Текст книги "Vanitas (СИ)"

Автор книги: Дарья Шварц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Люция бросилась Далеону на выручку, игнорируя боль в рёбрах и спине. Она полоснула близаром по второй лысой пятке, с готовностью пропустила над головой хвост и резанула под ним.

Химер заверещал на ультразвуке. Морщась, девушка перекатилась под ударом задней лапы. Отскочила, отыскала глазами Далеона, и внутри похолодело – у принца из заострённых ушей текла кровь.

– Тырф хэк! – выругалась девушка. У терринов очень чувствительный слух.

Тварь хотела закричать снова, но фарси подпрыгнула и саданула пяткой ему под челюсть. Зубы клацнули, Люция взвыла от боли в стопе; злые багровые очи впились в неё, клыки ощерились.

– В сторону! – крикнул принц и махнул здоровой рукой. Люц дернуло влево, как тряпичную куклу, когти твари врезались в землю, где она ранее стояла.

Фарси неудачно приземлилась на попу, рёбра заныли, но Люция привычно отмахнулась от боли. Она в ужасе смотрела на мертвенно-бледного и помятого Далеона, на которого снова накинулся химер, и понимала: так не может продолжаться. Его силы на исходе. Он ранен. А они так и не смогли нанести чудовищу хоть какой-то ощутимый вред.

Как убить его? Как убить его? Как убить? – лихорадочно стучало в голове Люции. Она всматривалась в толстую броню, которую не брал ни камень, ни сталь, оглядывала открытые темно-серые участки кожи, слишком мелкие и тонкие, атаки по ним в лучшем случае замедлят деймона, но никак не убьют.

Но ведь не может он быть неуязвимым!

Все террины условно смертные. Даже на Магнуса Ванитаса нашлась управа!

– Магнус Ванитас… Магнус Ванитас, – задумчиво повторяла Люция и вспомнила огромный голубой кристалл в сиянии рассвета. Единственное, что осталось от него. И то – Нестор его поглотил. – Поглотил?.. Постойте-ка!..

Люция бросилась к чудовищу, но оно взмахнуло крыльями, подлетело на несколько десятков локтей и пустило струю синего пламени по принцу и по ней. Товарищи дружно рванули прочь. Камень плавился от жара колдовского огня, и если Далеон мог отделаться жутким ожогом, то Люция прожарилась бы до костей.

Деймон-химера издал клич и ядром упал наземь, волна огня отлетела от него и прокатилась по округе. Люция обмерла, приготовившись к болезненной смерти, но Далеон высоко подпрыгнул и утянул её телекинезом следом. Языки пламени только пятки пощекотали.

Приземлились резко и жестко и почти сразу, снова начали уклоняться от огненных сгустков. Нырнули за поваленную колонну, чтоб отдышаться. С обоих пот тёк ручьями.

– У меня источник на исходе, – «обрадовал» Далеон. – Пара заклинаний, и я упаду без чувств.

– Шшшикарррно, – прошипела Люция. Но всё же приметила в груди принюхивающегося Нестора свою цель. Правда, уверенности в успехе не было никакой. – Значит, применишь одно заклинание. Всего одно…

Она осмотрелась по сторонам и выцепила взглядом колонну, завалившуюся на свою близняшку. Из неё получится неплохой трамплин.

– Что ты задумала? – нахмурился принц.

Химер вышел на середину поля, оглядываясь и шевеля ушами.

– Поддержи меня! – крикнула она и выскочила из-за укрытия. Лишь на середине пути сообразила, что выразилась невнятно, и взмолилась Духам, чтоб шестой и так понял её просьбу.

Но не задумку. За эту задумку он открутит ей голову.

После.

Если она выживет.

Как ожидалось, деймон заметил бегущую цель и повернулся к ней всем телом, заклокотал, переставляя лапы. Под рёбрами снова заполыхало магическое пламя, линия на груди яростно засветилась, а в самом центре этого магического пожара раскалялся непереваренный кристалл.

Люция взяла разгон, пронеслась ветром мимо руин, вскочила на колонну-трамплин, разбежалась и прыгнула. Чувство полёта, от которого замер дух, охватило её. Магия принца подхватила и толкнула вперед.

Чудовище задрало морду, открывая грудь, и радостно распахнуло зубастую пасть навстречу добыче. Сердце Люции заколотилось отчаянно и быстро, магия в жилах вскипела, рука с клинком ушла назад.

– Sathe! – крикнула Люц, но чары отскочили от твари, как капли дождя.

