Текст книги "Астральный гамбит (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22

в которой мне разъясняют политическую обстановку

Изначально первым уроком в этот день у нас должно было идти правоведение, но расписание оперативно поменяли, поставив в него политподготовку. Причем, для всех трех курсов вместе.

Собрали нас в большом зале, том самом, напоминающем древний театр, где абитуриентами мы писали вступительное эссе. Старшие кадеты сразу же оккупировали первые ряды, нам, первогодкам, досталась галерка. Причем как-то так вышло, что расселись мы не по отделениям, а вперемешку: в частности, если место слева от меня привычно заняла фон Ливен, то справа оказалась Змаевич из «ясухаровских». Сам Тоётоми расположился перед нами, между Машей Муравьевой и Васей Худощекиным. Иванка соседствовала с княжной Орловой, а Воронцова вовсе затесалась в ряд к второкурсникам.

Должно быть, из-за этой чересполосицы я не сразу заметил отсутствие в зале одного из «своих» кадетов – Гурьева. На рассвете на аллее я его тоже не видел – единственного из всего отделения – но потом, на утреннее построение, молодой граф явился, присутствовал он и за завтраком. Вроде бы, выглядел немного странно, как-то дергано, но принесенное Петровым-Бошировым известие всех в Федоровке в той или иной степени выбило из колеи, так что особого значения его поведению я тогда не придал. Не вспомнил бы о нем и сейчас, если бы не недоуменный вопрос Терезы:

– Сударь, а где Гурьев?

Я закрутил головой: молодого графа и впрямь видно не было.

– Не знаю… – пробормотал я. – Вроде из столовой вместе со всеми шел…

Приподнявшись с места, я еще раз внимательно осмотрел зал, но ни среди первокурсников, ни среди старших Гурьева не углядел.

– Не знаю… – повторил я удивленно. – Может, по нужде отлучился?

– Время занятия уже, – заметила Тереза. – Не влетит ему за опоздание? Только мы снова первое отделение обогнали…

– Не знаю… – в третий раз произнес я.

После всего, что случилось (и чего не случилось) со мной за последние часы, эта суета с баллами как-то не казалась мне уже чем-то важным.

– С другой стороны, преподавателя пока тоже нет, – продолжила между тем рассуждать молодая баронесса. – Так что…

– Встать! Смирно! Офицер в классе! – не позволила ей договорить резкая команда из передних рядов.

Кадеты вскочили на ноги, и в зал – легок на помине – вошел преподаватель, невысокого роста, коренастый майор. На ходу он заметно подволакивал правую ногу, из-за чего походка его смотрелась как-то рвано.

– Вольно, прошу садиться, – кивнул он нам, затем поднялся по ступенькам на сцену и занял место за преподавательским столом. – Для тех, с кем мы пока не знакомы, то есть для первого курса, – проговорил уже оттуда. – Моя фамилия Кутепов. Имя-отчество – Дмитрий Валерьевич. В Федоровском корпусе я отвечаю за политическую подготовку. Сегодня у нас с вами внеплановая встреча – и о причинах оной вы, полагаю, и сами догадываетесь…

– Дмитрий Валерьевич, а с кем война? – воспользовавшись кратчайшей паузой, взятой майором, чтобы перевести дух, выкрикнул кто-то из первых рядов.

Зал присоединился к вопросу требовательным гулом.

Споры на сей счет не утихали среди кадетов с раннего утра. Версии выдвигались самые разные. Кто-то заверял, что воевать предстоит с духами Америки. Другие, и среди них Ясухару, кивали на Китай. Упоминались также Англия (этого мнения, в частности, твердо придерживалась фон Ливен), Турция (ее мимоходом назвала Иванка) и какой-то Занзибар. Поклонская, которую мы засыпали вопросами на утреннем построении, от ответа ушла, обещав, что на политподготовке нам все объяснят – то ли сама не знала, то ли почему-то не хотела до поры своим знанием делиться.

– Прошу тишины! – сурово потребовал тем временем Кутепов.

Зал замер в напряжении.

– Во-первых, господа кадеты, покамест никакой войны нет… – заявил затем майор.

– Как это нет?! – выкрикнул с места кто-то.

Зал снова загудел.

