Текст книги "It's So Easy And Other Lies (ЛП)"

Автор книги: Дафф Маккаган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Глава 54

Когда мой первый семестр в Университете Сиэтла начался осенью 2000 года, я быстро осознал, что год в коллежде мало помог мне, если говорить об учебе. В классе ситуация тоже была другой, тоже. В Университете Сиэтла студенты знали, что им предстоит учиться здесь следующие четыре года. Они это всерьёз. Они не просто разведывали почву, а знали, что им предстоит проводить время здесь, видеть друг друга каждый день на протяжении многих лет. У меня были такие же намерения, но каждый вечер я уходил домой к семье и из-за своего возраста смахивал скорее на профессора, чем на парня – старшекурсника.

Тем не менее, студенты уважительно ко мне относились – они видели, что я здесь не просто так. Они видели, что я хотел учиться. Ранее, несколько одногруппников принесли свои копии Аппетита, чтобы я их подписал, но больше такого не происходило, так как они поняли, что я всего-навсего такой же студент – также лихорадочно строчу лекции. Я все время был в студенческом городке и познакомился с некоторыми своими одногруппниками. Они были такими умными. Половина закончила элитные школы в Сиэтле или неподалеку от него, остальные были иногородними студентами, еще с нами учились ребята из других стран. Казалось, все прошли продвинутые курсы или брали дополнительные занятия, еще будучи в старшей школе.

Для меня самым главным было «научиться учиться». Поначалу у меня уходило примерно восемь часов, чтобы выучить материал, который эти ботаники запоминали за час. Через некоторое время я начал справляться с этим лучше – я не пытался запомнить все, а только самое главное. Сьюзен и Дэйв Дедерер научили меня грамотно писать – «эй, что если переставить эту часть сюда?» – подтянули меня в использовании дефиса, точки с запятой и других грамматических мелочах. Конечно, тогда я читал тонны книг, так что писал я на уровне интуиции до тех пор, пока не выучил правила.

Теперь, когда у нас со Сьюзен появились дети, и мы жили в Сиэтле, она побудила меня позвонить моему отцу. Сьюзен была в хороших отношениях со своими родителями, хотя они тоже были разведены. У меня теперь тоже были дети, так что я больше не мог позволить себе такую роскошь, как продолжать быть обозленным сыном. Взаимоотношения изменились; былые проблемы были уже не актуальны. Недостатки моего отца, которые так меня задевали, когда я был ребенком, не имели никакого значения для Грейс и Мэй, они не влияли на них. Я видел как дорого – и даже необходимо – его присутствие в жизни моих девочек.

Моим следующим шагом было начать бегать. В Сиэтле существовало множество школ дзюдо, где я бы мог заниматься – из-за репутации Бенни для меня были открыты все двери – но я не нашел ни одну, которая смогла бы заменить Дом Чемпионов. Вместо этого я продолжил делать то, чему Бенни научил меня. Но я до сих пор хотел – нет, нуждался – испытать больше боли, мне нужна была задача посложнее. Так что я нашел обычный старый спортзал в высоком здании в центре города и начал бегать не на беговых дорожках, как раньше, а по ступенькам. Затем я решил записаться на участие в марафоне. Свой первый марафон я побежал в следующем году, он стартовал в 15.45.

В начале 2001 года я получил письмо из Университета Сиэтла. Я открыл его.

Уважаемый Майкл:

Поздравляем вас с выдающейся академической успеваемостью за предыдущий квартал. Ваш средний бал в 4.0 должен быть для Вас источником удовлетворения и гордости. Это свидетельствует о Вашей способности сосредоточить свое внимание и энергию для достижения успехов в учебе. Это также является доказательством Вашего постоянного интеллектуального развития. Ваше имя включено в Список лучших студентов, куда попадают только те, кто получил 12 или больше зачетов в Университете Сиэтла, и чей средний бал составляет 3.90 или выше…

Я попал в список лучших студентов! Я вышел, вставил рекомендательное письмо в рамку и с чувством гордости повесил его на стену в кухне.

