Текст книги "За горизонт. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Д Димитрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 54 страниц)

Двуручная пила, пара топоров – отличные спортивные снаряды для занятия оздоровительной физкультурой перед ужином.

Я не против.

За все отечество не скажу, но лично у меня, выросшего среди бесконечных лесов, рубить, пилить и колоть, это в крови.

Дензел и Грета заготовку топлива воспринимают как должное, не первый раз по Рейну катаются.

Освобождённые пленники ведут себя совершенно по-разному.

Семейство из трех человек работает очень старательно. Даже их дочурка, вместо того, чтобы тискать требующего повышенного внимания к своей персоне Ошо, таскает на палубу рубленые сучья. Причем бодро таскает, физический труд на плантациях не прошел даром.

Нормальные люди, попавшие в ненормальные обстоятельства.

А вот молодой мужик из бывших рабов начинает потихоньку меня вымораживать. Его, доходягу, от верной смерти отмазали, накормили от пуза и даже забесплатно по речке катают.

И когда, вместо ожидаемой бесконечной благодарности и ударного труда, выкатывается предъява, – что их величества работают, как могут. Если кому-то это не нравится, то у него есть ПРАВА. И крутил он всех несогласных с его ПРАВАМИ на своем приборе, – и, многозначительно так, топором покачивает, чисто викинг в женском монастыре.

Хлопчик решил, что для него все худшее уже позади, и гниль из человека обильно полезла наружу.

Как это свойственно любой человеческой гнили, сперва он выкатил претензии коллегам по рабскому ярму. Коллеги со скотиной решили не связываться, поскрипели зубами, осуждающе покачали головами и продолжили работу.

А чувствующая слабину мразь всегда идет дальше. Идет пока не упрется в жесткую ответку.

Ближайшей подходящей целью был выбран Дензел.

Увлеченно махая топором, начало шоу я пропустил.

Толи дело было во внешних кондициях Дензела, подросток он и есть подросток. Толи Дензел выдал идиоту, что-то из значительно обогатившегося за последнее время лексикона. Слово за слово, и противники уже готовы порвать друг друга.

Будь при Дензеле ствол, все закончилось бы, не успев начаться. Но все оружие осталось на корабле. Здесь на берегу всего два топора.

Один у меня.

Другой – у бывшего раба решившего, что у него есть какие-то ПРАВА.

Обернувшись на крики, застаю самый разгар событий.

Брутально размахивающего топором дурачка и испуганно смотрящего на него Дензела. Слишком уж испуганно – переигрывает парнишка.

Причем, потерявшая берега скотина, машет топором явно напоказ и больше берет на понт и горло. Биться насмерть у него кишка тонка. Понимает, что лично его похоронят на этом берегу при любом исходе дела.

А вот Дензел таких подходов не приемлет в принципе. Опыт выживания в суровых к чужакам пампасах учит строго одному – если оружие достано, оно должно стрелять. Пустые угрозы это не про здесь.

Лично я бы не стал устраивать гладиаторских боев. Кто знает, что там у этого дурачка в голове. Вдруг и правда не шутит?

Не хочешь работать, подорвал здоровье и лишился девственности на плантациях, прими мое самое искренне сочувствие, отдохни и успокойся, нервные клетки они такие – не восстанавливаются. А мы уж тут сами как-нибудь справимся.

И справились бы, не переломились.

А потом, мы не торопясь достали бы стволы, и не в меру дерзкое создание прыгнуло бы за борт. И очень даже возможно, прыгнуло бы со связанными руками или под молотящее по воде колесо парохода.

Но Дензел решил иначе.

Едва заметно качнув головой, остановил меня и сестру. Безоружный с виду парень нагнулся и подобрал пару галечных голышей.

Даже я, знающий, что будет дальше, упустил момент, когда из сжатого кулака правой руки выпала петелька пращи.

Тссс.... Чмяк!

– Хы! – выдохнула мишень, поймав пузом камень. Звякнул о камни выпавший из ослабевшей руки топор.

Тссс.... Чмяк!

– Ых! – Дензел отсушил мишени ногу. И нагнулся, нашаривая в песке очередной голыш.

Тсссс... Чмяк!

