всеслава Дональдовича тем временем шел своим чередом. – Достаточно могучие, выстраивающие собственную внутреннюю иерархию – в зависимости от силы и заслуг перед астралом. Именно «боевики» захватили и контролируют Северо-Американские Соединенные Штаты. Именно с ними Империя сражалась в Первой и Второй Астральных. Пятый разряд – «Князья». Величайшие из духов, когда-либо покидавшие астрал. Каждый случай прихода «Князя» в подлунный мир оставался в людской памяти как период грандиозных катастроф. Последний раз подобное случилось накануне Первой Астральной. Именно тогда пала Америка. Ну да сие вы, должно быть, знаете – к вступительным испытаниям по истории все готовились…

Майор вернулся к преподавательскому столу и там остановился.

– Шестой, предпоследний, разряд – «дух-Царь», – проговорил он почти с придыханием. – Могущественный неизмеримо. О нем мы знаем только по отдельным обмолвкам «боевиков», двум программным заявлениям «Князя» и нескольким древним манускриптам неизвестного происхождения. Духи-фамильяры говорить о нем не решаются. На наше счастье, «Царь» неотделим от астрала. Некоторые ученые даже предполагают, что, в каком-то смысле, он и есть астрал… Вы спросите меня, кто же тогда относится к высшему, седьмому разряду? – после короткой паузы продолжил Шэнь. – Ответ: я не знаю.

Класс разочарованно выдохнул.

– И никто точно не знает, – заявил майор. – Известно лишь, что существует дух, несравнимо превосходящий силой самого «Царя». Но кто сие – загадка. Есть старинный китайский трактат, якобы написанный под диктовку духа-«Князя». Там утверждается, дословно: «Выше астрала – Ключ, и Ключ таков же, как мы. Он – седьмая ступень, он – сама магия, он – верховный господин, он – всего лишь дух». Однако большинство исследователей придерживаются мнения, что сие – позднейшая вставка, причем, перевод с корейского. И перевод ошибочный. Да и согласитесь, признать Неистощимый Ключ, правление милостию которого провозглашается в Императорском титуле, верховным духом – такое звучит разве что не кощунственно!

Переведя дыхание, китаец опустился за стол.

– И последнее. Есть еще одна категория существ, которых духи считают своими собратьями. Оная вне разрядов. Сие – клейменые холопы.

– Что?! – от неожиданности я задал этот вопрос вслух.

Впрочем, судя по раздавшимся тут и там возгласам, в своем изумлении я снова оказался далеко не одинок.

– Именно так, – заявил Шэнь. – Духи принимают холопов за своих. Почему – мы не знаем. Причем, «боевики» никогда холопов не обижают – хотя не упускают случая унизить «паука» или развоплотить чудовище, даже полукровкам от них тоже иногда достается… Но не холопам. Был известный случай в ходе Второй Астральной. Двум нашим разведчикам необходимо было пересечь территорию, занятую «боевиками». И иных вариантов, кроме как двигаться открыто, у них не имелось. Тогда один из офицеров вызвался временно принять холопскую печать. Которую и наложил ему на чело товарищ. И они прошли через «боевиков» – те их не тронули. Холопа – потому что «свой», а второго – как по праву принадлежащего первому. Есть у духов Америки такое – люди-игрушки. Считается, что информация, доставленная теми разведчиками, во многом определила исход всей войны… Правда, офицер, принявший печать – сразу же по возвращении к своим ту, естественно, сняли – так от нее и не оправился. Но задание было выполнено.

– Господин майор, а сколько времени он носил печать? – в установившейся гробовой тишине спросил с места я.

– Насколько мне известно, девять полных дней, – ответил китаец.

Девять дней. И – не оправился. Прав был Фу: никакой надежды спастись у моих товарищей по Адамовскому плену давно нет…

На этом урок завершился.

Под впечатлением от истории о разведчиках, я даже забыл спросить у преподавателя, что такое «астральная солидарность», которой намедни прикрывался мой «паук», отказываясь назвать своего агента среди «жандармов». А ведь хотел.

Ну да ладно, чай, не последнее духоведение в году!

