Текст книги "Vanitas (СИ)"

Автор книги: Дарья Шварц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Замковый комплекс отсюда – как на ладони. А слуги, мельтешащие внизу, кажутся муравьями.

Если упадёшь с такой высоты – костей не соберёшь.

У Люции закружилась голова, и она придержалась за каменные зубцы.

Она, конечно, смелая, но не безумная, и рисковать безопасностью под таким шквальным ветром не станет. Лучше идти медленно, по стеночке.

Люц заправила за уши выбившиеся прядки и наконец заметила, что на балконе не одна.

Герцог Рагнар стоял на другом конце дорожки, облокотившись на зубья невысоких перил, и задумчиво глядел вдаль.

Высокий, стройный. Суровый, благородный профиль; скульптурная челюсть с ямкой на подбородке; тонкие губы и фиолетовые глаза с затаённой на дне печалью. Волосы – платиновый блонд, как у Рафаэля.

Ясно, на кого четвёртый принц с возрастом станет похож.

Если, конечно, этот облик лишь частичная иллюзия.

Как она и думала, зачинщик встречи – брат императора. Но зачем он позвал её сюда, да ещё и таким таинственным образом? Обсудить дела они могли бы и в его покоях, как в прошлый раз, без риска, что кто-нибудь решит прогуляться по «мосту» и заметит их.

А не вызвал ли он её, чтобы сбросить с балкона?

Люц нервно усмехнулась и сглотнула, заметив на себе тяжёлый и решительный взгляд господина. Он направился к ней.

Случайная мысль уже не казалась бредом. Её смерть действительно решила бы многие проблемы. Все знают, что лучше всех хранят секреты – трупы. А она хлебнула его тайн с лихвой и то ли ещё будет!

Вдруг колокол на башне оглушительно затрезвонил, объявляя полдень. Слуги внизу, на дорожках, засуетились точно испуганные муравьи, и совсем скоро скрылись в стенах замка. Двор опустел.

Люции стало совсем не по себе.

Герцог замер в шаге от неё и спросил:

– Хвоста нет?

Девушка смотрела только на его изящные запястья, спрятанные в карманах брюк. Она готовилась к внезапной атаке.

– Нет, – ответила и подняла глаза. – Как видите у меня только четыре конечности.

Попытка разрядить обстановку не удалась. Мужчина всё так же пытливо вглядывался в неё, даже голову на бок склонил, точно размышлял, как с ней поступить.

Бисеринка пота скатилась у Люции по загривку за ворот невзрачного пыльно-синего платья. Она до хруста сжала кулаки, но лицо оставалось спокойным.

Рагнар усмехнулся углом рта.

– Пойдем! – он развернулся на пятках и зашагал к входу в Башню Памяти.

Люция стряхнула оцепенение и поспешила следом.

«Похоже, убийство отменяется».

Если бы он напал, она бы постаралась столкнуть его раньше, и плевать на последствия. Она не смеет умереть, не отомстив.

Герцог подошел к запертой двери и положил ладонь на тяжёлые кованые створы. Неуловимо, одними губами, сплёл какое-то заклинание, и на поверхности вспыхнул синий круг из узоров, они завращались, загудели магией, и со скрежетом засовы открылись.

Врата распахнулись.

– Родовая печать, – не без гордости объяснил Рагнар удивлённой Люции. – Никто кроме кровных Ванитасов не сможет её снять.

– Но разве… здесь есть, что взять? Кроме костей.

Герцог загадочно улыбнулся.

– Увидишь.

Он первым шагнул в тёмный проход, а вот девушка замедлилась, приметив над аркой двери надпись:

– Здесь мёртвые – живы…

Нахмурила брови:

«Что за чёрт?».

Ноги перешагнули порог, и створы за спиной с грохотом захлопнулась, отрезав дневной свет и погрузив гостей акрополя во мрак.

– Это напоминание, – услышал её бормотание старший Ванитас и снял с петлицы факел. Огнь вспыхнул и озарил его бездушно-идеальное, точно слепленное из воска, лицо.

Люц поёжилась.

– О чём?

Но продолжения не последовало – где-то сверху, тихо и мелодично зазвенели колокольчики, и Люция запрокинула голову.

