Текст книги "Ночь исполнения желаний"

Автор книги: Четан Бхагат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 3
22:18

―Я с тобой не разговариваю, – заявила Шефали и принялась теребить серебряную сережку. Ее серьги-кольца были такими большими, что казались подвешенными к ушам браслетами.

– Прости, Шефали. Меня задержали коллеги. – Я облокотился об ее стол. Она сидела на крутящемся кресле, отвернувшись от меня на девяносто градусов – так она выказывала нерасположение. Остальные рабочие места были пусты – все ушли домой.

– Как так? Я думала, ты у них главный. – Шефали сделала вид, что работает на компьютере.

– Я еще не начальник. Хотя скоро стану им.

– Так почему тебя не делают руководителем группы? – Шефали взмахнула ресницами. Я ненавидел это ее выражение лица.

– Не знаю. Бакши говорит, он хочет этого, но я должен доказать, что обладаю нужными качествами.

– Что он имеет в виду? – Шефали открыла сумочку.

– Не знаю. Наверное, я должен самосовершенствоваться.

– Значит, у вас, ребята, нет руководителя?

– Пока нет. Бакши говорит, что мы должны уметь справляться без него. Я помогаю осуществлять контроль над работой. Бакши считает, у меня большой потенциал.

– Так почему твоя команда не слушается тебя?

– Кто говорит, что не слушается? Очень даже слушается.

– Так почему ты опоздал? – Шефали уже в третий раз начала предложение словами «так почему».

– Шефали, хватит об этом, – сказал я, глядя на часы. – Как прошел день?

– Хорошо. Хотя наш руководитель сказал, что количество звонков от клиентов «Уэстерн апплаинсез» падает. Они теперь пользуются сайтом.

– Здорово. Ты знаешь, кто сделал сайт?

– Знаю. Ты и Врум. Но мне кажется, тебе не следует очень уж этим гордиться. Из-за вашего сайта «Коннекшнс» потеряет клиентов.

– Но сайт здорово помогает им, верно?

– Ш-ш. Не надо о сайте. Некоторых очень огорчает его существование. Говорят, он может привести к сокращению штатов..

– Правда?

– Не знаю. Послушай, почему ты такой неромантичный? Разве так Медвежонок должен разговаривать со своей Кудряшкой?

Мне хотелось как можно больше знать о том, что происходит в «Коннекшнс». Бакши держал рот на замке. Сказал только, что у начальства имеются конфиденциальные первоочередные задачи. Надо послать Врума на разведку, подумал я.

– Эй, малыщ? – окликнула меня Шефали. Я посмотрел на нее. Если бы не заколки в стиле «Привет, Кити»,[6]6
  Кити – персонаж, придуманный японской компанией «Санрио», – маленькая кошечка с бантиком на голове.


[Закрыть] моя девушка была бы очень даже ничего.

– А?

– Ты меня слышишь?

– Конечно.

– Тебе понравился мой подарок?

– Какой подарок?

– Рингтоны. Я послала тебе шесть рингтонов. Ты даже не помнишь!

– Помню. Я поставил «Прошлое Рождество» на звонок, – ответил я, нажал на кнопку телефона – и тут же зазвучала популярная мелодия. Врум, наверное, убил бы меня, но я сделал это ради Шефали.

– Какая прелесть! – восхитилась Шефали и ущипнула меня за щеку. – Мой милый Медвежонок!

– Шефали…

– Что?

– Перестань, пожалуйста, называть меня Медвежонком.

– Почему? Тебе не нравится?

– Называй меня Шьямом.

– Тебе не нравится имя, которое я для тебя придумала? – Печальная интонация превратилась в трагическую.

Я молчал. Наверное, никогда не стоит говорить женщинам, что тебе не нравятся их выдумки. Иначе они погружаются в молчание.

– Тебе не понравились рингтоны, – сказала Шефали дрожащим голосом.

– Понравились, – возразил я, испугавшись, что она расплачется. – Очень!

– А что касается имени, можешь выбрать себе любое. Я не похожа на других твоих девушек. – На глазах у нее появились слезы. Я посмотрел на часы. Еще три минуты, и все встанет на свои места. Я сделал глубокий вдох. Через сто восемьдесят секунд ей придется уйти. Иногда подсчет секунд оказывается прекрасным способом пережить женские истерики.