– Ых! – получив камень в плечо, мишень закрутило, и она тяжело плюхнулась на бок.

На мой взгляд, с этим камнем Дензел переборщил, мне даже показалось, что у жертвы хрустнула ключица.

Мишень бы и рада, катаясь в ногах заорать, вымаливая прощение. Но для этого нужно как минимум пропихнуть в легкие глоток воздуха. А вот отбитые потроха пока этому активно противятся.

Тссс.... Чмяк.

Прежде чем прибережный песок запорошил мишени глаза, мишень увидела, как в дюйме от ее носа зарылся в песок очередной камень.

Дензел закончил воспитательный процесс и присел на корточки рядом со скрючившейся в позе эмбриона мишенью.

– Повезло тебе, что ты на меня нарвался. Сестренка бы тебе яйца отрезала. По одному отрезала. А русский, русский заставил бы тебя их сожрать, – парнишка дружески похлопал мишень по плечу. Мишень заскулила, плечо было отбито камнем.

Пока все смотрят на Дензела и корчащуюся на песке жертву, я вполглаза слежу за изнасилованной негритятами молодой женщиной.

И знаете, что я вам скажу – стерва она. Еще почище этого полоумного клоуна бесформенной кучей валявшегося у ног Дензела. Она тоже совсем не против увильнуть от работы и проверить слабину окружающих. Но, стерва умная, предпочитающая учиться на чужих ошибках.

То, что люди попали в рабство, автоматически не переводит их в разряд белых и пушистых. Мразь, даже побывавшая в рабстве, скорее всего, останется мразью.

– Русский, не спишь? – Грета плавно, как кошка юркнула на свое спальное место, расстеленное рядом со мной.

– С какой целью интересуешься? – налетающий порывами ветер и мерное шлепанье волн о борт судна настроили меня на лирический лад, а вот на любовный совсем не настроили. День выдался тяжелый, да и просто не тянет на любовные утехи. Тянет в город к детям и оставленной с ними рыжей. Влюбился я, что ли?

– Что ты со свой долей с бандитов делать будешь?

Даже за вычетом четырех АК моя доля в добыче тянет на четыре тысячи экю.

– Что буду делать? Машину хорошую купить нужно, чтобы через весь материк прошла. Что останется, в товар вложу. Когда в следующий раз нормальный магазин увижу? Есть мнение, что никогда. Грета, ты к чему клонишь?

– Давай мы тебе броневик продадим в счет твоей доли.

Хм, вот это поворот! Нормальная броня, это гут. На нее много не нагрузишь, но мне отчего-то кажется, что по приезду ее можно очень выгодно продать. С другой стороны, броня за четыре тысячи экю не может быть нормальной.

– Что за броня? Как у Вольфа?

– Нет, поменьше. Там две оси всего....... Было.

– Было?

– Ну, – девушка замялась. – Там, собственно, только в броне кузов остался. Все что можно с него давно сняли.

– Бронекорпус?

– Да, бронекорпус. Извини, я не сильна в терминах.

– Что за бронекорпус, опиши.

Со слов девушки получалась картина из фильма о второй мировой. Разве что каски фашистские и ствол MG не торчит. Двухосный, колесный бронетранспортёр, без крыши. Размером две трети от вольфовой "Ящерки". Три двери – водителя, пассажира и двойная задняя. Экипаж шесть или семь человек с гарантией.

Хм, жаль, что не БТР-152, там три оси с независимым приводом на каждую ось и как следствие чудовищная проходимость.

А две оси?

Немецкое времен войны вряд ли бы уцелело.

Послевоенное?

Что-то не приходит на ум ничего. Не мелькала подобная машина в телевизоре. С другой стороны, много ли советский телевизор покажет?

Наше?

У "Бардака" нет дверей сзади. Хм, у БТР-40 есть.

БТР-40 – это очень гут с точки зрения безопасности. А вот груза он много не возьмёт. Даже с одноосным прицепом – тем, что у меня имеется на данный момент, не увезет. Зато его архивыгодно можно продать по приезду.

Безопасность – грузоподъёмность – прибыль на финише. Брр – ребус.