Под перекрестьем сводов, под потолком, висел на цепи громадный колокол. Старинный, золотой, в окружении колокольчиков поменьше, это они запели на сильном ветру.

Значит, вот как выглядит махина, что каждый день будит львиную долю замка по утрам и знаменует конец её личной тренировки ночью. Девушка ещё не разглядывала его вблизи.

А посмотреть было на что!

По краю колокола ободом тянулась искусная гравировка в виде воинов с крыльями летучих мышей. Они сражались друг с другом копьями и мечами, а также магией, и Люц с уверенностью могла сказать – там изображены деймоны. Древние.

Говорят, у них были крылья, как у сидов, что ныне безвылазно живут в своём парящем под облаками городе, только не белые и без перьев.

Они умели летать…

Магия переполняла их тела настолько, что вырывалась из спины в виде перепончатых крыльев.

Нынешнее поколение Ванитасов им в подмётки не годится (хотя кто знает, что прячет Магнус под мороком? Кто видел его истинный, боевой, облик – долго не жил).

Впрочем, это касается не только деймонов – террины по всему миру слабеют и мельчают. Магия вырождается.

В этом винят прошлое поколение, что активно, по примеру Духов-Прародителей, смешивалось со смертными и плодило полукровок, пока террины не сообразили, что наследнички получаются слабыми, и не ввели негласный запрет на потомство с человеками.

И если столетия назад – полукровки считались полноценными терринами, то на сегодняшний день – нет. Их сила – пшик, а облик мало чем отличается от людского. Что доказывает Люция на своём примере.

Не факт даже, что она получила от предков долголетие.

А ей бы тоже хотелось магии и крыльев… Ага. И хвоста, и когтей, и клыков. А может, ещё чешую бронированную, чтоб ни одна стрела из близара не пробила?

«Фантазерка» – усмехнулась над собой Люция, и обошла площадку по кругу.

Башня делилась на два уровня.

Отсюда, с переходного этажа, по спирали бежали вверх и вниз две лестницы. Одна – к колоколу, вторая – в акрополь. Во тьму.

Из прохода туда веяло лютым холодом и затхлостью, какая бывает в давно заброшенных склепах. Дна башни разглядеть не получалось, только пугающую бархатистую тьму, что колыхалась, точно живая, в дрожащем мерцании факела.

И тянулось оттуда какое-то неуловимое напряжение, поднимающее дыбом волоски на руках и спине.

Герцог приподнял светоч и смело ступил в бездну. Люции оставалось лишь бросить прощальный взгляд вверх, к колоколу, блестящему в тусклом свете дня из больших арок-окон, и последовать за лэром.

– У нас, Ванитасов, есть пророчество, – тихо заговорил он, но голос отскакивал от темно-каменных стен и усиливался зловещим эхом. – Оно высечено прямо здесь, на стенах, – он постучал свободной ладонью по крепкой кладке. – На древнем, почти забытом, языке магии.

Где-то над головой ударил колокол, и Люц вздрогнула.

– И что же там говорится? – спросила она, лишь бы не вязнуть в гнетущей тишине.

– Однажды в замке появится маг, способный воскрешать мертвых. И поднимет бессмертную армию Ванитасов. Мертвые здесь ждут своего часа. Ты думала, почему мы тысячелетиями сидим на Севере материка, в Ригеле, в этом холодном замке, когда, с нашей силой и амбициями, могли бы жить в центре империи, в более теплом и мягком климате? Жить там, где земля ломится от урожая, а фрукту растут на деревьях круглый год без всяких оранжерей? – он насмешливо хмыкнул. – Всё дело в пророчестве. Только в нем. Предки завещали нам следовать традиции. Хоронить в семейном акрополе всех Ванитасов и ждать, ждать. Встречать новых послов, нанимать с улицы слуг, дозволять наемным убийцам проникать в замок….

У Люции мурашки побежали по коже.

Так вот в чем дело… Вот почему ассасины продолжают беспрепятственно попадать в покои Магнуса. Вот почему Изабель – няне седьмого принца! – без вопросов позволили удочерить девчонку с улицы и приблизить её ко двору.

Всё только ради пророчества.

– Безумие, – вырвалось у неё. Люц прикусила язык и с опаской глянула на затылок герцога.

Но он даже не обернулся.