– Тихо! – рявкнул преподаватель. – Кадет Юсупов, штраф шесть баллов! Постыдились бы – чай, не первогодок!

– Прошу прощения, господин майор! – проворно вскочил на ноги кто-то из старшекурсников – должно быть, этот самый Юсупов.

– Садитесь, молодой князь, – уже чуть более миролюбиво кивнул ему Кутепов. – Итак, – продолжил он, обращаясь к вновь притихшему залу. – Пока войны нет. И, надеюсь, не будет. Но военное положение Государем введено, и сейчас я расскажу почему. Сперва давайте с вами вспомним географию. Есть две соседствующие между собой державы – Османская Империя и Царство Болгарское…

Болгарское? Я машинально покосился на Иванку. Мне показалось, или ее косички дрогнули?

– Разумеется, граничат оные государства не только по суше и по морю, но и в астрале, – продолжил между тем Дмитрий Валерьевич. – И вот там, на самом стыке сфер их влияния, находится Стара-Загорская – она же Чорлукская, если пользоваться турецкими картами – пещера. Крупнейшее месторождение пыльцы вне пределов нашего с вами Отечества. Без сомнения, кусок лакомый. Однако сложилось так, что, хотя согласно большинству общепризнанных в международной практике критериев Чорлукская пещера может быть отнесена к исключительной астральной зоне Османской Империи, промышленная разработка ее запасов возможна только с территории Болгарии. Чем царство Симеона VI потихонечку и занималось на протяжении последних нескольких десятков лет.

Царь Симеон? О, я же недавно о нем в газете читал! Какие-то бумаги у него из дворца увели. И, вроде бы, как раз турки постарались…

И о пещере этой где-то уже слышал…

«Разумеется, слышали, сударь.

В первый учебный день, на артефакторике, – подсказал мне Фу. – Как раз о пыльце речь шла».

«Точно! – вспомнил я. – Иванка на этом еще шесть баллов срубила!»

– Вчера у турецкого султана наконец лопнуло терпение – а может, казна подыстощилась – и Порта[1] предъявила царю Симеону ультиматум: не позднее, чем через месяц, прекратить все работы в Чорлукской пещере, а также допустить в Болгарию османскую таможенную стражу – для контроля доступа в астрал, – поведал тем временем залу Кутепов. – В случае отказа оная стража войдет в Царство силой и маной. Как вы понимаете, военные потенциалы Турции и Болгарии несравнимы, и, получив приказ, янычары султана уже назавтра будут в Софии, а еще через пару дней встанут на границах Сербии и Валахии. Так что Симеону VI оставалось либо турецкие требования удовлетворить, либо искать того, кто сможет за него вступиться. По причинам, которые мы уже разбирали на наших занятиях со вторым и третьим курсами, обратиться к своим некогда традиционным покровителям – Англии и Франции – болгарский царь нынче не может. Ну а кто еще способен противостоять Блистательной Порте на Балканах? Правильно: только Россия. Посему Симеон VIи испросил защиты у Его Величества Бориса VIII, которому, к слову, приходится дальним родственником.

По рядам кадетов прокатилась волна оживления. Многое наконец стало понятно.

– Прошение болгарского царя было воспринято благосклонно, – сообщил далее Дмитрий Валерьевич. – Россия давно стремится усилить свое влияние в Южной Европе, и преданный вассал на Балканах окажется там для нас весьма кстати. Так что уже сей ночью Симеон VIпринес нашему Государю присягу верности. Таким образом, объявление в Империи военного положения – недвусмысленный сигнал, который Государь посылает султану. Болгария более не беззащитна.

По залу пробежал новый шумок – явно одобрительного характера.

– Однако теперь ход за Турцией. Давайте посмотрим, какие у нее есть варианты реагирования. Навскидку видятся три – и все плохие. Для османов плохие, разумеется. Первый – вовсе ничего не предпринимать. А когда истечет срок ультиматума – сделать вид, что никому никогда ничего подобного не предъявляли.

Кто-то из кадетов несмело хихикнул.

