Текст книги "За горизонт. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Д Димитрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 54 страниц)

Вот таких веселых попутчиков навязал нам Гиви.

Галку по причине внеплановой (или наоборот спланированной) беременности. А Валеру по причине радикального ухудшения здоровья. Мужик рвался на выход с Группой Пираньи и всегда шел в первых рядах. Ни для кого не было секретом, что жить ему осталось недолго, и Валера искал возможности, подставиться под пули вместо здоровых бойцов. Но пули летели мимо, а болезнь подтачивала и без того не великие силы.

А водка?

Водка у меня была. Одиннадцать бутылок, прихваченных из дома и докупленных в сельском магазине по дороге до отправной точки Ордена.

– Может бренди или рома?

– Нет, ром у меня у самого есть, а нужна именно водка, – сказано было так, что любые сомнения сразу отпали. Валере действительно нужна была водка.

Пришлось лезть в шушпанцер и на ощупь искать бутылку водки.

Нашлась бутылка-чебурашка "Пшеничной" водки.

Ловко сорвав пробку, Валера налил до краев алюминиевую кружку. Втянул ноздрями запах и жадно присосался к кружке.

– Хорошо.......... настоящая, Оттуда, – облегченно выдохнул Валера, явно не собираясь ограничиваться одним стаканом.

– Валер, может не гнать с дозой?

– Не может, – Валера опять забулькал содержимым бутылки. – Помнишь, ты у меня спросил – стоило ли оно того?

– Ты про Чернобыль?

– Да. Так вот, если бы такие как я не пошли туда, сейчас на моем месте мог быть твой отец или старший брат. Иногда вспоминай об этом.

Между нами повисла неловкая тишина неоконченного разговора.

Мне на это сказать тупо нечего.

В обществе всегда есть Люди готовые прикрыть грудью других людей. И пока тех, что именуются Людьми с большой буквы больше, чем просто людей, или хотя бы достаточно много, Страна идет вперед и побеждает. Когда Люди кончаются, приходят темные времена и смуты.

– Я ведь сюда поехал в надежде урвать у жизни еще кусочек, – медленно – словно задыхаясь, прервал повисшую паузу Валера. – Но увы, не в моем случае. Наши земные микробы плохо переносят местный климат. То ли радиационный фон другой, то ли световой спектр, а может что-то еще. Но болеют Здесь реже, это факт. А местные микробы нас не берут, – рассказчик поперхнулся и надрывно закашлялся.

С одной стороны это действительно так. Наш земной микроб к местному климату пока не адаптировался. С другой стороны – когда мы проезжали через Аламо, там вовсю бушевала дизентерия.

Спасибо Ольге, ее непреклонности в вопросах гигиены и запасу, но у нас никто не заболел.

– Но я не жалею. Лучше умереть человеком здесь, чем заживо сгнить Там, – Валера снова присосался к кружке. Выхлебав половину содержимого, аккуратно поставил кружку на траву, подобрал забытый с вечера сухарь, поднес его к носу, глубоко втянул воздух.

– Валер, допивать будешь?

– Вам оставлю, пригодится, – Валера накрыл сухарем недопитую кружку. – О, смотри, солнышко показалось.

На востоке над линией горизонта прорезалась тонюсенькая линия небесного пламени.

– Валер,....................

В вышине, меняющей цвет с черного на розово-голубой, пронзительно закричала утренняя птица. Горький степной ветер освежил лицо.

Прислонившись головой к колесу, Валера остекленевшим взглядом смотрел на зорю.

Но зори он уже не видел.

Чернобыль забрал очередную жертву.

Тело погрузили на грузовик и два часа спустя предали земле на вершине господствующего над равниной холма. Хорошее место, не то что бы красивое, а какое-то знаковое что ли.

В каменистый грунт не получилось углубиться больше чем на штык лопаты, но опыт уже имелся и над телом сноровисто навалили холмик из камней.