Ближе к концу того весеннего семестра, состояние Хлои, которая хворала в течение последних нескольких лет, вдруг резко ухудшилось. Мне пришлось забрать ее с последнего сторожевого поста – который находился в кроватке Мэй – и отвести к ветеринару, чтобы посмотреть, что было не так. У Хлои обнаружили рак печени, и ветеринар должен был ее прооперировать.

То лето я посвятил уходу за Хлоей, в конце концов, отплатил ей за ее любовь – особенно в то время, когда я остался один и восстанавливался после своих недугов. Но спустя несколько месяцев после ее операции, улучшений не наблюдалось. Старушка пыталась держаться из-за меня, несмотря на то, что с каждым днем ее боль становилась сильнее. Наконец, мне пришлось усыпить Хлою.

Я отнес ее к ветеринару в понедельник утром осенью 2001 года. Это был один из самых худших дней в моей жизни.

«Со мной все будет в порядке», – сказал я ей и нежно погладил. «Тебе не придется больше беспокоиться за нас».

Я скучаю по ней.

Глава 55

Вначале 2002, я возвратился в Лос-Анджелес, и как то раз, в Голливуде, встретил Мэтта Сорума за обедом в “Swinger`s”. В тот день к нам присоединился барабанщик– Randy Castillo, друг Matt`a. Конечно, я знал, кем был Randy – он играл с Ozzy в течение многих лет – и я, вероятно, встречал его несколько раз до этого. Но мне стало ясно, что встретить человека, будучи трезвым – это словно познакомиться с ним заново. У Рэнди был рак гортани, но он сказал что прошел через самое трудное и уже поправлялся. Через несколько месяцев после того самого обеда рак Рэнди вернулся, и он умер.

Когда случилась эта трагедия, у Рэнди не было ни медицинского страхования, ни достаточных свободных средств, чтобы покрыть все из своего кармана. После его смерти, плата заа лечение легла на родителей и других членов семьи. Я предполагаю, что они совместно подписались на банковский заём и оплату пребывания в больнице, или и то, и другое. Мэтт решил собрать богатеев на мемориальном концерте в честь Рэнди, в Клубе“Key”на Сансет Стрип. Первым, кому он позвонил были Слэш и я. Мы оба согласились сделать концерт, и событие было запланировано на последний понедельник апреля 2002 г. – билеты были распроданы за какие-то десять минут. Мы были все скорее удивлены, но все-таки были счастливы хоть как-то помочь семье Рэнди.

У меня все еще продолжалась учеба, таким образом, я полетел на выходные, перед ночным концертом в понедельник. У меня был экзамен статистики, во вторник после шоу. Кит Нельсон и Джош Тодд из Buckcherry согласились взять на себя ритм-гитару и вокал. Это было похоже на довольно крутую группу. Отлично! На репетиции перед концертом Слэш, Мэтт и я наконец играли наши первые заготовки вместе, почти через девять лет. Это было похоже на то, словно в этой комнате взлетел 747ой Боинг. Мощный все же знакомый, удобный, и дружественный. Не было никаких предположений или скрытых мотивов. Мы делали это для нуждающейся семьи друга. Конец истории.

За кулисами в Key Club у меня был мой учебник статистики под рукой и я пытался зубрить, в то время как другие играли. Толпа обезумела, когда мы вышли и запустили наш сет с “It`s So Easy.” К концу Steven Tyler из Aerosmith был захвачен настроением и прыгал на сцене с нами, исполняя “Mama Kin” и “Paradise City“ под занавес бенефиса. Это была великая ночь рок-н-ролла, которая с тех пор останется со мной. Я позволил себе все забыть на некоторое время – утренний полет, и экзамен ожидающий меня в Сиэтле. Это будет завтра, а сегодня вечером мы просто покорили зал. Все, кто был там, сказали одно и тоже, и я верю, что это правда: Рэнди Кастилло был в комнате, смотрел на нас и улыбался той ночью.

Мой рейс отбыл вовремя, и я сдал экзамен, но теперь Слэш, Мэтт, и я были обращены к самой что ни на есть настоящей дилемме. Мы чувствовали себя слишком хорошо вместе, чтобы не продолжать после концерта. У нас еще не было никакого нового материала и была только самая туманная из идей о том, что мы могли бы сделать, но чистое понимание того, что мы играли вместе – было безошибочно, и мы знали, что, если бы мы упорно трудились, остальное бы само пришло. Все так же, как это было раньше, правда.

