Текст книги "Переплести судьбу (СИ)"
Автор книги: Дарья Гусина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Глава 4
– К сожалению, появились признаки, свидетельствующие об ухудшении состояния пациентки.
– Но почему, Игорь Денисович, почему? Ей ведь стало лучше?!
– Мне… мне жаль.
Дила и Мабета заявились, когда даже я, почетная соня, выспалась. У меня, конечно, ночь выдалась бурной, но судя по виду двух служанок, мое времяпрепровождение ни в какое сравнение с их насыщенной личной жизнью не шло. Дила хотя бы пыталась прикрыть засосы на шее воротничком с мелкой вышивкой, а низенькая пухленькая Мабета, откровенно клюя носом и облизывая припухшие губы, еле держалась на ногах. Девицы заскочили в мои покои, с удивлением покосились на отмытую и, видимо, теперь неузнаваемую Гуту и присели в поклоне. Я встала из креслица, в котором сидела, любуясь лесным пейзажем (совсем близко, за стеной из белого камня шумел кронами тот самый Лес, Гута по секрету призналась, что принцессу специально поселили рядом с чащей – так легче было обвинять ее в сумасшествии).
Я молчала. В напряженной тишине (камеристки сначала хихикали, вероятно, относя странное молчание Илэль к ее «заскокам») я медленно обошла вокруг девиц, внимательно их изучая, даже заглянула Диле за воротник. Та загримасничала, изобразив лицом святую деву-великомученицу, Мабета попыталась развести глаза от переносицы.
Обход продолжался. Я подняла глаза к потолку, словно что-то просчитывая. Девицы явно занервничали. Гута скромно сидела в уголке, вышивая на своем новом платье узоры, как она выразилась, более подобающие простой девушке, пусть даже и личной фрейлине. До Дилы вдруг дошло. Она округлила глаза, ткнула Мабету в пухлый бочок и что-то ей прошептала, указывая на подвальную служанку. Мабета «проснулась», уставилась на Гуту и озадаченно раскрыла ротик.
– Что-то не так? – любезно поинтересовалась я.
– Все так, госпожа, – медовым голосом произнесла Дила. – Как вам спалось?
– О, отлично! Вашими стараниями. А вам с Мабетой? – Я подняла спутанную прядь пухленькой камеристки, подержала ее на весу и бросила, брезгливо вытерев пальцы о вышитый передник девицы.
Дила проигнорировала мой намек и опять состроила страдальческую гримасу, мол, «как мы от вас устали, Ваше Безумие»:
– Ваше Высочество, распорядиться о завтраке?
– Нет, Дила, Гута меня накормила.
– Эта оборванка? – вырвалось у девицы. – Вы ели из ее рук?
– Хм… – я подошла к Мабете, подергала за шнуровку, вдетую вкривь и вкось на аппетитной груди камеристки, задумчиво переместила взгляд на аккуратно одетую и причесанную Гуту. – Ну не такая уж оборванка, как я погляжу, смотря с кем сравнивать.
Мабета таращилась на меня с нескрываемым ужасом, хлопая глазами. Дила начала заметно раздражаться:
– Госпожа, мы ваша личная прислуга. Подавать вам завтрак… и платье… и воду для умывания – это…
– Все это сделала Гута. Я очень довольна. Ночь удалась, не так ли, Дила?
Девица так ничего и не поняла. По ее виду было ясно, что она просто дожидается, когда у всегда покорной барышни закончится очередной заскок.
– Какие будут распоряжения, Ваше Высочество? – она даже имела наглость немного повысить голос.
– Так какие… – я пожала плечами, – распоряжение одно: видеть вас с Мабетой я больше не желаю. Я бы с удовольствием определила вас на место Гуты, чистить нужники, но, боюсь, меня неправильно поймут. Вы бросили меня в трудную минуту, переложили на другого человека свои обязанности, а ведь это нарушение должностной инструкции.
– Мы оставили тут Гуту!
– Именно. Целиком и полностью поддерживаю вашу инициативу. Теперь – вон! Обе! Уволены!