С сожалением Люция выставила перед собой блок, и сильные челюсти сомкнулись на локте. Она завопила. Клыки яростно вгрызлись в плоть, достав до кости, глаза твари распахнулись в безумном злом экстазе. Люция тихонько взвыла, с ресниц сорвались слёзы. Кровь заструилась по чёрным зубам, сплюснутые ноздри жадно втянули металлическую вонь, челюсти сжались крепче, грозясь переломить руку, как ветку. Кажется, Люц услышала хруст, крик Далеона и свой жалкий всхлип.

С необыкновенной уверенностью она поняла, что бессмысленно потеряет руку, если сейчас же не соберётся.

«СОБЕРИСЬ!» – гаркнула на себя и сжала зубы. Жар из груди подкатил к горлу удушливой волной.

– Стой! – рявкнула девушка, и тварь застыла, перестав смыкать пасть. На секунду одну бесконечную секунду. Люция уперлась туфлей в ключицу химера и со всей злобы всадила клинок прямо в солнечное сплетение.

Тварь взревела и дёрнулась, махнула крыльями, словно сведёнными судорогой, но полностью магию не сломила. Светящаяся плоть поддавалась близару с трудом, но Люция уперто, сжимая челюсти до онемения, а пальцы до трясучки, вырезала наследие Магнуса.

Когда заклятие слетело, она ощутила это, как удар наковальни по голове. Закричала под аккомпанемент чудовищного вопля химеры, втиснула пальцы в зазор возле кинжала, где вместе с сердцем бился магический кристалл, схватила оный, ослепительный и горячий, и вырвала.

Нестор вытаращил дикие и несчастные очи безумца, всхлипнул, выпустив её локоть, распахнул крылья в последний раз и завалился на спину с грохотом.

Тишина оглушила.

Люция упала на труп, баюкая раненую руку и крепко держа в кулаке остатки великого некогда существа. Деймон-химера под ней начал рассыпаться в пыль. От него даже костей не оставалось.

И тут арена взорвалась пронзительным гвалтом оваций. На верхотуре, где начинались трибуны, стояли жители и гости замка вооруженные кто чем. От мечей и дамских кинжалов, до вил и поварских тесаков. Собрались и стражники при полном параде, впереди них стоял чуть бледный Виктор и вымученно улыбался.

Вряд ли они всё это время стояли там и просто смотрели. Все эти террины и люди с воинственными лицами наверняка бы кинулись в бой, если б не пришли только к самому концу сражения. Виктор бы точно в стороне не остался. Теперь Люц была уверена.

Она опустила взгляд, заметив движение.

Ближе, как-то робко шагнул Далеон, придерживая раненое плечо. Он глядел на Люцию распахнутыми, восторженными и… полными обожания синими глазами с узкой полоской зрачка.

Дыхание перехватило. Сердце фарси тоскливо заныло. Оно знало, что случится дальше и заранее оплакивало чувства хозяйки.

– Ты как? – нерешительно спросил принц.

Его чёрные взъерошенные волосы отливали медью в свете пламенного рассвета, заострившиеся от усталости звериные черты лица показались ей ещё прекраснее обычного. А какие красивые, тонкие и чувственные, губы!.. Они кажутся жёсткими, капризными и способными извергать лишь гадости, но на деле – нежные и умеют целовать так трепетно, упоительно и страстно…

Тряхнув распущенной шевелюрой Люция поднялась, прижала к груди камень сгибом раненой руки, другой подняла мизерикорд.

В битве с чудовищем она наконец поняла, почему некоторые магические приказы срабатывали, а некоторые нет. И дело не только в призыве источника.

– Жить буду. Как сам?

– Мой лимит заклинаний на сегодня исчерпан, – криво усмехнулся Далеон.

– Вот и хорошо, – пробормотала фарси и заметила, как к ним со всех ног несётся Руби.

Он врезался в живот Люции, выбив из неё тихий ох, и крепко-крепко обнял. Девушка едва не зарыдала: и дело вовсе не в приливе нежных чувств.

– Б-больно, – прохрипела.

– Ой, прости! Ты ранена? – чуть отшатнулся маленький принц и тут же затараторил шёпотом: – Я так испугался за вас! Мы с няней и братиком-Виктором сумели отскочить, а за вами кинулось это чудовище… Мы сбежали по второй лестнице, пока башню трясло. К нам присоединились сёстры, фрейлины, Раф и Двор Мечей. Внизу Виктор встретил своих и начал раздавать приказы. Мы собирали добровольцев, чтоб помочь вам. Я так волновался, торопил всех, а когда пришли… вы уже сами справились. Сестричка, братик, – Руби оглядел их горящими очами, такими же красными, как у отца. – Вы невероятны!

