Текст книги "Путь тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

18

Раскрасневшийся Кайлар вошел в Блинтов дом-укрытие, все еще ликуя. Логан нанес ему два удара, а Кайлар Логану – три. По большому счету Логан был искуснее, но его превосходство в росте уже не было Кайлару большой помехой. За последний год, как заметила Мамочка К., он вытянулся на целый фут, хоть еще и не привык к этому.

– Я не только подружился с Логаном Джайром, еще и одержал над ним победу в схватке на мечах.

Дарзо даже не повернулся. Он стоял у печи и раздувал огонь. Наверху поблескивала медная миска.

– Хорошо. Но больше не сражайся с ним. Подай-ка…

Кайлар, досадуя, взял бутыль из-под змеевиков перегонного куба и подал ее Дарзо. Тот налил густую синюю жидкость в миску на печи. Какое-то время поверхность жидкости оставалась спокойной, потом пошла пузырями и закипела.

– Почему? – спросил Кайлар.

– Принеси лохань.

Кайлар сходил за лоханкой и поставил ее на стол.

– Наш метод ведения боя отличается от всех остальных, известных в городе. Если ты будешь сражаться с Логаном, то поневоле переймешь его традиционный стиль и станешь бесполезен в нашем деле. Или же он поймет, что тебя обучают по совершенно иным правилам, или произойдет и то, и другое.

Кайлар, глядя на огонь, сердито нахмурился. Разумеется, мастер все верно говорил, и даже если бы он ошибался, его слово было законом. Синяя жидкость на печи превратилась в темный порошок. Дарзо взял миску толстой шерстяной прихваткой, ссыпал содержимое в лохань, достал еще одну медную посудину, налил синей жидкости и в нее, поставил ее на огонь, а первую миску убрал в сторону, чтобы она остыла.

– Мастер, а вам известно, почему Джорсин Алкестес оскорбил лучшего друга и не дал ему ка'кари?

– Быть может, потому, что тот задавал слишком много вопросов.

– Логан говорит, что Акел Торне был самым благородным товарищем Джорсина, но предал его, поэтому и пали Семь королевств, – сказал Кайлар.

– Смотреть на мир по-нашему далеко не у всех хватает духу, Кайлар, вот они и увлекаются утешительными иллюзиями – верят в богов, справедливость или людскую добродетель. На войне же любой убеждается в том, что вся эта их вера – глупость. Это их потрясает. По-видимому, нечто подобное случилось и с Акелом.

– Вы в этом уверены? – спросил Кайлар.

Логан смотрел на историю Акела совсем по-другому.

– Уверен? – насмешливо переспросил Блинт. – Я толком ничего не знаю даже о том, что произошло семь лет назад, когда знать отменила здесь рабство. А ты спрашиваешь про события многовековой давности. Отнеси это свинье.

Кайлар взял лохань с помоями и понес ее поросенку, которого они недавно купили для экспериментов мастера Блинта.

Когда Кайлар вернулся, Блинт посмотрел на него так, будто намеревался что-то сказать. Внезапно послышался свист, и позади Блинта, над медной миской поднялся столб огня. Не успел Кайлар и глазом моргнуть, как Блинт развернулся. Из его рук выдвинулась призрачная третья рука. Она схватила посудину из пламени, поставила на стол и исчезла. Все произошло настолько быстро, что Кайлару показалось, будто ему это привиделось.

От миски валил дым; внутри был не темно-синий порошок, а черная корка. Кайлар не сомневался, что отскребать черноту и начищать медь до блеска придется ему. Блинт выругался.

– Видишь, что случается, если замешкаешься в прошлом? Становишься негодным для настоящего. Пошли посмотрим, жива ли еще эта вонючая свинья. А потом надо будет что-нибудь сделать с твоими волосами.

Поросенок умер. Есть его было нельзя из-за яда, поэтому Кайлар полдня разрезал тушу на куски и сжигал их. Потом мастер Блинт приказал ему по пояс раздеться и натер его голову какой-то кашицей с едким запахом. Смесь жгла кожу, но Блинт велел ходить с ней целый час. Когда Кайлар наконец смыл ее и Блинт подвел ученика к зеркалу, тот не узнал собственного отражения. Его волосы стали почти белыми.