– Соглашусь, – спустя мучительную паузу произнес Рагнар, и Люция выдохнула. – Я и сам не знаю, насколько правдиво это пророчество и стоит ли затраченных усилий да нервов. Вряд ли на моем веку случится долгожданное «воскрешение», а я верю только в то, что видел сам. Но… – он задумался. – Здесь лежит наш прадед, наш дед, наш отец, здесь будет лежать Магнус и лягу я, когда придёт время.

– То есть, – помедлила Люция, подбирая слова. – Даже когда, – голос сорвался на шёпот, – станете императором не нарушите традицию?

Разнар резко замер, и Люц чуть не врезалась носом в его лопатки.

Повернул голову.

– Нет. Я предпочитаю играть по правилам. Все придворные, если ты не заметила, это делают. Одно исключение – племянник. Далеон. Он вечно идёт всему наперекор. И ты видишь, как к нему относятся.

Люц закусила губу.

– Как к шуту.

– Потому и не трогают.

Герцог степенно кивнул и объявил:

– Мы пришли.

Они ступили на каменный пол, и не успела Люция обрадоваться надёжной опоре под ногами, как её пошатнуло. В глазах на миг потемнело, в уши забился противный писк.

Девушка согнулась пополам, схватившись за висок.

– Какого Тырха?!

Череп точно сдавливало в тисках, волоски на теле зашевелились, а воздух вокруг показался каким-то густым и тяжелым, тягучим как патока. Дышать не возможно.

– Магические эманации, – сухо объяснил герцог, с интересом учёного наблюдая за её муками. – Я думал, человек отключится сразу, как ступит сюда. Слышал что-то такое. – Вот же экспериментатор Тырхов! – А ты сильная. Я не ошибся. Даже спуск спокойно перенесла. Значит, и остальное выдержишь…

Хотелось уточнить, о чем он, но следующие слова отвлекли внимание:

– А теперь расслабься и впусти энергию этого места. Пропусти через себя. Почувствуй, как чужеродная магия наполняет тебя и уходит дальше. Не противься. Будь её частью и станет легче.

Сжав зубы, Люция постаралась последовать совету. Она не проходила уроки управления магией вместе с остальными детишками-джентри. Как человеку ей такие занятия не полагались, а настаивать и напрашиваться Люция не рискнула. Боялась вызвать подозрения.

И теперь она радовалась, как дитя, ведь получила своё первое, долгожданное наставление.

Неужели для этого её позвал герцог? Чтоб провести занятие? Вспомнил-таки об обещании!

Люция быстро совладала с ненужными сейчас эмоциями и опустила веки. Медленно вдохнула и выдохнула и ощутила, как невидимая магическая энергия волнами окатывает её и омывает всё пространство, наталкивается на стены и откатывается назад.

Точно море в бутылке.

И главный источник его, «ключ», бьёт прямо из-под земли. Да такой мощи, что ступни гудят в совсем не ментальном плане.

Там словно…

Словно древний магический источник. Или… несколько «источников»?

– Боги! – Люц охнула от догадки и распахнула ресницы. Вокруг смыкалась холодная темнота, прерываемая редкими всполохами факела у герцога в руке. – Что ж это за место?

– Башня Памяти, – тонко улыбнулся мужчина. – Акрополь. Наш фамильный склеп…

– Вы поняли, о чем я, – нахмурилась Люция. Ей действительно стало лучше, когда она прекратила интуитивно закрываться и отторгать чужую магию и взяла звериные терринские инстинкты под контроль. Всё же в ней самой магия есть, и она резонирует с этой. Вибрирует в груди. Кстати, об «этой»: – Вы же не только кости здесь храните, я права?

Герцог притворно тяжко вздохнул.

– Даже интригу подержать не даёшь! – он направился к ближайшей стене, опустил факел в чашу с водой, и с едким шипением огонь потух. Запахло дымом. Всё погрузилась во тьму, но лишь на мгновение – Люц даже занервничать не успела.

Кирпич под ладонью герцога вспыхнул уже знакомым синим светом, и от него по всей стене, точно клякса по бумаге, поползла причудливая вязь неизвестного языка. То самое пророчество?

Оно опоясывало всю башню и устремлялось спиралью вверх, к древнему колоколу.

Теперь в загадочном мерцании магической письменности отчетливо виделись прямоугольные углубления в стенах. Рядами, столбцами. Они тянулись вереницей от пола до самого потолка.

