Текст книги "Операция "Волчье сердце" (СИ)"
Автор книги: Дарья Снежная
Соавторы: Любовь Ремезова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Сейчас, когда маска дала трещину и спала, Тобиас Корнес больше не выглядел респектабельным членом общества и уважаемым целителем. Он выглядел тем, кем и был на самом деле – человеком, обуреваемым жадностью и жаждой власти над жизнью и смертью.
Работы предстояло еще немало – учитывая количество жертв доброго доктора, но это были уже мелочи. Главное уже было сделано – убийца был найден и сидел за решеткой. А в перспективе ему светила смертная казнь. Корона никогда не любила одержимых манией – и в этом Вольфгер ее прекрасно понимал.
Так что теперь капитан мог позволить себе некоторую роскошь – уходить с работы по окончании рабочего дня. Никаких отговорок для того, чтобы ночевать на диване в управлении, у него больше не было.
Возвращаться в собственный дом мучительно не хотелось. Дело было не в Эве, нет. Просто… не хотелось. Капитан вдруг понял, как давит на него пустота и одиночество давно знакомых комнат.
Понял, что с сестрой он по-нормальному не общался уже лет сто, что племянники вот-вот вырастут, а он их и не узнает толком…
На душе было паршиво.
Сестра смотрела искоса, но вопросов не задавала, хотя старший брат практически поселился у нее.
«Ничего», – сам себе говорил Лейт, – «Это ненадолго!»
В чине капитана – и в Лидии – он дорабатывал последние дни.
Джуниор Валлоу вызвал его к себе ближе к вечеру, на следующий же день после ареста Корнеса и возвращения «Волчьего сердца» в любящие руки короны.
– Поздравляю, капитан, отличная работа! – уронил он невиданную доселе похвалу, и капитан призадумался – скрип полковничьих зубов ему мерещится или действительно слышен?
Не иначе, второе – потому что смотрел на него полковник… Боги его знают, почему он не вышиб капитана из стражи, но во взгляде у него плескалась чистая, неразбавленная ненависть.
– Вчера я отправил в столицу самые лестные рекомендации в адрес вашей следственной группы и представление к повышению для наиболее отличившихся сотрудников. И получил ответ…
«Что ж ты такого наотправлял, зараза, если он пришел в течение суток?»
– Лейтенант Риверсон, сержант Кост и рядовые Швайц и Драу будут повышены в звании.
Это была приятная неожиданность. Ладно Эд – его повысили бы в любом случае со дня на день – а вот парням не светило еще долго…
– Вы же, капитан Лейт, как руководитель операции, представлены к званию подполковника. Как только документы будут подписаны – вас ждет повышение в должности до главы управления стражи...
А вот это было уже как удар под дых, и мысли в голове взвились роем, самые разные. От «выслужил-таки себе возвращение в столицу, падаль?» до «Грин будет счастлив – мало ему было одного выскочки на его голову!»
Стоя навытяжку с безучастной рожей, капитан бы не удивился даже, заяви Валлоу что-то вроде: «Ну что, поверил? Жирно тебе будет, собака! Ты уволен из стражи с волчьим билетом!»
Но полковник, выдержав паузу, закончил предложение:
– В Виеле!
И никак не ожидал, что капитанское – «Благодарю, господин полковник!» – прозвучит так искренне.
Капитан усмехнулся этому воспоминанию и свернул на улицу, ведущую к отделению стражи. Сегодня начинался последний его рабочий день.
– А, тшикое Вольфгер, ну сколько можно тебя ждать?! – гоблин выскочил из ниоткуда, и ударный рефлекс Лейт сдержал в последний момент.
– Слушай, угомони свою бешеную тей-миарат, а?! Всеми богами тебя прошу, что хочешь сделаю! Жизни нет, торговли нет! Последние клиенты вот-вот разбегутся! В память о взаимовыгодном сотрудничестве тебя прошу! Ну не знал я, что вы ребенка пока не хотите, от чистого сердца подарок дарил! У нас девки, которые до ее годов родить не сумели, за такой дар ноги бы целовали, а эта затравила совсем! Как дверь хлопнет – так если не проверка, то инспекция!
