Текст книги "Мое кудрявое нечто (СИ)"
Автор книги: Дана Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Только теперь я могу осмотреть собственную грудную клетку, на которую пришелся выстрел. Броник реально крутая штука, пуля застряла в нем, и хоть по мне уже разошлось болезненное красное пятно, грозящее перерасти в красивейший синяк на всю грудь, дырки в ней не появилось. А это самое важное. Синяками меня давно уже не напугать.
– Я принесла бинты…
Айша входит без стука в комнату, где я разглядываю себя в небольшое зеркальце, висящее на стене.
– В них нет необходимости, все в порядке.
– Я так испугалась, когда услышала выстрелы.
Девушка входит в комнату, прикрывая за собой дверь. Ее еще потрясывает. Не мудрено. Не каждый день оказываешься заложником в собственном доме.
– Можно, я посмотрю?
Поворачиваюсь к девушке, чтобы уверить в том, что помощь мне не нужна, и тут же отступаю на шаг, пытаясь не дать ей дотронуться до меня потянувшимися руками.
– Я медсестра…
Ее темные, почти черные глаза, обрамленные пышными смоляными ресницами и ярко красные губы на оливковом лице еще три, да что там… еще полтора месяца назад завлекли бы меня. Но сейчас я спокойно отодвигаю от себя ее ладони, норовящие погладить оголенный торс, и произношу фразу, за которую Самойлов будет ржать надо мной всю оставшуюся жизнь "Не надо, ты, правда, очень симпатичная, но… дома меня ждет невеста".
Девушка тихо бросает извинение и покидает комнату, неловко отводя глаза. Она всего лишь хотела отблагодарить меня за спасение, или забыться от страха в чьих-то руках. Но я не готов к этому…
Я больше не готов ни к кому, кроме девчушки, прячущейся от меня в комнате и читающей классику. Малышке, которая готовит мне завтраки, стирает мою одежду, спрашивает разрешения пойти к подруге и заставляет прибираться в комнате. И… ждет меня.
Черт! А она ведь ждет! Я уверен в этом. И я сам жду не дождусь, когда снова увижу ее.
В части отчитываюсь о выполнении задания командиру, разбираю ошибки с Васьком, раз уж я стал его наставником, обещаю парням проставиться за майора в как можно более короткий срок и несусь на дачу.
По дороге мне названивает Орловская и отчитывается о подготовке к свадьбе, которую контролирует. А еще зеленоглазая возмущается тому, что я лишь однажды подарил Рите цветы. Начинаю жалеть, что познакомил их. Хотя моя подруга права. Заворачиваю в цветочный и поскольку моя будущая жена любительница романов, покупаю большой букет тюльпанов, ирисов и хризантем. Розы и пионы стоят дороже, но букет подаренных ей роз остался в мусорке, так что теперь мне хочется подарить ей именно полевые цветы, свежие, сказочные и домашние, такие, как она сама.
Ее серебристая БМВ на месте, чему я просто счастлив, всю дорогу скрипел зубами от желания увидеть малышку. Беру из бардачка пачку презервативов и сую ее в карман джинс, чтобы быть готовым к ее внезапному проявлению желания, на которое очень рассчитываю, потому что она уже заводила меня пару раз.
Но дом пуст. Отцу местонахождение его протеже неизвестно, а сам он все еще в Сочи. Вот куда она могла деться в восемь вечера? Снова в свой "Квартал" поехала полотенца стирать? Тогда какого черта ее машина на месте?
Не смотря на недосып, усталость и боль в груди, прыгаю в Патриота и несусь к месту работы своей невесты. Если ее не напугали мои сослуживцы, толпой гоняющие по ее фитнес-центру, я натравлю на это место группу подростков, курсы по самообороне с которыми забросил, как только она появилась в моем доме.
Наконец-то вхожу в "Квартал", где так и не удосужился побывать ранее. Ничего так обстановка. Здороваюсь с парочкой парней из отряда на ресепшене. Разглядываю зал, но Риты не наблюдаю.
Обхожу доступные помещения, но моей невесты не вижу. Что ж, торопиться мне некуда, я подожду ее на выходе, по старой привычке.
Она появляется через час. Все с тем же качком-тренером. Как его? Денис? Они не закрывают спорт-клуб, как раньше, но оба одеты и двигаются по направлению к его машине. Выхожу из Патриота, громко хлопаю дверцей. С меня хватит. Я говорил об этом с Ритой и я предупреждал этого говнюка. Разговоров больше не будет. Плевать, что нельзя бить гражданских и что за это мне может влететь от начальства.