– Сие, конечно же, будет означать для султана полную потерю лица. И многие в Египте, Сирии или Курдистане могут вдруг задаться вопросом: а не болен ли стамбульский лев? Достоин ли он и далее править народами Ближнего Востока? В силах ли? К тому же, Россия получит моральное право на упреждающий удар по Турции. Воспользуемся мы им или нет – другой вопрос, но впредь османам придется жить под дамокловым мечом… То есть все совсем невесело получается для султана. Но вариант второй – ультиматум официально отозвать – лишь немногим лучше. Угрозу превентивного удара с нашей стороны он, правда, снимает, но поступить так для турок – все равно что публично расписаться в собственной трусости и политической недальновидности. Уже открыто признать на весь мир провал Чорлукской авантюры. С теми же, если не худшими внутренне– и внешнеполитическими последствиями, что и в первом рассмотренном нами случае… Ну и, наконец, вариант третий: начать-таки через месяц кусаться. Так, легонько. Чтобы и волю вроде бы проявить, и в живых остаться. Допустим, атаковать малыми силами какой-нибудь приграничный болгарский город или село – и при первых признаках сопротивления откатиться назад. Вроде как показать: мы русских не боимся! Но сами, мол, понимаете: они сильнее, проиграть им не стыдно! А про себя надеяться, что из-за какой-то деревеньки – которую еще и вернули сразу – на полномасштабный военный ответ Россия не пойдет, ограничится дипломатическими мерами. Да, придется откупиться, выплатить какую-то контрибуцию, но сие уже ничуть не зазорно. Главное: попытались, а значит, честь сохранена…

Кутепов медленно поднялся из-за стола и окинул взглядом зал.

– Вот только если османы и впрямь на сие рассчитывают – то сильно ошибаются! – отчеканил он. – Россия ответит – и ответит сокрушительно. Дай Ключ турецкому султану разума сие понять – и тогда войны не будет. А пока что… С сегодняшнего вечера кадеты третьего года обучения поступают в прямое распоряжение штаба военного округа и выдвигаются в район формирования оперативного резерва. Кадеты второго года обучения подлежат прикреплению к полкам тылового прикрытия – сие вам зачтется как обязательная ознакомительная практика. В Федоровке остаются только первокурсники, но расписание ваших занятий будет скорректировано с прицелом на форсирование боевой подготовки. Таковой режим продлится вплоть до отмены военного положения – либо до фактического начала боевых действий, ежели дело до оных все же дойдет. Вопросы есть?

Зал буквально взорвался многоголосым гомоном: вопросов у всех, похоже, возникло множество, особенно в первых рядах, но прежде, чем кто-то из старших успел что-то четко сформулировать, руку вскинула Иванка.

– Да, госпожа Иванова, – кивнул ей преподаватель. – Прошу тишины! – потребовал он у всех прочих.

– Господин майор, – поднялась с места девушка. – Почему вы не упомянули еще об одном варианте для турок?

– О каком? – нахмурился Кутепов.

– Османская Империя сможет отступить и без потери лица, и без войны – если исчезнет само основание выдвинутого ультиматума.

– То есть Болгария добровольно прекратит работу в Чорлукской пещере? – усмехнулся Дмитрий Валерьевич. – Теперь, когда за спиной у нее стоит Россия?

– Нет, господин майор, – дернула косичками Иванова. – Если Стара-Загорская пещера внезапно перестанет быть пригодна для разработки. Скажем, в результате теракта, организованного Турцией.

– Такое возможно разве что теоретически, – покачал головой преподаватель. – Чтобы уничтожить пещеру, действуя с османской территории, потребуется невообразимая мощь. Аккумулировать подобную султан нипочем не сможет. В Болгарии же подступы к месторождению теперь под нашим контролем. Там туркам не пройти.

– Может найтись третий путь, – возразила упрямая девушка. – Астрал сие позволяет.

– Третий путь? – хмыкнул Кутепов. – Ну, разве что через Северную Америку, где из-за разгула духов, как говорят, истончились стенки астральных каналов … Но сие уже ненаучная фантастика, сударыня! – заявил он. – Однако сам вопрос вами поднят верно. Шесть призовых баллов – ваши! Присаживайтесь.

