Текст книги "Ночь исполнения желаний"

Автор книги: Четан Бхагат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 26
3:00

Ровно в три часа ночи мы стояли около главного входа в «Коннекшнс». Подъехал белый «куалис».

– Залезайте! – сказал Врум, открывая дверцу.

– Мы замерзли. Почему тебя так долго не было? – спросила Эша, садясь на переднее сиденье.

– А вы пробовали выдворить из машины спящего в ней водителя?

Радхика, Приянка и я сели в среднем ряду, а Дядюшка-военный предпочел устроиться на заднем сиденье. Он был несколько ошеломлен происходящим, впрочем, как и все остальные.

Врум проехал мимо служебной автостоянки, и мы увидели белый «мицубиси-лансер» Бакши.

– Бакши любит показуху, – заметила Эша.

Врум проехал вперед еще несколько дюймов и остановился рядом с «лансером». Он включил фары «куалиса». Машина Бакши засияла в их свете.

– У меня есть вопрос. Какое наказание ждет человека, если он кого-нибудь собьет? – поинтересовался Врум.

– Что ты сказал? – не понял я.

– Что, если мы переедем Бакши на этом вот «куалисе»? Мы можем сделать это, когда он явится утром забрать свою машину. Как долго в этом случае нам придется сидеть в тюрьме? – растолковал мне Врум.

Разговор был глупее не придумаешь, однако Приянка подхватила тему:

– Все зависит от того, как на это посмотрит суд. Если он решит, что имел место несчастный случай, а не убийство, то около двух лет, – ответила она.

Врум снова запустил двигатель и покатил к воротам.

– Два года – это не так уж и много. А можно разделить срок тюремного заключения на шестерых? По четыре месяца на каждого? – продолжал гадать Врум.

– Понятия не имею. Спроси у юриста, – пожала плечами Приянка.

– Четыре месяца – это пустяк, если мы таким образом избавимся от Бакши. – Эша сдула с губ упавшую на них прядь волос.

– Принесем в жертву по шестнадцать уик-эндов. Рабочие дни все равно от тюрьмы не отличишь, – говорил Врум. – Как вы на это смотрите, ребята?.

Теперь мы ехали по шоссе, оно было пустым, если не считать нескольких грузовиков. В Индии биллион жителей, но ночью девяносто девять процентов из них крепко спят. В это время страна принадлежит водителям грузовиков, вкалывающим в ночную смену рабочим, докторам, персоналу гостиниц и операторам колл-центров. Мы временно правим дорогами и страной. Врум тем временем ехал со скоростью восемьдесят километров в час.

– Сомневаюсь, что можно поделить наказание. Весь срок получит водитель. – Приянка продолжала развивать идиотскую тему убийства Бакши. – А если суд решит, что виновный действовал преднамеренно, то ему светит еще десять лет.

– Х-м-м. Это большая разница. Как смотришь на это ты, а, Шьям? Стоит рискнуть и уничтожить Бакши?

– Хватит болтать глупости, – возмутился я. – Я думал, ты везешь нас в бар.

– Я просто… – начал было Врум, снимая руку с руля.

– Заткнись и веди машину. Мне нужно выпить, – оборвал его я.

– Пожалуйста, давайте сначала заедем в аптеку, – попросила Радхика. Она массировала себе голову.

Мы оставили тему изничтожения Бакши, но если бы я мог убить его безнаказанно, этот тип оказался бы первым в моем списке. Нет, подождите, я забыл о мамочке моей бывшей девушки. Я не знал бы, кого пришить в первую очередь, честно вам говорю. Врум резко свернул направо, на дорогу, которая вела к работающей круглосуточно аптеке.

Радхика терпеливо ждала. Я подумал, что, наверное, половина ее головы занята Пайал, а другая половина страдает от мигрени.

– Приехали, – сказала Эша, когда мы увидели неоновый красный крест.

– Доверьтесь мне, я хорошо знаю это место. – Врум теперь вел машину со скоростью сто километров в час. – Дороги и девочки очень хороши ночью.

– Меня от тебя тошнит, – заявила Приянка.

– Извини, не смог удержаться, – улыбнулся Врум.