–Каких девушек ты имеешь в виду?

– Я имею в виду командирш, которые на тебя зарятся. – Шефали шмыгнула носом. – Похожих на… сам знаешь, кого.

– Не знаю и знать не хочу. Хватит выдумывать. – Мой голос стал тверже. Шефали говорила правду: Приянка любит командовать, но только в тех случаях, когда ты не желаешь прислушиваться к ее словам.

– А ты дашь мне другое имя, если я перестану плакать? – Всхлипывания Шефали грозили перейти в рыдания.

– Да. – Я был готов переименовать всех членов ее семьи, лишь бы она прекратила это дурацкое представление.

– О'кей. Выбери мне имя.

Я крепко задумался. В голову ничего хорошего не приходило.

– Шеффи? Что, если я буду звать тебя Шеффи? – наконец предложил я.

– Н-е-е-е-т. Я хочу что-нибудь поинтере-е-е-е-снее. – Шефали любила растягивать слова.

– Сейчас я не могу придумать ничего поинтереснее. Надо приступать к работе. А твой «куалис» вот-вот отправится в путь.

Шефали взглянула на часы и встала:

– Да, пора идти. Ты придумаешь мне имя к завтрашнему дню?

– Конечно. А теперь до свидания.

– Чмокни меня. – И она ткнула пальцем себе в щеку.

– Что?

– Чмокни.

– Ты имеешь в виду поцелуй? Конечно. – Я клюнул ее в щеку и повернулся к своему рабочему месту.

– Пока, Медвежонок, – сказала она на прощание.

ГЛАВА 4
22:27

Нaшe подразделение называется стратегическая группа «Уэстерн апплаинсез», или просто СГУА. В отличие от другого отдела, который занимается компьютерами, мы имеем дело с бытовой техникой – холодильниками, плитами и пылесосами. Стратегами нас именуют потому, что мы специализируемся на трудных и придирчивых клиентах. Эти «стратегические» клиенты беспрестанно звонят нам, многие из них слишком тупы, чтобы понять, как нужно поступать в довольно простых случаях.

Мы чувствуем себя особенными, потому что не относимся к основному подразделению, которое занимается компьютерами. Там более тысячи операторов, они занимаются обслуживанием «Уэстерн компьютерс». Звонки им поступают не слишком сложные, но сотрудникам не хватает уединенности, которой мы наслаждаемся в СГУА.

Я сел за длинный прямоугольный стол. За каждым из нас закреплено определенное место: я сижу рядом с Врумом, а Приянка напротив меня; Эша соседствует с Приянкой, место рядом с ней занимает Радхика. В комнате нет перегородок, поэтому мы все можем видеть друг друга, в том числе и Дядюшку-военного – он сидит в углу за компьютером. В трех остальных углах расположены соответственно туалеты, комната для совещаний и небольшой склад канцелярских принадлежностей.

Когда я вошел в отдел, на своем рабочем месте сидел только Дядюшка-военный. Остальные операторы столпились вокруг Приянки.

– Что у тебя за новости? Ты обещала рассказать, – напомнила Эша.

– Ладно. Но при одном условии. Это должно остаться между нами, – начала Приянка, усаживаясь на свое место. Она достала из-под стула большой пакет.

– Ребята… – прервал я их болтовню. Все обернулись и посмотрели на меня.

Я показал на стол и на телефоны. На часах было 22:29. Через минуту нам начнут звонить.

Все расселись по местам и надели наушники.

– Добрый вечер. Пожалуйста, прослушайте объявление, – послышался чей-то звучный призыв. Я посмотрел вверх. Голос раздавался из громкоговорителя под потолком.

– Ненавижу эти чертовы объявления, – сказала Приянка.

– Сообщаю вам, что в пятницу в полночь будет объявлена учебная пожарная тревога. Следуя инструкциям, вы должны будете покинуть колл-центр, соблюдая порядок. Спасибо. Хорошо вам поработать.

– Зачем все это нужно? Никто не собирается поджигать наше здание, – пожала плечами Эша.