Нагоняю парочку у фольксвагена, куда они собираются приземлиться, и хватаю тренера, достающего мне до подбородка, за ворот дутой куртейки.
– Я, блин, шипилявлю, или не на русском объяснял? Что было не ясно, когда я сказал, что Рита занята?
Не смотря на оживленность улицы в это время, мой голос звучит громко. Трое парней с рюкзаками за спинами останавливаются неподалеку, заинтригованные происходящим. Но мне плевать, я хочу объяснить этому уроду, чтобы он не смел подходить к моей невесте, раз первого объяснения ему было мало. Врезаюсь кулаком в живот паренька, сгибая тело пополам. Он не успевает ничего сделать, и сказать теперь тоже ничего не может, я выбил из него весь воздух. Ему понадобится пара минут, чтобы отдышаться. Рита взвизгивает, пытаясь встать между нами, но я аккуратно отодвигаю ее и наклоняюсь к согнувшемуся парню.
– Кивни, если требуется дополнительное объяснение, – рычу в его ухо, приподнимая тело за ворот.
Парень мотает головой, откашливаясь.
– Я попросила его подвезти меня! – Рита кричит, подпрыгивая на месте, но не решается подойти. – Тина довезла меня сюда! А обратно я попросила Дениса, чтобы она не ждала меня! Миша, не надо, пожалуйста, – последние слова говорит приглушенно.
– Чтобы я больше не видел тебя рядом с ней, – толкаю парня в снег и поворачиваюсь к невесте. – Что я должен сделать, чтобы ты уволилась?
– Не кричи, Миш, ничего не надо, – малышка мотает завернутой в платок головкой, выпучив на меня ореховые глаза, и предупреждая мой новый ор, делает шаг на встречу, обнимая, – я уже… уже уволилась. Вот только что. Попросила без отработки… Только не дерись больше, пожалуйста.
– И вот за него ты замуж выходишь?
Не успеваю порадоваться словам пухляша из-за свистящего голоса ее тренера.
– Тебе мало? Я добавлю сейчас!
Разворачиваюсь в сторону козла, мечтая отделать его как следует, но Рита снова останавливает, впиваясь губами в мое лицо. И это так приятно, что желание превратить ее коллегу в отбивную сменяется другим желанием.
– Миш, я сама попросила Дениса довезти меня. Я не знала, что ты вернулся. Почему ты не позвонил?
– Потому что ты должна ждать меня дома, когда я возвращаюсь!
Ору я и увожу девчушку в машину, не давая ей возможности попрощаться с качком. Еду молча. Все должно было быть не так. Я не хотел орать и пугать ее снова. Почему я вечно выгляжу перед ней ненормальным психом?
– Хочешь, я развлеку тебя? – грудной голос прерывает молчание в салоне.
– Что?
– Ну… тебе же нравится, когда тебя кто-нибудь развлекает, – уголки маленьких пухлых губ приподнимаются, а ее белоснежная ладонь еле ощутимо проходится по моей руке до плеча и обратно.
– Хочу, – бубню я.
– Мне спеть? Или станцевать? Правда, я танцевать не умею, и уж тем более не знаю, как делать это в машине, но если ты скажешь, что мне сделать, чтобы развлечь тебя, то я это сделаю, – девчушка снимает с головы палантин, укладывает его на колени и поправляет золотистую заколку, придерживающую челку.
– Сни…
– Только раздеваться я не буду! – выкрикивает, перебивая меня.
– Ну блииин, – разочарованно выдыхаю, – тогда нафига предложила?
– Зато я схожу с тобой в баню, а пока она топится, накормлю тебя самым вкусным в твоей жизни мясным рулетом.
Презервативы, похоже, мне сегодня не пригодятся. Но я все равно разгоняю тачку и лечу домой.
Глава 11
***
О Боже! Боже! Боже мой! Все это не со мной происходит!
Нет. Со мной. Абсолютно точно и наяву.
И толпа незнакомых людей, одетых в модные костюмы и шикарные платья. И ресторан с официантами, выполняющими любые пожелания гостей. И Миша, сидящий рядом в великолепном синем костюме, подчеркивающем его подтянутую мощную фигуру. И я… в белом платье из тонкого шелкового кружева. Тина так сильно затянула шнуровку, что от каждого вдоха грудь поднимается чуть ли не до подбородка. Коршун уже пару раз зажимал меня в дамской комнате и покрывал ее поцелуями. Пугает он меня.
