Текст книги "Не развод, а война (СИ)"

Автор книги: Дана Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

В шесть вечера приходит Савелий из школы. Он сразу замечает, что что-то изменилось.

– Мам, а почему ты такая... сияющая? – спрашивает он, подсаживаясь рядом.

– Просто у мамы сегодня был хороший день, солнышко.

– А папа приходил?

– Приходил. Мы с папой... обсуждали рабочие вопросы.

– А вы больше не ругаетесь?

Как же отвечать на такие вопросы? Как объяснить одиннадцатилетнему ребенку, что его родители ведут войну, в которой на карту поставлено всё?

– Савушка, взрослые отношения – это сложно. Иногда люди не могут решить свои проблемы быстро. Но это не значит, что мы перестали тебя любить.

Он кивает и убегает делать уроки. А я остаюсь сидеть за столом, листая документы о строительной компании и думая о том, что завтра моя жизнь изменится навсегда.

Впервые за все эти месяцы я не жертва обстоятельств. Я сама создаю обстоятельства. И пусть Руслан думает, что сможет запугать или переиграть меня – у меня есть то, чего у него никогда не было.

Мне нечего терять. И это делает меня по-настоящему опасной.

Но почему-то внутри меня зарождается холодное, гнетущее предчувствие. "Что, если я не справлюсь? Что, если он прав, и я действительно ничего не понимаю в этом бизнесе?"

Мне предстоит встретиться с Русланом и доказать ему, что я не та наивная девочка, которой он меня считал. Совсем скоро я узнаю, кто из нас сильнее. И если я проиграю, то потеряю всё. Включая себя.

Глава 11: Ты ничего не понимаешь в деньгах

Руслан заявился ко мне в студию как хозяин жизни. Нет, не заявился – ворвался. Я как раз разбирала коробки с красками, которые Милослава помогла мне перевезти в новое помещение после того, как мой бывший муженёк выкинул меня из собственной мастерской.

– Закончила играть в художницу? – Он швырнул на стол толстую папку с документами, от которой поднялась пыль. – Время серьёзного разговора.

Я медленно поднялась с колен, отряхнула джинсы и посмотрела на него. Господи, даже сейчас, когда я его ненавижу всеми фибрами души, он выглядит так, будто сошёл с обложки журнала «Как разорить жену и остаться неотразимым».

У него просто невероятный талант чертовски хорошо выглядеть. Костюм сидит идеально, борода аккуратно подстрижена, запах его парфюма заставляет вспомнить те времена, когда я прижималась к его шее и шептала слова любви.

– А, это ты, – протягиваю я, вытирая руки тряпкой. – Думала, сквозняк дунул – так паскудой повеяло.

Руслан поморщился, но сдержал себя в руках. Видимо, настроился на серьёзную беседу.

– Злата, хватит этих представлений. Ты требуешь половину моего бизнеса? Отлично. Но сначала докажи, что понимаешь, о чём вообще идёт речь.

– Что ты имеешь в виду? – Я села на краешек стола, скрестив руки на груди.

– Я имею в виду, что ты понятия не имеешь о строительном бизнесе. Ты даже не знаешь, сколько стоит мешок цемента.

В его голосе звучало такое презрение, что мне захотелось влепить ему пощёчину. Но я сдержалась. Последние недели научили меня держать эмоции под контролем.

– Ну, проверь меня, – сказала я спокойно.

Руслан удивлённо поднял бровь. Видимо, ожидал истерики или попытки сбежать от темы.

– Хорошо. Объясни мне, что такое себестоимость квадратного метра жилья, – язвительно спросил он, открывая папку и доставая какие-то схемы.

Я глубоко вдохнула. Господи, хорошо, что последние три недели я училась как проклятая. Пока он думал, что я рыдаю в подушку, я штудировала учебники, консультировалась с экспертами и даже записалась на краткосрочные курсы по основам строительного бизнеса.

– Себестоимость включает затраты на материалы, оплату труда рабочих, накладные расходы и прибыль подрядчика, – ответила я, стараясь держать голос ровным. – А ещё есть скрытые статьи расходов, которые ты, кстати, не всегда правильно учитываешь в отчётности.

Руслан побледнел. Прямо на глазах. Как будто я дала ему подзатыльник.