Он припарковал «куалис» рядом с аптекой, где работал парнишка на вид не старше семнадцати лет. Перед ним на прилавке лежали материалы к вступительному экзамену по медицине, а закладкой служила мухобойка. Мальчишке было скучно, и он обрадовался, завидев нас.

Врум и Радхика вышли из «куалиса». Мне тоже захотелось размять ноги.

Радхика быстро подошла к продавцу.

– Что ты хочешь купить, а, Радхика? Саридон? – осведомился Врум.

– Нет. – Она помотала головой, а затем, повернувшись к юному аптекарю, попросила: – Дай мне три упаковки флуоксетина и по пять упаковок сертралина и пароксетина. Поскорее, пожалуйста. – Она стала нервно постукивать пальцами по прилавку, ее красные браслеты зазвенели.

Мальчишка изучающе посмотрел на Радхику, затем повернулся к полкам с лекарствами и начал искать те, которые просила Радхика.

Мыс Врумом отошли на несколько шагов, чтобы не вдыхать запах медикаментов. Врум зажег сигарету, и мы стали курить ее по очереди.

Мальчишка вернулся с таблетками и положил их на прилавок. Радхика хотела схватить лекарства, но он положил на них руку и отодвинул в сторону:

– Это очень сильные лекарства, мадам. У вас есть рецепт?

– Сейчас три часа ночи, – с раздражением ответила Радхика. – Когда у меня кончились таблетки, я была на работе. Где, скажи на милость, я могла получить рецепт?

– Прошу прощения, мадам. Просто иногда сюда приходят мальчишки и девчонки, чтобы накупить кое-какие препараты перед тем, как отправиться на дискотеку…

– Посмотри на меня. – Радхика показала на свое лицо. – Разве я похожа на подростка, идущего на вечеринку?

Если вам интересно мое мнение, то Радхика никак не походила на подростка, стремящегося на дискотеку, – она выглядела больной, у нее были темные круги под глазами. Мне хотелось, чтобы мальчишка продал ей лекарства.

– Но лекарства очень сильные, мадам. Зачем они вам? То есть что с вами такое?

– Да пошел ты. – Радхика стукнула кулаком по стеклянному прилавку. Стекло задрожало, но выдержало натиск. От двух красных браслетов Радхики остались только яркие осколки, покрывшие прилавок.

Мальчишка испугался шума, отпрыгнул на два шага назад. Врум затушил сигарету, и мы присоединились к Радхике.

– Прошу прощения, мадам, – сказал мальчишка.

– Черт бы тебя побрал! Ты хочешь узнать, что со мной не так, маленький пройдоха? Ты хочешь узнать, что не так со мной?

– В чем дело, Радхика, у тебя все в порядке? – озабоченно спросил Врум.

– Этот паршивец хочет знать, что со мной. – Радхика показала пальцем на мальчишку. – Да кто он такой?

– Успокойся, Радхика, – вмешался я, но она меня не слышала. Со мной вечно так: на половину того, что я говорю, никто не обращает ни малейшего внимания.

– Откуда ему знать, что правильно, а что нет? Со мной все не так, ты, идиот. Мой муж трахается с какой-то сукой, пока я надрываюсь на работе. Теперь ты доволен? – Лицо Радхики стало краснее, чем разбитые браслеты. Она несколько секунд держалась за голову, а затем схватила лекарства. На этот раз парнишка не стал протестовать.

– Воды. Можно мне воды? – попросила Радхика. Мальчишка побежал в магазинчик и вернулся со стаканом воды.

Радхика вынула из упаковки несколько таблеток. Одна, две, три. Наверное, средство от мигрени, подумал я.

– Четыреста шестьдесят три рупии, мадам. – Мальчишка казался немного испуганным.

– Я жива только благодаря таблеткам. Они нужны мне для того, чтобы выжить, а не плясать на вечеринке, – возмущалась Радхика.

Она расплатилась и пошла к «куалису». Мы с Врумом отставали от нее на несколько шагов.

– Что это за лекарства? – поинтересовался я.

– А мне откуда знать? Я ведь не доктор, – пожал плечами Врум.

– Ты уверен, что у Радхики есть рецепты?