– Благодарю, господин майор, – осталась, однако, на ногах Иванка. – Но баллы баллами, а хотелось бы иметь уверенность, что учтены все варианты, даже кажущиеся фантастическими. Слишком велики ставки: потеря Стара-Загорской пещеры низведет Царство Болгарское в разряд третьесортных стран! А Россия при сем обороте потеряет заслуженный приз!

– Приз для России – не чорлукская пыльца, а форпост на Балканах, – сдвинул брови Дмитрий Валерьевич. – И уважение мирового сообщества. В любом случае, уверен: наш Генштаб принимает во внимание все обстоятельства, включая самые маловероятные. Присаживайтесь, сударыня! – повторил он уже с нажимом.

Помедлив пару секунд, Иванка послушалась.

Вверх тут же взметнулись дюжины рук – в основном из первых рядов. Последовавшие вопросы, впрочем, уже касались не большой политики, а нюансов службы федоровских старшекурсников в условиях военного положения.

[1] Порта (Высокая Порта, Блистательная Порта) – исторически общепринятое наименование правительства Османской империи, а также резиденции этого правительства

Глава 23

в которой я учусь прятаться

Первым, кого я увидел на аллее, выйдя вместе с другими кадетами из главного здания корпуса, был Гурьев. Ссутулившись, молодой граф стоял возле информационного щита, но смотрел при этом будто бы не на цифры рейтинга, а куда-то сквозь них.

– Сударь, где вы были? – требовательно спросила у него, приблизившись, фон Ливен. – За ваш прогул могли наказать все отделение!

Справедливости ради, никаких санкций майором Кутеповым в наш адрес озвучено не было – преподаватель словно и не заметил отсутствия в зале одного из первокурсников.

Я покосился на табло: ну да, там все осталось по-прежнему – если не считать шести очков, заработанных Иванкой. В личном зачете она меня, получается, догнала. Ну и духи с ней! Задержись Петров-Боширов на несколько минут – могло быть хуже. Точнее, всяко было бы хуже!

Тем временем, вздрогнув, Гурьев резко поднял голову – словно голос Терезы выдернул его из какого-то полузабытья – и затравленно огляделся по сторонам. Остановил было взор на Муравьевой, как раз показавшейся из дверей главного здания, но почти тут же перевел глаза на меня.

– Молодой князь, можно… Можно вас на пару слов? – неуверенно выговорил он.

– К вашим услугам, – кивнул я – хоть самую малость, но заинтригованный. – Милостивые государи, милостивые государыни, прошу меня извинить…

Вдвоем мы отошли к пеньку – тому самому, на котором позавчера я обсуждал с Миланой план ночной охоты на Иванку. О, духи, как же давно это было!

В отличие от Воронцовой, присаживаться на пень молодой граф не пожелал. Остался на ногах и я.

– Итак? – вопросительно посмотрел я на прогульщика.

– Молодой князь… – не зная, куда девать руки – то складывая их на груди, то пряча за спину, то вдруг начиная нащупывать карманы своего кителя – пробормотал Гурьев. – Вот вы у нас маг авторитетный…

В самом деле? Приятно слышать!

– Скажите, – продолжил между тем мой собеседник. – Может у человека ни с того ни с сего уменьшиться предел маны?

Гм… Я состроил каменное лицо. Вот же ты, приятель, нашел у кого и что спросить!

«Фу? – торопливо дернул свой незримый справочник. – Ведь не может же? Уменьшиться. Предел маны. Ни с того ни с сего?»

«Ни одного доказанного случая такого рода ведущими умами человечества не зафиксировано», – откликнулся фамильяр – почему-то с некоторой задержкой.

– По идее, не может, – заявил я вслух.

– Вот и я так думал, – буркнул молодой граф. – И целительница мне то же самое сказала… Я в лазарете был, Поклонская в курсе, так что штрафов у «жандармов» не будет, – поспешно заверил он меня.

– А что с вами случилось, сударь? – участливо осведомился я. – За завтраком вы вроде бы были вполне здоровы…

– Не был! – весь передернувшись, внезапно выкрикнул Гурьев – я аж отшатнулся. – Простите, молодой князь, – тут же, правда, умерил свой тон он. – Но не был. Это еще… еще вчера, после «боевки» открылось, – выдавил из себя мой собеседник, запинаясь, но тут же продолжил уже бойчее. – Я тогда на занятии в ноль ушел. Ну, тому ману, другому ману, а уровень у меня хоть и Окольничий, но на самой нижней границе… Был Окольничий. Вчера я четырехсот мерлинов точно не слил! И вдруг бац: пустой! Ладно, думаю, обсчитался. А у меня еще беда – мана долго восстанавливается. До полной только к вечеру набралось. Решил: утром проверю… Ну и проверил, к духам. Извините.