Глава 14

в которой я читаю газету

После спиритологии поток первокурсников разделился. «Воронцовцы» отправились на физру – сокращать отставание в командном зачете. Второе отделение утопало на основы целительства. Ну а в нашем расписании гордо значилась политическая подготовка.

Честно говоря, ничего хорошего от предмета с таким названием я не ждал – несмотря на увещевания Фу. Однако настроение мое от этого ничуть не портилось. По баллам я теперь опережал Иванку на шесть пунктов – но это даже было не главное: престиж, который принесла мне победа в гонках, в сухих циферках было не измерить. И если в рамках курса славу приходилось делить с Миланой и Тоётоми, то внутри отделения вся она принадлежала мне одному.

Понятно, что авторитет такого рода – штука зыбкая, как пришел – так и уйдет, стоит только расслабиться. Но расслабляться я как раз и не собирался. А насладиться моментом – почему нет?

Аудитория, в которой было запланировано занятие, находилась в главном здании корпуса, на втором этаже. Если бы потребовалось, она легко могла бы вместить весь наш курс – пространства бы хватило с лихвой, но сейчас в ней стояло всего шесть двухместных парт – две слева, у окна, две по центру и две справа.

Иванка сразу прошла к дальнему, левому ряду и устроилась там, причем не на первой, а на задней парте. Востряков, вроде бы, последовал за ней, но в итоге сел впереди. Там к нему присоединилась Вастрякова.

Непонятно как-то получилось с Гурьевым: молодой граф явно намеревался плюхнуться за парту к Муравьевой, но Маша буркнула ему что-то резкое – паренька аж отбросило, будто магией ударили. После этого Гурьев демонстративно подсел к Ивановой.

Мы с Терезой фон Ливен расположились в среднем ряду, на второй парте – как-то так само получилось. Перед нами оказались Багратиони и Муравьева. Фон Функ с Бажановой и Самойлов с Худощекиным заняли правый ряд.

«Приготовьтесь, сударь: появится преподаватель – вам командовать», – напомнил мне Фу, когда отделение расселось.

В этот момент в коридоре как раз послышались быстрые шаги.

– Встать! Смирно! Офицер в классе! – рванулся я из-за парты.

Отделение повскакивало на ноги.

– Вольно. Прошу садиться, – голос принадлежал Поклонской – в аудиторию вошла именно она.

Странно. В расписании у нас, вроде, значился некий «майор Д.В. Кутепов», а вовсе не Ирина Викторовна…

– Дмитрий Валерьевич срочно убыл на совещание в Петрополис, – тут же, впрочем, ответила на мое невысказанное недоумение штабс-ротмистр. – Однако вводное занятие по предмету он намерен провести с вами сам – просто позже. А сегодня, чтобы урок уж вовсе не пропал зазря, господин майор попросил меня дать вам полистать центральную прессу, – в руке у Поклонской и в самом деле была свернутая газета.

Судя по толщине – одна единственная. Она нам ее что, вслух собирается читать?

– Разбирайте! – предложила между тем штабс-ротмистр, выпуская свою бумажную ношу из пальцев.

Газета зависла в аршине над преподавательским столом – и вдруг от нее отделилась еще одна, по ходу, такая же. Слегка помахивая страницами, неспешно полетела к Вострякову – смотрелось это даже эффектнее, чем раздача учебников – а позади нее отпочковывался от исходника уже третий экземпляр.

«Сие временные копии, – растолковал мне Фу. – После занятия они исчезнут, но пока обладают всеми признакам оригинала. Если приглядеться, разница, конечно, заметна, но не принципиальна».

«Тоже так хочу научиться», – завороженно пробормотал я.

«Видеть разницу?»

«Нет, штамповать копии».

«Сие внутренняя техника, сударь. И не из начальных».

«Зеркало – тоже внутренняя», – заметил я.

«Зеркало у вас интуитивное».

«И что?»

«А то, что всему свое время, сударь. Не забегайте вперед!»

«Уж и помечтать нельзя…» – проворчал я.

В этот момент к нам с фон Ливен прилетели наши экземпляры.

Должен признать, вблизи газета меня слегка разочаровала. Никаких тебе меняющихся надписей, движущихся картинок или еще каких-нибудь магических приколов – просто скучные столбцы текста и редкие фотографии – самые обычные, даже не цветные, а черно-белые.