Тина зорко следит за моим внешним видом, то и дело поправляя венок из белых цветов и фату на моей голове. А еще раз в час отводит в сторонку, подкрашивая губы и припудривая мое лицо. Затем она возвращается к своему мужу, который не желает отпускать ее ни на секунду. Олег с Лешей заинтересовались Хомяковой, устроились за ее столик и обхаживают, борясь за внимание моей подруги. Вот зря я им поведала, что это именно Хомячок раздевается после баночки пива. Миша сказал, после этого знакомства жизнь Женечки никогда не станет прежней. Не совсем понятно, что он имеет в виду, но переживаю за нее. Баба Катя, сидящая рядом с ними, утирает слезы, иногда подвывая, так что друзьям моего, теперь уже мужа, приходится ухлестывать и за ней. Леша уже станцевал с ней вальс. Сразу после того, как это сделали мы с Коршуном. Спросила у гиганта, где он вальс танцевать научился, да еще и так элегантно – вот ни за что бы не подумала, что он умеет – обиделся моему неверию в его способности, поведал историю о том, как на первом году учебки пытался, но так и не смог отлынить от курса этикета. Похвастался, что на балу в честь окончания Военной Академии был самым завидным выпускником, и сестры его сослуживцев выстраивались в очередь за танцем с ним. Уточнил, что я должна быть счастлива, что именно мне достался такой блестящий и перспективный офицер.
Сложно привыкнуть к божественным замашкам Коршуна, но…
Господи! Я теперь Маргарита Коршун! Смешно звучит.
– Пухляш, нельзя вот так сидеть ржать, и не говорить мне над чем, – дуется Миша.
– Я Коршун! – хохочу я.
– Считаешь, это смешно?
– Это… необычно.
– Добро пожаловать в наше пернатое семейство, – улыбается Миша.
А мне вот немного жаль менять фамилию. Моя тоже красивая, необычная. Молодецкая… вот хоть что делай, все равно молодцом останешься. Хотя Миша уже положил мой паспорт в свой карман, сказал, сменой документов займется сам, чтобы я не отвлекалась от учебы, так что быть мне отныне пернатым властелином небес. А что, глаза у Миши цвета неба… сочинение напрашивается.
Сначала нас поздравил товарищ генерал. После этого мне пришлось убежать в туалет, где я плакала минут десять, пока Алексей Витальевич не вытащил меня. Он подарил нам дачу. Дачу! То есть теперь это наш дом!
Затем слово было предоставлено бабе Кате и Хомяковой. И я снова удрала в туалет рыдать, ведь произнесенные ими слова растрогали меня до самых потаенных уголков сердца. Зачем надо было вспоминать как я, изгнанная из дома мачехой и запуганная, потерянная, держащая в руке школьный рюкзак, набитый вещами, появилась в детском доме?
А теперь вот на сцену выходят друзья Миши, и я просто не знаю, чего ожидать от этих людей. Зато заворожено наблюдаю за тем, как Тина взлетает по лестнице, не касаясь ступеней, на своих высоченных серебряных шпильках, словно какая-нибудь сказочная фея. Как грациозно двигается в сшитом на заказ дизайнерском блестящем ярко-зеленом платье. Вообще-то, она отвлекает внимание от невесты, ведь большинство мужских взглядов в ресторане обращены на нее. На парнях идеально сидящие костюмы и начищенные до блеска ботинки. Их мужественные силуэты заставляют пускать слюни большинство представительниц женской половины приглашенных. Они расходятся в разные стороны, а на экране позади них появляется изображение маленького Коршуна с полным ртом конфет, одна из которых даже влезла не полностью и торчит.
– Мы не стали показывать тебе этого раньше, – комментирует Олег, – иначе ты ни в жизнь не согласилась бы выйти за него.
Зал взрывается хохотом, в том числе и нашим с Мишей. Зато товарищ генерал прикрывает глаза ладонью и мотает головой, устало выдыхая.
– Таким увидели его мы, – продолжает Самойлов.
"Они не верили, что я могу запихать в рот пятнадцать конфет, придурки. Это я еще не голодный был" – поясняет фото Коршун и мне становится тяжело дышать от застрявшей в горле смешливой дрожи.