– Скажи спасибо, что ты молод, не то я намазал бы тебе и брови, – сказал мастер Блинт. – Одевайся. В одежду Азота. Сегодня будешь им.

– Я пойду с вами? Выполнять заказ?

– Одевайся.

– Прекрасно понимаю, почему за ложную «смерть от болезни» берут девятьсот гандеров. Наверняка жертве приходится скармливать несколько разных ядов, чтобы лекари заподозрили то или иное заболевание, – сказал аристократ. – Но полторы тысячи за «самоубийство»? Это смешно! От вас требуется лишь зарезать кого следует и вложить нож ему в руку.

– Давайте по порядку, – спокойно произнес мастер Блинт. – Вы сами говорите, что я лучший мокрушник в городе, а я соглашаюсь взяться за это дело.

Они сидели на верхнем этаже, в комнате на постоялом дворе. Напряжение росло. Лорд-генерал Брэнт Агон был явно недоволен. Вздохнув, он провел рукой по седым волосам и спросил:

– Почему, скажите на милость, за инсценировку самоубийства вы требуете аж полторы тысячи золотых?

– Дело это непростое, на подготовку может потребоваться несколько месяцев, – ответил мастер Блинт. – В подобных случаях все зависит от того, в каких условиях живет «самоубийца» и кто он вообще такой. Если это человек, который нередко подавлен и невесел, тогда срок можно сократить до шести недель. Если он уже пытался наложить на себя руки, мне хватит и недели. Я нахожу способ подкрасться к нему, проделываю с ним кое-какую штуку.

Азот пытался вслушиваться в разговор взрослых, но старая одежда как будто вернула его в прошлое. Кайлар исчез, и не только потому, что Азот старательно выполнял распоряжение и притворялся Азотом. Кайлар был всего лишь маской, фальшивой уверенностью. Какое-то время она водила за нос Логана и даже самого Азота, но в конце концов съехала с лица, упала и потерялась. Азот оставался Азотом. Слабаком. Он не понимал, зачем его привели сюда, и съеживался от страха.

Блинт продолжал беседу, даже не глядя на ученика:

– Жертва впадает в уныние, замыкается в себе, начинает странно себя вести. Постепенно его состояние ухудшается. Потом вдруг ни с того ни с сего умирает его любимая собака или кошка. «Самоубийца» становится невыносимым, подозрительным – сущим наказанием для окружающих. Его друзьям это вскоре надоедает, они с ним ссорятся, перестают его навещать. В отдельных случаях жертва пишет предсмертную записку, а бывает, уходит из жизни без моего непосредственного вмешательства, однако я до самого конца пристально слежу за ходом дел и удостоверяюсь, что способ выбран поистине надежный. Если все подстроено с умом, в самоубийстве не сомневается никто. Семья покойника и та стремится утаить подробности и спрятать какие бы то ни было доказательства.

– Клянусь бородой Верховного Короля… – пробормотал лорд-генерал. – Такое невозможно…

– Возможно. Но это великий труд. Основную работу выполняет ряд тщательно подобранных и умело приготовленных ядов. А реагирует на них каждый по-разному. Вам об этом известно? Словом, я трачу на подобные дела невообразимо много времени. Бывает, требуется написать фальшивую записку. Для этого приходится перечитывать письма и дневниковые заметки жертвы, чтобы не только почерк, но и стиль и даже отдельные слова не вызывали никаких сомнений. – Дарзо свирепо улыбнулся. – Убийство – искусство, милорд, а я – лучший мастер этого дела.

– Сколько человек вы убили? – спросил лорд-генерал.

– Позвольте ответить уклончиво: работы мне всегда хватает.

Генерал, теребя бороду, с пасмурным видом продолжал изучать бумагу, которую ему дал Блинт.

– А о других возможных заказах мы можем поговорить, мастер Блинт?

В голосе генерала вдруг зазвучало уважение.

– Я предпочитаю обсуждать только те дела, к которым вы по-настоящему готовы, – ответил Блинт.

– Почему?

