Текст книги "За горизонт. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Д Димитрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 54 страниц)

– Патронов сколько к "Калашниковым"?

– Не считали, но немного. У них магазины были только наполовину снаряжены.

Н-дэ, войны джунглей.

Что там дальше у нас?

Дальше, "Ли-энфильд" он же "Бур". И тяжеленький патронташ в придачу.

Два десятка патронов оставляю с винтовкой. Остальное забираю себе, у меня "Брен", мне нужнее.

– Это что за аппарат?

– М14 – американская винтовка, но к ней патронов три дюжины всего.

Ладно, смотрим дальше.

Охотничья вертикалка шестнадцатого калибра, горизонталка двенадцатого. Обе с весьма приличным и разнообразным боезапасом.

Еще лежат два коротеньких обреза, их даже смотреть не буду – пустое.

По оружию все.

Не густо в целом, но лично я на большее и не рассчитывал.

– Еще что интересное нашли?

– Вообще по нолям, – сокрушается Дензел. – Все перерыли, ни денег, ни золота, ни инструментов толком. Пол бочки бензина и пара канистр керосина, два телевизора, музыкальный центр, микроволновка, стиральная машина, тряпки всякие – многие со следами крови. И мешков тридцать зерна и бобов. Тебе не надо?

Отрицательно качаю головой – такого счастья мне даром не нужно.

Кто бы мне объяснил, зачем здесь нужен телевизор или микроволновка. Похоже, негры тащили все самое красивое и блестящее, но никак не практичное.

– У них второй контейнер под склад оборудован, там за мешками с зерном какие-то коробки стоят, но до них не добраться, нужно мешки выгружать.

Нужно выгружать – выгрузим, рабочих рук у нас сегодня валом.

– Ай-Ди нашли? – киваю сперва на негров, потом на контейнер с рабами.

Теперь отрицательно качает головой Дензел.

– Ну что же, давай тогда спросим адрес пещеры Али Бабы.

– Кого?

– Да так, один шустрый арабский лесоруб, обнесший тамошнюю братву на общак.

Натянув на лицо самую добродушную из улыбок, присаживаюсь около раненого негра и по-братски хлопаю его по плечу.

Простреленному плечу.

Клиент судорожно дергается и мгновенно выражает готовность к сотрудничеству. Но вот беда, кроме своей африканской мовы других языков он не знает.

– Дензел, будь ласков, выясни, тут кто-нибудь человеческий язык понимает?

Губастая, широконосая негритянка, с глазами навыкат владела английским, в степени достаточной для выяснения интересующих меня деталей.

Заехавшая под местное небо, банда поначалу насчитывала почти тридцать буйных голов обоего пола при двух, угнанных еще на старой Земле, грузовиках.

Серьезная сила, если ей с умом распорядиться.

Где негры обитали на строй Земле, я так и не понял. То ли это одно племя. То ли банда. А может, у них банда и племя – синонимы.

Хотя, если честно, мне такие детали не очень интересны.

Покинув Базу Ордена, чернокожая братва сходу взялась за окучивание знакомых нив – грабеж на дорогах. По первости удача им улыбалась в тридцать три зуба – банда ограбила два конвойчика и несколько одиночных машин, практически не понеся потерь.

Потом, как водится, берега были потеряны, и большой конвой в сопровождении легкой брони и очень злой охраны выбил половину банды за раз.

Дальше – больше, внутри банды возникли неразрешимые противоречия, по традиции разрешенные путем тотальной ликвидации одной из сторон конфликта.

Как там товарищ Сталин говорил: – Нет человека – нет проблемы.

Данная истина вполне работает и под этим небом.

Пережившие внутренние разборки, негры форсировали Рейн и окопались в этом замечательном месте.

Откуда узнали про это место, внятного ответа получить не удалось. Вождь узнал от кого-то из пленных.

На новом месте неграм тоже не сиделось, и часть банды – шестеро мужчин и три женщины, два месяца назад отправились в набег за зипунами.

А теперь самый главный вопрос – где награбленное добро?

Где хабар, негритянка не знала, но сам факт того, что он был, более того, его было много, подтвердила.

