Текст книги "Путь тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

47

Игра шла совсем не так, как хотелось. Отдельные фрагменты лежали перед Дорианом, подобно враждебным армиям. Впрочем, в его игре это и были армии, только большинство воинов не носили форму, и даже те, кто носил, двигались неохотно. Король Дурак позорил Командира. Король Нежелание преклонял колени. Засекреченный Маг спас его от гибели. Ходячая Тень и Куртизанка никак не могли решить, на чьей они стороне. Мальчик-по-Найму умел быстро двигаться, но был слишком медлителен. Принц Крыс командовал мерзавцами, готовившимися хлынуть из Крольчатника волной человеческих отбросов. Даже Принцу Негодяю и Кузнецу отводились роли, однако…

Бабах! Рассматривать картинки было непросто. Порой внимание сосредотачивалось лишь на одной, и тогда рядом возникали ее возможные варианты: в лицо Командиру кричит пьяный король; Ходячая Тень встречается с Учеником. Потом кусочки перемещались, останавливались каждый в определенном месте, возникали изображения. Вот Кузнец семнадцать лет спустя. Он склонился над горном и приказывает сыну не отвлекаться от работы. Следовало вычислить, как устроить все так, чтобы Фир дожил до этих дней. Каким образом?

А куда подевался Похищенный?

Порой Дориану казалось, что сам он – легкий ветерок над полем брани. Ему открывалась полная картина, но вмешаться в ход событий он не мог, в его силах было разве что отклонить стрелу-другую с заданного смертоносного курса.

А Секретный Маг где? Ах да…

– Открой дверь, быстрее, – распорядился Дориан.

Точивший меч Фир поднял глаза. Друзья находились в небольшом домике, который сняли, поскольку Дориан предсказал, что здесь их никто не потревожит. Фир встал и открыл дверь.

Мимо проходил человек, направляясь куда-то по улице. Его прическа и поступь показались Фиру знакомыми. Заметив рассматривавшего его светловолосого здоровяка, прохожий схватился за меч и повернул голову.

– Фир?

Фир и Солон растерялись. Дориан крикнул:

– Идите сюда! Оба!

Солон и Фир вошли внутрь, Фир проворчал, что Дориан вечно ничего ему не рассказывает. Тот лишь улыбнулся в ответ и подумал: «Много будешь знать – скоро состаришься». Он и сам нередко до последнего не обращал внимания на главное.

– Дориан! – воскликнул Солон, обнимая старого друга. – Мне полагается свернуть тебе шею! Если бы ты только знал, чем для меня закончилась история с лордом Джайром!

Дориан засмеялся, пожимая руки Солона. Он все и так знал.

– О, мой друг! Ты отлично справился с задачей.

– И здорово выглядишь, – заметил Фир. – Уезжая, ты был толстоват. А после десятка лет военной службы стал просто красавцем!

Солон улыбнулся, но улыбка быстро растаяла на его губах.

– Дориан, послушай-ка, это очень важно: кого ты имел в виду? Логана или Регнуса? Ты сказал: «лорд Джайр», а не «герцог Джайр». Когда я приехал сюда, то обнаружил, что лорда Джайра два. Правильно ли я поступил?

– Да-да. Ты был нужен обоим и неоднократно спасал и первого, и второго. Знать все тебе и не следовало. – Пожалуй, самая большая заслуга Солона состояла в том, что он поддержал дружбу Логана и Кайлара, однако сам он об этом, скорее всего, даже не догадывался. – Буду с тобой честен: я не подозревал, что ты сумеешь держать язык за зубами, думал, что откроешь свою тайну при первой же возможности. А лорд Джайр, как мне видится, так или иначе скоро простится с жизнью.

– Я трус, – сказал Солон.

– Брось! – воскликнул Фир. – Называй себя кем угодно, только не трусом.

Дориан молчал; в его глазах отражалось сочувствие. Он-то знал, что Солон помалкивал из трусости, что десятки раз собирался с мужеством, чтобы сказать правду, но слишком боялся утратить дружбу Регнуса Джайра. Самое ужасное, что Регнус все бы понял, даже посмеялся бы. Ложь открылась внезапно, напомнив ему о невесте, тайком проданной другому мужчине.

– Твои силы теперь еще более внушительные, – сказал Солон.