– Ваше Высочество, – возмущенно воскликнула Дила, – нас назначил к вам сам король! Его Величество будут недовольны!
– Их Величества, – лениво сказал я, – могут отправляться в… Лес. Король мне больше не указ. Магия моя проснулась. Я … как там… сокровище королевства.
– Сокровище?! Да вы сумасшедшая! – презрительно бросила камеристка, выдирая у Мабеты свою руку, за которую та уже несколько минут тянула подругу к выходу. – Король нас о таком предупреждал. Ай!
В следующую секунду я уже тащила наглую девицу к тазу с водой, в котором плавали лепестки роз. В этом сне у меня преимущества: я довольно крепка и сильна, наверное, Илэль действительно любила свежий воздух и стрельбу из лука.
– А об этом он тебя предупреждал? – Я несколько раз окунула камеристку лицом в воду. Девушка заверещала на одной ноте, кажется, она действительно здорово напугалась. – О том, что однажды…. плюх… когда мне исполнится восемнадцать… громкое бульканье под водой … я устану терпеть весь этот… произвол?! И как только моя магия ко мне придет… подыши, милочка, и продолжим водные процедуры! Он предупреждал о том, что когда я обрету магию, я больше не позволю обращаться с собой, как с дурочкой?!
Я отпустила мокрую, всклокоченную девицу и пинком придала ей ускорение в направлении выхода. Мабета уже прыгала возле двери, воя на одной ноте и воюя с засовом, который немного раньше (чтобы нам не помешали) тихо задвинула Гута.
– И передайте батюшке, меня он тоже не получит! Ни завтра, ни послезавтра, ни вообще! – рявкнула я вслед камеристкам. – Уф! Знаешь, Гута, я всегда была мелкая. У меня есть парень, Артем. Он очень красивый. Вокруг него вечно девчонки вьются, одна просто настоящий террор устроила, пытаясь его у меня отбить. Стыдно признаться, но мне всегда хотелось… вот так… чтобы запомнили, что не всем можно безнаказанно хамить. Ладно, ладно, больше не буду.
Гута смотрела на меня с восторгом.
– Сейчас узнают, что Илэль показала зубы, и набегут, – мрачно спрогнозировала я. – «Принцесса, к ноге». И что дальше делать? Как защищаться? Есть ли у меня Дар? Я ничего не помню!
Девушка обеспокоенно кивнула и задумалась.
– Идемте, Ваше Высочество, – Гута потянула меня за руку к гобелену. – Пройдем тайным ходом, здесь есть еще одна дверь.
– Даже не удивляюсь уже. Куда мы идем?
– Как куда, принцесса?! В библиотеку, конечно!
… – Вот! – Гута плюхнула передо мной на стол толстенную книгу. Фолиант исторг облачко пыли. – История магии с древних времен и по наши дни.
Я почувствовала, что у меня заныли зубы. Историю я еще со школы недолюбливаю.
– А нет краткого пересказа? – уныло спросила я, заглядывая под обложку.
Гута обреченно вздохнула и сказала:
– Не поняв истории, вы и смысл магии не поймете. То есть… не вспомните.
Служанка бросила на меня быстрый взгляд и опустила глаза. Я помялась и спросила, оглядываясь:
– Нас тут не подслушают?
Гута привела меня сюда по проходу внутри стены. Мы вышли из хода в узком закутке за полками. В библиотеке было пусто, ее довольно хорошо освещали розоватые факелы. Я прикоснулась к рожку одного из них возле пламени, он был холодным. Факелы гасли, когда я отходила от рядов, и вспыхивали, когда приближалась – неплохая экономия… магии? Насколько я успела заметить, пройдясь вдоль полок, в библиотеки хранилось довольно большое количество томов.
– Мы услышим, если кто-то войдет. Хранитель – пожилой человек, ходит, шаркая ногами. Нам лучше внимания к себе не привлекать, сейчас много глаз на вас глядит, Ваше Высочество, – объяснила камеристка. – У его величества лучшая библиотека в королевстве Коэд, еще отец их держал переписчиков, что копировали храмовые книги. Вашему брату одно это было в замке утешением. А вот туда, – служанка показала в глубину зала, – лишь магам можно. – Там редкие экземпляры. Король Брун привозил их из своих путешествий и, говорят, увлекся собиранием книг после пророчества о вас и принцессе Виотте.
