Текст книги "Смертельные цветы (СИ)"

Автор книги: Дайре Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Убей его! – крик срывается с губ.

Стефания вздрагивает и оборачивается. Я не вижу ее. Смотрю на Брасияна. Мы встречаемся взглядами. И в глубине его Света отражается моя Тьма. Я вижу себя. Растрепанную. Бледную. С лихорадочно блестящими глазами. И с жаждой крови, исказившей лицо. И не отворачиваюсь. Нет. Я слишком долго ждала, чтобы упустить хотя бы миг...

Изабель – единственная, кто не замечает мое появление. И использует драгоценные секунды по назначению. Не знаю, откуда в ее руках появляется копье. Но оно стремительно летит к цели, со свистом разрезая воздух. Светлый вздрагивает от удара. Он все же успевает отшатнуться. В последний момент. Инстинкты сильнее разума. Острие вонзается не в грудь, а лишь пропарывает бок. Мясо. Даже внутренние органы вряд ли задеты.

Закусываю губу от досады и бью кулаком по стволу. Живучий гад. Маг перехватывает копье. Оно странное. Словно вылепленное из цельного куска льда. Выглядит хрупким. Переливается всеми цветами радуги. И достаточно тяжело на ощупь, судя по движениям боевика. Его одежда пропитывается кровью. И мне жаль, что он еще может сражаться.

Княгиня не тратит время на продолжение скандала. Выхватывает откуда-то столь же странный меч и нападает. Первый удар Брасиян легко ловит, выставив копье вперед обеими руками. Затем нападает. Темная отступает. И начинается смертельный танец. В левой руке Изабель появляется кинжал. А вся ее кожа вместе с одеждой медленно покрывается светлым налетом. Изморозь? Лед?

От встречи оружия разлетается крошка. И звук. Не скрежет металла, но... Словно шлифовальный станок. Догадка пронзает мозг, расставляя все по местам. Не лед. Камень. Алмаз. Самый прочный материал из существующих. Магия колдунов направлена в первую очередь на самих себя. Иза научилась изменять собственное тело, чтобы получить идеальную защиту.

– У моей жены каменное сердце...

Лукас встает рядом, как ни в чем не бывало. Наблюдает за боем. Он так спокоен, что хочется ударить. Пробить броню его невозмутимости. Сдерживаюсь. Заставляю себя глубоко дышать. И думать о чем-то помимо чужой смерти.

– Почему она не развеет копье?

– Не может. Такое оружие легко создать, но затем... Оно больше материальное, нежели магическое. Нужно время, чтобы уничтожить структуру или изменить. И делать это нужно не в бою.

Отвожу взгляд от сражающихся и ищу Стефанию. Куда она делась? Светлая обнаруживается напротив. Занимает место между деревьев, а рядом с ней... Олеж. Сердце пропускает удар. Ему безразличен бой. Он смотрит только на меня. Снова. Как тогда, в городе... Где нас разделяла буря. Мы вновь по разные стороны. И сегодня вряд ли окажемся союзниками.

Хочется отвернуться. Отвести взгляд. Сделать вид, что мне безразлично его присутствие. Но моя броня тоже разбита. Камера. Разговоры с Изабель. Правда об Анджее. Слишком много всего. И второй срыв за неполные сутки – лучший показатель того, насколько близко я подошла к черте. А он – единственный, кто не хочет использовать меня в своих целях. И не желает убивать...

Время исчезает. Я тону в ореховых глазах. Не к месту всплывают воспоминания, надежно запертые на ключ. Избушка посреди леса. Моя квартира. Дом его матери. И даже тот разрушенный город, название которого осталось неизвестным. Где-то в глубине души мне хочется вернуться туда. Забыть о лишнем. Представить, что нет Абсолютов, и наши жизни не изуродованы. Но ведь так не бывает...

Моргаю. Чужой крик заставляет вернуться в реальность. Перевожу взгляд. Копье все же находит цель. Пусть и не ту, что ему предназначена. Иза воет от боли. Тонкие пальцы сжимают алмазное оружие, пронзившее ее насквозь. Защита не спасла. Только алмаз может повредить алмаз. От княгини веет таким неподдельным удивлением. Кажется, что никогда раньше ей не причиняли боль. По крайней мере, физическую.

