Текст книги "Тайная семья"

Автор книги: Чарлз Стросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Я бегу! – Она вприпрыжку умчалась в спальню.

Мириам потерла лоб.

– Молодость и энтузиазм. – В ее устах это прозвучало как мрачное ругательство.

Ее спальня выглядела такой же, какой она оставила ее четыре месяца назад… Ольга занимала Покои Королевы, и поскольку в этих апартаментах было четыре больших помещения – на этот раз в виде исключения Мириам не выставила Кару.

– Помоги мне одеться, – приказала она. – А-ах, теперь лучше. Унеси горшок. И не могла бы ты раздобыть таз с горячей водой? Мне нужно как следует отмыть лицо.

Кара, как ни странно, оставила Мириам умываться одну, затем удвоила набор чудес, выложив один из брючных костюмов Мириам, и удалилась в наружную гостиную.

– Учится, – заметила Мириам. – Гм-м. – Эта необходимость одеваться в обычный день в деловой костюм казалась несколько странной, вдвойне странно было делать это в средневековом окружении, под охраной воинов, вооруженных мечами. – Что за чертовщина. – Она взглянула на себя в зеркало. Волосы до плеч, вокруг глаз тревожные морщины, определенно отсутствовавшие еще полгода назад, а жакет болтается в талии. – Недурно. – Затем она заметила пару седых волосков. – Проклятье. А вот это засада. – Она с трудом убрала их назад, заколола шпильками и повернулась к зеркалу спиной. – Время покончить с врагом, малышка. Отправляйся и прикончи их.

Простых, незатейливых комнат для герцога не нашлось. Он занимал роскошные апартаменты в западном крыле, половину верхнего этажа, а его охрана оккупировала весь нижний уровень – ради безопасности. Поэтому Мириам не видела никакой возможности украдкой нанести ему визит или отказаться от эскорта из дворецкого и отряда солдат под командой неопытного нервного офицера, вдобавок восторженного, совсем юного. Кара позади Мириам восхищалась каждым пустяком, пока они поднимались по лестнице.

– Ах, разве не прелесть? – пронзительно выкрикивала она.

– Тише. – Мириам поглядела на стражников, смотревших косо и с подозрением. Их камуфляжные куртки и автоматы создавали явную дисгармонию с окружающей обстановкой. Убрать их со сцены – и получится величественный английский дом, отданный на время для международной встречи на высшем уровне. – Предполагается, что я всегда буду передвигаться с такой охраной?

– Не знаю, – простодушно сказала Кара.

– Тогда следует поинтересоваться, – отрезала Мириам, минуя последние несколько ступеней по дороге к наружному охранному оцеплению резиденции Энгбарда.

Два солдата стояли по стойке смирно по сторонам двери, ведущей в «королевские» апартаменты. Вперед вышел сержант.

– Представьте меня, – прошипела Мириам, обращаясь к дворецкому.

– Гм! Позвольте представить миледи, ее превосходительство графиню Хельгу Торолд-Хъёрт, племянницу герцога Энгбарда, из этой же семьи, которая явилась к герцогу с визитом. – Он закончил фразу придушенным писком.

Сержант проверил свой планшет-блокнот.

– Все верно. – Он отдал честь; Мириам выразила свою признательность. – Мэм, не угодно ли пройти сюда. – Его глаза задержались на Каре. – Ваша придворная дама тоже может присутствовать. Охрана…

– Прекрасно, – сказала Мириам. Она бросила взгляд через плечо: – Ждите меня здесь, я не думаю, что родной дядя попытается убить меня, – сказала она свите. И беззвучно добавила при этом: «Пока». Двери распахнулись, и она прошла в почти пустую приемную. Двери за ней закрылись, глухо стукнули запоры, и она непременно задержалась бы и огляделась по сторонам, если бы не сержант, который уже прошел полпути по мягкому, ручной работы ковру.

Он остановился у внутренней двери и дважды постучал.

– Посетитель шесть-два, – пробормотал он в смотровой глазок и отошел в сторону. Дверь открылась ровно настолько, чтобы впустить Кару и Мириам. – Прошу, мэм.

– Гм-м. – Мириам вошла в комнату и остановилась, будто приросла к месту. – Мама!

