Текст книги "Путь тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

42

Король-бог Гэрот Урсуул проснулся за минуту до того, как раздался стук в дверь спальных покоев. Его будил малейший звук, поэтому спал он помалу; впрочем, старики и не нуждаются в продолжительном сне. К тому же, зная хозяина, рабы во дворце ходили на цыпочках.

Покои были вовсе не такими, каким можно себе представить обиталище короля-бога. Тут царили свет, простор, восхитительные цветные стекла с острова Планга и зеркала в оправах из слоновой кости; на кровати белело сетское кружево, пол устилали ковры из медвежьих шкур, на письменном столе и на каминной полке благоухали букеты из только-только срезанных цветов. Каждую мелочь продумывал и обустраивал раб, наделенный утонченным вкусом и соответствующими способностями. Гэроту до всех этих красот не было особого дела, его восторгали только картины. На стенах пестрели портреты его жен. Все они, за исключением нескольких, были редкими красавицами, а происходили из разных мест по всей Мидсайру. Хрупкие, изящные, полные и женственные или худенькие и мальчишески дерзкие, белокожие, смуглые…

Знакомые образы не переставали радовать глаз. Гэрот Урсуул был великим почитателем и ценителем женской красоты, на удовлетворение своих потребностей он не жалел никаких денег. В конце концов, это приносило его роду и всему миру немало пользы, ведь жены рожали ему лучших на свете сыновей. Для него подбирали некрасивых представительниц различных королевских семейств, и Урсуул ставил эксперименты, надеясь, что сыновья от родовитых женщин получатся еще более достойными. Девять его нынешних любимцев были как раз от спаривания с высокородными, но неприглядными женами. Спать с ними было куда менее приятно, зато наследников они дарили исключительных.

Отчасти ради сыновей, отчасти ради собственного развлечения Гэрот умудрился устроить все так, что некоторые из женщин горячо его любили. Добиться их чувств получалось на удивление просто: ему даже не приходилось, как он заранее планировал, усердствовать во лжи. Жены находили в этом радость. Гэрот слышал, что любовь делает ласки слаще, но не наблюдал ничего из ряда вон выходящего. С помощью магии он заставлял любую женщину вести себя в постели так, как ему хотелось. Было забавно видеть, как на ее лице отражается ненависть и злоба, а тело извивается от невиданного наслаждения. К сожалению, за подобные удовольствия приходилось платить: две жены после подобных игр наложили на себя руки. За остальными Гэрот приказал чутко следить.

Чиновник вновь постучал. Гэрот махнул рукой, и дверь тотчас же раскрыли. Чиновник вполз внутрь на коленях, прижимая руки к груди.

– Мой бог, мой всемогущий король…

Гэрот сел в постели.

– Убирайся прочь! Ты явился с посланием от потаскушки Джадвин, правильно?

– Она доложила, что убила принца, однако ка'кари все равно исчез. Мне безумно жаль, ваше святейшество!

– Держу пари, это очередной обман, – произнес Гэрот, обращаясь к самому себе. – Корабли для нападения на Модай готовы?

Разобраться с Сенарией Гэрот мог когда угодно, однако поход на нее грозил затянуться на несколько недель или даже месяцев. Проклятый лорд Джайр превратил перевал на Воющих Ветрах в серьезное препятствие. Преодолеть его, естественно, было Гэроту по силам. Он мог одержать победу над любой армией мира, за исключением, наверное, алитэрской, но не желал терять людей или майстеров в самом начале войны. Тут следовало действовать иначе.

К тому же нынешняя Сенария не представляла для Гэрота никакого интереса. Было выгоднее уничтожить ее, отправить туда своих людей и построить новую страну.

Следовало навеки подчинить Сенарию Халидору. Сопротивление сенарийцев забавляло короля-бога. Он знал из весьма надежных источников, что красный ка'кари находится в Модае. Если халидорцы захватят Модай, тогда Сенария окажется в окружении, и можно будет взять ее практически без боя. Дальше надлежит двинуться на Кьюру и прибрать к рукам сердце магического мастерства, Шо'сенди. Если все получится, тогда Халидор пойдет и на Алитэру.

– Два корабля еще плывут по сенарийским водам.

