Текст книги "Vanitas (СИ)"

Автор книги: Дарья Шварц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

– Ты не ранен? – она судорожно осматривала его со всех сторон. Заметила кровь и порванную одежду. – Вот жеж!.. Ладно. Все это пустяки, да? Настоящие принцы не боятся царапин!

Руби крепко прижался к ней и кивнул, сжал зубы, чтоб не хныкать.

– Всё будет хорошо, мой принц! – тихо приговаривала она, гладя его по голове. – Всё позади! А с остальным я разберусь.

– С чем же? – прозвучал едкий голос Виктора. Он прекратил бесплодные попытки вытащить меч, разжал ладони и принялся выпутываться из лоз и корней. Выдернул кинжал из-за пояса и отпилил крупную ветку, обмотавшую его левую руку до плеча. Отступил и смахнул пот со лба. – Убьёшь меня? Или может Кейрана? Али всю стражу в замке? Как ты собираешься остановить мятеж?

– Прежде, чем я отвечу, скажи, братец, – Люция поднялась, заслоняя Руби, – почему ты выбрал Кейрана? Почему согласился помогать ему? Вокруг столько Дворов, но ты выбрал это больное отродье!

– А кого я должен был выбрать, Люция?! – взъярился Виктор, растеряв разом образ холодного, сурового мужика. – Я только мечом махать и умею! Да и Кейран должен был стать наследником, всё указывало на него! Служить будущему императору – почётно. И знаешь, что? Не тебе меня упрекать! Напомнить? Ты сама хотела вступить в его Двор!

– Я ещё не знала, какая он мразь, – она коснулась синяков на шее и отвела взгляд. – Да и у меня были веские причины.

– Уж не те же, что и у меня? – невесело усмехнулся Виктор и выставил клинок. Взгляд стал мрачным и решительным. – Ладно. Плевать, что яду не хватило – я их всех в ручную перережу. А начнём с щенка. Отойди!

– Нет! – выкрикнула она и ринулась в бой.

Клинки столкнулись со звоном и разлетелись. Люц отпрыгнула назад и уловила краем уха, что дверь в зал приоткрылась, кто-то заглянул.

– Иза! – не глядя бросила фарси. – Забери Руби отсюда!

Ребёнок не возражал. Зашуршали юбки, простучали шаги.

– Мать на моей стороне! – сплюнул Виктор и ушел в выпад.

– Уже нет, – Люция отклонилась и сделала подсечку. Виктор подпрыгнул и выбросил вперёд свободную руку, желая схватить девчонку за воротник.

Она инстинктивно взмахнула клином, но в последний момент остановила удар, испугавшись, что отрубит ему пальцы. И брат сумел сцапать её за ворот и рвануть к себе.

Перекошенное от злобы лицо оказалось на расстоянии вздоха.

– Зачем ты защищаешь их?

Люц пыхтела сквозь зубы, стоя на носочках. Такой братец был высоченный.

– А кто будет править Ригелем, если все сдохнут? – огрызнулась. Свирепо глянула в желтые глаза. – Ты хочешь новой войны? Я нет! Потому на трон должен сесть достойный. Ну, или пригодный, на худой конец.

– Кейран… – начал Виктор.

– Он мёртв! – Люция истерично расхохоталась. – Я убила его!

Виктор побелел, как полотно. Тонкие губы дрогнули. А затем его охватила ярость.

– Что ты натворила?! – он резко выпустил её и отшатнулся. Схватился за волосы. – Я столько сделал ради нашей семьи! Тебя, меня и мамы! Я поддерживал принца все эти годы, исполнял грязные поручения, убивал, согласился командовать этим поганым переворотом и ради чего?! Чтоб всё кануло в Бездну?! Люция! – он схватил её за плечо и с силой встряхнул, она уставилась на него большими глазами. Таким Люц Виктора ещё никогда не видела. – Ты могла стать королевой! Мы с Изой обо всем договорились, Кейран благоволил тебе…

– А ничего, что он законченный садист? – она дернула плечом, скинув руку брата, и сверкнула злым взглядом. – Он мог избивать меня, это ничего?!

Виктор стиснул кулаки и заходил желваками.

– Тогда я бы сам его убил.

У Люц разом кончились все слова. Она беспомощно огляделась, вздохнула и собралась с мыслями.

