Текст книги "Не развод, а война (СИ)"

Автор книги: Дана Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Это ничего серьёзного, – говорю я.

– Это папа пишет? – не отстаёт он.

– Да.

– Вы опять поругались?

Я вздыхаю и сажусь напротив сына за стол:

– Савелий, взрослые иногда ссорятся. Это нормально.

– Нормально, когда ссорятся и мирятся, – отвечает он серьёзно. – А у вас война уже четыре месяца. Это не нормально.

Из глубины души поднимается рыдание, но я сдерживаюсь. Не буду травмировать ребёнка ещё больше.

– Всё будет хорошо, – говорю я, гладя его по голове.

– Не будет, – качает он головой. – И мы оба это знаем.

Вечером, когда Савелий делает уроки, а я пытаюсь сосредоточиться на работе, звонит домофон. Долго, настойчиво. Я знаю, кто это, ещё до того, как подхожу к трубке.

– Открывай, – слышу я хриплый голос Руслана.

– Иди домой, – отвечаю я. – В свою квартиру.

– Злата, открой дверь, или я сейчас снесу её к чертям собачьим!

Он не шутит. Я слышу это в его голосе. И соседи услышат скоро весь наш разговор.

– Савелий дома, – предупреждаю я.

– Мне плевать! Открывай!

Открываю – и отшатываюсь. Руслан выглядит ужасно. Глаза покрасневшие, небритый, рубашка мятая. Пахнет от него алкоголем.

– Ты пил? – спрашиваю я.

– Не твоё дело, – огрызается он, проталкиваясь в прихожую. – Где он?

– Кто?

– Не прикидывайся дурой! Твой любовник! Где он?!

– Руслан, прекрати. Савелий услышит.

– Пусть знает, какая у него мать! – рычит он.

Из комнаты доносится звук закрывающейся двери – сын, видимо, спрятался, услышав крики. Бедный ребёнок.

– Ты обещал не травмировать его, – говорю я тихо, но злобно.

– Это ты его травмируешь! Изменяешь мужу!

– Я не...

– Не ври! – кричит он, хватая меня за руки. – Кто он?! Как давно?! Ты водила его сюда?! В наш дом?! В нашу спальню?!

– Руслан, ты сошёл с ума, – говорю я, пытаясь освободиться.

– Конечно, сошёл! – смеётся он истерично. – Думать о том, что другой мужчина касается моей жены! Целует её! Раздевает её!

– Хватит! – кричу я.

– Не хватит! – орёт он в ответ. – Никогда не хватит! Пока не узнаю всю правду!

Он прижимает меня к стене, и я вижу в его глазах такое безумие, что становится страшно. Это не мой муж. Это чужой, дикий человек, который может сделать что угодно.

– Отпусти меня, – шепчу я.

– Скажи мне его имя, – дышит он мне в лицо. – И я отпущу.

– Руслан...

– Его имя!

– Не скажу! – кричу я, вырываясь из его рук. – Не твоё дело!

Он отшатывается, как от пощёчины. Глаза расширяются.

– Не моё дело? – повторяет он медленно. – Не моё дело, что моя жена отдаётся другому?

– Я не твоя жена! – взрываюсь я. – Ты сам это сказал! Ты хотел развод! Получай!

– Мы ещё не разведены! – рычит он. – Ещё летом ты лежала в нашей постели! Ты была моей!

– А ты был с Виолеттой! – кричу я. – С этой недоделанной овцой!

– Это другое дело!

– Чем же это другое дело?! – Я подхожу к нему вплотную, тычу пальцем в грудь. – Тем, что ты мужчина? Тем, что тебе можно, а мне нельзя?

– Тем, что я не врал тебе в глаза! – орёт он. – Я сказал честно, что хочу другую женщину!

– Ах, какой благородный! – смеюсь я истерично. – Предупредил перед тем, как воткнуть нож в спину! Ты, наверное, теперь ждёшь медаль за честность? Да, конечно, это же так по-рыцарски – дать жертве время осознать, что её вот-вот кинут. Неудивительно, что твоё слово теперь ничего не стоит – ты же так любишь играть в порядочного, пока не срубишь последнее дерево под корень.

– А ты делаешь это исподтишка! Как крыса!

– Заткнись! – кричу я так громко, что голос срывается. – Не смей называть меня крысой!

