Текст книги "Переплести судьбу (СИ)"
Автор книги: Дарья Гусина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Глава 13
– Добрый день, – тихий голосок звучит робко.
– Оля, привет.
– Д-да, привет…ствую вас.
– Очень рад, что ты пришла в себя.
– Да. Да, благодарю.
Высокий широкоплечий парень с белозубой улыбкой, красивый, как раньше. Даже еще красивее – возмужал. Впрочем, улыбается Артем не слишком уверенно. Он то и дело оглядывается на дверь. Часть стены в палате состоит из стеклянных матовых плиток, за ними, кажется, виднеется чей-то силуэт. Женский.
– Вот, – Артем кладет на тумбочку возле кровати букетик цветов. Как на могилку, ей богу. – И еще вот, йогурты: грушевый, яблочный…
– Грушевый? – голосок немного оживляется.
– Да, твоя мама сказала, ты сейчас только такие ешь.
Глупо. Переходи к делу. Ты ведь не просто так пришел? И сон этот… не просто сон. Но я счастлива, что Илэль жива.
– Оля, нам надо поговорить. Врач сказал, ты плохо все помнишь. Что из-за комы, память… повреждена.
– Да.
Девушка опускает темные глаза. На хрупком, исхудавшем личике они кажутся огромными. Странно видеть былую себя. Как ты справляешься, Илэль? Девушка шарит рукой по тумбочке, берет очки и неловким движением надевает их на нос.
– Меня ты помнишь? – спрашивает Артем, садясь на стул у койки. Он подается вперед и жадно вглядывается в лицо девушки.
– Простите, – говорит Илэль смущенно. – Я знаю только, что вы мой жених. Мне сказала та жен… моя мама.
Артем даже не скрывает облегчения. Девушка на моей больничной койке смотрит на него с вежливой улыбкой.
– Понимаешь, – мой бывший жених сцепляет пальцы рук – любимый жест, когда он с серьезным видом хочет сказать какую-нибудь гадость, вроде «нам нужно обстоятельно обсудить твое поведение вчера на вечеринке, Ольга», – мы уже давно… не жених и невеста.
– Давно? – улыбка Илэль становится несколько напряженной. – Мама говорила, что вы сделали мне предложение перед тем, как я заболела, а потом мы вынуждены были какое-то время не видеться.
Как замечательно сказано! Вежливое изложение ситуации «ты, Артем, устал от меня, больной, умирающей, и просто перестал меня навещать».
– И да, и нет. Проблемы возникли еще до твоей болезни, а потом они просто… углубились.
Вау! Сегодня просто вечер утонченного светского общения! И что же у нас были за проблемы?
– Оля… все сложно, я понимаю. Но я должен это сказать, несмотря на то, что ты чего-то не помнишь. Я очень долго пытался быть для тебя лучшим, во всем. Но я устал. Тебя всегда что-нибудь не устраивало. И секс… я знаю, что ты притворялась.
Хм… ну что ж, один – ноль в твою пользу, Артем. Не всегда притворялась, но довольно часто. Как ни странно, человек с такой привлекательной внешностью оказался в постели, мягко скажем, далеко не эмпатом. Он не старался меня чувствовать, ему казалось, что я должна была ощущать благодарность за отношения с «полубогом» и автоматически получать «бонусы» в форме потрясающего экстаза.
Илэль смотрела на Артема, немного наклонив голову. Очки мы освоили, даже телефоном, наверное, уже пользовались – вон лежит на тумбочке, а вот по некоторой терминологии у нас двойка.
– Да, у меня появилась другая девушка… женщина, – твердо сказал Артем. – Если честно, она очень многому меня научила.
– Чему? – непонимающе спросила Илэль, наматывая на палец прядь волос. Это у нее получалось с трудом, волосы еще не отросли, я всегда стриглась довольно коротко.
– У меня другая девушка, – несколько растеряно повторил Артем. – И нам взаимно хорошо в постели. В отличие от… нас с тобой.
До Илэль, наконец, дошло. Она стала пунцовой.
– Оль, ты… с тобой… слушай, теперь ты все знаешь, я, наверное, пойду… Ты ведь меня поняла? – Артем привстал.