– Откуда ты это знаешь? – прохрипел он.

– А ты думал, что я сижу и ногти крашу? – Я встала и подошла к нему вплотную. – Пока ты трахаешь свою архитекторшу, я изучаю твой бизнес. И знаешь что? Очень интересное чтение.

– Злата, если ты думаешь, что прочитав пару книжек...

– Пару книжек? – перебила я его. – Русланчик, дорогой, я не только читала. Я консультировалась с независимыми экспертами, изучала документооборот твоей компании и даже кое-что поняла.

Он сглотнул. В его глазах промелькнул страх, который он попытался скрыть за маской раздражения.

– Что ты хочешь этим сказать?

Я медленно обошла вокруг него, как хищник вокруг жертвы. Чёрт, как же приятно видеть его растерянность после всех унижений, которые он мне устроил.

– Я хочу сказать, что твоя отчётность – это просто произведение искусства, – протянула я. – Особенно та часть, где ты показываешь убытки по проектам, которые на самом деле приносят неплохую прибыль.

– Ты не понимаешь специфики...

– Не понимаю? – Я рассмеялась, и даже мне самой этот смех показался немного безумным. – Тогда объясни мне специфику вот этого.

Я достала из своей сумки папку с документами, которую собрала за последние недели. Руслан посмотрел на неё так, как будто я достала маузер из советского фильма.

– Интересные у тебя партнёры, – продолжила я, листая документы. – Особенно эта кипрская фирма «Медитерра Констракшн», через которую ты проводишь крупные платежи. Налоговая, наверное, не знает о таких тонкостях твоего бизнеса?

Руслан осел на стул. Его лицо стало серым.

– Откуда у тебя это?

– А ты думал, что все документы надёжно хранятся в твоём сейфе? – Я присела рядом с ним, почти коснувшись его плеча. От него пахло холодным потом. – Какой же ты наивный, Руслан. За двенадцать лет брака я выучила код от сейфа наизусть. И пока ты был занят своими... гадостями, я сделала копии всех интересных бумажек.

– Ты... ты обыскивала мой кабинет?

– Обыскивала? – Я театрально всплеснула руками. – Да я просто наводила порядок в доме, который пока ещё наполовину мой. И случайно наткнулась на некоторые несоответствия.

Он молчал, сжав челюсти. Я видела, как напряглись мышцы на его шее, как сжались кулаки. Мой муж всегда плохо контролировал гнев, но сейчас он явно пытался держать себя в руках.

– Вот, например, – я указала на один из документов, – проект торгового центра на Привокзальной. По отчётности он убыточный, но переписка с подрядчиками говорит об обратном. Разница в семьдесят миллионов рублей. Куда она делась?

– Это... это сложные финансовые операции...

– Сложные? – Я рассмеялась. – Руслан, я же не дура. Ты выводишь прибыль в офшор, занижаешь доходы и завышаешь расходы. Классическая схема ухода от налогов.

– Докажи это, – прошипел он.

– Зачем мне доказывать? – Я встала и отошла к окну. – Пусть доказывают компетентные органы. Интересно, как быстро они разберутся с твоей документацией?

– Ты не посмеешь...

– Посмею, – резко обернулась я. – И ещё как посмею. Ты выгнал меня из моей студии, угрожал лишением родительских прав, унизил при адвокатах. Думал, что я сломаюсь? Ошибся.

Руслан медленно встал. В его глазах плескалась такая ярость, что я непроизвольно отступила на шаг.

– Что ты хочешь? – хрипло спросил он.

– Справедливости, – ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – И уважения к женщине, которая двенадцать лет была твоей верной спутницей.

– Верной? – Он засмеялся, но смех получился злой и горький. – Ты называешь верностью то, как ты превратилась в домашнюю мебель? Как перестала быть женщиной и стала просто мамой и домохозяйкой?

Его слова ударили больнее пощёчины. Я почувствовала, как предательски защипало в глазах.

– Я растила твоего сына! – выкрикнула я. – Я создавала для тебя дом, поддерживала твой бизнес...

– Поддерживала? – Руслан шагнул ко мне. – Ты даже толком не знала, чем я занимаюсь! Ты жила в розовом мирке своих картинок и фантазий, а я вкалывал на земле как проклятый, чтобы обеспечить вас!