В отличие от сюрвайеров, в этот раз хоронили своего. Поэтому все проделали на совесть. Завернули тело в кусок старого брезента, поверх насыпали слой мелких, как щебень, камней, а потом укрепили могилу солидным слоем крупных валунов. Степаныч и Олег сварили из стальной трубы коренастый, но крепкий крест. К кресту приварили стальной лист, на котором краской вывели надпись.

ВАЛЕРИЙ СЕРГЕЕВИЧ

19.. – 13/ 03/0017 год.

На могилу между камней втиснули ту самую недопитую Валерой кружку. Плеснули в кружку водки и накрыли той самой зачерствевшей краюхой.

Жахнули салютом.

Выпили за упокой души.

И поехали дальше.

Нью-Рино

14 число 03 месяц 17 год.

Нью-Рино это вещь в себе.

Если трезвым взглядом окинуть окружающий бардак. То первое что бросается в глаза – городишко на редкость удачно оседлал крупнейшую на северном маршруте развилку дорог и излучину между Рио-Гранде и рекой Мормонов.

Уже одно это сильнейший стимул в развитии города. Но этим не ограничилось.

В горах к северу от города и к западу на границе с местной Бразилией нашлось самородное золотишко. А кто-то умудрился даже откопать несколько изумрудов.

Изумрудов больше не находили (что как бы намекает, что возможно их не было, и все это хитрая подстава), но в остальном Нью-Рино захлестнула золотая лихорадка.

Много в горах золота или нет, вопрос пока открытый, требующий времени и серьезных затрат на систематические геологические изыскания. Но Ордену прекрасно известно старое правило, что богатым становится не старатель, а тот, кто поменяет у старателя золото на выпивку, продажных женщин, сомнительную удачу азартных игр и кирку с лопатой.

Лас-Вегас вообще отстроили в забытой богом пустыне, а тут еще и самая крупная развилка на континенте, через которую с нарастающей силой идет поток нефтепродуктов от русских, а из Порто-Франко как цунами накатываются волны новых поселенцев.

Так что придумывать особо ничего не стали, пойдя проторенным путем.

Ордену также прекрасно известно, что если тянуть одеяло исключительно на себя, то на огонек может заглянуть пушной полярный зверь. Когда у населения стволов в разы больше, чем самого населения, пушной зверек приходит почти сразу.

Орден поступил умнее, открыв в Нью-Рино свой офис: с банком, отделением связи, призовой конторой и прочими атрибутами. А казино, кабаки, бордели и прочую веселуху без затей уступил на аутсорсинг местным (и не местным) группировкам, кланам и бандам.

В конечном итоге золотишко все равно осядет в орденском банке.

Но это днем.

А ночью открывается темная сторона Нью-Рино – любая известная в мире наркота, скупка краденного, подпольные бои, в которых летальный исход событие вполне заурядное. Говорят, даже рабами приторговывают.

А отмытые до хрустального блеска сливки в итоге опять снимаются кем?

Правильно ................ тс-с-с.

Власть в городе попилила между собой три большие крыши, янки, нигеры (не путать с неграми) и латиноамериканцы. В свою очередь каждая большая крыша это пестрый конгломерат группировок и банд со своими темами, главарями, сферами влияния. Но случись терки, все цветные единым фронтом выступают против всех черных. А кто по трусости, нерасторопности или хитрожопости соскакивает с этого действа, сразу узнает старый, как мир, принцип – Кто не с нами, тот против нас. И тому в Нью-Рино не место.

Есть еще Московский квартальчик с водкой, балалайкой, ручным медведем и ансамблем цыганской песни и пляски. Был китайский, но не оценил текущего момента и указанного выше принципа – про тех, кто не с нами. Оттого китайцы в Рино не прижились, по крайней мера пока.

И над всем этим маячит почти невидимая тень Ордена, которого вроде, как и нет, но все сливки уходят именно туда, и чей тихий шепот на ухо – закон для людей стальной хваткой держащих власть в городе.

На первом этапе развития Нью-Рино деловые граждане споро навезли здоровенных шатров, похожих на цирковые, мобильных офисов на базе морских контейнеров и, просто огромных, цепляющихся к грузовому тягачу, кемперов.