– А как назвать женщину, которая изменяет мужу втайне?! – Он хватается за голову. – Сколько раз он был здесь?! В нашем доме?! В нашей спальне?!

– Сколько хочу, столько и было! – рычу я, не отступая. – И будет ещё!

Лицо у него становится белым. Потом багровым. Кулаки сжимаются так, что трещат суставы.

– Ты... сука, – шипит он.

– А ты – мудак! – отвечаю я не менее ядовито. – Который решил, что может делать что хочет, а жена должна сидеть дома и плакать в подушку!

– Я не изменял тебе в нашем доме!

– Нет, ты просто снял себе квартирку для потаскух! – кричу я. – Очень удобно! Очень по-джентльменски!

Он делает шаг ко мне, и я вижу в его глазах такую ярость, что инстинктивно отступаю.

– Как его зовут? – спрашивает он тихо, но каждое слово звучит как удар.

– Не скажу.

– Как его зовут, Злата?

– Иди к чертям.

– Как его зовут?!

– А ты что, ревнуешь?! – взрываюсь я. – Больно?! Хорошо! Пусть болит! Пусть жжёт тебя изнутри! Теперь ты знаешь, каково мне было!

– Я узнаю, – говорит он, отступая к выходу. – Слышишь? Я узнаю, кто он такой. И тогда...

– Что тогда? – вызывающе спрашиваю я. – Убьёшь его? А меня? Или просто пожалуешься всем, какая у тебя плохая жена?

– Я его уничтожу, – произносит он с такой холодной яростью, что мурашки бегут по коже. – И тебя тоже.

– Попробуй! – кричу я ему вслед. – Попробуй только!

Он разворачивается у двери:

– А Савелий? Ты хоть на секунду подумала о нём? Что скажешь сыну, когда он узнает, что его мать шлюха?

Эти слова ударяют больнее любой пощёчины. Я хватаю первое, что попадается под руку – вазу с подоконника – и швыряю в него.

– Убирайся! – ору я. – Убирайся и не приходи больше!

Ваза разбивается о дверной косяк. Руслан даже не моргнул.

– Ещё увидимся, – говорит он тихо. – И тогда ты пожалеешь о каждом своём слове.

Дверь хлопает. Я стою среди осколков вазы и понимаю: теперь между нами не война, а тотальное истребление.

Ночь. Не сплю, ворочаюсь в постели, прислушиваюсь к каждому шороху за окном. А вдруг он, и правда что-то сделает? Вдруг наймёт людей, чтобы найти моего несуществующего любовника? Что тогда будет?

Я солгала ему. Но теперь уже не могу признаться. Не после того, как он назвал меня шлюхой. Не после того, как пригрозил уничтожить.

Война, которую мы начали, обрастает всё новыми жертвами. Сначала это были наши чувства. Потом – доверие. Теперь – последние остатки уважения друг к другу.

Что дальше? Что мы ещё принесём в жертву этой безумной ненависти?

И самое страшное – я не знаю, как остановиться. Как сойти с этого пути, который ведёт нас прямо в пропасть. Я не знаю. И внутри всё сжимается от боли. Почему мне так больно? Ведь я должна ненавидеть его. Или...

Глава 20: Кто этот мерзавец?

Четыре дня. Четыре долбаных дня, как я сказала ему про любовника. И с тех пор мой телефон разрывается от звонков. Руслан звонит каждые полчаса – днём, ночью, на рассвете. Я не отвечаю. Пусть мучается.

Сижу в студии, пытаюсь сосредоточиться на новой работе – портрет какой-то богатой дамочки, которая хочет выглядеть на полотне лет на двадцать моложе. Кисть дрожит в руке. Мать твою, я же художница, а не нервная развалина!

– Злата Владиславовна, там какой-то мужчина ходит, – шепчет Лена, моя помощница по студии. – Высокий такой, в дорогом костюме. Спрашивал, когда вы приедете.

– Да? – Я, макаю кисть в краску. Описание подходит под половину мужского населения города. – Что ещё он говорил?

– Не знаю, он больше с нашими соседями общался.

Кисть выпадает из руки прямо на пол. Этот ублюдок нанял детектива! Чтобы следить за мной!

– Лена, – говорю я, стараясь держать голос ровным, – если ещё раз увидишь этого типа, сразу звони в полицию. Скажи, что какой-то псих преследует женщин.

– Хорошо, – кивает она испуганно.