– Ага! – воскликнул Фир. – Он стал совершенно несносным.

– Странно, что братья из Шо'сенди позволили тебе поехать сюда, – произнес Солон.

Дориан и Фир переглянулись.

– Вы что же, отправились в путь без разрешения? – спросил Солон.

Молчание.

– Или уехали вопреки их запрету?

– Хуже, – ответил Дориан.

Фир разразился смехом, и Солон тут же догадался, что у Дориана в голове возник очередной безумный план.

– Так что же вы натворили? – спросил Солон.

– Нет, в самом деле… Он наш, ведь мы его нашли. А у них нет никаких прав, – проговорил Дориан.

– Не верю…

Дориан пожал плечами.

– Где он? – спросил Солон, вдруг все понимая по хитрым взглядам друзей. – Вы привезли его с собой?!

Фир прошел к небольшой кровати и откинул покрывала. Под ними лежал Кьюрох. Ножны были из белой кожи, украшенной золотыми символами и золотым наконечником.

– А где настоящие ножны?

– Такие вот штуки отбивают у меня всякую охоту становиться производителем оружия, – сказал Фир. – Эти ножны и есть настоящие. Но они окутаны толстым слоем магии, она помогает коже сохраняться в первозданном виде. Ни порезов, ни пятен на ней никогда не появится. Украшения – не иллюзия. Они сделаны из чистого золота, закаленного настолько, что ему не страшно ни железо, ни даже сталь. Если бы мне удалось выведать способ подобного закала, двенадцать поколений моих наследников были бы богачами.

– Мы и вытаскивать из ножен-то его не решаемся, не говоря уже о том, чтобы пускать в ход, – сказал Дориан.

– И правильно делаете, – ответил Солон. – А зачем вы его привезли? Тебе явилось какое-нибудь видение, Дориан?

Предсказатель покачал головой.

– Такие мощные артефакты никогда не являются мне в видениях. Подобные вещи и пробуждаемые ими желания затуманивают глаза.

Внезапно он снова будто выпал из действительности. Перед его взором поплыли немыслимые картинки. Солон преодолевает невероятные испытания. Солон – седовласый старик, точнее, еще не старик… О! Изображение исчезло, не успел Дориан толком его рассмотреть. Солон, Солон, Солон… Солон умирает. Солон убивает. Солон на корабле, в сильный шторм. Солон спасает Регнуса от мокрушника. Солон обрекает Сенарию на гибель. Солон умерщвляет короля. Солон отправляет Дориана в Халидор. Прекрасная Женщина в покоях, украшенных портретами красоток. Дженин. У Дориана екнуло сердце. Гэрот Урсуул.

– Дориан? Дориан?

Голос слышался издалека, но предсказатель ухватился за эти звуки. Благодаря им он вернулся в действительность и жадно глотнул воздуха, будто вынырнул из холодного озера.

– Ты становишься мощнее и мощнее, но возрастает и опасность, – сказал Солон.

– Из-за видений он лишается рассудка, – добавил Фир. – И совсем не желает меня слушать.

– Для того, что я обязан сделать, здравомыслие необязательно, – просто сказал Дориан. – А без видений мне никуда.

Ему казалось, что он играет в кости с изображениями человеческих лиц. Солон намеревался уйти. Встреча с давними друзьями его необычайно радовала, однако он мечтал спасти Регнуса Джайра. Дориану явилось предчувствие. Они вечно не давали ему покоя. Порой он четко знал, что они значат, а порой был вынужден теряться в догадках.

– Эй, так на чем мы остановились? На Кьюрохе? Чтобы им пользоваться, Фиру недостает таланта —произнес Дориан, прикидываясь, будто раздумывал о посторонних вещах. – Стоит ему только попробовать, и его либо разорвет на части, либо поглотит огонь. Только без обид, дружище. Зато ты лучше нас обоих умеешь держать себя в руках. Я мог бы попытаться освоить способности Кьюроха, в качестве майстера, но мои магические дарования, думаю, недостаточно сильны. Если подключить к делу вир, даже не представляю, чем это обернется. В общем, я понятия не имею, что нам делать. Солон, ты среди нас единственный маг, которому можно хотя бы безболезненно подержать меч в руках. С другой стороны, даже это грозит опасностью. Если ты вдруг надумаешь испробовать хоть каплю его силы, тут же умрешь. Гм…

Он вновь уставился в пустоту перед собой, будто опять увидел картинки о будущем. Перед глазами и впрямь возникли изображения.