«Чтобы добавить живые иллюстрации, пришлось бы превратить газету в артефакт, – с готовностью пояснил мой фамильяр. – Каждый экземпляр тиража зарядить – это ж сколько пыльцы уйдет! Нерационально – для одноразового, по сути, изделия. К тому же, на сих копиях фотоснимки все равно вышли бы застывшими».

«Понятно», – буркнул я, разворачивая газету. Но сперва прочел по слогам название: «Вест-ник Ка-би-не-та ми-ни-стров».

«Помочь вам с текстом, сударь?» – вызвался «паук».

«Нет, благодарю, – отказался я. – Потренируюсь буковки разбирать, раз уж повод подвалил».

«Ну, как знаете, сударь…»

Скользнув взглядом по газетному развороту, я выбрал заметку с шрифтом покрупнее – от столбца к столбцу его размер менялся – и углубился в чтение.

Статья оказалась репортажем из-за кордона. Да еще и не откуда-нибудь – а из Болгарии. Прям, привет Иванке! Я даже оторвался от газеты и покосился на Иванову – благо ее парта стояла прямо через проход. Девушка читала какую-то другую заметку – на первой полосе.

Ладно, духи с ней.

Я вернулся к газете.

Речь в статье шла об инциденте, случившемся на днях в зимней резиденции болгарского царя Симеона VI. Пока сам престарелый монарх по случаю теплой погоды изволил пребывать на Черноморском побережье, наслаждаясь прелестями бархатного сезона (к репортажу прилагалась фотография поджарого дедули в плавках, гордо выходящего из моря), в его софийский дворец проникли неизвестные. Разленившаяся в отсутствие в столице государя царская охрана наглое вторжение, вроде как, проспала, обнаружив злоумышленников только уже чуть ли не в личных покоях Его болгарского Величества. В последовавшей стычке неизвестные положили двоих незадачливых секьюрити, прорвались к заранее приготовленному порталу и ушли, унеся с собой… А вот что именно унеся – здесь, по ходу, ясности не было. Подчеркивалось, что царские регалии целы. Казна, вроде как, тоже не пострадала. Пропали, якобы, какие-то документы из канцелярии Симеона VI – будто бы даже и не особо секретные. Ну да, конечно, именно за этим воры обычно и наведываются в царские дворцы!

Налетчики, кстати, остались неопознанными. Журналист, написавший заметку, высказал мнение, что это мог быть турецкий спецназ – его, будто бы, «почерк». Но официальных обвинений, как я понял, болгарами не выдвигалось – ни в адрес Османской империи, ни в чей-либо еще.

Мутная какая-то история, в общем.

А болгарам надо бы повнимательнее, конечно – а то в следующий раз у них самого Симеона VI из дворца унесут!

Статью про софийский инцидент я промучил до самого конца занятия – там после основного текста еще куча комментариев разного рода экспертов шла – и добил буквально за считанные секунды перед тем, как газета в моих руках растаяла – копии вышел срок. Почти сразу после этого Поклонская нас отпустила.

* * *

Дилемму, чем заняться после обеда – завалиться спать или пойти на полигон попрактиковаться – я разрешил в пользу боевой магии. Тереза снова составила мне компанию, но ничего заслуживающего упоминания на сей раз в ходе тренировки не произошло.

А после ужина я снова завернул к главному зданию – бросить взгляд на информационный щит с командными результатами. Хотя, впрочем, уже догадывался, что именно там увижу.

Увы, мои не самые оптимистичные ожидания оправдались: лидер на курсе сменился. По полной выжав урожайную на баллы физподготовку, первое отделение вырвалось вперед со 180-ю очками. Мы же, вхолостую прошуршав урок газетами – и не срубив на нем даже символической полудюжины на всех – так и остановились на тех 156-и, что имели после духоведения. Замыкали рейтинг «ясухаровцы» – у них физра стояла в расписании только послезавтра, и пока они довольствовались скромными 72-мя баллами.

– Любуешься? – насмешливо раздалось у меня за спиной.

Я оглянулся: сзади стояла Воронцова.

