Текст книги "Ночь исполнения желаний"
Автор книги: Четан Бхагат
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 36
6:47
В 6:47 я подошел к кулеру, чтобы в последний раз напиться воды в колл-центре.
Когда я закончил с этим, то обнаружил у себя за спиной Приянку.
– Уезжаешь? – спросила она.
– Да, мы с Врумом на мотоцикле, – откликнулся я и вытер рот.
– Мне будет не хватать тебя, – перебила она меня.
– Да? Где? В «куалисе»?
– Нет, Шьям, мне будет не хватать тебя вообще. Жаль, что дело так обернулось.
– Не стоит. – Я помахал руками, чтобы высушить их. – Это скорее моя вина, чем твоя. И я прекрасно все понимаю. Вел себя как лузер.
– Шьям, помнишь, Врум сказал, что даже если Индия бедна, ты не перестаешь любить ее? – спросила Приянка.
– Что? – Я моргнул. – О да. И я согласен с ним, ведь, в конце концов, это наша страна.
– Да, мы любим Индию за то, что она наша. А ты знаешь другую причину, по которой мы не перестаем любить ее?
– Какую причину?
– Индия не виновата втом, что мы плетемся позади. Да, некоторые наши лидеры могли действовать более успешно, но у нас большой потенциал, и всем это прекрасно известно. Как говорит Врум, однажды мы покажем всем, на что способны.
– Хорошо сказано. – Меня немного удивила страстная патриотическая речь с утра пораньше. Не говоря уж о том, что мы с Приянкой, возможно, виделись в последний раз в жизни.
Я кивнул и приготовился выйти на улицу.
– Ладно, наверное, Врум ждет меня…
– Подожди, я не закончила, – попросила Приянка.
– Что? – Я повернулся и посмотрел на нее.
– Этой логике можно следовать и по отношению к другому вопросу. То же самое можно сказать и о Шьяме, который в настоящее время не слишком успешен. Но это вовсе не означает, будто у него нет потенциала и что, черт побери, я разлюбила его.
Я онемел от удивления. А затем начал подбирать слова, чтобы ответить Приянке. Мой голос дрожал.
– Знаешь что, Приянка? Ты говоришь такие вещи, что я, как ни стараюсь, не могу возненавидеть тебя. А я должен тебя ненавидеть, должен исчезнуть из твоей жизни – ведь я не могу дать тебе того, что может дать Мистер Майкрософт…
– Ганеш, – перебила она меня. – Что?
– Его зовут Ганеш. А не Мистер Майкрософт.
– Как скажешь. – Я продолжал на одном дыхании: – Я не могу предложить тебе того, что может предложить Ганеш. Я никогда в жизни не смогу купить «лексус». Разве что «Марути-800»…
Она улыбнулась.
– Правда? Восьмисотый? С кондиционером или без?
– Помолчи! Я хочу сказать тебе нечто важное, а ты забавляешься.
Она засмеялась, довольно тихо. Я вытер слезу на правом глазу, а она протянула руку, чтобы вытереть мой левый глаз.
– Как бы то ни было, Приянка, между нами все кончено. Я скоро переживу это. – Я обращался скорее к себе, чем к ней.
Она подождала, пока я успокоюсь. Я наклонился над кулером, чтобы плеснуть в лицо воды.
– И где состоится ваша свадьба? Твоя мать, наверное, потратит на нее кучу денег, – сказал я, выпрямляясь.
– Вне всякого сомнения, в какой-нибудь пятизвездочной гостинице. Она потом будет долго выплачивать долги, но устроит все по высшему разряду. Ты придешь?
– Не знаю.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «не знаю»? Будет очень странно, если ты не явишься.
– Мне будет очень грустно. И что будет странного в моем отсутствии?
– Ну, будет действительно немного странно, если жених не явится на собственную свадьбу.
Я замер, а затем прокрутил ее слова в голове несколько раз.
– Что… что ты сказала?
Она ущипнула меня за щеку и передразнила меня:
– Что… что ты сказала?
Я потерял дар речи.
– Только не думай, что я так просто отпущу тебя. И в один прекрасный день я потребую обещанный мне автомобиль с кондиционером, – рассмеялась Приянка.
– Что? – тупо переспросил я.
– Ты слышал, что я сказала. Я хочу выйти за тебя замуж, Шьям.