– Мириам! – Айрис улыбалась ей из своего передвижного кресла, которое стояло рядом с двумя «тронными» креслами, возвышавшимися в конце комнаты-приемной. К одному из них была прислонена пара костылей.

Мириам торопливо пересекла комнату и склонилась, чтобы обнять мать.

– Я так скучала, – негромко сказала она, мысли неслись водоворотом от мгновенного потрясения. – Я так беспокоилась…

– Ну вот, ну вот. – Айрис поцеловала ее в щеку. – Со мной, как ты видишь, все в порядке. – Мириам выпрямилась. – Судя по виду, ты чувствуешь себя хорошо! – Затем Айрис заметила в дверном проеме голову Кары с разинутым ртом. – О, дорогая, вот и еще одна пришла поглазеть на меня, – со вздохом сказала она. – Полагаю, все это не поможет. Завтра к этому времени все так или иначе закончится, или дело не в этом, Энгбард?

– Я бы не строил никаких предположений, – сказал герцог, отворачиваясь от окна. Лицо его было непроницаемым. – Хельга… Мириам.

– Итак, этоправда, – сказала Мириам. Она посмотрела на Айрис. – Он переправил тебя сюда? – И шепотом, обращаясь к Энгбарду: – Тебе должно быть стыдно перед самим собой!

– Вздор. – Он казался обиженным.

– Не нужно стыдить его, Мириам. – Айрис как-то странно посмотрела на нее. – Лучше присядь, дорогая. Это долгая история.

Мириам присела рядом с ней.

– Почему? – спросила она, а ее мысли кружились так, что она не могла заставить себя подобрать следующее слово. – Тогда что ты делаешь здесь, если не похищал ее? – спросила она, глядя на Энгбарда. – Мне казалось, это противоречит всей вашей политике – воровать людей из…

– Политике? – спросил Энгбард высокомерно. Он пожал плечами, будто сбрасывая бремя, затем взглянул на Айрис. – Расскажи ты.

– Никто меня не похищал, – сказала Айрис. – Но после того как партия или партии, неизвестные мне, пытались убить меня, я позвонила Энгбарду и попросила о помощи.

– Гм. – Мириам прищурилась. – Ты звонилаему?

– Да. – Айрис ободряюще кивнула. – Разве ты обычно не так поступаешь?

– Ну да, но… но… – Мириам замолчала. – У тебя был его номер, – уличила она. – Но откуда?

Айрис взглянул на герцога, как будто просила о моральной поддержке. Он слегка поднял брови и чуть отвернулся от Мириам.

– Гм. – Айрис застыла в явном замешательстве.

Мириам не сводила с матери глаз.

– О нет. Скажи мне, что это все неправда.

Айрис откашлялась.

– Я надеялась, что ты прочтешь все бумаги, воспользуешься или не воспользуешься медальоном, но затем вполне благоразумно попросишь меня объяснить тебе, что и как. Я считала, что ты в относительной безопасности, поскольку твой дом стоит в центре открытого лесного массива, на этой стороне, объяснение прошло бы гораздо проще, как только ты получила бы шанс узнать все это сама. В противном же случае… – Она пожала плечами. – Если бы я сама обрушила на тебя все это, ты вполне могла бы принять меня за сумасшедшую. Я ведь не ожидала, что ты сбежишь туда и позволишь, чтобы в тебя стреляли! – С минуту она смотрела сердито. – Я так беспокоилась!

– Ма. – Она с трудом сдержалась. – Ты хочешь сказать, что знала про все. Про Клан. С самого начала.

От окна донесся очень терпеливый вздох.

– Похоже, у нее есть определенные трудности. Если ты позволишь…

– Нет! – поспешно выкрикнула Айрис и замолчала.

– Если ты не можешь, то это сделаю я, – твердо сказал герцог. Он вновь повернулся к Мириам. – У твоей матери давно был мой номер, – объяснил он, внимательно разглядывая ее лицо. – Клан все последние пятьдесят лет имел телефонные номера на непредвиденный случай – типа службы 911. Она лишь увидела повод позвонить мне, когда ты исчезла.

– Ма… – Мириам замолчала. И вновь взглянула на Энгбарда. – Моя мать, – сказала она задумчиво. – Нет, гм, приемная мать, верно?