– Конечно, – принцесса нахмурилась. – Вы только что признались, что соблазнили меня, а теперь хотите бросить. Мне жаль, что… тут у меня нет защитника, способного постоять за мою честь. Уходите!
Мой бывший бойфренд пулей выскочил за дверь. Один – один. Илэль пригорюнилась. Да, сложно, понимаю. Мне тут тоже у вас очень нелегко.
– Ольга! – в палату ворвался молодой врач. – Отличные новости! Вам придется еще немного у нас покурортничать!
Игорь Денисович. Очень рада вас видеть, пусть даже во сне. Сдается мне, Илэль тоже… рада. Очень.
– Правда? – глаза принцессы вспыхнули. – Я еще не выписываюсь?
– Вот именно что нет. Анализы, анализы… – Игорь Денисович полистал папку, – и процедурки. Лучше ведь у нас, чем дома, правда? Бесплатненько, оперативненько, тьфу, насчет оперативненько – не дай бог, конечно!
– Да, лучше, – убежденно сказала Илэль, сияя очами.
Ну дела!
…Когда я проснулась от очередного сна «оттуда», Гута стояла у окна. Будучи фейри, она не могла теперь навещать родню в Лесу – на нее действовала магическая «паутина», выплетенная магами вдоль кромки.
– Я скучаю по маме и Танни, – тихо сказала Гута, заметив, что я проснулась. – И я кое-что вспомнила… об отце. Как ты думаешь, Ли, мне рассказать эру Абенею?
– Не знаю, – призналась я, садясь в кровати. – Не могу тебе ничего посоветовать. Если я действительно Видящая, по моим ощущениям, он на нашей стороне.
– Он очень настойчив, – вздохнула Гута. – И скрупулезен. Задает одни и те же вопросы снова и снова. Он действительно хочет разобраться и очистить имя отца или преследует какую-то выгоду?
– Пока у тебя с эром Абенеем одна цель, – сказала я, пожав плечами. – А тебе не кажется, что ты ему просто нравишься? Он холост. Не слишком красив и молод, зато при власти, деньгах и почете.
– Что ты такое говоришь? – Гута с изумленным лицом повернулась от окна. – Я полукровка! Он Инквизитор! Запереть в темнице, надеть магическую удавку и изнасиловать – вот, что у таких людей в ходу, а не… ухаживания.
– Я полагаю, эр Абеней не из таких, – покачала я головой. – А вот Тион…
Да, после того, что мы услышали в потайном коридоре, личность императора-Домина уже не казалась столь прогрессивной. И ему тоже что-то от меня нужно. Расплетение уз, брачных уз. Правду говорят: власть развращает. Вот и старая жена уже надоела, потянуло на молоденькую. Интересно, Илэль тоже видит обо мне сны? Что она думает по поводу всего этого? Ее такие вещи, как политика и интриги, не интересовали. И все же?
Я рассказала Гуте о том, что увидела в сновидении. Гута обрадовалась.
– Никогда не молилась людским богам, – с чувством сказала фейри, – однако завтра пойду в храм и поклонюсь богине Локатитэ, держащей в руках путеводный клубок и помогающей потерявшимся в долгой дороге. Не расстраивайся, Ли! Ты все-таки жива, вы обе живы! Кстати, эр Абеней хотел расспросить тебя о той женщине, что дала твоей маме амулет.
– Я ничего о ней не знаю, – посетовала я, извлекая из корсажа моховой агат, такой же холодный, как и раньше. После того случая, с отравлением, он больше ни разу не светился. Я носила его под накидкой и никому не показывала. На всякий случай.