– Ладно, – сказала я, сев за стол и решившись на откровение, – понимаешь, Гута, я не принцесса Илэль. Боюсь, что с Илэль случилось нечто нехорошее, так как я случайно заняла ее место. Я из другого мира, в нем я то ли умерла, то ли нахожусь без сознания. Это не мое тело, а вот эта вещь, – я показала пальцем себе на грудь, – похоже, меня с ним связывает. Я помню этот амулет еще в своем мире, мне его дала мама, а ей странная женщина, которая упомянула, что я проклята. Сначала мне казалось, что это все сон, и все вокруг – плоды моего воображения, но чем дольше я здесь нахожусь, тем больше понимаю, что все это слишком правдоподобно. Я не могла такое выдумать. И чувствовать себя настолько живой, ощущать боль, видеть эти сны… Да не придумала бы я никогда ничего подобного! Это же не книга, не фильм, здесь все настоящее! Ты… ты мне веришь?
Я взволнованно смотрела в лицо Гуты. Если эта странная девушка подумает, что я чокнутая, в этом мире мне точно ничего не светит. Я вцепилась в Гуту, словно в спасательный круг, особенно после того, как узнала, что ее семья имеет отношение к тому самому Жезлу.
Выслушав мое признание, камеристка, к моему облегчению, не начала крутить пальцем у виска (или что они тут, в этом мире, делают), а крепко задумалась и встала. Она пошла вдоль книжных полок, а я семенила за ней. Наконец, просияв, девушка потянулась к одной из книг.
– Вот, – с торжеством сказала она, полистав увесистый том, – уж это вам точно нужно прочитать! Я тут часто прибиралась и знаю, где что стоит. Считается, что это всего лишь мифы первых столетий королевства Коэд на новой земле, поэтому книга здесь, а не в запретной части библиотеки. Да, госпожа. На Илэль вы вовсе не похожи, простите. Могу смело это сказать, хотя никогда не имела чести общаться с принцессой близко. Илэль была… кротка, покорна и тиха. Я часто видела, как она бродит по замку, погруженная в себя, а любимым ее местом были Освященные леса. Злые языки болтали, что она и в дикий Лес заходит, но такое страшно даже представить. Никогда не смела Илэль ни на кого голос поднимать, а вы смелы… и безрассудны слишком.
Я только фыркнула. Ну да, никогда язык за зубами держать не умела… и не хотела. Артем называл меня «борцом за справедливость без страха и упрека». Незадолго до моей странной болезни мы даже пару раз поссорились из-за моей, как он выразился, «неуступчивости и нетактичности в общении с нужными и полезными людьми». Мы тогда подрабатывали вместе в конторе местного провайдера – копили деньги на свадьбу. Ох, как же мне не хотелось той свадьбы! Теперь довольна, Оленька?
Да, я умела читать на языке этого мира. Сначала у меня возникло странное ощущение, словно руны принялись роиться в голове, не спеша складываться в слова. Затем я начала понимать, как произносится то или иное слово, но смысл его до меня ускользал. Немного замешательства, и все встало на место! Я начала читать.
Сказки? Нет, что-то похожее на подлинные истории древних королей и королев, войн с лесными чудищами и, конечно, любви. Королевство Коэд возникло на земле, некогда принадлежащей другим существам, считавшим эту территорию своей и не очень охотно воспринявшим экспансию. Некоторые названия этих существ казались мне знакомыми по нашим сказкам и произведениям фэнтэзи: сиды, альвы и цверги, дриады и фейри. Завоеватели пришли с… откуда-то (непонятно) и медленно, ценой постоянного кровопролития, принялись отвоевывать у Леса пригодные для жизни клочки. Составитель сборника сплетал воедино исторические факты (на них указывала мне Гута) и легенды. Но все истории объединяла одна повторяющаяся сюжетная линия – обмен душами. Я листала толстые страницы и читала о переносах в разные тела и … миры в результате магического воздействия. В одной из сказок о разлученных влюбленных упоминался мир, в котором магия была крайне слаба, и весь комфорт давался людям посредством механизмов. В качестве иллюстрации был приведен… старинный лифт в большом доме, с тросами и задвигающейся решеткой кабинкой. Может, это был и не мой мир, но нечто подобное было и у нас в начале двадцатого века.