– А то! – самодовольно подтвердил Далеон и тряхнул короной в здоровой руке. – Ну, что, Люц, пришло время?

Он протянул ей Венец Предков. Чёрные колючие грани золотились в лучах рассветного солнца, а сапфиры чистой воды вспыхивали.

– Ты прав, – равнодушно отозвалась она, приобняла Руби со спины и прижала кинжал к его горлу.

* * *

Мальчик судорожно сглотнул.

Голубая сталь холодно сверкала, как и синие глаза Люции и рожки маленького принца.

– Ч-что ты?.. – заикнулся Далеон. Такой бледный, прекрасно-испуганный, словно это к его горлу она приставила нож. Нет, даже тогда шестой не был таким хорошеньким.

Жёсткая, тщательно выверенная улыбка растянула губы.

– Надевай Венец, принц, и принимай власть. Публично, – скомандовала Люция. – И твой любимый младший братик не пострадает.

Шестой прикусил нижнюю губу едва не до крови и сжал трясущиеся кулаки. Синие очи в обрамлении пушистых ресниц сверкали яростью.

– Ты блефуешь, – прошипел он. – Ты не посмеешь ранить Руби. Ты и сама его любишь!

– Люблю, – спокойно согласилась она. Голос, к счастью, не дрогнул. – Но в замке, полном жестокости, есть место только расчёту. Хочешь выжить и добиться чего-то – приготовься причинить боль даже самым близким. Вы, Ванитасы, хорошо обучили меня. И когда я говорю, что убью кого-то – не сомневайся во мне. Ведь я уже убила одного твоего брата.

Руби вздрогнул в её руках.

– Кейран!.. – охнул Далеон, в глазах отразился ужас, а затем на самой глубине зажегся огонёк темной и так хорошо знакомой ей ненависти.

Сердце дергается в агонии, кишки крутит, но лицо – маска, высеченная из мрамора.

– Надевай. Венец, – жёстко повторила Люция и надавила на лезвие. На тонкой бледной шейке выступила алая полоска, едва заметная, но всё же.

Далеон медленно, глядя только в глаза фарси, вознёс над головой чёрную корону и надел.

– Я Далеон Ванитас, сын Магнуса Ванитаса и Кассандры Террамор принимаю Венец Предков, а с ним ответственность за королевство Ригель. Ныне и во веки веков, до добровольного отречения я владею Венцом и считаюсь правителем северных земель.

Сапфиры в ободке загадочно блеснули.

– Приветствуем нового короля! – крикнула на всю арену Люция, и зрители, помедлив, вслед за Виктором начали опускаться на колени и склонять головы.

Далеон гулял желваками, хвост под ногами его гнулся туда-сюда и пачкался в пыли и песке.

– А теперь, – произнесла Люция и решительно шагнула к королю вместе с заложником. – Возьми кристалл, – кивок на названную штуку на сгибе раненного локтя.

– Зачем? – насупил брови юноша.

Источник в груди раскручивался по спирали, ускорялся. Всплеск.

– Бери! – рявкнула.

Всё дело в приказах. Чем короче – тем действеннее.

И он взял быстрее, чем подумал; озадачено глянул на морозно-голубой камень затем на Люц. Не понимал к чему всё это, не представлял, не хотел, но тень страшной догадки уже закралась в душу, пролегла на лице.

Руби недоумённо моргал. Люц встала к Далеону почти вплотную, дышала в подбородок, глядела в холодные глаза.

– Ты боишься, Далеон?

Он не ответил, но молчание сказало о многом, как и мрачный взгляд.

Ещё полшага. В грудь упёрлись острые грани кристалла, и Люция наклонилась, чтоб камень также крепко вжался в грудь

принца

короля. Его пальцы до белых костяшек впились в прохладную драгоценность.

– С тобой всё будет нормально, потому что ты – такой же, как я.

Взгляд принца метнулся от её синих глаз к чёрным волосам, а затем – к ушам. Правильно… Их кончики были обрезаны ножом, и только если знать, что искать, можно заметить неровную, резковатую форму и бледные шрамы.

Далеон шумно втянул носом воздух, уста Люции растянула кривая улыбка.

– А если нет? – разомкнул сухие губы король. – Если я стану как…

«Нестор Беркули» – не прозвучало.