– Так положено, – отозвался Врум.

Разговор оборвался, потому что звуки, издаваемые компьютерами, оповестили о начале нашей смены.

В половине одиннадцатого начали поступать звонки. На большом экране стали загораться числа.

– «Уэстерн апплаинсез». Здравствуйте! Говорит Виктор. Чем могу вам помочь?

– Да, согласно моим записям, я говорю с миссис Смит. У вас посудомоечная машина «Даблъю-эй-эф-200», правильно? – уточняла Эша.

Хорошая память Эши произвела должное впечатление на звонившую. Подумаешь! Наша автоматическая система сама выдавала все данные о клиентах. Мы знали их имена, адреса, кредитные истории и сведения о последних покупках, сделанных у нас. Мы также «помнили», когда они звонили нам в последний раз. Причиной того, что звонок миссис Смит попал к нам, в СГУА, послужило то обстоятельство, что дама постоянно теребила нас по поводу своих проблем. Тем временем основной отдел мог работать без перебоев.

Иногда мы работали с клиентами, которые казались чудаками даже по меркам СГУА. Я не стану останавливаться на этом подробно, но в 22:37 между Врумом и клиентом состоялся такой вот разговор:

– Да, миссис Полсон, конечно же, мы помним вас. Счастливого Дня благодарения! Надеюсь, вы жарите большую индейку в нашей плите модели «Даблъю-эй-100», – сказал Врум, прочитав напоминание об американских праздниках.

Я не мог слышать, что говорит клиентка. Скорее всего миссис Полсон рассказывала о проблемах с плитой.

– Нет, миссис Полсон, вы не должны открывать ее. – Врум старался быть максимально вежливым. Бытовые электроприборы, такие как «Даблъю-эй-100», могут чинить только специально обученные профессионалы.

Затем где-то около минуты опять вещала миссис Полсон. Наш отдел не отличался эффективностью, но долгие разговоры, подобные этому, могут отрицательно сказаться на среднем времени ответа, имевшемся в распоряжении Врума.

– Мадам, объясните мне, зачем вы отвинтили верхнюю часть плиты. Тогда мы, наверное, поймем, почему вас ударило электричеством… Итак, скажите мне… да… о… правда? – продолжал Врум, тяжело вздыхая. Терпение – главное качество хорошего оператора – давалось Вруму нелегко.

Радхика помогала кому-то разморозить холодильник. Эша – распаковать посудомоечную машину. Все говорили с американским акцентом, не так, как в обычной жизни. Я временно перестал отвечать на звонки, чтобы заняться статистикой – кто и почему звонил нам вчера. Мне не особенно нравится заниматься этим делом, но Бакши не оставил мне выбора.

– Видите ли, мадам, – Врум продолжал общаться с миссис Полсон, – насколько я понял, индейка не помещалась в плите, а вы не хотели разрезать ее на части, но вам не надо было разбирать… Но это не проблема плиты… Даже не знаю, что вам сказать… Понимаю, вы ждете в гости сына. Вы могли бы приобрести «Даблъю-эй-150», она больше. – Врум задышал чаще.

Миссис Полсон продолжала разглагольствовать еще какое-то время.

– Миссис Полсон, я полагаю, вам нужно как можно скорее отвезти плиту в мастерскую, – твердо сказал Врум. – И в следующий раз купите индейку поменьше… да, готовая индейка – это прекрасная идея для сегодняшнего вечера… Нет, у меня нет телефона, по которому ее можно заказать. Спасибо, что позвонили, миссис Полсон. Всего хорошего. – Врум наконец-то закончил разговор.

А затем стукнул кулаком по столу.

– Все в порядке? – спросил я, не отрываясь от бумаг.

– Просто ненормальная, – пробормотал он, а тем временем на экране высветился следующий номер.

Я поработал за компьютером еще минут десять, собирая статистику по вчерашнему дню. Кроме всего прочего, Бакши возложил на меня обязанность следить, соблюдают ли сотрудники определенный этикет общения. Время от времени мне приходилось проверять, как они разговаривают с клиентами. В 10:47 я подсоединился к линии, на которой работала Эша.