Дружественное похлопывание раненого по плечу и попытка допроса через понимающую английский негритянку особого результата не дали – где-то за рекой, это не совсем то, что я хочу услышать. Негр явно не знает деталей.

– Дензел, спроси у нее, где документы рабов?

– Она, говорит вождь забрал.

– А где вождь?

– Погиб при неудачном нападении на конвой.

– А где их документы.

– Тоже вождь забрал.

Что тут скажешь, старая как мир практика сплачивания криминальных коллективов через отбор документов. Это мы уже проходили.

Оцепляю от общей связки негритянку, говорящую на английском диалекте человеческого, нам она может еще пригодиться. Пинками гоню ее к местной Бастилии. Пусть там посидит пока – целее будет.

Три сырых, еще бы им быть не сырыми – озеро рядом, не очень глубоких ямы, перекрыты деревянными решётками.

Связанные полосами сырой шкуры толстые палки, по краям прижаты четырьмя массивными камнями. Вырытая в твердом каменистом грунте яма метра три глубиной и полтора в диаметре. Вот и вся конструкция.

Запах от ям идет такой, что сразу ясно, такой вещи как параша местным зекам не полагалось, гадили под себя в буквальном смысле.

Первая яма пустая, туда и спихиваю негритянку. Дензел задвигает решетку и приваливает ее парой камней.

В следующей яме стоит средних лет тетка. Красивая женщина, даже несмотря на грязь, ссадины, истощенность и абсолютно седые волосы.

Откинув дерево решётки, протягиваю женщине руку.

Знаете, как утопающие хватаются за соломинку?

Я теперь знаю, две сухие ладошки вцепились в мое запястье так, что отцепить их можно только отрезав пальцы.

Без труда вытаскиваю женщину на поверхность, веса в ней не больше полста кило и это при почти моем росте.

– Але, болезная, руку отпусти, – взгляд женщины приобретает осмысленное выражение.

– Рашен?

– А то, спецотряд Ке-Джи-Би. Не ждали?

Женщина отпускает мою руку и оседает на землю рядом с ямой.

Из последней ямы через неровные квадраты деревянной решётки на меня спокойно смотрит истощенный, пожилой дядька с запавшими глазами. По виду, отставной военный, есть в мужике что-то этакое – строевое.

– Всю жизнь я готовился воевать против советов. А получилось так, что человек из Кей-Джи-Би пришел спасать меня, – дядька говорит медленно, слегка иронично и явно вспоминая давно забытые уроки языка вероятного противника.

– Чтобы не разочаровывать вас могу закрыть решетку обратно. Мне не трудно.

Молчит, смотрит.

Выдержав паузу, протягиваю дядьке руку.

Ржавая дверь морского контейнера со скрипом освобождает место для яркого дневного света, рвущегося в мрачную глубину железного зиндана.

Истощенные, смердящие, покрытые коростой грязи и запекшейся крови люди по одному выходят на свет.

Первой выходит пожилая тетка. Когда-то это была очень дородная женщина, но интенсивная физкультура на свежем воздухе и скромный рацион избавили ее от половины прежнего веса. Огромные складки пустой кожи свисают по всему телу, в особенности на руках и талии.

Следующей, крепко прижимая к себе ребенка, выходит высокая женщина с синяком на пол-лица и заплывшим глазом.

Пожилой мужчина вываливается на свет и, прижавшись спиной к стенке своей бывшей трюмы, оползает на землю. Закрыв лицо опухшими ладонями, дядька беззвучно рыдает.

За ним из контейнера выходит девушка, которую молодые негритята насиловали вчера вечером.

И еще, и еще, и еще....

Тяжела доля раба.

Не берусь сказать, кто именно был первым. Наверное всё-таки та самая, изнасилованная подростками, первой подобрала с земли длинную оструганную палку, которой негритята стимулировали нерадивых пеонов на трудовые подвиги.

Хорошее, надо сказать, устройство, прочное, гибкое, с шишаком не полностью отрезанных веток на ударном конце.

Кто-то подобрал из кучи шанцевого инструмента лопату, кто-то мотыгу.