– Надо поговорить, – проговорила она, кивнув на пенек в начале аллеи. – Присядем?

– Что, снова зовут на гонки? – усмехнулся я. – Я не против, кстати.

– Нет, хорошенького понемножку. Я еще после этих не отоспалась.

– А что тогда?

– Расскажу – узнаешь, – она вновь выразительно показала глазами на пенек.

– Ладно… – шагнул я в указанном Миланой направлении.

– Подарок у меня для тебя, – проговорила молодая графиня, когда мы устроились на пне, в достаточном удалении от чужих ушей – к табло как раз подошла группа «ясухаровцев». – Будешь должен, кстати!

– Это мы еще посмотрим, – хмыкнул я, не спеша принимать на себя никаких обязательств.

– Тут и смотреть нечего, – мотнула головой моя собеседница. – Ты же хотел вывести на чистую воду свою Иванову? Ну, по поводу ее подвигов в спортзале?

– Хотел, – не стал отрицать я.

– Тогда слушай и запоминай, – качнулась ко мне еще ближе молодая графиня. – К полуночи ты должен прийти сюда, на аллею. Под одним из дубов застанешь Иванову. Прятаться она не будет – увидишь издали. Подойди к ней, сделай рожу кирпичом – ну, ты умеешь – и скажи: «Глаз вороны, убитой на дубу в полночь? А локон с головы старухи ты где собираешься брать, дорогуша?» Ну или «вы собираетесь» и без «дорогуши» – главное, глаз с локоном упомянуть. И все, она расколется. Только не перепутай ничего!

Закончив, Милана посмотрела на меня с таким видом, словно ждала аплодисментов.

– Что за бред? – обескураженно нахмурился я. – При чем тут ворона и ее глаз?

– При всем! Сделаешь, как я сказала – и получишь Иванку с потрохами!

– Я не пойму, ты меня на посмешище хочешь выставить, что ли? – подозрительно прищурился я.

– Больно надо! – скривилась моя собеседница. – Вот когда Иванова в очередной раз уделает тебя в спарринге – это будет посмешище. Всем посмешищам посмешище! Так тебе больше по душе? Ну, тогда я пошла! – она и в самом деле дернулась подняться с пня.

– Погоди, – успел я поймать Воронцову за локоть. – Повтори-ка еще раз, что я, по-твоему, должен сделать!

Милана картинно закатила глаза.

– Приходишь на аллею к полуночи. Подходишь к Ивановой. Говоришь: «Ищете глаз вороны, убитой на дубу в полночь, сударыня? А локон с головы старухи вы где собираетесь брать?»

– Это заклинание какое-то, что ли? – недоуменно спросил я.

– Заклинания – бабушкины сказки! А это – духов секрет успеха Иванки! Пока мы ночью по Москве рассекали, кое-кто тут для меня его разведал!

– Тот самый «жандарм», что слил тебе про спортзал? – быстро спросил я.

– Нет, – мотнула головой Милана. – Другой человечек. Но это не важно. Источник надежный, и сведения верные.

– Да какие сведения?! – вспылил я. – Про ворону на дубу?!

– Чухонец, не тупи, – поморщилась Милана. – Сведения о том, как Иванова обвела вокруг пальца Сиротина.

– Да как она его обвела-то?! Ты прямо объяснить не можешь?

– А прямо не интересно, – усмехнулась молодая графиня. – Ну ладно, Ключ с тобой, объясняю, – смилостивилась-таки она. – Иванова использует особые курительные смеси. Ну, вроде как у нашего самурая, только у него все красиво, по-японски, а у Иванки система турецкая, ни в Европе, ни Восточной Азии почти не известная: маленькая колбочка – в карман можно засунуть – из той колбочки торчит стеклянная трубочка, трубочку суешь в рот – и пошла магия. И никаких следов использования техник! Правда, говорят, штука эта жутко вредная, но то уже не наша с тобой печаль. Так вот, сегодня ночью Иванова пойдет за недостающим ингредиентом для своих хитрых смесей. И нужно ей не что-нибудь, а глаз вороны, убитой на дубу в полночь. Волосы старухи тоже входят в рецепт, но их Иванка не то уже нашла, не то потом собирается как-то еще добывать. Сегодня в планах – вороний глаз.