И в них лежали кости.

– Разумеется, – заговорил Рагнар, и сияющий кирпич под его ладонью распался на блестящие частички. Лэр протянул руку в чёрный проем. – Как ты уже поняла, мы содержим здесь не только останки предков. Но и... магические кристаллы.

Он вынул кулак с зажатым в нем драгоценным камнем фиолетового цвета. И Люция с замиранием сердца признала «аметист» с сегодняшней казни.

Значит, вот где хранится вся извлеченная магия.

Огромная мощь. Жуткий магический фон. Стены, не пропускающие звук и энергию. Тайная сокровищница.

И ещё один секрет, который ей не следовало знать.

– Зачем мы здесь? – тихо и напряжённо вымолвила Люция, отступая от лэра. – Зачем показываете мне всё это?

– Ты разве ещё не догадалась? – приподнял бровь Ванитас. – Я обещал сделать из тебя мага. Но как я исполню клятву, если ты человек?

Внутри Люции всё похолодело; от дурного предчувствия ощутимо заломило в висках.

– Сегодня ты удостоишься великой чести, – подтвердил наихудшие опасения лэр. – Станешь новой химерой!

Сейчас, по логике террина, она должна возликовать и рассыпаться в низких поклонах и благодарностях, но Люция не шелохнулась.

Обмерла на месте и побелела лицом.

На уровне чутья свербела настойчивая мысль: вживление силы в уже наполненный магией «сосуд» кончиться плохо для любого существа. Герцог считает её человеком, но она – полукровка…

– Боишься? – расценил по-своему её замешательство и подошёл ближе. Понизил голос. – Не стоит. Молодым людям проще адаптироваться под силу. Выживают почти все. А вот со старикам – проблемы. Мать близнецов Диметрис трансформацию не пережила.

– А… – Люция лизнула пересохшие губы. Она рисковала, задавая этот вопрос, но по-другому не могла: – Что случиться, если террин попытается вживить в себя чужую магию? Он станет сильнее?

Глаза невольно скосились на кристалл у герцога в руке и уставились, как на поганую гадюку. Роскошный блеск и красота предмета больше не вызывали в девушке восхищения.

– Он умрет, – убил надежды брат императора. – Две полярные силы разорвут его тело на части. Думаешь, наши предки не пытались такое проделывать? – он цинично усмехнулся. – Пытались. И погибли. Это Прародители-Духи могли высасывать из недругов силу и увеличивать собственную мощь, без какого либо риска. Мы, их дети, утратили «пластичность» во всем. Взгляды закостенелые, тела неизменчивы. И я не про человечий облик, навеянный частичным мороком, а про истинный. После определённого возраста – его не трогает время, а годы выдают лишь глаза. Люди другие, – с затаенной печалью отозвался Рагнар. – Живые. Смертные. И могут приспособиться к чему угодно. Они не цепляются за магию и никогда не вымрут, в отличие от нас. Так что тебе нечего бояться.

Он взял её за запястье и вывел в центр зала, к выжженной в полу сложной пентаграмме. Люция покорно брела за ним, как бычок на заклание. Даже мысли не возникло взбрыкнуть, отказаться, сбежать.

Куда она побежит? Впотьмах, по крутой лестнице…

Да и герцог не даст ей улизнуть. Он поклялся «сделать мага» и исполнит это даже насильно. Одна возможность избежать незавидной участи – признаться, что она полукровка и уже имеет дар. Что семь лет водила всех за нос. Что она… фарси.

Тогда быстрая смерть покажется ей милостью.

«Что делать? Что?!».

Пока Люция паниковала, Рагнар подобрался неприлично близко: на расстояние поцелуя.

– Ты готова? – спросил он и поднял кулак с кристаллом на уровень её солнечного сплетения.

– Нет, – сглотнула Люция.

Улыбка мелькнула на тонких губах.

– Правильно. К боли нельзя быть готовым.

Между ними точно промелькнула искра. Губы герцога зашевелились, но девушка не слышала ни слова: камень сиял звездой, и из него к Люции тянулись едва заметные фиолетовые потоки. Точно перышком коснулись груди, растеклись по рукам, впитались в кожу, кровь, кости, наполнили всё удивительным светом, тёплым, терпким и сладким, как игристое вино…

Как год-ши.