– Лжец! – Слёзы всё-таки прорвались. – Я знала о каждом твоём проекте! Я интересовалась твоими делами, но ты отмахивался от меня, как от назойливой мухи!

– Потому что ты не понимала...

– А теперь понимаю! – перебила я его. – И понимаю больше, чем ты думаешь. Например, то, что твоя Виолетта получила заказ на дизайн офисного центра на Петровской через твою протекцию. Без конкурса. За шесть миллионов рублей.

Руслан замер. Его лицо стало каменным. Он молчал несколько секунд, а потом вдруг рассмеялся. Настоящим, искренним смехом.

– Чёрт... – пробормотал он. – Я недооценил тебя.

– Это точно, – кивнула я. – Так что теперь поговорим как равные?

Руслан посмотрел на меня внимательно, словно видел впервые. В его взгляде было что-то новое – не презрение, не жалость, а... уважение?

– Хорошо, – сказал он, наконец. – Что ты предлагаешь?

Я глубоко вдохнула. Вот она, решающая минута. Всё, к чему я готовилась эти недели.

– Во-первых, я хочу официально оформленную долю в «ГрандСтрое». Пятьдесят процентов, – начала я, считая на пальцах. – Во-вторых, компенсацию за мою студию, которую ты незаконно отнял. В-третьих, алименты на Савелия в размере, соответствующем твоим реальным доходам, а не тем жалким крохам, что ты показываешь в декларации.

– А взамен? – Руслан скрестил руки на груди.

– Взамен я не передаю твои документы в налоговую, – улыбнулась я сладко. – И не рассказываю партнёрам о твоих... творческих методах ведения бизнеса.

– Это шантаж.

– Это переговоры, – поправила я его. – В войне, которую ты сам развязал.

Руслан прошёлся по комнате, потирая подбородок. Я видела, как работает его мозг, просчитывая варианты.

– Пятьдесят процентов – это слишком много, – сказал он, наконец.

– После двенадцати лет брака? – Я фыркнула. – Руслан, я имею право на половину. И считай, что это подарок.

– Ты не вкладывалась в развитие компании...

– Не вкладывалась? – Я подскочила со стула. – А кто водил твоих клиентов по ресторанам, пока ты был в командировках? Кто устраивал званые ужины, на которых ты заключал сделки? Кто создавал тебе имидж успешного семьянина?

– Это не то же самое...

– Это именно то же самое! – перебила я его. – Ты думаешь, что бизнес – это только цифры и схемы? Половина твоих контрактов была заключена благодаря связям, которые мы вместе создавали!

Руслан остановился и посмотрел на меня. В его глазах я увидела что-то похожее на понимание.

– Хорошо, – сказал он медленно. – Предположим, я соглашусь на сорок процентов...

– Сорок пять, – отрезала я. – И это последнее предложение.

– Чёрт... – Он провёл рукой по волосам. – Ты действительно изменилась.

– Я просто перестала быть удобной, – ответила я. – А теперь решай. У меня назначена встреча с налоговым консультантом через час.

Это была ложь, но Руслан не знал об этом. Он мерил комнату шагами ещё несколько минут, потом остановился передо мной.

– А что с Виолеттой? – спросил он тихо.

– Что – с Виолеттой? – Я старалась держать голос ровным, но внутри всё сжалось в болезненный комок.

– Ты же знаешь про неё. Что ты с этим будешь делать?

Я отвернулась к окну. За стеклом моросил мелкий дождь, и капли стекали по стеклу, как слёзы.

– А что ты хочешь услышать? – спросила я, не поворачиваясь. – Что я буду драться за тебя? Устрою скандал? Потребую выбирать между нами?

– Я не знаю, – признался он. – Просто... хочу понять.

Я обернулась и посмотрела на него. Этого человека я любила больше жизни. Ради него отказывалась от выставок, откладывала собственные планы, жила его интересами. И он выбрал другую.

– Наш брак давно мёртв, Руслан, – сказала я спокойно. – Ты сам это говорил. Так зачем притворяться, что моё мнение о твоей любовнице имеет какое-то значение?

– Но ведь имеет? – В его голосе прозвучала странная надежда.