… На следующее утро я была представлена Домину и Домине. Брун и королева, эр Абеней и эр Капаида, эр Гийом и несколько эрров из жюри собрались с утра в зале для церемоний. Тион рассматривал меня с интересом. Так разглядывают товар на витрине. Он сказал мне несколько приятных слов, упомянув мою красоту и возлагаемые на меня надежды, я машинально ответила в том смысле, что всегда готова и не подведу. Виотта стояла у кресла Домины, изящно облокотившись о бархатную обивку. Иногда она тихо, с угодливым выражением, произносила какой-то явно ироничный комментарий, и на губах Оланны мелькала снисходительная улыбка. Кажется, моя сестричка выполняет при императрице роль шута в юбке. Ее внимание коснулось и мамы Илэль, и меня. Будучи подозванной к Домине, я смогла расслышать, как Виотта прошлась по высокой прическе королевы и моему глухому, скромному платью, на взгляд Вит, невероятно старомодным. Что ж, сдается мне, Тион несет людям Хребтов не только прогресс, но и свободу нравов и суждений. Как по мне, наряд сводной сестры подошел бы больше исполнительнице эротических танцев, а не фрейлине. Впрочем, и сама Оланна не производила впечатления скромницы. А жаль: Домина уже вышла из возраста, когда все огрехи в нарядах, макияже и украшениях женщины скрадываются ее свежестью и красотой. Наверное, на фоне стареющей жены в кричащих, безвкусных туалетах Виотта казалась Тиону воплощением юности и сексапильности.
Оланна обратила на меня благосклонный взгляд из-под слегка отекших век. Плачет она по ночам, что ли? Или с почками проблемы?
– Эрра, слухи о вашей красоте не преувеличены, ничуть.
– Благодарю вас, эарра.
– Эр Алан Эрмадонский рассказывал нам о вас, неоднократно, – на губах Оланны зазмеилась двусмысленная улыбочка. – Вы, должно быть, рады видеть его в числе претендентов на вашу руку, юная эрра.
– Весьма, – я тоже мило улыбнулась.
– Илэль все так же скромна и сдержанна, – медовым голоском протянула Виотта. – Моя милая сестричка. Ничуть не изменилась.
– О дорогая сестра, – с нарочитым энтузиазмом произнесла я, прижимая руки к груди. – Ты даже не представляешь, как могут меняться люди, даже здесь, у нас, в провинции. Смотришь – по виду благочестивый человек, а чуть погодя приглядишься – неверный муж и сластолюбец. А дамы…
В глазах Вит мелькнула растерянность, Оланна чуть нахмурилась и поучительно произнесла:
– Это все Лес у вас под боком, оплот порока, бесспорно. Тем важнее хранить добродетель. Вам особенно, моя милая, на вас обращено столько взоров, постоянно. Мне жаль, что Тион позволил альву участвовать в отборе. Мой муж иногда слишком снисходителен. Нельзя все время угождать лесному народу, даже ради своей выгоды.
– Правду ли говорят, что Повелитель Аманиэль очень красив? – встряла Вит.
И как Домина прощает ей такую бестактность? Оланна благосклонно кивнула, присоединяясь к вопросу и забыв о своих нотациях на тему девичьей скромности.
– А это мы сейчас узнаем, дорогая, – хмурясь сказал подошедший ближе Тион, не дав мне ответить. – Господа, Ваше высочество, милые эрры, нам пора. Сегодня состоится турнир вольных магов. На востоке от Скалы порвана магическая «паутина». Думаю, Повелитель вскоре окажет нам честь своим визитом.
Под громкие звуки длинных труб, скорее визжащих, чем издающих нечто, похожее на мелодию, мы вышли на нижний мост, ведущий к Скале-Прялке. Вдоль моста стояли стражники и воины: лучники, мечники и копьеносцы. Впереди следовал Тион под руку с супругой, за ним Виотта с отцом, я и моя матушка. Процессию закрывали маги и участники отбора.
Я удивилась, подойдя к Скале. Пространство позади турнирного поля и до самой деревушки превратилось в лагерь и ярмарку одновременно. Здесь выстроились рядами палатки из палок и грубого холста, а на каждом свободном пятачке мостились лотки со снедью и сувенирами. С какой радостью я бы сейчас окунулась в эту праздничную суету! Но мое место на Скале, в окружении недругов. И действительно, мне определили место между Виоттой и Оланной. Прежде чем сесть, я подошла к краю скалы и посмотрела вниз. Даже если моя сводная сестричка и Домин замышляют нечто зловещее, я не решусь прыгнуть вниз, на траву. Теперь я знаю, что это не сон и не кома.