– Спроси у нее сам, если у тебя хватит смелости, – предложил Врум.

– Ладно, едем в бар.

– Всё в порядке? – спросила Эша, когда мы сели в «куа-лис». – Вы, кажется, о чем-то спорили.

– Ничего особенного. Бакши сказал бы, что у нас возникли некоторые проблемы с общением. А теперь в «Кровать», – буркнул Врум, разворачивая машину.

Радхика положила лекарства в сумочку, видимо, таблетки начали действовать, и она понемногу успокаивалась.

Врум поехал со скоростью сто десять километров в час – максимум того, что можно выжать из «куалиса».

– Сбавь скорость, Врум, – попросила Эша.

– Слова «сбавь скорость» и «Врум» плохо сочетаются друг с другом, – заявил наш водитель.

– Прекрасный диалог, – подытожил я. – Нам, наверное, следует поаплодировать.

Грузовик, набитый мешками с сеном, прогрохотал рядом с нами как лишенный какого-либо изящества слон. Фары «куалиса» высветили огромные мешки.

– Видишь, даже этот грузовик едет быстрее нас. Я хороший водитель, вы со мной в полной безопасности, – заверил Врум.

– Прошу прощения, мальчики. – Голос Радхики благодаря таблеткам становился все более спокойным. – Извините меня за эту безобразную сцену.

– Что ты такое купила, Радхика? Почему аптекарь так всполошился? – Я был не в силах сдержать любопытство.

– Я купила антидепрессанты. Аптекари иногда задают по этому поводу вопросы, потому что эти лекарства должны отпускаться по рецептам. Хотя в большинстве случаев продавцам все равно…

– Bay! – воскликнул Врум. – Значит, это что-то вроде улучшающего настроения прозака.

– Да. Флуоксетин это и есть прозак, его индийская разновидность, которая стоит гораздо дешевле.

– Как и все мы, – засмеялся своей собственной шутке Врум.

– Но его надо принимать под контролем врача, – заметила Приянка. – Разве он не вызывает привыкания?

– Вызывает, но я не могу без него обойтись, хотя в некоторых отношениях он вреден. Но лучше уж флуоксетин, чем моя жизнь, – сказала Радхика.

– Завязывай с ним, Радхика, – посоветовал Дядюшка-военный, открыв рот впервые за нашу поездку.

– Я стараюсь, Дядюшка. Но иногда приходится принимать большую дозу. Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? До бара еще далеко?

– Осталось два километра. Девяносто секунд, если за рулем я, а Шьяму потребовалось бы на это куда больше времени, – похвастался Врум. Я проигнорировал его замечание – не хотел, чтобы он отрывал глаза от дороги. Нас обогнали какие-то сумасшедшие водители грузовиков, Вруму приходилось увертываться от тяжелых машин.

– Я слышала, что «Кровать» – место для избранных, а я одета не самым подходящим образом. – Приянка поправила блузку. На ее темно-зеленом шифоновом шарфе заблестели какие-то камешки.

– Ты выглядишь замечательно, – заверила ее Эша. – Если кому-то и надо волноваться, так это мне. Я кажусь просто неряхой.

– Не беспокойся, Эша. У тебя в пупке кольцо, и этого вполне достаточно, чтобы тебя пустили на дискотеку, – съехидничал Врум.

– Если уж вы, девушки, терзаетесь сомнениями, значит, туда точно не пустят такую скучную домохозяйку, как я, – расстроилась Радхика.

– Ничего страшного. Пока у нас имеются наличные, мы все там желанные гости. Кроме того, диджей в «Кровати» – мой бывший одноклассник, – сообщил Врум.

– Почему-то у всех твоих одноклассников очень клевая работа, – позавидовал я.

– Это настоящая проблема: дело в том, что у них богатые папаши. Мне приходится вкалывать изо всех сил, дабы соответствовать их образу жизни. Вот если бы мой отец нас не бросил… – ответил Врум. – Как бы то ни было, друзья, добро пожаловать в «Кровать». Благодаря скромным усилиям вашего водителя мы прибыли сюда в три часа двадцать три минуты. Он посветил на вывеску. Там было написано: «Бар «Кровать»: ваше личное пространство».