– Ладно. Тогда…

– Ваше святейшество?..

Голос чиновника превратился в писк, едва он осознал, кого посмел перебить.

– Прыгун?

– Да, ваше святейшество? – еле слышно прошептал Прыгун.

– Только попробуй еще раз меня прервать.

Прыгун, боязливо тараща глаза, закивал.

– Что ты еще хотел сказать?

– Леди Джадвин утверждает, что силы ка'кари кому-то передались. Этого человека видели, все происходило в доме Джадвинов… Имеется его точное описание.

– Кровь Хали! – пробормотал Гэрот. Только этого ему не хватало! Сам по себе магический шар был настолько мал, что мог запросто потеряться или лежать где-нибудь в надежном тайнике. Теперь же, если его силы в самом деле кому-то передались, он будет постоянно находиться рядом с владельцем. – Пусть корабли сменят курс. И распорядитесь, чтобы Рот приступил к убийствам. Пусть уберет Джайров, шингу – всех. Передайте ему, что в его распоряжении всего двадцать четыре часа.

Происходило что-то крайне странное. Регнус Джайр понял это, едва подъехав к воротам своего имения. Снаружи не оказалось стражников, что пугало, хоть в последние десять лет король умудрился уволить или забрать себе массу их слуг и воинов. Внутри до сих пор горели лампы, а дело было за полночь.

– Может, кого-нибудь позвать, милорд? – предложил Гурден Фрей, боец, сопровождавший герцога.

– Нет. – Регнус спрыгнул с лошади, нашел в одном из седельных вьюков ключи, открыл ворота и вытащил из ножен меч.

По обе стороны от входа лежало по телу. У обоих стражников были перерезаны шеи.

– Нет! – вскрикнул Регнус. – Нет!..

Он что было духу помчал к особняку, влетел в парадную дверь и увидел, что все вокруг залито кровью. В первые мгновения его разум отказывался принимать действительность. Повсюду лежали тела, в каждой комнате, в каждом коридоре. Видимо, обитателей застали врасплох. Ничего не было сломано, ничто не свидетельствовало о сражении. Но дом был полон покойниками. Судя по всему, не оказывали сопротивления даже стражники. Большинству жертв вспарывали глотки, клали мертвецов так, чтобы из тела вытекло как можно больше крови. В кресле лежал ногами кверху старик Даннел. На лестнице, головой на нижней ступени, растянулось тело Марианны, Логановой кормилицы. Казалось, по особняку прошлась сама смерть, и никто даже не попытался прогнать ее. На каждом шагу Регнусу попадались верные слуги, друзья. Все мертвые.

Он сорвался с места и помчал мимо статуи Грэскских близнецов на второй этаж, к покоям Катринны. Только здесь, по-видимому, шла борьба. Одно из окон было разбито, рама у портрета его деда – сломана. Стражники погибли в сражении. Смертельные раны краснели у кого в груди, у кого на лице. Но каждому перерезали горло и каждого положили к стене, ногами вверх. Кровь, вытекшая из дюжины человек, слилась на полу в настоящее алое озеро. Гурден опустился на колени и провел пальцами по шее друга.

– Еще теплый, – прошептал он.

Регнус пинком распахнул дверь в свои покои. Она с грохотом ударилась о стену. Если на ночь ее и запирали на замок, сейчас дверь была открыта.

На полу лежали шесть голых мертвецов, две женщины и четверо мужчин. Над ними, тоже раздетая, привязанная одной ногой к люстре на высоком потолке, висела Катринна. Вторая ее нога была неестественно отставлена в сторону. На спинах трупов было вырезано по слову: «С любовью и поцелуями, Хью Висельник». Нож, воткнутый в позвоночник мажордома, Уэнделя Норта, играл роль точки.

Регнус помчал прочь, стал заскакивать в каждую комнату, выкрикивать имена, переворачивать покойников и заглядывать в их лица. Когда Гурден вцепился ему в руку и стал ее трясти, герцог с трудом понял, что происходит.

– Сэр! Сэр! Его здесь нет. Логана нет. Надо уходить. Бежим отсюда. Идемте же!