– А в какой сказке написано, как попасть обратно? – поинтересовалась я. – У меня там все-таки Артем, мама.
– Госпожа, – Гута ткнула пальцем в одну из строк.
Там алым по белому было сказано, что перенос душ был возможен лишь в одном случае: если оба участника обмена погибали, причем одновременно, в одну и ту же секунду. На страницу книги закапали слезы.
– Ну что вы, Ваше Высочество, – удрученно проговорила Гута, гладя меня по плечу. – Вы ведь живы. Пусть так, но…
– А Илэль? – спросила я. – Она теперь – я? Я слышу… я иногда слышу голоса, словно я все еще там, болею…
– Наверное… я не знаю…
– Я была больна, но что с Илэль случилось?
– Думаю, она тоже умерла, – помолчав, сказала служанка. – Позвольте?
Я кивнула, вытирая заплаканные глаза. Гута подвинула к себе книгу и перелистнула несколько страниц. Взгляд ее быстро-быстро заскользил по странице.
– Понятно, – сказала она, наконец. – Да, вы обе погибли в ваших мирах. Но не от обычных хвороб, от которых умирают тела – от разрушения ауры. Скорее всего, вас обеих извели. В момент отделения души от тела проклятие было разрушено, но вернуться назад вы не сможете. Амулет? Думаю, кто-то, кто был на вашей стороне, предвидел, что произойдет, и дал вам его в качестве дополнительной опоры.
Я сидела, переваривая услышанное.
– Что же мне делать?
– Жить, госпожа.
– Не называй меня так. Я не госпожа тебе. Но я рада, что ты мне поверила.
– Как я могла вам не поверить? Все это очень похоже на правду.
– Но кто ты? Ты не обычная служанка. Ты грамотна, проницательна, многое знаешь о магии. У тебя даже речь изменилась с того момента, как ты перестала изображать из себя деревенскую простушку! И какая у тебя цель?
Гута набрала полную грудь воздуха и выпалила:
– Помните ваш Жезл? Так вот, я дочь человека, который создал его из особого материала. Мой отец был артефакт-мастером. Я Гутиэль из Дэмора, дочь покойного Тиля Дэморского.
– А! – проговорила я. – Понятно! Ничего не понятно!
– Моего отца заставили отказаться от ремесла, его опорочили и сгноили в тюрьме. Маг Филеас принял в этом непосредственное участие. Он свидетельствовал против отца в суде да и подкупом не погнушался. После этого почти все значительные изделия отца были отданы магам для изучения. Я нанялась в этот замок три года назад. Вся эта грязная работа… она нужна была мне для того, чтобы незаметно подобраться к Филеасу, его сыну и еще нескольким магам.
– Ты узнала то, что хотела?
– Увы, госпожа, Филеас оказался лишь посредником, одним из звеньев цепочки, которая ведет так далеко и… высоко, что еще пару дней назад мне уже стало казаться, затея моя обречена. Тем более, вы убили мага, Тьма поглоти его душу, – в интонации Гуты прозвучала отчетливая ненависть. – Я верю, что наша встреча не случайна и надеюсь на новые открытия. Я помогу вам, а вы мне. Нам нужно держаться вместе.
– Вот прям с языка сняла, – я покачала головой. – Теперь осталось понять, есть ли во мне магия. И вообще, познакомиться с ней поближе.
– Вам нужно это… это и это, изучайте, – Гута выложила на стол три книги и в который раз мечтательно посмотрела в сторону запретной части библиотеки. – Туда бы попасть. Там точно все ответы есть.