Все было неплохо до первого сезона дождей, который едва не смыл все это безобразие.

Как только дожди закончились, в Нью-Рино развернулось масштабное строительство все в том же вестерно-голливудском стиле. Каркасные, обшитые доской домики росли как грибы после дождя.

Но тут выяснилось:

во-первых – не слишком толстая деревяшка, в два пальца толщиной, совсем не защищает обитателей от возможных неприятностей. В том плане, что прилетающие неприятности калибром 7,62 и мощнее насквозь прошивают подобные строения вместе с тушками их обитателей.

А так хочется толику уюта и безопасности, которые могут обеспечить только кирпичные или каменные стены.

во-вторых – стахановцы капстроя забыли проложить инженерные сети. Современный человек избалован и привередлив, ночной горшок и тазик для умывания вводят его в ступор. Воду конечно можно привозить, а дерьмо вывозить. Но лучше делать это централизованно, иначе грязь, смрад, инфекции и пожары становятся лишь вопросом времени.

в-третьих – подобная застройка отлично горит, а бухих до остекленения долбоебов, раскидывающих окурки, куда попало, до неприличия много.

Поэтому центровые люди Нью-Рино, которым повезло пережить пару крупных пожаров и выкосившую треть жителей эпидемию дизентерии, собрались на сход и долго терли за всякое.

Говорят, страсти кипели такие, что не раз доходило до стрельбы, переросшей таки в локальную войнушку. Короткую, но яростную и от того весьма кровавую. А закончилось откровенным геноцидом.

Причем основная масса отгенациденных была с черным цветом кожи.

Даже не знаю.

То ли это проявление расизма.

То ли для нигеров сложившая ситуация была привычной, и они не видели смысла, тратить кровно заработанное на какие-то там трубы, унитазы и прочие девайсы, выгодно отличающих человека от обезьяны, а белого человека от ....(ну вы поняли).

В мире ведь есть масса более необходимого для нигеров – наркота, бухло, телки, цветастые шмотки и прочие, милые глазу негра, вычурные ништяки.

А если какая нигра скончалась от кровавого поноса – воля духов, и вообще дело житейское. На его место уже выстроилась длинная очередь.

Рассказы про стеклянные бусы они не на пустом месте возникли.

Победили сторонники извечной мудрости "Быть здоровым и богатым, значительно лучше, чем мертвым". Тем более мертвым не от пера или пули, как положено правильным пацанам, а от поноса или пожара, что совсем ни в какие ворота.

По итогам "производственного совещания" центровые Рино решили не экономить и зарамсить проблемы со всей строгостью.

Быстренько (очень-очень) выписали из-за ленточки специалистов, и стройка в Нью-Рино пошла на третий круг.

Выдернутые из-за ленточки спецы донесли до серьезных граждан простую мысль – строить надо заново на новом месте и по уму. По тому, как рассадник болезней в "старом городе" проще и дешевле сравнять с землей и, на всякий случай, обильно посыпать хлоркой.

Хлорки нет? Ну, тогда солью.

Помните, как первый бодибилдер Эллады – гражданин Геракл, ассенизировал местные кагалы?

Вот примерно и тут в таком же духе.

На общаковые деньги (ой, на собранные налоги, конечно же) в километре от первоначального кагала пробурили скважин под воду, построили пару пузатых водонапорных башен, разметили сетку улиц и даже частично отсыпали их щебнем.

Благо камнедробилка не самый дорогой девайс, а дармовой рабочей силы сильно больше, чем нужно местной каменоломне.

Зато сколько пользы сразу – дорогие авто, немыслимыми путями попавшие в Рино, теперь ломаются значительно реже.

Хотите, верьте, хотите, нет, но лично наблюдал картину, когда пятеро негров толкали кабриолет, в котором гордо восседала пара пёстроряженых негрил.

Заодно и на бензине сэкономили.

Через Орден провезли десяток машин с водопроводными трубами, запорной арматурой, насосами и противопожарным оборудованием. Благо минусовых температур в Рино не бывает и водопроводные трубы без затей прокладывают прямо по земле.