– Какая тей-миарат? Что за ребенок? – обалдело переспросил капитан, чувствуя, что голова медленно, но верно идет кругом.
– Да не знаю я, что там у вас за ребенок, я ж не баба – не видно мне! Но ты, капитан, только скажи, и я тебе на своем горбу от гор такую умелицу притащу, которой только раз глянуть – и сразу все расскажет, пацан у вас там, девка, волк или человек. А если оно там развернется удачно, то еще и на кого похож будет!
Вольфгер слушал эти стоны и чувствовал, как к головокружению добавляется еще и звон в ушах.
– Так.. Так! А ну, хорош голосить! Цыц!
И когда Ошат-даро послушно умолк, скомандовал:
– Отвечать на вопросы четко и внятно! Что за ребенок?
– Так ведь… Баба твоя того… Пузатая! И такая бешеная – чуть зубами меня не загрызла, пол-лавки разнесла! А как ушла – я убытки еще не закончил считать – инспекция от ее управления явилась! А на следующий день – пожарная! А потом в один день управления по борьбе с контрабандой и с нелегальным оборотом драгметаллов отметились! А какие у меня драгметаллы, а, тшикое? Но ты же сам знаешь – я честный лавочник, ну иногда, чуть-чуть, самую малость, нарушу закон – ну так с кем не бывает, скажи мне, а?!
– Молчать. Что означает «тей-миарат»?
– Так ведь… жена твоя!
Вольфгер вдохнул, выдохнул, подумал о том, что если прямо сейчас у входа в управление свернет шею зеленому мерзавцу, то из своего тесного капитанского кабинета он, конечно, переедет. Но – отнюдь не в подполковничий.
Так что, справившись с этим гоблиновредительским желанием, капитан выдохнул.
– Врешь! Когда ты нас единственный раз вместе видел, мы еще не…
– Ну да, тогда она «тэй-миго» звалась, «невеста»…
– Нет. Мы тогда еще вообще не…
– Слушай, тшикое Вольфгер, – вдруг как-то очень спокойно сказал старый гоблин, словно это не он только что причитал одуревшей чайкой. – Я не первый год среди людей живу, и как оно у вас обстоит, примерно знаю. Но если я вижу обещанную невесту – то я ее вижу.
И, помолчав, хмуро добавил:
– Такие вещи, тшикое, чтоб ты знал, кому попало не дарят, только той, что сговорена уже, в семью мужа еще не вошла, меж двумя порогами стоит – и никак иначе. Я оберег-то для внучки младшей держал, а как вас увидел, подумал – ну раз такое дело, чего уж! А Агар мала еще, пока в пору войдет – так я для нее и десять новых оберегов успею привезти! Кто ж знал, что так оно выйдет?
Быть того не может. Ну, никак не может такого быть – они с Эвой оба взрослые, ответственные люди, они предохранялись, в конце концов!
– Э-э-э, тшикое, – махнул рукой гоблин, и Вольфгер понял, что последние слова сказал, кажется, вслух. – Эти обереги для того плетутся, чтобы даже если девка бесплодна, что голая скала – и то понести могла! Чтоб нить не прервалась, чтоб род жил! А ты… Предохранялись они…
Вольфгер с силой потер лицо ладонями.
– Так. Кто там у тебя, говоришь, с проверкой был?
Унылый Оршат-даро покорно перечислил – список получился внушительным.
Уважительно хмыкнув, Лейт подвел итог.
– Ну и всё!
– Ты свою тэй-миарат урезонишь? – недоверчиво уточнил гоблин.
– А и не надо – некого ей больше посылать, – ухмыльнулся Лейт. – Все, кто можно, у тебя уже были!
– Э, нет, тшикое! – со скорбью в голосе изрек почтенный Оршат-даро, – Ежели новых взять больше неоткуда – то с этой станется и тех же самых наново натравить! Я таких баб знаю! Не баба – зверюга лютая
***
Ночью в управлении было тихо и как-то… уютно, что ли. Мне нравились ночные дежурства, особенно когда они не заканчивались вызовами. И я была одной из тех немногих, кого полностью устраивало, что старшие эксперты дежурят наравне с младшими.
Впрочем, сегодня мне не повезло – вызов все-таки прозвучал, да еще и почти под утро, когда я уже готовилась отправиться домой – отсыпаться, отъедаться, отмываться и прочие «от» и «ся».