Гурден вывел хозяина из дома, и воздух, не пропитанный запахом крови, показался Регнусу райски ароматным. Кто-то без конца повторял:

– Господи… Господи… Господи…

Тут до него дошло, что слова слетают с его собственных губ. Он бредил. Гурден, не обращая на это внимания, вел хозяина дальше и дальше.

Как только они приблизились к парадным воротам, с другой стороны подъехали шестеро королевских лучников с луками наготове.

– Окружить их! – распорядился лейтенант. Регнуса и Гурдена заключили в кольцо. – Вы Регнус Джайр?

Услышав собственное имя, Регнус очнулся от полузабытья.

– Да, – ответил он, глядя на свою испачканную кровью одежду. – Да, я Регнус Джайр, – громче произнес он.

– Лорд Джайр, мне приказано вас арестовать. Очень сожалею, сэр.

Лейтенант был совсем молодой и смотрел на герцога широко распахнутыми глазами, будто сам не верил в то, что он делал.

– Арестовать?

К Регнусу медленно возвращался рассудок, точно лошадь, которая закусила удила и понесла, а теперь вновь покорилась хозяину.

– Да, милорд. За убийство Катринны Джайр.

Регнуса окатило ледяной волной. Следовало либо окончательно взять себя в руки, либо сдаться. Он стиснул зубы и произнес властным голосом, резко контрастировавшим со слезами на глазах:

– Когда вы получили это распоряжение?

– Час назад, сэр, – отчеканил лейтенант, с секундным опозданием сознавая, что он подчиняется тому, кого должен арестовать, и теряясь.

– Четверть часа назад она еще была жива. Что, черт возьми, у вас за приказы?

Лейтенант побледнел. Некоторые из лучников опустили луки.

– Наш капитан сказал, что кто-то видел, как вы это делаете, сэр. Сказал ровно час назад. – Он взглянул на Гурдена. – Так это правда или нет?

– Идите в дом, и сами все поймете, – ответил тот.

Лейтенант отправился в особняк, приказав лучникам не спускать глаз с подозреваемых. Некоторые из них заглянули в окна и тут же отвернулись. Регнусу хотелось одного: снова уйти в состояние полупомешательства, чтобы хоть несколько минут ни о чем не думать. Слезы катились и катились по его щекам. Почему – он не знал. Надлежало получше сосредоточиться. Выяснить имя лейтенанта не составило бы труда, но паренек просто выполнял указания. А отдали их либо Са'каге, либо король.

Несколько минут спустя лейтенант вышел из дома. В бороде светлела рвота, его всего трясло.

– Можете идти, лорд Джайр. Примите мои извинения… Пропустите их!

Лучники расступились. Регнус вышел на дорогу, сел на лошадь, однако уезжать не спешил.

– Сможете ли вы продолжать служить тем, кто уничтожил столько невинных людей? – спросил он. – Я намерен разыскать сына и найти мерзавца, который… – Голос задрожал, и ему пришлось прокашляться. – Поедемте со мной! Тогда, клянусь, вы сможете гордиться своей службой.

Он снова почувствовал, что голос ему изменяет, и замолчал. Лейтенант кивнул.

– Мы с вами, сэр.

Согласие выразили и все остальные. Так у Регнуса появился первый собственный отряд.

– Милорд, – сказал лейтенант. – Я… я перерезал веревку и снял ее. Не хотелось оставлять ее в таком… положении.

Регнус не мог говорить. Схватив поводья, он поскакал прочь. «А почему не я это сделал? – прозвучал в его голове вопрос. – Она была моей женой… Что я за муж?»

Лорд-генерал Агон был в числе немногих знатных горожан, не ездивших на вчерашний прием к Джадвинам. Его не пригласили, о чем он нисколько не жалел.

Солнце выплывало из-за горизонта, однако даже при утреннем свете положение дел оставалось прескверным. Убийства в городе совершались нередко, но в этот раз жертвой стал наследник престола. Расследование преступления возглавил лично Агон.

– Расскажите по порядку, что произошло, миледи, – попросил он, предчувствуя, что правды все равно не услышит.

Леди Джадвин шмыгнула носом. Казалось, она по-настоящему расстроена. Агон не понимал единственного – почему. Что ее огорчало? Смерть принца? Или же то, что обнаружилась ее с ним связь?

