Текст книги "Астральный гамбит (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Сударыня? – вопросительно посмотрел Николаев на Муравьеву. – Молодой князь? – обернулся он тут же ко мне.

«Он что, хочет, чтобы я все рассказал про вас? – быстро спросил я у Фу. – А при чем здесь Мария?»

– Я метис, – вскинув голову, внезапно заявила длинноножка. – В четвертом поколении. Духи меня не тронут – ну, кроме чудовищ… Наверное.

– Что?! – ахнула Тереза, подавшись назад вместе со стулом.

– Что? – не удержался от восклицания и я.

«Сие чистая правда, сударь», – заявил дух.

– Чухонец, и ты – тоже? – вытаращив глаза, воззрилась Милана на меня.

«Ход за вами, сударь… Признавайтесь, что уж там, – вздохнул “паук”. – Все равно в курсе уже и господин подполковник, и молодая баронесса, и царевна Златослава – а значит, и господин Ясухару … Проще перечислить тех, кто нашей с вами тайны еще не знает!»

– Нет, но у меня есть фамильяр, – выдохнул я. – Не знаю, правда, как мне это должно помочь…

– Фамильяр? – хмыкнула Милана. – Тот самый, из дворца?

– Ну… В общем, да, – кивнул я. – Но тогда он подчинялся Огинскому! – поспешил тут же добавить. – А теперь служит мне! Все под контролем!

– Что ж, это многое объясняет… – покачав головой, пробормотала Воронцова.

– Как бы то ни было, годных – условно годных – среди вас всего трое, – заявил Николаев. – Еще одному я могу дать холопа-проводника – духи их обычно не обижают. Но и четверо – слишком мало, чтобы помешать османам.

– Правильно я понимаю, что нам нужно выдать себя за духов? – подняла голову Златка.

– Ну, грубо говоря, да, – подтвердил резидент.

– Пожалуй, я могла бы составить курительную смесь, – что-то быстро прикинув в уме, заявила царевна. – Эффект будет тот же, что и у перстня молодой графини, – кивнула она на Милану. – Тем самым решится проблема и со мной, и с Тоётоми!

– Какого рода ваша связь? – осведомился Николаев. Как ни странно, вопроса о дыме он не задал. – Никак не могу определить…

– Не важно, – повела плечами девушка. – Достаточно того, что она есть.

– Пожалуй, – помедлив, согласился резидент. – А с молодой баронессой вы тоже поделитесь приходом? – показал он глазами на Терезу.

– Состав подобран под меня, – покачала головой Златка. – Изобретать новый долго, и потребуются эксперименты…

– Ну что ж, – повернулся подполковник к фон Ливен. – Как уже сказал, одному из вас я могу выделить проводника. То есть вы также в деле, сударыня… Все сие по-прежнему выглядит сущей авантюрой, но мозаика как-то уж на удивление складывается… – пробормотал он, задумчиво почесав затылок.

– Другой команды у вас все одно нет, – заметила болгарка.

– Так-то оно так…

– Тогда давайте своего проводника, господин подполковник – и нас станет шестеро. Вы говорили, сего достаточно!

– Достаточно шестерых опытных бойцов, а не полудюжины юных кадетов, – покачал головой Николаев. – Что до проводника… Что ж, всяко время ужина…

То есть здесь все-таки вечер? А ну да, Америка же, разница во времени с Москвой – часов восемь…

– Обождите полминуты, я сейчас подойду… – подполковник поднялся на ноги и вышел из комнаты.

Вернулся он даже быстрее, чем обещал – не прошло и двадцати секунд.

Вернулся, ведя с собой… мою одноклассницу Светку Каратову.

Глава 32

в которой я готовлюсь на подвиг

На Светке было надето серое грубое рубище, из-под длинной полы которого виднелись обутые в примитивные сандалии ступни. Голубые глаза девушки смотрели строго вперед и куда-то в нездешнюю даль. Распущенные пшеничного цвета волосы – некогда предмет особого моего восхищения – выглядели неухоженно и, спадая на лоб нестриженной, но редкой челкой, ничуть не скрывали черные мазки холопского клейма.

На миг мой взгляд сам собой скользнул вниз: на кистях рук Каратовой, конечно же, было по четыре пальца.