Мозг работает лихорадочно. Значит, Руслан всерьёз поверил в моего мифического любовника. И сходит с ума от ревности. Отлично. Пусть страдает так же, как страдала я, когда узнала про его Виолетту.

Вечером еду забирать Савелия из школы. В зеркале заднего вида вижу знакомую машину – серый "Мерседес". Он едет за мной уже третий квартал. Детектив или сам Руслан?

– Мам, а почему за нами едет папина машина? – спрашивает Савелий, оборачиваясь.

Проклятье. Значит, всё-таки сам.

– Не знаю, сынок. Может, просто случайность.

– Да ладно, мам. Он уже полчаса за нами тащится. Может, подъедем к нему, поговорим?

– Нет! – резко отвечаю я. – Никаких разговоров с отцом. Понял?

Савелий молчит, но по его лицу вижу – он расстроен. Господи, что же мы делаем. Ребёнок опять страдает из-за нашей войны.

Дома захожу на кухню, начинаю готовить ужин. Руки трясутся – то ли от злости, то ли от нервов. Режу овощи для салата и думаю: может, зря я придумала этого любовника? Нет, пусть знает, каково это – ревновать до умопомрачения.

Телефон опять звонит. Руслан. Сброс.

Через минуту – снова.

– Алло! – срываюсь я.

– Злата, мне нужно с тобой поговорить.

– Не о чем нам говорить.

– Есть о чём. Я знаю, что у тебя кто-то есть.

– И что? – издеваюсь я. – Ревнуешь?

Молчание. Потом его голос, хриплый от ярости:

– Кто он?

– А тебе какая разница? Ты же хотел развод.

– Отвечай, какого хрена! Кто этот мерзавец?

– Не твоё собачье дело, Руслан.

– Я узнаю всё равно. Мой детектив уже работает.

– Твой детектив может идти лесом вместе с тобой.

– Злата, если ты думаешь, что я позволю какому-то ублюдку...

– Заткнись! – кричу я. – Заткнись уже, наконец! Ты потерял право что-то мне запрещать в тот момент, когда завёл себе эту шлюху!

– Я с ней покончил!

– Плевать мне на твои отношения с архитекторшей!

– Я порвал с Виолеттой! Понимаешь? Всё кончено между нами!

Что? Вот это поворот. Неужели, правда? Или опять врёт?

– И что это меняет? – стараюсь я говорить равнодушно.

– Всё меняет. Злата, мы можем всё исправить.

– Ничего исправлять не надо. У меня теперь другая жизнь.

– С кем? – голос становится опасно тихим. – С кем ты, сука, спишь?

– Иди к чёрту.

Бросаю я трубку. Сердце колотится как бешеное. Он порвал с любовницей? Серьёзно? А может, это всё спектакль?

Нет, не поверю. Слишком поздно для раскаяния.

На следующий день еду в супермаркет. В очереди к кассе чувствую чужой взгляд. Оборачиваюсь – мужчина средних лет в неприметной куртке тут же отводит глаза. Детектив.

Выхожу из магазина, делаю вид, что иду к машине, потом резко поворачиваю и направляюсь к нему.

– Вы следите за мной? – спрашиваю я прямо в лоб.

Он смущённо улыбается:

– Простите, вы ошибаетесь. Я просто...

– Послушайте, дядя, – перебиваю я его. – Передайте своему работодателю: если я ещё раз увижу вас рядом с собой или со своим сыном, я подам в суд за преследование. И поверьте, у меня есть очень хороший адвокат.

Мужчина кивает и быстро уходит.

Но на этом преследование не заканчивается. Вечером, когда везу Савелия на дополнительные занятия по математике, опять вижу в зеркале чёрный БМВ. Руслан следует за нами на расстоянии, думает, что незаметно.

Идиот. Большой, ревнивый идиот.

После занятий заезжаю с Савелием в кафе – купить ему мороженое. Сын радостно заказывает огромную порцию с орехами, а я пью кофе и думаю о том, как же всё запущено.

– Мам, а когда папа вернётся домой? – спрашивает Савелий, облизывая ложку.

– Не знаю, сынок.

– Но он же скучает по нам? Иначе зачем бы он ездил за нами?

Смотрю на сына – такой взрослый стал, понимает больше, чем хотелось бы.

– Взрослые иногда ведут себя глупо, – говорю я осторожно.