И, как назло, происшествие случилось по адресу, прикрепленному к шестому отделению стражи. Я прибыла на место, с ледяной невозмутимостью кивнула на приветствия старых знакомых, выслушав указания – третий этаж, восьмая квартира. И сцепила зубы, готовая ни словечком, ни жестом не выдать, насколько мне тяжело находиться в одном помещении с Вольфгером.
Второй пункт плана пока что с треском проваливался.
Вот только в квартире меня встретила не хмурая, непробиваемо-невозмутимая физиономия вервольфа, а круглое бородатое лицо Руперта Коста.
– Вечер добрый, мастер Алмия. У нас тут некий артефакт избыточно сработал, несколько пострадавших, владелец уверяет, что это просто нагреватель, но…
– Где? – коротко бросила я.
– Там, в дальней комнате. Я вас провожу, осторожнее тут…
– Благодарю, сержант, – механически произнесла я, когда мужчина указал на разбросанные по полу обломки стены.
– Лейтенант, – сверкнув глазами, поправил меня Кост. И было в его голосе какое-то веселье, пополам с чем-то еще, и смотрел он на меня при этом как-то странно. Завладев моим вниманием, он продолжил. – Теперь я лейтенант шестого отделения стражи, а сержант у нас теперь Драу, а капитан, стало быть, Риверсон.
– Примите мои поздравления, – холодно произнесла я, хоть на этот раз невозмутимость далась с трудом. Но если этот бородач ждет, что я начну его расспрашивать и выпытывать, как и где теперь Вольфгер Лейт, то у меня для него плохие новости!
Внутри все же плеснула злоба – как это понимать? Валлоу совсем страх потерял? Забыл уже наш славный разговор? Пусть мы с Лейтом и разбежались – это вовсе не значит, что мое слово ничего не стоит. А настроение у меня как раз подходящее, чтобы ввязаться в вооруженный конфликт со столичным индюком.
По тому, как я отвернулась, Кост понял, что вопросов не дождется – но, кажется, не сильно расстроился, потому что продолжил тоном заправского рассказчика.
– А капитана нашего ого-го как повысили, представляете? За «Волчье сердце» да в счет прошлогодних заслуг ему даже не майора, а аж сразу целого подполковника дали! И главой управления назначили.
– Вместо Валлоу? – я все-таки не сдержалась, но изумление было сильнее – уж такую-то новость я бы не пропустила!
– Ах если бы, – печально вздохнул Кост. – Не, капитана, то есть подполковника, простите, в Виелу направили. Тамошний глава как раз в отставку вышел пару месяцев назад, а новый, вроде как, не справляется, вот и…
Виела-Виела…
В голове кружились обрывки географических знаний. Виела находится неподалеку от Аргейдовых приисков. А Аргейдовы прииски в трех днях непрерывного пути.
Далеко…
В душе разыгралась буря. Я одновременно была зла на выкрутившегося и таки избавившего себя от капитана Лейта Валлоу, довольна, что с моей угрозой посчитались и поперек нее пойти не решились, и… И что-то еще.
Что – я не могла точно сформулировать, но мысль о том, что Вольфгер Лейт уедет из Лидия в какую-то Виелу мне не нравилась категорически.
Я тут страдаю, а он просто исчезнет?! Уедет – и все? И никакого больше второго пункта? Переходить сразу к третьему и жить припеваючи?
Я выполняла привычную работу, но мысли мои были далеки от пострадавших, артефакта и вообще всего, что меня окружало. Они крутились, вертелись, скакали с одного на другое, но, когда спустя два часа я оказалась дома, я знала, что делать.
На столе у Гидеона осталось заявление об увольнении.
Как жаль, что все коробки с предыдущего переезда я уже повыкидывала! Ну ничего, в любом случае прямо сейчас можно будет забрать только самое необходимое, а остальное придется оставить в Лидии, пока я не найду себе в Виеле работу и постоянное жилье.
Даже если мы не решим наши с Вольфгером разногласия – во-первых, я и без того знала, что уехать – самый простой вариант. И замуж прямо сейчас выходить не придется. Во-вторых… Одна только мысль о выражении лица вервольфа, когда мы пересечемся в Виеле, поднимала мне настроение до небывалых за последнее время высот.