– Света?.. – пробормотал я.

Девушка никак не отреагировала.

– Света! – выкрикнул я, бросаясь к бывшей однокласснице.

Схватил за плечи, попытался заглянуть в глаза – равнодушный взор Каратовой прошел сквозь меня, словно вялая, расслабленная рука через бесплотного духа.

– В чем дело, кадет? – нахмурился между тем Николаев.

– Немедленно освободите ее! – прорычал я, резко оборачиваясь к нему.

– Вы с ума сошли? – удивился подполковник. – С какой стати? И зачем?

– Затем, что… Потому что… – нужные слова никак не шли мне на язык. – Так нельзя!

– Что именно нельзя? – уточнил резидент.

– Все! – выпалил я, отчаянно взмахнув руками. – Все вот это!

– У молодого князя пунктик насчет «бурдюков», – извиняющимся тоном проговорила Милана, подходя ко мне сзади и кладя ладонь на мое плечо. Судорожно дернувшись, ее непрошенную руку я тут же сбросил. – А сейчас он, похоже, узнал в этой девице кого-то из своих старых чухонских знакомых… – продолжила объясняться с Николаевым Воронцова. – Или думает, будто узнал.

– Ничего я не думаю! – рявкнул я ей. – Это Светлана Каратова, ведь так? – в ярости снова обернулся я к подполковнику.

– Понятия не имею, – невозмутимо пожал тот плечами. – В документах сей девицы не было ни имени, ни фамилии. Только прозвище – Молчунья. Так я ее и называю. Если кратко – то Моля…

– Молчунья?! – взревел я. – Будешь тут молчуньей, когда тебе вырвут язык! Снимите с нее печать! Немедленно!

«Сударь, сие ваше поведение крайне предосудительно, – совершенно не к месту встрял Фу. – А просьба – предельно неразумна!»

«Отвалите!» – потребовал я, и «паук» заткнулся.

– Кадет Огинский-Зотов, я вас решительно не понимаю, – развел руками резидент.

– Что неясного в словах «снимите печать»?!

– Все, начиная от причины, по которой оные слова прозвучали, и заканчивая способом, коим могли бы быть реализованы. Я лишь поверхностно знаком с техникой клеймения, и, вероятнее всего, моя попытка освободить холопа привела бы к его гибели. Но в любом случае ничего подобного делать я бы не стал. Если даже закрыть глаза на то, что сие означало бы преступное разбазаривание казенного имущества, Моля совершенно необходима вам для марш-броска через земли, контролируемые духами!

– Ее зовут Светланой!

– Сие ничего не меняет, сударь!

– Все меняет! Где вы ее взяли?! Откуда она здесь?!

– Прислали из Империи. Конфискат от щедрот III Отделения – иногда, чтобы не возиться с публичными торгами, его распределяют по казенным учреждениям. Так месяц назад мы получили Молю…

– Светлану!

– Светлану, – пожал плечами Николаев.

– И она человек, а не какая-то конфискованная вещь!

– Юридически я бы с вами поспорил, сударь, но в некотором смысле вы даже правы: относиться к холопу, как к неодушевленному предмету – нелепо…

Воронцова за моей спиной закашлялась.

– …но тем более нелепо считать его полноценным человеком, – спокойно продолжил подполковник. – Когда-то – да, безусловно. Но не после многих дней под клеймом. Освобождение такого холопа отнюдь не станет для оного благом – принесет ему лишь страдания. А то и вовсе обернется смертью.

«Помните, сударь: князь Сергей говорил, что один из ваших товарищей, некий Сорокин, погиб при снятии печати?» – снова незвано влез Фу.

«Сами вы “некий”! А Огинскому верить – себя не уважать!» – отрезал я.

«За “некого” приношу свои извинения, сударь. Но вот лгать Сергею Казимировичу никакого резона не было. В тот раз».

«Он еще говорил, что вы сможете помочь Дарье. Ну, той девушке, с которой Огинский печать снял. Это тоже правда?»

«Князь Сергей считает сие правдой. Я же не отвечу, не попытавшись».

«Но со Светой та же история? Ей можно будет вернуть личность – с вашей помощью?»

«Сие возможно, сударь. Теоретически. Но печать должен снимать опытный целитель. И не в полевых условиях!»