– Радость моя, а от чего такой распрекрасный приз до сих пор ничейный?

– Как ничейный? – искренне удивилась девушка. – Приз мой и брата.

Н-да.

– Но вы-то тут. А приз где-то.........не здесь, да.

– Мы его случайно нашли, – и, услышав мое подозрительное хмыканье, добавила, – Почти случайно. Одни шустрые ребятки броню конвоя угнали. С концом угнали, больше эта броня нигде не светилась, мы уточняли.

– А вы их выследили? – перебиваю девушку.

– Нет, мы в том конвое ехали. Тогда нас вместе с семьями научников с Базы на Рейн переселили.

– Ученых.

– Что?

– Не научников – ученых.

– Да какая разница! Не перебивай, слушай дальше. Тогда маршрут на Рейн миль на сто западнее проходил и сейчас там почти не ездят, ибо некуда. На том маршруте пара ветряков стояла – воду для проходящих конвоев качали. Вольф давно на них глаз положил и нанял нас, узнать на месте ли ветряки. Мы с братом, под это дело, возможные маршруты угонщиков прочесали. И нашли бронемашину. Если техника нигде больше не объявлялась, то, скорее всего, она попала в хорошую аварию. А таких мест там не так чтобы и много. Если знать, где искать, конечно.

– А чего же вы ее Вольфу не впарили?

– Что сделали?

– Вольфу не продали, это же как раз его хлеб.

– Перебьётся, – не сказала, а просто сплюнула фразу девушка, – жадный он.

– А кроме Вольфа подобная техника никого не заинтересует?

– Заинтересует, конечно. Тебя, например. Но, – девушка замялась, – достать ее не так чтобы просто.

Блиц-допрос выявил, что вытащить броню не просто непросто, а при нашем арсенале средств, скорее невозможно. Но, попробовать однозначно стоит. Что я теряю? Две-три сотни экю на заправку "Татры".

Будем рисковать?

Однозначно будем.

– Грета, давай так. Если трофей действительно ценный, и мы его вывозим, я его покупаю на твоих условиях. В противном случае, я забуду, что его видел. Ищите на него другого клиента.

– Идет, – согласилась девушка. – Тебе можно верить.

Вот и договорились.

Трофей.

Устье Рейна. Начало сезона дождей.

Зарядивший с полудня мелкий, теплый дождик загнал людей под длинные навесы, в две линии вытянувшиеся вдоль берега. Налетавший с разных сторон, порывистый ветерок задувал сырую взвесь под навесы, причудливым образом закручивая дым большого мангала.

Но все это не смущало, а скорее забавляло укрывающихся под навесами людей из запоздалого для этого времени года небольшого конвоя. Жареное мясо и колбаски с чесноком, свежее пиво и доброе местное вино, вкуснейший кофе и молотые орехи в меде отличный повод для хорошего настроения. Тем более, если людям выпало первое в новом для них мире "настоящее" приключение – поломка парома на переправе Веймар – Ноаехафен.

Вышедший к пассажирам, уставший и безразличный ко всему капитан парома обещал починиться часа через три, ну край, к вечеру. И теперь на палубе парома сверкала электросварка, и набатом била кувалда.

Пришедший с верховьев реки, гудящий ревуном, озорно дымящий высокой трубой и шустро гребущий огромными колесами колесный пароходик вызвал оживление под навесами. Люди ждали от нового мира новых впечатлений, и они их получили.

Получили сполна.

Сбросив ход, пароход подкрался к берегу и ткнулся тупым носом в Г-образный пирс. Раздетый по пояс, чумазый паренек чокнутой белкой сиганул с палубы на пирс. Ловко поймал брошенный с судна швартовый конец и начал наматывать его на швартовы.

Лязгнув, опустилась носовая аппарель. Ревя мотором, на пирс выскочил здоровенный багги с натянутым на дуги безопасности тентом. Следом за багги на протестующе скрипящий настил пирса выползла туша изрядно помятого и ободранного грузовика.

Грузовик впечатлял мощнейшим, но, тем не менее, погнутым силовым бампером, толстыми защитными сетками перед лобовыми стёклами, единственным уцелевшим веткоотбойником (второй вырван с мясом) и в довершение всего, торчащей из заднего борта толстой арбалетной стрелой.