Энгбард чуть покачал головой, изучая ее из-под полуприкрытых век.

Мириам пристально смотрела на Айрис.

– Зачем вы мне врали? – требовательно спросила она.

Айрис приняла оборонительный вид.

– В свое время это казалось неплохой мыслью, вот все, что я могу сказать. – Она поглубже уселась в кресле. – Мириам?

– Да?

– Я знаю, что учила тебя никогда не врать. Могу сказать лишь, что хотелось бы и самой так жить. Извини.

Энгбард сделал шаг вперед, затем другой и встал за креслом Айрис.

– Не стоит слишком давить на нее, – как бы предупреждая, сказал он. – Ты даже не представляешь, что она… – Он остановился и покачал головой. – Не представляешь, – словно мрачное эхо, повторил он.

– Так объясни, – сказала Мириам. Ее взгляд скользнул мимо Айрис, сосредоточившись на Каре, которая изо всех сил старалась прикинуться куском обоев… восхищенных обоев. – Эй! Кара, пожалуйста, подожди снаружи. Прямо сейчас.

Кара скользнула по полу, как будто у нее горели пятки:

– Ухожу, ухожу! – пискнула она.

Мириам уставилась на Айрис.

– Итак, почему же ты сделала это?

Айрис вздохнула.

– Они застрелили Альфредо, знаешь ли.

С минуту она молчала.

– Альфредо?

– Твоего отца.

– Застрелили его, ты сказала?

– Да. И Джоан, мою служанку, тоже убили. Я перешла границу, но они неплохо поработали и надо мной… Я едва не умерла от потери крови, прежде чем скорая помощь доставила меня в больницу. А затем, затем… – Она смолкла. – Я лежала в больнице, неопознанная, без охраны и без компаньонки. Можешь ты понять, какое это искушение?

Мириам взглянула в сторону: Энгбард наблюдал за Айрис зорко, как ястреб, с выражением то ли восторга, то ли восхищения в глазах. Или, может быть, это была горечь преданного близкими брата, который крепко держался за свою должность? Трудно сказать.

– А как ты встретила Морриса? – спросила она мать после минутной паузы.

– Он пришел в больницу. – Айрис улыбнулась своим воспоминаниям. – Собственно, в то время он писал для подпольной газеты и пришел посмотреть, не избита ли я полицией. Позже он выправил свидетельство о рождении – для меня и для тебя, то есть в том числе поддельные документы беженки из страны и фальшивые бумаги на удочерение, – когда мы переезжали с места на место. Я стала натурализовавшейся иностранкой: весьма полезное прикрытие. В те дни существовала целая подпольная железная дорога, особенно когда «климат» подполья стал ухудшаться, и мы воспользовались ею. А уж когда ФБР фактически перестало нас искать.

– Стало быть, я… я… – Мириам замолчала. – Я не приемная дочь.

– Да какая разница? – спросила Айрис, и в ее голосе слышалось недоумение. – Ты сама всегда говорила мне это. Так и говорила.

– Я просто в замешательстве, – призналась Мириам. Голова у нее шла кругом. – Ты была богата и могущественна. И отказалась от всего этого… вырастила дочь, заставляя ее думать, что она приемная, ушла в подполье, вела жизнь политических радикалов… и все только для того, чтобы улизнуть от родственников?

В разговор вступил Энгбард.

– Это уже ошибка ее матери, – решительно сказал он. – Надеюсь, ты встречалась с вдовствующей герцогиней. У нее всегда был утилитарный взгляд на потомство. Она использовала Патта как карту в покере, ради самых высоких ставок. Процесс переговоров, восстановление родственных связей между воюющими фракциями… Думаю, она так поступала отчасти со злости, чтобы убрать твою мать с дороги, но она не столь проста. Она не делала ничего, что служило бы только одной цели. – Его лицо было неподвижным. – Но ее не тронешь. В отличие от тех, кто пытался ослабить ее позицию убийством моей кузины и ее мужа.

Айрис снова подвинулась в кресле, стараясь занять более удобное положение.

– Не стоит беспокоиться на мой счет. Если бы даже ты и нашел тело Альфредо, будет лучше не говорить мне, где он похоронен, – мне очень тяжело было бы возвращаться в свое кресло после того, как я обмочила бы его.