– Я ведь уже сказала, – проговорила она. – Мокрушник…

– Кто-кто?

Герцогиня растерянно моргнула.

– Откуда вы знаете, что такое мокрушник, Трудана?

Она покачала головой.

– Почему вы все время пытаетесь сбить меня с толку? Повторяю: в коридоре прятался убийца. Или, по-вашему, это я отрубила голову собственному стражнику? Думаете, у меня бы хватило сил? Выслушайте Элену. Она вам все объяснит.

Черт! Агон и сам понимал, что обезглавить стража леди Джадвин не могла, да и оружия такого у нее не было. К тому же если бы она сама зарезала принца, тогда не стала бы выскакивать из покоев, поднимать крик и созывать наверх гостей, во всяком случае, пока не смыла бы кровь с рук и лица.

– А об этом что вы скажете?

Агон развернул красное платье, в котором герцогиня была накануне вечером. Его люди обнаружили его скомканным, в шкафу. Полувлажная, пропитанная кровью материя постепенно затвердевала.

– Когда душегуб… зарезал принца, тот упал… прямо на меня. И умер у меня на руках. Я хотела немедленно позвать на помощь, но убийца задержался в коридоре. Я дрожала от страха. У меня помутился рассудок. А кровь все текла и текла…

– А как вы с принцем оказались наедине, в спальных покоях герцога?

Леди Джадвин впилась в Агона горящим взглядом.

– Да как вы смеете?

– А вы как посмели, Трудана? – спросил он. – Как вам не стыдно? Изменять мужу не только с королем, но и с его сыном! Тешиться столь извращенными играми! Из-за вас принц предал отца. Неужто вам это было в радость?

Леди Джайр попыталась залепить ему пощечину, Агон увернулся.

– Бить, кого душе угодно, вам никто не позволял, Трудана. В ваших покоях обнаружили окровавленный нож. Согласно показаниям слуг, оружие принадлежит вам. Смею предположить, вам отрубят голову. Или, если так решит король, вас колесуют.

Трудана Джадвин побледнела, мгновение спустя позеленела, однако не прибавила ни слова. Агон сердито взмахнул рукой, и ее увели.

– Как низко с вашей стороны, – послышался женский голос.

Агон повернулся и увидел Элену Кромуилл, девушку-прислужницу Джадвинов, которую нашли в ее комнате, бесчувственную и избитую. Если бы не синяки и шрамы на лице, она была бы настоящей красавицей. Леди Джадвин воображала себя ценительницей искусств, поэтому и жила в окружении разного рода красот.

– Может, и впрямь низко, – ответил Агон. – Но то, что она натворила… у меня просто нет слов.

– Моя хозяйка совершила немало ошибок, – сказала Элена. – Причинила боль множеству людей, расстроила не один брак, но она не убийца, лорд-генерал. Я знаю, что приключилось вчера ночью.

– Тогда расскажите. Ведь больше никому ничего не известно.

Он произнес эти слова более сурово, чем намеревался, потому что в самом деле до сих пор ничего не мог понять и все пытался увязать одно с другим. Как вышло, что опытный воин в два счета простился с жизнью? Могла ли герцогиня тихо и хладнокровно убить принца, переодеться, но забыть вымыть лицо и руки, прежде чем поднимать шум?

Если бы она была способна на столь тяжкое преступление, пусть в состоянии ярости, вызванной отказом молодого любовника, то сумела бы должным образом замести следы. И только после этого выбежала бы с криком.

С другой же стороны, некоторые гости утверждали, что наверху закричал мужчина. Кто это был? Стражник? Неужели, увидев покойника, он завизжал от испуга, за что и лишился головы? Отрезать человеку голову не так-то просто, Агон это знал. Даже если выбрать место между позвонками, потребуется немалая сила. Агон лично осмотрел труп стражника. Нож прошел сквозь один из позвонков.

– Простите, – сказал Агон, поворачиваясь к Элене. – Ночь была не из легких. Если можете нам как-нибудь помочь, будем вам премного благодарны.

Она подняла на него глаза; в них стояли слезы.

– Мне известно, кто убил принца. Мокрушник, который притворяется аристократом. Я знала, кто он такой, и знала, что он придет, но не думала, что он кого-нибудь убьет. Его зовут Кайлар. Кайлар Стерн.