Я думал, что запрыгаю от радости, но в действительности был в шоке. И хотя мне хотелось одновременно обниматься, плакать и смеяться, мой внутренний голос, как некий страж, обратился ко мне с вопросом: «Что происходит?» Черт побери, пусть моя жизнь не удалась, но я не нуждался в жалости.
– Что ты такое говоришь, Приянка? Ты предпочитаешь меня Ганешу? Ты меня жалеешь?
– Перестань думать только о себе. Главное решение в моей жизни основано вовсе не на сочувствии. Я много размышляла над этим. Ганеш великолепен, но…
– Но?
– Но меня беспокоит то, что он приукрасил фотографию. Он человек успешный, зачем ему лгать?
– Значит, ты отвергаешь его, потому что он лысый? Мои волосы тоже не слишком надежны, – пробормотал я. И это было правдой. Каждый раз, когда я принимал душ, на полотенце оставалось больше волос, чем у меня на голове.
– Нет, конечно же, не потому, что он лысый. Большинство мужчин со временем лысеют, и это ужасно. – Приянка взъерошила мои волосы. – Он может быть человеком хорошим во многих отношениях, но дело в том, что он солгал. И ложь является ключом к его личности. Я не хочу провести с ним всю свою жизнь. И кроме того, я не хочу вступать в брак с человеком, которого так плохо знаю. Но это лишь часть моих соображений по этому поводу. У меня есть доводы и поубедительнее…
– Какие? – спросил я.
– Я люблю тебя. Потому что ты единственный человек на свете, с кем я могу быть самой собой. А еще потому, что ты знаешь все мои недостатки, но тем не менее любишь меня. Надеюсь, что любишь, – сказала Приянка дрогнувшим голосом.
Я ничего не ответил.
– И пусть весь мир считает меня холодной, но во мне есть доля сентиментальности, иррациональности и романтики. Важны ли для меня деньги? Только потому, что люди утверждают, будто они имеют какое-то значение. Черт побери, я предпочитаю придорожные кафе пятизвездочным гостиницам. Шьям, я знаю, что ты и моя мать считаете меня легкомысленной…
– Я никогда этого не говорил, – перебил я Приянку, держа ее за плечи.
– Прости меня, Шьям. Я так часто тебя критиковала. Я такая стерва. – Приянка шмыгнула носом, и он показался мне еще очаровательнее, чем всегда.
– Все в порядке, Приянка. – Я вытер выступившие на ее глазах слезы.
– Так-то вот, Шьям. В глубине души я самая обычная девушка, которая хочет быть со своим парнем, потому что ей, как и тебе, нужна большая любовь.
– Любовь? Мне нужна большая любовь?
– Ну конечно. Она всем нужна. Забавно, но мы никогда не говорим об этом. В порядке вещей кричать на людях «я умираю с голоду», если тебе хочется есть, или «я хочу спать», если ты устал, но нам почему-то трудно признаться в том, что мы нуждаемся в любви. Почему? Ведь это очень естественно.
Я посмотрел на нее. Мне ужасно нравилось, когда она говорила на такие глубокие, философские темы. Но мой внутренний голос напомнил мне, что я должен быть твердым.
– Приянка?
– Да? – сказала она, продолжая шмыгать носом.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
– Спасибо. Но как бы то ни было, Приянка, я не могу жениться на тебе. Мне очень жаль, но я должен ответить «нет» на твое невероятное предложение.
– Что? – Глаза Приянки широко распахнулись, она не могла поверить в то, что услышала. Мой внутренний голос тем временем продолжал стоять на страже.
– Я не могу жениться на тебе. Сегодня ночью я стал совершенно другим человеком. И этот человек должен начать новую жизнь, должен научиться уважать себя. Ты выбрала Ганеша, и это хороший выбор. Ты можешь улучшить свою жизнь и на самом-то деле не нуждаешься во мне.
– Я по-прежнему люблю тебя, Шьям. Тебя одного. Пожалуйста, не надо так поступать. – Приянка подошла ко мне еще ближе.
– Прости, – сказал я и сделал три шага назад. – Я не могу. Я не запасное колесо. Я рад, что ты вернулась ко мне, но должен двигаться вперед.
Она стояла и плакала. На душе у меня было муторно, но разум оставался твердым и ясным.
– Пока, Приянка! – Я дружески похлопал ее по плечу и ушел.