– Имеет, – согласилась я. – Имеет настолько, что я готова разрушить всё, лишь бы ты заплатил за предательство.

Руслан поморщился, словно я ударила его.

– Злата...

– Что – Злата? – Я подошла к нему вплотную. – Ты же этого хотел? Развода? Свободы? Молодой любовницы без растяжек и морщин с пустой головой, которая не будет доставать тебя своими женскими проблемами? Ну, так бери и наслаждайся – только не плачь потом, что свобода пахнет доступным парфюмом и вкусом предательства.

– Я хотел... – Он запнулся. – Чёрт, я не знаю, чего я хотел.

– А я знаю, – сказала я жёстко. – Ты хотел всё и сразу. Стабильность семьи и страсть любовницы. Преданную жену и свежую девочку. Но так не бывает, Руслан. В жизни приходится выбирать.

– И ты уже выбрала?

– Я выбрала себя, – ответила я. – Впервые за двенадцать лет.

Мы стояли так близко, что я чувствовала тепло его тела. Пахло знакомым парфюмом, и на секунду мне захотелось прижаться к его груди, как в старые добрые времена. Но я не позволила себе эту слабость.

– Так что решаешь? – спросила я, отступив на шаг. – Сорок пять процентов бизнеса и цивилизованный развод? Или война до победного конца?

Руслан молчал долго. Потом вдруг улыбнулся – впервые за всё время нашего разговора улыбнулся по-настоящему.

– Ты знаешь, – сказал он, – я женился на тихой художнице, а развожусь с акулой бизнеса.

– А я выходила замуж за влюблённого принца, а развожусь с предателем и лжецом, – парировала я. – Мы оба изменились.

– Видимо, да, – кивнул он. – Хорошо. Сорок процентов в бизнесе, компенсация за студию и адекватные алименты. Но с одним условием.

– Каким?

– Никаких налоговых проверок. Документы возвращаешь мне.

Я задумалась. С одной стороны, компромат – моя страховка. С другой стороны, если мы заключим официальное соглашение...

– Документы остаются у меня до полного исполнения всех пунктов договора, – сказала я. – Как гарантия.

– Чёрт, – выругался Руслан. – Ты действительно думаешь как бизнесвумен.

– А ты сомневался? – Я улыбнулась. – Двенадцать лет жизни с тобой не прошли даром.

Он протянул мне руку.

– Договорились?

Я посмотрела на его ладонь. Сколько раз я целовала эти пальцы, сколько раз они ласкали моё тело, стирали слёзы с моих щёк...

– Договорились, – сказала я и пожала его руку.

Прикосновение было коротким, но я почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Даже сейчас, когда между нами пролегла пропасть обид и лжи, моё тело помнило всё.

– Тогда я завтра же передам документы адвокату, – сказал Руслан, отпуская мою руку. – Скобеев всё оформит.

– Мой адвокат тоже будет участвовать, – предупредила я. – Тихон очень дотошный.

– Знаю, – усмехнулся Руслан. – Этот жук уже успел мне нервы потрепать.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Странно – впервые за месяцы мы не кричали, не обвиняли, не пытались уничтожить. Просто стояли и смотрели, как два человека, которые когда-то любили друг друга и теперь учились жить врозь.

– Злата, – сказал он вдруг. – А если бы... если бы у нас была возможность начать всё заново...

– Не было бы, – перебила я его. – Ты сделал выбор, Руслан. И я тоже.

– Понятно, – кивнул он. – Тогда... удачи тебе.

– И тебе тоже, – ответила я.

Руслан взял свою папку и направился к выходу. У двери он остановился и обернулся.

– А знаешь, что самое странное? – спросил он.

– Что?

– Сейчас ты мне нравишься больше, чем за последние пять лет, – сказал он и вышел.

Я осталась одна в своей новой студии. За окном всё так же моросил дождь, и я вдруг поняла, что дрожу. Не от холода – от напряжения, которое, наконец, отпустило.

Я выиграла эту битву. Но почему же мне так хреново?

Стою у окна, глядя на отъезжающую машину Руслана, и сжимаю в руке ключи от новой студии. "А что, если это не победа? Ведь тогда всё станет окончательным. И возврата не будет".