Глава 5
Когда несколько сотен лет назад завоеватели пришли на эти земли, общение с местными жителями, сидами, альвами, цвергами и прочими представителями лесной «элиты», не заладилось с самого начала. Читая некоторые исторические справки о временах покорения Дикого Леса, я все больше чувствовала, что проникаюсь симпатией не к людям, вынужденной гостьей потомков которых сейчас являюсь, а к аборигенам здешних земель, вынужденных уступать агрессивным пришельцам свои владения. Королевы и короли древних народов должны были заключать перемирие на очень невыгодных условиях, платить дань поработителям и… даже пополнять их гаремы красавицами фейри, эльвийками и дриадами (этого завоеватели совсем не чурались, несмотря на все витиеватые рассуждения о нечистоте лесной магии, напротив, любовные «подвиги» оккупантов описывались с особой, даже сладострастной скрупулезностью: «и воспылал лорд к древесной деве страстью невиданной, и возлег он с ней, непокорной, силой взяв ее, а на следующий день каялся в храме и лил слезы, оплакивая утраченную добродетель»). Захватчики представлялись рыцарями добра, дланями очищающими, несущими свет Чистых богов дикарям и всякой грязноте. Король Брун был как раз прямым потомком тех «героев». Ну, генетика – штука неумолимая.
Водились в лесу также и «нечистые» твари ши, крупные и мелкие, опасные и не очень, иногда больше напоминающие зверье, а не разумных существ: фо-а (*духи воды), глашаны (*коварные лесные духи, живущие у дорог), спригганны (*уродливые фейри, обитающие в древних руинах, дольменах и стерегущие клады) и множество других существ, о которых я постепенно узнавала из подробных бестиариев. Жаль, что иллюстрации были столь… чудовищны. Меня терзало смутное подозрение, что авторы бестиариев весьма тяготели к преувеличению.
Магия завоевателей и лесное волшебство считались несовместимыми. Со временем «чистые» маги научились защищаться от лесного колдовства и даже возводить между людскими городами и Лесом защитные магические стены. Судя по описание кровавых стычек между воинственными чащобными жителями и обитателями тех городов-крепостей, помогала защита не всегда. О, «дикари» были коварны и необразованны! Не понимали они благодати, несомой рыцарями света, и чистых богов всерьез не воспринимали. Тут же, противореча всем мейнстрим-постулатам, авторы фолиантов с восторгом описывали великолепные города альвов, подземные хоромы сидов, грады-рощи дриад и их сложную политическую иерархию, горные крепости цвергов и волшебные древо-поселения фейри. Я читала и наполнялась восхищением. Вот бы повидать все это! Неужели людям был заказан вход в Дикий Лес?
Нет, всякий мог войти в Лес, но это не гарантировало возвращения. Находились смельчаки, принимающие подданство лесных королей и королев, Повелителей и Повелительниц. «Опозоренный рыцарь не внял увещеваниям жрецов, покинул дом свой и ушел в чащу лесную. Там преклонил он колени перед Повелительницей Рощи и молвил: служить не могу тебе, о дева, однако прощу убежища и жизни простой и мирной. А Повелительница в ответ ему изрекла: Быть по сему. Оставайся. Не служи, но живи. Возьми в жены ту, кто первой обратит на тебя взгляд благосклонный, и быть твоим потомкам вольным лесным народом, а не рабами мертвых богов». Так вот. Кому чистые боги, а кому и мертвые. Приводились случаи, когда люди становились отшельниками и лекарями – лесными чаровниками и чаровницами, живущими на стыке двух культур и религий. Гута объяснила, что некоторым из них все же удавалось совместить несовместимое: людскую магию и лесное волшебство. И люди к ним ходили, несмотря на запреты, тайком, в случаях, когда официальная «чистая» магомедицина оказывалась бессильна. Такое каралось, иногда смертью.
Н-да, Илэль тяготела к врачеванию. Вкупе с ее легкой «непохожестью» и прогулками в окрестностях Леса это наверняка смотрелось подозрительно. Запах воображаемого «очищающего» костра все отчетливее щекотал мне ноздри.
Дойдя до магической теории, я поняла, что мне хватило. Высшую математику я в вузе сдала, потому что опиралась на реалии своего мира, знакомые со школы, а тут на одно понятие десять ссылок, а к каждой еще по пять.