Брасиян спокойнее. Он опирается на меч, который, видимо, отобрал в бою, и с трудом опускается на землю недалеко от противницы. Рукоять ножа торчит у него из-под ребра. Пробито легкое. Неприятно. Но излечимо, если только... Ловлю его взгляд. Хочу найти ответ. Понять... Все было зря? Или? Он вытаскивает клинок и отбрасывает в сторону. Кровь тут же пропитывает одежду. Алое на белом. В какой-то мере даже красиво. Светлый зажимает рану ладонью. Использует магию, но ничего не меняется. Только крови становится больше.

– Люк! – стон Изабель заставляет пророка сделать шаг вперед.

Княгиня безошибочно находит его взглядом. Ей больно. Настолько, что по лицу текут слезы. Кто бы мог подумать, что камень умеет плакать. Мне не жаль ее. Злости нет, но и сочувствия тоже.

– Я здесь, звезда моя. Я всегда рядом.

Она протягивает ему руку. Пальцы перемазаны темной кровью. Бордовой. Почти черной. А у мага она ярко-алая. Оказывается, и здесь Абсолюты отличаются.

Лукас подходит к супруге и опускается на землю. Обнимает за плечи. Прижимает к груди.

– Почему так больно? Так не должно быть...

У ее боли горький вкус. И не только у ее... Поднимаю взгляд на Стефанию. Она превращается в старуху. Седые волосы. Глубокие морщины. Водянистые глаза. Горе. Вот, что делает ее такой. Застарелая скорбь. И безмерная усталость. Есть ли у чувств срок давности? Или те, кто шагнул в вечность, навсегда остаются запертыми один на один со своими демонами?

Краем глаза замечаю движение. Олеж подходит к Брасияну. По его ладоням струится Свет. Он склоняется над бывшим наставником. Но тот неожиданно качает головой. Смотрит на свои ладони, покрытые алой пленкой. На раны. Закрывает лицо руками. Запускает пальцы в длинные волосы. Его плечи вздрагивают. А тело сотрясается, будто от озноба. Получилось...

– Мы же хотели все исправить... Лю, мы же просто хотели все исправить...

– И мы исправили, – Лукас баюкает жену в объятиях, а та рыдает как ребенок. – Все, что могли, мы исправили. Все правильно, звезда моя. Все так, как и должно быть.

Они умрут оба. Изабель и Брасиян. И ведь я знала, что будет именно так. И нисколько не удивлена исходу. Но легче почему-то не становится. Кажется, я совершила ошибку. Огромную ошибку.

– Ты знал, что так будет. Ты знал... – новый пронзительный стон срывается с побелевших губ. Алмазное оружие исчезает. Магия колдуньи уходит. – Почему ты...

– Ты никогда бы не согласилась остановиться, – изуродованная рука гладит платиновые волосы. – Ты так сильно ненавидела, что в тебе не осталось места для любви. Даже ко мне.

Дышать становится сложнее. Непослушными пальцами расстегиваю застежку плаща. Тяжелая ткань падает на землю. Олеж сжимает плечо Брасияна. А тот дрожит все сильнее. Свет рвется наружу. Уничтожает неподходящее тело изнутри. Ему тоже больно. Настолько, что нет сил кричать. Его боль соленая. С металлическим привкусом. Как кровь.

– Ты простишь меня? Ты же простишь меня... – Иза уже шепчет.

– Как и всегда, звезда моя, как и всегда...

Больше они не говорят. Хриплое дыхание княгини раздается еще несколько минут, а затем ее тело начинает таять. И одновременно происходит вспышка света. Закрываю глаза. Боли становится слишком много. Моей. Чужой. Она липнет к коже. Мешает дышать. Повисает тяжелыми плетями на плечах. Давит. А с ней приходит Тьма. Остатки силы Изабель. Ничто не растворяется без следа. Тьма ищет новое вместилище. Находит.

И шлейфа чужой силы хватает, чтобы пересечь черту...

...Я падаю в колодец. Глубокий и темный. Меня тащит на дно. Затягивает все глубже. Дышать невозможно. Легкие раздирает болью. Пытаюсь закричать. Но изо рта лезут плети Тьмы. Она проросла внутри меня. Пустила корни. Оплела, надежнее лозы. И теперь стремится наружу. Подношу руки к лицу. На коже расползаются узоры. Вены становятся черными. На ладонях распускаются цветы. Алые лепестки. Снаружи темные. Изнутри яркие.