Рукастые и трудолюбивые мормоны наладили полукустарное производство глиняной черепицы и керамических труб, вполне пригодных для отвода дождевой воды и нечистот.

И потащили трубы от водонапорных башен к заложенным по всему Рино основательным фундаментам, на которых уже видны зачатки кирпичных и каменных стен.

Дайте Нью-Рино еще пять-семь лет, и он обгонит в размерах сам Порто-Франко.

Это конечно, если золото в горах не кончится, не проложат новых дорог в обход Рино или не сожгут этот клоповник нахрен.

Хотя последнее вряд ли, выдавливать этот гнойник на просторы Новой Земли себе дороже.

Нью-Рино встречает путешественников громадным, похожим на рекламный, щитом, сколоченным из толстого бруса. Слабо колышущееся под напором вера полотнище рекламирует здоровый образ жизни.

Типа – "Не бузи и не дерзи, и все будет на мази".

Для пущей убедительности противников здорового образа жизни на нижней перекладине информационного щита развешано два почерневших от солнца тела и три свободных петли. На вывернутой в бок голове одного из покойников уютно расположился молодой стервятник, со здоровым аппетитом лакомившийся содержимым глазницы покойного.

– Папка, за что их, – Андрюха вцепился в мое плечо с такой силой, что еще чуть-чуть и отщипнет кусочек кожи.

– Маму не слушались и зубы по утрам не чистили.

– Ой....., – пискнул из-за спины сына.

Колея грунтовки перешла в дорогу, отсыпанную укатанным гранитным щебнем. Справа от дороги, возле солидной кучи складированного щебня, показался указатель "Аэропорт".

Собственно вот и сам воздушный порт, грунтовая взлётно-посадочная полоса с расставленными вдоль нее закопчёнными железными бочками. Не хухры-мухры, а партизанская подсветка для круглосуточного функционирования взлетки.

Обшарпанный трейлер без колес с, болтающимся высоко над ним, полосатым конусом ветроуказателя. Такой же обшарпанный колёсный грейдер, видимо время от времени приглаживающий взлетную полосу. И три небольших самолетика неизвестных мне марок. Чуть погодя начался сам город. Причем никакого блок-поста или иной фортификации вокруг города не наблюдалось. Зато наблюдалась тонкая решетчатая мачта высоченной антенны.

Раз вокруг все такие деловые, а главное платежеспособные, то им всем до зарезу нужна мобильная связь. И чтоб не какие-то там радиостанции, которые есть у любого лоха, а конкретно-полноценные телефоны.

Какие-то ушлые хлопцы быстро смекнули, что на этих понтах можно и нужно рубить бабло. Пропихнули через ворота модуль сотовой связи, цифровую ГТС на пару тысяч абонентов, и разобранную на части мачту башенного крана.

Теперь состоятельный обитатель Нью-Рино, всегда мог быть на связи.

А раз уж бизнес пошел, на туже мачту крана навешали антенн, и теперь в Нью-Рино есть даже свое телевиденье из одного канала, по которому в основном крутят земной спорт месячной давности и порнуху.

– Я не пойму, она что за воздух держится? – пробормотала Алиса, рассматривая вышку связи.

– Раз до сих пор не упала, будем, надеяться еще постоит, – отмахнулся я.

– А ты заметил, что мачта стоит почти в посадочном створе аэропорта?

Створ, а уж тем более посадочный – я и слов-то таких не знаю. Впрочем, я не архитектор и в отличие от Ким, мои родители не имели никакого отношения к авиации.

Сам город мне решительно не понравился. Весь какой-то прямоугольный, встань на перекрестке, и весь город будет виден из конца в конец вдоль и поперек.

Как сказала Ким, – Прямоугольная сетка улиц или продольно-поперечная застройка.

На этих широких продольно-поперечных улицах кони запросто соседствовали с байками, сверкали хромом и тонированными стеклами дорогие машины, и стоящие возле них ряженные в золотые побрякушки мордовороты в солнцезащитных очках.