Моргнув единственной уцелевшей фарой, а когда это не помогло, солидно – не хуже парохода рыкнув ревуном, грузовик согнал скопившихся в конце пирса зевак.

За техникой с судна потянулась жиденькая вереница людей.

Веселье под навесами как отрезало. Сытые, румяные и довольные жизнью новенькие узрели обратную сторону их нового мира.

Хотели новой жизни, драйва и перспектив?

О да, этого тут в избытке. Но есть еще кровь, грязь, и слезы.

Изможденные, покрытые свежими синяками и шрамами, люди замерли на причале, затравленно озираясь на компанию под навесом.

Съехавшая с парохода техника не спешила убраться с территории порта, внаглую припарковавшись рядом с машинами орденского патруля и местных сил безопасности.

Игнорируя моросящую влагу, прибывшие о чем-то наскоро перетерли с патрульными, и всей компанией ввалились в портовый трактир.

Крепкий парень, водитель грузовика, махнул выглянувшему на шум хозяину заведения. Хозяин кабачка развел ладони в стороны, парень оскалился и развел ладони еще сильнее. Хозяин кабачка понятливо кивнул, парень иронично покачал головой и отогнул два пальца.

Спустя пару минут пышногрудая девица принесла две огромные кружки с пенными шапками. Вольготно раскинувшийся на лавке, местный патрульный обозначил шлепок по филейной части симпатичной официантки, но та неожиданно вильнула кормой, подставив ее под загребущие руки патрульного. Вручив кружки водителю грузовика и сказав что-то язвительное облапавшему ее зад нахалу, девица упорхнула обратно за стойку.

К столу с уважаемыми гостями спешил сам хозяин заведения. Лично принять заказ, переброситься с гостями парой фраз, поинтересоваться на предмет – чем помочь, а главное – выказать искреннее участие и уважуху. Да и уши погреть лишним не будет.

Корчмы, кабачки, ресторанчики, отельчики и прочие едально-отдыхательные заведения вырастают на ключевых точках маршрутов быстрее, чем грибы после теплого дождичка. Не успели еще забить первую дюжину свай причала будущей переправы, а ушлые джентльмены уже вовсю делили места вокруг порта.

Но чтобы оседлать подобную ключевую точку, нужно крутиться день и ночь – связи, поставки, нормальный сервис и вкусная еда. Тут утрясти, тут подмазать, тут принять нужного человечка. А не успеешь, так конкуренты только и ждут, когда ты дашь слабину. Рыжий Марк – владелец соседнего кабака, давно мэра и шерифа обхаживает на предмет – устроить заезд в порт с другой стороны. Ровно с той, где расположено его заведение.

А тут люди из самого Ордена, да в компании помощника шерифа пожаловали. Сам бог велел вокруг них ужом виться.

Есть и еще один невидимый на первый взгляд аспект. В подобных заведениях народ трется самый разный. И информации сливает море, особенно если на грудь примет. А информация она тоже многим интересна, и шерифу, для которого никто не отменял агентурной работы, и другим "людям".

Глядя на присосавшегося к кружке с пивом парня, кабатчик размышлял, что за птицы залетели в его гнездышко. Богатый жизненный опыт Там и семь сезонов Здесь давно научили смотреть прежде всего на содержание, а не на форму.

В форме не было ничего примечательного, хорошо экипированная и явно слаженная команда скаутов, охотников, первопроходцев или прочих властелинов окрестных пустынных равнин. С точки зрения пожилого кабатчика людей абсолютно пустых, но нужных. Иначе кому мясо в кабак поставлять и платить за еду, пойло и ночлег.

Надо же, почти литр за раз выхлебал, и куда в него столько влезает? – риторически констатировал кабатчик, глядя, как парень принялся за вторую кружку, но тут уже процесс пошел не спеша – со смаком.

А вот дальше стало совсем интересно. Молоденькая девушка, на взгляд давно разменявшего пятый десяток кабатчика, так совсем еще девочка, положила на стол потрепанную канцелярскую папку. Аккуратно потянув, девушка передала слегка озадаченным патрульным толстую стопку исписанных бумаг и пачку цветных фотографий.