– Патриция, – улыбка герцога была тонкой, как лезвие бритвы, – я считал, что эта смерть покрывает все долги, к моему полному удовлетворению. Вполне достаточно того, что они все мертвы.

– Ну а я не согласна, и не ты был замужем за Альфредо.

– Мама! – потрясенная Мириам уставилась на них обоих: она была уверена, что Энгбард серьезен, и очень боялась, что серьезна и ее мать.

– Не мамкай! – вспылила Айрис. – Я мечтала о национальной гвардии до того, как ты вылезла из пеленок. Просто сейчас я не очень-то подвижна. – Она нахмурилась и повернулась к Энгбарду. – Мы говорили о маме, – съязвила она.

– Я не могу ее сдерживать вечно, – сказал Энгбард, его пугающая улыбка исчезла так же внезапно, как появилась. – Ясно, что вам обеим нужно еще много времени провести вместе, но у меня через час аудиенция у его величества. Мириам, не могла бы ты быстренько просветить меня?

Мириам сделала глубокий вздох.

– Во-первых, мне нужно знать, где Роланд.

– Роланд… – Энгбард взглянул на часы, его лицо стало напряженно-сосредоточенным. Затем он вновь обратился к Мириам: – Весь последний месяц он приглядывал за Патти, – сказал он нейтрально. – Сейчас он в Бостоне, присматривает за лавкой. Тебе не стоит беспокоиться о его надежности.

На минуту у Мириам так закружилась голова, что пришлось прикрыть глаза. Она вновь открыла их, услышав голос матери:

– Такой подходящий молодой человек! – Она уставилась на Айрис. Та лениво улыбалась ей. – Не позволяй им быть вместе, Энгбард, или они скроются за горизонтом, моргнуть не успеешь.

– Ну уж нет. Итак. – Мириам было трудно дышать. – В твоей службе безопасности есть дыра, – сказала она как можно спокойнее. – На очень высоком уровне. Я просила Роланда что-нибудь сделать с трупом в одном вызывавшем неудобства месте, но вместо чистильщика там объявилась масса взрывных устройств. Оказывается, Матиас шантажировал его. – У нее закружилась голова от важности момента.

– Роланда? Ты уверена? – Энгбард подался вперед. Лицо его ничего не выражало.

– Да. Он мне все рассказал. – Ей казалось, будто она плывет по течению. – Послушай, требуется специально подчеркнуть тот факт, что я выступаю при тебе посредницей, чтобы прояснить ситуацию. Твой секретарь вел собственную маленькую игру и, похоже, решил, что, «наложив лапу» на Роланда, сможет замести следы.

– Это была ошибка, – сказал Энгбард обманчиво небрежным тоном. Лицо его было неподвижным, лишь покрытая шрамами левая щека слегка дергалась. – Как ты выяснила это?

– В помещении склада, «двойника» моих здешних апартаментов. Большая часть огромного дворца соотнесена с этим таможенным складом, но одно крыло совершенно очевидно представляет собой «дыру» в цепи транспортировки. – Она сдержалась, затем вновь заставила себя заговорить. – Там был ночной сторож. Заметьте – был. – Она объяснила, что именно произошло, когда она в первый раз доставила Брилл в Нью-Йорк.

– Значит, говоришь, Роланд, – повторил Энгбард. – И его шантажировали?

– Дай слово, – настояла Мириам. – Никаких последствий.

Резкий свистящий вдох.

– Ну… – Энгбард принялся мерить шагами комнату. – Он выдал какие-нибудь секреты?

Мириам встала.

– Нет, насколько я знаю, – сказала она.

– Кто-нибудь погиб в результате его действий?

Мириам сделала минутную паузу, прежде чем ответить:

– Опять-таки нет, насколько мне известно. Определенно, не впрямую. И определенно не как результат того, что он делал осмысленно.

– Ну, ну. Может быть, я и не стану его убивать. – Энгбард вновь остановился позади кресла Айрис. – И что, по-твоему, я должен делать? – спросил он с явным напряжением.

– Я думаю. – Мириам пожевала нижнюю губу. – У Матиаса есть записи. Мне кажется, ты должен передать эти пленки мне, и я сожгу их, если хотите, перед вами обоими. – Она помолчала. – И, как я понимаю, ты захочешь снять с него ответственность за все тайные операции.