Солнечные очки – последний писк местной моды. Если ты в очках – значит местный гражданин, если без – туристо.

На улицах огромное число продажных женщин, откровенно демонстрирующих свои дряблые "достоинства". По сравнению с этим безумством голой плоти веселый квартал Порто-Франко просто образец целомудрия.

Когда наша колонна проезжала мимо огромного, похожего на цирковой, шатра с выгоревшей на солнце надписью "Сolosseus", вывалила толпа народу и устроила жуткий мордобой.

Я уже в курсе, что по местным понятиям (ой, что-то я опять путаю, законам, конечно же) мордобой не считается противоправным деянием. При условии, что он приходит не в заведении и обошлось без трупов.

Проезд через Нью-Рино занял от силы минут пять, из которых три мы стояли, ожидая, когда рассосется драка возле "Колизея".

Ну как рассосётся? Полягут самые слабые и самые пьяные, а остальных приведут в чувство дубинки охраны.

Лучше бы конечно объехать город по окружной дороге. Но таковой здесь нет в принципе, ибо "Приезжий должен обязательно проехать через это сказочное место". Онли бизнес, возведенный в абсолют.

Наконец-то показались ворота, обнесенного внушительным забором, мотеля "Castrum".

Если кто не в курсе, так назывался походный лагерь римских легионов.

Еще в Порто-Франко, когда я прокладывал маршрут и подыскивал места для остановок, мне присоветовали это место.

У данного заведения имелась Репутация. Клиенты были под надежной защитой и их очень редко грабили по выезду из Нью-Рино.

Мотель держало семейство американцев итальянского происхождения, которые отличались от обычных итальянцев только знанием английского языка и твердой уверенностью в том, что их историческая родина находится где-то в Европе, вроде бы.

Только отчего нас не торопятся тут встречать.

– А ну-ка заткнули уши. Прости Муха.

Предвидя неизбежное, псина засунула голову между тюками с одеждой.

– Эх...., – втягивая голову в плечи, тяну рычаг ревуна.

БУ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!!!

Отзывается тепловозный пневмо ревун.

Мне даже показалось, створки ворот дрогнули под напором звуковой волны. А над городом повисла непривычная тишина.

Не переборщил ли я?

Может того – скромнее надо быть?

Створка ворот приоткрылась, и из-за неё вышел пузатый мужик с роскошными усами и двустволкой за спиной. Усатый осмотрел гостей, погрозил кулачиной и распахнул створки ворот – проезжайте гости дорогие.

Есть в туристическом бизнесе такое понятие – не сезон. Дожди кончились совсем недавно, и ушедшие на поиски старатели еще ничего не накопали. А движение торговых и переселенческих конвоев по просохшим маршрутам только началось. От того в городе дефицит клиентов, а в данном конкретном отеле дефицит постояльцев. Наша группа будет единственной.

А ничего так, в целом, уютненько. Западная стена составлена из дюжины морских контейнеров. Морской контейнер вообще главный элемент в новоземельном дизайне.

С востока мотель прикрылся толстой каменной стеной. Она же наружная стена основного здания, в котором проживают хозяева и где расположены склады, кухня и прочие подсобные помещения. Стены дома вывели чуть выше уровня первого этажа и бросили в неоконченном состоянии. Видно, что будут строить второй, а возможно и третий этажи, но пока каменщиков перебросили на южную стену. Где временную стенку из бревен, грубо сколоченных деревянных щитов и кусков железа разбирают, возводя вместо неё солидную каменную фортификацию.

Замысел хозяев мотеля прост, как мычание. Перво-наперво строим надежный периметр. А уже потом обстоятельно обустраиваемся внутри.

Тем более что кое-что уже обустроено. В частности построен симпатичный барак, поделенный на два десятка отдельных комнатушек.

Пока усатый пузан закрывал за нами ворота, а потом жестами матерого регулировщика дорожного движения разгонял транспорт по местам парковки из отъездившего свое длинного кемпера, приставленного к недостроенному зданию, не спеша вышел немолодой – уже за полтинник, но все еще крепкий, широкий в кости мужик, одетый в стиле милитари.