– Не просто же так вы его привезли, – сказал Солон.

Картинки задрожали.

– Нет, не просто. Следовало увезти его от братьев. Нам выдался удобный случай. Уйди мы без меча, они бы поняли, что нам нельзя доверять, и спрятали Кьюрох в другом месте.

– Ты по-прежнему веришь в единого Бога, а, Дориан? – спросил Солон.

– У меня иногда складывается впечатление, что наш Дориан порой считает Богом самого себя, – сказал Фир.

Замечание задело Дориана, потому что было вполне справедливым. Нечто подобное происходило с ним и в эти минуты.

– Фир прав, – сказал он. – Солон, я чуть было не заставил тебя взять в руки меч, но не должен был этого делать. Ты заслуживаешь лучшей участи. Прости меня.

– Проклятье! – воскликнул Солон. – Ты что же, понял, что я собираюсь его взять?

Дориан кивнул.

– Не знаю, стоит ли тебе испытывать судьбу. И понятия не имел, войдешь ли ты в эту дверь до тех пор, пока ты не ступил на порог. Не исключено, что Кьюрох все перевернет с ног на голову. Если ты попробуешь им воспользоваться, его могут отнять у нас халидорцы. Тогда приключится беда пострашнее, чем смерть твоего друга Регнуса или даже гибель всей этой страны.

– По-моему, нельзя так рисковать, – сказал Фир.

– А если мы вообще не будем его трогать? В этом есть какой-нибудь смысл? – спросил Солон.

– Тогда он не попадет в руки вюрдмайстерам! – воскликнул Фир. – Это уже хорошо. В мире всего несколько магов, которые могут без опаски пользоваться Кьюрохом, ты сам это знаешь. И множество вюрдмайстеров. Если они завладеют Кьюрохом, их уже ничто не остановит.

– У меня есть одно предчувствие, – сообщил Дориан. – Может, эту подсказку мне посылает сам Бог. По-моему, так оно и есть… Меч каким-то образом связан с хранителем света.

– А я-то думал, ты давно выбросил из головы эти старые предсказания, – пробормотал Солон.

– Если ты возьмешь Кьюрох, тогда хранитель родится уже сейчас. – Дориан чувствовал, что не ошибается. – Я много лет твердил, что живу с верой в сердце, но это не совсем вера, просто жизнь в соответствии с видениями. Теперь, по-моему, Господь и впрямь хочет, чтобы мы пошли на немыслимый риск. Чует мое сердце, это к добру.

Фир вскинул руки.

– Дориан, вспомни, сколько раз Господь тебя подводил! Ты в который раз сознательно врезаешься в стену, утверждая, что так тебе велит Бог. Смех, да и только! Если этот твой единый Господь, как ты говоришь, создал все вокруг, значит, во всем есть смысл, правильно? Зачем тогда ему понадобилось посылать нам такие нелепые задания?

– Я знаю, что прав, и точка.

– Дориан, ты действительно считаешь, что мне можно воспользоваться мечом? – спросил Солон.

– Если ты им воспользуешься, все вокруг, по меньшей мере в радиусе пятидесяти миль, об этом узнают. Может, даже те, у кого вообще нет никаких дарований. Ты рискуешь вызвать слишком много магических сил, но твой верхний предел выше, чем нижний порог меча. Картинки слишком быстро меняются, я не успеваю все понять. Знаю одно, Солон: захватчик направится на Модай. – «Если Кайлар не убьет Дарзо Блинта», – прибавил Дориан про себя. – Хоть и готовились они к другой войне. Завтра прибудут суда. На них шестьдесят майстеров.

– Шестьдесят! Больше, чем в некоторых из наших школ! – воскликнул Фир.

– И по меньшей мере три вюрдмайстера, способных вызывать адских змеев.

– Попадись мне на пути человечки с крылышками, я со всех ног помчу прочь, – сказал Солон.

– Ты сходишь с ума, Дориан, – проговорил Фир. – Надо уезжать отсюда. Это королевство обречено. Они заберут Кьюрох, схватят тебя, и тогда у целого мира не останется ни капли надежды. Ввязываться стоит лишь в ту борьбу, в которой можешь выиграть.