– С ним покончено. Иди и отзови стражу. Переворот отменяется.

– Но кто займёт трон? Рафаэль?

Люция открыла рот, чтобы ответить, но не успела – раздалось лающее хихиканье.

Они с братом резко повернулись на звук.

Возле трона с Магнусом стоял Нестор Беркули – десница, советник, алхимик. Его чёрный балахон и волосы сливались с обстановкой, и Люция только сейчас его заметила.

И это он изображал сейчас смех злого гения.

– Глупцы, – резко успокоился десница. Его белая, тонкопалая, как у скелета, кисть накрыла грудь спящего наяву Магнуса и раздернула ворот дублета.

На свет показался огромный сине-голубой кристалл размером с кулак полуорка.

Люция ахнула. Ноги разом подкосились, но Виктор придержала сестру за локоть.

– Это я буду править! – заявил Нестор и вырвал магический камень.

* * *

Далеон бесшумно ступил в зелень сумеречного зала. Всё – пол, стены, потолок – устилали растения, корни, лозы, крупные листья плюща и набухшие почки. Пахло лесом, во рту ощущался землистый привкус магии Орфея. Так много её было кругом.

– Что же случилось, дружище, что ты так поистратился? – прошептал принц, но в звонкой тишине голос позвучал оглушительно.

Далеон втянул голову в плечи, покосился на неподвижные лианы перед носом и огляделся в поисках товарищей.

И сердце его оборвалось.

Туго сплетённые в подобие покрывала ветви прижимали лэров к каменной кладке.

Висели придворные безвольными и… бездыханными куклами.

Так сперва показалось Далеону, но, как только он, с грохочущим в глотке сердцем, подбежал ближе и коснулся тёплой щеки Меридии, понял, что друзья живы. И дышат.

Просто без сознания. Почему-то.

Здесь же неподалеку обнаружились его сёстры с придворными дамами, жены каких-то важных лэров, дети. Мужчин было очень мало. А ещё под ступнями то и дело хрустели кости, и попадалась одежда.

Принц догадывался, что здесь случилось. Но где же Орфей? Раф и Венец? И почему никто из терринов не просыпается?

И тут Далеон заметил, что ветки, держащие «пленников», местами пропороли их кожу. И там, где кровоточащие раны соприкасались с деревом, шло лёгкое, едва уловимое свечение. То есть корни питались их магией? Истощали источники?

Потому-то стена ещё держалась! Потому лэры не могли очнуться! А при сильном магическом истощении террин может умереть.

Далеон ринулся вырывать выживших из губительных объятий магии друга. Что же он натворил? Зачем такое сильное заклятие? И жив ли сам, раз не контролирует его, раз вынужден питать колдовство из чужих резервов?

Вопросы роились в голове принца, пока сильные руки и когти ломали, рвали, полосовали крепкие стволы, вытаскивали тела и снова принимались за работу.

Он справился со всем быстро. И решил наконец поискать химера и брата. Происходящее нравилось ему всё меньше.

Шестой прошёлся вдоль глухой растительной преграды, разделившей зал на две не ровные части, скользил по ней ладонью в поисках зазоров и наткнулся на выступающий элемент на уровне лица.

Пощупав и присмотревшись, Далеон с удивлением осознал, что трогает лицо, выточенное из дерева и отдалённо напоминавшее ему одного вихрастого зеленоглазого юношу с лукавыми ямочками на щечках.

– Орфей... – поражённо выдохнул принц. – Так вот каков твой истинный облик. Ты?.. Нет. Не может быть!..

Шестой судорожно скользнул рукой ниже, к солнечному сплетению, но источник друга больше не источал тепла или пульсации. Он погас. А тело дриады-химера стало частью стены.

«Он мёртв».

Сердце оборвалось.

– Нет! Нет! НЕТ! – отчаянно закричал Далеон, и коснулся лбом его деревянного лба, зашарил дрожащей рукой по древесине. – Только не ты! Почему?.. Почему я снова не смог спасти своего друга? Сначала Дарси, теперь ты… Не оставляйте меня. Пожалуйста…

Скольких ещё он потеряет?

Из-за злого рока?

Из-за собственной слабости?

И тут он заметил одну деталь.

Орфей не рассыпался на кости.

Как обычный террин.

Значит, он может быть жив. Его можно накачать магией. Разбудить. Да? Шанс есть!