Любая остаточная нерешительность относительно того, стоило ли продолжать, была связана с забавным обстоятельством – если вы уже были в группе масштаба ГНР, то личные ставки выше для чего-либо, чтобы ты делал вместе с теми же парнями. Это осталось невысказанным, но я уверен, что там был оттенок страха относительно формирования группы без Эксла. Или нас заклеймят как пустые приложения к фронтмену – приложения, которые сами не смогли состояться. Слухи, что мы собираем группу без Эксла, уже блуждали в 1996. До нас доходили слухи вроде “Они думают, что смогут чего-нибудь добиться, без Эксла?” Они всегда будут уверены в том, что Эксл незаменим. Даже теперь, в 2002, мы полагали, что нас зачморили бы как GN’R– без – Эксла. Разница теперь была в том, что мне не было плевать. Я прошел через слишком многое, чтобы позволить нескольким чатам на интернет-сайтах, диктовать курс моей жизни.

Мы начали искать вокалиста.

В этот момент Loaded было около двух лет, и нашим последним соло-гитаристом был Дэйв Кушнер. Мало того, что Дэйв играл в Wasted Youth, но он и Слэш вместе ходили в среднюю школу. Мир тесен. Я предложил Слэшу и Мэтту, что Дэйв мог бы быть подходящим вариантом как второй гитарист в нашей новой группе. Он пришел на репетицию однажды и получил работу. Как-то так все и было. Izzy заходил много раз, также. Я полагаю, он думал, что мы могли использовать его помощь; также он ему удавалось позависать со старыми приятелями. Безотносительно его мотивации, Izzy дал нам хорошую искру с самого начала. Я смотрел и учился у Izzy с того момента, когда мы встретились в Лос– Анджелесский период – он был достаточно жестким парнем в городе, который мог съесть тебя живьем, и я учился выживать с его помощью. Izzy и я редко размышляли о прошлом, но теперь, когда я был трезвым, я смотрел и учился у него снова – теперь уже с совершенно другим взглядом на выживание. Я обнаружил, что он был все тем же парнем, которым я восхищался. Мой трезвый друг. Мой старый друг. Было чудом, что он прошёл через тьму в то безумное время и стал парнем, который мог относиться к этому всему с юмором.

Дэйв Кушнер был, понятно, немного обеспокоен тем, что Izzy собирался украсть его работу, но я знал, что Izzy просто приходил, чтобы играть немного музыки и что долгосрочный проект группы, завершенный с солистом, никогда не станет работой для него. У него уже была хорошая сольная карьера, которую он мог начать и остановить, как ему нравилось, и это ему очень подходило. Я полностью получил это. После опыта Guns N’ Roses – перспектива выполнения чего-то с таким количеством “движущихся частей” могла быть пугающей. И конечно же, как только мы начали искать всерьез фронтмена, Izzy просто отчасти исчез со сцены, хотя с тех пор, он так и остался близким и ценным другом.

Ах, да. Это должно было быть легко, верно? Мы могли найти вокалиста без проблем. Просто размещали объявления, и ждали пока нам пришлют демонстрационные записи. Это не должно было занять больше двух месяцев. Мы ошибались. Ой как ошибались. Как только прошли эти месяцы, мы получили сотни лент и CD со всего мира. Мы выделили несколько человек, чтобы прослушать их в живую, и некоторые были довольно интересны, но никто так и не подошел.

Мы писали тонну песен, однако, только это и сохраняло нас в движении. Мы также, все еще долго, обсуждали наше звучание. Разумеется, мы не пытались изобрести себя заново, осовремениться и стать модными. Что касается меня, я не жил в музыкальном вакууме. Игра с кучей различных музыкантов в Сиэтле и формирование Loaded сохранили во мне хорошей форме, как и написание песен и наблюдение за новыми группами. В самом деле, казалось, я находил свой путь снова, в качестве композитора, и это действительно чувствовалось, нужно продолжать делать так, вместе с моими старыми товарищами по группе. Все мы принесли хороший материал, и это показатель.