Папка с бумагами это совсем не тот груз, который привозят обычные приключенцы.

Старший орденского патруля достал карандаш и разложил на столе карту. Девушка и неохотно оторвавшийся от пива парень склонились над картой, делая какие-то пометки. Следом за орденцами карту достал помощник шерифа.

То, что патрульные допустили посторонних до просмотра своих карт, не то чтобы из ряда вон выходящее событие. Хотя без веской причины заглянуть в карту не выйдет. А вот то, что прибывшие на пароходе читали карту как бы не лучше самих патрульных, наводило на определенные мысли.

Папку с бумагами орденский патруль забрал себе, взамен выписав девушке бумагу на фирменном орденском бланке.

Впрочем, у знания много путей. Зачем назойливо крутиться возле стола патрульных и скаутов. Под навесом, пристроенным к северной стене кабачка, сиротливо присели пятеро истощенных людей. Им сейчас картошечки пополам с мясом и кувшин дешевого (а другого просто нет) вина, и информация польется щедрым потоком.

Низкие, набухшие влагой тучи придавили бескрайний простор саванны. Пейзаж сузился и обманчиво потускнел, как будто кончилась цветная пленка. Это ненадолго, вот-вот должны проклюнуться первые ростки разбуженной дождями молодой зелени. Но это произойдет чуть погодя, а пока смотрим исключительно черно-белые, точнее бело-серые кадры.

Хорошо хоть с неба не капает, а то рабочий дворник у меня ровно один, и по стечению обстоятельств он на стороне пассажира. Если вольет поплотнее, я разом ослепну.

Дорога еще не раскисла, но луж и грязи уже с избытком. Хотя какая это дорога? Недоразумение, из вьющейся ужом дорожной колеи, уже порядком подзаросшей травой.

Нам с Ошо вполне комфортно в уютной кабине "Татры", а вот идущему первым "Попрыгунчику" достается изрядно. Багги, по самую макушку залепленный грязью, ныряет в очередную лужу. Вот и помылись до следующей грязюки. Опять же какая лужа? Последние километров десять лужа тут везде, просто из этой лужи торчит ковер высоченной жухлой травы, по которому в фонтанах брызг торпедными катерами проносятся четырехрогие антилопы.

– Русский, шугани его, – оживает рация голосом Дензела, и багги принимает чуть в сторону, пропуская вперёд бойца-тяжеловеса.

Что там у нас? Опять рогач на дороге разлегся?

О, да тут целое стадо. Вставайте, лежебоки!

Разлегшееся на колее стадо и не думает уступать дорогу "Татре". Рогачи считают, что они тут главные.

А вот так?

Поднятое ревуном стадо, с грацией броненосцев конца девятнадцатого века рассекая воду, отбегает в сторону.

Так-то лучше.

Едем дальше.

Недолго осталось.

Хотя, я это уже часа четыре слышу.

Грузовик проваливается передними колёсами в очередную выбоину.

Тьфу, блин. Чуть язык не прикусил. Как там мой груз в кузове, не вывалился?

Притормозив, открываю дверь и заглядываю в кузов. Все в порядке – плотно стянутый канатами груз на месте.

Планируя эвакуацию брони, я пришел к выводу, что учитывая предельно сжатые сроки, неплохо бы прибыть на место с уже готовыми материалами для проведения инженерных работ, а не бегать по саванне с пилой в поисках подходящего дерева.

Соответственно в Веймаре были закуплены десятка три неокоренных бревен. Есть тут одно бестолковое местное деревце, легкое, как бальса и при этом достаточно прочное. Беда вот только в том, что, будучи срубленной, эта древесина сгнивает за пару сезонов, даже насквозь пропитанная дегтем. Оттого кроме как на дрова или временные сооружения решительно ни на что не годится. То есть как раз мой случай.

Помимо, скажем так, местной "бальсы" куплен куб доски, точнее, горбыля, несколько коротких бревен "железного" дерева и неподъемный ящик скоб, огромных гвоздей, стальных костылей и прочего полезного по части инженерно-шанцевого.

Дорога пошла в гору и воды сразу поубавилось. Теперь это уже просто влажная земля, а не мелководное море.