Многие состоятельные граждане Рино тяготятся к гражданской одежде с претензией на стиль или толику вычурности. Кто попроще одеваются как ковбои из рекламных роликов, джинса, цветастые рубахи, банданы или прекрасно защищающие от солнца широкополые шляпы.

Понт конечно дешевый, но для многих в Рино, это единственное, что у них есть.

Вышедший нас встречать обут в добротный вариант летних тактических ботинок, камуфлированные штаны, туго обтягивающую мощный торс майку цвета хаки и поношенную панаму, явно армейского образца.

Безошибочно вычислив во мне ответственного за наш цирк на колесах (ошибиться тут сложно, бронеединица у нас одна), дядька вразвалочку подошел и, не представившись, поинтересовался, – Как звать?

– Дэн.

– К Русской Армии имеете отношение?

– Это проблема?

– Внутри этих стен нет. А вот снаружи....

– Нет, не имеем. Пока не имеем.

Я даже не слишком соврал. Переданная нам в попутчицы Галка, временно лишена высокого звания бойцыци Русской Армии, переведена в бойцицы невидимого фронта и замаскирована под обычную переселенку.

– Тогда слушай, запоминай и доведи до своих. Меня зовут Рон. Это заведение с репутацией и здесь простые, но жесткие правила: не пить, не буянить, баб не водить. Ужин через час, завтрак в девять. Номера...........

Хорошие у них номера. Аскетичный уют струганной доски стен, бетонный пол, закрытые ставнями окна, скрипящие петли дверей – барак он и есть барак, как его не называй.

Зато в моем номере имелся душ и сортир с настоящим унитазом.

Фи, унитаз, скривится привередливый читатель.

Но посмотрел бы я на того читателя, после того, как он три недели к ряду справлял нужду медитируя в позе орла, точь в точь как на гербе соединенных штатов, попутно размышляя на тему – чем бы подтереть свой нежный зад на этот раз.

Себе я взял номер с двуспальной кроватью и двухъярусной кроватью напротив. Остальные растасовались по номерам сообразно потребностям и бюджету. Только нетрадиционный доктор остался жить в своем кемпере.

Если не считать душа, у него в кемпере комфортней, чем в лучшем номере местного мотеля.

А Син отвалился от нас еще на улицах Рино.

Пока неразговорчивые тетки застилали кровати свежим постельным бельем, бегло пробежался по всем и провел краткую политинформацию о текущем моменте местной дисциплины.

В конце разъяснительной работы был пойман Роном и отведен в сторонку.

Рона беспокоил Итц*Лэ, точнее тематика его наколок.

Гостеприимство, это про здесь, если за деньги. А вот дружелюбие, это не про здесь.

Даже за деньги.

Тут каждый третий расписан подобным образом, и на почве взаимной неприязни случаются несчастные случаи. Чаще всего с летальным исходом.

Так и сказал – на почве взаимной неприязни, и с летальным исходом. Сперва я думал, что Рон бывший вояка, морпех там какой, морской котик или другой дивный зверь. Но после таких фраз мне все больше кажется, что Рон в прошлом коп, или что-то в этом роде. Может спецотряд какой, у них много. Но он не армеец, нет.

Однако сказанное Роном было чистой правдой. А потому......н-дэ.

Поговорить с Итц*Лэ не получится, он из тех, кто назло маме отморозит уши. И мы его удержим в мотеле, только если распнем на стене барака.

Прости господи, я живо представил приколоченного к стене парня. Бр-р.

И пошел к Марии.

Она точно удержит парня внутри периметра.

И кстати не прогадал.

Последние дни перехода дались нашей группе с большим трудом. Виной тому установившаяся жара за тридцать. Мне даже пришлось, наплевав на безопасность, снять «Брен» с вертлюга и натянуть над шушпанцером тент. Тент помогал слабо, но без него солнце раскаляло открытое нутро шуша так, что пассажиры ехали на грани потери сознания. А Муху с ее шубой пришлось сплавить в компанию к щенкам лайки, комфортно ехавшим в кондиционируемой кабине трофейного пикапа.

