Текст книги "Не развод, а война (СИ)"

Автор книги: Дана Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Я работал на семью!

– Ты работал на себя! На свои амбиции, на своё эго!

– Это неправда.

– Правда! И знаешь, что самое обидное? Я бы простила тебе всё. Холодность, равнодушие, даже измену, если бы она была. Но не это унижение. Не этот цинизм.

Он молчит, смотрит на асфальт.

– Скажи мне честно, Руслан, – говорю я тише. – Ты, правда, думаешь, что я не заслуживаю справедливого раздела имущества?

Долгая пауза. Где-то вдалеке сигналит машина, люди спешат по своим делам, живут своими жизнями. А мы стоим здесь и добиваем то, что когда-то называли любовью.

– Заслуживаешь, – тихо говорит он.

– Тогда почему?

– Потому что боюсь остаться ни с чем.

Вот оно. Наконец-то честность.

– А я? Я не боюсь?

– Ты молодая, красивая. Найдёшь кого-то другого.

– Мне тридцать шесть, Руслан. И у меня сын. Не такой уж богатый выбор.

– Найдёшь, – упрямо повторяет он.

– А если не найду? Если останусь одна? С чем я буду жить? На что подниму Савелия?

– Я же сказал – помогу финансово.

– До каких пор? До твоей новой свадьбы?

Он вздрагивает, как от удара.

– Откуда ты знаешь?

Мир вокруг меня качается. Значит, правда есть другая женщина.

– Я не знала, – шепчу я. – До сих пор.

– Чёрт, – выдыхает он.

– Кто она?

– Злата, не надо...

– Кто она, Руслан?

– Это не важно.

– Для меня важно! Я имею право знать, из-за кого разрушается моя семья!

– Семья разрушилась не из-за неё.

– Тогда из-за чего?

Он поднимает на меня глаза, и в них такая боль, что на секунду мне становится его жаль.

– Из-за того, что мы стали чужими.

Простые слова, но они попадают точно в цель. Потому что это правда. Мы действительно стали чужими. Когда-то знали друг друга наизусть, а теперь живем как соседи по коммуналке.

– Может быть, – соглашаюсь я. – Но это не повод лишать меня того, что по праву принадлежит мне.

– Ты получишь свою долю, – устало говорит он.

– Правда?

– Правда. Но через суд. Если так хочешь – пожалуйста.

– Хочу.

– Тогда увидимся в зале суда.

Он поворачивается и идёт к своей машине, а я смотрю ему вслед и думаю: "Вот и всё. Теперь точно всё кончено".

Руслан уезжает, а в моей голове крутится единственная мысль: "Он влюбился. В другую. В ту, которая моложе, красивее, умнее – во всём лучше меня".

Но почему тогда внутри меня не только боль, но и странное, ледяное спокойствие? Почему я не кричу, не плачу, а просто стою и думаю: "Хорошо. Теперь я знаю, как ему отомстить. И я сделаю это так, что он запомнит это на всю жизнь".

Вспоминаю слова Мензурова: "Ваш муж совершил ошибку. Недооценил вас". Да, недооценил. Думал, я буду плакать и соглашаться на подачки. А я буду драться. За каждый рубль, за каждое право, за каждую крупицу справедливости.

Война разгорается. И я намерена её выиграть.

В этот момент за спиной раздаётся тихий смешок. Я оборачиваюсь – и замираю. Молодая блондинка в строгом костюме стоит в двадцати метрах, прислонившись к стене здания, и смотрит на меня с презрительной полуулыбкой. "Она же всё слышала." И по какой-то непонятной причине у меня внезапно возникает странное чуство, что эта особа куда опаснее, чем кажется.

Глава 5: У тебя есть любовница

Неделю я живу как в дурном сне. После провала переговоров с адвокатами голова стала как перегретый компьютер – мысли тормозят, а в черепе стоит густой туман из раздражения и непонимания. Руслан просто взял и заявил о разводе – вот так, ни с того ни с сего. Двенадцать лет брака, а он сидит и предлагает мне подачки, как побирушке возле церкви.

– Мам, ты опять не спала? – Савелий заглядывает в мою домашнюю мастерскую, где я сижу уже третий час подряд, тупо уставившись в недописанный пейзаж.

– Спала, родной, спала, – вру я, пытаясь изобразить бодрость. – Просто рано встала.