Тучи, как на заказ, сменяются белым одеялом облаков.

Во! Даже просветы в облаках намечаются.

А жизнь-то налаживается!

Мысли опять возвращаются к Веймару.

С призовыми за бандитов все очень складно получилось. Фотофиксацию улик и показания рабов, очень удивленный таким подходом, орденский патруль забрал себе. Взамен выдав Грете что-то вроде векселя.

Орденцы обещали дней за десять установить личности пострадавших (в смысле белых, пострадавших от негров, и негров, пострадавших от нас) и тогда вексель можно предъявить к оплате банку Ордена.

На основании этих же бумаг бывшим рабам восстановят Ай-Ди. Особенно в тему пришлись свежие фото бывших рабов, не зря я настоял.

На этом участие Ордена в судьбе пострадавших оказалось законченным.

Зато выяснилось, что местное налогообложение не чуждо общаковому принципу. Доля малая от собираемых налогов поступает в специальный фонд, цель которого поддержать попавших в подобные неприятные ситуации.

Причем доля собирается не только, точнее не столько, полновесными экю, сколько продовольствием, стройматериалами, одеждой, оружием и снаряжением. Могут даже не первой свежести транспорт подогнать.

Знакомая картина? Ничего не напоминает?

Определение статуса нуждающихся подпадает под те же принципы. Кого подогреть, решают исключительно мэр, шериф и ответственный за общее. Ой, простите, за средства фонда взаимопомощи, конечно же.

Выдав пострадавшим тюк с одеждой, помощник шерифа озадачился размещением внезапно появившейся рабочий силы.

Работы в Веймаре намного больше, чем рабочих рук.

Так что крыша над головой и кусок хлеба для бывших рабов найдется. Вот только впахивать за него придется ничуть ни меньше, чем неделю назад на плантациях.

Бизнес и ничего личного.

Саванна. Старый маршрут на Потро-Франко.

Начало сезона дождей.

«Попрыгунчик» замер на очередном повороте высаживая Дензела.

Осмотревшись по сторонам, парнишка направляется к "Татре".

– Дальше ты дорогу прокладываешь, – парень почесал под мордой обрадовавшегося появлению хозяина Ошо. – Правее прими, примерно на вон-то дерево с расщепленным стволом.

Мощный бампер "Татры" сминает высоченную траву и сухие кустарники. С треском ломается стволик невысокого сухого деревца. Грузовик прокладывает колею по обильно заросшей мелкими деревцами саванне.

– Дальше куда?

– К роще вон тех гладких кустов, – парень показывает на заросли похожих на бамбук растений. – Как заросли проедем, так считай, на месте.

– Как багги пройдет тут?

"Татре" местные заросли не помеха, хрустят под колесами, да и только. Хотя обзору мешают шибко. Ехать приходится медленно и предельно осторожно, промоин и валунов в зарослях хватает. Хотя, опять же, я лукавлю, тут везде сплошные камни и буераки.

– Медленнее. Еще медленнее, – грузовик и так еле ползет, куда уж медленнее. – Стой! – командует Дензел. – Приехали.

Сам вижу, что приехали. В паре метров за капотом "Татры" пустота. Машина замерла на краю огромной промоины, с юга на север рассекающей сложенное из красноватого песчаника плато.

– И где наш приз? – интересуюсь у парня?

Промытое сезонной речушкой ущелье вполне способно вместить в себя пятиэтажный дом. Заросшие вьюном отвесные стены ущелья или, скорее, огромного оврага, заваленное валунами дно, с пока еще слабеньким ручейком, журчащим между камней.

Ну а чего я хотел? Мягкие породы вымыло потоком, а валуны только пригладило.

– Тут где-то. Я пошел, пройдусь вверх по течению. Сестрёнку, как доберется, вниз по течению отправь.

Следопыты вышли к месту с подозрительно ювелирной точностью. Приз нашелся в полукилометре ниже по течению.

Н-да, приз. Или не приз? Все-таки, пожалуй, приз.

Шустрые ребята, угнавшие броню, вломились в заросли, совершенно не зная местности.