Всё не может так кончиться!

Вдруг чуть в стороне у пола раздался болезненный стон.

Далеон глянул вниз и обнаружил Рафаэля с Венцом Предков, зажатым в левой выброшенной вперед руке.

И как он раньше их не заметил?

– Доброе утро, братец! – с издевкой пропел Далеон и присел напротив него на корточки. Настроение его поднялось. Орфей не умер. Он отказывается в это верить.

Рафаэль был взъерошен, как воробей, помят и растерян, весь в пыли. От привычного лоска идеального щеголя ничего не осталось. Во взгляде боль, прямой нос морщится, совершенные губы кривятся.

Его придавило стеной к полу, попытки выбраться ничего не приносили, но… Раф единственный, из кого корни не пили магию.

– Далеон? – обрадовался он. – Поможешь мне выбраться?

– М-мм, – шестой принц сделал вид, что задумался. И уронил: – Нет.

Когтистые пальцы легли на черный обод венца.

– Ты же не успел его примерить? – уточнил Далеон, но и так почувствовал, что корона не выбрала владельца. Она бы просто ошпарила чужака, дерзнувшего коснуться её без позволения хозяина. – Отлично. Тогда я это изымаю.

Раф крепче сжал кулак, мелкие острые грани впились в ладони.

– Зачем тебе Венец? – хмуро спросил четвёртый. – Хочешь стать королём?

– Упаси Духи! – всплеснул рукой Далеон. – Я ненавижу это место и всю придворную суету. От лицемерия некоторых иногда просто тошнит.

– На что ты намекаешь? – верно вскинулся Рафаэль.

– На кого, братец, на кого, – поправил принц. – На тебя, родимый. Ты утверждаешь всем вокруг, что заботишься обо мне, переживаешь, а я, гад такой, не ценю. Ах-ах! – картинно вздохнул. – Но мне напомнить, как ты стоял в стороне и смотрел, как Кейран ломает мне пальцы? Ты мог вмешаться, но струсил. Ты знал, что брат хлещет меня по любому поводу, но опять же выбрал закрыть глаза и притвориться ветошью. Ты жалок, труслив и слаб, и я рад, что сейчас выглядишь под стать истине. Отдай Венец, ты не достоин трона.

– А кто достоин? – оскалился Рафаэль. – Понесешь его Кейрану? Неужели он смог приручить тебя кнутом и пряником, как какую-то собаку?

Далеон вздохнул и покачал головой.

– Кейран в пролёте, а претенденты помимо нас имеются. Как повелительница решит, так и сделаем, – беспечно пожал он плечом. – А моей ноги здесь уже завтра не будет. Венец! – напомнил он и дёрнул оный.

Рафаэль пыхтел, не хотел сдаваться, и Далеон начал отцеплять его от ободка по пальцу.

– Почему ты делаешь всё это? – отчаянно проскрипел Раф: сил противиться у него больше не осталось.

– Quia nominor leo[1], – невозмутимо ответил Далеон. Вырвал из руки растерянного брата корону, подмигнул напоследок и бодро удалился, поигрывая хвостиком с темной кисточкой на конце.

В раскрученном коридоре Далеон натолкнулся на исцарапанного, несчастного Руби, привалившегося к стенке, и бледную, взволнованную Изабель. Она металась из стороны в сторону, явно не зная, как лучше поступить.

– Хулигашка? Няня? – застыл принц. – Что вы здесь забыли? И где Люция?

– Она в зале с Виктором, – ответил Руби и бросился к Далеону, тот с готовностью приобнял младшего брата. – Я рад, что ты цел, Леон!

– А я как рад, – эхом отозвался он и вопросительно глянул на Изабель. Неспроста же она тут круги наматывает, трясётся и кусает ногти, вместо того чтобы приобнять ребёнка и успокоить.

Женщина это подтвердила:

– Они… Они повздорили и теперь дерутся. На кинжалах.

Далеон смачно выругался и сжал челюсти.

– Виктор опомнится, – заверил он и добавил тише: – Или мы его опомним.

И смело направился к узкому проходу, поймав ладошку младшего брата.