«Ну, хорошо…»

– Хорошо, – самую малость подостыв за время разговора с «пауком» – чего тот, по ходу, и добивался – повторил я уже вслух и спокойнее – Николаеву. – Насчет печати я погорячился. Простите, господин подполковник. Этого и впрямь не стоит делать с бухты-барахты.

– Ваши извинения приняты, кадет, – после несколько затянувшейся паузы, в течение которой он пристально смотрел на меня, кивнул резидент. С Фу меня, что ли, обсуждал?

– Однако я хотел бы выкупить Светлану, – продолжил я. – Потом, после разрешения кризиса с болгарской пещерой, – добавил поспешно. – Что для этого нужно сделать?

– Сей вопрос будете решать с молодой баронессой, – заявил Николаев, кивнув на Терезу. – Я переоформлю Молю… Светлану, – поправился он с неким подобием улыбки, – на нее – между холопом и «игрушкой» должна существовать объективная связь. Пусть духи и трактуют оную с точностью до наоборот… В представлении кадета фон Ливен проводник должен принадлежать ей безраздельно.

– А разве потом она не будет обязана вернуть вам казенное имущество? – хмыкнул я.

– Вы не расслышали, сударь: я сказал «безраздельно». Никаких обязательство по возврату, ни прямых, ни косвенных – иначе духи сразу почувствуют подвох!

– Ну, вам виднее, господин подполковник, – пожалуй, несколько двусмысленно буркнул я, но Николаев цепляться к моим словам не стал.

– После ужина оформим с вами все необходимые документы, молодая баронесса, – обратился он к Терезе, разговор со мной, как видно, посчитав законченным. – Теперь, Ваше Высочество, вопрос к вам, – повернулся затем резидент к Златке. – Сколько вам потребуется времени на ваше зелье?

– На дым? – переспросила болгарка. – На подготовку – часов пять. Как вдохну – подействует минуты через три.

– Отлично, – кивнул Николаев. – Сии пять часов в вашем распоряжении есть, даже с запасом – сейчас 21:15, высажу я вас никак не ранее шести утра.

– Высадите? – переспросила царевна. – А сами вы с нами разве не пойдете?

– Хотелось бы, но увы, – развел руками подполковник. – Мне нельзя покидать резиденцию. Все порталы сюда завязаны лично на меня, стоит мне покинуть Канзас, от Империи мы окажемся отрезаны. А Империя – изолирована от Штатов. Сие Америка, Ваше Высочество, тут все непросто…

– А можно поинтересоваться, на чем мы поедем? – задала вопрос Воронцова. – Или полетим? Ну, раз предполагается высадка…

– Мы уже летим, молодая графиня, – усмехнулся Николаев.

– Как это уже? – не поняла Милана.

– «Канзас – штат летающих домиков» – не слышали такого выражения? Настойчивая когда-то была реклама. Знаменитая канзасская аномалия: торнадо, переносящие дома жителей по определенным маршрутам – великолепный аттракцион для туристов! Ну а теперь – неплохое убежище для европейских разведок. Здесь же не только мы сидим – и Англия, и Франция, и даже Италия… Много кто – разве что вот турок нет, они себе облюбовали западное побережье. А вот духи сюда соваться не любят – кроме метисов. Аномалия им чем-то не нравится. Глупо сим не пользоваться.

– У нас в Японии один остров есть – тоже с аномалией. Так там целые замки летают! – вставил реплику Ясухару.

– Вы это не шутите? – покачала головой Воронцова, шагнув к окну. – Ничего не видно, сплошной туман, – заявила она, бросив взгляд через стекло.

– Облака, – пожал плечами подполковник. – А ниже, под нами – столб смерча. Естественно, ничего не видно. Но, когда станем снижаться, я покажу вам Канзас с высоты птичьего полета. Зрелище сие захватывающее, поверьте.

– Да уж верю, – хмыкнула Милана. – Но проверить не премину.

– Будьте так любезны, – кивнул ей резидент.

* * *

– Заранее прошу прощения, если мой вопрос покажется кому-то пикантным, – проговорила Златка, поднимая голову от мешочка с ингредиентами. – Но среди вас есть девственница?