Поперхнувшись, молодой граф умолк.

– Так что намерили-то? – спросил я.

– Триста девяносто, – глухо выдохнул куда-то вниз, в пень, мой собеседник. – Это все, от полной загрузки до нуля. Пятый уровень, а не шестой! Думный Дворянин вместо Окольничьего! Но так же не бывает! – в отчаянии заглянул он мне в глаза.

– Не бывает, – со знанием дела кивнул я.

– А оказывается, бывает!

Я лишь беспомощно развел руками.

– В детстве с кузеном страшилки друг другу рассказывали на ночь, – совершенно убитым голосом проговорил Гурьев. – О злобных духах, которые приходят во тьме и воруют ману. Укусит тебя такой, и из Боярина ты стал Окольничьим. Еще раз укусит – и ты уже Думный Дворянин. Третий раз – скатился до Сотника… Смешно было, а не страшно: понятно же, что выдумки! И вот на тебе…

«Детские сказки они такие… сказки!» – презрительно хмыкнул Фу.

– Да, с духами шутки плохи… – совсем не «в кассу» пробормотал я.

«Сударь, я бы попросил!..» – тут же обидчиво бросил «паук».

– Целительница меня, кстати, спросила, не попадал ли я последнее время под пробой, – заметил молодой граф. – Тоже, что ли, на духов подумала? Только я не попадал…

Пробой? Я некстати вспомнил про «неизвестную гадость», которой грозил мне жандармский лекарь из-за контакта с мимикром. Потерять в лимите – чем не гадость? Надо бы, кстати, свой предел проверить…

«За вашим лимитом я лично слежу, сударь. Не извольте опасаться – он неприкосновенен!» – снова встрял фамильяр.

Что-то его больно много в этом нашем разговоре – тема, что ли, зацепила?

«Могу вообще ничего не говорить!»

«Давайте без крайностей, хорошо?» – попросил я духа.

– Ну, а, может, еще что-то необычное с вами случилось? – ткнул я пальцем в небо – скорее уже лишь для того, чтобы просто поддержать разговор.

– Случилось, – кажется, Гурьев сделался еще мрачнее. И тут же уточнил: – Но то сугубо личное, и к мане касательства не имеет… – он почему-то покосился вдоль аллеи.

Я проследил за его взглядом, но увидел лишь спины удалявшихся в сторону казарм кадетов. Последней шла Муравьева – в этот момент она как раз обернулась.

А, ну да, длинноножка же молодого графа на днях отшила – он об этом, наверное… Лимит маны тут и впрямь ни при чем…

– В общем, даже не знаю, что вам сказать, – пожал я плечами, обращаясь к Гурьеву.

– Вот и я не знаю, – печально вздохнул мой собеседник. – Эх… Ну, спасибо, что выслушали, молодой князь, – проговорил он затем. – И что не обозвали паникером и фантазером, как… Как некоторые. Могу я рассчитывать, что этот разговор останется между нами?

– Разумеется, сударь, – кивнул я.

– И еще одна просьба, если позволите…

– Да?

– Из-за этого военного положения изменилось расписание – сейчас у нас снова «боевка». Я-то думал, будет военная история, там мана особо не нужна… А после утреннего слива я почти пустой… – виновато произнес он. – Не будете вы так любезны одолжить мне сотню мерлинов? – потупившись, выговорил Гурьев. – Не хотелось бы подвести отделение из-за своей немощи… – поспешно пояснил молодой граф. – А у вас, я знаю, запас солидный…

– Без проблем, сударь! – протянул я ему руку.

Две сотни мерлинов – от меня не убудет! – перетекли моему поиздержавшемуся товарищу.

– Не знаю, как вас благодарить, молодой князь! – выдавил дерганую улыбку Гурьев.