– Ты нам понадобишься, Руби! – сказал он с преувеличенно бодрой улыбкой и проигнорировал увещевания няни, о том, что в зал седьмому идти не стоит. Дверь из-за которой доносился лязг и выкрики приближалась. Шестой крепче стиснул в левой руке Венец. – Ты же смелый мальчик и ничего не боишься? – Руби кивнул, затем охнул и отрицательно замотал головой. Далеон беззвучно рассмеялся. – Тогда доверься Люц и мне. Готов?

Они ступили в Тронный зал.

[1] Ибо имя мне лев/потому что я лев (лат.). Слова из басни Федра. По сюжету лев и осёл пошли на охоту; лев взял себе первую часть добычи, как царь, вторую – как участник охоты, а третью – потому что он лев.

–

Где-то в альтернативной вселенной:

Рафаэль: Почему ты делаешь это?!

Далеон: Потому что я котик, а котикам всё можно. :")

Глава 21. Деймон-химера

Свет играл в морозных гранях магического кристалла, вспыхивал звездами на неровных сколах, завораживал.

Но сердце Люции не пело от восторга, не трепетало в экстазе от ослепительно прекрасного зрелища. Оно дергалось, как ошалелое. Клятва над грудью накалялась; в ушах нарастал гул; из горла рвался вопль отчаяния.

Но Люц держалась.

Ещё держалась.

Пока.

Нестор поднял самый драгоценный в мире голубой камень на уровень лица и любовно осмотрел со всех сторон. Новые вспышки изумительно света, мерцание и радужные отблески.

– Великолепно, – изрёк алхимик, и столько гордости за свою работу было в его тоне и виде, что затошнило. – Почти десять лет неустанной работы, проб и ошибок, тестовых казней, и всё ради этого момента! Наконец-то я подобрал идеальную для Магнуса пропорцию «Зелья Извлечения». Подмешивал в чай и вино, следил за результатами, и!.. Свершилось! Полгода понадобилось травить этого бессмертного гада зельем под видом лекарства. Стойкий же он террин! – восторгом вспыхнули тёмные колючие очи. – Сильный! Когда началась заварушка с выбором наследничка, я даже забеспокоился, что не успею, но всё прошло, как по маслу. Сегодня я дал Императору последнюю дозу. Вовремя. Получилось! Теперь мне ничего не стоит стать самой сильной химерой, самым сильным существом на планете, и править всей Террой! Больше никто не будет недооценивать людей!

Кто-то грохнулся на попу позади Люции, но она не обратила внимания. Бывший десница императора – пока человек! – забормотал уже известное ей заклятие и вызвал резонанс кристалла (немыслимое событие!), но и тогда девушка на него не посмотрела.

Её глаза не могли оторваться от Магнуса на троне. Пустого и безжизненного, завалившегося на бок, как брошенный плюшевый мишка. Он уже начал покрываться серым налётом и сеточкой трещин.

Рано. Слишком рано.

Она смотрела на него и ощущала, как умирает сама. Источник магии бурлил внутри неё, крутился смерчем, обжигал внутренности и кости. Крестик на груди уже не просто жалился – выжигал кожу калёным близаром. До крика.

А Люция не могла ничего сделать. Магнус мёртв, разлагается. А она не может ничего сделать, не может это прекратить, не может отмотать время, не может даже пальцем шевельнуть.

Не может отомстить.

Боль охватила всё её тело, каждый мускул, каждую клеточку. Свела судорогой, вывернула наизнанку. Люц не было так больно даже вовремя трансформации в химеру.

Она оглохла от собственного вопля.

Согнулась пополам, не слыша тревожного голоса брата, суматохи позади них, или песни «вживления» алхимика. Не соображая, что творит, желая хоть как-то облегчить невыносимую муку, вгрызлась ногтями в кожу, в место, где полыхал крестик, и царапнула до крови. Не помогло. И она полоснула себя снова и снова.

Но выцарапать источник боли не могла. Да и как? Магия течет по венам, циркулирует с кровью, берёт начало в солнечном сплетении и возвращается в него. Она везде и нигде.

Далеон оторвал от груди её скрюченные окровавленные пальцы, в лицо с тревогой заглянул Виктор.

– Что с тобой, Люция? – спросил. – Это Нестор что-то?..

Он не договорил – Беркули взревел нечеловеческим голосом.

Люц увидела, как бывший советник корчится на ступеньках помоста, рвёт одежду на сереющей груди и спине, выступившими когтями.