– Да ладно тебе, – фыркает он. – У тебя синяки под глазами, как у панды. И вообще, ты странная стала. То смеешься, то плачешь, то начинаешь что-то бормотать себе под нос.

Умный у меня мальчишка. Слишком умный для одиннадцати лет.

– Все нормально, Сава. Просто мама немножко устала.

– От папы устала?

Я резко поворачиваюсь к сыну. Его зеленые глаза – мои глаза – смотрят серьезно и внимательно. Черт, он же все понимает.

– Немножко, – признаюсь я честно.

– А он от тебя?

Вот тут я зависаю. Как объяснить ребенку, что его отец просто решил начать новую жизнь без нас? Что теперь мы для него – обуза, от которой он хочет избавиться подешевле?

– Сложно объяснить, солнышко. Взрослые иногда... не понимают друг друга.

– Вы разводитесь? – спрашивает он прямо в лоб.

Я молчу. Что тут скажешь?

– Мам, я не маленький. Я все вижу. Папа теперь живет в гостинице, вы ругаетесь каждый день, а ты плачешь, когда думаешь, что я не слышу.

Слезы подступают к горлу, но я сдерживаюсь. Нельзя при ребенке. Нельзя, Злата, держи себя в руках.

– Возможно, – шепчу я. – Но это не значит, что мы тебя меньше любим.

– А можно я с папой поговорю?

– О чем?

– Скажу, чтобы он не обижал тебя больше.

Господи, за что детям такое? За что они должны страдать из-за нашей взрослой глупости?

– Не надо, Сава. Это наши проблемы, детей они не касаются.

Он молча кивает и уходит. А я сижу и думаю: ведь Руслан не просто так решил развестись? Есть причина, которую он скрывает? Мужики ведь не просто так рушат семьи. Особенно такие, как мой муж – расчетливый, прагматичный. У него всегда есть план.

В очередной раз вспоминаю, как он после встречи с юристами возле машины отреагировал на мой вопрос, но так и не сказал кто она. Конечно! Как же он умело скрывал, что я раньше не догадалась? У него есть другая. Я должна была это почувствовать. Понять.

Руки начинают дрожать, а в голове крутится одна мысль: надо выяснить кто она. Любой ценой.

Первым делом лезу в его телефонные счета. Хорошо, что у нас общий тарифный план – я могу посмотреть все звонки через личный кабинет. Логин и пароль знаю наизусть.

– Так-так-так, – бормочу себе под нос, листая последние три месяца. – Что мы тут имеем?

В глаза бросается один номер, который повторяется с завидной регулярностью. Почти каждый день, иногда по несколько раз. И время звонков... Господи, да он ей звонит даже поздно вечером!

Записываю номер и начинаю расследование. В интернете полно сервисов, которые помогают пробить любой телефон. Платная услуга, но какие там деньги, когда речь идет о правде?

Через полчаса у меня уже есть имя: Виолетта Соколова. 28 лет. Архитектор.

– Виолетта... – произношу я вслух это имя, и меня начинает трясти. – Конечно, Виолетта. Красивое имя для красивой девочки.

Лезу в социальные сети. Страничка нашлась быстро – она не особо скрывается. И то, что я вижу, заставляет моё сердце бешено колотиться.

Длинноногая блондинка с модельной внешностью. Умные голубые глаза, ослепительная улыбка, фигура, от которой мужики сходят с ума. В профиле – фотографии с презентаций, корпоративных вечеринок, путешествий. И везде она выглядит как чёртова принцесса.

Листаю дальше, и кровь стынет в жилах. Вот фото с какого-то корпоратива. На заднем плане знакомый силуэт. Высокий, широкоплечий, в дорогом костюме. Руслан.

– Мать твою за ногу, – шиплю я, приближая фотографию.

Это точно он. Мой муж стоит рядом с этой красоткой и улыбается. А я в это время дома борщи варила и думала, что он на работе задерживается.

Ещё фото. Ресторан, видимо, после презентации какого-то проекта. Руслан сидит за столом, а она – рядом. Очень близко рядом. Слишком близко для просто коллеги.

– Сука, – выдыхаю я. – Стерва молодая.

Но самое интересное впереди. Открываю раздел с рабочими проектами. Оказывается, Соколова работает в архитектурном бюро "АртПроект", которое сотрудничает с компанией Руслана. Они вместе работали над проектом торгового центра. Как же, как же, работали...