Изображение сменяется каждые несколько секунд и сопровождается комментариями парней. Из моего носа вытекает шампанское, когда я вижу школьника Коршуна, отвечающего у доски в классе в одних только трусах, зубной щеткой в руке и извазюканным пеной ртом. Миша тут же подает мне салфетку, балаболит о том, что тогда проигрался друзьям в карты, а затем кричит им немедленно свалить со сцены и больше никогда не звонить ему. Но от следующего кадра шампанское выливается из многих других носов, ведь тут мой школьник-теперь-уже-муж стоит с повинным лицом у мокрой стены полицейского участка в Берлине. "Я отомстил за деда!" – орет он гостям и бьет себя в грудь.
– Не пугайся, детка, – в микрофоне раздаются звонкие переливы смеха Тины, – вообще-то, Коршун самая милая птица, только посмотри на это…
На фото Миша в розовом костюмчике с короткими штанишками широко улыбается в кадр. "Это выпускной, я был самым модным" – поясняет он тихо одной мне, ведь перекричать бушующий гоготом зал уже невозможно.
– И он сможет защитить тебя от любых бед, – сообщает Леша.
И вместо фотографии появляется видео, на котором Миша отчаянно отгоняет чаек от блюда с шашлыком на каком-то пляже. Это действие сопровождается его громкой нецензурной лексикой и смехом его товарищей на заднем плане.
– Умоляю, скажи, что ты еще не хочешь развестись со мной, – стонет мой муж.
– Ни в коем случае, – уверяю его я, – но от воспитания детей ты отстранен навечно.
– Да ладно тебе, я же как-то выжил!
Ребята дарят мне набор украшений, как выразилась Тина "на все времена" и годовой абонемент в СПА-салон, потому что мне же где-то надо отдыхать от их друга. А вот их другу подарок не положен, потому как ему и так я досталась. Ах да, еще я получила электрошокер, чтобы иметь возможность вырубить Мишу, когда он меня совсем достанет.
А вот в поздравляющих нас сослуживцах Миши я вижу много знакомых лиц. Все они бывали в "Спортивном квартале", откуда я уволилась именно из-за их наплыва.
– Они буквально умоляли меня познакомить их с тобой, – оправдывается Миша в ответ на мой возмущенный взгляд. – Я сказал, что ты занята работой. Они сами пришли посмотреть на тебя. Я не виноват…
Он просто невозможен. Но я не злюсь. Он просто такой.
Да я и злиться то уже не могу. И смеяться мне тяжело. Я слишком сильно затянута в это платье. Так плотно, что дышать совсем трудно.
***
– Ну вы и гады!
Я возмущен! Вся моя личная жизнь выставлена напоказ. Все сокровенные моменты: описанная стена Берлинского полицейского участка, одетый в счет проигрыша в карты шикарный розовый костюмчик и даже в труселях меня показали… в натуре, негодяи.
Хотя, что мне? Я шикарно смотрелся в кадре.
– Погоди, – Леха закрывает дверь кабинета, куда мы с парнями удалились на перекур, – самое крутое тут.
Пялюсь в протянутый мне планшет и ржу над фоткой своего члена, запечатленного в самый страшный момент моей жизни – лишайный. Я тогда подобрал котейку, найденного в лесу и притащил его домой. А тот наградил меня лишаем в драгоценном месте, потому как пока я отмывал его в бане, успел пару раз цапнуть.
– Ладно хоть не отвалился, – выдыхаю, я тогда, правда, испугался.
– Я, кстати, бабе Кате такси вызвал, – сообщает Самойлов, – что-то она совсем расклеилась.
– Ага, рыдает, – соглашаюсь с другом. – И заканчивайте клеить эту телку, как ее, Хомякову.
Не хочу чтобы парни поматросили ее, а Рита потом мне выговаривала. Все таки девчонка ее подруга.
– А она ниче такая.
Нет, Самойлов явно не намерен отпускать свою жертву. В его серых глазах уже можно увидеть, как Женьку достается от него в машине, а потом и в его кровати, но уже от Лехи. Боюсь, с этим я поделать ничего не смогу, если только незаметно отправить Хомякову домой.
– Кстати, – решаю поумерить пыл друга трудным разговором, который все откладывал, – ты только не бесись, ладно?
Предусмотрительно тушу бычок и отступаю на шаг назад, потому что Самойлов сейчас взбесится. Вот, уже напрягся…
– Коршун, если ты сейчас снова скажешь что назвал какую-нибудь собаку в мою честь, я не посмотрю, что у тебя сегодня первая брачная ночь и кастрирую, – напрягается блондин.
– Это было бы проще, – усмехаюсь. – Но тут такое дело… понимаешь.., – мне сложно сказать ему об этом.