«Всё снова происходит слишком быстро», – подумала она. Перевела взгляд на парней, что дружно вцепились в её локти, не сводя напряжённых взоров с алхимика, и с досадой посетовала: – «Вам стоило остановить ритуал Нестора, а не спасать меня».

С диким звериным воем Нестор упал на четвереньки. Его корёжило. Крутило. Дёргало.

Изменяло.

Под кожей бугрились и двигались, словно клешни сороконожки, ребра; вспучивались мускулы, растягивая плоть; выкручивались суставы и со звучным щелчком вправлялись, формируя уже иное, совсем не человеческое тело.

Внутри него переливался волнами и всполохами голубой магический свет. Он подсвечивал растущие кости, выделял нарастающие жгуты новых толстых жил, сиял в огромной сети вен.

Нестор напоминал мерцающий на ветру факел. Свет в нём то гас, то вспыхивал, гас и вспыхивал с новой яростной силой, грозился лопнуть «сосуд» как пузырь. И причинял невероятную, выжигающую боль.

Люц знала по себе. Но муки безумного алхимика казались в сто крат сильнее. А как иначе? Он осмелился вживить себя «кристалл» Магнуса, самого сильного на планете Террина этого поколения.

Разве способен хоть один смертный принять его силу и не скончаться в агонии? Не сойти с ума?

Но десница императора не собирался так просто сдаваться. Он переживал этап за этапом, орал дурниной, выл и рычал изменённой глоткой и продолжал меняться, оставаться в сознании, терпеть.

Треск костей и хрящей стоял оглушительный, но было в этом чудовищном зрелище нечто завораживающее, любопытное, непостижимое. Поэтому все, кто стоял в зале, таращились на рождение химеры, не в силах помешать.

Нестор рос и ширился, всё больше и больше, четыре локтя, семь, дюжина. Он облысел и посерел. Из копчика вылез гибкий, как у ящерицы, хвост, из лопаток проклюнулись тёмные крылья.

Монстр взревел – тонкую кожу прорвали чёрные чешуйки, во все стороны брызнула зловонная кровь и лимфа. Щитки зашевелились, удлинились и, заходя друг на друга, частично покрыли поджарое, голое тело непроницаемой бронёй.

Плитки пола треснули под когтистыми лапами. Громадная башка с мордой, как у уродливой и лысой летучей мыши, дёрнулась под весом разлапистых острых ушей. Чуть вытянутая пасть ощерилась частоколом чёрных клыков, ноздри сплюснутого носа хищно раздулись. Лоб пропороли острые синие рога, такие же – шипами вырвались по всей длине позвоночника вплоть до самого кончика хвоста.

Тварь издала рокочущий, пробирающий до дрожи клёкот и встала на мощные задние лапы, оголив торс из мускулов и брони. По нему от пупа до середины груди тянулась рваная линия сине-голубого света, а где-то там, в солнечном сплетении застрял крупный осколок магического кристалла.

За крепкой спиной шевельнулись кожистые крылья.

«Деймон, – задохнулась Люция, сердце зашлось в восторге и ужасе. – Это деймон!».

Только неправильный какой-то. Слишком монструозный, ничего не осталось от человека. Он больше походил на магического зверя, низшего – террина с зачатками сознания, а не полноценно-разумного.

Деймон-химера.

Он выдохнул сизый дым, опалив серной вонью. И распахнул огромные кровавые очи. Чёрный зрачок сузился в змеиную линию, заметив Люцию с товарищами. Перекинулся на Далеона, а точнее – на венец в его руках, и запульсировал, как бешеный.

Деймон взревел так, что стены и потолок заходили ходуном, и Люц с досадой признала, что разум Нестор всё же утратил. Остались именно что – зачатки. Последняя идея, ставшая одержимостью.

Не террин перед ними, а дикое животное. Безумное, опасное и злое.

И оно хочет Венец Предков.

– Бежим! – скомандовала Люция и дернула Далеона в сторону, уводя из-под атаки. Зубы, способные перекусить быка пополам, клацнули в опасной близости

Изабель завизжала, и все окончательно вышли из ступора. Рванули к выходу. Неповоротливое чудовище с яростным рыком двинулась следом, сшибая огромными крыльями и хвостом стены и потолок зала. Камни и крошево брызгали во все стороны.