– Узус эст оптимус магистэр, – решительно сказала, я захлопнув очередной том. – Опыт – лучший учитель. Все, что я помню из курса латыни, зато самое важное. Вывод у меня один: теория и практика в магии – это… лет по пять строгого университетского режима. Не потяну. Пока как-нибудь так, своими силами. И вообще, где мой Жезл? С него все началось, мы с ним почти сроднились. И он единственный тут как-то намекнул на наличие у меня магии.
Проснувшись ночью, я увидела Гуту перед зеркалом в углу комнаты. Служанка засиделась допоздна и как раз закончила украшать скромной вышивкой один из выбранных ею нарядов из гардероба Илэль. Я сонно наблюдала, как Гута вертится перед зеркалом, что-то напевая и нашептывая.
– Свободна, свободна, – донеслось до меня. – Гутиэль больше на раба.
Конечно, свободна, подумала я, засыпая… Рабство… не хватало еще.
… – Госпожа, госпожа, – Гута трясла меня за плечо, – вставайте, рассвет!
Странное дело: тело другое, а привычки у меня те же – люблю поспать. Хотя еще немного, и перестроюсь, тут вечерами делать особо нечего, а от старых книг и бледных магических светильников, чувствую, вернется ко мне скоро родная близорукость.
– Есть новости, госпожа.
Я сразу взбодрилась, села и приготовилась слушать.
– Одна новость… нехороша, а вторая… даже не знаю. Гвельс говорит, что император Тион послал сюда Инквизитора со жрецом-экзорцистом, они уже в пути.
– Действительно нехорошо, – пробормотала я. – Я и в своем мире экзорцистов побаивалась, а что уж говорить за этот. Про Инквизиторов вообще молчу. А вторая новость?
– На дверь кабинета Филеаса до окончания расследования наложены магические печати. Гвельс видел, как перед опечатыванием вольные маги заносили туда Жезл.
– Ясно. Магические печати снять…?
Служанка испуганно помотала головой.
– Гута, дорогая, – я умоляюще сложила руки на груди, – скажи мне, что в кабинет мага есть какой-нибудь ма-а-аленький потайной проходик.
На этот раз служанка кивнула с лукавой улыбкой.
– Только, прошу, называй меня Илэль или Ли, когда мы вдвоем. Ли похоже на Олю и на Илэль одновременно, а еще мама часто звала меня Лелей. Ты ж е знаешь, что я не принцесса и никакая не госпожа. Я даже не бакалавр еще и вряд ли когда-нибудь им стану. А про доходы свои даже вспоминать стыдно.
– А ваша мама разве не из господ?
– Мама? Мама – дизайнер одежды, неплохой, востребованный. Я сама шить умею, она меня заставила за машинку и лекала сесть. Трудно было, но я научилась. Мама всегда повторяла, что помимо «мозговой» профессии нужно что-то делать руками. Одно подведет – второе прокормит.
– Ваша мама мудра, Ваше… эрра Ли, – уважительно сказала служанка.
– Так-то лучше. Кстати, красивая вышивка, – я указала на воротник девушки, покрытый причудливым узором, на мой взгляд, немного аляповатым. – Гладь. Я тоже так умею. Мы с мамой даже продавали через интернет расшитые нитками и бисером платья для кукол в винтажном стиле. Мне нравилось.
– Вы умеете вышивать? – Гута слегка вытаращилась.
– Ну да, сложного-то ничего. Люблю яркие нитки, стили разные. Вот у вас, кроме глади, ничего не видела? Это традиция такая? А крестиком? Красиво ведь.
– Крестом нельзя! – на лице служанки промелькнул ужас. – Обычным людям нельзя скрещивать нити, только жрецам и жрицам это позволено. Это магия… слишком сильная магия, древняя.
– Надо же, – изумилась я. – Так и шьете, стежок рядом со стежком? Это только на вышивках или вообще?
– На вышивках, эрра. Есть разные узоры: защитные, девичьи – для привлекательности, женские – для хозяйственности, мужские – для силы… разной.