– Пустое, – улыбнулся в ответ я. – В конце концов, это же на пользу всему отделению!

– Да, но… Еще раз спасибо!

– Пользуйтесь на здоровье, – благосклонно кивнул я молодому графу.

* * *

Внеочередное занятие по боевым техникам началось с того, что Корнилов вызвал из строя Воронцову и попросил ее продемонстрировать всем стойку, в которой она готовилась начать утреннюю дуэль.

– Прошу прощения, господин есаул, но сейчас при мне нет «бурдюка» – не захватила, – сухо заметил Милана.

– О, не беспокойтесь, молодая графиня, роль вашего холопа охотно сыграю я, – усмехнулся преподаватель.

Пожав плечами, Воронцова сняла китель и засучила левый рукав рубашки. Затем уже знакомым мне приемом спрятала правую кисть, а оголенную руку протянула Юрию Константиновичу. Тот аккуратно взялся за ее тонкое запястье.

– Обратите все внимание! – повернулся затем есаул лицом к классу. – «Бурдюк» расположен так, что щит молодой графини его надежно прикрывает. Да, на дуэльном поединке бить по холопу считается дурным тоном, но случайных попаданий избежать удается не всегда. Ну а в реальном бою ваш «бурдюк» без жалости вынесут при первой же возможности… Насчет правой руки молодой графини, надеюсь, всем все ясно и без пояснений. Единственный допущенный вами недочет, сударыня, – снова посмотрел Корнилов на Милану, – сей перстень, – свободной рукой он указал на серебряную печатку гонщика на пальце девушки. – По-хорошему, перед поединком его следовало бы снять – опытный боец, без сомнения, поступил бы так просто на автомате. Сие же артефакт-маячок. Да, он выдохшийся, но теоретически его возможно подзарядить. В случае дуэли, опять же, сие значения не имеет, но в условиях военных действий враг может им воспользоваться, чтобы вычислить ваше местонахождение – и даже наводить на сигнал маяка свои удары.

Я скептически покосился на свой собственный перстень. Начнется война – не забыть снять!

Хотя, через три дня с ним всяко придется расстаться – перстень гонщика же носится всего неделю в году…

– Но, как я уже сказал, применительно к дуэльному поединку сие несущественно, – заявил тем временем Юрий Константинович. – А посему, за образцовую изготовку на ристалище молодая графиня получает от меня дюжину призовых баллов!

– Благодарю, господин есаул, – кивнула Воронцова.

– Одевайтесь, сударыня, и возвращайтесь в строй, – велел ей Корнилов. – Что касается вас, молодой князь, – повернулся он затем ко мне, – то увы, ничего выдающегося вы продемонстрировать не успели. Но сам факт выхода на смертный поединок, конечно же, заслуживает уважения. Шесть баллов – ваши!

– Благодарю, господин есаул, – равнодушно поклонился я.

Вру. Не совсем равнодушно. Крохотный эмоциональный червячок где-то внутри у меня все же шевельнулся: Иванку я снова опережал, а «жандармы» не дали себя догнать «воронцовцам». Пустяк, а приятно.

– Я не случайно обратил ваше внимание на маячок молодой графини, – заявил преподаватель, когда Милана снова заняла свое место на правом фланге курса. – Тема нашего сегодняшнего занятия – маскировка или, как называют сию технику в обиходе, отведение глаз. Сперва несколько слов скучной теории. Маскировка не делает вас абсолютным невидимкой или, тем паче, бесплотным духом. Она именно что отводит глаза, равно как и прочие органы чувств, вашему окружению. Посему проще всего спрятаться от черни – представитель подлого сословия вас не узрит – постарается даже не смотреть в вашу сторону – не услышит, как бы громко вы ни говорили (конечно, кроме случая, когда вы сами пожелаете быть услышанным) – и, извините, не учует – если утром вы вдруг забыли принять душ или отведали за обедом горохового супа.

В строю сдержанно засмеялись.