– Ему нужен Венец! – крикнула Люция на бегу и обратилась к принцу: – Не дай до него добраться!

– Знаю!

– В стороны! – рявкнул Виктор.

Вовремя.

Тварь вынесла лбом дверь с косяком и проломила лапой часть стены. Камни грохнули, ветер и пыль взметнулись к... небу, теперь уже к небу.

Все бросились в рассыпную кроме Далеона и Люц: они рванули вперед, становясь приманкой, и повели химеру за собой, как собачку за куском сочного мяса. Только мясо бегающее. Пока живое. И очень шустрое, когда напугано.

А напуганы они с принцем были не по-детски.

Они неслись по узкому коридору, постепенно спускаясь вниз; за спиной, как карточный домик, складывался донжон. С грохотом и перестуком камней падала крыша, рушились стены, пол дрожал.

Грузное тело, лапы и крылья деймона сносили всё на своём пути. От яростного рёва закладывало уши, и сердце ухало в пятки – зато, как бежалось! Тело лезвием рассекает воздух, в мышцах небывалая лёгкость. А как чудно стимулируют клацающие у пятой точки челюсти, ух!..

Вдруг каменная кладка под туфлями Люции вспучилась. Фарси потеряла равновесие и полетела назад, прямо в разверзшуюся пропасть, что ощерилась острыми сколами кирпичей и стекла. Жизнь не успела промелькнуть перед глазами, как Далеон схватил её за запястье и выдернул из объятий смерти, поддерживая телекинезом.

Пасть твари устремилась к ним, напарники рыбкой нырнули в перекат и косой удар лапы проломил наружную стену. Песок и ветер ударили сбоку. Тварь заворчала и неосторожно махнула крылом, и часть несущей конструкции с треском надломилась и с грохотом повалилась на головы.

Принц и фарси, держась за руки, помчались дальше, пол проваливался прямо под ступнями, и желудок сжимался, когда подошва ступала в пустоту.

Далеон взмахнул рукой с Венцом, как дирижёр палочкой, и кирпичи взметнулись, волной поднырнули под ноги и едва не сбили.

Люц чертыхнулась и колко глянула на принца. Он был бледен, по вискам струился пот, а синие глаза лихорадочно блестели и метались по сторонам. Пальцы, и без того занятые регалией, продолжали задавать магии векторы движения.

«Да у него же проблемы с контролем сил!» – вспомнила девушка. Магия шестого сбоила: то гасла, то выплескивалась на эмоциях, и держать такое в узде очень сложно. Почти невозможно. И то, что творил принц сейчас, – сравнимо подвигу.

Ведь нужна концентрация мысли, вызов источника, намеренье и прочая магическая чепуха, которой Люция овладела в основном лишь в теории и то не полностью.

Заклятие срывалось – Далеон встряхивал кистью и начинал снова. Росчерк. Осечка. Росчерк. Росчерк. Осечка. Росчерк, ещё и ещё. Сведённые к переносице брови, гуляющие по скулам желваки, сомкнутые в линию губы. Он совсем не походил на себя обычного.

И ведь старался спасти жизни им обоим…

Щелчок челюстей над макушкой вырвал Люцию из размышлений. Впереди показались крутые ступеньки, опоясывающие всю башню.

Фарси грязно выругалась, так что даже Далеон отвлёкся от своего нелёгкого занятия и сделал страшные глаза.

Химера зацепилась когтями за стены, оттолкнулась и прыгнула, ввинчиваясь штопором в узкий коридор и, разумеется, разрушая его под свои габариты. Пасть раскрылась навстречу Венцу с рукой принца на закуску, шестой ловко кувыркнулся, швырнув корону Люции.

– Лови!

Она едва успела.

Чудище взревело и ударило башкой в фарси, она инстинктивно отскочила, споткнулась и упала, рассекая колени. Кусок стены выбило наружу, и душа Люц упала в пятки от мысли, что, ещё немного, и на месте здания могла оказаться она.

Башню снова опасно тряхнуло.

Бывшие враги переглянулись и продолжили забег. Кирпичи сыпались вниз, отстукивая глухое стаккато по бронированной чешуе деймона-химеры и грозя проломить черепа полукровке и террину.