– Без Господа нам не выиграть ни в одной борьбе, Фир.

– Только не пудри мне мозги Богом! Я не позволю Солону брать Кьюрох в руки, а тебя увезу обратно в Шо'сенди. Ты лишаешься рассудка.

– Ты опоздал. – Солон взял с кровати меч.

– Я могу отнять его у тебя, ты же прекрасно понимаешь, – прогремел Фир.

– Ты сильнее меня, не спорю, – согласился Солон. – Если попытаешься забрать этот меч, я вызову магическую силу, и ты остановишься. А майстеры в радиусе пятидесяти миль, как и сказал Дориан, узнают, что артефакт у нас, и сбегутся сюда.

– Ты не посмеешь, – пробормотал Фир.

Лицо Солона напряглось так же, как когда он, облаченный в первую синюю мантию, покинул Шо'сенди. Сейчас в нем тоже больше говорил воин, нежели один из самых сильных магов современности.

– Я это сделаю, – сказал он. – Я десять лет провел неизвестно где, но ни о чем не жалею, потому что куда приятнее жить ради чего-то и стремиться к цели, нежели стоять в сторонке и осуждать тех, кто занят делом. Надо попробовать. Ты же и сам был таким! Куда подевался тот Фир Коусат, который пошел и отыскал этот меч? Нет, я непременно рискну, надеюсь, это принесет какую-нибудь пользу. А ты, пожалуйста, не мешай мне. Сам подумай: если у нас есть возможность противостоять Халидору, нельзя ею не воспользоваться.

– Да уж… Если ты вобьешь себе что-нибудь в голову, тебя уже не остановить. Совсем как Дориан! – проворчал Фир.

– Спасибо, – ответил Солон.

– Это вовсе не комплимент.

48

Человек, приказавший воинам арестовать Регнуса, не сообщил ничего особенно полезного. Его схватили у постоялого двора, куда он заглядывал перекусить в полдень. Допрашивали его недолго и жестко; он назвал имя своего командира – Таддеус Блэт.

Таддеус Блэт тем временем развлекался на верхнем этаже в борделе под названием «Подмигивающая красотка». Регнус и его люди сели ждать его внизу за разными столиками, тщетно стараясь не вызывать своим видом подозрений.

Регнуса не отпускала тревога. Во-первых, он совсем не знал этого человека, во-вторых, помнил о том, что воины ходят в бордель посреди дня только в том случае, если предчувствуют серьезную беду, точнее, если им кажется, что со следующего задания они, вероятно, не вернутся. Не нравилось Регнусу и то, что они сидят у всех на виду. Много лет назад горожане узнавали его с первого взгляда, видя в нем будущего короля. С тех пор прошло много времени, и теперь на него почти не обращали внимания. Он находился в Крольчатнике, был человеком крепким, высоким, с суровым лицом. Устрашающая наружность, по-видимому, делала менее заметными его аристократические манеры.

Наконец Блэт сошел вниз. Он был смуглый, с черными сросшимися бровями и застывшим на лице выражением недовольства. Регнус поднялся из-за стола и проследовал за Блэтом в конюшню. Конюха внутри не было – ему заплатили, чтобы он не мешал. Когда Регнус вошел в конюшню, обезоруженного Таддеуса Блэта уже держали четверо воинов; из уголка его рта и из носа текла кровь. Он чертыхался.

– Ваши ругательства меня не интересуют, лейтенант. Я ожидаю услышать от вас кое-что поинтересней. – Регнус подал знак рукой, воины пнули Блэта сзади под колени, и он упал перед корытом. Регнус схватил его за волосы и засунул голову в воду. – Свяжите ему руки. «Уговаривать» его придется, не исключено, несколько минут.

Таддеус Блэт, задыхаясь и дергаясь, резко поднял голову, но его руки уже связывали. Он плюнул в сторону Регнуса, промазал и выругался.

– Очевидно, вы еще не поняли, как следует себя вести, – сказал Регнус, снова окуная голову пленника. На сей раз он удерживал ее в воде до тех пор, пока Блэт не перестал вырываться. – Если они прекращают сопротивление, – объяснил Регнус своим ребятам, – стало быть, сознают, что могут умереть. Думаю, теперь наш приятель будет повежливее.