Наполненная мрачной животной решимостью толпа, смотрела на человека с автоматической винтовкой, стоящего возле связанных негров.

Русский прищурившись одним глазом, долго смотрел на небо. Насмотревшись, перевёл взгляд на бывших рабов. Едва заметно кивнул и отошел в сторону.

Нестройная толпа шагнула вперед.

Высокая женщина развернула ребенка лицом к себе.

Пожилая тетка сложила руки, пересохшие губы беззвучно шептали молитву.

За спиной человека с винтовкой жалобно завыли обречённые негры.

Качнувшись, толпа бывших рабов подобно цунами накрыла своих жертв.

Опущу подробности, в них нет ничего, о чем стоило бы рассказать.

Скажу только, что за исключением закрытой в яме негритянки, негров убили всех.

Совсем всех. Буквально.

Закончив с расправой, бывшие рабы без сил опустились на землю. Адреналинчик схлынул и им нужно некоторое время, чтобы истощённый организм восстановил силы и адаптировался к новой реальности.

Кто-то зарыдал у меня за спиной.

Судя по звукам, еще кого-то выворачивает наизнанку в приступе рвоты.

Собственно, я и не ожидал другого.

– Что дальше? – Грета присела рядом на край помоста.

– Принеси "Полароид". Я знаю, у вас есть, – девушка без возражений уходит в сторону нашего грузовика.

Будем фиксировать факт и количество убитых бандитов, это деньги.

Жестом подзываю к себе вытащенного из ямы отставного вояку.

– Брюс Бейкер, капитан корпуса морской пехоты в отставке, – представился подошедший.

Вышло комично. Капитан на ногах едва держится и дышит через раз, а гонору, как будто это он меня из ямы с дерьмом вытаскивал. Обратно его спихнуть что ли?

– Вот что, капитан. Постройте людей.

Мужик на пару секунд впадает в ступор, но потом что-то решает для себя и начинает действовать.

А командовать он умет, не откажешь. Буквально через минуту все население поселка явилось пред мои светлы очи, и трепетно ожидает высочайших повелений.

– Капитан, среди вас есть врач?

Врач нашёлся – та самая симпатичная тетка, что сидела в соседней с капитаном яме.

Через капитана интересуюсь, нужна ли кому-то срочная медицинская помощь. Узнаю, что врач нужен всем и сразу, но прямо сейчас никто помирать не собирается.

– Всех мужчин-негров и застреленных негритянок сложить в рядочек.

От остальных трупов избавьтесь. Да мне без разницы как, хоть сожрите. Шучу. Куда негры трупы девали? С обратной стороны скального гребня есть неглубокие пещеры? Прекрасно, в них и стаскивайте тела, потом камнями завалите.

Пока бывшие рабы возятся с переноской первой партии трупов, фотографирую разложенные в ряд тела. Раскладываю возле каждого по трофейному стволу, отснимаю пару общих видов. Потом снимаю лица с близкого ракурса.

Закончив с телами, снимаю растянутый вниз головой труп белого раба и пару общих планов лагеря.

С этой частью вещьдоков все.

Осталась самая неприятная часть – шахид, в кровавом угаре, разметавший свои потроха по стенкам фургона.

Грета собирает в кучу оружие, а бывшие рабы забирают ставшие ненужными тела.

В фургоне, как ожидалось, висит стойкий смрад дерьма, горелой плоти, и еще какой-то химии. То ли взрывчатки, то ли это так сигнальный дым воняет.

Бррр, мерзость. Хорошо хоть я не жрал с утра.

Вдоль левой стенки фургона закреплен длинный металлический стол и сильно посечённый осколками стеллаж с радиоаппаратурой.

Обидно, похоже, мощная радиостанция была.

Зато все целы, а рация дело наживное.

К правой стенке фургона закреплена двухъярусная кровать.

Нижний ярус кровати завален останками подорвавшего себя негра. Признаться, я думал, его размажет по стенкам тонким слоем. А он почти целый лежит. Тело, конечно, посекло, потроха вывернуло, и кровищи изрядно вокруг, но лежат останки компактно.

Главное, морда шахида в относительной целости. А мне большего и не надо.