– Что?! – воскликнул Агон.

– Это его рук дело. Клянусь.

– Послушайте, ваша преданность хозяйке достойна восхищения, но не стоит бросаться в такие крайности. Если вы повторите то же самое еще раз, то немедленно отправитесь в тюрьму. В лучшем случае. А если выяснится, что вы соучастница преступления, даже случайная, вас повесят. Вы уверены, что ради спасения Труданы Джадвин готовы проститься с жизнью?

– Я делаю это не ради нее.

По щекам Элены катились слезы.

– Может, вам просто ненавистен Кайлар? Это тот молодой человек, который подрался с Логаном Джайром, правильно?

Элена отвела взгляд в сторону. Слезинки на ее лице в свете восходящего солнца поблескивали, точно бриллианты.

– Дело не в ненависти, сэр. Никакой ненависти нет.

– Лорд-генерал… – На пороге появился воин. На его лице отражался ужас. – Я только-только из имения Джайров… Там сотни людей, в каждой комнате – везде. Все мертвы, сэр.

– Возьмите себя в руки! Что значит «мертвы»? Убиты?

– Если точнее, зарезаны, сэр.

– Кто именно зарезан?

– Сэр… Все до одного.

43

Король ерзал, сидя на троне, изготовленном из слоновой кости и отделанном золотом. Трон был таким массивным, что правитель Сенарии казался в нем ребенком. В приемной палате сегодня царила тишь. На обычных постах дежурили стражники, семеро других прятались в потайных нишах. А перед королем стоял единственный человек – Дарзо Блинт. Палата казалась огромной пещерой. Стены украшали знамена и шпалеры; высокий потолок поддерживали семь пар столбов; к трону со всех сторон вели четырнадцать ступеней. Стоял жуткий холод: невозможно обогреть такое огромное каменное помещение.

Дарзо молча ждал, когда король начнет разговор. Если придется сражаться, у мокрушника уже возник план. Готовность драться никогда в нем не дремала. Первым погибнет майстер, что стоит возле трона, потом два стражника, потом и сам король. Дарзо, используя талант,возможно, сумеет перепрыгнуть с трона в расположенную над ним и занавешенную знаменем галерею, убьет скрывающегося в ней лучника и оттуда выпрыгнет наружу. Впрочем, план казался не слишком надежным, особенно потому, что Дарзо не имел понятия о замыслах врагов.

Он поймал себя на том, что намеревается засунуть руку в мешочек с чесноком, и усилием воли отказался от этой затеи. Обнаруживать волнение не следовало, однако соблазн был очень велик. Порой зубчики чеснока удивительным образом успокаивали нервы.

– Как ты допустил? – спросил король, вставая с трона. – Вчера вечером убили моего сына, прямо у тебя перед носом! Ты ничего не успел предпринять!

– В личные охранники к принцу я не нанимался.

Король схватил у одного из стражников стрелу и, сотрясаясь от ярости, метнул ее в несговорчивого собеседника. Дарзо подивился его меткости: если бы мокрушник стоял на месте, стрела вошла бы ему аккурат в грудину.

Разумеется, он отклонился в сторону. Ловко и без усилий, что наверняка взбесило короля пуще прежнего.

Стрела ударилась о стену, упала на каменный пол и отлетела чуть в сторону. Зазвенела броня, послышался шум вскидываемых луков. Однако никто не выстрелил.

– Пока не распоряжусь, не трогайте это дерьмо! – Король сошел по четырнадцати ступеням и остановился прямо перед мокрушником, невольно и по-глупому защищая его собой по меньшей мере от трех стрелков. – Дерьмо! Вот ты кто! Дерьмовое дерьмо!

– Ваше величество, – мрачно произнес Дарзо. – Человеку вашего высокого положения надлежит знать побольше ругательств, а то может показаться, что пространство между вашими ушами сплошь забито испражнениями.

Король на миг оторопел. Ошеломленные стражники переглянулись. Король взглянул на их лица, понял, что его серьезно оскорбили, и нанес мокрушнику удар слева. Тот решил не отражать его: стрелки и так были на взводе и с перепугу могли выпустить стрелу и без команды.