– Не надо!

Она отшатнулась, выгоняя чужую магию, но Рагнар схватил её за горло, вжал пылающий булыжник меж грудей и запел заклинание быстрее. Приятное тепло сменилось жаром, обожгло внутренности, раскалило добела. Кристалл ушёл под кожу, кости засияли, фиолетовая вспышка рванула по телу выжигающим пламенем, и Люция закричала.

Глава 9. Темница

Люция умирала. Боль вгрызалась в неё стальными клыками, раздирала плоть, крутила кости.

Вся её жизнь – поток бесконечных тупых истязаний, но сегодняшние муки затмили все. Пытки в сельской темнице, тумаки крестьян, удары камней о тело, купание в ледяной реке, издевательства Далеона и шайки – ничто в сравнении с болью от трансформации в химеру.

Герцог не мог облегчить её страдания целительной магией. «Опасно вмешиваться в процесс адаптации» – сказал он.

Герцог уверил, что это пройдёт, нужно лишь терпение и время.

Герцог заставил её принести клятву, как только она очнулась, ещё там, на ледяном полу башни. Заставил, в полуобморочном состоянии, поклясться, что она не выдаст его тайны и будет преданно служить.

У него, видно, ни терпения, ни времени – нет.

Люция скатилась с постели и упала на плитку пола. Холод приятно обжег пылающую кожу. Но этого казалось невыносимо мало.

Что-то на периферии зрения тускло засияло голубовато-сиреневым светом. Люция нахмурилась и повернула голову.

Сияла её рука. Обе. Это кости и вены просвечивали через кожу, переливались двумя цветными реками, синими и фиолетовыми. И, как масло и вода, никак не могли смешаться.

Это и убивало Люцию.

Если две магии, её родная и сприггана, не сольются – она умрёт.

Девушка горько истерично рассмеялась. По щекам в рот покатились солёные слезы.

– Не могу больше…

Она столько пережила – и всё зря.

Хотелось сдаться и опустить руки. Закрыть глаза и уплыть в вечный сон.

Но даже об этом оставалось только мечтать: болело абсолютно всё. И самое паршивое – боль не накатывала волнами, не давала краткой передышки, ложной надежды, а грызла, грызла и грызла. Постоянно. Неустанно. Словно тварь, у которой никак не отсохнут челюсти.

Люция держалась изо всех сил.

Старалась убедить себя, что справится. Сможет.

Нужно только перетерпеть.

Затем замечала свои светящиеся руки и разные магические потоки, и отчаяние новой удушливой волной подкатывало к горлу.

Но вот… что-то изменилось.

На коже выступили синеватые чешуйки. Проклюнулись как бутончики, как крылья бабочки, встопорщились и распахнулись, вспарывая плоть, извергая лимфу.

Люция сдавленно завопила и прикусила кулак.

А что если это никуда не исчезнет? Что если она не погибнет, мутирует, полностью покроется чешуей, отрастить хвост и острые уши («О да, сбылась мечта идиотки!»). Как ей скрыть свой новый облик? Как не выдать содействие герцога и то, что она владеет магией?

Как накладывать иллюзию, ей никто не объяснял.

Ведь террины – не люди и химеры – тоже. Они все прячут уродства под мороком. Мало кто в замке, как Далеон, почти не отличается от смертного.

Что ей делать? Снова отрезать кончики ушей? Сдирать чешую наждачкой? Она выглядит такой тоненькой, нежной и чувствительной, что даже от мысли неосторожно коснуться её – нестерпимо больно.

– Боги, – дрожа, вымолвила Люция. – Когда же это кончится?

Когда она перестанет страдать?

В голову пришла неожиданная идея. Бредовая, но в её ситуации – лучше, чем ничего.

Со стоном она соскребла себя с пола, опираясь о пуховой матрас. Проморгалась, чтоб прояснить зрение – вышло плохо. Картинка то плыла, то становилась жутко чёткой и резала глаз.

На ощупь Люция нашла на стареньком кресле колючую шаль и накинула на плечи, скрывая сияние рук, лопаток шеи. Свет пошёл дальше. Ребра теперь тоже просвечивали через кожу, как и остальные части тела, будто она бумажный фонарик, внутри которого зажгли фитиль. Но их, благо, закрывала длинная ночная рубашка.