– А эти материалы по шантажу, – подгоняла Айрис. – Эти пленки… это что-то личное? Или там записаны неосторожные высказывания относительно собственной позиции?

– Это сугубо личное. Могу поклясться. Просто Матиас поставил его в невыгодное положение в связи с его частной жизнью. Ничего незаконного; просто, гм, обычные эмоции.

Айрис – Патриция, давным-давно пропавшая графиня – с минуту понимающе пристально смотрела на нее, затем обратила взгляд в сторону, на сводного брата.

– Делай, что она говорит, – твердо сказала она.

Энгбард кивнул, затем бросил в ее сторону острый взгляд.

– Посмотрим.

– Нет, никаких «посмотрим»! – оборвала Айрис. И продолжила спокойнее, но с особым значением: – Если твой секретарь собрал личные досье на аристократов, то ты в большой опасности. Тебе потребуются все друзья, какие у тебя только есть, брат. Начни хотя бы с того, что прости любого, кто не занимал позицию явного врага. И докажи, что ты сжег эти пленки безознакомления с их содержимым. Не исключено, что некоторые из них просто-напросто сфабрикованы Матиасом, чтобы вынудить тебя совершить ошибку. Это совершенно ненадежные доказательства. – Она повернулась к Мириам. – Что еще тебе удалось откопать? – потребовала она.

– Ну. – Мириам перегнулась через бесценный деревянный лакированный шкафчик-горку и сумела изобразить усталую улыбку, чтобы скрыть глубокое облегчение. – Я уверена, что Матиас в союзе с теми, кто подгонял и направлял пленника, кем бы они ни были.

– Пленника, – рассеянно и сдержанно откликнулся Энгбард. Судя по выражению лица, он уже был поглощен вычислением необходимых условий предстоящей чистки.

– Что за пленник? – спросила Айрис.

– Нечто такое, что приятельницы твоей дочери притащили пару дней назад, – небрежно бросил Энгбард. Глядя на Мириам, он добавил: – Он внизу.

– Так все-таки удалось установить, кто он такой? – прервала его Мириам.

– Что он давным-давно потерянный кузен? И, таким образом, вся остальная его семья, оказавшаяся в затруднительном положении из-за неточно воспроизведенного символа, который занес их в новый мир, открытый тобой для нашей торговли – наша родня? Разумеется. Твоя идея провести анализ ДНК не оставила никаких сомнений.

– Кузены, кузины? Новый мир? – словно эхо вопрошала Айрис. – Может быть, хоть один из вас даст задний ход и что-нибудь объяснит, прежде чем мне придется выколачивать из вас информацию костылями?

Энгбард выпрямился.

– Нет, не думаю. – Он безрадостно улыбнулся. – Ты держала Мириам в неведении почти тридцать лет, треть века, и я думаю, что будет только справедливо, если мы продержим тебя в ожидании хотя бы треть дня.

– Стало быть, больше никто об этом не знает? – спросила Мириам у Энгбарда.

– Именно так. – Он кивнул. – И я не собираюсь об этом никому рассказывать.

– Я хочу поговорить с пленником, – торопливо сказала Мириам.

– Ты? – Энгбард обратил на нее всю силу своего леденящего взгляда. – Для чего?

– Потому что… – Мириам старалась подобрать слова. – У меня нет старой вражды, старых обид. Нет, конечно, его родственники пытались убить меня, но… У меня есть идея, которую я хочу проверить. Мне нужно увидеть, будет ли он говорить со мной. Так можно?

– Гм-м. – У Энгбарда был задумчивый вид. – Тебе следует поторопиться, если ты хочешь получить свое, прежде чем мы отправим его на казнь.

Мириам едва не захлебнулась желчью.

– Я совсем не то имела в виду.

– На самом деле? – Он поднял бровь.

– Так ты даешь мне шанс? – спросила она. – Можно?

– Если ты настаиваешь. – Энгбард лениво махнул рукой. – Только не отклоняйся от темы. – Он пристально смотрел на нее, и в какой-то миг Мириам ощутила, что все ее кости превращаются в воду. – Помни, не все твои родственники столь же либеральны, как я, или, точнее, верят в то, что смерть лечит все раны.