– Мои секреты дорогого стоят. Поэтому я не люблю их обсуждать. К тому же, если начнешь посвящать заказчиков во все тонкости, нагонишь на них страху. Какое-то время назад один клиент попросил меня объяснить ему, как я намерен действовать. Человек этот очень гордился тем, что у него исключительно надежная охрана. Мне надоели его приставания, и я поведал ему, каков мой план. После этого он попытался нанять другого, чтобы тот убил меня. Люди, знающие толк в нашем деле, отказались с ним связываться. В итоге он нанял какого-то новичка.

– Вы говорите о себе как о легенде, – заметил лорд-генерал, морща худое лицо.

Дарзо Блинт и был легендой! Если бы об этом не знала вся округа, тогда он не пользовался бы такой популярностью. Однако слушать, как мастер Блинт говорит на подобные темы с человеком благородным, напоминающим графа Дрейка, было несколько странно. Казалось, два Азотовых мира придвинулись друг к другу непозволительно близко. Азот чувствовал в себе отголоски благоговейного страха, который владел генералом.

Для цеховых Дарзо Блинт был легендой, потому что слыл всесильным, потому что его все боялись, а он не боялся никого. Это-то и притянуло к нему Азота. Но генерал страшился Блинта по другим причинам. Для него Дарзо Блинт был ночным существом. Тем, кто приходит и уничтожает самое дорогое, кого не остановит никакая преграда. Точнее, генерал даже не боялся Блинта – мокрушник вызывал в нем крайнюю неприязнь.

– Я не заявляю, что держу в страхе всех убийц города. – Мастер Блинт улыбнулся. – Просто мы если и не работаем вместе, то входим в одну команду, и нас не много. Мы одного поля ягода, некоторые даже дружат. Тот человек, о котором я рассказал, обращался и к Резаному Враблю…

– Я слышал о нем, – сказал Брэнт Агон. – Говорят, он тоже отменный наемный убийца.

– Мокрушник, – кивнул Блинт. – И мой друг. Он-то и рассказал мне о замысле того клиента. Благодаря приятелю, если сравнивать с военным делом, я стал подобием города, который знает, что его вот-вот попытаются захватить. Впрочем, горожане, даже если их предупредить о набеге, все равно могут проиграть. В моем же случае исход был очевиден. Тот малый подписал себе смертный приговор.

– Да уж. – Лорд-генерал помолчал, очевидно дивясь, что мастер Блинт знает, кто такой его заказчик, и внезапно улыбнулся. – А вы, оказывается, ловкий тактик.

– Почему вы так решили?

– Рассказали мне эту историю, хоть мы еще и не подписали ни одного договора.

Мастер Блинт широко улыбнулся. Азот почувствовал, что эти двое прекрасно понимают друг друга.

– Верно, не подписали. Как говорится, дипломатия – раздел военного искусства.

– А у нас все наоборот: военное искусство – раздел дипломатии, – сказал Брэнт Агон. – Впрочем, я вполне с вами согласен. Как-то раз мы сражались с лэ'нотцами. Их войско превосходило наше по численности. В ожидании подкрепления нам предстояло удерживать позиции целых два дня. У нас было несколько пленных; я в их присутствии сказал страже, что подкрепление прибудет на рассвете. Во время сражения мы позволили пленникам бежать. Они тотчас сообщили новость своим командирам. Те так испугались, что отдали приказ отступать, а мы спокойно дождались подкрепления. В данном случае дипломатия спасла десятки жизней. Но давайте вернемся к нашему вопросу. Видите ли, тут потребуется такая методика, о которой не упоминается в вашем перечне. Я не обо всем рассказал вам, мастер Блинт. Я здесь по просьбе короля.

Лицо мастера Блинта внезапно сделалось бесстрастным.

– Понимаю, что, сообщая вам об этом, ставлю под угрозу человека, устроившего нашу встречу. Однако король счел, что есть смысл пойти на риск. Он готов принести в жертву даже жизнь своего посланника, то есть мою.

– Надеюсь, вы не сглупили? Не отдали приказ своим воинам оцепить здание? – спросил мастер Блинт.

– Не настолько я туп. Я приехал один.