Отворачиваюсь. Я не хочу. Никогда не хотела. Падение прекращается. Я зависаю вниз головой.

– Вот ты и убила меня, дорогая.

Верх и низ меняются местами. Оказываюсь на ногах. Ивар стоит рядом. Выглядит как в тот вечер. Он больше не улыбается. Подходит ближе. Проводит пальцем по моей щеке.

– Все когда-нибудь кончается. Теперь ты свободна. Позаботься о сыне.

Сухие губы касаются моих. А затем он рассыпается пеплом. И я знаю, что где-то в хранилище боевых магов точно также рассыпаются прахом его останки. Нет больше князя Тьмы Ивара Шеруда. Только княгиня...

...Прихожу в себя, стоя на четвереньках. Голова тяжелая. Гудит, будто по ней били молотком. Зрение двоится. И весь мир кажется чужим. Каким-то иным. Пытаюсь приподняться и тут же сгибаюсь от позывов тошноты. Желудок скручивает мучительным спазмом. Он щедро выдает все содержимое. И даже желчь. Мимолетно удивляюсь, что из меня не вырывается Тьма. После становится легче.

Сажусь на пятки. Вытираю рот рукавом и вижу все ту же поляну. Олеж стоит на том месте, где исчез Брасиян. Стефания подходит ближе к нему. Прошло от силы пару минут. Лукас все также сидит на земле. Живой.

– Ты... – из горла вырывается какой-то сип. – Ты все знал...

Пытаюсь встать. Ноги не держат. Буквально карабкаюсь по стволу дерева, оставляя на коре следы ногтей. Или когтей? Кажется, раньше они не были такими острыми. И темными.

– Я же говорил, что вы с Изой похожи, – вздыхает пророк, легко поднимаясь на ноги. – Даже одинаково меня обвиняете.

Внутри вспыхивает жажда убийства. Такая яркая, что хочется вонзить зубы ему в глотку и держать до тех пор, пока он не сдохнет. Вот кто осуществил задуманное. Чего бы он там не хотел – получил желаемое. Даже супругу не пожалел.

Невольно подаюсь вперед. И останавливаюсь. Тьма клубится вокруг. Льнет ко мне. Ластится как кошка. Тьма. В ней еще ощущаются следы Изабель. Ее память и знания. И я выпиваю их без остатка. Втягиваю в себя. Мне нужны ответы. Теперь я знаю, где их получить. Отвожу взгляд от пророка и смотрю на Олежа. Его аура сверкает. Светлый. Теперь мы уже никогда не будем заодно. Качаю головой и усилием воли подчиняю Тьму себе. Оставаться в Гленже больше нет смысла. Граница миров размывается...

Часть 3. Клетка. Олеж

Никто не может нам с тобой помочь,

Никто не скажет вслух такого слова,

Чтоб перестала причитать над нами ночь,

Набросив на сердца свои оковы...

«Никто» Кипелов

Глава 1

Стефания пела о море. Ее голос доносился сквозь стены. Простая мелодия разбавляла тишину. Она не мешала. Скорее дополняла. Делала дом таким, каким он и задумывался изначально. Старым. Простым. Пропахшим морем. Олеж закрывал глаза и видел свою тюремщицу. За пяльцами. С иголкой в руках. С аккуратно собранными волосами. Видел узор на грубой ткани. Корабль. Волны. Силуэты парящих чаек. Песня оттеняла картину. Вплетала в нее нужное настроение. Отнюдь не мирное.

– Вечна погоня, вечно над морем лететь нашей вере,

Бледные норны шепчут: на север, вы в сером, вы звери...

Во времена ее молодости север был иным. Жестоким. Холодным. Смертельным. И в то же время прекрасным. Пожалуй, ему нравилось смотреть на старый мир ее глазами. Видеть то, что исчезло безвозвратно. Белый снег. Долгие месяцы зимы. Деревянные корабли с высокими мачтами. Люди, закованные в железо и кожу. Опасные походы. И ожидание возвращения...