– Вы оба ведёте себя глупо, – заявляет Савелий. – И я устал от этого.

Больно. Очень больно слышать такое от одиннадцатилетнего ребёнка.

Выходим из кафе, садимся в машину. Руслан по-прежнему торчит неподалёку. Терпение лопается.

– Савелий, сиди в машине. Я сейчас.

– Мам, не надо...

– Сиди!

Иду прямо к его машине. Он видит меня в зеркале, но не трогается с места. Подхожу к водительскому окну, стучу.

Стекло опускается. Лицо Руслана осунувшееся, глаза красные – видимо не спит.

– Что тебе нужно? – спрашиваю я холодно.

– Поговорить.

– Ты следишь за мной уже скоро неделю. Это не поговорить, это психоз.

– Я должен знать, кто он.

– Почему?

– Потому что ты моя жена!

– Твоя бывшая жена. И очень скоро это будет официально.

– Злата, – его голос дрожит от напряжения, – скажи мне честно: ты правда с кем-то встречаешься?

Я смотрю ему в глаза. Вижу боль, отчаяние, ревность. Хочется сказать правду – что никого нет, что я придумала всё от злости. Но потом вспоминаю Виолетту, вспоминаю все унижения...

– Да, – говорю я жёстко. – Встречаюсь.

Он бледнеет.

– С кем?

– Это не твоё дело.

– Как его зовут? Где вы познакомились?

– Руслан, отстань от меня.

– Ты спишь с ним?

– А тебе что, для коллекции?

– Отвечай!

– Да, сплю! – кричу я. – И знаешь что? С ним я чувствую себя женщиной. Настоящей женщиной, а не домработницей!

Он сжимает руль так, что костяшки белеют.

– Я тебя убью. И его тоже.

– Попробуй. Сначала найди.

– Найду. Обязательно найду.

– Удачи, – бросаю я и иду обратно к машине.

Весь оставшийся вечер телефон раскаляется от звонков. Я отключаю его.

А утром история принимает совсем неожиданный поворот.

Иду по коридору в студии, и Лена подбегает ко мне с круглыми от ужаса глазами:

– Злата Владиславовна, там ваш муж! Он обыскивает весь кабинет!

– Что?!

Бегу к себе в кабинет. Руслан роется в моих бумагах, переворачивает всё вверх дном.

– Ты что тут делаешь?! – кричу я.

– Ищу улики, – отвечает он, не поднимая головы. – Письма, фотографии, номера телефонов.

– Убирайся отсюда немедленно!

– Нет. Не уйду, пока не узнаю, кто этот ублюдок.

– Руслан, я вызову охрану!

– Зови. Мне плевать.

Он открывает ящики стола, вытряхивает содержимое на пол. Сумасшедший. Он совсем сумасшедший.

– Прекрати немедленно! – хватаю я его за руку.

Он резко поворачивается ко мне. Глаза налиты кровью, лицо перекошено от ярости.

– Где он? Где твой любовник?

– Тебя это не касается!

– Касается! Ты моя жена!

– Не твоя!

– Моя! – рычит он. – И была моей последние двенадцать лет!

– И что? Это не даёт тебе права...

– Даёт! Всё даёт! Я не позволю какому-то хахалю лапать тебя!

– А ты позволил себе лапать свою архитекторшу!

– Это другое!

– Ничем не другое!

Он хватает меня за плечи, трясёт:

– Скажи мне его имя!

– Отпусти!

– Имя!

– Иван! – выкрикиваю я первое, что приходит в голову. – Иван Петров!

Он замирает.

– Кто такой Иван Петров?

Мозг лихорадочно работает. Надо что-то придумать.

– Художник. Мы познакомились на выставке.

– Сколько ему лет?

– Тридцать пять.

– Где он живёт?

– Да пошёл ты!

Руслан отпускает меня, отходит к окну, стоит спиной.

– Я найду его, – говорит он тихо. – И когда найду...

– Что?

– Убью.

– Дурак ты, Руслан. Большой дурак.

Он поворачивается, смотрит на меня странным взглядом:

– А ты его любишь?

Вопрос сбивает меня с толку. Ивана? Которого не существует?

– Не твоё дело.

– Злата, отвечай: ты его любишь?

– Я... я не знаю пока.

– Но чувствуешь что-то?

– Чувствую.

Лицо Руслана становится серым.

– Значит, всё кончено между нами.