– Верное решение.

– То, что наш выбор пал на вас, тоже верно, не так ли, мастер Блинт? К тому же я выкладываю вам все, как есть. Надеюсь, вы это оцените. Вам прекрасно известно, что наш король богат, однако весьма слаб в смысле военном и политическом. Осознавать это горько, но мы к подобному привыкли. У нас не было сильного правителя вот уже сотню лет. Алейн Гандер желает изменить положение. Однако страна страдает не только от внутренних неурядиц – вам о них известно гораздо лучше, чем мне, я не хочу забивать себе этим голову, – а еще и от хитроумного плана, согласно которому из государственной казны и из карманов чуть ли не всей нашей знати воруют значительные суммы денег. Королю стало известно об этом совсем недавно. По нашим предположениям, в ближайшем будущем Сенария настолько обнищает, что не сможет содержать армию.

– Получается, значительные суммы уплывали на сторону, и никто ничего не замечал?

– Главный казначей все замечал, но именно он все и устроил. Остальные же пребывали в неведении. План был блестящий. Работал много лет. Ключевые посты занимали люди преступников, подозрений не возникало. Подробностей этого дела открылось множество, но вам незачем о них знать.

– О чем же мне знать следует? – спросил Блинт, прикрывая глаза.

– Я навел о вас справки, мастер Блинт, – сказал лорд-генерал. – Хотя раздобыть нужные сведения оказалось весьма непросто. Видите ли, в деле серьезно замешано Са'каге. Это известно не только внутри страны, но и за ее пределами. В том числе и в Халидоре. Король хотел бы заключить с вами далеко не один договор, на многие годы вперед. Одних людей надо просто убрать, других перед убийством выставить в определенном свете, третьих вообще лишь заставить мелькнуть в указанный час в необходимом месте. Короля-бога Урсуула следует убедить в том, что Са'каге и их люди действуют заодно с нами.

– Предлагаете мне стать правительственным агентом?

– Не совсем так…

– А потом, когда я выполню все задания, меня возьмут и за все простят, на это вы намекаете? – спросил мастер Блинт.

– Мне дали такое право.

Мастер Блинт засмеялся и встал со стула.

– Нет, лорд-генерал. Всего хорошего.

– Простите, отрицательный ответ я принять не могу. Это приказ короля.

– Надеюсь, вы не пригрозите мне смертью, – сказал мастер Блинт.

– Для начала, – ответил лорд-генерал, впервые глядя на Азота, – мы убьем мальчика.

19

Мастер Блинт пожал плечами.

– И что изменится?

– А потом и вашу возлюбленную. Ее зовут Вонда, угадал?

– Как пожелаете. Однако боюсь, тут вас ждет разочарование. Она давно умерла.

Лорд-генерал и бровью не повел.

– Потом мы доберемся до Мамочки Кирены. Говорят, она ваш единственный настоящий друг. Затем настанет и ваш черед. Мне этот план не по вкусу, поверьте, но король ни о чем другом и слышать не желает.

– Вы совершаете две ошибки, – сказал мастер Блинт. – Во-первых, полагаете, что жизнь других людей я ценю выше собственной. С чего вы пришли к такому выводу? Во-вторых, думаете, будто я боюсь умереть.

– Поймите меня правильно: я выполняю приказ. Будь на то моя воля, я вообще не стал бы с вами связываться, – произнес лорд-генерал. – По-моему, не пристало королю нанимать преступников. Я на его месте не платил бы вам деньги, а заковал бы вас в кандалы. Лично мне вы отвратительны. Я не вижу в вас ничего человеческого. Король же уверен, что без наемника вроде вас нам никуда. Я воин. Мне велели встретиться с вами, и я выполняю приказ.

– Но совершаете тактическую оплошность, – сказал мастер Блинт. – Король может убить и моего ученика, и друга, и меня самого, но рискует потерять по меньшей мере лорда-генерала.

– Не думаю, что моя смерть сильно огорчит короля, – ответил генерал.

– Значит, вы догадались? Меня вы, быть может, видите впервые, Брэнт Агон, а я вас видел и прежде.

На лице лорда-генерала отразилось недоумение.