– Да, сэр. У меня голос совсем как у вашей дочери? Спасибо. Так что случилось с вашим пылесосом? – говорила она.

– Ваш голос успокаивает, – продолжал сыпать комплиментами клиент.

– Спасибо, сэр. Итак, пылесос…

Интонации Эши были безупречны. Она говорила очень вежливо и одновременно твердо. Менеджеры следили за тем, чтобы одна консультация укладывалась в определенное время. Поскольку клиенты СГУА люди непростые, мы тратили на разговор в среднем на две с половиной минуты больше, чем положено. Я проверил файлы и выяснил, что все наши операторы справлялись с поставленными задачами.

– Бип! – Звук, который издал факс, заставил меня оторваться от бумаг. Я удивился тому, что кто-то послал нам сообщение в столь позднее время. Подошел к аппарату и принял факс. Нам написал Бакши.

Понадобилось три минуты на то, чтобы прошли семь страниц текста. Я оторвал послание и обратился к первой странице.

Отправитель: Сабхаш Бакши.

Тема: Тренинг

Дорогой Шьям!

Довожу до твоего сведения, что нам не хватает учителей, поэтому я сказал, что тебя можно привлечь к программе по развитию речи. Уверен, у тебя найдется на это время. Речевой тренинг поможет тебе наилучшим образом продемонстрировать свои способности.

Твой Сабхаш Бакши

Менеджер, «Коннекшнс»

Прочитав остальные страницы, я тяжело вздохнул. Бакши хотел, чтобы я в нерабочее время занимался с новичками. Значит, мне придется вкалывать сверхурочно, кроме того, я ненавижу заниматься проблемами речи. Американский акцент – это такая морока. Вы, возможно, думаете, что американцы, равно как и их язык, довольно просты, но дело в том, что каждый звук они могут произносить совершенно по-разному.

Приведу вам один пример: звук Т. Его произносят четырьмя разными способами. Т в середине слова может вовсе не произноситься, и «Интернет» становится «Иннернетом». По-разному также произносится Т в соседстве с N и между гласными. И наконец, если вам еще не надоело читать все это, он звучит как собственно Т в начале слова.

– Что случилось? – поинтересовался Врум, подойдя ко мне.

Я дал ему факс. Он прочитал и ухмыльнулся:

– Да, правильно; Бакши, как всегда, пытается переложить ответственность на чужие плечи.

– Ненавижу обучать людей американскому акценту. Невозможно научить жителей Дели разговаривать, как американцы, всего за неделю.

– Точно так же невозможно заставить американцев говорить с пенджабским акцентом, – согласился Врум и издал небольшой смешок. – Все эти премудрости в одно ухо влетают, в другое вылетают.

– И что мне теперь делать? – спросил я, в расстроенных чувствах направляясь к столу.

– Придется тебе людей учить, на мозги давить. Но свои мозги надо поберечь. – Вруму понравилась придуманная им рифма, и он произнес эти слова несколько раз.

Я подошел к столу. Слова Врума заставили меня вспомнить о поездах.[7]7
  Английское слово train имеет несколько значений, в том числе «тренироваться), учить(ся) и «поезд».


[Закрыть] Точнее, о Железнодорожном музее, где у меня год назад состоялось свидание с Приянкой.

ГЛАВА 5
Мои прошлые свидания с Приянкой – I

Железнодорожный музей, Чанакьяпури

Годом раньше

Она опоздала на полчаса. Я успел два раза обойти все залы, рассмотрел модели поездов, залез в первый в Индии вагон для угля, вник в принцип действия современной интерактивной сирены. Затем пошел в буфет, расположенный на островке посреди искусственного пруда. Здешняя ландшафтная архитектура оказалась весьма впечатляющей. Хотел было закурить сигарету, но увидел объявление: «Курить разрешается только паровым двигателям». Потому я сидел в буфете, потягивал теплую кока-колу и тут наконец увидел ее.

– Не надо ничего говорить. Прости, я опоздала, – сказала Приянка и села напротив меня.

Я промолчал и посмотрел на ее маленький носик, удивляясь тому, что он способен вдыхать достаточно кислорода.

– Скажи что-нибудь, – попросила Приянка секунд через пять.

– Ты же велела мне молчать.