– Господи, я не думала, что мы доберемся так быстро, – воскликнула Эша. Она достала из сумочки зеркало и стала изучать губы. Интересно, каково жилось женщинам, когда зеркал еще не было?

– Как моя прическа? Такая же ужасная, как всегда? – обратилась к Радхике Приянка.

Я посмотрел на ее длинные вьющиеся волосы. Приянка вечно жалуется на то, что у нее «самые непослушные волосы на свете», что она «ничего не может с ними поделать». Я никогда ее не понимал, мне ее волосы очень даже нравились, я просто-напросто любил их. Мне захотелось запустить в них свои пальцы, как тысячу лет тому назад. Но я не мог позволить себе такой роскоши, поскольку некто по имени Ганеш получит право на это всего через несколько недель. Я опять почувствовал себя так, будто в желудке жарилась в масле кар-тошка-фри.

– У тебя прекрасные волосы. В любом случае в баре будет темно. Пошли! Вперед, Дядюшка-военный! – позвала Радхика.

ГЛАВА 27
3:30

Мы прошли вслед за Врумом. Большая черная дверь, служившая входом в бар, хорошо сочеталась с цветом стен. У двери стояли мускулистый охранник и худая женщина.

– Вы являетесь членом нашего клуба, сэр? – обратилась недокормленная цыпочка к Вруму. Хостесс, или «стерва в дверях», как называла их Приянка, была в черном платье. В женщине было примерно пять футов четыре дюйма, но она казалась выше из-за худобы и туфель, каблуки которых размером напоминали бутылки из-под кока-колы.

– Нет, мы просто хотим по-быстрому выпить, – ответил Врум и достал кредитную карту.

– Прошу прощения, сэр, но сегодня мы обслуживаем только членов нашего клуба, – ответила женщина в черном. Охранник смотрел на нас ничего не выражающим взглядом слабоумного человека.

– А как можно вступить в клуб? – поинтересовался я.

– Нужно заполнить анкету и заплатить годовой взнос в размере пятидесяти тысяч, – пояснила стерва так спокойно, словно речь шла о какой-то мелочи.

– Что? Пятьдесят тысяч за это место у черта на куличках? – возмутилась Приянка и показала пальцем на дверь. Она закуталась в шарф, чтобы выглядеть более хипово.

– Что ж, вам придется поехать куда-нибудь еще, – сказала хостесс. Она презрительно взглянула на Приянку: женщина, одетая с ног до головы, – персона нон грата на дискотеках.

– Не надо так на меня смотреть, – возмутилась Приянка.

– Остынь, Приянка, – попросил Врум и обратился к охраннику: – Диджей Джас сегодня работает? Мы знакомы. – Охранник посмотрел на нас с беспокойством. Похоже, Врум задал ему самый сложный вопрос из тех, с какими к нему обращались в течение нескольких последних месяцев.

– Вы знаете Джаса? – Голос хостесс значительно потеплел.

– Дружим еще со школы, вот уже семь лет. Скажите ему, что приехал Врум.

– Хорошо. Почему вы сразу же не сказали мне об этом, Врум? – спросила стерва и одарила Врума кокетливой улыбкой. Она наклонилась так, что стал виден скелетообразный каркас верхней части ее туловища. Если она что-нибудь себе сломает, то и рентген не понадобится.

– Мы можем войти? – ровным голосом спросила Эша.

– Да. Хотя, Врум, в следующий раз, будьте добры, скажите своим друзьям, чтобы они оделись подобающим для «Кровати» образом. – Хостесс выразительно посмотрела на Приянку и Радхику.

– Я вполне могу свернуть ее тощую шею. Всего одно движение, и она сломается как цыплячья кость, – прошипела Приянка.

Охранник быстро обыскал нас. Я наконец-то понял, в чем заключалась его работа. Покончив с нами, он подошел к Приямке.

– Что такое? – обратился к нему я.

– Мне нужно обыскать эту женщину, – ответил он. – Ее вид не внушает мне доверия. – И навис над Приянкой.

И тут, сам не понимаю, с какой стати, но я выпалил:

– Не смейте прикасаться к ней!