Завтра я узнаю, что значит – получить 40% его бизнеса. И потерять всё остальное. Включая последнюю надежду, что когда-нибудь мы снова будем семьёй.

Глава 12: Тайна в подвале

Господи, как же меня достала эта война. Стою в подвале и перебираю коробки с новогодними игрушками, пытаясь найти хоть что-то ценное, что можно продать. Деньги на адвоката заканчиваются быстрее, чем я рассчитывала.

– Мать твою за ногу, – бормочу я себе под нос, сдувая пыль с фарфоровой елочной звезды. – До чего же я докатилась.

В подвале пахнет пылью и старыми консервами. Света мало – только одна голая лампочка под потолком, которая мигает, как больная. Но зато тихо. Здесь не слышно, как Савелий плачет по ночам, думая, что я не замечаю. Не слышно, как соседи шушукаются за спиной: "А Громова-то совсем озверела, мужа из дома выгнала".

Перетаскиваю тяжелую коробку с елочными украшениями и вдруг замечаю что-то странное. За старым стеллажом с банками варенья виднеется металлический угол. Что это ещё за хрень?

– Интересненько, – шепчу я и лезу за стеллаж.

Пыли там – мама не горюй. Чихаю так, что едва не оглушаю себя в этой каменной коробке. Но руки нащупывают что-то твёрдое. Металлический ящик размером с небольшую коробку из-под обуви. Тяжелый. И на замке.

Сердце начинает колотиться как бешеное. Что Руслан мог здесь спрятать? И главное – зачем?

Вытаскиваю ящик на свет. Металл потемнел от времени, но замок ещё крепкий. Трясу – внутри что-то шуршит. Документы?

– Ну же, – бормочу я, пытаясь найти что-то подходящее, чтобы взломать замок.

Нахожу старую отвертку в папином ящике с инструментами. Папа всегда говорил: "Златочка, мужчина в доме не главное. Главное – уметь пользоваться инструментами". Если бы он знал, для чего мне сейчас это пригодится.

Замок поддается не сразу. Минут десять ковыряюсь, ругаясь на чём свет стоит. Наконец раздаётся щелчок.

– Есть, сволочь!

Открываю крышку и замираю. Внутри – стопка документов, перевязанная резинкой. Сверху лежит флешка и какие-то справки. Руки дрожат, когда беру первый документ.

Договор купли-продажи земельного участка в Подмосковье. Покупатель – некая Светлана Ивановна Корешкова. Сумма – пятнадцать миллионов рублей. Дата – два года назад.

– Какая ещё Корешкова? – шепчу я, лихорадочно листая дальше.

Ещё один договор. Участок в Калужской области. Покупатель – Игорь Семенович Быстров. Двенадцать миллионов. И ещё один – Анна Петровна Злобина, восемь миллионов.

Мозг будто перегорел, мысли застряли, а в голове стоит густой туман от бессильного бешенства. Эти фамилии мне ни о чём не говорят. Но суммы... Господи, да тут куплено земли на сорок миллионов! О каких сделках я не знала?

Листаю дальше. Справки из банков. Но не из наших банков. Это какие-то швейцарские счета. И на них...

– Мать честная, – выдыхаю я, чуть не роняя документ.

На счете в Кредит Суисс лежит двенадцать миллионов долларов. На имя всё того же Игоря Семеновича Быстрова. А вот ещё один счет – в Дойче Банке. Восемь миллионов евро. На имя Светланы Ивановны Корешковой.

Я схожу с ума или что? Руслан выводил деньги за границу через подставных лиц? И сколько лет это продолжается?

Я пытаюсь в мыслях разделить себя на двое. Вот я одна – шокированная женщина, которая обнаружила, что муж водил её за нос годами. Вот я вторая – разумная стерва, которая понимает: это золотая жила для развода.

Какая же вторая я противная дура. Но какая полезная.

Беру следующий документ. Переписка по электронной почте. Распечатки каких-то сообщений. Читаю и волосы встают дыбом.

"Руслан, переводи деньги частями, по миллиону в месяц. Налоговая не должна ничего заподозрить. И.Б."

"Игорь, всё под контролем. Земля оформлена на Корешкову, деньги уйдут в Швейцарию через неделю. Р.Г."

Дата – полтора года назад.