На каждом пальце короля поблескивало кольцо. Два из них оставили следы на щеке Дарзо. Мокрушник стиснул зубы, подавляя волну черной ярости, дважды вздохнул и произнес:

– Ты до сих пор жив, Алейн, вовсе не потому, что я боюсь отправиться из-за тебя на тот свет. Просто мне неохота становиться жертвой бездарей. Но запомни: еще раз тронешь меня хоть пальцем, сдохнешь в мгновение ока, твое величество.

Король Алейн Гандер IX приподнял руку и опустил ее, всерьез задумываясь о том, не станет ли он в следующую секунду покойным королем Алейном Гандером IX. В его взгляде блеснуло торжество.

– Я убил бы тебя, Дарзо, но не буду этого делать. У меня есть предложение поинтереснее. Знаешь, мне все о тебе известно. Я выведал твой главный секрет.

– Ах, как страшно!

– У тебя есть ученик. Молодой человек, прикидывающийся благородным. Кайл какой-то там или что-то в этом роде. Он живет со святошами Дрейками и весьма неплохо владеет мечом, не так ли, мастер Тулии?

По спине Дарзо пробежал холодок страха. «Ночные ангелы, помилуйте!» – подумал он. Новость его напугала. Вышибла почву у него из-под ног. Если они знают, что Кайлар его ученик, значит, наверняка собирались повесить на него смерть принца. Положение осложнялось представлением, которое Кайлар устроил, затеяв накануне вечером драку с Логаном Джайром. Если ученика Дарзо обвинят в убийстве принца, тогда непременно заключат, что Кайлар действовал с помощью мастера или даже под его руководством.

Рот взбесится.

На зубах Блинта захрустел чеснок, и волнение мало-помалу пошло на спад. Вздохнув, мокрушник приказал себе окончательно успокоиться. «Откуда они узнали? – подумал он. – Мастер Тулии. Проклятье. Теперь все покатится к чертям собачьим. Как пить дать».

Возможно, никто и не предавал Дарзо. Не исключено, король получал сведения от шпионов, которые наблюдали за домом Дрейков. Некогда граф Дрейк был очень влиятельным в Сенарии человеком. Следить за ним могли до сих пор, на всякий случай. Кто-то из шпионов увидел, как Дарзо входит в дом, узнал его. Шпионил за Дрейками, вероятно, один из воинов, которые прятались в ту ночь за статуями в королевском саду. Впрочем, это не имело особого значения.

– Интересно, что бы сказал Брэнт, если бы взглянул сейчас на твое лицо, Дарзо Блинт. Кстати, а где Брэнт? – спросил король у управляющего.

– Только-только вернулся в замок, ваше величество; с минуты на минуту явится с отчетом. Он ездил в имение Джайров… сразу после расследования… в доме Джадвинов.

У Дарзо сдавило горло. Агон наверняка вычислил, что Кайлар на вчерашнем празднике устроил не только драку. Если Дарзо пробудет здесь до появления лорда-генерала, ему больше не жить.

Король пожал плечами.

– Что ж… – Тут его охватили тоска и ярость. Он внезапно стал другим человеком. – Моего мальчика убили у тебя перед носом! Ты позволил им! А я убью твоего! Его прикончит тот, от кого вы такого не ждете! Очень скоро.

– Я слышал, вы с Логаном немного повздорили вчера вечером, – сказал граф Дрейк.

Кайлар моргнул, прогоняя застилавший глаза туман, и вдруг напрочь забыл о своей смертельной усталости. Он спал всего несколько часов, и ему опять снился кошмар. После всякого убийства, совершаемого им или кем-то другим в его присутствии, ему непременно снился Крыс.

Они сидели за столом, Кайлар держал у рта вилку с куском яичницы. Отправив еду в рот, он принялся тщательно пережевывать, чтобы выиграть немного времени.

Все летело к чертям собачьим. Если граф Дрейк знал о драке, значит, возможно, слышал и о смерти принца. Кайлар рассчитывал встать пораньше, упаковать вещи и уйти без объяснений с Дрейками. Теперь съехать следовало непременно, иного выхода не было.