Он поднял голову Блэта с прилипшими ко лбу черными волосами. Тот жадно глотнул воздуха и мгновение-другое приходил в себя.

– Кто вы такой? – спросил он.

– Герцог Регнус Джайр. Надеюсь, вы подробно расскажете мне, почему в моем доме погибло столько людей.

Блэт снова выругался.

– Поверните-ка его ко мне, – попросил Регнус.

Воины выполнили указание; Регнус нанес Блэту удар в солнечное сплетение, и тот чуть не задохнулся. Едва он успел втянуть в себя самую малость воздуха, его голова снова оказалась под водой.

Регнус не отпускал его до тех пор, пока на поверхности не появились пузыри, на миг поднял его голову, снова утопил и проделал то же самое еще четыре раза.

– У меня слишком мало времени, Таддеус Блэт, а твою жизнь я ни во что не ставлю. На твоем счету жена и все мои слуги, помнишь об этом? В общем, если мне придется еще раз засунуть твою голову под воду, тебе больше не жить.

На мокром лице лейтенанта отразился ужас.

– Мне ничего не объясняют… Нет-нет, подождите! Клянусь! Новый приказ поступит лишь сегодня вечером. Его отдадут с самого верха. С верхушки, понимаете?

– Кто? Са'каге?

– Да.

– Скверно. Прости, дружище.

Они снова опустили голову лейтенанта под воду. В этот раз тот задергался, как сущий демон, но добиться ничего не смог, потому что стоял на коленях, со связанными за спиной руками.

– Большинство людей на твоем месте уже умерли бы. Если им известно, когда наступает предел, они дают себе установку: «До такого-то момента я непременно продержусь, а там…» Поднимите его.

Лейтенант, тяжело дыша, стал выплевывать воду.

– Добавить ничего не желаешь? – спросил Регнус.

Ответить пленник не успел, потому что герцог снова утопил его голову.

– Сэр, – проговорил один из воинов. Казалось, ему вот-вот сделается дурно. – Если не возражаете, можно задать вопрос? Где вы этому научились?

Регнус улыбнулся.

– В молодости я побывал в плену у лэ'нотцев. Мы пустили бы в ход все, чему я у них научился, но у нас нет времени. Поднимайте.

– Подождите! – задыхаясь, прокричал Таддеус Блэт. – Я кое-что подслушал. Следующей жертвой Хью Висельника станет королева. Она и ее дочери. Больше мне не известно ничего. Боги! Ровным счетом ничего! Он собирается убить их сегодня в покоях королевы, после праздника. Пожалуйста, отпустите меня. Клянусь, я больше ничего не знаю!

Калдросе Уин обещали военный корабль, а подсунули морскую корову. Сетская пиратка отказалась бы выполнять задание, но не могла устоять перед деньгами. «Будь проклята моя мать за то, что родила меня! – подумалось ей. – Какого черта я взялась за это дело?» Посмотрев налево, она рявкнула команду, и ее подчиненные кинулись поправлять паруса.

Не паруса, а простыни, подумала Калдроса. Чертовски малы.

Судно было пузатое и неповоротливое, на таком не обгонишь даже гребную шлюпку, управляемую однорукой обезьяной. Одним словом, с минуты на минуту их могли нагнать сенарийские военные суда, и Калдроса Уин бессильна была что-нибудь изменить.

– Если у вас имеются какие-нибудь задумки, сейчас же пускайте их в ход, – сказала она кружку колдунов, сидевших на палубе.

– Ты, женщина! – воскликнул их предводитель. – Майстерам никто не указ, понятно тебе?

Только произнеся последнее слово, он перевел взгляд с ее обнаженной груди на лицо.

– Ну и черт с тобой!

Калдроса сплюнула за борт, стараясь не выказать отвращения, которое вызвало в ней выражение его лица. Мерзавцы всю дорогу пялились на ее голую грудь. Общаясь с иноземцами, она обычно прикрывалась, но халидорцев было занятно сбивать с толку, особенно колдунов.