Мы находились в комнате, выделенной нам Николаевым для отдыха. Здесь имелись четыре койки, пара кресел и письменный стол, на стуле перед которым и расположилась болгарка. Сам подполковник ушел, оставив нас коротать время вшестером. Вернее, всемером, если считать Каратову.

Света примостилась в кресле, на самом краешке – чтобы его занять, девушке потребовался прямой приказ новой хозяйки, Терезы. Забота фон Ливен о нежданном приобретении на этом не закончилась – раздобыв где-то гребень, молодая баронесса аккуратно расчесала Каратовой волосы, и теперь моя бывшая одноклассница выглядела совсем так, как прежде, в родном мире – если, конечно, не замечать клейма, недостающих пальцев и бессмысленной пустоты во взгляде.

Я сидел на полу перед ее креслом и, борясь с подкатывавшем к горлу комом, тупо смотрел Светке в лицо. Остальные наши деликатно сбились в другом конце комнаты, оккупировав койки.

– Я что спрашиваю-то, – поспешила пояснить царевна. – Для смеси нужна слюна девственницы. Можно просто женскую взять, но тогда эффект выйдет в разы слабее…

– А сама что, не подходишь? – усмехнулась Воронцова.

– Свою нельзя, – вздохнула Златка.

– А так бы… сгодилась?

– Давайте не будем отвлекаться! – заявила болгарка. Краем глаза я заметил румянец на ее щеках. – Поможет кто-нибудь?

– Я – пас, – развела руками Милана.

– На меня даже не смотрите, царевна, – бросила следом Муравьева. – Тут вы со своей просьбой года на два опоздали!

Серьезно? Маше же тогда было… Хотя чему я удивляюсь? К тому же, она у нас, оказывается, вообще метис…

«Сие имеет лишь косвенную связь, сударь», – заявил Фу.

«Что?»

«То, что госпожа Муравьева – метис, и срок потери ею невинности».

«Да на здоровье!» – буркнул я.

– А вы, сударыня? – спросила между тем Златка, обращаясь, должно быть, к фон Ливен.

Почему-то теперь в краску бросило меня – хотя мы же с Терезой никогда ничего…

А вот молодая баронесса с ответом не спешила.

– Итак? – вздернула брови Маша. – Неужели?..

– Куда плюнуть? – еще помедлив, угрюмо поинтересовалась моя манница.

Признаться, я не удивился.

* * *

– Итак, – проговорил Николаев, развернув на столе карту. Обычную, начерченную на листе бумаги и никакими волшебными свойствами не обладавшую. – Высадитесь вы вот здесь, – подлетев откуда-то сзади, остро отточенный деревянный карандаш ткнулся в самый угол штата Канзас. – Далее по Шоссе номер 66 направитесь сюда, в направлении Оклахомы, – продолжил подполковник. – Вот в сем безымянном городишке сядете на поезд… – перескочив через пунктир границы штата, карандаш указал на неподписанную точку на карте.

– На поезд? – переспросила Воронцова. – Здесь ходят поезда?

– Здесь много чего ходит, – заметил резидент. – Даже не пытайтесь понять логику жизни духов Америки, просто принимайте за данность. Значит, сядете на поезд. Он там один, не перепутаете. Зайдете в вагон – и поедете, более ничего от вас не потребуется. Доберетесь вот досюда, – карандаш переместился к кружочку, подписанному «Оклахома-Сити». – Сие конечная. Сойдете на станции. Затем… – карандаш скользнул в сторону, и поверх карты страны лег план города. Карандаш вернулся обратно. – Затем отправитесь вот сюда. Сие заброшенный небоскреб. Вам нужно на последний его этаж. Именно там и находится место, откуда можно нанести удар по Стара-Загорской пещере. Расположитесь, займете оборону – и станете ждать турок. Не думаю, что те сильно припозднятся. Ваша задача – продержаться три дня. Потом, надеюсь, прибудет подкрепление.

– К нам или к османам? – уточнила Воронцова.

– Полагаю, ко всем. Да и духи подтянутся. Но сие уже будет не вашей заботой – как ежели выстоите, так и в случае неудачи.

– Мы выстоим! – твердо заявила Златка.