– Сэра сама не своя, – сказал граф. – Она отвезла Логана к тетке, соседке Джадвинов, чтобы ему обработали раны. А домой вернулась лишь несколько минут назад.

– О-о…

Кайлар машинально положил в рот очередную порцию и снова принялся старательно пережевывать.

Если Сэра ушла от Джадвинов сразу после драки, стало быть, ни она, ни граф еще не знали о принце. С одной стороны, вереница Кайларовых неудач, связанных с жизнью и смертью, казалось, заканчивалась. С другой же – то, что по возвращении домой Сэра рассказала отцу о случившемся, грозило повлечь за собой осложнения иного рода.

– Вчера я дал Логану согласие на их брак. Ты об этом знал?

Кайлар понял, что граф столь учтивым образом спрашивает у него: «Какого черта ты поцеловал мою Сэру и избил будущего зятя, своего лучшего друга, если заявил, что у тебя нет к ней нет никаких чувств?»

– Гм…

Кайлар заметил краем глаза, что кто-то быстро прошел мимо окна. Мгновение-другое спустя в комнату, шаркая ногами, вошел старый привратник. Казалось, он чем-то расстроен.

С шумом раскрылась парадная дверь, потом дверь столовой. На столе, звякая, подпрыгнули тарелки.

– Милорд… – запротестовал привратник.

В комнату влетел Логан – с красными глазами, но величественный как никогда. В руке он держал огромный палаш.

Кайлар так быстро вскочил, что стул отлетел и ударился о стену. Граф Дрейк тоже встал и что-то воскликнул, но он был чересчур медлителен. Остановить Логана теперь не могло ничто. До Кайлара дошло, что он стоит в углу, в самом невыгодном месте.

Логан вскинул руку с палашом. Кайлар схватил со стола нож для сливочного масла.

– Я помолвлен! – прокричал Логан, сгребая Кайлара в дружеские объятия.

У Кайлара бешено колотилось сердце. Как только Логан отпустил друга, граф Дрейк опять сел на стул и вздохнул с облегчением.

– Ах ты негодник! – воскликнул Кайлар. – Что ж, поздравляю! Я же говорил! Что я тебе говорил? Все получилось!

– Получилось? – переспросил граф Дрейк, видимо еще не вполне придя в себя.

Логан отошел на два шага в сторону, не обращая внимания на графа.

– Только не надо было так сильно мне вмазывать.

– Я хотел ее убедить, – ответил Кайлар.

– Еще чуть-чуть, и она бы стала вдовой! Давненько меня так не отделывали. Пожалуй, со времен турнира.

– Прошу прощения, – вмешался в разговор граф. – Получилось? Убедить ее? О чем вы толкуете?

Кайлар и Логан виновато взглянули на него.

– Понимаете… – пробормотал Логан. – Кайлар говорил, что Сэра меня по-настоящему любит. Следовало напомнить ей… – Его голос стих.

– Кайлар, ты что же, все заранее продумал? И специально выставил себя дураком перед целой толпой, ввел в заблуждение мою дочь и продал ее чувства как дешевую побрякушку?

– Не совсем так… – Кайлар не мог смотреть графу в глаза. – С другой же стороны… да, сэр.

– Еще и Логана в это втянул? А ты, Логан, неужели сразу не догадался?.. – спросил граф.

– Нет, сэр, не догадался, – поспешил ответить Кайлар, замечая боль во взгляде Логана.

Граф посмотрел на одного, потом на другого, широко улыбнулся и обнял Кайлара.

– Да благослови тебя Господь!

Он повернулся к Логану и со слезами на глазах заключил его в объятия.

– И тебя. Сын.

Лорд-генерал Агон, сопровождаемый охранниками, влетел в замок. Солнце поднялось всего три часа назад, но чувство было такое, будто прошло уже полдня.

Увидев его лицо, стражники у парадного входа тотчас смекнули, что двери он раскроет сам. Из коридоров вмиг исчезла вся прислуга.

Из приемной палаты навстречу лорду-генералу вышел человек в плаще и капюшоне. Его лица не было видно, однако Агону он показался знакомым. «Наверняка шпион, – подумалось ему. – Сейчас мне не до него».