– Что ж, это вполне вероятно. Меня видели полгорода.

– Жена к вам по-прежнему прижимается во сне? Премило. А спит она в чем? Все в той же желто-коричневой ночной сорочке с вышитыми по краю маргаритками? Вы ее по-настоящему любите?

Лорд-генерал обмер.

– Говорите, я вам отвратителен? Вы обязаны мне жизнью! – воскликнул мастер Блинт.

– Что?!

– Вы никогда не задумывались о том, почему получили повышение, а не нож в спину?

Лицо генерала изменилось, и даже Азот понял, что он не раз задумывался над этим вопросом.

– В ночь, когда умер король Дейвин, я был в вашем доме. Вы беседовали с Регнусом Джайром. Мне надлежало убить вашу супругу. А принц собирался предложить вам в жены другую женщину, благородной крови. Она родила бы вам сыновей. Если бы я узнал, что вы с Регнусом затеваете государственную измену, я бы убил вас обоих. Я сжалился над вами и не получил ни монеты – мне платят, только когда налицо плоды моих трудов. Я не ожидаю вашей благодарности, лорд-генерал, но требую хотя бы уважения!

На лицо Брэнта Агона легла тень.

– Значит… вот почему Алейн меня повысил? Решил вместо новой жены пожаловать высоким постом? – Очевидно, он прокручивал в голове то, что слышал в последние месяцы, и ему становилось все больнее и больнее. – Но зачем?

– Вы – известный генерал, закаленный в боях, настоящий герой. Лучше вы объясните мне зачем, – усмехнулся Дарзо.

– Меня назначили главнокомандующим, чтобы в лагере врагов Са'каге произошел раскол. И чтобы это место не занял тот, на кого может положиться король. У вас, у мерзавцев, всюду свои люди!

– У нас? Я всего лишь наемник. И во мне нет ничего человеческого.

Лицо генерала оставалось мрачным, но плечи он все это время держал расправленными.

– Вы… сообщили мне много такого, о чем предстоит серьезно подумать, мастер Блинт. Я остаюсь при своем мнении: за преступления, которые вы совершаете, по вам плачет виселица. Но признаю, что своими необдуманными словами оскорбил вас и выставил в дурном свете себя. Примите мои извинения. Однако желание короля нанять вас на государственную службу остается неизменным. Я…

– Идите вон, – распорядился мастер Блинт. – Убирайтесь. Я пробуду здесь еще несколько минут. Если удосужитесь пересмотреть свои угрозы, возвращайтесь.

Генерал встал и, не сводя глаз с мастера Блинта, прошел к двери. Он смотрел на мокрушника до тех пор, пока не скрылся из вида По коридору зазвучали его твердые шаги.

Мастер Блинт, пристально глядя на дверь, отошел от стола. Вместо того чтобы расслабиться, он сильнее напрягся, точно мангуст перед прыжком на змею. Весь его вид говорил о готовности действовать.

– Отойди от двери, Азот, – велел он. – К окну.

Азот тотчас выполнил распоряжение. Он давно приучил себя повиноваться. Понимания от него не требовалось.

На лестнице что-то грохнуло, кто-то громко выругался. Азот взглянул на мастера Блинта, но рябое лицо мокрушника ничего не выражало.

Несколько мгновений спустя с шумом распахнулась дверь. В комнату, пошатываясь, вошел лорд-генерал с мечом в руке.

– Что вы сделали? – проревел он.

Ноги подогнулись, и, дабы не упасть, ему пришлось привалиться к дверному косяку.

Мастер Блинт молчал. Генерал моргнул и попытался выпрямиться, но у него сдавило желудок, а все тело свело судорогой. Когда все прошло, он спросил:

– Как?

– Я намазал дверную задвижку особым ядом, – объяснил мастер Блинт. – Он проникает внутрь через кожу.

– А если бы мы подписали договор?.. – спросил лорд-генерал.