– Так не пойдёт! – задыхаясь от бега, выдала Люция. Лестница приближалась, а у неё перед глазами от усталости плясали мушки, и в лёгких разгорался пожар. – Мы уничтожим замок. Надо выкурить тварь наружу, туда, где удобно сражаться, и дать бой!

– Такую тварь нельзя отпускать на волю, – согласился Далеон.

Задумались на миг.

– Главный Полигон! – выдали одновременно.

Люция криво усмехнулась.

– Не добегу… Ещё… немного и… я просто упаду… замертво.

Лестница уже в паре локтей и от вида её подкашиваются ноги, и темнеет в глазах.

Может и правда стоит сдаться? Пусть её проглотит чудовище? Зачем сражаться? Зачем страдать? Её месть не исполнена и, вероятно, уже никогда не исполнится. А что ждет её за неисполнение нерушимой клятвы, одним богам известно…

Магический крестик напомнил о себе жжением, но прежде, чем боль усилилась, Далеон с улыбкой выдал:

– У меня есть план!

Схватился ладонью за венец, и теперь они с Люцией держали его вместе. А тварь уже дышала им в затылок и сверкала жадными красными зенками в сторону артефакта.

– Только держись крепче!

Далеон взмахнул свободной рукой и с видимым усилием сжал пальцы в кулак, словно натянул невидимые струны. И всё переменилось. Показалось – земля задрожала и накренилась, или башня, или пол. Да, пол. Люция испугалась, что донжон, таки, падает и скоро похоронит их, и всех выживших, под обломками. Только Нестор в облике безумного чудища останется.

Но падала Люция. А точнее скользила подошвами с крутой горки, в которую превратились ступени лестницы. И превращались по ходу их с Далеоном скатывания.

Когда Люц осознала это – вцепилась в венец обеими руками, как в родного, а принц истерично расхохотался. Он вообще, кажется, ничего не боялся, в особенности потерять равновесие и полететь кубарем вниз, ломая шею.

Ах, точно, взрослого террина не убить переломом шеи!

Следом с рёвом ярости и ненависти, вбиваясь в склон когтями и шипами, бежал химер. Он не отставал, выбрасывал вперед морду и щелкал пастью в опасной близости от короны. Но и Люция с Далеоном не лыком шиты: продолжая опасный спуск, они дергали венцом то вверх, то вниз, то в сторону, менялись местами, кружились и пригибались под ударами, не давая твари защёлкнуть на артефакте зубы.

Скользкие подошвы накалялись от трения, грозясь стереться в ноль, это тревожило девушку, но выход показался совсем близко.

Белый свет из прохода уже маячил перед глазами, ноздри улавливали свежий ветерок с нотками осеннего тления, прохлада ласкала разгоряченную кожу, когда впереди с грохотом обвалился потолок и часть стены с колоннами, за ними серпом устремился шипастый хвост твари. Люц вскрикнула, Делеон издал какой-то булькающий хрип и в последний момент судорожно взмахнул кистью.

Они пушечным ядром воспарили в воздух.

Дыхание перехватило, желудок подпрыгнул к горлу. Предрассветные сумерки ослепили после мрачных и давящих коридоров донжона; порыв сырого ветра обдал пышущее жаром тело и на миг выдул из головы все тревоги.

Люция вдохнула полной грудью, и краткий полёт завершился ударом об траву и гравий. Она ахнула – боль вспыхнула в каждой клеточке, Далеон тоже застонал. Их перекатило ещё пару раз, прежде чем жёсткая посадка оставила их в покое.

Где-то взревел деймон, а Люция, лежа на спине, подумала, что ей уже никакой химер не нужен, чтоб ощутить себя перемолотой в мясорубке. Далеон держался бодрее, как потерпевший при землетрясении, которому удачно удалось выбраться из-под завала родимого дома. То есть помятый, взъерошенный и грязный, зато – живой!

Он встал на четвереньки и, кряхтя, подполз к девушке.

– Живая? – обеспокоился не на шутку.

Неподалёку хлопнули крылья.

– Венец, – прохрипела Люция, а сама нащупала на бедре ножны с мизерикордом из близара, и напряжение отпустило. Кинжал – единственное их оружие против Нестора: магия шестого, увы, для убийств не рассчитана, да и полагаться на неё, нестабильную, – гиблое дело.

Но, как одолеть такую махину «зубочисткой», фарси ещё не представляла.