Хуже всех выглядел Степаныч. Сказывался возраст, жара и продолжительные монотонные нагрузки.

Для таких зажаренных солнцем доходяг, как мы, в мотеле предусмотрен бассейн с прохладной водой. Бассейн – громкое слово, но суть примерно такая. В углу на штык лопаты отрыт прямоугольник 4х6 метров. Из излишков грунта по периметру сооружен невысокий бруствер утрамбованной земли. И это безобразие застелено толстой пленкой, для пущей прочности, армированной пластиковыми нитями. Над "бассейном" сооружен крытый циновками навес от солнца и пыли.

Как только гости дорогие заехали на постой, встретивший нас у ворот пузан с двустволкой бросил в "бассейн" конец, похожего на пожарный, шланга, из которого бодрой струей побежала вода.

Пока мы отъедались, отмывались, устраивались по номерам и всячески переводили дух, воды в бассейн набралось уже по колено, и народ разлегся в воде.

А уж сколько счастья было у детей.

Которых, наконец-то, удалось сплавить под наблюдение Ольги, и на пару с Ким "обкатать" жесткую, скрипучую кровать. Душ, свежие простыни и кусочек не просматривающегося со всех сторон личного пространства. Что еще нужно для счастья?

Нью-Рино

14 число 04 месяц 17 год.

Сегодняшний день я целиком посвятил отдыху и сбору информации.

На имеющейся у меня карте очень неплохо отражено восточное и кусок южного побережья континента, долины Рейна и Рио-Бланко. Вот только беда в том, что на Рио-Гранде карта кончается. Есть пометки направлений "на Москву", "на западное побережье", "на Билокси". Но это чуть больше чем ничто – ойкумена кончилась.

Ехать придется вслепую, ориентируясь на единственный населенный пункт – Форт-Джексон, ютившийся в степи к востоку от Рино на расстоянии дневного перехода.

Дальше только по приметам, записанным со слов Гиви.

Самые плохие новости я узнал еще вчера.

Первая – у русских что-то там сломалось и они вот уже месяц не отгружают топливо. Из-за чего в Рино дефицит горючки. Это плохо, но не критично. Мы заправлялись по дороге и на тысячу километров у нас запас есть.

Вторая – третьего дня русские починились, и в Демидовск ушел конвой порожних наливняков.

Это обидно. За долю малую стоило упасть им на хвост и через неделю быть в Демидовске.

Сегодня к этому добавилась третья новость. Местные закусились с Москвой, собирающей долю (пошлину конечно же) с топливного трафика. Янки выставили заградительные кордоны, и если мы не планируем попасть под случайную раздачу, в сторону Москвы нам лучше не соваться.

Да и вообще не засиживаться в Рино.

До Рио-Гранде нашу безопасность гарантируют люди Рона (не бесплатно естественно, хотя и не дорого), а вот дальше, как повезет.

Во второй половине дня, когда жара пошла на убыль, в "Каструм" заявился Син.

Филиппинец приглашал всех на бои. Все это понятно, мужчины. Причем нетрадиционный доктор в эту категорию не попал. Что его совсем не расстроило.

Олег от подобных забав категорически отказался. Рон покинул ему работёнку по части сварки. Олег привлек в помоганцы Степаныча и Итц*Лэ и они с рассвета сверкали сваркой планируя закончить работы лишь к концу дня.

Дядя Саша, напротив, сразу согласился. В основном потому, что собирался вкусить продажной любви. Собравшегося было вождя приземлили Олег, Рон и как ни странно Син, настрого запретивший парнишке выходить из мотеля.

Так что из возможных попутчиков оставался только я.

С одной стороны глянуть на Рино было интересно. С другой отнюдь не безопасно.

Я бы выбрал вариант – остаться в мотеле, но составить нам компанию вызвался Рон.

В близи Рино оказался еще пакостнее, чем казалось из машины. Над "старыми кварталами" едкий смрад мочи и фекалий смешивается со знакомым по приключениям в Бейджине тяжелым духом гашиша.