– Понятно… – протянул я. – То есть нужно поймать ее с убитой вороной на руках?

– Так, наверное, будет лучше всего, – подумав секунду, кивнула Воронцова. – Но не обязательно. Достаточно дать понять, что тебе все известно. Запираться она не станет: глупо. Ну а с трупиком вороны – тем более. Но вообще, ты же не сам по себе ей страшен – а тем, что преподам можешь все раскрыть. Иванова не дура, это она сразу просечет. Щит, кстати, на всякий случай наготове держи… Но думаю, дергаться она не станет, начнет просить сохранить все в тайне. Можешь милостиво обещать: если что, по моей линии утечки не будет, гарантирую. А что уж там потребуешь с новенькой за молчание – сам придумай, мальчик взрослый! – подмигнула она мне.

– А если она спросит, откуда я обо всем знаю? – проигнорировав намек, проговорил я уже не столько для того, чтобы лучше подготовиться к встрече с Иванкой, сколько в надежде, что Милана приоткроет мне свой источник.

– Рассмеешься ей в лицо, – не попалась на уловку молодая графиня.

– Тоже вариант, – хмыкнул я.

– Короче, ты все запомнил? – уточнила Воронцова.

– Полночь. «Глаз вороны, убитой на дубу». «Локон с головы старухи». На все вопросы – саркастический смех.

– Молодец, – хлопнула меня по плечу молодая графиня. – Ну что, согласен, что теперь мне должен?

– После полуночи посмотрим, – усмехнулся я.

– Ну и зануда же ты, сэнсэюшка, – показушно вздохнула Милана.

Глава 15

в которой я крадусь в темноте

По-хорошему, после вечернего построения первокурсникам полагалось до утра находиться в казармах. Строгого запрета покидать пятый чертог не было, но, на случай нечаянной встречи с офицером, в запасе требовалось иметь вескую причину ночной прогулки. Скажем, отвести в холопью обитель использованный «бурдюк» – это пожалуйста. А вот выслеживать во тьме товарища по отделению – ну, то такое…

О том, что мне может понадобиться оправдание, вспомнил я уже перед самым выходом и ничего лучше, чем сослаться, если что, на разболевшуюся руку (жандармский лекарь ведь предупреждал, что может вылезти какая-нибудь гадость!), придумать не успел. Лазарет, правда, находился от казарм в противоположной стороне, нежели дубовая аллея, но тут можно было сказать, что на студеном воздухе мне стало лучше, и я, мол, решил сделать пару кругов вокруг чертога. В худшем случае – таки отправят к целителям. Наверное.

Так или иначе, попадаться на глаза преподавателям корпуса и объясняться с ними в мои планы совершенно не входило – да и Иванку раньше времени не хотелось вспугнуть – поэтому шел я не открыто, а крался краем дубравы. Темно здесь было, как у графа Воронцова в за… в застенках, но к этому я как раз подготовился: почти три часа напролет тренировал под руководством Фу магическое ночное зрение.

Техника, кстати, оказалась интересная: пальцевая комбинация только запускала процесс, а потом руки можно было занять чем-то другим – до тех пор, пока не понадобится обретенную способность подзарядить или, наоборот, отключить. Точно так же, по словам моего фамильяра, работал любой волшебный допинг, но сегодня для меня был актуален именно навык видеть в темноте.

Освоить новую технику в совершенстве за столь короткий срок, конечно же, нереально, так что превратить вокруг себя беспросветную полночь в яркий солнечный полдень я пока не мог. Двигался, словно в сумерках, а время от времени вдруг и вовсе утыкался в непроницаемое черное пятно. Чтобы его развеять, приходилось резко мотать головой из стороны в сторону.

К тому же, заметно утекала мана – но на этот счет я как раз не переживал – не обеднею.

Иванову я заметил еще издали. В отличие от меня, девушка вовсе не таилась – может, имела надежную отмазку, а может, просто плевать хотела на корпусные правила. Напряженно замерев почти посреди аллеи, спиной ко мне, она всматривалась в густые дубовые кроны.