С этим все. Для порядка осматриваю фургон и, не найдя ничего ценного, вылезаю на свежий воздух.

На улице моего выхода ждут двое бывших рабов и большой, пропитанный кровью кусок брезента, приспособленный под носилки.

Вот ведь, одежда впитала трупный запах. А он въедливый, зараза, проще вещи выкинуть, чем отстирывать.

– Капитан, снимите тело, – киваю на растянутый между двумя столбами труп раба. – За что его?

– Пытался бежать. Парня подстрелили, а труп повесили для устрашения.

– Похороните его достойно, он спас ваши жизни.

Капитан кивает.

– Ты и ты, начинайте готовить обед на всех. Ты и ты, на ревизию контейнера-склада. Грета, пригляди за ними, – девушка понятливо кивает. – Родители, взяли своих чад и повели их мыться на озеро, – жертвую на помывку кусок мыла из своих запасов, еще кусок добавляет Грета. – Вы трое, и еще ты, и ты, навести порядок в лагере, кровь присыпать, негритянские потроха закопать. Кто там не согласен!? Нет несогласных, то-то.

Хаотичное движение в лагере постепенно обретает осмысленные формы.

– Тебе копировальный аппарат не нужен?

– Что......? Какой, нафиг, копировальный аппарат?

Кому тут нужен копир? Нужны патроны и лопаты, бензин и гвозди. А копир, вот уж последнее, что нужно.

– Да откуда я знаю, какой. Большой, на коробке "Canon" написано.

Ладно, сейчас глянем, что за копир.

Отодрав скотч, заглядываю в коробку.

Н-дэ, солидный аппарат, по весне в контору купили два похожих, но те попроще были. И главное, новый – муха не сидела. В комплекте с копиром имелся запасной барабан и солидный запас тонера.

Со знанием дела люди комплектовались.

Возьму себе агрегат, тут он точно не нужен. А вот, когда я приеду к русским, найду на него покупателей. Там, где производство и армия, всегда наблюдается повышенный документооборот.

– А больше ничего нет? Компьютер или еще какая оргтехника?

Девушка отрицательно качает головой.

Похоже, негры тянули хабар совершенно бессистемно.

– Что дальше? Сэр.

– Не так капитан, совсем не так. Что делать? И кто виноват? Вот извечные вопросы, – поворачиваюсь к капитану.

О! Да тут целая делегация.

Стало быть, дозрели до обсуждения по-настоящему серьезных вопросов.

– А дальше, вы все напишите сочинение на тему "Как я провел лето". В двух экземплярах, с указанием фамилии, имени, позывного или псевдонима, номера Ай-Ди и прочих личных данных. Я ваши сочинения к фотографиям приобщу.

Что значит зачем? Товарищи – освобожденные рабы, вы свои Ай-Ди восстанавливать собираетесь? Или статус бомжей для вас уже привычен? У вас, что в банке Ордена денег нет? То-то. Считайте, что я готовлю законодательную базу этого процесса.

Со скрипом, ручек и карандашей хватило едва на треть "писателей", но процесс пошел.

– Грета, солнышко, морды лица "писателей" отщёлкай. Подколем к "сочинениям". Кассета кончается? Беда-беда. Тогда укладывай "писателей" крестом на землю, головами в центр креста и фотографируй по четыре человека за раз. Потом фотографию на четыре части порежем.

По секрету (только вы, уважаемые читатели, никому не говорите) признаюсь – я цинично вру о восстановлении Ай-Ди.

Если свидетельские показания бывших рабов помогут им в деле восстановления Ай-Ди – прекрасно.

Не помогут – их трудности.

Моя задача иметь на руках максимальную доказательную базу того, что трупы на фото принадлежат именно неисправимым нарушителям закона, за которых Орден платит премии.

Онли бизнес и ничего личного.

Второй важный вопрос, который я задал представителям освобожденной от оков рабства общественности. Остаются они здесь или пытаются добраться до мест более обетованных?

– Что, все уедут? – я в шоке, честно.

Кроме отставного морпеха, высокой женщины с ребёнком, пожилого мужчины и его жены – той, которая молилась, когда кончали негров, все решили ехать.