– Да, – говорю я твёрдо. – Всё кончено.

Он кивает, идёт к двери, останавливается:

– Но я всё равно найду его. И тогда мы поговорим – как мужчина с мужчиной.

– Руслан...

– Что?

– Не делай глупостей.

– Поздно, – усмехается он горько. – Я уже сделал главную глупость в своей жизни.

– Какую?

– Потерял тебя.

И уходит.

Я сижу посреди разгромленной студии и понимаю: всё зашло слишком далеко. Он и правда ищет несуществующего Ивана Петрова. Он готов на всё – и это меня пугает.

Но остановиться уже не могу. Война подчиняется своим законам – и я не намерена проигрывать.

На следующий день звоню Тихону Мензурову.

– Мне нужна срочная встреча, – говорю я в трубку. – У нас проблемы.

– Какие проблемы, Злата Владиславовна?

– Руслан совсем с ума сошёл. Нанял детектива, следит за мной, устраивает обыски в студии.

– Понятно. Можете приехать сегодня в шесть вечера?

– А можно встретиться в кафе? Мне не хочется светиться в вашем офисе.

– Конечно. Знаете кафе "Ароматика" на Токарева?

– Знаю.

– Увидимся там в шесть.

Весь день мечусь по студии как зверь в клетке. Руслан опять звонит, но я не отвечаю. Лена говорит, что тот мужик снова крутился возле входа.

– Может, действительно в полицию обратиться? – предлагает она.

– Пока не надо. Но будь готова.

К вечеру еду в кафе. По дороге проверяю зеркала – кажется, никто не следит. Хотя с Русланом теперь никогда не знаешь.

Тихон Аркадьевич уже сидит за столиком в дальнем углу. Строгий костюм, очки, папка с документами – типичный адвокат.

– Добрый вечер, – здороваюсь я, садясь напротив.

– Добрый. Рассказывайте, что случилось.

Официантка подходит, я заказываю кофе. Тихон просит чай.

– Руслан сходит с ума от того, что я встречаюсь с другим мужчиной, – начинаю я осторожно.

– Я помню, как вы эффектно об этом объявили, и что?

Пауза.

– Это... сложно.

– Злата Владиславовна, мне нужна конкретность, если вы хотите, чтобы я вам помог.

– Хорошо, – вздыхаю я. – Вы знаете, что никого у меня нет. Я соврала Руслану из мести.

Тихон поднимает брови:

– И не подумали о последствиях?

– Хотела, чтобы он почувствовал то же, что чувствовала я, когда узнала про его любовницу.

– Понятно. И теперь он ищет несуществующего соперника?

– Да. Нанял частного детектива, следит за каждым моим шагом. Вчера ворвался в студию, перевернул всё вверх дном.

– Это уже преследование. Можем подать заявление.

– Пока не хочу. Но он становится опасным.

Официантка приносит заказ. Пью кофе, пытаюсь успокоиться.

– А что если он найдёт какого-нибудь Ивана Петрова? – спрашиваю я.

– Кого?

– Я назвала ему это имя. Сказала, что встречаюсь с художником Иваном Петровым.

Тихон качает головой:

– Злата Владиславовна, вы понимаете, во что это может вылиться? Если ваш муж найдёт невинного человека с таким именем...

– Господи, я не подумала об этом.

– Нужно как-то выходить из ситуации. Может, скажете правду?

– Нет! – резко отвечаю я. – Пусть помучается.

– Тогда будьте осторожны. Ревность – опасная штука.

Сидим молча несколько минут. Я пью кофе и думаю о том, что натворила. Может, действительно зря всё это затеяла?

– Кстати, – говорит Тихон, доставая документы из папки, – по поводу вашего дела. Нужно обсудить стратегию раздела имущества.

– Какую стратегию?

– У нас есть документы о тайных счетах мужа. Можем требовать не только половину, но и компенсацию морального вреда.

– За что?

– За измену, за психологическое давление, за ущерб вашему бизнесу.

Склоняюсь над документами, изучаю цифры. Суммы внушительные.

– Сколько мы можем получить?

– При удачном исходе – процентов семьдесят от общего имущества.

– Хм. А он согласится?

– А он согласится на что угодно, лишь бы эти документы не попали в налоговую, – усмехается Тихон.

Мы обсуждаем детали, когда вдруг дверь кафе распахивается с таким грохотом, что все посетители оборачиваются.