– Да говори ты уже!
– Короче, мой отец трахает твою мать, – нафига я сказал "трахает"… хотел же нормально, гребанный мой язык.
Самойлов замирает на пару секунд и взрывается.
– Ты совсем ох.ел?
Он не успевает кинуться на меня, Романов уже держит его со спины, а Кобарь становится рядом, готовый помочь.
– Ну или она трахает моего отца, если тебе так проще, – пытаюсь исправить положение, но снова что-то делаю не так.
– Да не держи ты меня! Не буду я его пизд.ть! – Романов отступает на шаг от нашего друга. – Возьми свои слова обратно!
– Не могу, братан, я их видел, – грустно мотаю головой, вспоминая это зрелище. – Тетя Наташа, кстати, ничего такая…
– Да заткнись ты! – Леха толкает меня в плечо. – Это же тетя Наташа!
– Да я сам охренел, когда застукал их! – ору я.
– Ты их застукал? Ты видел мою маму, когда… когда…
– Да, и зрелище это было то еще, они сношались как кролики, – молчание, Коршун, молчание, но.., – я даже сразу и не понял, что происходит, кто мог подумать, что они еще могут… они же старые…
– Коршун, заткнись, – ноздри моего сероглазого друга сейчас разорвутся, но я не могу остановить поток слов.
– Ну нет, тетя Наташа, конечно, потрясно выглядит, но им же лет по… а сколько им? Я после этого зрелища две ночи ладом не спал…
Останавливаюсь, только когда в кабинете разносится гогот Романова, развалившегося на диване.
– Коршун, ну ты нашел время…
– Да я не знал, как сказать, – пытаюсь оправдаться.
– Когда ты узнал? – требует Олег.
– Недели три назад, может, месяц.
– И ты молчал?
– Я не хотел тебя расстраивать!
– Да пошел ты…
Самойлов покидает комнату, а мы с парнями выкуриваем еще по сигаретке.
– Твой отец трахает его мать? – Романов закатывает глаза, мотая головой. – Трахает! Коршун, ты другого слова не нашел? Это же его мама, он обожает ее!
– Да я не хотел, вырвалось просто. Но они в натуре там не любезничали…
– Я не хочу этого слышать! – Леха молодец, у него получилось остановить новый поток моих мыслей.
– Ладно, не парься, я поговорю с ним. Он отойдет, – Романов оставляет нас с Кобарем, уходя искать нашего друга.
Ладно, Олег с этим справится. У меня сегодня есть дела поважнее.
Возвращаюсь к пухляшу, которая сегодня даже аппетитнее чем обычно. Когда увидел ее в ЗАГСе, чуть не задохнулся. Понял, что не дышу только когда она тихо произнесла "Да". И это был самый лучший звук, услышанный мною за всю жизнь. Не могу заставить себя сосредоточиться на чем-то, кроме нее. Она как будто из волшебной страны прилетела. Белый венок на ее голове, и длинная кружевная фата, обрамляющие замысловатую прическу не дают мне покоя. А уж от груди, выпирающей из глубокого выреза платья, которым, без сомнения, отомстила мне за все свои мученья Орловская, я вообще не могу оторвать взгляда. И вообще, пухляш сегодня вся такая воздушная и легкая, словно из зефира сотворена. Тащу ее на танцпол, где прижимаю к себе как можно крепче, потому что мое тело больше не может сопротивляться этому космическому притяжению.
– Миш, давай немного посидим, – просит тихо теперь уже моя жена. – У меня ноги болят.
Веду ее обратно за наш столик и требую снять туфли. Не хочу, чтобы ей было неудобно.
– Миша, твои друзья сумасшедшие, они мне целое состояние подарили, – шепчет она на ухо.
– А что в этом такого?
Целую ее висок, наслаждаясь его теплой пульсацией. Ей, наверное, это непривычно, но для моих друзей это не большие деньги. Тине на свадьбу, на которой нас даже не было, досталась коллекция часов.
– Мы скоро поедем домой?
– Мы не поедем домой сегодня.
Я заказал президентский люкс в Ритц Карлтон на две ночи. Хочу побаловать пухляша. Ей не помешает расслабиться.
– Но я хочу домой, пожалуйста. Там уютно. Там будет удобнее.