Вот молодцы!

Н-да.

Ненавязчиво интересуюсь у "молодцов".

Где?

Как?

И главное, на какие средства они собираются пережить сезон дождей?

"Молодцы" задумались. Крепко задумались. Думать – вообще полезно.

– Сэр, вы оставите нам стволы? – раздобыв где-то бритву, морпех уже привел внешний вид в относительный порядок. Чувствуется в человеке стержень.

Я молчу, выразительно молчу, ожидая продолжения.

– Сэр, я бы хотел получить назад свой М14.

– Кэп, ждешь неприятностей?

– Более того, я на них очень рассчитываю. Надеюсь поквитаться за мою старушку.

Стало быть, его "старушка" не пережила прелестей рабства.

– Вряд ли ушедшая часть банды появится.

Морпех согласно кивает, но говорит совсем друго: – И всё-таки я обожду их тут.

– Винтовки и все гладкоствольное ваше.

– Спасибо, сэр, – морпех тут же начинает суетиться вокруг оружия и пересчитывать оставшиеся патроны.

Морпех еще не успел облапать вожделенную М14, а на его месте уже стоят пожилой мужик с женой. И через Грету – переводчицу интересуются, что же им – бедолагам все-таки делать?

– Я вам что, Мать Тереза? У вас работы на три пятилетки вперед. Через день-два, максимум три такой дождина вольет, что у гражданина Ноя никаких шансов. Если не хотите отращивать жабры, переставляйте палатки выше по склону и обкапывайте все ценное и не очень водоотводными каналами. Проведите ревизию продовольствия и имущества, – на звук политинформации подтянулся увешанный винтовками морпех. Инициативный товарищ, а инициатива наказуема. – Оборудуйте на скальном гребне наблюдательные и огневые точки, перегородите нормально проход, лучше всего каменным валом. А то там какие-то горе-рогатки стояли, я их "Татрой" посшибал. И вообще, данной мне властью назначаю тут главным капитана Бейкера.

Не ожидавший такого подвоха, морпех ошалело вытаращился на меня, но строевую стойку принял чисто на рефлексах.

– Действуйте, капитан!

Мужик замялся, но "подчинённые" так выразительно уставились на новоиспечённое начальство, что морпех таки из себя выдавил набившее оскомину: – Есть, сэр!

Вот и чудно. Единоначалие то, что доктор прописал, для борющегося за выживание коллектива. Кроме отставного капитана годных кандидатов на роль лидера я не увидел.

А мне здесь больше делать нечего.

Однако просто взять и уехать не получилось. По вполне тривиальной причине из оставшихся в поселке машин на ходу был только старенький, но еще весьма крепкий полноприводный пикап – «Форд».

Забирать у поселка единственную рабочую машину, откровенно плохая мысль. Да и не отдаст его капитан. Со мной он бы спорить, скорее всего, не стал, а вот своим бывшим коллегам по рабскому ярму точно не отдаст.

Желающих покинуть ставший родным за полгода ударного труда на свежем воздухе поселок, после трезвого раздумья осталось всего пятеро.

Семья из трех человек – муж, жена, дочь лет двенадцати-тринадцати. С их слов выходило, что у них есть семья где-то на территории американских анклавов. И как мне казалось, эта самая "семья" не столько родственного, сколько криминального плана.

Молодой, раздавленный морально мужчина, сильно прихрамывающий на травмированную правую ногу. Похоже, он просто стремился оказаться максимально далеко от этого ужасного места. И никаких планов дальше, чем на день, не строил. Наркоманам вообще не свойственно строить далеко идущие планы.

Последней была та самая, изнасилованная негритятами, молодая женщина. С ней все просто – деньги у нее были. Как были они и у ее покойного мужа.

И деньги, как я понял, немалые.

А сейчас ей нужно было срочно попасть в госпиталь Порто-Франко. Слишком долго у нее не было месячных, а вынашивать ублюдка от негров в ее планы не входило.