– Сволочь, – шиплю я сквозь зубы. – Сколько лет ты меня дурил?

А вот ещё интереснее:

"Руслан, жена ничего не подозревает? Если что – я тебя не знаю. С.К."

"Светлана, Злата дура полная. Она и понятия не имеет, какие деньги проходят через компанию. Только бы студия её процветала. Р.Г."

Вот гад. Вот мразь. Называл меня дурой, а сам столько лет воровал из семейного бюджета. И ещё смеет говорить, что я ничего не внесла в наш брак!

Руки трясутся от злости. Хочется разорвать эти документы, сжечь, выкинуть. Но нет. Это моё оружие. Мой шанс получить не половину, а всё, что он у меня украл.

Беру следующую бумагу и чуть не падаю на коробки с консервами.

Медицинская справка. Андрологическая клиника "Отец и дитя". Пациент: Громов Руслан Дмитриевич. Диагноз: азооспермия. Дата обследования – июль 2011 года.

Азооспермия... Это же... Это же полное отсутствие сперматозоидов. Бесплодие.

– Не может быть, – шепчу я, перечитывая справку.

Но дальше ещё интереснее. Вторая справка из той же клиники. Дата – февраль 2012 года. "Курс лечения завершен успешно. Фертильность восстановлена. Рекомендуется планирование беременности в ближайшие месяцы".

Планирование беременности... А мы с Русланом познакомились в марте 2012-го. И я забеременела Савелием через два месяца после свадьбы.

Значит, он скрывал от меня, что лечился от бесплодия. Боялся, что я его брошу? Или просто не считал нужным посвящать в свои проблемы?

Что ещё он утаил за эти годы? Кем я была для него на самом деле – женой или просто удобным прикрытием для его тёмных делишек?

Листаю дальше. Ещё документы, ещё счета, ещё переписка. Голова идёт кругом от цифр и фамилий. Сорок миллионов рублей только на земле. Двадцать миллионов долларов на зарубежных счетах. И это только то, что я нашла в одном ящике.

А сколько ещё тайников в этом доме?

Фотографирую каждый документ на телефон. Руки дрожат, приходится переснимать несколько раз, чтобы получилось без размытости. Но я не успокоюсь, пока не зафиксирую каждую запятую.

– Ну, милый, – бормочу я, складывая документы обратно в ящик. – Теперь посмотрим, кто из нас дура.

Наверху хлопает входная дверь. Савелий вернулся из школы. Быстро прячу ящик обратно за стеллаж, стираю пыль с лица и поднимаюсь наверх.

– Мам, я дома! – кричит сын из прихожей.

– Иду, солнышко! – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал нормально.

Но внутри всё кипит. Руслан думает, что он такой хитрый, что может меня обвести вокруг пальца. А я теперь знаю правду. И эта правда стоит не половины его бизнеса, а гораздо больше.

Иду на кухню, где Савелий роется в холодильнике.

– Как дела в школе? – спрашиваю я, пытаясь вести себя как обычно.

– Нормально. Мам, а папа когда придёт?

Сердце болезненно сжимается. Как объяснить одиннадцатилетнему мальчику, что его отец – лжец и вор?

– Не знаю, дорогой. Мы с папой... сложно сейчас.

Савелий закрывает холодильник и смотрит на меня своими зелёными глазами – точь-в-точь как мои.

– Мам, а вы точно разведётесь?

Вопрос как удар ножом в сердце. Я так устала от этой войны. Так устала ненавидеть человека, которого когда-то любила больше жизни.

– Я не знаю, Савка. Правда, не знаю.

Мальчик кивает и идет к себе в комнату. А я остаюсь на кухне и думаю: что теперь делать с этой информацией?

Звоню Тихону Мензурову. Трубку берёт не сразу – наверное, с клиентами.

– Златочка! Как дела, боец? Новости есть?

– Тихон Аркадьевич, мне нужно к вам приехать. Срочно. У меня есть кое-что интересное.

– Интрига! – смеётся адвокат. – Давайте через час. Я как раз освобождаюсь.

Кладу трубку и иду собираться. Сбрасываю документы с телефона на флешку и кладу её в сумку. Оригиналы пока оставлю в подвале. Мало ли что.