Я знал Скотта Вэйланда некоторое время – Сюзан была подругой его жены и познакомила меня с ним. У Скотта и Мэри были дети, и наши семьи иногда собирались на обед. У Скотта были проблемы с его группой, Stone Temple Pilots, и еще неприятности с наркотической зависимостью – в тех случаях, когда наши семьи встречались, унас было много общих тем для разговора. Но я не рассматривал его для новой группы, потому что она у него уже была.

По мере того как 2002 перевалил в 2003, мы отслушали уже неверное тысячу демозаписей в поисках вокалиста и чувство отчаяния почти овладело нами. Проект шел под откос, но ни один из нас даже не подумывал остановиться, мы все действительно хотели продолжать. Но дерьмо, мы когда-нибудь найдем этого проклятого вокалиста?

Как-то раз я получил звонок от одного из наших менеджеров.

“Я просто услышал, что Stone Temple Pilots разваливались”, сказал он. “Вы должны позвать Скотта.”

Сначала я сопротивлялся, потому что Скотт и я были друзьями в совершенно иных обстоятельствах, и я не был уверен, что хочу пересекать эту черту. Кроме того, у него все еще бывали периоды довольно серьезного употребления наркотиков, а я не проводил много времени с кем-либо, находящимся в полной зависимости, почти более чем восемь лет. Однако, у меня за плечами был большой период трезвости, и врят ли мог быть какой-то вред от того, что я просто спрошу Скотта, не интересно ли ему это.

Я позвонил ему.

Ему понравилась идея.

Вот так всё и вышло.

Глава 56

Скотт зашел в репетиционную студию и определенно приковал наше внимание. Он был на голову выше всех тех, кого мы просматривали и прослушивали до этого. И он мог постоять за себя на сцене, выступая с такими знаменитостями как в этой группе.

Я впервые находился в ситуации, когда группа говорила, «Так, мы записали весь материал – теперь запиши поверх свои вокальные партии». Однако Скотт имел потрясающую способность слушать что-либо, при этом одновременно слышать другую аранжировку в своей голове. Он взял записи «Fall to Pieces», «Set me Free» и «Big Machine», записанные нами, и отправился в свою студию в Бёрбанке. Он записал свои вокальные партии на первых двух записях. Затем, в треке «Big Machine», он переделал нашу аранжировку в нечто, во то, где он смог по-настоящему выложиться и привнести свою фишку. Он словно перевернул песню наоборот. Это было умно. И это усилило наше доверие, касательно способностей Скотта, несмотря на то, что он сидел на опиатах и различных других стимулирующих наркотиках.

Один кинопродюссер, до которого дошли слухи насчет нашей группы, обратился к нам с просьбой об использовании песни «Set me Free» в качестве заключительной песни в ремейке Энга Ли Халк, выходящем в прокат в конце июня 2003. Сделка давала нам некую свободу. Каждый поставил свою подпись, и мы покрыли часть расходов за наше репетиционное пространство.

События были по-настоящему к месту. Мы остановились на названии «Velvet Revolver» для нашей группы. Мэтт и я действительно крепко сработались как ритм-секция. Слэш двигался в новых направлениях. Дэйв заработал себе прозвище «Морфиус» за своё колдовское знание преимуществ технологии гитарных примочек. Также мы укрепили командный дух: поскольку множество людей ожидали нашего провала и, столкнувшись со всеми критиками и препятствиями, мы были нацелены выпустить лучший альбом, какой только каждый из нас мог записать в жизни.

Затем Скотт просто исчез. Его жена находилась в Сан-Диего, заботясь о двух своих маленьких детях, а Скотт, как оказалось, скрывался в одиночестве в своей квартире в ЛА и собирался пробыть там долгое время. Он был полностью погружен в зависимость от героина и крэка. Всего за несколько месяцев до этого, Скотт, Мэри, Сьюзан и я прекрасно беседовали на семейном пикнике, и мы даже намеревались сдавать им в аренду нижнюю квартиру, как пристанище в ЛА. Теперь, для Скотта отношения с Мэри и его семьей пошли по наклонной. Это было совсем нехорошо.