После войны климат изменился. Сейчас даже на севере зима не длиться полгода. Снег выпадает. Но редко. На побережье все время дует ветер. Он приносит ледяные дожди. От которых дороги становятся непроходимы. И маги предпочитают не покидать дома. Проводят долгие вечера за книжками или настольными играми. Иногда с дождями из океана выползают чудовища. Мелкие стаями. Крупные по одиночке. Тогда над селениями гремит сирена. Вокруг домов встают купола защиты. А боевики выходят на улицы для зачистки.

Опасность и жестокость остались. Но в то же время... Былое очарование исчезло. Как и на юге. Востоке и западе. Изменилась культура. Стала более равномерной. Усредненной. И теперь, на контрасте с воспоминания Стефании, современность выглядела не столь привлекательно.

– Нам пришлось избавиться от многих особенностей, чтобы научить разные народы жить в мире. Ты не представляешь, какой хаос творился в первую сотню лет...

По вечерам волшебницу тянуло поговорить. Она приносила еду. Садилась у окна. И рассказывала. Теперь, когда ее тайна не мешала, она могла говорить часами. И, видимо давно не находила себе достойного слушателя. Олеж не возражал. Надо же чем-то заниматься. К тому же истории позволяли лучше понять мотивы светлой.

– Системы образования выстроили позже. Сначала мы лишь пытались выжить. Метались по материку. Разнимали конфликты. Объясняли, что нужно искать другие пути решения. Говорили о необходимости соблюдать равновесие. Это сейчас каждый ребенок знает, что оно важно, а тогда... В чем-то Юта нам помогла. Те, кто помнили ее, кто видел ее на горизонте, понимали нас. И помогали. Говорили и говорили. Я за всю жизнь до войны не говорила столько, сколько в те сто лет.

Она больше не принимала облик старухи. Сначала молодое лицо смущало. Но затем боевик научился видеть лишь ее глаза. Старые. Более старые, чем у Оливии. И уже неважно, что тело сохранило силу и ловкость. Что волшебница легко может скрутить его и протереть им полы и стены. Возраст не скроешь.

– Но когда солнца первый луч заскользит над холодной водой,

Встречайте нас, верные – мы вернулись домой...

Его собственный голос так и не восстановился. Говорить можно. А вот петь... Кусок дара ушел безвозвратно. Сгорел, уничтоженный вихрем Тьмы и Света. Маг не жалел. Все же музыка была лишь средством для концентрации. Проводником. И теперь ее роль отыграна. Он спрашивал об оборотнях. Удалось ли вернуть им не только прежний облик, но и разум. И даже получил ответ...

– Гипнос работает с ними. И Ферда. Шайен. Карлос. Все свободные менталисты и алхимики. Привлекли даже Эскалара в качестве консультанта. Работы будет много, не все выживут и смогут адаптироваться. Но... Так или иначе, ты решил нашу проблему с оборотнями. Судя по докладам боевиков, в лесах больше не встречаются подобные сущности.

Его не хвалили. И вряд ли скажут "спасибо". Олеж и не ждал. Ему повезло. Просто повезло. Что хватило силы. Что получилось направить ее в нужное русло. Что Афия запомнила цепочку рун. Стечение обстоятельств. Они оба оказались в нужном месте и в нужное время. Не более. К тому же, эксперимент мог окончиться куда печальнее. Маленькая ошибка, и все обращенные погибли бы.

Единственное, чего бы хотел маг – чтобы с княгини сняли часть обвинений. Ее заслуга неопровержима. Рован может засвидетельствовать ее участие перед Советом. И, если получится, удастся отменить наказание за побег. Она вернется к прежней жизни. Если захочет...

О ней он не спрашивал, но Стефания рассказала сама:

– Афистелию продолжают искать. Брасиян недоволен. Он не успокоится, пока не доберется до нее. И его одержимость не доведет до добра. Но пока княгиня для него недосягаема.

По коротким обмолвкам он понял, что Афия находится у Изабель. И что пока ей ничего не угрожает. И не будет угрожать, если они договорятся. Но что-то подсказывало, что компромисса не будет...