В ее голосе столько просьбы, а в широко открытых ореховых глазах страха, что мне становится плевать на потраченные восемьсот штук. Хватает одной секунды, чтобы кивнуть в ответ на ее просьбу и получить налившиеся щечки и поднятые уголки губ в награду. Девчушка тут же тянется ко мне за поцелуем и шепчет в самые губы "Поедем теперь".
Больше слова мне не нужны. Даже с гостями не прощаюсь. Вывожу ее через черный ход и тяну к машине. Такси мне не нужно. Я не выпил ни грамма. Вот только моей тачки тут нет. Вспоминаю, что на ней укатил один из моих сослуживцев, срочно вызванный в расположение. Зато у выхода стоит Самойлов и все еще нервно курит. Прошу Риту подождать в стороне.
– Братан, – хлопаю его по плечу. – Давай без обид.
– Да ладно, это ж не ты ее трахал, – пьяная улыбка на лице друга позволяет расслабиться, ненавижу ссориться с ними. – И потом, я тут позвонил мамуле, и, похоже, мы скоро станем братьями.
Прикусываю язык, чтобы не шуткануть на счет «мамули». Я знаю, Самойлов боготворит мать.
– Серьезно?
Новости странные. Нафига старикам жениться? Друг кивает. Ну а что, может, во втором браке им обоим повезет больше.
– Ну, раз уж на то пошло, и мы почти родственники, поделись тачкой, я свою отдал.
Олежек с дружеской улыбкой осматривает мою жену и достает из кармана ключ от своей Ламбо.
– А это тебе в качестве извинения за новость, – пересылаю ему сообщение с бронью на люкс в отеле. – Не хомячьте там сильно Хомякову, – говорю тихо, чтобы Рита не услышала.
Я честно хотел посадить девчонку в такси с бабой Катей, и спасти от нагрузки своими друзьями, но эта бесстрашная либо не поняла грозящей ей опасности, либо думает, что ее задница из железа сделана, так что Женек до сих пор где-то тут ползает.
– Ого! А ты? – Олежек присвистывает, понимая, каких денег и связей мне стоил этот номер на двое суток.
– Пухляш хочет домой.
– Я уже сауну заказал, так что отдам Романову. Тина любит такие места.
Согласно киваю и усаживаю Риту в спорткар друга.
Она молчит всю дорогу, никак не реагируя на мои слова и попытки развеселить. Ее нервозность непонятна. Она даже не смотрит на меня. А когда я ловлю случайно ее взгляд, отворачивает голову. Чего боится?
– Рит, – ловлю ее у основания лестницы, – что-то случилось?
Молча мотает головой и пытается вырваться из моих рук. Но я не могу теперь отпустить ее. Я ждал достаточно долго для того, чтобы теперь получить то, на что имею право.
– Пухляш, если я должен о чем-то знать, самое время сказать мне.
– Пожалуйста, можно я схожу в душ? – даже ее голос трясется.
Да что с ней?
– Нет, – мотаю головой и касаюсь ее губ своими. – Я хочу видеть, как ты снимаешь это платье.
– Миш, я не могу сейчас, – круглое личико бледнеет на глазах, – мне нужно…
– Тебе ничего сейчас не нужно, кроме моего члена, – начинаю беситься. – Просто скажи мне, чего ты боишься? Мне плевать, был ли у тебя кто-то, мне важна правда, скажи мне ее до того, как я сам узнаю.
Малышка мотает головой, и я подталкиваю ее к лестнице. Я не вижу ни одной причины ее страхов, кроме лжи.
– Тогда вперед.
Рита поднимается медленно, потрясываясь, словно на казнь идет, чем только больше уверят меня в моей правоте. Нафига надо было врать мне? Я захотел ее, как только увидел. Ну, почти. Я все равно женился бы.
Запихиваю жену в ее комнату, ей будет удобнее на своей территории. Бешусь сам на себя, что рассеял всю романтику, которую хотел создать для нее. Взбесился из-за какой-то ерунды.
– Миш, мне надо… надо…
Не успеваю ничего сказать, девчушка останавливается посередине комнаты. Хочу поцеловать ее, прижимаю к себе, и тут ореховые глазки закатываются и бездыханное тело обмякает в моих руках.
– Ты блин, издеваешься? Снова типа в обморок упала?
Легко потряхиваю тельце, помня шутку, спасшую ее в прошлый раз, когда она удрала от меня в сауну. Но по отсутствию реакции в первые две секунды понимаю что нет… пухляш не шутит. Она в обмороке. Ох.енная брачная ночь… Я взбешен! И убью Орловскую. Это ведь именно она затянула платье моей жены с таким ожесточением.