Я обрел себя, борясь с бушующей зависимостью и всем, что с ней было связано. Я считал, что был достаточно силен, чтобы бороться с этим. На самом деле, в тот момент я думал о себе как о пуленепробиваемом. Это оказалось большой ошибкой. Каждый из нас в этой группе уже прошел через это дерьмо – ритм-гитарист Дэйв Кушнер был трезв уже на протяжении приблизительно двенадцати лет – так что мы решили, что мы идеальная группа парней, которые смогут помочь Скотту пройти через это. Мы старались помочь. Но он уже проходил реабилитацию десятки раз. Даже мы устали от отсутствия прогресса, в то время как работа над оставшимися песнями затянулась на недели. Наконец, он решил вернуться в реабилитационный центр еще на один раз. Хорошо, это был шаг в верном направлении.

Все мы знали, что это будет нелегко для него. Мы все побывали там. Тем не менее, когда я услышал, что Скотта отпустили из реабилитационного центра, чтобы повидаться с семьей в Сан-Диего, я разозлился. Я знал, что он туда не отправится. Я знал, что это было предлогом, чтобы удрать и снова быть в бегах. Я слышал, что он вернулся в свою квартиру в ЛА, и я отправился туда с намерением сказать ему, что из-за него моё терпение на исходе – и сказать, вероятно, не такими вежливыми словами. Я не уверен, как и почему, но когда я вошел в квартиру, крича, Дэйв был уже там. Я пытался успокоиться, но я не мог сдержать свой гнев. Я сбросил пальто и был готов ко всему – даже вроде бы надеясь, что произойдет что-нибудь, что поможет мне излить свой гнев. Я видел, как тяжело было каждому пытаться помочь Скотту. На мою семь также повлияла темная сторона, и всё это теперь бурлило во мне, пока я стоял там, крича на Скотта.

Но он не хотел бороться вообще. Вместо этого это просил меня помочь ему еще один раз. Он просил меня показать, как я смог очиститься через боевые искусства. Он сказал, что традиционные методики реабилитации для него, очевидно, не работают. Ему нужен был другой путь. Он умолял.

Я успокоился. Ведь этот парень отец. В самом деле, я изначально подружился со Скоттом, потому что это было общим у нас: мы были отцами.

Я согласился помочь.

И я сразу же придумал план.

Пытаться проводить что-либо в ЛА казалось плохой идеей. За несколько лет до этого, Сьюзан и я купили домик в горах примерно в 150 милях к востоку от Сиэтла – удаленное местечко на северо-западе, куда нам придется сейчас поехать. Я нашел додзё в соседнем городе, управляемое учителем кунг-фу – или «сэфу» – по имени Джозеф. Он был абсолютно не таким как Бенни, но он знал его – казалось, все в мире боевых искусств знают Бенни – и позволил мне тренироваться в додзё. За эти годы я узнал, что Джозеф был серьезным парнем и очень уважаемым мастером боевых искусств. Моей первой мыслью было отвезти Скотта в этот домик и заставлять его ходить в додзё каждый день, а также тренироваться, ходить в горы, кататься на водных лыжах. Просто заниматься нормальной фигнёй, пока он проходит детоксикацию. Домик находился довольно далеко от главных дорог, поэтому Скотту было бы довольно проблематично покидать его, чтобы найти наркотики.

Я позвонил Джозефу, насчет своего плана. Я не хотел, в один прекрасный день, просто заявиться к нему с наркоманом, страдающим зависимостью.

«Джозеф» – сказал я, «Тут такая ситуация: я играю музыку, я в группе, и новый вокалист хотел бы очиститься».

«О, ты играешь в группе?» – спросил Джозеф.

«Да, мы собрали новую группу».

Я посвятил его в некоторые события из своего прошлого.

«Ох, ёпти, я и не знал, что ты был в Guns n’Roses», сказал он. Он также не знал, кто такие Stone Temple Pilots, но это неважно.