Охранник опешил и повернулся ко мне. Его бицепсы были размером с мои бедра, и я задрожал при мысли о том, как будет больно, если он ударит меня.

– Что не так на этот раз? – К нам снова подошла хостесс.

– Ничего, но вам нужно научить Мистера Тарзана тому, как следует обращаться с женщинами, – сказал я и взял Приянку за руку. Через секунду мы оказались внутри.

Дизайн «Кровати» оказался чем-то средним между космическим кораблем из «Звездного пути» и гаремом беспутного царя. Повсюду горели ультрафиолетовые лампочки и свечи. Когда мои глаза привыкли к полутьме, я разглядел двенадцать кроватей, стоящих в два ряда. Только пять из них были заняты, и я не понял, к чему весь тот выпендреж у входа.

Мы выбрали угловую кровать, рядом с которой размещались два кальяна.

– И почему эта хостесс такая противная? – недоумевала Эша, располагаясь на кровати. Она взяла две подушки и облокотилась на них. – Вы слышали? «Тогда вам придется поехать куда-нибудь еще». Разве с посетителями так обращаются?

– Работа есть работа. Им платят за то, чтобы они были противными. Это создает особую атмосферу, – беззаботно сказал Врум, зажигая кальян. Я посмотрел на горячие тлеющие угли и подумал о Ганеше. Не знаю почему, но мне было бы приятно бросить несколько из них ему в штаны.

– Хотела бы я иметь такую работу, где мне платили бы за возможность быть противной. В колл-центре нам постоянно твердят: «Будьте милыми, вежливыми и готовыми помочь», но быть подлой куда как забавней. – Радхика тоже расположилась на подушке. Для человека, пережившего тяжелую ночь, она выглядела ничего себе, хотя я не уверен, можно ли смотреться отвратительно при таком скудном освещении. Я подивился тому, что придурок Анудж обманывает такую жену.

На кровать легли только Эша и Радхика. Остальные сели на нее, скрестив ноги.

Врум пошел поздороваться с Джасом, который запустил какую-то невообразимую франко-африкано-индийскую музыку, и вернулся с двенадцатью коктейлями «Камикадзе». Дядюшка-военный отказался от выпивки, а мы не стали протестовать – нам досталось больше. Врум взял две дополнительные порции и быстро выпил.

Только мы покончили с «Камикадзе», как к нам подошла еще одна очень худая особа и принесла еще шесть коктейлей.

– Это «Лонг-Айленд», – сказала она, – вас угощает наш диджей Джас.

– Очень мило с его стороны. Твои друзья, Врум, работают в правильных местах, – заметила Радхика и принялась за «Лонг-Айленд». Казалось, она пьет просто воду. Если ты потребляешь спиртное нерегулярно, то рад воспользоваться каждым выпадающим тебе шансом.

– Эти коктейли очень крепкие, – заметил я, сделав несколько глотков. Голова закружилась. – Полегче, ребята, – попросил я, – наша смена еще не закончилась. Мы сказали, что выпьем по-быстрому, и потому не будем задерживаться здесь.

– Успокойся, парень. Чуток на дорожку. – И Врум заказал еще пять коктейлей.

– Я чувствую себя превосходно. Но я буду скучать по вас, ребята, – сказала Приянка.

– Что верно, то верно. Посмотрим, как ты приживешься в Сиэтле. А теперь попробуйте вот этот напиток, у него яблочный привкус. – Затем Врум сильно затянулся кальяном.

Он отправил его по кругу, и все мы, исключая Дядюшку-военного, выражение лица которого становилось все более покорным, затягивались по очереди. Играла веселая музыка, под нее было приятно делать большие затяжки.

Перед нашей кроватью располагались два жидкокристаллических телеэкрана, один был настроен на Эм-ти-ви, другой – на Си-эн-эн. По Эм-ти-ви показывали программу для молодежи: какая-то девица постепенно снимала с себя одежду под соответствующую мелодию. По Си-эн-эн говорили о вторжении США в Ирак. Я заметил, что Врум смотрит новости.