Куранты на главном здании Федоровки пробили начало новых суток, и одновременно с первым ударом часов Иванка шевельнула пальцами. В листве послышался шорох, и с дуба на землю что-то упало.

– Аха!.. – торжествующе выдохнула девушка, хищно кидаясь вперед.

Сделав шага три, она присела и почти тут же снова поднялась, держа в каждой руке по птичьей тушке.

Заложив руки за спину – и на всякий случай скрестив при этом пальцы левой – я вразвалочку вышел на аллею.

– Значит, глаз вороны, сбитой с дуба ровно в полночь? – выговорил с кривой усмешкой заученную формулу. – А что, сударыня, локон с головы старухи вы уже раздобыли?

Вздрогнув, Иванка выронила из рук добычу. Машинально дернулась было подобрать, но, передумав, выпрямила спину и медленно повернулась на голос.

– Как вы узнали? – выговорила тихо.

– Неправильный вопрос, – покачал я головой – почему-то рассмеяться, как советовала Милана, показалось мне сейчас неуместным. – Следует спросить…

– Хотя, понятно, – тряхнула внезапно косичками Иванка. – Я должна была сие предвидеть…

– Следует спросить, что мы теперь будем с этим знанием делать, – договорил все же я.

– И что же? – слегка склонила голову к плечу девушка.

Создавалось впечатление, что она уже полностью оправилась от первоначального испуга – что-то как-то быстро, нет?

– А у вас какие будут предложения, сударыня? – вопросом на вопрос ответил я – с подспудным ощущением, что теряю инициативу в разговоре.

– Разойдемся по комнатам и забудем сию встречу, като срэднощен… как полуночный сон? – предложила Иванка, в конце фразы таки сбившись на свой южнославянский «говорок».

Значит, внутренне она все еще предельно напряжена, просто виду старается не показать. Это хорошо.

– Есть идея получше, – с нарочитым апломбом заявил я. – Даже целых две идеи, на выбор. Первая: пойдем к есаулу Корнилову и доложим, что один из кадетов третьего отделения плюет на правила корпуса. Например, когда приказано работать на нуле, втихаря прибегает к магии. Магии необычной, не особо распространенной, а потому способной ввести окружающих в заблуждение. Но, как оказалось, только до поры – сколь веревочке ни виться, конца не миновать!

– А вторая какая? – прищурившись, спросила девушка.

– Вторая: этот проштрафившийся кадет немедленно обещает, что нарушение больше не повторится. Спрячет свой карманный кальян в самый дальний угол дорожного сундука и впредь станет работать на занятиях на общих основаниях, как все остальные…

– Как все остальные?! – вздернула внезапно брови Иванка. – Молодой князь, да вы редкий наглец!

– Объяснитесь, сударыня, – опешил я.

– Предлагаете мне какие-то общие основания, когда сами оные игнорируете! – выпалила девушка.

– Я? Игнорирую?

– Я видела, кто сидит у вас на плече! – бросила мне в лицо Иванова. – Да, мои дымы и на такое способны – не ожидали?! Золотой мохнатый паук – наверняка он и сейчас с вами. Сие же дух, не правда ли? Не тот ли самый, что летом учинил пробой в Петрополисе? Дискредитированный фамильяр?

– Что?.. – только и сумел выговорить я.

«Фу, она и правда может вас видеть?!» – в безмолвной речи мне все же удалось выступить чуть многословнее.

«Очевидно, так, сударь, – голос “паука” в моей голове звучал растерянно. – Не сейчас, но когда вдохнет нужную смесь – видимо, да… Боюсь, сударь, что мы ее недооценили!»

«И что нам теперь делать?»

«В менее травоядные времена в подобной ситуации я бы попросил хозяина убить госпожу Иванову на месте. А тут даже и не знаю…»

«Изволите шутить?»

«Помилуйте, сударь, какие здесь могут быть шутки?»

«Так что делать-то?!»

«Ну… Попробуйте с ней договориться, – неуверенно предложил дух. – Иного выхода я пока не вижу».