Сегодня светлая пришла как обычно. Поставила на стол поднос с едой. Отошла к окну. Замерла. Что-то изменилось... В ее позе. Или настроении. Он почувствовал перемену сразу же, стоило волшебнице пересечь порог. Но спрашивать не стал. Если захочет – расскажет. А нет... Пожалуй, с момента Посвящения терпения у него стало в разы больше.

Олеж занял привычное место. И с удовольствием занялся трапезой. Готовила Стефания хорошо. Просто. Но вкусно. И сытно. Без всякой магии. По старинке. И в этом тоже было свое очарование. А еще польза. Сила восстанавливалась. Даже в магическом поле Гленжа носители Абсолюта довольно быстро приходили в себя. Еще день или два, и он станет прежним. Тогда можно будет попытаться взломать защиту.

– Ты виделся с Лукасом.

Она не спрашивала. Лишь утверждала. И подтверждение ей не требовалось. Поэтому боевик не стал заполнять возникшую паузу. Ждал. И неторопливо поглощал запечённую с травами курицу.

– Он считает, что Иза погибнет.

Интересно. Стефания отвернулась от окна и взглянула на него. Маг выдержал взгляд, продолжая жевать.

– Моя дочь чересчур упряма. Не может остановиться. Так он говорит. А я... Я не могу ее отговорить.

– Почему?

Она хотела рассказать. Выговориться. Отпустить мысли, засевшие в голове. И короткий вопрос оказался уместным.

– Она меня не слушает. Никого не слушает. У Изы есть цель, а все остальное... Я пришла к ней после несчастья с Люком. Хотела утешить. Рассказала правду. Я думала, мы сможем быть полезны друг другу. Будем поддерживать. Помогать. Отношения с темными обострились, а она никогда не была похожа на других. На Тейруна. Мне не хотелось повторения той истории. Наоборот. Я надеялась, что смогу все исправить. А оказалось, что моя дочь куда умнее меня...

Светлая умолкла. Затем медленно подошла к стулу напротив и села. Боком к столу и к нему. Лицом к окну. В профиль ее сходство с колдуньей усиливалось. Действительно, мать и дочь. Вопрос лишь в том, насколько они похожи внутри?

– Она заставила меня поклясться Светом, что я никому не расскажу о Лукасе. И я молчала годами. В остальном помогать ей или оставаться в стороне было лишь моим выбором.

Или она лишь искренне верила в то, что выбирает сама. Чувство вины. На нем легко играть. Особенно со светлыми. Манипулировать. Вынуждать. Он не верил в привязанность Изабель к матери. А вот в то, что та решила использовать подвернувшийся шанс... Легко. Темная. Она и есть темная.

– Я рассказала ей правдивую историю начала войны. Более полную. И она решила, что ее можно повторить. Создать такие условия, при которых волшебница родит детей от истинного темного и истинного светлого. А затем они смогут восстановить Равновесие. Изгнать Абсолюты из нашего мира.

– Тогда истинные станут такими же, как и нейтральные маги...

– Юта исчезнет. Уйдут ограничения, которые есть у ведьм. И темных колдуний. Она хочет ребенка. Всегда хотела. И сделала все, чтобы получить такую возможность.

Изуродовала чужую жизнь. Сделала так, чтобы Афия вышла замуж за Ивара. Родила. А затем убила. Но...

– Афия не сможет больше родить.

– Пока является темной. Колдуны могут изменять приверженность Абсолюту. Но чтобы избавиться от Тьмы, нужно сначала отдаться ей. Ее связь с князем слишком сильна. Ее нельзя разорвать. Только если он, наконец, упокоится. Поэтому твоей княгине нужно принять его силу.

– Она не согласится.

Он знал. Совершенно точно. Если бы Афистелия хотела, она приняла бы силу Ивара уже давно. Полгода назад. И тогда смогла бы вытребовать себе все, чего только пожелает. Сына. Неприкосновенность. Положение. Но она не стала. Потому что слишком хорошо знает, что несет с собой Тьма. Она видела многое... И смогла сохранить остатки себя прежней. Пусть изуродованной, но прежней. А значит, она не согласится.

– Моя дочь умеет убеждать. Но если у нее не выйдет, мне придется вмешаться, – Стефания прямо взглянула на него. – Я верю ей. Верю, что ее теория правдива. Что Анджей и еще не рожденный мальчик смогут исправить наш мир.