ГЛАВА 37
6:59
– Какого черта ты там застрял? – спросил Врум, сидящий на мотоцикле у главного входа. Он показал мне на часы – 6:59.
– Прости, друг. Когда я пил воду, ко мне подошла Приянка, – ответил я, устраиваясь на заднем сиденье.
– И? – спросил Врум.
– Ничего. Просто попрощались, и все. Она сказала, что хочет вернуться ко мне и выйти за меня замуж. Можешь поверить в это?
Врум повернулся ко мне:
– Правда? И что ты ответил?
– Я ответил «нет».
– Что? – В голосе Врума звучало недоверие.
Пока мы разговаривали, Радхика, Эша и Дядюшка-военный вышли из здания колл-центра на зимнее солнце.
– Эй, вы всё еще здесь? – удивилась Радхика.
– Шьям только что отказал Приянке. Она готова выйти за него, а он ответил «нет».
– Что? – в один голос воскликнули Радхика и Эша.
– Эй, ребята, остыньте. Я сделал то, что должен был сделать, если хочу добиться уважения к себе. Перестаньте меня доставать.
Тут появился «куалис», водитель погудел нам.
– Мы не собираемся доставать тебя – это твоя жизнь. Поехали, Эша. – Радхика одарила меня презрительным взглядом. И они с Эшей направились к «куалису».
– А где мадам Приянка? Мы опаздываем, – сказал водитель.
– Сейчас придет. Она разговаривает по телефону с матерью. Родители Ганеша придут к ним на завтрак, и ее мать готовит для них скумбрию. – Радхика говорила громко, чтобы мне были слышны ее слова. При упоминании скумбрии я почувствовал голод. Но я последний на свете человек, которого пригласят на это пиршество.
– Похоже на то, что члены их семейств собираются пережениться между собой, – заметил Врум. Он зажег сигарету и сделал несколько глубоких затяжек, прежде чем отправиться в путь.
Эша и Радхика сели в «куалис», на заднем сиденье устроился Дядюшка-военный.
Тут из дверей быстро вышла Приянка и, не глядя на меня, забралась на переднее сиденье. Водитель развернул «куалис», так что его задняя часть оказалась рядом с нами.
Когда мы отъезжали, Дядюшка-военный выглянул из окна и что-то сказал. Судя по движению его губ, это было: «Ты, чертов идиот».
Не успел я прореагировать на его слова, как «куалис» уехал.
Врум докурил сигарету.
– О Боже! Я действительно чертов идиот. Позволил ей уйти.
– Э-эх, – вздохнул Врум, надевая шлем.
– Это надо понимать как «да»? Ты тоже думаешь, что я полный идиот?
– Ты сам себе судья. – Врум пожал плечами.
– Врум, что я натворил? Если она приедет домой и позавтракает с семьей Ганеша, все будет кончено. Я полный кретин, – говорил я, нетерпеливо ерзая на сиденье.
– Уймись. Пора ехать. – Врум поставил ногу на педаль.
– Врум, мы должны догнать «куалис». Ты можешь ехать быстро?
Врум надел шлем и рассмеялся.
– Хочешь обидеть меня? Сомневаешься, что я могу догнать эту развалину?
– Врум, поехали. Пожалуйста, – попросил я и толкнул его в плечо.
– Нет, сначала ты извинишься за то, что сомневался в моих возможностях.
– Мне ужасно жаль, босс, ужасно жаль, – сказал я и сложил руки на груди. – А теперь вперед, Шумахер.
Врум завел мотоцикл, и через несколько секунд мы выехали с территории колл-центра. С наступлением утра на дороге становилось все больше машин, но Врум по-прежнему мчался со скоростью девяносто километров в час. Мы обгоняли автомобили, мотороллеры, школьные автобусы, развозчиков газет…
Четыре минуты спустя я заметил белый «куалис», остановившийся на светофоре.
– Должно быть, это наш, – сказал я.
Врум рванул вперед, но козы – целое стадо – решили перейти дорогу и заблокировали проезд.
– Черт возьми! И откуда только они взялись? – разнервничался я.
– Городские джунгли Гургаона совсем недавно были деревней; козы, наверное, тоже хотят знать, откуда взялись мы. – Врум барабанил пальцами по рулю.
– Заткнись и сделай что-нибудь.