Отставной морпех выглядит откровенно неважнецки. Ему бы поспать часиков тридцать и пару недель усиленного питания. Впрочем, оставшаяся в поселке женщина-врач мгновенно сориентировалась в изменившейся обстановке, и теперь капитан находится в заботливых руках. Только не подумайте о ней плохо, она сразу просекла, что выживаемость поселка напрямую зависит от состояния здоровья его единственно стоящего бойца.

Хотя, плохо думайте тоже, если не сегодня, то завтра отставной капитан будет спать не один. Жизнь, она не терпит пустоты.

– Кэп, шила в мешке не утаишь, слышали про такое?

– Да, сэр.

Вот заладил, ну да ладно. Готовая к финальному забегу, "Татра", прогреваясь, муркает на холостых оборотах, а за моей спиной, бывшие рабы перегораживают единственный заезд в кратер.

– Я к тому, что к вечеру я приеду в Пост Найджела. И там узнают о том, что здесь произошло, – вижу по лицу морпеха, он не понимает, к чему я клоню. – Почти у них под носом (по местным меркам) негры переправили через Рейн кучу людей и техники. Так что может оказаться, Пост Найджел слегка в теме, и капитану стоит ждать визита не только чернокожих бандитов.

– Хм, я понял, сэр. Учту, сэр.

Странно, но мне показалось, что подобная перспектива обрадовала отставного вояку. Ему определенно нужен враг.

Зря я думал о людях плохо.

Нет, оно, конечно, лучше переспать, чем недоесть.

Но, выслушав рассказ о ситуации в поселке бывших рабов, местный старший, похожий на сильно постаревшего и абсолютно седого комиссара Каттани, тут же скомандовал двум сурового вида скаутам, готовиться к "гуманитарному" выходу к неожиданно возникшим под боком соседям.

Когда я говорю, что скауты суровы, не нужно рисовать образ в исполнении Шварца или Чарли Бронсона с большим пулеметом наперевес. По телосложению, экипировке и манере поведения местные скауты точная копия моих попутчиков, только старше, один так вообще им в отцы годится. Все те же заношенные полевые куртки, кроткие шорты, сбитые мокасины, объемистые фляги, ножи и охотничьи винтовки с очень недурственной оптикой.

Разве что вместо багги парни рассекают по местным пампасам на сильно доработанном "Унимоге".

В "Унимог" грузят сушеную рыбу, что-то по части продукции местного сельского хозяйства, мыло, соду, спирт, немого лекарств (самим мало). Аккуратно несут ящик со старенькой, но исправной армейской радиостанцией.

Дотянуться от поселка до Поста Найджела ей не под силу, но вызвать поселок на подъезде и предупредить, что едут хорошие парни, вполне сгодится.

Для подзарядки батарей радиостанции и для получения электричества в целом в "Унимог" грузят разобранный на части небольшой ветряк. Вместе со скаутами в поселок отправится местный "Кулибин". Задача умельца сделать так, чтобы все это хозяйство работало, и провести ревизию имущества поселка на предмет, что еще можно пустить в дело.

Чтобы не быть совсем альтруистами, Пост Найджела забрал оставшуюся в живых негритянку, теперь ставшую бесполезной как источник информации. Работы на полях вокруг Поста много, а рабочих рук мало. Так что, рабочим рукам тут рады, особенно халявным.

В местном дисбате наша пленница далеко не одна такая будет.

Так что, если найдется желающий освободить пяток чернокожих из-под пяты апартеида, могу подсказать адресочек (не бесплатно естественно).

Почему негритянка стала бесполезна как источник информации?

Все просто.

Банде повезло захватить самоходный паром.

Не имея возможности по доброй пиратской традиции развесить команду на реях – мачты на пароме отсутствовали, экипаж пустили под нож.

Но, меха немножко не дорезали – схалтурили.

Будь жив старина Джек Лондон, он бы вполне мог написать второй том захватывающей сюрвайверной саги "Любовь к жизни" с недорезанным мехом в главной роли. Через двадцать дней грязного, злого, голодного, но уже вполне оклемавшегося меха подобрал идущий в верховья Рейна пароходик.

Получив информацию о творящемся беспределе, местные решили вопрос тихо, по-семейному. Ведомая мехом дюжина скаутов прочесала берега. Скауты нашли брошенный неграми неисправный паром и, пройдя по следу, накрыли всю банду.