***
Мое лицо обдает чем-то ледяным, и я наконец-то могу вдохнуть полной грудью. Невозможно понять радость наполнения воздухом легких, пока не познаешь отсутствие таковой. Открываю глаза. Я в своей комнате, где и упала. Помню только, как голова сильно закружилась, и легкие не смогли принять поток воздуха, который я с силой пыталась протолкнуть в них. Руки и ноги все еще ватные, а в голове гудит тихий двигатель. Хочется воды.
– Надо было раньше сказать, что тебе дурно, – с ноткой обвинения в голосе произносит Миша.
Его лицо прямо над моим. Хлопаю глазами, вгоняя воздух в тело глубокими вдохами. Миша оставляет меня лежать на кровати, а сам открывает окно в комнате, куда моментально задувает порыв ледяного ветра.
– Я хотела добраться до дома и снять с себя корсет. Не думала, что могу упасть. Долго я была без сознания?
– Нет, даже минуты не прошло. Я разрезал тесемки.
Мой муж прислоняется спиной к окну, расстегивает три верхние пуговицы белой шелковой рубашки и сует руки в карманы синих брюк, рассматривая меня. И я тоже оглядываю свое тело. Он снял с меня платье, оставив только белоснежное просвечивающее белье, тонкими ремешками соединенное с такими же чулками.
Боязливо поворачиваюсь обратно к Мише, прослеживая отчетливое движение его кадыка и играющих желвак. От этого взгляда и нового порыва ледяного воздуха моментально покрываюсь мурашками. Миша громко сглатывает, подходит к кровати с другой стороны и накрывает меня меховым покрывалом. Возвращается к окну, чтобы закрыть его и протягивает мне стакан воды, взятый со стола.
– Мне жаль, что так вышло, – сожалею я.
– А мне то как жаль! Это ж какой облом!
На его лице снова проскальзывает детская обида, от которой хочется заорать на него а потом пожурить, потрепав по кудрявой голове.
– Миш, я сейчас приду в себя и…
– Пухляш, – он садится рядом со мной, проходится пальцами по моей щеке и улыбается, – я переживу. Тебе надо отдохнуть.
Вот… почти как нормальный, взрослый человек заговорил. Умеет же.
– Но…
Хочу сказать, что сама хочу его, что сама ждала этой ночи и поэтому попросила его отвезти меня домой, ведь тут чувствую себя увереннее, а уверенность мне необходима. Но муж перебивает твердым командным голосом.
– Рита, я не умру от очередной ночи без секса. Я уже привык. А вот еще одно твое падение могу и не выдержать. Я испугался.
– Серьезно? – он смешно пучит глаза, и я прыскаю. – Ты, человек, который и дня не может прожить без нового синяка, испугался?
– Мои синяки не имеют значения, это мое нормальное состояние, – парень громко смеется. – А падения моей жены в обморок вводят меня в ступор.
– Жена… не могу себе этого представить.
– Поздно представлять! Все уже случилось. Я ждал этого с самого твоего появления в доме, – Коршун легко щелкает меня по носу, проходится снова пальцами по щекам и наклоняется для поцелуя. – А пока отдыхай.
– Не будешь меня тестировать?
Смеюсь от собственных слов и покрываюсь краской. Он произнес это слово в первый день нашего знакомства, и оно не выходило из моей головы, то и дело заставляя внутренности леденеть от страха перед этим человеком. Страха теперь нет. Я не боюсь его. Я знаю, что он не причинит мне вреда. А это слово играет новой, возбуждающей краской.
Миша гогочет, отклоняя назад кудрявую голову, предлагая наблюдать, как ходит ходуном его кадык.
– Пухляш, у меня полно времени для этого. Тебе нужно прийти в себя.
– Но я хочу сейчас. Это наша первая брачная ночь.
– Даже не знаю, – голубые глаза сужаются в хитром прищуре. – Как считаешь, будет справедливо заставить тебя ждать, как ты меня?
– Справедливо, но не гуманно.
Скидываю с себя покрывало, оставаясь лежать на кровати в одном белье и замираю от его расширяющихся зрачков. Его язык медленно проходится по верхней губе, а огромные ладони касаются моих бедер и гладят кожу. Это невероятно приятно, но я теряюсь от незнания своих действий. Мне хочется приподняться, чтобы приблизиться к лицу этого мужчины, чьи глаза изучают каждую часть моего тела. Чувствую дискомфорт, не понимаю, нравлюсь ли ему. Он странно смотрит, без улыбки, словно оценивает. Гладит теперь уже живот, и мне становится стыдно за свои формы. Пытаюсь втянуть его, и дышать становится еще тяжелее.