– Не буду, – машинально ответила Мириам. Затем вновь устремила на Айрис долгий оценивающий взгляд. Мать встретила его открыто, не моргая. – Все в порядке, – отстраненно сказала Мириам. – Я не перестану быть твоей дочерью. При условии, что ты не перестаешь быть моей ма. Договорились?

– Договорились. – Айрис отвела взгляд. – Я недостойна тебя, малышка.

– Да, пожалуй. – Энгбард оглядел Мириам с головы до ног. – Яблочко от яблоньки… дочка вся в мать – неужели вы не понимаете, что за комбинация получается? – Он сухо рассмеялся. – А теперь извини меня, Хельга. Ты навалила на старика столько работы, требующей неотступного внимания, что я…

«Мне следовало бы догадаться, что во всех замках есть подземные тюрьмы», – опасливо подумала Мириам. Если не для того, чтобы держать там узников, то уж наверняка для того, чтобы хранить припасы: пули, порох, пищу, вино… и лед. Под землей стоял леденящий холод, даже грубые трубки со светильным газом, вделанные в каменную кладку, и с шипением горевшие лампы, разделенные неправильными интервалами, не могли его хоть как-то смягчить. Мириам последовала за стражем по удивительно широкой лестнице в подвал, затем наверх, к закрытой железной двери, за которой страж терпеливо ждал. Наконец он провел ее в хорошо освещенную комнату, где не было ничего, кроме стола и двух стульев.

– Что это? – спросила она.

– Я приведу пленника, мэм, – терпеливо сказал сержант. – С другим стражником. Передняя дверь не откроется, пока он вновь не вернется в камеру.

– О-ох. – Мириам присела на стул, чувствуя себя глупо, и нервно ждала. Страж исчез в подземных туннелях под замком. «Подземная тюрьма. Вот куда я отправила его, – со страхом рассуждала она. – На что это должно быть похоже?»

Услышав шум и лязг снаружи, она вновь пришла в себя и обернулась, чтобы увидеть, как откроется дверь. В комнату вошел сержант в сопровождении другого солдата и сгорбленной тощей фигуры, на голове у которой был капюшон, а руки за спиной. «Он в кандалах», – решила Мириам.

– Одну минуту. – Стражники поставили пленника у стены против стола, за которым сидела Мириам. Стражник присел, и Мириам услышала, как что-то щелкнуло… замки. – Готово, – сказал сержант. Он стянул с пленника капюшон, после чего оба стражника встали около двери.

– Привет, Лин, – как можно спокойнее сказала Мириам. – Узнаешь?

Он вздрогнул, явно перепуганный, и устоял лишь за счет своих цепей. «Чертовщина», – подумала Мириам, и ощущение ужаса мягко накрыло ее. Она вглядывалась при тусклом свете в его лицо.

– Тебя били, – негромко сказала она. То, что она, увидела на стенах караульной у городских ворот…нет, она не хотела участвовать в этом. Все это было чудовищной ошибкой. Множественные ушибы, кровотечение, воспаление около левого глаза.Он смотрел мимо ее левого плеча, охваченный страшной дрожью, и молчал. Мириам изо всех сил сопротивлялась желанию повернуться и наорать на стражу: у нее было стойкое ощущение, что это приведет лишь к новым побоям, когда она благополучно вернется назад.

Ее медицинская практика не позволяла ей отвернуться и смотреть в сторону. Вплоть до этого момента она готова была поклясться, что была с ним жестока, но не ожидала, что здесь будут обращаться с ним таким образом. Пробраться в ее дом по приказу кого-то, кто стоял выше Лина во внутренней иерархии… да, действительно, это привело ее в гнев и раздражение. Но главные виновники были далеко отсюда, и если она срочно не сделает чего-то важного, этот полуголодный ребенок за преступление, совершенное по приказу, присоединится к ужасным трупам, выставленным на городской стене. Где же справедливость?

– Я не собираюсь тебя бить, – сказала она.

Лин не ответил: его поза говорила о том, что он не верит ей.

– Черт возьми! – Она отодвинула один из стульев от стола, развернула его и села, обхватив руками спинку. – Я лишь хочу получить несколько ответов. Вот и все. Лин… как это ты называл себя дальше?