Внутри что-то упрямо воспротивилось ее словам. Предполагается, что отцом гипотетического ребенка станет он сам. Но...

– С чего вы взяли, что княгиня захочет отказаться от Тьмы? А затем снова родить? Или вы снова не станете ее спрашивать? И меня тоже? Зелья? Ароматы? Где гарантии, что мы не откажемся?

По тонким губам старой волшебницы пробежала улыбка.

– Подумай сам. Разве ты не хочешь жить в нормальном мире? Где нет вечной угрозы? Монстров. Природных катаклизмов. Где больше никто не жертвует собой, спасая других. Не кормит древнего монстра, которого нельзя уничтожить. Разве ты не хочешь нормальную жизнь? Семью.

Олеж опустил глаза в тарелку. От курицы остались лишь косточки. Нечем больше занять рот. Негде спрятаться. И соврать себе не выйдет. У него уже был дом. Семья... Что-то ныло в груди, откликаясь на знакомое слово. Вот только не его. Теперь ясно, к чему показаны картины прошлого, спеты песни, создана обстановка... Тонкое, ненавязчивое воздействие. Мягкое. Едва заметное. Не магия. Нет. Сила убеждения, кроющаяся в мелочах.

– Не выйдет, Стеф, – он посмотрел в светлые глаза, видевшие очень много упрямых магов. – Я – боевик. Меня готовили воевать. Каждый день. С любым врагом. И знаешь, может быть, я что-то теряю, но мне не нужна другая жизнь. Я с удовольствием возьму в руки меч и буду дальше крушить чудовищ или отправлюсь в другое полушарие сторожить Юту. А все остальное... Переживу.

– Откажешься даже от той, которую любишь? – мягко спросила она.

На красивом лице отражалось лишь глубокое сочувствие. Но маг больше не верил.

– Истинные не умеют любить. Светлые замерзают. Темные... становятся монстрами. О какой любви ты говоришь? Никто из вас ее не знает...

Глава 2

Стефания ушла. На небе высыпали звезды. Спать не хотелось. Он успел достаточно отдохнуть. Тело требовало действий. Все же сидеть в клетке для боевого мага – сложно. Ждать еще сложнее. Но пока выбора нет.

Олеж отодвинул стол и стулья к окну, освобождая место в центре. И преступил к знакомому комплексу упражнений. Мысли нужно привести в порядок. Удержать в узде эмоции, рвущиеся наружу. Будь его воля, он раскатал бы дом по камню. Вскрыл защиту и отправился прямо к замку колдуньи. Но торопиться нельзя. Еще рано.

Дыхание выровнялось. Тело выполняло привычные движения. Зуд под кожей уходил, уступая место покою. Временному. И неглубокому. Они слишком близко подошли к точке невозврата. К черте, за которой стоит нарушение всех мыслимых законов. Если Афия согласится...

...Если ее вынудят согласиться. Чем ее можно заставить? Лукас знает, где держат Анджея. А у Изабель хватит наглости использовать ребенка, чтобы добиться желаемого. Начнет угрожать мальчишке? Выкрадет? Возможностей ей хватит. Но вряд ли получится не наследить в процессе. Тогда по следу отправятся светлые. Мальчик важен. Если не Брасиян, то Илей не оставят его исчезновение без внимания. И княгиня должна это понимать. Вряд ли она тронет его без крайней необходимости. Может показать свое преимущество, но к действиям перейдет не сразу. Что еще?

Мать Афии мертва. Виттор ушел. Марикетта? Деметрий? Дипломат ей не дорог, его смерть вызовет огорчение, но вряд ли ради него она станет бороться. А вот Маря... Они отдалились в последнее время. С одной стороны, выкрасть целительницу с юга, где сейчас творится, Тьма знает что, легко. С другой... Где гарантии, что ее жизнь настолько важна? Вряд ли Афистелия будет спокойно наблюдать за мучениями подруги, но выбирая между ее спасением и смертью из милосердия, скорее предпочтет второе. И что остается?

Угрозы жизни самой княгини? Пытки? Зелья? Будет ли считаться ответ, данный под внушением искренним? Или затуманенному разуму примерещится угроза, которую нельзя устранить иначе. Только приняв силу князя. Пожалуй, может сработать. Специализация Изабель не связана с ментализмом. Привлечет ли она Ферду? Или Шайен с ее искусством в зельеварении? Кто еще помогает ей прямо или вслепую?