– Моей маме нужна помощь профессионала. На самом деле.

– Что случилось? – Я помешал соломинкой кока-колу, заставляя пузырьки лопаться.

– Сейчас все расскажу. Во-первых, как тебе нравится это место? Правда, здесь интересно?

– Ты имеешь в виду Железнодорожный музей? Сколько нам, по-твоему, лет? Двенадцать? Так что случилось с твоей мамой? Что послужило горючим для нового конфликта?

– Нам не нужно горючее, достаточно одной-единственной искры. Я уже приготовилась идти сюда, но она начала отпускать комментарии по поводу моего наряда.

– И что она сказала? – поинтересовался я, глядя на одежду Приянки. На ней была синяя юбка в разводах и майка с пацифистским значком. Обычный для Приянки наряд. В ушах серьги с синими бусинками, на шее ожерелье в тон, глаза слегка подкрашены – все это сводило меня с ума.

– Я была уже в дверях, когда она спросила: «Почему ты не надела золотую цепочку, которую я подарила тебе на день рождения?»

– И что потом? – Золотой цепочки на Приянке не было. Я уставился на впадинку на ее шее, хотелось дотронуться до нее.

– Она не подходит к моему наряду! Желтый металл – отстой, золото носят только пожилые женщины. И мы стали спорить. Именно поэтому я опоздала. Прости.

– Тебе не было нужды спорить. Ты могла просто надеть цепочку, чтобы она успокоилась, а потом потихоньку снять ее. – К нам подошел официант, желающий принять заказ. Приянка повернулась к нему:

– Принесите самсу.[8]8
  Пирожки треугольной формы с начинкой из рубленого мяса и лука.


[Закрыть] Умираю от голода. Хотя подождите, от самсы толстеют. У вас есть салат?

Официант посмотрел на нас ничего не выражающим взглядом.

– Где, по-твоему, ты находишься? – съязвил я. – Это буфет в Железнодорожном музее, а не итальянское бистро. Ты можешь заказать только то, что видишь на прилавке.

– О'кей. Чипсы. Нет, поп-корн. Он ведь не такой калорийный, правда? – Приянка посмотрела на официанта так, словно тот был диетологом.

– Девушка будет поп-корн, – сказал я официанту.

– У тебя есть какие-нибудь новости? – поинтересовалась Приянка. – Ты видел Врума?

– Мы собирались встретиться, но он не смог прийти. У него было свидание.

– С кем? Новая пассия?

– Конечно. Его нельзя назвать однолюбом. Интересно, что девушки в нем находят? Они у него такие сексуальные.

– Не понимаю, в чем тут дело. Он самый законченный материалист из всех, кого я знаю. И совершенно неэмоционален, – сказала Приянка, когда нам принесли поп-корн.

– Ты не права, – возразил я, взяв полную пригоршню теплых хлопьев.

– Ты только посмотри на него: джинсы, телефоны, пицца и мотоциклы. Таковы его жизненные ценности. И каждые три месяца новая девушка. Когда-нибудь этому должен прийти конец, верно?

– Ну, что касается меня, то я счастлив с одной-единственной девушкой, – проговорил я с набитым ртом.

– Ты такой хороший. – Приянка мило покраснела и улыбнулась. Она взяла еще поп-корна и запихала его мне в рот.

– Спасибо, – сказал я, не переставая жевать. – Врум изменился. Он был совсем другим, когда пришел к нам работать.

– Раньше он работал в газете?

– Да, журналистом-стажером. Занимался проблемами современности. А знаешь, как называлась одна его знаменитая статья?

– Нет. И как она называлась? Кошмар! – Приянка смотрела на кого-то за моей спиной.

– Что случилось?

– Ничего. Просто не оборачивайся. Я увидела своих родственников с детьми. Только не это, – вздохнула она, опустив глаза.

Когда тебе говорят, что не надо куда-то смотреть, тебя охватывает неодолимое желание посмотреть именно туда. Краем глаза я увидел семью с двумя детьми за столиком в углу.

– А кому сюда ходить, если не детям? – пожал я плечами. – Расслабься, они сидят далеко от нас.

– Заткнись и не поднимай глаз! И расскажи мне о статье Врума.