Калдроса велела гребцам взяться за весла, однако и это не помогло. Халидорские мастера! Они даже толковых весел не могли изготовить. По крайней мере, нужной длины. Гребцов было несколько сотен, но их усилия почти не прибавляли скорости, потому что все одновременно работать не могли и потому что им не хватало места для полного размаха. Калдроса в который раз прокляла свою жадность и колдунов. Почти неслышным шепотом.

Спустя несколько минут их настигли сенарийские военные суда. Какой позор! Во всем сенарийском флоте было от силы двенадцать кораблей; эти три наверняка считались лучшими. На своем «Ястребе-перепелятнике» или на любом другом сетском корабле, с командой сетцев, Калдроса запросто спаслась бы.

Когда первое сенарийское судно подошло достаточно близко, колдуны наконец-то поднялись на ноги. Сенарийцы быстро приближались.

Колдуны взялись за руки и затянули монотонную песню. На палубе вдруг стало темнее, но ничего другого не происходило. Матросы и воины на сенарийском корабле что-то кричали им и друг другу, готовясь к битве.

– Черт бы вас побрал! – воскликнула Калдроса. – Делайте же что-нибудь!

Тут она заметила краем глаза, что мимо их судна проплыло нечто огромное. Примерно в это же мгновение корабль должно было тряхнуть от удара, но ничего не случилось, лишь заплескалась вода. Послышался оглушительный треск. Калдроса испуганно моргнула и вдруг увидела разлетающиеся по воздуху обломки сенарийского корабля.

То, что от него осталось, странным образом втянулось на глубину. Море вдруг почернело, как будто из-за грозовой тучи, заслонившей солнце, и заволновалось. Тут до Калдросы дошло, что под их кораблем движется что-то громадное. Колдуны продолжали петь, держась друг за дружку как будто не только руками. Казалось, их черные, пульсирующие от колдовской мощи татуировки тоже взаимодействуют. По лицам градом катился пот.

Поднялась гигантская волна, словно под поверхностью воды кто-то пустил немыслимых размеров стрелу. Волна обрушилась на второй сенарийский корабль. Люди на нем закричали, стали стрелять из луков в воздух и выхватывать из ножен мечи. Капитан безуспешно пытался повернуть корабль.

Секунд пять не происходило ничего нового, потом вдруг по палубе сенарийского судна ударили два диковинных серых столба. Сначала Калдроса не могла понять, что это такое, а потом, когда корабль подбросило на двадцать локтей вверх, поняла, что с ним расправляется исполинская серая рука. Едва рука исчезла под водой, волны разбили и поглотили судно. На поверхности остались лишь щепки.

Черная вода вновь задвигалась, принимая очертания некой громадной фигуры. На последнем сенарийском корабле поднялся крик. Кто-то отдавал команды, но перепуганные люди их не слушали. Несмотря на то, сколь страшная участь постигла первые два судна, это подплыло к морской корове Калдросы почти вплотную.

Громадное морское чудовище с невообразимой прытью набросилось на сенарийский корабль, поднимая тридцатифутовые спинные иглы.

Одна из игл распорола судно напополам, а гигантский серый хвост потопил обе половины. Халидорские воины, высыпавшие на палубу – Калдроса не заметила, когда они вышли, – разразились торжествующими криками.

Она только было собралась приказать им возвращаться на свои места, когда улюлюканье внезапно стихло, а воины стали указывать куда-то пальцами. Калдроса проследила их взгляды и вновь увидела поднимающуюся волну. В этот раз вода устремлялась прямо на них. Колдуны пуще прежнего обливались потом и явно не знали, что предпринять.

– Нет! – крикнул один из них, молодой парень. – Ничего оно нам не сделает! Смотрите.

Что-то скользнуло от колдунов к морскому чудищу, оно вмиг растаяло, и все стихло. Воины закричали, давая выход безумному страху. Чудовище вновь показалось из-под воды и отправилось в другую сторону.

Воины снова заулюлюкали, а колдуны рухнули на палубу. Калдросе показалось, что их миссия не закончена. Отдавая распоряжения браться за весла и опять поправить паруса, она то и дело поглядывала на колдунов.

Их вожак заговорил с парнем, благодаря которому – как догадывалась Калдроса – им всем удалось спастись. Парнишка, глядя на палубу, покачал головой.

– Подчинение иногда все равно что смерть, – громко ответил он.