Пленных не брали, а банду посчитали уничтоженной полностью.

Наш визит в поселок местные откровенно проспали.

Ты точно уверен, что на севере только пустые равнины и не менее пустынные горы. Небо затянуло готовыми пролиться затяжным дождем тучами. Любое движение на местных маршрутах практически замерло.

Какая машина, откуда? С севера, ха-ха, шутник вы, батенька. Ох, шутник!

Ужин в самом разгаре, выставленная на стол бутыль наполовину опустела. После тяжелого трудового дня и обильной пищи накатывает апатия.

Мир прекрасен, только не трогайте меня полчасика и еще рюмочку налейте, чего уж там.

Ну-с, еще по одной.

Налитый до краев стопарик замирает у самых губ.

– Брр. Должна же белочка прийти, ну край розовые слоники. А тут...

Ревя мотором и лязгая железом, в посёлок нагло вкатился десятитонный грузовик.

Старший поста посмотрел вслед сыну, запоздало бросившемуся в дом за ружьём.

– Что уж там, поздно уже. Хотели бы, давно нас теплыми слепили.

Старший задумчиво заглянул вглубь налитого стакана, размышляя стоит ли пить или уже все – допился до того, что грузовики мерещатся.

– Хуже чем есть точно не будет, – справедливо решил старший и залил содержимое стопаря в пасть.

Дерзкий грузовик подкатил к пристани и заглушил мотор.

Пост Найджела, если верить названию, основала исследовательская партия Найджела.

Орден где-то урвал солидное количество армейских быстросборных модулей, вполне годных под жилье, офис и склад. Поселок начинался с восьми разбросанных по берегу длинных полуцилиндров бывших армейских казарм.

После первого сезона дождей арки модулей дружно перекочевали на насыпные террасы метровой высоты. Еще через сезон стенки террас обросли валунами, предохраняющими их от размывания. Местность вокруг поста очистили от растительности, а над крышами зашелестели лопасти ветряков. У берега закачалась на волне старенькая, но еще крепкая брандвахта.

Сейчас поселок переживает свой первый строительный бум в истории. В разных концах поселка растут каменные стены сразу четырех домов. До крыши дорос пока только один. Но, судя по запасам тесаного камня и штабелям аккуратно сложенных под навесами досок и балок, в следующий сезон число новостроек минимум удвоится.

Живут на Посту хорошо – размеренно и зажиточно.

Вот только прибывшим с севера путешественникам не удалось толком воспользоваться местным гостеприимством.

В поселок мы прибыли уже под вечер. А уже в рассветных сумерках, подгоняемая криками капитана, с тревогой поглядывающего на затянутое сплошной пеленой облаков небо, "Татра" вползала на палубу небольшого колесного пароходика.

Среднее течение Рейна.

Начало сезона дождей. .

Нет бензина и соляра, а грузы возить нужно. Не беда, и люди тут же вспомнили не только о газогенераторах, но и о паровых машинах.

Судя по заклепкам бортов, пароходик видел в небе над собой не только кресты люфтваффе, но и огромные пузыри цеппелинов. С исправно катавшего туристов по каналам Голландии суденышка срезали трубу, надстройки и гребные колеса, разобрали палубу и паровую машину. Ободранный корпус отремонтировали и покрасили. Загрузили разобранной машиной, гребными колёсами и частями будущей надстройки.

Соразмерный пассажирскому железнодорожному вагону, разве что чуть более широкий и длинный, корпус без проблем протолкнули в "ворота".

И теперь пароходик смешно пыхтит машиной и шлепает гребными колесами в помутневших от начинающихся дождей водах Рейна.

Экипаж на судёнышке три человека: капитан, механик и юнга, по совместительству вкалывающий кочегаром.

Поскольку юнга один, а работы в кочегарке много, капитан бегло проверил наши инженерные знания. И заявил, что лично я вполне годен на должность помощника кочегара.