По дороге к Мензурову прокручиваю в голове нашу с Русланом жизнь. Сколько раз он ездил в командировки? Сколько раз говорил, что дела идут плохо, что нужно экономить? А сам в это время переводил миллионы на зарубежные счета.

Вспоминаю, как два года назад я хотела купить новую машину. Руслан тогда сказал: "Злата, деньги не резиновые. Потерпи ещё годик". А в это время покупал землю за пятнадцать миллионов.

Или когда я просила денег на ремонт студии. "Сейчас трудные времена, дорогая. Давай отложим". А сам откладывал миллионы долларов в зарубежные банки.

Мразь. Подонок. Как я могла быть такой слепой?

В офисе Мензурова показываю ему фотографии документов. Адвокат сначала листает их вяло, потом всё внимательнее, а к концу просто присвистывает.

– Златочка, где вы это взяли?

– В подвале. Случайно нашла.

– Случайно... – Мензуров снимает очки и протирает их. – Ну и случай. С такими козырями мы можем потребовать две трети всего имущества в качестве компенсации за сокрытие доходов.

– Две трети? – Сердце начинает колотиться от предвкушения.

– Минимум. А если эти Корешковы и Быстровы – подставные лица, то можем и вообще всё потребовать. Сокрытие доходов, уклонение от налогов, обман супруги... Да твой Руслан сядет, если не захочет…

– Я не хочу, чтобы он сел. У нас сын.

– Понимаю. Тогда используем это как рычаг давления. Он даст нам всё, что мы потребуем, лишь бы избежать тюрьмы.

Мензуров встаёт и начинает ходить по кабинету. Я вижу, как в его глазах загораются огоньки – адвокат почуял большую добычу.

– Златочка, а вы уверены, что документы подлинные?

– А как проверить?

– Я наведу справки. У меня есть связи в банковской сфере. Пару дней – и мы будем знать точно.

Киваю. Две трети бизнеса... Это же сколько миллионов. Да там процентов хватит и на студию, и на учебу Савелия, и вообще на всю жизнь.

– И что дальше?

– А дальше, милая моя, мы устроим твоему благверному такую встряску, что он забудет, как зовут эту его Виолетту.

При упоминании любовницы Руслана внутри всё скручивается от злости. Да, я почти забыла про эту молодую стерву. Интересно, знает ли она, на какие деньги её содержат? На ворованные?

– Тихон Аркадьевич, а можно узнать, откуда эти деньги? Я имею в виду – законно ли их заработали?

Мензуров останавливается и смотрит на меня.

– Златочка, а вы действительно хотите это знать?

Я задумываюсь. А хочу ли? Если Руслан ворует у государства, у рабочих – смогу ли я жить на эти деньги? Даже если они по закону мне положены?

– Не знаю, – честно отвечаю я. – Наверное, да. Я устала быть дурой.

– Тогда я всё выясню. А вы пока никому ни слова. Даже Савелию. И документы спрячьте хорошенько.

Я киваю и собираюсь уходить. В дверях Мензуров окликает меня:

– Златочка! А вы готовы играть по-крупному? Потому что теперь это будет не просто развод. Это будет война на уничтожение.

Война на уничтожение... Да она уже началась в тот день, когда Руслан заявил мне о разводе при гостях. Просто теперь у меня появилось настоящее оружие.

– Я готова, – говорю и выхожу из кабинета.

На улице моросит дождь. Иду к машине и чувствую, как внутри что-то изменилось. Ещё утром я была жертвой – брошенной женой, которая борется. А теперь... Теперь я хищник, который вышел на охоту.

Руслан даже не подозревает, что его тайна раскрыта. Пусть думает, что я всё ещё та наивная дурочка, которая верит в его россказни про трудные времена. Пусть строит планы, как поделить со мной наши "скромные" накопления.

А я пока подготовлюсь к финальному удару.

Дома сажусь за компьютер и начинаю копаться в интернете. Гуглю фамилии из документов: Корешкова, Быстров, Злобина. Ничего особенного не нахожу – обычные люди, ничем не примечательные. Слишком обычные для владельцев миллионных счетов.

Звонит телефон. Руслан.

– Алло, – отвечаю я как можно равнодушнее.

– Злата, нужно поговорить. Завтра, после работы.

– О чем?