Я повытаскивала чемоданы, разложила их по всем доступным поверхностям и уже прикидывала, что взять в первую очередь, что во вторую, а что в третью, как меня заставил подпрыгнуть на месте оглушительный грохот в дверь. Я даже не сразу поняла, что это стучат. По звуку казалось – выламывают.
– Эва, открой! – низкий глубокий рык и снова удар кулаком по дверному полотну. – Я знаю, что ты дома.
Я застыла с блузкой в руках, которую крутила, пытаясь понять, есть смысл ее брать или все равно я скоро в нее не влезу.
Вольфгер?
Какая Бездна его сюда притащила? Пусть катится в свою Виелу, а меня не трогает! Настойчивый стук повторился. «Выломает же», – обреченно подумала я.
– Не откроешь – выломаю! – сурово подтвердил голос за дверью.
– Катись в Бездну, – пробормотала я себе под нос, слегка подправив первоначальное направление. Нет, он приперся и разговаривает со мной подобным тоном и угрозами?!
Блузку все же оставлю. Лучше свитеров побольше наберу. И зима на носу, и фигуру они сильнее скрадывают…
Последовавший за этим треск и грохот дали мне понять, что капитан, простите, подполковник Лейт тоже слов на ветер не бросает! Я не стала дожидаться, пока он ворвется в спальню и увидит царящий там разгром, вышла в гостиную одновременно с ворвавшимся туда вервольфом.
– Ты что себе позволяешь?! – голос мой звучал ровно, с нужной долей гнева, льда и яда. Уникальное сочетание, личное достижение, никогда еще не подводившее. Рецептуру передам детям по наследству.
Лейт – массивная фигура со сжатыми кулаками, словно готовая к бою – при моем появлении как будто наоборот, успокоился. Плечи чуть опустились, выражение лица разгладилось. Он окинул меня коротким взглядом с головы до ног, шумно выдохнул и спросил так спокойно и невзначай, как спрашивают о погоде за окном.
– И когда ты собиралась мне сказать?
Может быть, по его голосу и нельзя было понять, как именно он воспринял новость – но вот выломанная дверь зато рассказывала об этом очень красноречиво! Мое милосердие меня погубит, надо было и правда гоблина убивать, а я «всего лишь» натравила на его лавку все известные мне проверки…
Вольфгер терпеливо ждал ответ, пока я проматывала это в голове и подбирала слова.
Когда-когда…
– Когда мы начнем разговаривать.
– А у тебя было подобное в планах? – хмуро и ядовито уточнил вервольф.
Я оскорбленно поджала губы.
– Представь себе, да!
А потом пересекла комнату, подхватила со столика блокнот, так и валяющийся на нем с того самого вечера, когда я узнала о ребенке, и торжественно вручила вервольфу доказательство. Сомневается он!
Он что думал, что я тут рыдаю в отчаянии? Что он одолжение мне своим визитом делает? Явился спасать девицу в беде? Обойдется. У меня все под контролем!
Вольфгер изучил мой список внимательно. Очень внимательно, и куда больше времени, чем нужно было, чтобы пробежать глазами несколько скупых строчек. А потом вдруг выдал, неожиданно тоненьким, кривляющимся голоском:
– Папа, папа, а как ты узнал, что у вас с мамой будет ребенок?
И сам себе ответил низким саркастическим басом:
– Мне дядя-гоблин сказал.
– А мама что в это время делала?
– А она тебе как раз другого папу выбирала!
Моя выдержка, и так изрядно потрепанная последней парой недель, треснула. Я вспыхнула и совершила то, что Элисавифа Алмия в здравом уме и твердой памяти не совершила бы никогда в жизни – бросилась на Лейта с кулаками. Я даже не благородную пощечину ему влепила, нет! Я просто замахнулась и принялась колотить по серой шерстяной – и свитер этот дурацкий опять! – махине, куда попаду – по груди, по плечам, по рукам, осторожно попытавшимся меня перехватить. Лупила самозабвенно, с полной отдачей процессу – за все.