Врум поехал вперед, но тут же уперся в козьи рога. Тогда он попытался объехать стадо по встречной полосе, но она была забита грузовиками.
– У нас остается единственный выход, – сказал Врум и улыбнулся мне.
– Что… – начал было я, но тут Врум рванул вперед по разделительной полосе. – Ты сошел с ума! – крикнул я.
– Нет, это ты сошел с ума, потому что позволил ей уйти. – Козы и водители смотрели на нас с безмерным удивлением. Врум лавировал между фонарными столбами до тех пор, пока мы не миновали стадо, и, вновь оказавшись на дороге, увеличил скорость до ста километров в час. Через минуту мотоцикл нагнал «куалис» на очередном светофоре. Я слез с него и постучал в переднее окно. Приянка смотрела в сторону, и я ударил по стеклу ладонью.
Она открыла окно.
– В чем дело? Мы не собираемся ничего покупать, – холодно заявила Приянка, словно я был разносчиком неких товаров.
– Я идиот, – сказал я.
– И? – насторожилась Приянка.
Все в «куалисе» смотрели на меня.
– Полный кретин. Тупой, безумный и чокнутый. Пожалуйста, я хочу, чтобы мы опять были вместе.
– Неужели? – отозвалась Приянка. – А как насчет нового человека, который нуждается в уважении?
– Я не понимал, что говорю. На что годится это самое уважение? Его нельзя засунуть себе в карман.
– Значит, ты хочешь хранить меня у себя в кармане? – съязвила Приянка.
– Ты и так уже во всех моих карманах – в моей жизни, в моем сердце, в моем разуме, в моей душе… Пожалуйста, вернись. Ты вернешься? – Красный свет светофора сменился желтым.
– Х-м-м. Надо подумать, – тянула время Приянка.
– Приянка, пожалуйста, отвечай быстрее!
– Не знаю. Говорю же, мне надо подумать. Встретимся у следующего светофора, договорились? Поехали, водитель-джи, – сказала она, когда загорелся зеленый свет. Водитель рванул вперед на полной скорости.
– Что она сказала? – поинтересовался Врум, когда я снова сел на мотоцикл.
– Даст ответ, когда мы остановимся у следующего светофора.
На ближайшем перекрестке скопилось не слишком много машин. Поэтому я слез с мотоцикла и подбежал к «куалису». Постучал по стеклу, но Приянки в машине не было.
– Где она? – спросил я у водителя, но тот в ответ только пожал плечами.
Я заглянул в «куалис». Радхика и Эша тоже пожимали плечами; Приянка куда-то подевалась. Вдруг кто-то подошел ко мне сзади и обнял меня.
– Я же сказала, мы не собираемся ничего покупать. Зачем вы беспокоите нас?
Я обернулся и посмотрел на Приянку.
– Сам не понимаю, как я мог наболтать тебе такое у кулера, – пробормотал я.
– Заткнись, лучше обними меня, – сказала Приянка, открывая мне свои объятия.
Наши взгляды встретились, и хотя мне хотелось сказать ей очень многое, это сделали мои глаза. Я обнял Приянку, и она поцеловала меня. Я ответил ей тем же, а все водители окружавших нас машин наслаждались неожиданным утренним спектаклем. Мне было неудобно целоваться на людях, но я не мог сдержаться – я слишком долго подавлял свои чувства. Нас окружили Врум и все пассажиры «куалиса», они хлопали и свистели. К ним присоединились другие стоящие на светофоре и гудящие во всю мощь автомобили. Но я не видел и не слышал их. Я видел одну только Приянку и слышал только свой внутренний голос, который говорил мне: «Поцелуй ее, целуй еще и еще».
ГЛАВА 38
Да, дорогие мои читатели, именно так закончились та ночь и моя история. Нам не дано знать, как и когда произойдет то или иное событие, но такова уж наша жизнь: неопределенная, иногда взбалмошная, но все же хорошая. А теперь позвольте мне рассказать вам, как обстояли наши дела ровно через месяц после той ночи. Мы с Врумом открыли свою собственную компанию по веб-дизайну – на те деньги, которые заплатил нам Бакши. Назвали ее «Белая ворона». За месяц мы получили всего один небольшой заказ, и это позволило нам не прогореть – или даже получить прибыль, в зависимости от того, считать ли расходами компании деньги на сигареты, которые выкурил Врум. У нас пока что нет заказов из-за границы, но мы еще посмотрим.