– Я уже говорил, что ты красивая, пухляш?
Низкий голос разносит по телу возбуждающие феромоны. Вдыхаю поглубже, наполняя грудную клетку воздухом и замираю, ведь одна большая ладонь спускается к низу живота туда, где потребность в нем нарастает все больше. И тут что-то во мне щелкает. Вскакиваю с кровати, отлетая от мужа на пару метров.
– Пухляш, – возмущенно стонет Коршун, – заканчивай так делать! Сколько можно? Я предложил тебе отложить это дело, чтобы ты отдохнула, ты отказалась. Не вздумай обламывать меня теперь! Я уже завелся! Ей Богу, – все два с лишним метра его огромного тела наступают на меня, прижимая к стене, – не знаю, как у тебя, а у меня сегодня точно будет брачная ночь.
На его лице угрожающее выражение, словно мы вернулись в то время, когда я вынуждена была убегать в комнату при его приближении.
– Ты же шутишь? – пищу я.
– Зависит от того, посмеешься ли ты.
– Мне просто надо в душ, дело то интимное.
Я говорю правду, хоть мне и приходится краснеть от нее. Но как я могу ложиться с ним в постель для близких отношений, если я целый день потела в ресторане?
– Сходим вместе? – предлагает он.
Мотаю головой. Рановато нам вместе в душ ходить.
Миша освобождает мой путь. Слышу, как хлопает дверь моей комнаты, уже закрывшись в своей ванной. Моюсь со скоростью света, стараясь успокоить себя. А что? Во-первых, мое тело просит его прикосновений. Во-вторых, он мой муж, я должна ему интим. В-третьих, мне и самой хочется узнать, что такое оргазм.
Он лежит на моей кровати, когда я выхожу. На гигантском загорелом теле нет ничего. Вообще ничего. Останавливаюсь в полуметре от кровати, не могу и слова сказать. Рассматриваю мускулистые ноги, покрытые темными коричневыми волосками, останавливаюсь на большом стоящем органе, до которого хочется дотронуться, почувствовать, какой он на ощупь, провести пальцами по ярким выпирающим жилкам, а возможно и языком по удивительно гладкой коже вокруг.
– Пухляш, хватит на него пялиться, я смущаюсь!
Прыскаю от возмущенного басистого голоса. Ага, смущается он. Я уже успела понять, что смущение и Миша никогда не встречались.
Мощное тело спрыгивает с кровати и идет ко мне. Его руки освобождают меня от полотенца, вытаскивают шпильки из волос, распределяя их по плечам. Наши губы встречаются, наши руки изучают тела друг друга. Я впервые касаюсь его кожи и это невероятно затягивает, ведь оторваться от него сейчас немыслимо. Мне хочется коснуться его и губами тоже, так что я расцепляю долгий поцелуй и касаюсь губами его плеч, слизываю капли воды с выделяющихся бугристых мышц. Твердый член упирается в мой живот, мне хочется коснуться и его, но я не знаю, как сделать это. Его ладонь приподнимает мое лицо, обхватив подбородок, лишая меня радости прикосновения к нему. Он дарит мне широкую улыбку и снова забирает губы своими, обхватывает руками мои бедра, приподнимает и укладывает на кровать. Его ладони впиваются в мою грудь, а мои гладят его спину. Мы переплетаемся в комок, словно всегда были одним целым. Не могу уследить за движениями тела, слишком приятны и новы ощущения, и слишком красиво лицо, иногда поднимающееся ко мне, чтобы коснуться моего лица. А потом его горячий язык касается места, которого сама я касалась лишь по необходимости, и мне хочется сжаться, но его сильные руки крепко держат бедра, не давая им сомкнуться. "Пухляш, я засыпал с этой картиной десятки раз, но воображение меня подвело. Ты лучше любого сна" – раздается между моих ног. И я улыбаюсь, благодаря всех святых за этого мужчину, а затем все тело сжимается и из груди вырывается протяжный крик, сдержать который невозможно. Обхватываю пальцами его голову, и не могу выпустить, пока жаркая волна разносит дрожь по каждому моему сосуду. Я явно чувствую, как во мне шевелится его палец, длинный и толстый, то прижимаясь к пульсирующему месту, то разминая его. Невероятно! Потрясающе! Идеально!