И так увлеклась, что даже не заметила, как так получилось, что для размаха почти не осталось места и что я уже прижимаюсь к теплой шерсти щекой, и уже не столько бью ее, сколько царапаю, цепляясь, а моя макушка придавлена тяжелой головой, и по спине скользит ладонь, поглаживая меня, как кошку.
«Мерзавец! Свинья он, а не волк!» – подумала я и крепко зажмурилась, уткнувшись лбом в твердую грудь, пытаясь удержать слезы, но уже зная, что безуспешно.
А и пусть!
Не зашибу, так утоплю негодяя!
Негодяй топиться отказывался. Он обнял мое лицо ладонями, заставляя вскинуть голову, и поцеловал, не дав даже всхлипнуть. И я целовала его в ответ – привстав на цыпочки, прижавшись всем телом, вцепившись в него и чувствуя, как меня отпускает напряжение, поселившееся внутри, не дающее расслабиться ни на мгновение, с самого бала. Я таяла и плыла. И мне было хорошо. Так хорошо, как не было уже давно. А может даже и еще лучше, потому что теперь я окончательно понимала, насколько я по нему соскучилась. Насколько мне без него было плохо, больно и страшно.
И когда Вольфгер оторвался от моих губ, я не упала без сил от благодатной опустошенности и непривычной легкости во всем теле только потому, что он продолжал крепко меня держать.
– Первый пункт есть, второй есть, – произнес Лейт, изучая мое лицо, отводя с него волосы, зарываясь в них пятерней. – Давай с третьим разберемся. Ты выйдешь за меня замуж?
«Куда я денусь?» – обреченно проворчало подсознание.
– Нет, если ты собираешься жениться на мне только из-за ребенка, – отрезало сознание, которое я еще не до конца растеряла.
– То есть ты согласна «только из-за ребенка» идти замуж за любого, кроме его отца?! – возмутился Вольфгер.
Формулировка была интересная. Я покрутила ее, прикинула и твердо ответила:
– Да.
Вольфгер закатил глаза.
– Женщина, что у тебя в голове?
– То же, что и у тебя – мозги, – надменно отозвалась я. – И они мне подсказывают, что договорные отношения достаточно неплохая вещь, если разумно подойти к выбору партнера.
Я замолкла, но недоговоренность висела в воздухе, и вервольф меня поощрил.
– Но…
– Но от тебя я договорные отношения не приму!
– Потому что…
Ярость вскипела в крови. Он что, действительно хочет, чтобы я сказала это первой?! Я вывернулась из объятий и отскочила в сторону, зашипев как рассерженная кошка.
– Все, надоело! Пошел вон из моей квартиры! Давай, выметайся!
Вольфгер рассмеялся и шагнул вперед, снова сгребая меня в охапку.
– Ну все, тихо. Тшшш!.. Конечно, я тоже тебя люблю, Эфа. Змейка моя…
Он внес меня в спальню на руках…
…и застыл на пороге, окидывая взглядом кровать в чемоданах и погром из вываленных из шкафов вещей.
Я юрко соскользнула с его рук, скинула чемоданы, освобождая нам место, и вернулась, нетерпеливо потянув вервольфа за руку.
– Ты куда собралась?! – выдохнул он мне в губы, наваливаясь сверху такой приятной, такой долгожданной тяжестью.
– В Виелу, глупый, – снисходительно пояснила я, стаскивая свитер и рубашку под ним, и с наслаждением проводя ладонями по любимому телу.
– О… – глубокомысленно изрек подполковник, который для меня навсегда останется капитаном, потому что есть звания, а есть прозвища, которые въедаются – беса с два вытравишь.
А еще есть мы. И наш ребенок. И целая новая жизнь впереди, такая непохожая на ту, что была у меня прежде. Ладно, не такая уж я и старая, чтобы не суметь пересмотреть некоторые привычки!.. Хотя от кое-каких, вновь приобретенных, я отказываться совершенно не готова!
– Вольфгер, – позвала я оборотня, который полулежал рядом, разглядывая меня раскинувшуюся на постели – уставшую, обнаженную. Тяжелая ладонь лежала на моем животе, и вервольф, кажется, сам того не осознавая, тихонько гладил его.
– М? – лениво протянул мой волк.
– Как думаешь, а можно перевезти в Виелу полы?..