Изучаю её профиль дальше. Образование – престижный архитектурный институт. Красный диплом, куча наград, стажировка в Европе. Умная, значит, тварь. Не просто смазливая мордашка.

В постах она пишет про архитектуру, искусство, путешествия. Интеллигентная такая, культурная. И молодая, чёрт побери. На восемь лет младше меня.

Я смотрю на себя в зеркало. Тридцать шесть лет, морщинки в уголках глаз, фигура уже не та, что была в двадцать. Рыжие волосы с проседью, которую приходится закрашивать все чаще. И рядом с этой красоткой я выгляжу просто... старой.

– Вот и всё, – шепчу я себе. – Вот почему он хочет развода. Нашёл себе молодую и красивую.

Но знаете что? Я не собираюсь просто так сдаваться. Если мой драгоценный супруг решил устроить грязный цирк, то пусть не удивляется, когда я превращу его в паршивого клоуна – с красным носом из его же собственных лопнувших амбиций.

Решаю нанять частного детектива. В интернете нахожу контакты агентства "Детектив-Сервис". Созваниваюсь, договариваюсь о встрече.

Детективом оказывается мужичок лет пятидесяти, с умным взглядом и располагающей улыбкой.

– Измена мужа? – уточняет он, записывая мои данные.

– Подозрение на измену. Хочу убедиться наверняка.

– Понятно. Полное досье на объект слежки будет готово через неделю. Фото, видео, места встреч, всё как полагается.

– А сколько это будет стоить?

Он называет сумму, от которой у меня слегка кружится голова. Но деньги у меня есть – продала несколько картин в прошлом месяце.

– Хорошо. Делайте.

Неделю я живу как на иголках. Каждый раз, когда Руслан приезжает к Савелию, я смотрю на него и думаю, что пока он не с нами, спокойно наслаждается с ней, мерзавец?

Он ведёт себя как обычно. Играет с сыном на приставке, помогает с домашними заданиями, иногда даже пытается со мной поговорить о делах по дому. Как будто ничего не изменилось. Как будто он не собирается бросить нас ради молоденькой блондиночки.

– Ты чего такая нервная? – спрашивает он однажды, когда я в очередной раз роняю чашку.

– А ты как думаешь? – огрызаюсь я. – Развод на носу, дом делить будем, сын страдает. Всё просто замечательно.

– Злата, я же говорил – мы всё решим цивилизованно. Никто никого не обижает.

– Ага, особенно ты никого не обижаешь, – хмыкаю я.

Он смотрит на меня с непониманием, но ничего не говорит. Надо же, какой актер. Хоть в театр не ходи.

Наконец звонок от детектива:

– Материалы готовы. Когда можете подъехать?

– Прямо сейчас.

Еду к нему с бешено колотящимся сердцем. В руках папка с фотографиями и отчетом. Открываю и чуть не падаю в обморок.

Вот они в ресторане. Он что-то говорит, она смеется. Вот они выходят из офиса его компании. Вместе. Вот они в кафе, сидят близко друг к другу, и он касается её руки.

– Мать твою, – шепчу я, листая снимки.

А вот самое интересное. Вчерашнее фото. Они стоят у её подъезда, и он... он целует её. В губы. Страстно, нежно, как целуют любимых женщин.

– Ублюдок, – процеживаю я сквозь зубы. – Чёртов ублюдок!

Читаю отчет детектива. Они встречаются уже три месяца. Регулярно. То в ресторанах, то у неё дома, то в гостинице. Той самой, где он сейчас живет.

"Объекты наблюдения проявляют признаки романтических отношений", – читаю я в заключении. – "Частота встреч и характер поведения указывают на серьезность намерений".

Серьезность намерений. Значит, это не просто интрижка. Он действительно собирается связать с ней жизнь.

Еду домой в полном оцепенении. В голове крутится одна мысль: "Двенадцать лет брака – а он ради какой-то дешёвой куклы с маникюром и ботоксом готов превратить нашу жизнь в руины. Видимо, его новая пассия не только моложе, но и тупее – раз не понимает, что покупает билет на развалины его же империи".

Но знаете, что меня больше всего бесит? Не то, что он изменяет. Не то, что он лжёт мне в глаза каждый день. А то, что он считает меня дурой. Думает, что я ничего не замечу, ничего не узнаю.