– Лин. Лин Ли. Моя семья называется Ли. – Он продолжал смотреть мимо нее, как будто пытаясь скрыть страх: «Я не собираюсь бить тебя, но моя стража…»

– Это хорошо. Сколько тебе лет?

– Пятнадцать. – Пятнадцать! Черт возьми, они отправляют детей в крестовый поход!Эта мысль поразила ее. – Тебя здесь кормили? Давали воды? У тебя есть, на чем спать?

Он сумел лишь выдать короткий болезненный хрип: может быть, это означало смех.

Мириам обернулась, чтобы оглядеться.

– А вы что скажете? Его кормили?

Сержант лишь покачал головой.

– Мэм?

– Какую еду, питье и медицинское обслуживание предоставляли этому ребенку?

Он покачал головой.

– Я в самом деле не знаю, мэм.

– Понятно. – Руки Мириам, стиснутые на спинке стула, напряглись. Она вновь повернулась к Лину. – Я таких приказов не отдавала, – сказала она. – Может быть, ты все-таки скажешь мне, кто послал тебя в мой дом?

Она заметила, что он хотел что-то сказать, но сдержался.

– Если скажу, вы убьете меня, – сказал он.

– Нет, у меня и в мыслях такого нет.

– Да, убьете. – Он посмотрел на нее с горькой уверенностью. – Они убьют.

– Как ты собирался убить меня? – негромко спросила она.

Он промолчал.

– По-видимому, ты знал, что я принадлежу к Клану, – сказала она. – Не так ли? Незнакомая новая женщина появляется в городе, производит впечатление, волнует общество. Да? И раз я одна из Клана, то ты должен был меня убить. Чем? Бомбой в моей спальне? Или ножом в темноте?

– Не я, а один из воинов, – прошептал он.

– Тогда почему же там оказался ты? Чтобы шпионить за мной? Разве у них столь короткие руки?

Он опустил глаза и уставился в стол, но не раньше, чем она заметила досаду в его глазах.

– Ага. – С минуту она смотрела в сторону, отчаянно стараясь придумать способ выйти из тупика. Она безнадежно осознавала присутствие стоявших позади нее стражей, терпеливо ожидавших, когда она закончит с пленником. «Если я оставлю его здесь, Клан убьет его», – решила она со своего рода опустошающим страхом, который никак не ожидала испытать, переживая за обыкновенного грабителя. Грабителя? То, что его действия говорили о его семье, как раз и было тем самым, что ее злило. – Черт возьми. – И она решилась.

– Лин, вероятно, ты прав насчет Клана. Большинство их захотят видеть тебя мертвым, едва взглянут на тебя. Ведь слишком много лет их родители и прародители резали друг другу глотки. Они очень подозрительны насчет всего, чего не понимают, а ты легко станешь первым в любом списке загадок. Но я скажу тебе еще кое-что.

Она выпрямилась.

– Ты знаешь, как «путешествуют» между мирами, да?

Молчание.

– Я спросила. – Она замолчала. – Ты должен знать, до какого предела тебе следует держаться, – устало сказала она. Мысленно возвращаясь к Энгбарду и к тому, как ей удалось осадить его относительно Роланда, она решила: «Не следует копать слишком глубоко. Все лежит на поверхности».Все семьи действуют одинаково, не так ли? – То, что ты ничего не сказал мне, может серьезно ухудшить твое положение. А может и улучшить.

Молчание.

– Путешествие между мирами, – сказала она. – Мы знаем, что ты умеешь это, у нас есть твой медальон. Так зачем врать?

Молчание.

– Клан тоже может путешествовать между мирами, и ты знаешь это, – негромко сказала она. – И это не совпадение. Твоя семья – наши родственники, верно? Пропавшие очень давно, и вся эта чертовщина – это убийство, кровавая вражда, попытки вскрыть старые раны – не затрагивает ничьих интересов.

Молчание.

– Почему они хотят убить меня? – спросила она. – Почему вы, такие же люди, убиваете своих кровных родственников?

Может быть, что-то в ее облике – возможно, откровенное любопытство – наконец-то заставило отвернуться этого юного родича. Долгую минуту тянулось молчание, прерываемое только движениями одного из стражей, менявшего свою позицию.