«Мне нужно вытащить этого парня из ЛА» – сказал я. «Есть время, чтобы я мог каждый день приводить его тренироваться? Просто я не хочу притаскивать в твой додзё какого-то чувака, сидящего на героиновой игле».

«Я тебе так скажу» – ответил Джозеф. «Звучит так, будто у тебя проблема. Я могу помочь. До тех пор, пока ты не будешь готов вернуться в ЛА и начать тренировки с Бенни».

«Отлично» – сказал я.

«Слушай» – сказал Джозеф. «Я живу на горе, в месте, откуда нет выходов. Если вы останетесь в твоём доме, он сможет сесть на автобус, затем на самолет и сбежать. А здесь дорог нет. Почему бы вам не остановиться у меня».

Джозеф никогда раньше не имел дело с теми, кто был подвержен детоксикации, но как только я рассказал ему, что у Скотта двое детей, он захотел сделать всё, что в его силах.

Дэйв Кушнер также был большой частью плана. В действительности, он был трезв намного дольше, чем каждый из нас и его чистый разум мог очень сильно помочь. Также, он видел в этом проблему своей группы и хотел помочь Скотту всем, чем мог. Дейв отвел меня и Скотта к врачу в Лос-Анджелесе, который специализировался на оказании помощи наркоманам, помогал слезть с иглы. Он снабдил нас детоксикационными препаратами, чтобы взять их в горы.

Честно говоря, это, вероятно, был тот момент, когда я впервые стал немного самоуверенным в своей трезвости. Вот я, с мешком полным Buprenex, Soma, Xanax и шприцами, отпущенным полностью под мою ответственность, с докторской отметкой, чтобы пройти службу безопасности аэропорта. Годом ранее, моя жизнь была такой, чертовски нормальной и удаленной от подобных нонсенсов.

Всё нормально. Просто нужно сосредоточиться на задаче: сделать Скотта трезвым, полезным и надежным – и помочь другу снова быть отцом своих детей.

Дэйв, Скотт и я вылетели из Бербанка в Сиэтл и в первую ночь остановились в моём доме. Той ночью, я получил свой первый урок того, как колоть другого человека в ягодичную мышцу. Классно. Скотт был как актер. Он был в ужасных муках от героина, но даже не колебался насчет своёго решения. На следующее утро, перед тем, как уехать, я провел его через медитацию, через которую ранее проводил меня Бенни множество раз. Это здорово, быть способным провести кого-то через то, что так сильно помогло мне, и это успокаивает – правильно или нет – я питал некоторые сомнения по поводу моих способностей играть роль учителя.

Во время поездки в горы на машине, Дэйв и я слушали музыку, разговаривали и шутили, в то время как Скотт спал в наркотическом ступоре на заднем сидении. Мы встретили сэфу Джозефа на парковке Сэйфвэй, находящейся более чем в двадцати милях, от его дома в горах. В Сэйфвэе мы купили здоровую пищу, бритвы, мыло и еще кое-что по мелочи. Это не будет приятным круизом, поэтому будет вполне достаточно предметов первой необходимости.

Вероятно, поначалу Джозеф был немного удивлён насчет состояния Скотта, но не показывал этого. Следуя за Джозефом, его подругой Адди и их большим черным лабрадором по кличке Блу, мы поехали в место, которое будет служить нашим домом на протяжении следующего месяца. Я понятия не имел, что нас ждет. Я много раз был в додзё Джозефа, но никогда не был у него дома. На этой крутой дороге подъем сменялся подъемом, и дорога поднималась всё выше. Мы увидели красивое озеро, которое становилось всё меньше и меньше, по мере нашего продвижения к вершине. Затем мы свернули на грунтовую дорогу, уходившую всё дальше в пустынную местность.