Последний инцидент с Даной и Жераром ярко показал, что среди темных нет единства. Даже в одной семье. Слишком уж красноречивым был взгляд Лаурель... Но Чума забрала обеих ведьм. И ее вмешательство показательно. Она никогда не приходила на переговоры. Старейшая из ведьм, если верить рассказу Стефании. Она сильна. Настолько, что даже истинные боятся ее силы. Разве что Илей сможет противостоять ей. Но станет ли? Если его противница по Абсолюту вступит в игру, что будет делать целитель? Особенно если узнает, что его мать помогает его же сестре...

...Олеж открыл глаза, заканчивая комплекс. Тренировка помогла слабо. Слишком много вопросов. И новая информация только увеличивает их количество. Знал ли лекарь о кровном родстве с колдуньей? И привлечение боевика для расследования... Не часть ли это спектакля, который разыгрывает семья? Весьма удачно занять его чем-то псевдо полезным, чтобы не мешал основным событиям. А когда до развязки осталось совсем немного – огорошить неожиданными ответами и посадить в клетку.

Он покачал головой. Если не верить никому, можно сойти с ума. Сейчас ему пригодился бы трезвый взгляд со стороны. Беседа с Виттором. Вот только его больше нет. Но кое-что осталось...

Маг вернулся к одежде, аккуратной стопкой лежащей на сундуке. Стефания принесла ее, как только восстановила внешний вид. Карманы с тех пор светлый так и не проверил. Письма оказались на месте. Оба. Олеж забрал свое, а второе положил обратно. Читала ли их волшебница? Или сохранила небольшие остатки совести?

Истинный развернул сложенный в несколько раз листок. Подчерк у Виттора остался прежним. Мелкий, но четкий. С аккуратно выведенными буквами. Писать таким донесения в самый раз.

"Здравствуй.

Надеюсь, у тебя все хорошо. Я слышал последние новости. Мир меняется. Или что-то толкает его к переменам, которые, боюсь, будут губительны для магов. Но речь не о мире...

Я много думал после твоего ухода. Об Афистелии и ее поступках. Зная твою неугомонность, могу предположить, что скоро вы встретитесь. И хочу лишь предупредить тебя. Будь осторожен. Будь очень внимателен. Ты не видел ее темной, и, поверь, ее состояние после наложения печати сильно отличается от того, когда она полностью владела силой. Тьма любит княгиню Проклятых. Она, по-своему, добра к ней и щедро одаривает своей милостью. Надеюсь, вам никогда не придется сражаться друг с другом. А если вдруг придется... Прими решение заранее.

Я знаю о некоторых особенностях Посвящения. О том, что каждый истинный решает для себя принимать или уничтожать противоположную сторону. И в случае с Афией... Ты должен знать, что будешь делать. Независимо от исхода, реши для себя, что важнее, и действуй. Выполняй то, что должен. Не думай. Не чувствуй. Делай. Потому что она не станет медлить. У тебя не будет даже секунды на размышления, если вдруг судьба столкнет вас лицом к лицу.

Ты можешь посчитать меня трусом, но я не хочу видеть результат вашей встречи. Не хочу знать, кто останется жив в итоге, как и не хочу жить с осознание того, что позволил настолько изуродовать ваши жизни. Нейтральные маги лишь игрушки в руках носителей Абсолютов. Я позволил себе думать, что занимаю особое положение, но мне напомнили, что это не так.

Ты – не я. Не позволяй им играть тобой. Распоряжаться твоей жизнью. Манипулировать. У тебя есть сила и возможность сопротивляться. Борись с ними. И пусть тебе повезет. Пусть хватит расчета обойти чужие ловушки и не стать марионеткой.

А мне пора уйти. Я долго жил. Слишком долго, чтобы остаться собой. Накопленный багаж тянет на дно. Пора от него избавиться. Не стоит меня жалеть. Оплакивать тоже. Я ухожу по своей воле. И жаль, что не в бою. Но такого я видимо не заслужил...

Прощай. И пусть у тебя все получится.

Виттор".