Люц прикусила щёку изнутри. Магия снова начала вращаться под рёбрами и набирать скорость.

– Тогда всей планете… – она емко выразилась на орочем диалекте, наиболее полно раскрывающем ситуацию тотального и бесповоротного краха Терры. – …Кроме меня, ведь ты дал клятву.

– А ты продуманная, – хмыкнул Далеон. И вдруг жестокая презрительная ухмылка искривила его рот: – Ужели знала всё наперед? Знала, чем всё кончится? Что планировал Нестор… И что мой отец в итоге?..

Люция фыркнула и оскалила дёсны.

– Не неси чушь! Я не какое-то мировое зло, даже если тебе хочется так считать. Я просто действую по ситуации, адаптируюсь на ходу. А впрочем… думай, как пожелаешь! Я не собираюсь оправдываться. Достал!

Всплеск.

– Войди! – приказала камню, и он мелко затрясся, засиял. Голубой свет потёк вверх по пальцам оцепеневшего Далеона, впитался в кожу, проник в вены, устремился к источнику и впился в кости.

Ослепительная вспышка.

И дикий звериный вой рождения нового короля.

Эпилог

Люция шла по широкому замковому коридору, стук низких каблуков гулким эхом отдавался от заново выстроенных стен.

Чёрная одежда облегала её, как вторая кожа: узкие кожаные сапоги, плотные штаны, дублет, с треугольным вырезом под ключицами, в котором сияет обнажённая кожа и ложбинка груди, и с воротником под горло, застёгнутым на серебряную пряжку.

Через левое плечо перекинут такой же непроглядно-чёрный плащ с серебристой вышивкой по краю. Он трепетал за лопатками, как крылья чёрной бабочки-вестницы смерти.

По пути попадались слуги и рыцари. Замечая Люцию, они почтительно кланялись и отступали с дороги. Многих фарси просто игнорировала, некоторым, кто повыше званием, скупо кивала.

Так дошла она до двустворчатых массивных дверей с остатками вмятин и бороздами от когтей деймона-химеры. Из-за них вышел хмурый Виктор.

– Как он? – с лёгкой усмешкой спросила Люция, хотя саму потряхивало от волнения.

– Раздражён, язвителен, невыносим, – бодро отчитался сводный брат и скривился, точно съел лимон. – Как всегда.

Фарси хмыкнула.

– Он не ночной горшок, чтоб мы его выносили.

– Только ему не скажи, а-то оскорбится и по закону тебя казнит. Ты знаешь – он хочет...

– Ищет лазейки в клятве, – кисло подтвердила свою осведомлённость Люция, и сердце болезненно сжалось. Девушка стиснула кулаки. – Что ж, флаг ему в руки! Лишь бы проблем королевству не создавал.

– Нельзя быть такой беспечной, – покачал головой бывший адъютант Кейрана, а ныне – управитель Двора Войны и всей стражи в крепости.

Люц пожала плечом.

– Если вечно напрягаться по пустякам – рано поседеешь.

Виктор неловким жестом пригладил серебряные пряди на виске, заметил это и одернул руку.

Да, он слега поседел после неудачного переворота Кейрана и мутации Нестора. Утверждал, что всё в порядке, что это от нервов и завала на работе, но Люц подозревала: брат перенервничал, когда чудовище чуть не откусило ей руку, а затем эту же руку едва удалось спасти целителям. Там такие раны были, ещё и магией удобренные…

От воспоминаний шрамы заныли, и Люц невольно прижала больную конечность к боку.

– Ты же на самом деле так не думаешь, – догадался братец. – У тебя в замке больше всех забот.

– Вот именно, – Люция наставительно подняла палец. – Ещё и за всякие глупости переживать мне некогда. И ты не беспокойся. Я не умру от его руки.

За дверьми раздался какой-то ворчливый шум, створки начали распахиваться.

– Всё. Король меня требует. Нельзя заставлять владыку ждать, – она подарила брату насмешливую улыбку и с ней же шагнула в зал.

Холодный ветер подхватил распущенные кудри и тяжёлый плащ, укусил обнажённый треугольник кожи и вызвал колкие мурашки. Люц заметила краем глаза, что тучи сгустились над полуразрушенной крышей Тронного зала.

Его хотели восстановить первым, но Далеон заартачился и приказал плотникам и архитекторам заняться другими помещениями. Его не страшил приближающийся мороз. Ему нравилось созерцать и ощущать природу. Хоть так, из зала, где он вынужден целыми днями просиживать штаны, решать дела, встречаться с подчинёнными, важными гостями, посланниками, протестами и жалобами.