Новости он нес только скверные. Семейство Джайров было одним из самых известных в королевстве. Массовое убийство в их доме произошло в ту же ночь, в которую зарезали принца. Это пугало. Агону наследник престола всегда нравился. Джайры были его друзьями. Того, что генерал увидел в их имении, он не пожелал бы даже заклятому врагу. Разобраться в случившемся пока не представлялось возможным.

Ясно было одно: началась жестокая и решительная борьба за королевский трон. Но почему так? Убийство принца, естественно, коренным образом изменило положение дел, однако смерти слуг и леди Джайр не имели никакого отношения к политике. Или имели? Именно сегодня, в свой день рождения, в отсутствие отца Логан становился полноправным лордом Джайром. Если кому-то понадобилось уничтожить их род, следовало начать с наследников, а, насколько было известно Агону, и Логан Джайр, и его отец до сих пор оставались в живых.

Гибель принца нанесла сокрушительный удар по линии Гандеров не только сама по себе, но еще и тем, что обнажила неприглядную правду. Интрижки короля уже никого не удивляли, однако связь принца с отцовской любовницей бросила мрачную тень на весь их род. Его смерть ужасала и вместе с тем служила бесконечным позором.

Лорд-генерал на миг задумался о том, что тяготит короля сильнее – позор или ужас? Каково сейчас королеве?

Приблизившись к трону, Агон стал подниматься по ступеням. Король разговаривал с приближенными. Лорд-генерал не доверял ни одному из них.

– Всем прочь! – приказал он. – Сию минуту!

– Прошу прощения, – проговорил Фергунд Са'фасти. – Я как главный королевский…

– Вон! – рявкнул генерал прямо ему в лицо.

Маг весь съежился и последовал за остальными к выходу. Агон жестом велел уйти и своим охранникам. Король сидел потупившись.

– Я погиб, Брэнт. Что обо мне скажут историки?

«То, что ты был слабым, никчемным, самовлюбленным и развратным».

– Ваше величество, сейчас надо подумать о более насущных вопросах.

– Об этом уже трещат на каждом углу, Брэнт. Мой сын… Она убила моего мальчика… – Король захныкал.

«Стало быть, любить он способен не только себя, – подумал Агон. – Жаль, что проявляется это слишком редко».

– Ваше величество, принца убила не герцогиня.

– Что? – Король взглянул на Агона затуманенными глазами.

– Это дело рук мокрушника.

– Да мне плевать, чьих это рук дело, Брэнт! Стоит за убийством в любом случае Трудана. Трудана и Логан Джайр.

– Логан Джайр? Что вы такое говорите?

– Думаешь, ты единственный занимаешься расследованием, Брэнт? Шпионы уже все мне доложили. Убийство заказал Логан. А мерзавка Трудана была с ним в сговоре. Я уже распорядился его арестовать.

У Агона пошла кругом голова. Нет, такого не могло быть. Он ничуть в этом не сомневался.

– Зачем Логану убивать вашего сына? Он был одним из его самых близких друзей. А жаждой власти ничуть не страдает. Боги! Да ведь Логан только что помолвился с Сэрой Дрейк, дочерью графа!

– Жажда власти тут совершенно ни при чем, Брэнт. Дело было в обыкновенной злости. Логан посчитал, что мой сын его унизил в каком-нибудь пустяковом деле. Сам ведь знаешь, как это бывает у мальчишек. Проклятые Джайры! Всю жизнь вставляют нам палки в колеса! Логан угрожал моему сыну, Брэнт, у меня есть свидетели.

Все вдруг стало на свои места. Отдельные фрагменты, звеня, закружились и встали в общую картину. Кайлар Стерн, лжеаристократ, лучший друг Логана. В приступе ярости Логан попросил Кайлара убить принца. Все как будто совпадало, однако Агон до сих пор не верил в причастность молодого Джайра к преступлению.

– Кто из мокрушников это сделал, Брэнт? – спросил король.

– Кайлар Стерн, – ответил Агон.

Король фыркнул.

– Наконец-то боги решили мне помочь.

– О чем вы, ваше величество?

– Я только что велел его убить ученице Хью Висельника, девчонке-мокрушнице. Хочешь – верь, хочешь – не верь. А Кайлар – ученик Дарзо Блинта. Или был его учеником. Возможно, он уже мертв.