– О разделе имущества. Мой адвокат подготовил новое предложение.

Новое предложение... Интересно, что он придумал на этот раз? Наверное, решил быть великодушным и предложить мне не сорок процентов, а все-таки половину от официально задекларированного имущества.

– Хорошо. Приезжай к семи.

– Нет, завтра поедем в ресторан. Нейтральная территория.

– Как скажешь.

Кладу трубку и усмехаюсь. Нейтральная территория... Как будто мы враги на переговорах. Хотя так оно и есть.

Весь следующий день не могу найти себе места. Постоянно думаю о документах в подвале. А что, если Руслан вспомнит про них и пойдет проверить? Что, если догадается?

К вечеру нервы натянуты как струны. Савелий ушёл к родителям – договорились, что переночует у дедушки с бабушкой. Хорошо. Не хочу, чтобы сын видел, во что превратились его родители.

Руслан приезжает ровно в семь. Сигналит под окнами – как в старые добрые времена, когда мы ещё были счастливы. Только теперь этот сигнал звучит как похоронный марш.

Выхожу к машине. Руслан выглядит уставшим. Под глазами синяки, щетина небритая. Видимо, нелегко ему даётся роль разводящегося мужа.

– Привет, – говорит он, не глядя на меня.

– Привет.

Сажусь в машину. Пахнет его парфюмом и сигаретами. Когда он начал курить? После того, как бросил, терпеть не мог табачный дым.

Едем молча. Руслан включает радио – играет какая-то попса. Я смотрю в окно и думаю: знает ли он, что его жизнь вот-вот перевернётся с ног на голову?

Ресторан выбрал приличный – "Каравелла" в центре. Дорогой, пафосный. Официанты в белых рубашках, живая музыка, винная карта толще телефонного справочника. Раньше мы сюда приходили отмечать только значимые события.

– Ностальгируешь? – спрашиваю я, когда нас усаживают за столик у окна.

– Что? – Руслан отвлекается от меню.

– Место выбрал знакомое. Помнишь, тут отмечали пять лет свадьбы?

Лицо мужа каменеет.

– Злата, давай без сентиментов. Мы пришли по делу.

По делу... Вот так просто можно перечеркнуть двенадцать лет брака. "По делу".

Заказываем. Я беру салат и воду – есть не хочется, желудок сжат в кулак от нервов. Руслан заказывает стейк и коньяк. Аппетит у него отменный для человека, который разрушает семью.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – спрашиваю я, когда официант уходит.

Руслан достает из портфеля папку с документами.

– Мой адвокат пересчитал наше совместно нажитое имущество. Готов предложить тебе, как договаривались, сорок процентов от всего.

Сорок процентов... От официальной части, конечно. А про швейцарские счета ни слова.

– Щедро, – говорю я с сарказмом.

– Злата, это честное предложение. Ты получишь много.

А это уже не так уж и много... Ведь на одном только швейцарском счете у него двенадцать миллионов долларов лежит. По нынешнему курсу это больше миллиарда рублей.

– А студия?

– Студию я верну. Это было глупо с моей стороны.

Верну... Как благородно. Вернёт то, что украл.

– И что взамен ты хочешь?

– Чтобы ты не претендовала на бизнес. «ГрандСтрой» остается моим.

Конечно. Потому что через «ГрандСтрой» проходят все его темные схемы.

– А алименты?

– Пятьсот тысяч в месяц на Савелия.

Приносят заказ. Руслан нарезает стейк и жует, будто ни о чем не беспокоится. А я сижу и думаю: неужели он считает меня настолько глупой?

– Руслан, а откуда столько свободных денег? – спрашиваю я невинно. – В прошлый раз ты говорил, что у компании проблемы с ликвидностью.

Он поднимает глаза от тарелки.

– Продам несколько объектов. Найду деньги.

– Каких объектов?

– Злата, какая разница? Главное, что ты получишь справедливую долю.

Справедливую... Если бы он знал, что я знаю о его справедливости.

– А что, если я захочу больше?

Руслан кладет вилку и смотрит на меня внимательно.

– Больше не получишь. Это максимум, на что я готов пойти. А потом, мы же договорились.

– Даже если у меня есть основания требовать больше?

– Какие основания? – В его голосе появляется настороженность.