Вожак снова заговорил, но его слов Калдроса не расслышала. Одиннадцать остальных колдунов окружили его и парня, чуть погодя вся компания прикоснулась к молодому спасителю руками, и на его коже показались татуировки. Их появлялось все больше и больше, они бугрились и подрагивали, а потом вдруг будто разорвались, как вены, переполненные избытком крови. Парень, судорожно дергаясь, повалился на палубу, весь почернел, стал задыхаться, беспомощно дернулся и умер.

Все остальные, кто был на палубе, старательно не замечали колдунов. Наблюдала за ними одна Калдроса. Вожак что-то сказал, остальные колдуны схватили труп и выбросили за борт. Вожак повернул голову и уставился на Калдросу неестественно синими глазами.

Больше никогда в жизни, поклялась себе она. Ни за какие деньги!

– Знаешь, в чем секрет успешного шантажа, а, Дарзо? – спросил Рот.

Он сидел за изящным дубовым столом, не вписывавшимся в обстановку типичной для Крольчатника хибары. Дарзо стоял перед ним, точно придворный перед королем. Стул Рота для пущей важности даже стоял на возвышении.

– Знаю, – ответил мокрушник.

У него не было настроения играть в глупые игры.

– Напомни мне.

Рот поднял глаза от отчетов, которые просматривал, и устремил на собеседника ледяной взгляд.

Дарзо проклял себя и судьбу. Дабы избежать подобной участи, он пустил в ход все, что смог, перетерпел предельное унижение, однако ничто не помогло.

– Используй сведения до тех пор, пока они могут приносить выгоду.

– Верно, Дарзо. С тобой иметь дело непросто. Ты убедил всех вокруг в том, что тебе на все плевать.

– Спасибо.

Дарзо не улыбался. Играть в слугу и господина было не в его характере.

– Я все равно более умнее.

– Просто «умнее». Или хотя бы «более умный».

Рот, удивляясь бесстрастности Блинта, сузил свои близко посаженные глаза. У Рота было угловатое лицо, украшенное напомаженной черной бородкой и длинными волосами. Подбирать правильные выражения он никогда особенно не старался. И не любил людей. Протянув руку, он замер в ожидании.

Дарзо положил ему на ладонь кусочек посеребренного стекла. Рот покрутил его перед собой и бросил назад.

– Не смей со мной играть, убийца! Я знаю, что настоящий шар нашелся. Два моих шпиона видели, как его силы кому-то передались.

– Тогда они должны были видеть и того, кто его забрал.

– Серьезно.

Род задавал вопросы с утвердительной интонацией, явно копируя Мамочку К. Видимо, полагал, что это придает ему важности. Однако невозможно удержать в своих руках власть благодаря одному подражательству. Дарзо задумался, не сообщить ли Роту, что Мамочка К. – шинга. Тот этого явно не знал. Но Мамочка К. предала Дарзо, а расквитаться с ней мокрушник хотел лично. Гвинвера заслужила наказание. Ей надлежало умереть.

– Серьезно, – ответил Дарзо ровным голосом.

– Тогда, пожалуй, настало время познакомить тебя с моей следующей козырной картой.

Дарзо не заметил, чтобы Рот подал сигнал, но в хибару тотчас вошел старик. Низенький и сгорбленный, казалось, он живет на свете столько лет, сколько человеку не под силу вытерпеть. У него были внимательные голубые глаза, пронзительный взгляд и единственная прядь седых волос на лысой голове. Старик улыбнулся беззубой улыбкой.

– Я вюрдмайстер Неф Дада, советник и личный пророк его величества.

Не просто колдун. А вюрдмайстер. Дарзо Блинту показалось, что он вмиг постарел.

– Сколько чести! А почему не «его святейшество»? – спросил Дарзо.

– Его величество, – повторил Неф Дада. – Рот Урсуул, девятый наследник короля-бога. – Он поклонился Роту.

Ночные ангелы! Старик костлявой рукой взял мокрушника за подбородок, повернул его к себе лицом и не отпускал до тех пор, пока тот не посмотрел ему в глаза.

– Ему известно, кто забрал Шар беспредельных возможностей, – сказал Неф.