Но это как раз нормально. Местности тут толком до сих пор никто не знает, слишком огромны пространства и малочисленны люди.

Заросли и так закрывают обзор на крепкую пятёрку. А если ты еще и торопишься.

Шансов у них не было.

Хотя свой счастливый билет угонщики все-таки вытащили. В месте падения "брони" склон не весь отвесный. Сперва идет уклон нарастающей крутизны, где-то от сорока пяти градусов в верхней части склона, до семидесяти в нижней. А в самом низу двухметровый отвесный участок.

Судя по всему, выскочивший БТР сперва пропахал склон. Причем сохранившиеся до сих пор отметины на камнях явно намекают, что мостами он весьма изрядно приложился еще на этом участке пути. В конце своего слалома, совершив пируэт, броня навернулась с отвесного уступа в нижней части склона. Но приземлился БТР на колеса, или что там у него оставалось к этому моменту.

Не берусь сказать, как пережили падение трансмиссия, рессоры и прочие агрегаты в виду их отсутствия. Хотя, из песка торчит что-то похожее на половинку заднего моста, раскололи его, что ли?

Но кто-то из угонщиков точно выжил.

И вернувшись, наскоро ободрал с машины все, что представляло хоть какую-то ценность.

А вот корпус забирать, почему-то не стал.

То ли светить не захотел, то ли был дилетантом и не смог поднять корпус наверх.

Но это мы поправим. Мы же не дилетанты.

А приз годный, очень годный. И пускай от него остался только корпус, с которого ободрано все, что можно, а крылья смяты до состояния – проще срезать и сварить новые. Пусть все неметаллические части сгнили, и через зияющие в полу проемы проросли шикарные кусты, а под днищем вяло шевелятся кольца здоровенной змеи.

Это все мелочи.

Главное – геометрия корпуса цела, стеклоблоки на месте, а донора мы найдем.

Броней оказался БТР-40, судя по остаткам блеклого орла на борту, либо польского, либо ГДРовского происхождения. Хотя, вроде у чехов тоже орлы были?

Как "Варшавский договор" почил в бозе, бывшие братья всем кагалом бросились переходить на натовские стандарты и избавляться от подобной техники по цене металлолома.

А БТР-40 – это бронекузов на шасси ГАЗ-63.

Такой газон с хранения и полусотней километров на спидометре максимум штуку баксов стоит.

Жрет низкооктановый бензин. Весьма ремонтопригоден, половину запчастей можно приспособить от другой советской техники.

Или тупо в лоб переставить бронекапсулу на новое шасси.

Ресурс опять же весьма приличный. Грузовик (это я про ГАЗ-63), это грузовик и ресурс у него в разы больше, чем у полноценного БТРа. А при сопровождении конвоев он вполне способен заменить другую бронеединицу.

За мокрый сезон я его на ход поставлю. Все равно заняться больше нечем, и деньги есть.

Везет маловато? Пусть, еще тонну на прицеп возьму. Все равно мало.

Но есть у меня мыслишка на эту тему. И даже не одна.

– Денз, под моей броней удав какой-то завелся. И что характерно, без моего разрешения. Для Ошо, я так понимаю, он великоват?

– Это скальный питон.

– Ядовитый?

– Самцы нет, самки да.

– И чего я не удивлен – бабы они такие. А под моей броней кто окапался?

– И думать нечего – самка. Гнездо у нее там, и кладка отложена.

– Что делать будем?

– Как что? – удивился Дензел. – Убивать будем. Сама она от кладки не уползет, даже пожрать. Так и будет сидеть, пока змейки не проклюнутся. Хотя не так и долго ей осталось – с дождями змейки быстро проклюнутся. Дай твой обрез и пару картечных патронов.

Вытаскивать из-под брони длинную и при этом тяжеленную – не меньше сотни кило, змеиную тушу не стали.

Дензел с пары метров всадил заряд картечи в треугольник змеиной башки. Всадил не очень удачно – половину башки перемололо в фарш, но того, что осталось, вполне хватило для активного шевеления. Второй патрон парень тратить не стал, отправив на разборки Ошо.