Нездоровое выражение моей морды, перекошенной от перспектив поступить в подчинение юнге, спешно навело кэпа на мысль, что меня нужно срочно повысить, если не до боцмана, то, как минимум, до старшего оператора вахты котельных установок.

Так и работаем – четыре часа котел топит моя вахта, потом на четыре часа к топке встает вахта юнги.

За двое суток движения вниз по Рейну я вдоволь настоялся кочегаром у котла. Нормального такого котла, сваренного из жаропрочной нержавеющей стали, с одинаковой охотой пожирающего брикеты торфа, дрова и уголек.

Топить углем капитан запретил, пара тонн дефицитного угля хранится в бортовых бункерах на экстренный случай.

Но разве это остановит матерого кочерга-экспериментатора?

Конечно нет, а капитан сделал вид, что не заметил.

Дальше – больше, матерый кочегар принялся за изучение системы форсированного дутья.

Пароходик рванул вперед, словно получил могучего пинка в корму.

Вот тут уже капитан не выдержал и навестил кочегарку.

Н-да, ругался шибко.

С машиной на суденышке намудрено, пожалуй, посильнее, чем с котлом. Понять, где кончаются винтажные детали, и начинается хайтек, решительно невозможно.

Централизованная система смазки там точно есть. Если я правильно понял, система двухконтурная, работающая на разных сортах масла.

Один контур обслуживает кривошип, шатуны и прочие не связанные с паром узлы.

Второй – впрыскивает масло в цилиндры и смазывает золотники.

Впрочем, современного хайтека на суденышке и без силовой установки хватит: радар, эхолот, две радиостанции, прожектора, прибор ночного виденья, лебедки с электроприводом, мощные судовые аккумуляторы и крупнокалиберный пулемет на мостике.

Но это все мелочи, главное на судне был душ с горячей водой и стиральная машина.

Ну и что, что душ это всего лишь труба с разбрызгивателем, смонтированная прямо на продуваемой всеми ветрами палубе. И то, что труба только одна и кран на ней тоже один, регулирующий сразу температуру и напор воды.

Забортная вода фильтруется через простейший механический фильтр и нагревается в трубе, проходящей впритирку с котлом, – такой вот незатейливый теплообменник.

Открываешь кран на повышенный расход, и из душа льется прохладная – не успевшая прогреться вода.

Зажимаешь расход, и по темечку барабанят горячие струйки.

Главное, перед тем как залезать под душ, не забыть выпустить прогревшуюся до состояния кипятка воду из "теплообменника".

Стиральная машина – герметичный бак из толстой нержавейки с полным отсутствием движущихся деталей. Хочешь просто постираться, загружаешь белье в бак, доливаешь горячей воды и местного жидкого мыла, неплотно прикрываешь крышку и поворачиваешь кран корабельной пневмосистемы. Врывающийся в бак, через штуцер в днище, сжатый воздух бешено закручивает брошенную в бурлящий кипяток одежду. Из-под неплотно прикрытой крышки на палубу сочится мыльная пена.

Под моим суровым взглядом бывшие рабы не просто стирают собственное шмотье, а проводят тотальную дезинсекцию. В этом случае, после закладки белья крышка бака задраивается наглухо. А вместо сжатого воздуха в трясущийся как припадочный бак подается пар. В рукотворном аду дезинсектора у паразитов нет шанса выжить.

Досыта наприключавшись в пампасах, начинаешь особенно ценить такие, обыденные в прошлом, вещи как помыться и постираться. Когда одежда стоит колом от пропитавших ее солей пота, пыли, дыма костров, а в нашем случае еще и трупной вони, горячая вода без ограничения и стиральная машина это просто дар божий. И судя по тому, как яростно натираются мылом мои попутчики, это не от того, что я чистюля.

А то, что за помывку и постирушки нашей кодлы капитан содрал пятерку экю. Так не оскудеет рука дающего – платить за всех пришлось мне.

Несмотря на наличие радара и эхолота, идти по реке ночью капитан не решается. И судно причаливает к узкому, но длинному, густо поросшему деревьями острову.

Островок глянулся капитану не только безопасным расположением на самой середине реки, но и парой выброшенных на берег сухих стволов, так и просящихся в прожорливую корабельную топку.