– Интересное средство от импотенции. У нас такого тоже много, альтернативного, особенно в интернете. И как, работает? – с сомнением поинтересовалась я.
– Смотря как вышивать… и кто вышивает. И сколько заплатить. Хорошие вышивальщицы, кружевницы и пряхи никогда без работы не сидят.
– Понятно. Ну что, проведешь меня в кабинет Филеаса.
– Проведу, эрра, прямо сейчас, – служанка сама чуть ли не приплясывала от нетерпения. Должно быть, ей тоже было любопытно.
На пороге покоев я столкнулась со своей матушкой. За дни некоторого вакуума вокруг принцессы королева навещала дочь почти каждое утро. С ней обычно приходила служанка с подносом, на котором над зажженной свечой исходил парком глиняный чайник с ароматным отваром. Мы пили чай, и матушка вела разговоры ни о чем. Я видела, что королева довольно умна и… несчастна. Права голоса у нее не было. Никакого. Здесь так принято, в этом мире, не очень дружелюбном к женскому полу. Я ни о чем не спрашивала матушку, мы говорили о цветах, снах и моем детстве, которое я якобы вспоминала с некоторым трудом. Но чувствовалось, что внимание королевы, как и всего замка, было обращено в сторону мира за пределами крепости королевства Коэд – в столицу. Все ждали, каким боком выйдет принцессе убийство мага Филеаса.
На этот раз королева была одна, без служанки. Чай отменялся – меня звал к себе король. На разговор без свидетелей, как путанно объяснила королева.
– Мне пойти с тобой, Илэль? – взволнованно спросила матушка.
– Нет, Ваше Величество, – я покачала головой, – не стоит. Если король звал меня одну, то пусть это и будет разговор двух людей, лицом к лицу.
Гута отвела меня в покои Бруна. Король был там. Он сидел за длинным узким столом над картой-свитком, испещренной пометками. В руке отчима было перо, и я увидела, как оно дрогнуло при моем появлении.
– Илэль?
– Ваше Величество… папенька.
Брун не смог скрыть легкой гримасы. Что ж, неприятно, наверное, слышать, как тебя называют отцом той, кого ты совершенно не по-отцовски вожделеешь. У короля отлично получалось контролировать выражение лица и речь. Он говорил со мной невозмутимо, с правдоподобными нотками родительской тревоги, но взгляд… взгляд его выдавал. Мне казалось, что и тело его выдает – дыхание его сбивалось, пальцы с побелевшими костяшками впивались в край стола. Он с трудом сохранял между нами дистанцию, и чем дальше, тем труднее ему становилось сдерживаться.
– Мне доложили, что ты много времени проводишь в библиотеке.
– Это преступление?
– Нет, но раньше ты не тяготела к чтению книг по теории магии, только к тем, где описывались свойства трав.
– В книгах по магии красивые картинки. Все эти магические потоки… они такие причудливые.
– Что? – Брун сдвинул брови. Красивый все-таки мужик, жаль, что козел.
– Мне скучно, – уточнила я, пожав плечами.
– Ты очень изменилась с того момента, как…
– … Жезл убил Филеаса? Да, это было…
– Чего ты добиваешься, Илэль?! – Брун повысил голос. – Сейчас, когда ты не в лучшем положении, когда больше всего нуждаешься в защите? Решила бунтовать? И начала с собственных служанок? Мало тебе репутации блаженной, ты решила еще и буйной стать?
– Блаженной меня сделали вы.
– Ты проклята! Когда тебе было…
– … пять лет, я побывала в Лесу. Да, да. Но меня вернули. Этот факт можно толковать по-разному. Докажите, что я повредилась рассудком или стала одержимой.
– Доказывать буду не я. Это сделает Инквизиция. У нас нет жрецов нужной силы и магов должного опыта. Теперь ты понимаешь, насколько велика угроза?
– Что сделают со мной, если я лесная ведьма?
– Изгонят в Лес, закуют в магические кандалы на всю жизнь, отправят в дальние храмы в горах… вариантов много.