– Я сам раскрыл бы дверь. Если бы вы пришли в перчатках, тогда я воспользовался бы иным средством. А теперь послушайте меня внимательно. Король – ни на что не годный, вероломный, похабный мальчишка, поэтому я буду с вами прям. Я – лучший в городе мокрушник. А он никчемный король. Ему я служить не буду. Если желаете, наймите меня лично вы. Его я убить готов, а действовать по его указке – увольте. Заставить меня работать поневоле у вас не выйдет. Знаю, он в это не поверит, потому что Алейн Гандер из числа тех, кому кажется, что все в их власти. Но мы кое-что устроим. – Мастер Блинт встал со стула. – Во-первых, сегодня вечером я оставлю для него в замке предупреждение. Во-вторых, вам придется выведать, какая участь постигла графа Йосара Глина. Это и есть тот клиент, который меня предал. В-третьих, надо разобраться с тем, что приключилось с вами. А в-четвертых, присядьте, Агон, и спрячьте меч. В конце концов, это оскорбительно.

Лорд-генерал тяжело опустился на стул. Меч с длинным клинком выпал из его пальцев. Казалось, на то, чтобы поднять оружие, У воина не оставалось сил. Однако смотрел он по-прежнему ясным взором и слышал все, что говорил мастер Блинт.

– Лорд-генерал, мне безразлично, кого король вознамерился убить. И я знаю, что постоялый двор окружен и что окно под прицелом арбалетчиков. Они меня не интересуют. Не волнуют и угрозы короля, что более важно. Я не желаю быть чьей-либо ручной собачкой. Я служу, кому и когда пожелаю, и вести дела с Алейном Гандером не намерен. Азот, подойди ко мне.

Азот приблизился к мастеру, удивляясь, что тот назвал его настоящим именем. Мастер Блинт положил руки Азоту на плечи и повернул его лицом к генералу Агону.

– Азот – мой лучший ученик. Он расторопен, неутомим и умен, запоминает все, что ему скажут, с первого раза. Азот, скажи-ка генералу, что ты знаешь о жизни.

Азот без промедления выпалил:

– Жизнь бессмысленна. Жизнь никчемна. Когда мы лишаем человека жизни, мы не забираем у него ничего ценного. Мокрушники – убийцы. Вот чем мы занимаемся. Вот кто мы такие. В нашем горьком деле нет места поэзии.

– Лорд-генерал? – позвал Блинт. – Вы меня слышите?

– Слышу, – ответил генерал, сверкая глазами.

– Тогда попрошу вас кое-что запомнить, – произнес мастер Блинт ледяным тоном. – Я убью своего ученика прежде, чем позволю вам использовать его против меня.

Генерала передернуло от ужаса. Он уставился на Азота. Азот заметил, что тот смотрит ему на грудь, опустил голову, увидел торчащие из своей груди несколько дюймов окровавленной стали и почувствовал неприятный толчок и странное ощущение, распространявшееся от спины по всему туловищу. Сначала было холодно, потом тепло, потом больно. Азот медленно моргнул и посмотрел на генерала. В его глазах светился предельный страх. Азот снова взглянул на сталь.

И узнал клинок. Он чистил его в тот день, когда ходил на поиски Куклы. В сознании мелькнула мысль: «Только бы мастер Блинт протер его, а то будет трудно выскребать засохшую кровь». Клинок украшала филигрань. На его чистку уходила пропасть времени.

Азот обратил внимание на расположение кинжала. Клинок, должно быть, вошел прямо над сердцем. Если его вытащить, жертва тотчас рухнет на пол. Из раны хлынет река крови. Жертва умрет в считаные секунды.

Клинок исчез, Азота дернуло. У него стали подгибаться ноги, но он этого уже почти не чувствовал. Его повело в сторону.

Доски на полу были жесткие. Азот упал лицом кверху. По груди струилось что-то теплое. Мастер Блинт, держа в руке окровавленный кинжал, что-то говорил.

«Неужто мастер меня зарезал?» – промелькнуло в затуманивавшемся сознании Азота. Он не мог в это поверить, ведь ничем не заслужил подобной участи. Ему даже казалось, что мастер Блинт им доволен. «Наверное, это из-за Куклы… Он до сих пор сердится. А я уж было подумал, что все наладилось…» На него хлынули потоки желто-золотистого света. И стало тепло. Очень-очень тепло.