Далеон смерил Люц недовольным взглядом, но послушно пополз за королевской регалией. Девушка перевернулась на карачки и начала медленно вставать, пытаясь понять, где болит и сломалось ли что-то. Ребра слева ныли при каждом вздохе, и Люцию сие совсем не радовало.

А деймон-химер уже стремительно летел на них.

– Далеон? – бледнея, позвала Люция. – Поторопись, слышишь?!

Принц поднял голову и увидал чудовище, заслоняющее небо распахнутыми перепончатыми крыльями.

– Бежим!

И они побежали в сторону Главного Военного Полигона, где устраивались турниры и публичные казни. Благо он был недалеко, совсем недалеко, особенно если глядеть на него из окна Тронного зала. Пешком от прилегающего к донжону центрального входа идти минут десять, бегом – и того меньше.

Тварь не слишком ловко летела за ними – видимо, сама не привыкла ещё к крыльям – но неустанно била сверху лапой, желая зацепить когтями хоть одну незадачливую жертву.

Родные стены круглой арены Люция встретила с неожиданным облегчением. Они с принцем юркнули под арку коридора и выбежали на утоптанную площадку.

Деймон с рокотом спикировал, сбив чёрными задними лапами кусок колоннады, приземлился на песок, взметнув облако пыли, уставился на принца с фарси горящими глазами.

Победный рёв огласил округу.

В лесу сорвались с веток зловещие крикливые птицы, в замке вздрогнули и зароптали придворные, колокол пробил рассветный час, а Далеон и Люция, с колотящимся сердцем приняли боевые стойки.

Химер напал.

* * *

Деймон встал на задние лапы и ударил передними, напарники отпрыгнули в разные стороны, гравий и пыль взметнулись в воздух. Затем новый удар, и снова, и снова. Неповоротливый монстр пытался прихлопнуть их, как жуков, а они были юркими, как блохи и кружили возле него, стремясь найти брешь.

Острые взгляды пересеклись, и в немом диалоге определились роли. Далеон принялся махать венцом и старательно отвлекать внимание Нестора на себя, а Люция стала искать способ убить тварь.

Она полоснула кинжалом по коленке, но лезвие с лязгом отскочило от черной чешуи. Тогда, вдарила по открытому пяточному сухожилию и!.. химера взвыла. Рана засияла и затянулась, тварь дернула задом и сбила девушку хвостом. Люция отлетела спиной в колонну и охнула от вспышки боли и разочарования. Упала на четвереньки, судорожно дыша; схватилась за занывшие с новой силой рёбра и отыскала в песке кинжал.

Близар прорезал плоть, но царапина затянулась.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – в бессилии ругалась девушка.

Не время разлёживаться! Там принц скоро помрёт, а этого нельзя допустить. Он фарси, её последний сородич, каким бы гадом он не был, и какие бы противоречивые чувства Люц к нему не испытывала.

И он нужен ей для дела!

Далеон скакал по полю и уклонялся от мощных ударов, юрко, как мангуст, и бил в ответ. Не иначе как с испугу, телекинез откликался охотно, и шестой швырял в лобастую башку чудища обломки аркады и трибун, которые появлялись от неуклюжих ударов длинных крыльев и хвоста. Но силы принца значительно поубавились после бега по башне, долго он в бою не протянет.

Новый булыжник прилетел деймону по уху и заставил с ворчанием рухнуть на лапы и тряхнуть головой.

– Что, тварь, тяжело? – издевательски сочувствовал принц. – Ушки чувствительные? А так?

Камень поменьше ударил во второе разлапистое ухо, но не в пример слабее. Магия в источнике снова начала скакать, и Далеон раздраженно стиснул венец в кулаке.

Монстр зарычал, скаля резцы-иглы, внутри него засиял свет, просвечивая рёбра, а в следующую секунду из пасти вырвалась струя голубого пламени. Сердце подпрыгнуло к горлу. Далеон нырнул в кувырок, но чудище двинуло пастью вслед за ним, и пламя задело правое плечо принца.

Он сдавленно всхлипнул и тут же стиснул зубы, проглатывая рвущийся вопль. Схватился за жгучую рану и зигзагами побежал к аркаде, в попытке спрятаться от атак за колоннами. А тварь, ощутив свою силу, со злым торжеством продолжила плеваться сгустками магического огня.