– Ну, посмотрим, – бормочу я, сжимая руль. – Посмотрим, кто из нас умнее.

На следующий день иду к его офису. Знаю, что он обычно выходит около шести. Встаю неподалеку и жду. Сердце колотится так, что, кажется, сейчас выпрыгнет из груди.

Вот он появляется в дверях. Высокий, красивый, в дорогом костюме. Мой муж. Отец моего ребенка. Человек, которому я отдала лучшие годы жизни.

Он идёт к машине, достает ключи. И тут я выхожу из-за угла.

– Руслан!

Он оборачивается, и на лице у него появляется удивление.

– Злата? Что ты здесь делаешь?

Я подхожу ближе, и в руках у меня папка с фотографиями. Руки дрожат, но голос звучит твердо:

– У тебя есть любовница!

Он бледнеет, хватает меня за руку и тащит в сторону от прохожих.

– Ты спятила? О чем ты говоришь?

– О Виолетте Соколовой! – кричу я, размахивая фотографиями. – О твоей молоденькой архитекторше! Ты из-за этой девчонки рушишь нашу семью!

Руслан замирает. Лицо становится белым как мел.

– Откуда ты...?

– Откуда я знаю? – истерически смеюсь я. – А ты как думал? Что я дура? Что ничего не замечу? Три месяца, Руслан! Три месяца ты меня обманываешь!

– Злата, успокойся...

– Не смей мне говорить, чтобы я успокоилась! – ору я не своим голосом. – Не смей! Двенадцать лет брака! У нас сын! А ты?! Ты нашел себе молодую игрушку и решил от нас избавиться!

Люди начинают оборачиваться, но мне плевать. Пусть смотрят. Пусть видят, какой он мерзавец.

– Злата, пошли в машину, поговорим нормально...

– Нет! – вырываюсь я из его рук. – Говори здесь! При всех! Скажи, что это неправда! Скажи, что ты не трахаешь эту стерву уже три месяца!

– Замолчи! – процеживает он сквозь зубы.

– А то что? Ударишь? При всех ударишь свою жену?

Он смотрит на меня с такой яростью, что мне становится страшно. Но отступать я не собираюсь.

– Хорошо, – говорит он, наконец. – Хочешь правду? Получай. Да, я с ней встречался. По работе. Мы работали над проектом вместе.

– По работе! – надрываюсь я. – А целуетесь вы тоже по работе? А в гостиницу ездите тоже по работе?

Он молчит, и по его лицу я понимаю – он знает, что я все знаю.

– И да, – продолжает он тихо, – она мне нравится как женщина. Но между нами ничего не было!

– Врёшь!

– Не вру. Мы просто... общались. Она умная, интересная. С ней можно поговорить о чем-то, кроме борщей и школьных оценок.

Эти слова бьют меня сильнее любой пощечины. Значит, я для него – скучная домохозяйка, которая только и знает, что борщи варить?

– Ах вот как, – шепчу я. – Значит, я скучная. Значит, с твоей Виолеттой интереснее.

– Злата...

– Не смей! – кричу я. – Не смей ничего объяснять! Все ясно! Ты нашел себе новую игрушку и решил от старой избавиться! Только честно об этом сказать у тебя кишка тонка!

– Это не так...

– Тогда как?! Объясни мне, как это? Ты с ней встречаешься, целуешься, проводишь время, а потом приходишь домой и делаешь вид, что ничего не происходит! Ты думаешь, это нормально?

Он молчит, и в этом молчании есть ответ на все мои вопросы.

– Хорошо, – говорит он, наконец, и его голос становится уставшим. – Хорошо, Злата. Да, она мне нравится. Да, я подумывал о том, чтобы быть с ней. Но клянусь тебе – ничего интимного между нами не было.

– Интимного! – прыскаю я слюной. – Ты её целовал! Я видела фотографии!

– Один раз, – признаётся он. – Вчера. И то это был скорее... прощальный поцелуй.

– Прощальный? – не понимаю я.

– Я сказал ей, что у меня семья. Что я не могу продолжать наши отношения. Поцелуй был... как точка в конце предложения.

Я стою и смотрю на него широко раскрытыми глазами. Что он несёт? О каких отношениях речь, если между ними ничего не было?

– Ты издеваешься надо мной?