В проёме стоит Руслан. Лицо красное от ярости, глаза безумные. Он быстро оглядывает зал, находит меня взглядом.

– Вот ты где, сука! – орёт он, направляясь к нашему столику.

Сердце проваливается в пятки. Господи, он что, следил за мной?

– Руслан, успокойся, – встаю я.

– Заткнись! – рычит он, подлетая к столу. – Значит, вот он, твой любовник!

Смотрит на Тихона с такой ненавистью, что адвокат инстинктивно отодвигается.

– Молодой человек, – начинает Тихон вежливо, – боюсь, вы ошибаетесь. Я адвокат вашей жены, и мы обсуждаем...

– Адвокат?! – перебивает Руслан. – Какой нахрен адвокат! Ты спишь с моей женой!

– Руслан, ты что, дебил? – шиплю я. – Это действительно мой адвокат!

– Не ври мне! Я видел, как вы сюда заходили! Как мило беседовали!

– Потому что мы работаем!

– Работаете! – издевается он. – В постели работаете, да?

Весь зал уставился на нас. Люди достают телефоны, снимают. Официантки шушукаются в углу.

– Господин Громов, – пытается вмешаться Тихон, – я понимаю ваши подозрения, но...

– Ты заткнись, ублюдок! – поворачивается к нему Руслан. – Сколько она тебе платит? Или ты бесплатно её трахаешь?

– Руслан! – кричу я. – Прекрати немедленно!

– Не прекращу! Вы думали, я дурак? Что я не догадаюсь?

– Да о чём ты говоришь?

– О том, что твой Иван Петров – это он! – тычет он пальцем в Тихона. – Художник хренов! Только фамилию сменил!

Мозг отказывается работать. Он что, правда думает, что мой адвокат – это выдуманный мною любовник?

– Руслан, это бред...

– Бред?! А почему тогда вы так уютно сидели? А, Мензуров? Или всё-таки Петров?

Тихон встаёт, пытается сохранить достоинство:

– Господин Громов, советую вам немедленно покинуть заведение. Иначе я вынужден буду вызвать полицию.

– Полицию?! – взрывается Руслан. – Да я тебе сейчас морду набью, ты, адвокатишка хренов!

– Руслан, остановись! – хватаю я его за рукав.

Он стряхивает мою руку, наклоняется к Тихону:

– Слушай меня внимательно, придурок. Это моя жена. Понял? Моя! И если ты ещё раз к ней прикоснёшься...

– Молодой человек, – начинает Тихон спокойно, – я...

– Заткнись! – рявкает Руслан. – Думаешь, я не вижу, что тут происходит? Думаешь, я идиот?

– Руслан, прекрати! – шиплю я. – Ты позоришься!

– Позорюсь? – он поворачивается ко мне, глаза налиты кровью. – А ты что делаешь? Шляешься по кафе с любовниками!

– Это мой адвокат!

– Адвокат? – смеется он истерично. – Да конечно! И поэтому вы так нежно держались за ручки? И поэтому ты наклонялась к нему, как влюблённая дурочка?

Тихон Аркадьевич пытается встать:

– Я думаю, мне лучше...

– Стой! – Руслан хватает его за рукав. – Никуда ты не уйдёшь! Сколько она тебе платит? Или ты даром стараешься?

– Руслан! – я вскакиваю. – Ты совсем обалдел?

– Обалдел? – он оборачивается ко мне. – А что ты хотела? Что я буду спокойно смотреть, как ты крутишь романы налево и направо?

– Какие романы? – кричу я. – О чем ты говоришь?

– О твоём Иване Петрове! Помнишь такого? Или уже забыла, сколько у тебя их?

Мать твою... Он действительно поверил в мою выдумку. И теперь мучается, думая, что у меня толпы любовников.

– Руслан, ты идиот, – говорю я, но в голосе слышится неуверенность.

– Идиот? – он подходит ближе, нависает надо мной. – Идиот – это тот, кто двенадцать лет жил с лживой стервой!

– Не смей меня так называть!

– А как мне тебя называть? Верной женой? – смеётся он злобно. – После того, как ты призналась, что встречаешься с другим?

– Я не...

– Не что? Не встречаешься? Тогда кто такой Иван Петров?

Я молчу. Не могу же я сейчас, при всех этих людях, признаться, что солгала. Что выдумала несуществующего любовника из мести.