Устроители немного поменяли порядок состязаний: сегодня на поле соревновались жрецы. Более скучного действа и представить было трудно. Я вообще с трудом понимала, что происходит. Жрецы пели, отплясывали лихие танцы, лили что-то на землю, варили зелья, поджигали пучки сена и говорили речитативом. Время от времени я видела, как вокруг них вспыхивает розовое свечение. На лицах зрителей отражалось благоговение. Публика радовалась перфомансам, как дети мороженому, а я боролась с зевотой. Появление Аманиэля в форме змея внесло некоторое разнообразие в монотонное зрелище.
Он появился аккурат посередине турнирного поля. Жреческая братия, подхватив полы ряс, бросилась врассыпную. Я с некоторым отстраненным интересом наблюдала, как Повелитель гоняет благочестивых женихов между столиками и жаровенками с котлами. Доказав, что из присутствующих на поле претендентов от храмов и прочих богоугодных заведений в супруги принцессе и выбрать-то некого, Аманиэль направился к трибунам. На Скале сразу стало оживленно. Вскрикнула Виотта. Эра Оланна сделалась бледной, словно покойница. Брун откровенно приуныл. Некоторые почтенные эры из жюри, еще непривыкшие к подобному зрелищу, попадали между скамеек, а их дамы – в обморок. Вперед выступили вольные маги, к ним, недовольно сморщившись, укоризненно покачивая головой, присоединился эр Абеней, а эр Капаида так вообще двинулся к змею, неспеша скользящему по песку и гравию. Поднявшись над упитанным жрецом на высоту четверти своего тела, Аманиэль прошипел:
– Прочь, с-с-служитель мертвых богов! Иначе твоя аппетитная туша отлично подкрепит мои с-с-силы.
– Негоже угрожать благословленному богами посреднику! – довольно миролюбиво прокричал в ответ эр Капаида, уперев руки в круглые бока.
– Не боишься меня? Полагаешься на своих идолов? Напрас-с-сно, – с некоторым удивлением прошипел Аманиэль.
– Что он делает? Что делает этот жрец? Он храбр или безрассуден? – пробормотал рядом Тион, вцепившийся побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Домин встал во весь рост и крикнул: – Аманиэль! Переговоры, Повелитель! Предлагаю переговоры!
Змей немедленно отреагировал. Он поднялся выше, вглядываясь в трибуны.
– Кто предлагает мне мир?! Так вот ты какой, Тион-Объединитель, с-с-самопровозглашенный император!
– Аманиэль, я желаю мира на землях Коэд! Не делай ничего, что навредит дружбе людей и Леса! Яви свой истинный облик!
– А ты сам не хочеш-ш-шь явить свой второй облик? – с иронией поинтересовался Повелитель у Домина, сплетаясь и расплетаясь над стойким эром Капаидой, словно Каа перед Маугли. – И кто сказал тебе, что мой ис-с-стинный облик – облик альва, похожего на человека? Отдайте мне принцессу, и жертв не будет. И будет мир, как ты этого хочеш-ш-шь, Домин! Не я затеял с-с-сору, а твои почтенные эры. То была с-с-серьезная ошибка! За ошибки нужно рас-с-сплачиваться! С дороги, жрец!
Эр Капаида все еще стоял перед альвом, с головы до ног покрытый пылью от взмахов его хвоста.
– Господин наг-ши! – возмущенно проорал жрец. – Если вы сейчас не прекратите, я приму крайние меры! Очень не хотелось бы, но…
Зрители на трибунах ахнули. Аманиэль тоже заинтересовался.
– И что же ты сделаешь, краткоживущий? – альв наклонился ближе, распахнув клыкастую пасть.
– Я … я кое-кому пожалуюсь! Я пожалуюсь вашей…
Последние слова жреца потонули в грохоте ряда скамеек, рухнувших с уступов скалы, к счастью, без зрителей. Все оставшиеся на своих местах с удивлением наблюдали, как змей настороженно вглядывается в выпрямившегося во весь свой незначительный рост эра Капаиду.
– Кто ты? – глухо спросил Повелитель. – Как ты…?
Жрец негромко произнес еще несколько слов.
– Не с-с-смей! – прошипел Повелитель. – Только не это!
– А что мне еще остается делать? – воскликнул эр Капаида, поднимая руки кверху в жесте беспомощности. – Если другой управы на вас нет! Вы нам срываете все мероприятие! Приходите в своем альвийском обличии и поговорим как двуногий с двуногим!