Смотреть на себя в зеркало Люц не стала. Хватит на ночь потрясений. Придерживаясь за стену, она направилась на выход.

Коридоры преодолевала в забытье. Одинаковые, они меняли друг друга со скоростью звука, а бесконечная боль вовсе притупляла восприятие.

Вроде бы, Люц никого не встретила. Вроде бы, замок впервые за долгое время мирно спал. А может, она просто не заметила.

Из окон лился лунный свет. Такой яркий, что и спичек не надо, чтобы различить в голубоватом сиянии дорогу.

Люц периодически теряла сознание, но приходя в себя, понимала, что двигается в нужном направлении.

Когда очнулась в очередной раз – замок остался позади. А амфитеатр навис над головой. Тёмный, пугающий и прекрасный в свете ночи.

Тишина…

Кряхтя, Люция прошла в него известным путем. Но в арочном переходе на стенах горели факелы, и их яркость непривычно ударила по глазам. Люция зажмурилась, споткнулась о булыжники, шарахнулась в сторону и упала в нишу.

Вовремя.

Из-за поворота, звеня бронёй, вышли стражники. Двое. Подчинённые Кейрана.

– Наконец-то смена караула! – выдохнул один и потянулся.

– Этот узник совсем плох… – сказал второй, судя по голосу более молодой.

– Ещё бы, – фыркнул стражник и тряхнул светлой шевелюрой. Люц заметила у него острые уши. – Лишение магии – худшая из казней. Его смерть будет мучительной и долгой. Не хотел бы я быть на его месте. Никогда.

– Нельзя ли… Прикончить его?

– С дуба рухнул?! – шикнул террин, озвучив её мысли. – Хочешь башки лишиться? Узникам нельзя облегчать страдания. Это часть наказания.

– Мне… – поежился молодой человек. – Надоели его стоны. Жуткие. Аж кровь леденит и подремать невозможно.

– Сразу видно, что ты новенький, – осклабился сереневокожий. – «Старички» уже знают, что такие полутрупы долго не живут. Пару дней – и всё. Он помрёт сегодня до рассвета.

Люция похолодела. Для исполнения её сумасбродного плана нужен живой спригган. Иначе – всё напрасно.

И она точно умрет.

Сегодня.

С ним.

– Пойдём. Отоспишься в сторожке.

Дурнота подкатила внезапно. Девушка привалилась к стене и случайно шаркнула стопой по песку.

– Кто здесь? – тут же насторожится террин.

Люц вжалась спиной в нишу, часто и тяжело дыша. На висках выступили крупные капли пота в мозгу ни единой здравой мысли. Лишь молитва: «Ты ничего не слышал, ничего не слышал, ничего…».

Ну конечно она облажалась!

– Ты что-то заметил? – удивился товарищ.

– Осмотримся! – приказал старший, проигнорировав вопрос.

И они двинулись по проходу, заглядывая во все тёмные ниши.

Люцию колотило, то ли от страха, то ли от дурноты. Ей стало хуже. Под кожей зазудело, а сияние магии усилилось. Запульсировало. Рвалось наружу.

Она скоро вспыхнет звездой на всю округу и прощай конспирация!

Или сдохнет раньше.

Спазм в шее и щелчок позвонка.

Обжигающая энергия взметнулась по телу и с криком застряла в глотке.

Люция заткнула себе рот. Из глаз брызнули слезы.

Больно. Так невыносимо больно!.. Режет, корежит, сжигает. Но надо держаться.

Шаль упала под ноги.

Она справится.

В нишу заглянула вихрастая голова.

Она…

– Кто вы… лэра?

В его темных распахнутых глазах отражалось сине-фиолетовое сияние.

– Спи! – услышала она свой холодный и злой приказ. Сила сорвалась с кончиков пальцев и ударила ему в грудь.

Юноша рухнул, как подкошенный, и съехал в нишу. Доспехи глухо звякнули об пол.

– Твою ж!.. – тихо выругалась она и покосилась на свои пальцы. Кости светились через кожу то синим, то фиолетовым, то их заслоняли вены такие же светящиеся, то чешуя. И что реальность, а что вымысел она уже отличить не могла.