– Нет, – качает он головой. – Я говорю правду. Мы встречались, общались, ходили в рестораны. Мне было с ней хорошо. Но в постель я её не тащил.

– А хотел?

Длинная пауза. Слишком длинная.

– Хотел, – наконец признается он.

И вот эти слова добивают меня окончательно. Хотел. Значит, дело не только в скуке семейной жизни. Он действительно влюбился в эту девчонку.

– Понятно, – шепчу я. – Всё понятно. Ты влюбился.

– Злата...

– Не надо, – поднимаю я руку. – Не надо ничего объяснять. Ты влюбился в молодую красивую умную девочку и понял, что старая тебе надоела. Всё логично.

– Это не так!

– А как тогда? – кричу я. – Как, Руслан? Объясни мне! Если ты её не любишь, зачем тогда развод? Зачем эти адвокаты, раздел имущества, травмы для сына?

Он молчит, сжимает и разжимает кулаки. Я вижу, что он мучается, но мне всё равно. Пусть мучается. Я тоже мучаюсь уже неделю.

– Потому что мы с тобой мертвы, – говорит он, наконец. – Наш брак мёртв. Мы живём как соседи по коммуналке. Когда я познакомился с Виолеттой, я вдруг понял, что такое настоящий интерес к женщине. Что такое желание просто поговорить, провести время вместе.

– А со мной тебе неинтересно?

– Злата, мы уже три года почти не разговариваем. Только о бытовых вещах. Савелий, дом, деньги. А о чём ещё?

– А ты пробовал? – взвизгиваю я. – Ты пробовал со мной разговаривать? Или сразу решил найти замену?

– Пробовал, – устало отвечает он. – Но ты всегда занята. То студия, то клиенты, то ещё что-то.

– Потому что мне тоже надо зарабатывать! Потому у меня тоже есть своё дело! А ты мне говоришь, что я скучная!

– Я не говорил, что ты скучная...

– Говорил! Только что говорил! Борщи, котлеты и школьные оценки – это твои слова!

Он замолкает, понимая, что попался.

– Хорошо, – продолжаю я, и голос у меня становится ледяным. – Раз уж мы говорим честно, то давай до конца. Ты хочешь быть с ней?

– Я... не знаю.

– Не ври! Хочешь?

– Возможно, – шепчет он.

– А она? Она хочет быть с женатым мужиком, у которого одиннадцатилетний сын?

– Мы об этом не говорили.

– Ах, не говорили! Значит, ты ещё не предложил ей себя? Только разводиться собираешься, а предложений не делал? Какой ты джентльмен, Руслан!

– Злата, хватит...

– Не хватит! – ору я. – Ты знаешь, что меня больше всего бесит? Не то, что ты изменяешь. Не то, что влюбился в другую. А то, что ты трус! Обычный трус!

– Что?

– Ты боишься сказать мне правду! Боишься признаться, что просто нашел молодую замену! Придумываешь какие-то оправдания про мёртвый брак и отсутствие общения! А на самом деле ты просто хочешь трахать двадцативосьмилетнюю блондинку!

Руслан делает шаг ко мне, и лицо у него становится жёстким.

– Заткнись, – шипит он.

– А то что? Ударишь? Давай, ударь! Пусть все видят, какой ты герой!

– Я сказал – заткнись!

– Не заткнусь! – надрываюсь я. – Двенадцать лет я молчала, когда ты приходил домой злой и усталый! Молчала, когда ты неделями не разговаривал со мной! Молчала, когда ты забывал наши годовщины! А теперь не буду молчать! Теперь ты меня услышишь!

Он стоит передо мной, тяжело дышит, и я вижу в его глазах что-то страшное. Не ярость. Не злость. Что-то другое.

– Ты хочешь знать правду? – говорит он тихо. – Хочешь настоящую правду?

– Хочу.

– Я устал от нас. Устал от этой жизни, где мы играем в счастливую семью, а на самом деле живём как чужие люди. Устал просыпаться рядом с женщиной, которая воспринимает меня только как банкомат и отца своего ребенка.

– Я не воспринимаю...

– Воспринимаешь! – перебивает он. – Когда ты последний раз смотрела на меня как на мужчину? Когда последний раз хотела меня просто как мужа, а не как решение своих проблем?

Я открываю рот, но ничего не могу сказать. Потому что он прав. Чёрт побери, он прав.