Контингент граждан соответствующий, бухают, трахаются, режутся в азартные игры.

Девочку (в смысле потертую тётеньку), нет проблем.

Мальчика тоже нет проблем, любой каприз за ваши деньги.

Когда иду я в балаган,

то заряжаю свой наган.

Вот это, как раз про здесь.

По дороге я не удержался, завернул нашу компашку в попавшийся на пути оружейный магазинчик.

В отличие от оружейной лавки Бейджина тут не торговали самоделками. Ножи, мачете и даже пара антикварных сабель были, это да. А вот стволы – жуткий винегрет оружия со всех концов света.

И, что характерно, очень много автоматического и короткоствольного оружия. В Нью-Рино свои особенности спроса на оружие. А спрос, как известно, рождает предложение.

Долго рассматривать стволы не дали заскучавший Рон и торопившийся, как на пожар, Син.

Син привел нас в тот самый "Колизей", мимо которого мы проезжали вчера.

Обложенная мешками с песком круглая яма арены, глубиной в рост человека, обнесена тремя рядами громоздящихся ступенями деревянных скамеек. Над ареной и скамейками поставлен шатер по типу циркового. В воздухе стойкий запах перегара и пота, разбавлен клубами ганжи. На залитую светом прожектора арену ведут два прохода для бойцов, над которыми возвышаются помосты, где принимают ставки.

Полсотни зрителей, может чуть больше, шумят в ожидании следующего боя. Между зрителями снуют две полуголых девицы, разносящие выпивку. Шлепнуть девицу по голому заду, это вроде, как правило хорошего тона. Но я от подобного воздерживаюсь, а то потом руки не отмоешь.

Никогда не был в подобных местах раньше (где бы я раньше в них побывал?).

Но, пожалуй, термин – классика жанра, весьма точно отражает чад кутежа.

На арену вышла первая пара бойцов.

Сиплый матюгальник, подвешенный где-то в темноте под куполом арены, приторно щедро сыпя сортирными шутками, представляет бойцов.

Высокий, длиннорукий, но при этом излишне худощавый и, как следствие, не достаточно подвижный для своего веса негр. Не из коренных африканских негров, нет. Трудолюбиво возделывавшим плантации поколениям предков этого сына южной Америки не посчастливилось обзавестись даже малой толикой крови белого человека.

Обходящемуся по жизни тремя сотнями слов, завсегдатаю боксерского зала противник не казался слишком опасным. "Танцуй, как бабочка, жаль как оса" – на этом его тактические наработки заканчивались, в трущобах этого вполне хватало. Трущобы – та же арена, только больше, злее, и бой на ней никогда не прекращается.

Его противник – среднего роста, плотный, явно битый жизнью, возрастной серб с подергивающейся тиком левой щекой. Его университетами были два десятка лет занятия классической борьбой и семнадцать месяцев проведенных в боснийском плену.

Серб четко понимает – нужно перетерпеть стартовой наскок, не подставится под нокаутирующий удар, сблизится, мертвой хваткой вцепится в противника, можно даже зубами (правила этого не запрещали, правила вообще были предельно просты – с арены уходит только один, второго уносят), опутать противника руками и ногами, и задавить удушающим или болевым приемом.

На арену не выбросят полотенце, и сдаться, похлопав по песку, не получится – бой не остановят, но отправить противника в нокаут или нанести травму достаточную для того, чтобы противник не смог подняться, будет вполне достаточным условием победы.

Серб терпит град неакцентированных ударов, тщательно экономя силы, расходуя их по капле, подобно последней фляге в центре пустыни. Два года плена мало кому добавляли здоровья. Но, даже не смотря на плен, масса и сила были на стороне серба.

Негр, не бросился в бездумную атаку, расчетливо начав схватку с аккуратной, трусоватой даже, разведки с дальней дистанции.

Минута методичного расстрела и из рассечения на лбу серба потекла тонкая струйка крови, а сплевываемая на песок слюна окрасилась розовым.