– Мелкий, что ты?.. – начал второй стражник, завернув в её укрытие.

– Спи! – выкрикнула Люция и террин, сонно моргнув, пошатнулся и упал.

Задыхаясь, она глотнула ртом воздух и вылезла из ниши. Схватила стражника за ремень на груди и, пыхтя, оттащила его к товарищу.

Это не укладывалось в голове…

Ни один террин не может использовать чары подчинения без особых заклинаний на древнем языке. Так повелевала ею Сесиль в ванне и саду. Так герцог снимал печать предков, зажигал факел и вживлял в неё кристалл.

Так творились любые чары.

А от них стражники защищены. Теми же сапфировыми четками. Или что ни там носят под бронёй?

А Люция… Люция просто пожелала.

И приказала.

Обычными словами.

И это сработало.

Вероятно, причина в том, что Люц использовала не чары, а свою, родную или новую, магию.

Что-то из этого наконец пробудилось в ней. Она не бездарна! Она может колдовать!

Она сможет добраться до Магнуса!

Жестокий восторг охватил её, но тупая боль мигом спустила девушку с небес на землю.

Да, на краткий миг она побыла полноценным террином, химерой, магической тварью – не суть. Но… лучше отказаться от силы и выжить, чем умереть из-за жадности.

Люция быстро зашагала к входу в темницу, оглядываясь по сторонам. Стражи было мало, и они патрулировали на других участках Полигона.

Как сказал тот террин? «Смена караула»? Значит, они шли подменить товарищей на посту у сна.

«Надеюсь, сменщики поленятся выяснить, где носит коллег», – подумала Люция и перебежками двинулась по аркаде, от колонны к колонне.

Вход в темницу никто не охранял, а решетка была поднятна. Дверь в подвалы тоже, скорее всего, открыта. Стражники не планировали задерживаться, а узник и так никуда не денется, он истощен и заперт в клетке.

Какая безалаберность от подчинённых Кейрана! Пусть и не прямых.

Люция в последний раз осмотрелась и, царапая стопы об острую гальку и песок, забежала в ворота.

Переходная комнатка походила на их «гримерку». Просторный каменный «мешок», с каким-то ящиками возле стен и полыхающими факелами в железных петлях.

Огонь ослеплял вблизи, и Люц не стала его брать. Её кости и чешуя светили достаточно, чтобы девушка не потерялась в кромешной тьме.

У двери в подвал она замялась. Рука замерла на ручке-кольце.

«Еще не поздно вернуться» – шепнул разум.

– Я лишь попытаюсь, – убедила себя Люция и толкнула плечом тяжелую деревянную створку.

Сырая тьма проглотила её.

Люц не ведала, куда идёт. Казалось, просто шагала в неизвестность и заворачивала случайно. Но в груди крепло убеждение, что она поступает верно.

В местных казематах фарси была лишь раз и то – в детстве. Ориентироваться здесь сложно: под Главным Полигоном простираются целые лабиринты с клетками, пыточными и сторожевыми комнатами, и истории об очередном новеньком стражнике, не нашедшем выход и погибшем от голода, – леденили кровь.

Люция не знала, что будет делать, попав сюда, никакого конкретного плана не имела, и словно вернулась в прошлое, когда была слабой потерянной девочкой и также отчаянно и бездумно шагала к замку с единственной целью.

Но страхи испарились.

Стоило ступить в узкие, холодные и мрачные коридоры, и её словно потянуло вперед на невидимом поводке. Это магия сприггана, – чувствовала Люция. – Она ощущает родного владельца и тянется к нему.

Стало немного обидно. Ведь собственная магия никак не проявляла себя до сего дня.

Или Люция просто не понимала, как ею управлять? Как пробудить?

Резкая боль вспыхнула в желудке, желчью подкатила к горлу. Люц замутило, голова закружилась. Она пошатнулась и припала к прутьям очередной решётки. Прижалась к их вонючей и холодной поверхности лбом, желая совладать с тошнотой, отдышаться.

Здесь нельзя блевать. Следить.

Нельзя, чтоб кто-нибудь узнал о её тюремных похождениях.

Внезапно, она расслышала тихие постанывания и шорохи. Они доносилась прямо из этой клетки.

Люц прислушалась к клубку чужеродной магии в груди и поняла, что «зов» вёл её сюда.