– Дай-то Ключ… Но сперва вам еще нужно до места добраться. Слушайте и запоминайте. В Америке в каждом бывшем штате свои законы. Я имею в виду не какие-то произвольно установленные правила, а сами основы бытия духов, законы природы, если хотите. И в Оклахоме, в отличие от Канзаса, важно понимать, чем день отличается от ночи, а открытое пространство – от помещения. Главное, что касается магии: не имея крыши над головой, вы не сможете применить ни одной пальцевой техники. Внутри здания или в том же вагоне поезда – сколько угодно, на свежем воздухе – только зря ману сольете.

Вот как? Интересно, граф Анатолий ту свою ловушку в шкафу не в Америке по случаю прикупил?

– Теперь о времени суток – почему сие так важно. Днем – от рассвета и до заката – все духи в Оклахоме имеют плоть. С метисами понятно, у них собственные тела, а «пауки» и «боевики» – духи третьего и четвертого разрядов – используют носителей из числа так называемых людей-игрушек. Сие у них что-то вроде наших холопов – выжатые безвольные марионетки…

Мои кулаки непроизвольно сжались.

– Именно такая задача – изображать людей-игрушек – и стоит перед вами, – подлил масла в огонь резидент. – Особенно ярко сие проявится в парах молодой баронессы и девицы Мол… Светланы, а также молодого князя и его фамильяра. Собственно, притворяться не придется одной лишь госпоже Муравьевой.

– Звучит заманчиво, – буркнула Маша.

– Поверьте, не слишком, – заметил Николаев. – Но мы отвлеклись. С наступлением ночи «пауки» и «боевики» бросают свои игрушки и до рассвета пребывают в телах бесплотных. Не обязательно похожих на человеческие – чаще наоборот. И встречаться с ними в это время для вас смерти подобно! Так что никаких ночных вылазок! С заходом солнца у вас непременно должна иметься крыша над головой – в дороге ли, на месте ли. Принципиально: простейший засов на двери и щеколда на окне станут ночью для духов непреодолимым препятствием. Так что, если вдруг вечер застигнет вас в пути, срочно ищите убежище – брошенных домов и лачуг в Америке в достатке – и запирайтесь. В крайнем случае, подоприте дверь поленом или придвиньте к ней что-нибудь из мебели – даже этого должно хватить…

– Простите, господин подполковник, а как это работает, если духи ночью бесплотны? – задала вопрос Воронцова.

– Я, кажется, уже говорил: не ищите логики там, где смешались астрал и подлунный мир, – бросил Николаев. – Просто пользуйтесь теми крупицами знаний о сем винегрете, что нам удалось собрать!

– Ясно, – кивнула Милана.

– Теперь о метисах, – продолжил инструктаж резидент. – О них особый разговор. Ночью они, разумеется, остаются во плоти. И запоры остановят их не сильнее, чем обычного человека. К счастью, метисы и сами обычно по темноте не кажут носа из дома. А вообще, опасайтесь их пуще Князя духов! Большинство местных метисов, с нашей точки зрения, абсолютно сумасшедшие, но при этом обмануть их куда труднее, чем тех же «боевиков». Подлинные духи по-своему даже безобидны – если специально не охотятся на вас. Метисы – подозрительны и коварны.

– Какие знакомые речи, – пробормотала Муравьева.

– Здесь сие действительно так, сударыня… – заявил Николаев. – Пожалуй, сие все, – проговорил он, выдержав небольшую паузу. – Основное сказано. Деталей – не предугадать. Сам я не был в Оклахоме почти полгода – многое там могло и поменяться. Но базовые вещи – едва ли. А сейчас, милостивые государи и милостивые государыни, в последний раз хочу предложить вам хорошенько подумать. Вы не обязаны идти туда. Отступитесь – и никто не посмеет косо на вас посмотреть.

– Я не отступлюсь! – тут же бросила Златка. – Даже если мне придется идти в Оклахома-Сити одной… Вдвоем, – поправилась она, взглянув на Тоётоми.

– Иного способа остановить турок ведь нет? – уточнила Воронцова у Николаева.

– Увы, молодая графиня, – развел тот руками.

– И России это необходимо – чтобы пещера не пострадала?

– Для Империи сие чрезвычайно важно, – ответил резидент.