Стоп-сигналы пикапа Джозефа дали знать, что мы, наконец, приехали. Я был потрясен пейзажем. Это место было похоже на скрытый китайский монастырь, как в старых фильмах про кунг-фу – здесь были пагоды для медитации, деревянные болванчики, бойцовские помосты и крытая площадка с тяжелыми грушами. Искусственный водопад скрывался в ухоженном саду дзен. Вдали находилась аллея. И довершением всего, был впечатляющий панорамный вид на окружающие горы Каскад и озеро Чилан, находящееся далеко внизу. Внезапно, я стал питать большие надежды – и не только насчет Скотта. Я был здесь, чтобы хорошо учиться и расти. Если есть одна вещь, которой обучили меня боевые искусства, то это пытаться продолжать учиться и расти, вплоть до самой смерти: никогда не делать остановок на своём пути.

Когда мы вылезли из машины, я заметил ступеньки, восходившие к огромному травянистому холму. В задней части террасы находилась дверь, установленная прямо в него. Оказалось, что дом находится под землей. Моя челюсть отвисла. Скотт, в этот момент, наверное, наложил в штаны. Когда Джозеф впервые предложил идею остаться с ним, он упомянул о своем доме что-то вроде: дом «земляной вал», я не понял, что это значило, и не придал этому особого значения. Теперь, когда мы поднялись по ступеням на террасу перед холмом, я сразу вспомнил об этом разговоре. Снаружи, это место выглядело слишком маленьким для пяти взрослых человек и большой собаки, и я подумал, что совершил ошибку, когда согласился приехать сюда, не разузнав, что к чему. Когда мы вошли в дом, я увидел, что был совершенно неправ насчет его размеров. Внутри было шикарно. Телевизор с плоским экраном, камин, телефон, полностью оборудованная кухня, три спальни и две ванные.

Пока мы распаковывали продукты, я мысленно составил список блюд, которые, как я надеялся, помогли бы Скотту очистить кровь от мерзких токсинов. Свежая рыба и домашняя курица. Много зеленых овощей и кукурузы. Ирландский овес. Ананасы, бананы, дыни, яблоки. Тонна обжаренного кофе эспрессо. И мой фирменный секрет – печеные бобы. Я не совсем уверен, что бобы обладают очищающими свойствами, но они определенно помогут выпустить много «горячего воздуха».

Я посадил Скотта на диету, которая очень помогла мне в первый год моей трезвости: фрукты на завтрак, приготовленная на гриле рыба на ланч, и цыпленок барбекю с кукурузой и бобами на ужин. Я добавил овес к диете Скотта, поскольку считал, что для всех упражнений, которые мы будем делать, ему понадобятся дополнительные углеводы. Ему не нужно было терять пятьдесят фунтов алкогольного веса – он был как рельс. Кладовая была заполнена до краёв, и ничего не оставалось делать, кроме как заниматься тем, зачем мы здесь: провести Скотта через детоксикацию и гонять его до такой степени, чтобы он больше не мог ничего делать, кроме как спать.

В тот момент мне следовало остановиться и оценить ситуацию. Никогда раньше я не чувствовал, что так много людей зависит от меня. Я старался быть хорошим мужем и отцом, и при этом пытался помочь Скотту стать трезвым, чтобы он мог делать то же самое. Но я также делал это, потому что видел реальные возможности для нашей новой группы со Скоттом в качестве вокалиста. Другие тоже это осознавали, и телефонные звонки шли один за другим, говоря, что я должен сделать будущее группы реальным. После выхода Халка, хоть он и оказался довольно посредственным фильмом, казалось, что все радиостанции Америки начали крутить «Set Me Free». После контакта с общественностью, возник большой интерес к VR. Разумеется, при этом группа должна существовать. Впервые в жизни я стал смешивать духовное исцеление боевых искусств и коммерцию.

Скотт, сидевший на героине, напомнил мне некоторые не очень приятные моменты из прошлого. Оглядываясь назад, я вижу, что это был момент, когда я свернул с того пути, на котором находился, пути, защитившем меня от темной стороны моего прошлого. Каждый из нас принимает несколько решений в жизни, которые могут оказать радикальное влияние на последующие события. Связавшись со Скоттом, я принял одно из таких решений, потенциально способных изменить жизнь. Хотя, после проведенной здесь недели, мы даже начали получать от этого удовольствие. С того момента, Скотт уже прошел через худшее после отказа от наркотиков, и мог приступать к некоторым физическим упражнениям.