– Вы предали нас, – прошептал он.

– Гм? – Мириам тряхнула головой. – Не понимаю.

– Еще во времена верноподданных сынов, – сказал Лин. – Все остальные. Они отвергли моего предка. Презрели обещанную встречу в мире американцев. Униженный и доведенный до нищеты, он потратил годы, чтобы обрести свободу, а после потратил всю свою жизнь на их поиски. Но они так и не пришли.

– Это что-то новое, – негромко заметила Мириам. – Доведенный до нищеты?

Лин судорожно кивнул.

– Таково семейное предание, – сказал он и забубнил: – Было решено, что один из братьев, Ли, пойдет на запад, чтобы организовать там факторию. Он послушался, но путь был трудный; он столкнулся с бедностью, его караван разбежался, его товары разворовали дикари, а слуги бросили его. Семь долгих лет он работал простым слугой, на положении раба, прежде чем купил себе свободу; он потерял все, от жены до семейного талисмана. В конце концов он создал по памяти новый талисман, заработал денег и выкупил свою свободу. Он был очень решительный и непреклонный человек. Но когда он пришел на место, назначенное для встречи, никто не ждал его там. Каждый год в назначенный день и час он приходил туда, но никто так его и не встретил. Братья бросили его, а по прошествии времени его потомки узнали о существовании восточного Клана. О предателях, которые нажились на его состоянии.

– Ага, – с трудом вымолвила Мириам. Это уже миф о предательстве из-за наследства. Стало быть, он случайно исказил узелковый рисунок и в итоге отправился в Новую Британию вместо…Она прищурилась.

– Ты видел мой мир, – сказала она. – А знаешь ли ты, что место, где Клан бывал постоянно, все время, – это то самое место, куда ты отправляешься, если «путешествуешь» между мирами, и определяется оно, гм, самим талисманом. Твой знаменитый предок просто неправильно воссоздал его. И отправился в Новую Британию. Насколько я знаю, остальные братья думали, что твой предок бросил их.

Лин пожал плечами.

– Когда вы убьете меня? – спросил он.

– Секунд через десять, если ты не перестанешь говорить об этом! – Она пристально смотрела на него. – Неужели ты не понимаешь? Причины для кровной вражды с Кланом, выдвигаемые вашей семьей, насквозь ложны. И были ложны всегда!

– И что? – Он сделал движение, которое могло быть пожатием плеч, если бы не кандалы. – Наши старшие, теперь уже умершие, возложили эту обязанность на наши плечи. Мы должны исполнять ее – или обесчестим их память. Только наш старейшина может изменить наш путь. Вы ждете, что я предам семью и буду молить о пощаде?

– Нет. – Мириам выпрямилась. – Но ты можешь ни о чем не просить, Лин. Завтра съезд Клана. И некоторые, большинство, буду требовать твоей головы. Но Я думаю, что вполне возможно будет убедить их вернуть тебе свободу при условии, что ты согласишься кое-что сделать.

– Нет!

У нее округлились глаза.

– На самом деле? Ты не хочешьотправиться домой и доставить письмо вашему старшему? Я знала, что ты молодой и глупый, но это уж совсем нелепо и смешно.

– Что за письмо? – нерешительно спросил он.

– Предложение дружбы. – Она помолчала. – Тебе оно нужно больше, чем нам, спешу добавить. Теперь и мы вхожи в вашмир… – Он отступил и вздрогнул. – И нас бывает там достаточно много, а к тому же есть и другой мир, который видел и ты, тот, на котором зиждутся власть и сила Клана. Много ли ты повидал в Америке? – Его глаза округлились: он повидал достаточно. – Впредь мы сумеем победить в любой борьбе. И в этом заявлении нет места никаким «может быть». Если старейшина прикажет вашей семье сражаться до победы, они только проиграют. Но мне удалось оказаться полезной вашей семье… Я хочу сохранить им жизнь. И тебя. Я намерена решить это между нами, между поколениями, которых затронули и убийства, и кровь, если ваш старейшина пожелает принять тот факт, что объявленная Клану война была ошибкой, что его предок был отвергнут неумышленно и что закончить эту войну просто необходимо. Я собираюсь сделать все возможное, чтобы убедить комитет отправить тебя домой с предложением о прекращении огня.