– Ну и какие тогда могут быть вопросы, господин подполковник? – усмехнулась Милана. – На что-то подобное мы все и подписались, подав документы в Федоровку.

– Вот да, – вторила ей фон Ливен.

Мы с Муравьевой просто молча кивнули. Даже если не брать в расчет громкую решимость Воронцовой и тихую – Ясухару, после недавних откровений путь назад, в корпус, для меня теперь явно лежал только через некий славный подвиг – типа, победителей не судят. Да и для Маши, пожалуй, тоже.

Нет, ну надо же: Муравьева – метис! Обалдеть…

– Значит, так тому и быть, – заключил Николаев. – Тогда: готовность к высадке – шестьдесят минут! – уже совсем другим, начальственным тоном произнес он.

– Есть готовность шестьдесят минут! – откозырял я как единственный, имеющий на голове фуражку – японцу я ее так и не вернул.

Глава 33

в которой я иду на станцию

«Судари и сударыни, внимание! К нам направляется дух!» – еще в Канзасе Фу наладил контакт с теми из участников нашего маленького отряда, кто узнал о нем лишь недавно, и теперь не стеснялся при необходимости обращаться ко всем шестерым разом. А может, и к семерым – но Света Каратова, если «паука» и слышала, никак не реагировала.

Я вскинул голову: по тракту в нашем направлении и впрямь кто-то шел.

Шоссе номер 66, по которому нам предстояло добраться до железнодорожной станции, оказалось вымощено желтым кирпичом. Правда, выйдя за границу штата летающих домиков, дорога постепенно сменила свой цвет с кислотно-лимонного на золотисто-коричневый, но смотрелось это по-прежнему довольно абсурдно. Я еще спросил тогда у Фу, работа ли это оккупантов-духов, или так тут было еще до их прихода в Америку, однако фамильяр признался, что не в курсе.

Но если тракт у нас под ногами ассоциации навевал детско-сказочные, то сами мы сейчас больше походили на персонажей вестерна. Или даже, скорее, на некую карикатуру на таковых.

Николаев сразу предупредил, что для похода в Оклахома-Сити нам придется переодеться – ну, в самом деле, не в кадетской же форме разгуливать в тылу врага? Но тогда я подумал, что подполковник выдаст нам нечто наподобие черных костюмов «ниндзя», в которые был облачен сбитый нами с пути истинного спецназ. Вышло, однако, иначе. Мы все, включая Каратову, получили по паре синих джинсов – сильно вытертых, но вполне добротных, по линялой клетчатой рубашке и по шерстяной накидке-пончо. Для полноты картины не хватало только широкополой шляпы и пояса с кольтом! Ну и верного мустанга под седлом.

Мустанги бы нам, кстати, и впрямь не помешали: наш марш-бросок не длился еще и трех часов, а спутники мои уже, похоже, начинали уставать. Бодрячком держались разве что Ясухару с фон Ливен, остальные же, в последний раз приняв волшебный допинг еще в Канзасе, с каждым шагом шли все медленнее и медленнее.

Должен признать, успел малость притомиться и я, но у меня хотя бы имелась на то более-менее уважительная причина. Помимо новой одежды, мы получили от Николаева по вместительной холщовой суме с армейским пищевым концентратом и запасом воды – по два литра на нос. И если поначалу каждый честно нес свою ношу, то мало-помалу поклажа как-то сама собой стала перераспределяться. В результате к какому-то моменту помимо собственной сумы у меня оказались еще две – Муравьевой и Воронцовой. Тоётоми же взял на себя груз Златки – да и саму царевну он при этом едва не на себе тащил.

До станции же, где мы должны были сесть на поезд, судя по карте – ею заведовала Милана – оставался еще минимум час пути. А с нашим нынешним темпом – так и все два.

Местность, по которой мы брели, ни разнообразием, ни красотами не отличалась. По обе стороны Шоссе номер 66 тянулись невозделанные, заросшие серо-зелеными сорняками поля. Изредка попадались домики, часто – полуразрушенные. Однажды мы миновали небольшую рощицу и раз пересекли размывший дорогу ручей – вот и все достопримечательности.