Ему не хватало прогулок по лесу и…

Свободы.

– Поздравляю, Люция! – с издёвкой начал он, глядя на улицу из-за проломанной стены. – Теперь ты больше Ванитас, чем я сам. Лживая, бесчеловечная, убийца. Можешь гордиться собой! Достойная преемница моего папаши. Даже Кейран не справился бы лучше с развалом Империи.

Люция сжала зубы.

Хотя… не исключено, что король просто засранец, которому нравится видеть, как «просители» дрожат от холода, или же он желал подгадить лично Люции, идя её распоряжению наперекор.

Ведь это она сделала его «узником» замка.

Ну-ну. Наверное, стоило объясниться, но Люция не хотела оправдываться, а всё, что она могла сказать, звучало бы именно так.

С наглой улыбкой она встретила его колючий, обжигающий ненавистью и презрением взгляд. Ни один мускул не дрогнул, но в груди, будто нож калёный прокрутили.

В сизом сумраке сгущающейся непогоды Далеон, в чернильно-чёрном одеянии с множеством ремешков, с воротником из вороньих перьев на плаще из дублёной кожи, с перстнями на тонких когтистых пальцах, и с шипастой короной в волнистых локонах, воплощал тёмного властелина.

Истинного короля.

Перед ним хотелось преклониться.

Высокомерный взгляд синих и холодных, как северные воды, очей, высокие скулы, точёный нос, резкий излом поджатых губ, подбородок с лёгкой волевой ямочкой, кожа с сероватым отливом, заостренные уши с колечками-сережками.

Он не изменял своему частично-звериному облику, хотя теперь мог запросто накинуть полноценную и постоянную иллюзию, сделаться идеальным, как любят придворные террины (точнее – любили: мода в последние дни претерпела существенные изменения). Но Далеон – воплощённый протест всему и вся.

Жаль, конечно, что это милое сердцу Люции обличие – морок. Теперь морок.

Наследие Магнуса не прошло бесследно. Пусть нынешний король и фарси в какой-то мере – его терринское происхождение, сильные гены отца-деймона и матери-спригганки, никто не отменял.

И даже зная это, Люц не могла перестать любоваться им и внутренне оплакивать уничтоженные на корню светлые чувства и шанс на счастливое будущее вместе. Ей оставалось лишь тешить себя мыслью, что это пройдёт.

Боль пройдёт. Все пройдёт. Она перегорит. Переболеет. И однажды проснётся свободной. И остывшую душу её больше не тронут табуны наглых девиц в покоях короля.

Однажды…

Она встала перед ним на одно колено и пропела с придыханием:

– Вы вызвали меня только ради этого, мой Повелитель?

Кадык Далеона дёрнулся, и только это выдало, что слова его задели. Люция ощутила, как довольная улыбка растягивает губы, а внутри растекается приятное тепло.

«Назови меня своим Повелителем» – об этом он, одурманенный, думая, что спит, страстно молил Люцию на конюшне, как будто вечность назад. Но девушка запомнила.

И вот, ещё одно пророчество сбылось…

Далеон думал так же – фарси видела это в его засверкавших злостью глазах.

Он стиснул подлокотники трона из вулканического стекла.

– Нет. Не только. Я хотел задать один вопрос…

Люция выпрямилась и чинно кивнула, показывая, что внимательно слушает.

– Ты довольна?

Она выгнула бровь. Далеон глянул в глаза, жёстко усмехнулся и повторил:

– Ты довольна, Люция? Ты посадила меня на трон, сделалась десницей, ведаешь делами замка и королевства, решаешь важные вопросы, пользуешься лицемерным уважением, внушаешь трепет. Правишь… из тени. А Империя наша развалилась, все клятвы канули в Бездну со смертью моего отца, и больше ничто не сдерживает озлобленных и уязвлённых королей от мести. Недалёк час, когда весть о смене правителя облетит всю Терру, они узнают, что на троне – я. Дерзкий, «нестабильный магически» мальчишка. «Слабак и ничтожество». Начнутся покушения, могут и войну объявить, всем скопом. Высокие Дома не признают меня правителем над собой, я не говорю о новых вассалах севера, чьи родители погибли во время восстания моего брата. Мы окружены врагами со всех сторон. Нас пережуют и выплюнут совсем скоро. Бойне быть. Так скажи мне, Люция, теперь ты довольна?

Фарси молчала, на коже раскалялась клятва, а с неба сыпал первый снег.

Продолжение следует…