Что ж... Предупреждение – хорошая вещь. Старый маг не верил, что все закончится мирно. И его пугала развязка. Нет, Олеж не стал считать его трусом. Виттор ушел не потому, что испугался, а потому что слишком устал. Его опыт наверняка подсказывал, к чему все идет. И раз он решился написать подобное письмо... Вероятность негативного исхода очень велика.

Светлый отложил листок в сторону. В одном наставник ошибся. Он видел Афистелию темной. Пусть один раз. Но запомнил надолго. Тогда она была не в себе. Одурманена. Но сила... Ее аура. Тьма и проблески алого. Маг прикрыл глаза, вспоминая встречу в городе.

Там она показалась прежней. Собранной. Резкой. Готовой на все, чтобы выбраться из ловушки. Но в то же время... От нее не пахло кровью и смертью. Может быть, от того, что все вокруг было пропитано разрушением и силой Даны? А может быть... В тот момент, когда их взгляды встретились, ему показалось, что в глубине ее глаз мелькнуло облегчение. Радость. И даже тепло. На мгновение княгиня стала прежней. Лишь на мгновение. Но ведь стала...

Или он цепляется за собственные иллюзии? Судя по предостережению, даже Виттор не верил, что Афия может отказаться от Тьмы. И тогда план Изабель обречен. В мире появится еще одна истинная носительница Абсолюта. И он содрогнется... Ее чересчур изуродовали. Многого лишили. И если все же вынудят поступать так, как она того не захочет... Опасно загонять зверя в угол. Тьма обрушится на охотников.

На мгновение перед глазами промелькнула картина...

...Темные тучи над городом. Ледяной ветер. Сухие щелчки молний. Вой сирены где-то в отдалении. Быстро пустеющие улицы. И мобили боевиков, мчащиеся туда, откуда идет сигнал...

...По спине пробежал холодок. Слишком уж реальным оказалось видение. Слишком. Руки сжались в кулаки. Нельзя доводить до такого. Нужно остановить все раньше. Вот только как? Сидя здесь, он ничего не исправит. До сих пор Олеж лишь принимал правила Стефании, ожидая. Но теперь... Медлить больше нельзя.

Боевик потянулся к собственной силе. Она еще не восстановилась полностью, но отозвалась легко. Если попробовать щиты на прочность – волшебница немедленно явится, чтобы вырубить его физически. И, скорее всего, у нее получится. Не стоит недооценивать ее таланты. А если попробовать иначе? Старая связь ученика и наставника. Конечно, теперь он уже не носит знак Илея. Но попробовать стоит. Доверять или нет? Вот он и проверит.

Зов ушел в никуда. Дважды. И снова. И еще раз. Словно целитель пропал. И на секунду светлый испугался. Что, если Изабель решила избавиться от брата? Или он догадался о происходящем и решил вмешаться? Нарвался на ловушку? Оказался в плену.

По здравым размышлениям Олеж отказался от такого варианта. Братья ясно показали, что действуют заодно. Тейрун ненавидит ведьм. Вряд ли он станет поддерживать сестру. Да и в случае исчезновения брата, начал бы действовать. Они наверняка разработали свой способ связи. А причину неудачи стоит искать в ином.

Он поднялся на ноги и начал методично обыскивать комнату. Просматривать стыки швов. Пространство под кроватью. Сундук. В первый день, оставшись в одиночестве, маг уже проделал то же самое. И результат ничего не дал. А значит... Он вернулся к одежде. Тщательно проверил карманы. Потряс. Из ботинка выпала маленькая серебряная монетка. Покатилась по полу. Завалилась на бок. И легла. Герб герцогства Леай бросился в глаза. Впрочем, он был совсем неважен.

Истинный поднял монетку. Чары. Снова чары. Тонкие. Нежные. И с таким знакомым ароматом. Оливия. Снова. Олеж сжал амулет в кулаке. Самый простой способ избавиться от помех – выбросить его. Но что-то подсказывало, что окно не откроется так просто. Как и дверь. Разрушить чары не выйдет. Плетунья в разы искуснее его. Ее работа мгновенно восстанавливалась, вытягивая силы из щитов Стефании. Крохи сил. Так можно просидеть всю ночь, а утром результат будет не сильно заметен. Хотя...