– Вот именно, – усмехается он горько. – А Виолетта смотрит на меня именно так. Как на мужчину. Ей интересно моё мнение, интересны мои планы, интересно то, о чём я думаю. А не только то, сколько денег я принёс домой.

– Я тоже так смотрела, – шепчу я. – Раньше.

– Раньше, – кивает он. – Лет пять назад. А что сейчас?

Сейчас... Господи, когда я последний раз действительно интересовалась его делами? Не для того, чтобы узнать о деньгах или планах, которые касаются семьи, а просто так? Когда последний раз я хотела его как мужчину, а не воспринимала интимность как супружескую обязанность?

– Злата, – говорит он мягче, – я не хочу тебя обижать. Но мы оба знаем – между нами давно ничего нет. Мы живём вместе по инерции.

– А сын? – всхлипываю я. – А Савелий?

– Савелий останется с тобой. Я буду встречаться с ним, помогать материально. Он ничего не потеряет.

– Кроме отца.

– У него будет отец. Просто отец, который живет отдельно.

Я стою и плачу. Тихо, безнадежно плачу. Потому что понимаю – он прав. Мы действительно живём как чужие люди. И я действительно перестала быть для него женщиной.

– Так что теперь? – спрашиваю я сквозь слезы. – Ты уйдешь к своей Виолетте?

– Я не знаю, – честно отвечает он. – Может быть. А может, буду жить один какое-то время.

– А если она не захочет связываться с разведенным мужиком?

– Не захочет, так не захочет, – пожимает он плечами. – Это её право.

– Значит, ты готов рискнуть семьёй только ради самой возможности?

– Злата, у нас нет семьи, – устало говорит он. – У нас есть юридическое оформление отношений и общий ребенок. Это не одно и то же.

Он прав. Опять прав. И мне от этого ещё больнее.

– Я понимаю, что ты злишься, – продолжает он. – Понимаю, что чувствуешь себя преданной. Но подумай честно – разве ты счастлива в нашем браке?

Я молчу. Потому что ответ на этот вопрос мне самой не нравится.

– Мы можем развестись цивилизованно, – говорит он. – Без скандалов, без попыток уничтожить друг друга. Ради Савелия.

– А можем и не цивилизованно, – отвечаю я, вытирая слезы. – Ради меня.

Он смотрит на меня внимательно.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что если ты думаешь, будто я просто так отдам тебе половину всего, что мы нажили, то ты ошибаешься. Ты хочешь новую жизнь? Плати за неё.

– Злата...

– Я буду драться за каждый рубль, – говорю я твердо. – За дом, за машину, за твой бизнес. За всё. И если твоя Виолетточка думает, что получит богатого мужичка, то она просчиталась. Получит руины.

– Ты хочешь войны? – спрашивает он.

– Я не хочу, – отвечаю я. – Ты её уже начал. Когда решил изменять мне с молоденькой стервочкой. А теперь получай по полной программе.

Я разворачиваюсь и иду к своей машине. За спиной слышу его голос:

– Злата! Злата, подожди!

Я не оборачиваюсь. Стою у машины и думаю: всё, теперь я знаю правду. Мой муж, видите ли, влюбился – и теперь ради свежеотбеленной блондинки с интеллектом не тяжелее пузырька шампанского и моралью уличной кошки готов превратить двенадцать лет нашего брака в строительный мусор. Наверное, она обещала ему не только молодость, но и скидку на пластику его увядающего эго.

А в голове крутится мысль о том, что он готов ради неё разрушить всё. Даже сына, гад, не жалеет. Но почему-то в этот момент внутри меня растекается не только боль, но и странная холодная невозмутимость. Я не плачу. Не кричу. Просто стою и думаю: "Хорошо. Теперь я знаю, что делаю. И я сделаю это так, что он запомнит на всю жизнь".

Ну что ж, договорились. Война, так война. Только вот победителей в этой войне не будет. Мы все проиграем. И он, и я, и Савелий. И даже его драгоценная Виолетта.

Потому что любовь, построенная на чужих слезах, долго не живёт. А я позабочусь о том, чтобы слез было много.

В этот момент за спиной раздается звук шагов. Я оборачиваюсь – и вижу, как от офисного здания удаляется арендодатель моей студии. На лице у него такое выражение, которое я не могу расшифровать. "Он что-то знает. Или что-то скрывает". И где-то у меня внутри возникает необъяснимое беспокойство.