Аманиэль колебался, хвост его с глухим звуком ударялся об землю.
– Сожрет, – выдохнула рядом со мной Домина.
– Не думаю, – пробормотала я.
Я чувствовала как искренность жреца, так и непритворные сомнения Аманиэля. Змей отступил, прошипев напоследок:
– Я приду как альв, посредник. Только не говори ей.
– Обещаю, Ваше Величество.
Пыль, сотрясение земли – и Аманиэль с красочными спецэффектами исчез под землей. Эр Капаида вытер лоб, размазывая грязь по лицу, и сел на землю.
… Ночь была тревожной для всего замка. Я почти не спала. Беспокойство и страх людей, окружающих меня, передавались мне с огромной силой – я ходила взад-вперед по комнате, стуча зубами. Но дело было даже не в моей способности чувствовать других, а в тех новостях, что принесла из своей очередной шпионской вылазки Гута. В кресле у гобелена сидел эр Абеней. Он двигал пальцами, между которыми причудливым, но симметричным узором был переплетены грубые нити. Эр Абеней подхватывал одну петлю, отпускал другую – и весь узор менялся. Над пальцами Инквизитора колыхалось розовое сияние.
– Повтори еще раз все, что слышала, – попросила я.
Фейри вздохнула и проговорила:
– Тион принуждал эра Алана отказаться от участия в состязании. А эр Капаида… Домин признал его заслуги, однако жрецу грозит расследование Инквизиции. Никто так и не догадался, силой каких аргументов Капаида заставил Аманиэля отступиться. Как только жрец понял, что Тиону нужны способы давления на Повелителя, замкнул уста на сто замков, вроде как это их с Аманиэлем личные дела. Теперь эр Капаида в немилости у Тиона, так ведь, эр?
– Да, эрра Гута, – с грустью кивнул Инквизитор. – Боюсь, его лишат высшего сана, а это значит, что вход в Высший Храм Семи будет для него закрыт. Как мне смотреть Капаиде в глаза? Вот так, с верхов – и кубарем вниз.
– Урод полнейший этот Домин, – прошипела я сквозь зубы не хуже Аманиэля. – А дальше? Что Тион сказал потом? Повторите это еще раз. Я не верю! Может, вы оба не так поняли?
– Ли, – Гута опять вздохнула, – Тион не в силах запретить Воину Реки отказаться от участия в отборе, но он пытается его отговорить. Он давил на эра Алана, убеждал его… угрожал. Эр Алан держится стойко, повторяя, что ему нечего терять, что он четырнадцатый, что ему нельзя выбывать из отбора. А Домин сказал, – еще один вздох, – что можно, и что если эр Алан откажется, он сам выступит в роли кандидата.
– Черт! Черт! Чертова Тьма! – я бессильно ударила кулаком в стену. – Еще один жених нарисовался! Мало мне короля Бруна! А что Домина?
– Я своими ушами слышала, как скрипели ее зубы.
– Домин имеет право взять вторую жену, если первая лишена магии, – объяснил Инквизитор. – Но не развестись, если боги сами не расплетут нити их судеб. Эрра Оланна не имеет дара, всем известно, что это был политический союз.
Гута озабоченно покачала головой.
– Ли, по-моему, самое время бежать. Я могу провести тебя в Лес там, где порвана магическая паутина. Лучше уж стать супругой Повелителя и прожить жизнь под его покровительством, чем умереть от яда или ножа наемного убийцы.
– А у Аманиэля – ревнивые наложницы, – со смешком отчаяния сказала я.
– Если держать пари, кто первый до тебя доберется, – на полном серьезе сообщила фейри, – я ставлю на Оланну.
– Угу. На втором месте в рейтинге – Виотта, – угрюмо согласилась я.
– Зрите в корень, Ваше Высочество, – поддакнул эр Абеней. – Все вышло из-под контроля. Тион делал ставку на эра Гийома, но во-первых, вы не проявили к молодому человеку достаточного интереса, во-вторых, ради вас сам Аманиэль пошел на крайние меры. Домин впечатлен. Он тоже решился на невиданный шаг – пошел против своей супруги, а это очень-очень плохо. Эарру Оланну считают недалекой, а вот я иногда в этом сомневаюсь. Вы в большой опасности, не спорю. Но Лес… – Инквизитор крякнул. – Подумайте.