Нырнувший в недра брони зверек меньше чем за пару минут отгрыз у змеи остатки бестолковки и вынырнул на свет божий с солидным, крапчатым яйцом, зажатым в передних лапках.

– Какие-то тут змеи неестественно большие.

– Тут вообще все пресмыкающиеся и насекомые крупные. Крокодилы, так вообще жуть. Вараны очень крупные есть, но мало и не здесь, а в глубине континента. Средняя температура Здесь выше чем на Земле, соответственно все хладнокровные крупнее, – пояснила спустившаяся к нам Грета. – Некоторые доисторические змеи на Земле тоже очень крупные были. А динозавры так и вообще через одного гиганты.

– Н-да, умеешь ты утешить.

– Сам же говорил, бабы – стервы, – девушка с вызовом зыркнула глазами в мою сторону.

– Н-да.

– Русский, сможешь этот стальной гроб вытащить?

– Радость моя, ты жало-то прикуси. А то накаркаешь.

План у меня действительно был.

И крутился он вокруг установленной на "Татре" мощнейшей лебедки с гидравлическим приводом. Не знаю, штатное это изделие или качественный тюнинг. Но устройство крайне нужное и полезное. Тяжеленный пилон основания солнечной батареи она вытянула уверенно, хотя и очень медленно.

Причем барабан с сотней метров троса и гидропривод расположены за кабиной грузовика. И трос по роликам можно завести как с носовой, так и с кормовой части машины. А главное – она еще в кузов грузы затянуть может.

В первом акте наших плясок "Татра" втянет бронекорпус на вершину склона.

Потом "Татра" переедет и перетащит корпус к солидному земляному холмику метрах в ста от склона.

Половину холмика сроем. Скорее всего, даже придется на полметра углубиться ниже уровня земли. Но перекидать пару лишних кубов грунта, это не принципиально в общем объеме работ.

Оставшуюся половину холмика чутка подсыпим и укрепим реверс привезенными досками и бревнами. В итоге получим насыпной пандус вровень с кузовом "Татры".

По нему будем пытаться закатить бронекорпус в кузов грузовика.

Но это все при условии, что корпус получится втянуть из оврага.

Первым делом укрепляю «Татру» в дюжине метров от склона.

Параллельно склону выкапываю две неглубокие, на штык лопаты, канавки. В канавки закатываю два самых крупных ствола. Точнее ствол был один, я его пополам распилил.

Отсыревшая, похожая на жирную глину, земля присасывает бревна со страшной силой. Пытался дальнее от склона бревно поровнее подправить.

В итоге подправили, втроем и при двух ломах. Даже Ошо пришел......... посочувствовать.

Как там, в русском народном творчестве – бабка за дедку, дедка за лом.

Загоняю грузовик так, чтобы он уперся передним и средним мостами в получившиеся из вкопанных бревен башмаки.

Стоит вроде, причем стоит крепко.

В это время, Дензел, чуть в стороне от "Татры", отрывает одиночную ячейку для стрельбы стоя.

В эту ячейку устанавливаем бревно "железного дерева". Тяжеленное, зараза, чуть пупок не развязался, пока таскали и ставили. Хорошо хоть там тащить пару метров всего.

Установив бревно в ячейку, расклиниваем его и заваливаем крупными камнями. Еще и трамбуем для верности.

Напрямую лебёдкой грузовика мне броню не втащить вверх по склону, слишком уж она массивна и габаритна.

А зацепив свободный конец троса за этот чудесный столбик, я получу удвоение тягового усилия. Блок с крюком у меня имеется, длины троса хватит с избытком.

Пока выгружали и окапывали "Татру", пока возились со столбом, подкрался вечер. Решительно прервав, ставшие привычными, вечерние посиделки, объявляю отбой по экспедиции.

Завтра у нас, а в основном у меня, будет тяжелейший день. Тяжесть предстоящего дня навскидку я оцениваю тонн в десять.

Утро красит ясным светом...

– Ошо – зараза, ты решил диету сменить? Тьфу, как ты жрешь эту гадость? Много там еще осталось яиц в кладке?

Ошо – зараза, отрывает перепачканную морду от очередного змеиного яйца.

– Обычно в кладке до полусотни яиц, – поясняет колдующая у костерка Грета.