– Хорошо. Заголовок такой: «Почему политики никогда не кончают жизнь самоубийством?»

– Как ты сказал? Довольно необычная тема.

– В статье говорится, что самоубийства совершают самые разные люди – студенты, домохозяйки, бизнесмены, служащие и даже кинозвезды. Но только не политики. И это кое о чем говорит.

– О чем именно? – спросила Приянка, не поднимая глаз.

– Как считает Врум, самоубийство – последнее дело, и люди сводят счеты с жизнью, если им действительно больно и худо. Вывод из этого такой: большинство людей способны на сильные чувства, но только не политики. Значит, страной правят бесчувственные люди.

– Bay! Вряд ли эта статья получила горячее одобрение редактора.

– Само собой. Но все же Вруму удалось ее опубликовать – редактор увидел ее уже в газете. И над Врумом разверзлись хляби небесные. Его не выгнали из редакции, но перевели в отдел «Общество», и он стал писать материалы для третьей страницы.

– Наш Врум? Стал писать на полосу светской хроники?

– Ему сказали, что у него приятная внешность и потому он годится для этого. Вдобавок ко всему он закончил курсы фотографии и мог сам делать снимки.

– Врум работал светским репортером, потому что он симпатичный парень? Звучит забавно, – заметила Приянка.

– Смешно, согласен. Но Врум сумел отомстить. Он сделал фотографии знаменитостей, которые нельзя было назвать лестными: представители элиты с набитым едой ртом, крупный план целлюлита на бедрах, кто-то напился, и его выворачивает наизнанку – такие снимки появились в газете на следующий же день.

– О Боже! – рассмеялась Приянка. – Похоже, наш Врум очень прикольный. Не понимаю, почему он оказался в колл-центре. Из-за денег?

– Ну, он считает, что погоня за деньгами тоже требует изобретательности.

– И как это работает?

– По мнению Врума, американцы что-то значат в этой жизни лишь потому, что у них полно наличных. Когда у нас появятся деньги, мы положим их на обе лопатки. Значит, первое, что надо сделать, – это заработать деньги.

– Интересно, – вздохнула Приянка. – Вот почему мы вкалываем ночью. После окончания колледжа я могла бы стать доктором педагогики. Но сначала хотелось подкопить денег. Они нужны мне для того, чтобы открыть свой детский сад. А пока я имею только по двести звонков за ночь. – Приянка положила подбородок на сложенные в локтях руки. Я посмотрел на нее. Она станет самым лучшим на свете директором детского сада, я был в этом уверен.

– «Уэстерн апплаинсез», говорит Сэм. Я могу вам помочь? Пожалуйста, позвольте мне помочь вам, ну пожалуйста… – язвил я, имитируя американский акцент.

Приянка снова рассмеялась.

– Тетя Приянка! – Возглас пятилетнего мальчика оторвал посетителей буфета от еды.

Мальчишка, подбежавший к Приянке, держал модель поезда и стакан с колой, который опасно балансировал в его руках – так сильно волновался малыш. Добежав до нашего стола, он споткнулся, и я наклонился, чтобы подхватить его. Я успел, но кола выплеснулась мне на рубашку.

– Только не это! – воскликнул я, увидев еще и девочку лет трех с огромным леденцом во рту, она тоже припустилась к нам. Я уклонился от надвигающегося мини-торнадо, и девчушка приземлилась прямо на колени Приянки. Я же пошел в туалет разбираться с рубашкой.

– Шьям! – сказала Приянка, когда я вернулся. – Познакомься с моим двоюродным братом доктором Анурагом. – Вся семья собралась у нашего столика. Приянка представила меня своим родственникам, но я сразу позабыл, кого как зовут. Приянка сказала кузену-доктору, что я работаю в колл-центре, и его интерес ко мне поутих. Дети съели половину попкорна, а другую половину раскидали вокруг. Мальчик катил игрушечный поезд по полям поп-корна, простирающимся на поле, и они с сестричкой гудели во всю мощь.

– Сядь, Шьям, – сказала Приянка.

– Нет, мне нужно идти, – ответил я и выбежал из музея, который обернулся для меня хаосом настоящей железнодорожной станции.