Уже дважды мы видели местных. В первый раз – вдалеке: возле одного из относительно целых строений, сидели на лавочке двое – Фу сказал, что это духи четвертого разряда, «боевики», при своих человеческих носителях. В другой – совсем рядом, в канаве у дороги. Лежавшее там облаченное в вонючее тряпье тело «паук» назвал брошенной игрушкой и трогать его нам строго запретил – а то Маша уже сунулась было.

Когда я проходил мимо упомянутой парочки на скамейке, у меня слегка закололо в подушечках пальцев правой руки – той, что касалась в Москве мимикра. Потом отпустило. И вот сейчас – снова резануло, уже сильнее. Это у меня что, детектор духов теперь такой?

«Не исключено, сударь», – заметил мой фамильяр.

А тем временем неизвестный шагал по тракту прямиком на нас. Одет он тоже был не сказать чтобы добротно, да и сам выглядел изможденно. Но двигался быстро и, пожалуй, целеустремленно.

«Не путайте внешность игрушки с самим духом, сударь, – предостерег меня Фу. – Сие “боевик”, и, похоже, не из последних».

– Может, он просто мимо пройдет? – пробормотала Тереза.

«Не пройдет, – заявил “паук”. – Но интересуем его не все мы – только я и молодой князь. Господин Ясухару, милостивые государыни, что бы сейчас ни происходило – не вмешивайтесь! Лучше вообще не двигайтесь, пока “боевик” не уйдет!»

– Принято, – ответила за всех Воронцова.

«Сударь, а от вас мне нужен контроль тела», – продолжил Фу уже персонально в мой адрес.

«Это обязательно?» – поморщился я.

«Обязательно! И срочно!»

«Что ж, берите», – буркнул я.

«Благодарю. Будьте готовы… к странному».

«К чему – странному?» – насторожился я.

«Пока не знаю. Но ничему не удивляйтесь. И главное – не пытайтесь сопротивляться!»

«Чему сопротивляться?»

«Говорю же: пока не знаю!»

Тем временем «боевик» приблизился к нам и остановился шагах в пяти – точнехонько передо мной. Простоял так с минуту, а затем…

«Напоминаю, сударь: не удивляйтесь и не мешайте мне!»

В следующий миг мои руки одну за другой сняли с плеч тяжелые сумы и опустили их на дорогу. Туда же отправилось и пончо. А затем мое тело качнулось вперед, ноги оттолкнулись – и я обнаружил себя стоящим на руках, вниз головой! Даже и не знал, что так могу!

Оказалось, правда, что не очень-то и могу: локоть подогнулся, и я упал на кирпичную мостовую, больно ударившись сперва плечом, а после и бедром – голову, к счастью, уберег.

Боль болью, но на ноги я встал очень быстро. И тут вдруг в ушах у меня зазвенело, и мне неудержимо захотелось зевнуть. Но не вышло – Фу, что ли, не позволил? Затем мир у меня перед глазами задрожал и поплыл: вместо одного «боевика» на дороге внезапно оказалось двое, правда, оба – какие-то полуразмытые. А следом навалилась тьма.

* * *

В себя я пришел, снова лежа на дороге, окруженный встревоженными товарищами. Позади них по тракту спокойно удалялся на северо-восток «боевик».

– Что это было? – выговорил я, попытавшись подняться.

Меня снова повело.

Тереза протянула мне руку, и, ухватившись за ее ладонь, я кое-как встал.

– Сперва ты заделался акробатом, затем упал, встал – и снова рухнул, без чувств, – проговорила Милана. – А мы, как дураки, стояли и смотрели…

«Прошу прощения, сударь, дело во мне, – явился с пояснениями Фу. – “Боевик” усомнился в моей силе: в самом ли деле я, с моим скромным третьим разрядом – он, естественно, называл сие иначе – способен держать под контролем игрушку, то есть вас. Демонстрация управления вашим телом его не убедила, и мне пришлось показать что-то большее – временно прервать кровоснабжение вашего мозга. Ничего страшного – сие был обычный обморок. Вы потеряли сознание. Моего экзаменатора сие удовлетворило, и он ушел восвояси…»

– И что теперь со мной будет? – угрюмо осведомился я – вслух.

«Я же сказал: ничего страшного. Вот, вы уже вполне пришли в себя».

Шатать меня и в самом деле перестало, зрение вновь сделалось четким.