Обычный день выглядел так:

Завтрак

Медитация на свежем воздухе

Прыжки со скакалкой

Растяжки

Работа с грушами

Тренировки на технику

Ланч

Бег и подъем тяжестей

Работа на деревянных болванчиках

Практика тай чи

Сочинительство

Обед

Разговор с сэфу Джозефом и снова письмо

Чтение

Сон

Этот жесткий режим мы прозвали «Мужской лагерь». Идея заключалась не только в проверке физических способностей и выносливости, но и, путем сочинения и разговоров, в воспитании честности и ответственности. Временами, сэфу Джозеф приводил кого-нибудь из местного населения, чтобы познакомить. Мы катались на горных велосипедах с одними его друзьями. С другими – ходили на рыбалку. Местный парень из подразделения SWAT даже притащил арсенал оружия и учил нас, как чистить, заряжать, держать, целиться и стрелять из всего, начиная с штурмовых дробовиков и заканчивая крупнокалиберными пистолетами. Казалось, что весь город был втянут в наше дело и подталкивал нас к успеху.

После, приблизительно, двух недель, Сьюзан с девочками приехали в наш домик, который находился примерно в сорока милях от горного дома Джозефа. Это был день рождения Сьюзан, и я был более чем рад увидеть их всех. Я был с ней в течение шести лет, мы жили на безопасном пузыре, который мы контролировали. Теперь мы оказались на неизведанной территории. Сьюзан прикрывала мою спину и даже чувствовала некую ответственность – в конце концов, она была той, кто представила меня Скотту. Тем не менее, у нас никогда не было разговора о возможных последствиях работы с ним. После того, как её муж внезапно уехал, ей пришлось взять заботу о двух наших дочерях на себя – и черт подери, это произошло еще даже до записи и тура.

Я продолжал получать ежедневные звонки из ЛА.

«Ну что, у нас есть вокалист?»

«Нам следует брать студийное время?»

На вершине этой горы, я начал видеть проблески надежды насчет Скотта. Ему настолько понравилось это место, что он даже спрашивал Джозефа, не знает ли он кого-нибудь из местных торговцев недвижимостью. И это говорил парень, который всего несколько недель назад плотно сидел на наркотиках. Дома наркоторговцев в ЛА теперь, казалось, были последней вещью, о чем он думал. Оглядываясь назад, мы очень быстро добились улучшений.

Слэш и Мэтт с облегчением услышали, что Скотту стало лучше, но я уверен, что у них, всё еще были подозрения. Я не мог их за это винить. Но когда мы вновь вернулись в ЛА, они собственными глазами увидели результаты работы нашего Мужского Лагеря. Теперь, с нами был крутой горный парень, практикующий боевые искусства и медитирующий перед репетициями. Скотт теперь казался вдохновленным и сосредоточенным. Он начал слушать больше музыки, которую Слэш, Мэтт, Дэйв и я написали в прошлом году. Мы решили сортировать и кормить его с ложечки двумя-тремя песнями за раз; дать прослушать ему всё, что есть, за один раз стало бы непомерным, учитывая тот факт, что у нас, на тот момент, было порядка пятидесяти пяти песен.

С окончательно утвержденным составом группы и песней «Set Me Free» на радио, каждый крупный звукозаписывающий лейбл теперь жаждал иметь с нами дело. Одним из тех людей, которые хотели запланировать с нами встречу, был тот же руководитель, который выбросил меня из Геффен в 1999-ом, даже не позвонив. Теперь он был президентом другой компании и, вероятно, не помнил случившегося. Зато я помнил. И рассказал об этом ребятам. Поначалу, они говорили, что нам следовало бы отменить встречу. Но потом они решили, что будет гораздо веселее пригласить его и кинуть. Он пришел в нашу студию и начал рутинно рассказывать, используя все стандартные словечки музыкальной индустрии: свобода творчества, целенаправленность, творческий подход, как семья, бла, бла, бла. Затем Скотт попросил его рассказать больше о том, как он будет лично принимать участие в проекте. Скотт задумчиво слушал, а потом начал говорить – как бы невзначай – о друге, которого выкинули с лэйбла, даже без телефонного звонка.