– Вот видишь! – торжествует Руслан. – Молчишь! Потому что врать больше не можешь!

– Я не вру! – выкрикиваю я.

– Нет, врёшь! И этот твой "адвокат" – тоже из той же серии!

Тихон Аркадьевич встаёт:

– Молодой человек, у меня есть удостоверение...

– Плевать мне на твоё удостоверение! – Руслан толкает его в плечо. – Сколько таких "адвокатов" у моей жены? Пять? Десять?

– Руслан, остановись! – кричу я. – Ты ведёшь себя как сумасшедший!

– Сумасшедший? – он поворачивается ко мне. – Да, я схожу с ума! От того, что моя жена шлюха!

Весь зал ахает. Кто-то встаёт со своих мест. Официантка бежит к администратору.

А я чувствую, как внутри меня что-то взрывается. Как будто плотину прорвало.

– Что ты сказал? – шиплю я.

– То, что есть. Шлюха. Шалава. Дрянь. Понятно?

И тут я теряю контроль. Хватаю со стола чашку с кофе и выплёскиваю содержимое ему в лицо.

– Сволочь! – кричу я. – Мерзавец!

Руслан стоит весь в кофе, моргает, вытирает лицо салфеткой. А потом... потом начинает смеяться. Страшно, истерично.

– Вот она, настоящая Злата! – говорит он. – Не милая жена и мать, а настоящая истеричка! Показала, наконец, своё истинное лицо!

– Моё истинное лицо? – я дрожу от ярости. – А твоё где? Где тот мужчина, за которого я вышла замуж? Который клялся любить меня всю жизнь?

– Тот умер! – орёт он. – Умер в тот день, когда понял, что живёт с лживой сукой!

– А я умерла в тот день, когда узнала про твою любовницу! – кричу я в ответ.

– Так вот и живём – два трупа в одном доме!

– Жили! Теперь я живу одна! И мне хорошо без тебя!

– Хорошо? С парадом любовников?

– Да! С парадом! С целым полком! Потому что любой мужчина лучше тебя!

Он замирает. Смотрит на меня так, будто я его ударила ножом в сердце.

– Значит, это правда? – шепчет он. – Ты действительно...

– А ты как думал? – усмехаюсь я злобно. – Что я буду плакать в подушку, пока ты развлекаешься со своей архитекторшей?

Руслан покачнулся. Схватился за спинку стула.

– Сколько их? – спрашивает он глухо.

– А тебе какая разница? – пожимаю я плечами. – Мы же разводимся.

– Сколько? – повторяет он настойчиво.

– Достаточно, – отвечаю я жёстко. – Достаточно, чтобы понять: жизнь не кончается на тебе.

Он закрывает глаза, качает головой.

– Господи... что мы наделали...

– Мы? – смеюсь я истерично. – Это ты наделал! Ты начал эту войну!

– Но я не думал... не думал, что ты...

– Что я что? Буду сидеть и ждать твоего возвращения? Прощать измены? Терпеть унижения?

Он открывает глаза, смотрит на меня:

– Ты же моя жена...

– Была! Была твоей женой! А теперь я свободная женщина! И делаю что хочу!

– С кем хочешь? – добивает он.

– С кем хочу.

Тишина. Весь зал смотрит на нас, затаив дыхание. Кто-то снимает на телефон.

Руслан медленно надевает пальто. Руки у него трясутся.

– Ты права, – говорит он тихо. – Я опозорился. Окончательно.

Идёт к выходу, но у двери останавливается, оборачивается:

– Только скажи мне одно. Ты хоть немного любила меня? Или все эти годы тоже врала?

Я смотрю на него – растрёпанного, в пятнах кофе, с красными глазами. И понимаю: ревность действительно превратила его в жалкую пародию на мужчину.

– Любила, – говорю я тихо. – Но ты эту любовь убил.

Он кивает, выходит. А я остаюсь сидеть за столиком, понимая, что остановиться уже не можем ни он, ни я.

Война продолжается. И теперь без пощады.

После ухода Руслана я остаюсь сидеть за столиком, сжимая в руках остывший кофе. В груди – странное чувство: не облегчение, не торжество, а холодный, липкий страх. Почему же мне так больно от его боли? Ведь я хотела именно этого – чтобы он страдал, как страдала я. Но теперь, когда он ушёл сломленный, почему внутри меня всё сжимается от ужаса?..