Отрицать это в присутствии вюрдмайстера не имело смысла. Болтали, что вюрдмайстеры могут читать мысли. Это было не совсем так, но очень близко к правде. Дарзо знал, что этой способностью наделен далеко не каждый вюрдмайстер и что даже избранные не то чтобы читали мысли, а умели рассмотреть обрывки картинок, возникавших в чужом воображении. Самые талантливые могли из нескольких обрывков сложить полную картину. Этого и следовало опасаться сейчас. «Нельзя ли как-нибудь воспользоваться тем, что увиденное мной не совсем совпадает с действительностью?» – подумал Дарзо.

– Шар взял мой ученик, – сказал он.

Рот Урсуул (ночные ангелы! Урсуул!) вскинул бровь.

– Ему неизвестно, что это, – сказал Дарзо. – И я понятия не имею, кто его прислал. Обычно я знаю обо всех его заданиях.

– Ты уверен в том, что говоришь правду? – спросил Неф.

– Я достану ка'кари. Дай мне еще немного времени.

– Ка'кари? – переспросил Рот.

Рот, вероятно, никогда в жизни не слышал этого слова. Дарзо допустил глупейшую ошибку. Ему это совсем несвойственно. Что с ним происходит?

– Шар беспредельных возможностей, – сказал он.

– Я давал тебе возможность вести игру честно. В общем, ты сам вынуждаешь меня прибегнуть к крайним мерам. – Рот взглянул на одного из стражников у входа и взмахнул рукой. – Девочку!

Несколько мгновений спустя принесли малышку лет одиннадцати – то ли чем-то одурманенную, то ли околдованную. Она была худенькая и грязная, но не тщедушная, как цеховые крысята, а явно здоровая, с черными длинными вьющимися волосами и ангельски-демоническим материнским личиком. Через несколько лет она могла превратиться в еще более красивую, чем Вонда, женщину. Ростом девочка определенно пошла в отца, всем остальным, благодарение богам, – в мать. Ули оказалась на удивление милым ребенком. Дарзо видел свою дочь впервые в жизни.

Саднившую где-то глубоко в душе рану пронзил приступ нестерпимой боли.

– Как вижу, ты не горишь желанием мне помогать, – сказал Рот. – При других обстоятельствах я серьезно наказал бы тебя в назидание другим, но мы оба знаем, что я не могу этого сделать. Ты мне очень нужен, по крайней мере на ближайшие несколько дней. Как мы поступим? Может, отрезать девочке руку? И рассказать, что так случилось из-за ее отца? Из-за его упрямства? Тогда ты наконец образумишься?

Дарзо стоял будто завороженный и не сводил с дочери глаз. Дочь! Как так вышло, что она в руках этих людей? Король планировал использовать девочку в своих интересах, но Рот забрал ее прямо у него из-под носа.

– Ну так как тебе мой план? – спросил он. – Мы отрежем ей ручку, или ты сам отрежешь, скажем, палец?

Выход существовал. Даже сейчас. Один из ножей Дарзо был отравлен ядом белой кобры, специально для Кайлара. Смерть наступит мгновенно, и девочка ничего не почувствует. А Рот, возможно, удивится, что Дарзо и тут вывернулся. Возможно…

Он убьет дочь и, вероятно, тут же погибнет сам, а Кайлар выживет. Или так называемый Рот Урсуул заставит Дарзо убить Кайлара и найти ка'кари. Можно было бы надурить его, если бы не вюрдмайстер.

Хватит ли мокрушнику духу убить собственную дочь? Если он этого не сделает, они прикончат и Кайлара.

– Она ничего никому не сделала, – сказал Дарзо.

– Не смеши меня! – воскликнул Рот. – Не тебе разглагольствовать о несчастных и безвинных.

– Нет смысла причинять ей боль.

Рот улыбнулся.

– Смешно? Надеюсь, ты помнишь, что случилось, когда ты в прошлый раз назвал Урсуула обманщиком?

Дарзо не сумел справиться с чувствами – на его лице отразилась тоска.

– Кто бы мог подумать, – протянул Рот. – Мой отец убивает мать, а я – дочь. Неужто ты ничему не научился, а, Дарзо Блинт? Думаю, научился. Отцу будет приятно узнать, что я замыкаю круг. Он пытался шантажировать тебя из-за фальшивого ка'кари и проиграл. Я хочу заполучить настоящий и добьюсь своего.