– Спригган, – тихо позвала она и попыталась разглядеть в темноте, того кто копошился на полу. – Э-эй!.. П-сс!.. Ты слышишь?

Ей становилось хуже. В груди разгорался пожар, на висках и над губой выступил пот, дыхание участилось.

Люц скомкала во влажных ладонях белый подол ночнушки и осела на грязный каменный пол. Она уже не чувствовала его жуткого холода. Вонь отходов, железа и плесени тоже ушла куда-то. В глазах темнело.

– Лэр ассасин! – почти взмолилась она. Стены отразил её голос гулким эхом.

Террин на соломенном тюфяке вздрогнул, зашевелился и подполз к металлическим прутьям.

Он был сильно изможден. Кожа посерела до цвета пепла и туго облепила скелет. От мускулов осталось мало, одежда свисала лохмотьями.

На тусклом свету показалось какое-то… жуткое существо с темными витыми рогами во лбу. На казни, с большого расстояния, ей не удалось рассмотреть узника в деталях, а теперь…

Узкий подбородок, высокие скулы, широкий, короткий нос с кошачьей «пипкой». Брови вразлет; раскосый разрез громадных глаз, заполняющих весь белок; резкая линия рта; длинные уши с пушком на кончиках.

Террин без иллюзии. Спригган…

Из-под тонких тёмных губ выпирали крупные клыки, а вот когда-то ярко-фиолетовые радужки выцвели.

Утратили жизнь.

Магию.

Узник схватился за прутья у её лица, приблизил свою полузвериную морду и шумно тянул воздух. Он резко то ли рыкнул, то ли всхлипнул, припал плечом к решётке и прикрыл веки, будто… с облегчением.

Нет, ему точно стало легче близ потерянной силы. Как и Люции.

Однако голос его прозвучал резко, пусть и хрипло:

– Зачем ты явилась… химера? Поиздеваться?

Люц словно хлестнули наотмашь. Она сжала трясущиеся кулаки.

– Я пришла вернуть вам вашу магию, горе убийца. – Вскинула подбородок. – Как можно было: с напарником, на спящего, и облажаться?!

Ей давно хотелось это спросить, у каждого пойманного ассасина. Почему у них ничего не получается? В чём секрет неуязвимости Магнуса? И есть ли… эти «уязвимости»?

Террин закашлял в невеселом смехе. И резко смолк.

Вцепился костлявыми пальцами в скрипучие прутья и дёрнулся к Люции. Фарси шарахнулась назад.

– Эта тварь!..– дрожащими от злобы голосом произнёс спригган, пуча безумные глазищи. – Ванитас… чувствует намеренья. Любые злые намеренья по отношению к себе. Ненависть, жажду убийства, наживы. Это его дар. Мы не знали… – залепетал бессмысленно. – Только догадывалась… Мы… У нас был шанс. С моей магией мы могли…

– Что с твоей магией? – не расслышала Люция и подалась вперед, не смотря на страх и отвращение. От узника воняло крысиным пометом. – Эй, убийца!..

Но он не слушал. Лепетал что-то невнятное, раскачиваясь взад-вперёд, бредил. Потеря магии – а может и плен с пытками – повредили его рассудок.

Террин вдруг резко замер и повернулся к ней.

– Сама-то почему до сих пор не отомстила, фарси? Да-а, мы знаем про тебя, последняя из клана. Мы обо всех вас, придворных, – кривление губ, – всё раскопали. Или ты простила насильника и убийцу матери? Пригрелась под тёплым боком Магнуса?

– Нет! – воскликнула она и вскочила на ноги. Виски тут же заломило, суставы заныли, а сияние магии и её циркуляция по телу ускорилась, причиняя зверскую, жгучую боль. – Нет. Я выжидаю.

– Так можно до бесконечности «выжидать», – криво усмехнулся зверь. Окинул её оценивающе-презрительным взглядом. – Теперь уж точно. Ты как тот принц из старой сказки: делаешь, что угодно – только не мстишь. И в конце тоже умрёшь?

– Хватит! – Люц ударила по решётке. – Вы не выжидали, и чем это обернулось? Твой подельник-звероморф сдох, и ты скоро к нему примкнёшь. В муках! Давай, забери уже свою магию и, может быть, я даже выпущу тебя.