Брун сел и развалился в кресле, на губах его блуждала снисходительная улыбочка.
– Ты привыкла к комфорту, заботе близких… доброму к себе отношению, несмотря ни на что. Представляешь, как трудно тебе будет? Илэль, позволь мне тебе помочь. Ты в беде и поскольку разум твой, и без того… уязвимый, после убийства, этого поистине рокового недоразумения, пострадал еще больше, самой тебе с этим не справиться. Кто защитит тебя в суде? Кто станет свидетельствовать в твою пользу? Мне и королеве делать это запрещено. Это касается и Лэя, если ты рассчитываешь на его помощь. Филеас мертв, Герард недостаточно опытен.
– И что вы предлагаете? – я вопросительно подняла бровь.
– Я отправлюсь в Храм Северной Богини и попрошу жриц о помощи. Ты поедешь со мной, тайно. Там тебе дадут убежище, и никто не посмеет потребовать у жриц твоей выдачи, поскольку суда не будет, а без суда вина твоя не доказана.
– И мне придется остаться там на всю жизнь? – спросила я. И добавила в неожиданном порыве гнева, устав ходить вокруг да около: – А когда я вам надоем и вы перестанете меня… навещать, добровольно-вынужденно приму обет и стану жрицей? Мир уже не примет меня, лишь боги. Так?
Брун делано рассмеялся.
– Ты действительно безумна. Подозреваешь меня… тьма знает в чем. Я всего лишь пытаюсь помочь.
– А если суд признает меня невиновной?
– Илэль, – король поморщился, – слишком много свидетелей твоей… ненормальности и, что еще хуже, проявления лесного волшебства в замке. Помнишь ту напасть… нашествие змей в год, когда… Ах да, не помнишь, бедняжка? А дождь, прошедший через крышу и заливший пяльцы рукодельниц с защитными вышивками? Я долго могу перечислять. Твои странные видения… Да, я понимаю, некоторые считают тебя благословленной Даром, Видящей. Это ведь ваша родовая магия. У Виотты тоже бывают видения. Домина Оланна очень ценит свою фрейлину и часто полагается на ее подсказки. Ты ведь помнишь, что одаренной может быть только одна из вас? Если не ты, то … моя дочь.
Король встал и начал медленно ко мне приближаться:
– Тебе уже восемнадцать. Опека твоей матери окончена, отец гниет в могиле, а я твой покровитель. Ты живешь на моей земле, в моем замке. Раньше ты была слишком молода, чтобы это понять. Интересовалась лишь своими травами и зельями. Но… теперь? Мне придется выдать тебя замуж. Не хочется этого делать, но это единственный способ защитить тебя… от недобрых людей. Говорят, сам Домин Тион спрашивал о тебе. Хочешь попасть в лапы узурпатора? Одно лишь слово, Илэль или… действие.
Король взял меня за руку, любовно расправил пальцы, поцеловал в ладошку, прижал ее к своей груди и… потянул немного вниз.
В голове моей застучали молоточки. В глазах потемнело. Комната словно сузилась, стены… можно их коснуться. Мое негодование разделяли. Замок. В нем действительно полно магии. Плохой, проклятой. И носитель ее передо мной. Замок жаловался. Прежде в нем жил миролюбивый народ сидов, окруживший себя красотой, светом и любовью к земле и всему, что из нее происходит. А потом случилось нечто ужасное. И с тех пор здесь нет покоя ни днем ни ночью. И каждый год гибнут люди.
– Ваш предок, – прошептала я. – Он… предал Светлый народ. Его дочь прокляла весь ваш род… и вас, и Виотту, и ее мать.
– Откуда? – растерянно пробормотал король. – Никто не знал, даже Вит. Кто ты? Ты не Илэль! Другой взгляд, походка… другая, сила…
Он сжал мою руку, но я с размахом залепила ему пощечину правой рукой.
– Все узнают, – прошипела я. – Вам больше не удастся скрывать и делать виноватой меня.
Я повернулась и направилась к выходу. Только бы меня не задержали!
– Не смей! – крикнул Брун мне вслед. – Пожалеешь!