«И часто нам придется прибегать к подобным шоу? – поинтересовался я уже безмолвно. – Усомнился один – усомнятся и другие? Или теперь вы раз и навсегда все всем здесь доказали?»

«Увы, сударь, сие может повториться снова».

«Вы в самом деле выглядите для других духов столь слабым?»

«И не только выгляжу, сударь. Силой подчинить игрушку, вроде вас, и впрямь было бы для меня крайне непростой задачей. Ну да я, кажется, никогда и не скрывал, что далеко не самый могучий из злыдней бестелесных!»

«Ну да…» – буркнул я, нагибаясь за пончо и поклажей.

К моему удивлению, сума там оказалась только одна, моя собственная – Маша и Милана свои забрали.

– Я в порядке, – нахмурился я. – Давайте, понесу, как раньше, – я протянул руку к сумке на плече Муравьевой – длинноножка просто ближе стояла.

– Благодарю, но я успела отдохнуть, – мотнула головой Маша. – Пока справлюсь сама.

– Я тоже, – заявила Воронцова, когда моя рука переместилась в ее сторону.

«А остальных “боевик” почему слабыми не посчитал? – сообразив, что не бьется в его рассказе, спросил я у Фу. – Милану, Златку, Тоётоми?»

«Предполагаю, сударь, что он вообще не понял, что они из себя представляют – и на всякий случай предпочел не связываться. Но тут я могу только гадать…»

– Ну, пошли, что ли? – окинула между тем отряд взглядом Воронцова. – Пока еще кого нелегкая не принесла?

Возражений не последовало, и мы продолжили свой путь по дороге из желтого кирпича.

* * *

Городок, в котором располагалась железнодорожная станция, и впрямь оказался безымянным – на покосившейся табличке перед ним так и было написано: «Nameless»[1]. Собственно, и городком его можно было назвать разве что с большой натяжкой – единственная улица, роль которой играл участок все того же Шоссе номер 66, пять домишек справа, шесть – слева (среди них – салун с характерными дверьми!), ну и, собственно, вокзал.

Жителей нигде видно не было, моя рука-духодетектор также не подавала никаких тревожных сигналов, и я уже понадеялся, что новых осложнений не последует, но уже перед самой станцией дорогу нам внезапно заступили двое – мужчины лет тридцати, тучный и тощий. Одеты они были похоже на нас, но имелись и отличия – числом три. Во-первых, на них не было пончо. Во-вторых, отсутствие накидок компенсировалось шляпами на головах. И, в-третьих, у правого бедра одного из незнакомцев – худого – болталась кожаная кобура с самым настоящим револьвером.

«Не совсем револьвером, сударь, – поправил меня Фу. – Сие не огнестрельное оружие – артефакт, заточенный для убийства духов. Но выстрел из него смертелен и для человека. А сами эти двое – метисы. Один во втором поколении, насчет другого – того, что при “револьвере” – не пойму. Вроде бы, в третьем, но, похоже, у него было сразу два духа-предка, по разным линиям родства».

«Их семейное древо имеет для нас какое-то значение?» – буркнул я.

«Отчасти, сударь. Будь в них меньше от духа, они бы к нам не пристали».

«А они пристали? Вроде, просто стоят…»

«Верно, стоят. И предлагают мне отдать им вас. Пока вежливо предлагают».

«Что значит, отдать?» – опешил я.

«Как и давешний “боевик”, они считают меня недостойным такой хорошей игрушки. И хотят вас забрать, чтобы перепродать кому-то другому, сударь… Никому не вмешиваться!» – последнее, должно быть, в основном предназначалось фон Ливен, недвусмысленно качнувшейся в мою сторону.

«Надеюсь, вы не согласитесь на их просьбу?» – хмыкнул я.

«Сие не просьба, сударь. И в случае отказа они…»

«Они отберут меня у вас силой?» – похолодел я.

«Нет. Такое метису не дано. Но они грозятся убить вас. И меня. Одного выстрела из этой штуки в кобуре у сего типа хватит нам обоим, сударь».

«И… Что вы станете делать? – я почувствовал, что на спине у меня выступил холодный пот. – Отдадите им меня?»

«Обижаете, сударь. Пусть стреляет».

«Что?!»

«Пусть стреляет, сударь!»