– А вот против непосредственного осязания маскировка не сработает, она лишь отбивает у объекта желание двигаться в вашем направлении. Но ежели он на вас все же пойдет – по каким-то своим веским причинам – во избежание столкновения поспешите убраться у него с дороги! И смотрите под ноги: примятая трава под ногами выдаст вас с потрохами! Так же как капли дождя на ваших плечах. Повторюсь, специально смотреть на вас не станут, но краем глаза странность могут уловить…

Корнилов шевельнул пальцами – и внезапно я обнаружил, что гляжу в сторону – на фон Ливен. Тереза в свою очередь зачем-то повернула голову ко мне. А Муравьева, занимавшая место в строю за молодой баронессой, и вовсе оглянулась куда-то назад.

Усилием воли я заставил себя посмотреть прямо, но есаула там уже не увидел. Зато услышал – стало быть, Корнилов сам пожелал, чтобы его голос достиг наших ушей из-под прикрытия хитрой магической техники:

– С чернью просто, но обмануть одаренного уже сложнее. Во-первых, он может уловить шлейф от исхода вашей маны. Маскировка требует периодической подпитки, и чуткий оппонент способен сие отследить. Во-вторых, существует простая техника выявления скрытого. Наверняка все вы с ней знакомы…

«Та же комбинация, что и для меток на дорожных сундуках, – опередив мой вопрос, подсказал Фу. – Помните, сударь? Мизинец и безымянный прижаты, средний, указательный и большой оттопырены и разведены…»

«Помню», – подтвердил я, старательно складывая пальцы.

Пошла мана, но, вопреки моим ожиданиям, фигура Корнилова перед строем не проявилась.

– Не получилось? – насмешливо поинтересовался из пустоты есаул.

– Почему? Я вас вижу! – уверенно заявила Иванка.

– Я тоже! – помедлив, сообщила Муравьева.

– Остальные – больше маны! – потребовал преподаватель. – Маскировка – техника количественная. Чем сильнее я в нее вложился, тем больше усилий потребуется вам, чтобы меня раскрыть!

Гм…

Я добавил маны – и в самом деле разглядел есаула. Сперва нечетко, будто бы размыто, но уже через пару секунд – увидел явственно и резко.

– Отлично, – кивнул Корнилов, каким-то образом поняв, что наши старания увенчались успехом. – А теперь еще два важных момента. Первый: прикрыть маскировкой можно не только себя, но и товарища, а также неживые предметы – желательно, не слишком большие, иначе окружающие начнут что-то подозревать. Чтобы сделать сие, необходимо мысленно перечислить то, что вы желаете спрятать от чужих глаз. Сие не касается вашей одежды и обуви – она учитывается по умолчанию, а вот любую ношу следует упомянуть. И второе: раз запущенная, маскировка провисит около минуты – вне зависимости от того, сколько маны вы слили. Потом технику потребуется повторить… Ну а теперь сама комбинация!

Кадеты оживились.

– Маскировка – техника для двух рук, – заявил есаул. – Но конфигурация пальцев, что на деснице, что на шуйце, одинаковы, – он продемонстрировал нам сжатый кулак, а затем медленно распрямил мизинец. – На двух руках одновременно! – напомнил тут же. – Попробуйте!

Я сделал, как он велел, и не я один – мои однокурсники один за другим стали растворяться в воздухе. Причем, ни вправо, ни влево смотреть мне решительно не хотелось – только на Корнилова.

– Хорошо! – похвалил нас тот. – Кадет Юдин, больше маны: я вас вижу невооруженным глазом! Молодой граф Кутайсов, не машите руками: грудь госпожи Зиновьевой именно там, где вы пытаетесь ее нащупать!

Махать руками? Ну, разве что вперед или назад, а в сторону – зачем? Бессмысленное занятие, кому такое в голову придет?

Сделав над собой усилие, я все же повел кистью влево – мизинец (пальцевую комбинацию я не убрал) уткнулся во что-то мягкое. Должно быть, в бок Терезе. Фон Ливен, впрочем, не отозвалась ни звуком – хотя, может, это я ничего не услышал, дезориентированный маскировкой молодой баронессы.

Руку я поспешно отдернул.

– А сейчас поиграем в прятки! – с широкой улыбкой провозгласил Юрий Константинович, когда через минуту строй наших черных мундиров вновь сделался видимым. – Первое и второе отделение маскируются – третье ищет. Потом поменяетесь ролями. Так что не сливайте всю ману в первой же попытке – будет еще два раунда!