– Все, что мне можно вменить – тот случай на физподготовке, – продолжала между тем Иванка. – Сам по себе дым не запрещен, и некоторые из его возможностей я уже и сама собиралась продемонстрировать открыто! А вот вы, молодой князь – вы преступаете закон! Хотите пойти к Корнилову? Идемте! Хоть прямо сейчас! Расскажем командованию Федоровки все! Меня, должно быть, пожурят. Может, даже исключат из корпуса – хотя сие уже вряд ли. А вот вами займутся серьезно. И отправитесь вы, сударь, из третьего отделения курсового потока прямиком в III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии! Просто ирония судьбы, не находите?

– И все же, вам тоже достанется на орехи… – не нашел ничего лучше, как буркнуть я.

Добро хоть удержался от порыва попросить собеседницу вести себя потише!

– Ну, не знаю, – пожала плечами девушка. – Может, наоборот, меня даже наградят!

– Посмертно, – само собой вырвалось у меня.

– Сие угроза, сударь? – мгновенно подобралась Иванка.

– Переговорная позиция, – отступать мне было уже некуда.

– А вот сие уже конструктивный разговор, – неожиданно улыбнулась девушка. – Согласитесь, молодой князь: по большому счету, делить нам с вами нечего – ну, кроме призовых баллов, – улыбка на ее лице переродилась в ироничную ухмылку. – Собирать их забавно, не спорю, особенно выгрызая в упорной борьбе – но все же не настолько, чтобы ломать кому-то судьбу из-за полудюжины очков в местечковом рейтинге. Однако сие все же достаточно занятно, чтобы не отказываться от своих естественных преимуществ. А посему давайте решим так. Вы не трогаете меня – я не трогаю вас. Нравится вам якшаться с духом – ваше дело, встречала извращенцев и почище. А мне вот нравится курить. И я буду сие делать и далее, – словно в подтверждение своих слов, Иванка сунула руку в карман кителя и достала оттуда стеклянную колбочку с трубочкой – размером даже меньше, чем я себе нарисовал в уме со слов Воронцовой.

Поднеся трубочку ко рту, девушка глубоко вдохнула. В колбочке раздалось слабое бульканье.

Закинув голову, Иванова с нескрываемым наслаждением выпустила дым через нос, двумя белесыми струйками.

– Можно сделать выдох невидимым, для пущей скрытности, но так мне больше по нраву, – заявила она, снова переводя взгляд на меня. – Кстати, сие вовсе не кальян – у того дым к устам долгим путем идет, половина магии растворяется по дороге. Хотя, конечно, не так, как у японцев с их кодо – там девять десятых эффекта уходит в пустоту…

– А как называется ваш способ? – спросил зачем-то я.

– Официально – никак, – усмехнулась девушка. – Посвященным особое название не нужно, а посторонним – тем более.

– Логично… – пробормотал я.

– Если хотите, говорите просто «дым» или «курение». Лично я делаю так.

– Кстати, я слышал, это вредно – курить дым? – заметил я, не зная, что тут можно еще сказать, чтобы окончательно не ударить в грязь лицом.

– Не вреднее, чем мимикра трогать, – показала глазами Иванка на мою правую кисть – я и сам не заметил, как достал руки из-за спины. Щит тоже где-то невзначай успел потерять – а теперь его ставить было бы уже как-то нелепо. – Кстати, знаю одну смесь – как раз на подобный случай, – заявила между тем девушка. – Решает проблему за пару затяжек! Могу, если хотите, поискать ингредиенты – там довольно редкие нужны…

– Благодарю, не стоит беспокоиться, – покачал головой я.

Это было бы уже слишком. К тому же, рука у меня давно – с самого утра – ничуть не болела.

– Ну, дело ваше, – повела косичками девушка. – А в целом мы договорились? – уточнила затем она. – Не лезть в дела друг друга?

«Как временная мера сие оптимально, сударь!» – не преминул высказаться Фу.

– Договорились, – все же помедлив, кивнул я.

– Вот и ладно! – протянула мне руку собеседница.

Ничего не оставалось, как только ее пожать. Ладонь Иванки была сухой и холодной.

– Ну, до встречи завтра, молодой князь! – бросила девушка, когда наши руки расцепились.

Наклонившись, она подняла с земли трупики ворон и, ни слова более не говоря, направилась в сторону пятого чертога, постепенно растворяясь во тьме – цикл моего ночного зрения подходил к концу.