– Американцы просто чокнутые, – показал он на американского политика, выступавшего в поддержку войны. – Вы только посмотрите на него. Этот тип с удовольствием взорвал бы весь мир, будь у него такая возможность.

– Вряд ли. Не думаю, что они нападут на Китай, ведь им нужна дешевая рабочая сила, – громко возразила Приянка.

– В таком случае они не тронут и Гургаон, им нужны наши колл-центры, – высказалась Радхика.

– Значит, мы в безопасности, – присоединилась к девушкам Эша. – И это хорошо. Добро пожаловать в Гургаон, самое безопасное место на земле.

Девушки засмеялись, даже Дядюшка-военный улыбнулся.

– Тут нет ничего смешного. Наше правительство этого не понимает, но американцы используют нас. Целое поколение индийской молодежи обслуживает их колл-центры, – сказал Врум, и я подумал, что в один прекрасный день он может стать политиком.

Ему никто не ответил.

– Вы не согласны со мной? – спросил Врум.

– Будь добр, перестань… – начал было я, но, как обычно, тут же заткнулся.

– Хватит, Врум. Колл-центры приносят пользу не только им, но и нам, – возразила Вруму Эша. – Сам знаешь, как трудно заработать пятнадцать штук где-нибудь еще. А мы сидим в офисе с кондиционером, разговариваем по телефону, получаем зарплату и уходим домой. Так работают сотни и даже тысячи операторов. Что здесь плохого?

– Потогонное предприятие с кондиционером все равно остается потогонным. В каком-то смысле оно даже хуже других, потому что никто не видит нашего пота. Никто не видит, как разрушается наш мозг, – стоял на своем Врум.

– Почему тогда ты не уволишься? Почему продолжаешь работать на этих чертовых американцев? – поинтересовался я.

– Нужны деньги. Вот что меня там держит, – дернул плечом Врум.

– Все дело в Бакши. Ты вкалываешь на него, а винишь во всем колл-центры, – сказал я.

– Черт с ним, с Бакши, он не единственный отвратительный босс на этом свете. Всем миром правит плохой, тупой и злобный начальник. – Врум показал на экран телевизора, по которому передавали новости. – Вы только посмотрите на них, все они до смерти напуганы и готовы бомбить что придется. Мы всю ночь напролет разговариваем по телефону, а мир тем временем похрапывает во сне.

– Хватит жаловаться на ночную работу. По ночам работают доктора, служащие гостиниц, пилоты, рабочие… даже эта «стерва в дверях» и то работает ночью, – вскипела Приянка.

– Нет ничего плохого в работе ночью. И нам действительно платят хорошие деньги. Но проблема заключается в том, что при нашей работе мы не используем весь свой потенциал. Наша страна продолжает сильно отставать от Америки. Хотя мы ничем не хуже их. – Врум яростно жестикулировал перед экраном телевизора.

– И что с того? Разве у нас есть выбор? – Эша держала во рту заколку для волос. Она выполнила привычный ритуал – сначала распустила волосы, а потом снова заколола.

– Ну, для начала нам надо бы построить дороги. Электростанции, аэропорты, телефонные сети, метро. Если правительство будет действовать правильно, молодым людям в этой стране всегда найдется работа. Черт побери, ради этого я готов работать день и ночь – лишь бы мой труд помог стране построить что-нибудь существенное, внести вклад в будущее. Но правительство не верит в реальную работу, и потому его члены позволяют открывать центры сопровождения бизнес-процесса и думают, будто проявляют заботу о молодежи. Точно так же это идиотское Эм-ти-ви считает, что, показывая, как слабоумная цыпочка танцует в одном нижнем белье, оно работает на молодежь. Неужели ты действительно считаешь, что мы им небезразличны?

– Кому? – спросил я. – Правительству или Эм-ти-ви? – Я встал и попросил принести чек – в барах всегда просят чек, а не счет. Было без десяти четыре, и мне надоели разглагольствования Врума. Я хотел как можно скорее оказаться в колл-центре.

Врум заплатил с помощью своей кредитной карты, и мы договорились о том, что вернем ему деньги.

– Да им всем на нас наплевать, – заявил Врум, когда мы покидали бар.

«Стерва в дверях» и охранник проводили нас озадаченными взглядами.