Эша оставила свои модельные амбиции и продолжает вкалывать в колл-центре, но теперь днем она работает еще и на некую неправительственную организацию – собирает пожертвования у бизнесменов, и я слышал, что дела у нее идут хорошо. Похоже, мужчины-чиновники не могут отказать столь привлекательной особе и охотно дают деньги на благие дела. Наверное, большинство из них, выписывая чеки, пялятся на кольцо у нее в пупке. Кроме того, Врум пригласил ее выпить с ним кофе во время «какбысвидания» – что бы это ни значило ― на следующей неделе, и, кажется, она согласилась.
Дядюшка-военный получил визу в Соединенные Штаты и отправился туда налаживать отношения с сыном. Он пока не возвратился, значит, я надеюсь, у него все в порядке. Радхика оформляет развод с мужем, а пока живет у Эши. Она также планирует через какое-то время навестить своих родителей. Анудж просил у нее прощения, но Радхика не хочет идти на уступки.
Приянка по-прежнему работает в «Коннекшнс», но через полгода намеревается поступить в колледж на ускоренный годовой курс бакалавра педагогических наук. Мы решили, что поженимся не раньше чем через два года. Мы часто видимся, но наша самая главная цель – ее карьера. Мать Приянки симулировала три сердечных приступа, когда ее дочь отказала Ганешу, но в ответ Приянка начинала зевать, так что ее матери не оставалось ничего другого, кроме как уступить и закрыть этот вопрос навсегда.
Короче, все у нас обстоит нормально. Что же касается меня как личности, то я в основном остался прежним. Но имеются и некоторые отличия. Раньше я чувствовал себя ни на что не годным неудачником. Теперь нет. В конце-то концов я помог сохранить немало рабочих мест в колл-центре, преподал урок своему боссу, открыл собственную компанию, одна потрясающая девушка предпочла меня богатому жениху из Калифорнии, а теперь вот я написал целую книгу. И это означает, что: а) я могу делать то, чего действительно хочу; б) Бог постоянно со мной; в) я, оказывается, не такой уж неудачник.
ЭПИЛОГ
– Вау! – воскликнул я. – Вот так история! – Попутчица кивнула и сделала глоток воды из бутылки, держа ее крепко, чтобы вода не выплеснулась. – Спасибо, – сказал я. – Благодаря вашему рассказу ночь прошла незаметно.
Я посмотрел на часы: было почти семь утра, и наше путешествие подходило к концу. До Дели оставалось менее часа. Поезд мчался в ночи, но на горизонте я заметил полосу шафранового цвета.
– Значит, она вам понравилась?
– Да, интересная история. И она заставила меня задуматься. Я прошел примерно через то же, что и Шьям, – на работе и в личной жизни. Жаль, я не услышал эту историю раньше – многие вещи сделал бы по-другому или по крайней мере чувствовал бы себя не так паршиво.
– Вот-вот. Это одна из тех историй, которые, мало того что занимательны, – способны помочь некоторым людям. Вот почему я хочу, чтобы вы прониклись ею. Вы готовы написать на ее основе книгу? – спросила девушка, завинчивая крышку бутылки.
– Пожалуй. Но это займет некоторое время.
– Разумеется. И я предоставлю вам все сведения о действующих лицах. Если хотите, можете связаться с ними. От имени кого вы собираетесь поведать эту историю?
– От имени Шьяма. Как я уже говорил, история этого парня очень напоминает мою. У меня были такие же проблемы, как у него, – они касались темной стороны моей души.
– Правда? Интересно. У каждого из нас есть темная сторона – она связана с тем, что нам не нравится в себе, что заставляет нас сердиться, что мы хотели бы изменить. Главное – взглянуть на нее под правильным углом.
Я кивнул. Поезд слегка покачивался, и это действовало успокаивающе. Мы какое-то время молчали, потом я опять заговорил:
– Извините меня за мои сомнения, но у читателей может возникнуть одна проблема.
– Какая?
– Она имеет отношение к разговору с Богом.
Она улыбнулась:
– И в чем заключается эта проблема?
– Некоторые читатели могут не поверить, что подобное событие имело место в действительности. Они имеют обыкновение говорить: «Расскажите о том, что случилось на самом деле». И как, по-вашему, звонок Бога вписывается в этот контекст?