Эр Абеней дважды переплел узор. Я видела, как он украдкой наблюдает за Гутой. Чары фейри или искренняя влюбленность? Нет, не чары, Гута не старалась завоевать сердце Инквизитора, грозы ведьм и чаровников, эр Абеней отдал его добровольно. В присутствии моей бывшей служанки, уже подруги и наперсницы, я чувствовала исходящие от Инквизитора волны умиротворения, радости и… мужского желания. Насколько я знала, эр Абеней был вдовцом уже давно. Я желаю Гуте счастья, но она должна решать сама, она свободна, я давно ее отпустила, еще когда подарила ей одежду. Эр Абеней кажется мне хорошим человеком, хоть и немного испорченным стремлением прославиться. Однако он маг, а Гута – человек лишь наполовину, существо, которое можно зачаровать и подчинить. Что если я не настолько Видящая, чтобы разглядеть тайные мотивы Абенея? Что если Гута нужна Инквизитору ради каких-то скрытых целей?
– Завтра турнир магов, – сказала я, глядя в окно на зеленую стену Леса. – Посмотрим, как он пройдет. Не желаю пока сдаваться. Тион хочет, чтобы я расплела нити брачных уз с Оланной. Чтобы жениться на Виотте. Но он не против жениться и на мне! Тьма! Где логика? Зачем ему еще одна жена?!
– Ты меня слушала, Ли? – Гута огорченно пожала плечами. – Есть также обряд обмена магией.
– Что дает этот обряд? – я вновь забегала по комнате. – Эр Абеней, вы объясняли мне, но я не очень уловила.
– Потому что эр Абеней был… слишком деликатен, – Гута улыбнулась и с хитринкой в глазах покосилась на покрасневшего Инквизитора. – Все дело в близости супругов. Муж и жена образуют замкнутую магическую систему, это тебе понятно?
– Ага, одна сатана, – кивнула я.
– У нас говорят, семья – полотно. У кого-то оно крепкое и держится годами, у кого-то быстро ветшает. Если появилась дыра, иногда можно ее заштопать, а иногда – нет. Нити супругов, их судеб переплетаются при обряде в храме, но закрепляет ткань первая брачная ночь. Чем больше любовь, тем крепче сплетение жизней. В храме никто никогда не знает, благосклонность какого бога завоюет пара во время обряда.
– Для этого и нужны жрецы, это они такие вещи определяют? Волю богов? И то, что нити расплетены? – припомнила я, о чем-то таком говорил Капаида в нашу встречу в храме. Кажется я начинаю понимать роль жрецов в этом мире.
– Именно. Обычно боги выбирают себе подопечных непредсказуемо и опекают всю их жизнь. Могут и наказать, если кто-то из супругов сильно нагрешит. Могут и развести, если нет хорошего переплетения. Если в ком-то из супругов есть магия, что может вступить в противоречие, обряд меняет их дар, дает или не дает способности их детям. Это тоже непредсказуемо. Моя мама, горная фейри, после брака по людским обычаям потеряла способность проходить сквозь камень, а отец, наоборот, укрепил свой талант мастера. Второй мамин брак усилил ее способность оценивать качество драгоценных камней, добытых в шахтах. Танни унаследовал способность видеть залежи руд и камней сквозь толщи земли. Вот такой ценный и опасный дар. Ой! – Гута испуганно прикрыла рукой рот, глядя на Инквизитора. Тот сделал успокаивающий жест: его не интересуют таланты подопечного Аманиэля.
– Тион – сильный маг, – сказал эр Абеней. – Оланна бездарна, Виотта тоже. Да еще слухи о Домине ходят, что у него лесная кровь. Что он именно поэтому держит возле себя очень уступчивых и послушных магов, – эр Абеней задумчиво разглядывал свою «колыбельку для кошки». – Боюсь, слухи не безосновательны.
– Тьма! – снова выругалась я. – Я в своем родном мире жила с мужчиной, которого не хотела. Это грозит мне и здесь? Карма?