– Вы не думаете, что такое возможно? – спросила она и выпрямилась. Одеяло соскользнуло, и я увидел книгу, которую до сих пор не замечал.
– Ну, не знаю. Вне всякого сомнения, такое случается не слишком часто. Я хочу сказать, что события должны иметь рациональное, научное объяснение.
– Правда? И все в жизни происходит под этим знаком?
– Я так считаю.
– Что ж, давайте проясним сей момент. Вы сказали, что, сами не зная почему, соотносите себя со Шьямом. Этому имеется рациональное объяснение?
Я немного подумал, но не нашел ответа.
Она заметила, что я нервничаю и сбит с толку.
– Пожалуйста, постарайтесь понять меня, – сказал я. – Бог не часто звонит простым смертным. Как мне написать об этом?
– Хорошо, послушайте меня. Я собираюсь указать вам на альтернативу звонка Бога, достаточно рациональную. – Она отставила в сторону бутылку с водой.
– Вы о чем? – поинтересовался я.
– Давайте вернемся немного назад. Работники колл-центра заехали в котлован, и «куалис» попал в ловушку – он держался только на металлических прутьях, верно? Пока вы ничего не имеете против?
– Да. Я готов поверить в это.
– Они почувствовали, что конец близок. У них не осталось никакой надежды на благоприятный исход – в буквальном и в переносном значении этих слов. Согласны?
– Согласен.
– Хорошо, – продолжала она. – Давайте представим, что в этот самый момент Дядюшка-военный сказал: «Я вижу, вы, ребята, попали в переплет. Поэтому я решил вмешаться и дать вам один совет».
– Именно так говорил Бог, – заметил я.
– Правильно. И вы можете приписать все слова Бога Дядюшке-военному – все его рассуждения об успехе, внутреннем голосе и тому подобном.
– Правда? Именно так обстояло дело?
– Нет, я этого не говорила. Просто сказала, что вы можете написать так, и тогда все будет казаться более рациональным. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Да.
– Таким образом вы можете выбрать устраивающую вас версию. И это в конце концов будет ваша история.
Я кивнул.
– Но можно задать вам один вопрос? – продолжала она.
– Конечно.
– Какая из этих двух историй лучше?
Я немного подумал.
– Та, в которой действует Бог.
– Правильно. Рационально это или нет, жизнь становится краше, если в ней есть место Богу.
Я какое-то время обдумывал ее слова. Девушка сидела молча, и я посмотрел ей в лицо. В свете зари она выглядела еще более привлекательно.
– Похоже, подъезжаем к Дели, – сказала она и посмотрела в окно. Поля кончились, в окно были видны только дома окрестных деревень.
– Да, наше путешествие подходит к концу. Спасибо вам за все, э… позвольте мне догадаться… Вы ведь Эша, верно? – Я встал, чтобы пожать ей руку.
– Эша? Почему вы решили, что я это она?
– Потому что вы очень красивы.
– Спасибо. – Попутчица рассмеялась. – Но, прошу прощения, я вовсе не Эша.
– Да? Тогда Приянка?
– Нет.
– Остается только Радхика.
– Я не Радхика.
– Но кто же вы?
Она лишь улыбнулась в ответ.
И тогда меня осенило. Девушка, которая знала всю эту историю, но не являлась ни Эшей, ни Приянкой, ни Радхикой. Оставалась одна-единственная возможность.
– Тогда… это означает… О мой… – Я затрепетал. Ее лицо сияло, и наше купе неожиданно наполнилось ярким солнечным светом.
Я посмотрел на нее, она улыбнулась. Рядом с ней лежала открытая книга. Это был английский перевод священного текста. Мои глаза выхватили несколько его строк:
– Что? – спросил я. Голова кружилась. Должно быть, сказывалась бессонная ночь. Она опять улыбнулась, подняла руку и положила ее мне на голову.
– Я просто не знаю, что сказать, – обратился я к слепящему свету.
На меня накатила усталость, и я закрыл глаза.
Когда я их открыл, поезд уже стоял на вокзале в Дели. Я преклонил колени, голова была опущена. До меня донеслась обычная вокзальная какофония – крики носильщиков, продавцов чая, голоса пассажиров. Я медленно перевел взгляд на ее место, но там никого не было.
– Сэр, вы сами сойдете с поезда или вам нужна помощь? – Проводник похлопал меня по плеч
