Текст книги "Путь тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Тут Кайлар вспомнил про талант.Он чувствовал циркулировавшую в нем мощь. Казалось, ему под силу даже поднять груженую повозку с земли. Скрывавшая его темнота задрожала – талантменял направление. Кайлар снова толкнул балку.

«Если повезет, они даже не узнают о моем присутствии, – подумал он. – А потом будет поздно».

Над одним из шаров, потрескивая, пролетел сгусток зеленого колдовского огня. Снизу послышались крики. Увидели колдуны Кайлара или только факелы – в любом случае их что-то встревожило.

Кайлар снова навалился на балку. Упереться ногами было не во что, и они скользили по доскам. Балка не поддавалась.

Следующий комок зеленого пламени, ударив по глиняному шару, подскочил в воздух. Кайлар не обратил на это внимания. Над палубой судна, прямо под ним, распространялся странный белый свет. Перед рыжеволосой колдуньей возникло нечто крошечное, типа птички колибри. Колдунья затянула монотонную песнь; ее вир запульсировал, направляя птицу. Та полетела вверх.

Кайлар хотел было отскочить в сторону, запнулся о веревки и чуть не упал. Перед ним возник человечек – белый, как мука, ростом самое большее в фут. Он был искаженной и уменьшенной копией рыжеволосой колдуньи. Мягко приземлившись на шаре, человечек вонзил в него, точно в сливочное масло, стальные когти, повернулся к Кайлару и зашипел.

Взглянув на его клыки, Кайлар попятился и опять чуть не упал с моста.

Внизу прозвучал удар. Воздух перед рыжеволосой заволновался, как вода в пруду, в который бросили камень. Казалось, что где-то под воздухом движется нечто огромное. Растягивалась и видоизменялась сама действительность…

Тут она прорвалась. Кайлар увидел, как прямо из ада, сотрясая все вокруг, к нему устремляется змей.

В радиусе двадцати футов от него все будто разрывалось на куски. Перед Кайларом раскрылась гигантская круглая пасть, которая, казалось, выворачивается наизнанку, превращаясь в покрытый шипами конус. Внезапно чудище изменило направление, вцепилось первым округлым рядом зубов в белого человечка и стало жадно поглощать все, что было вокруг.

Последний ряд зубов, самый большой, впился в металлический шар. Тут вдруг адский змей исчез. Воздух снова заволновался, успокоился, и все стихло, будто ничего и не происходило.

Человечка не было. Не было и трех четвертей шара. Их отъели, будто сало. Солдаты улюлюкали. В воду возле отплывавшего судна капало масло. Второе судно тоже приближалось к мосту.

Обессилевший Кайлар сделал шаг в сторону, чуть было снова не налетел на веревки, громко выругался и тут заметил, что веревки идут к системе шкивов.

– Какой же я болван!

Схватившись за веревку, Кайлар изо всех сил потянул ее на себя. Держатель второго шара с легкостью наклонился в сторону реки. Послышался крик; мимо Кайлара пролетели два зеленых сгустка.

К шкиву крепилась еще одна веревка. Не исключено, игравшая немаловажную роль. Кайлар потянул за нее, и балка резко наклонилась. Шар полетел вниз. Кайлар на миг испугался, что выбросил в воду свое единственное оружие, и тут увидел, что шар, как маятник, раскачивается в футе от поверхности реки. Через мгновение он врезался в ватерлинию второго судна.

Взрыва не последовало. Оказалось, что бьющая сторона шара полностью из железа, ее покрывал лишь тонкий слой обожженной глины. Она ударила по корпусу судна и пробила его, будто тот был из березовой коры. Горцы сбились в кучки.

Вторая половина шара, полностью глиняная, разбилась. Изнутри хлестнуло масло, обильно поливая людей и деревянную палубу.

Кайлар наблюдал за происходившим сверху. Внутри пробитого корпуса поднялся крик. Но Кайлар надеялся, что вот-вот произойдет нечто более сокрушительное.

Ба-бах!

Судно взорвалось. Из дыры, пробитой шаром, вырвался оранжевый пламенный язык, пробоина вмиг увеличилась раза в три. Мгновение, и огонь запылал по всему судну. Крики воинов заглушил рев пламени.

Тех, кто стоял на палубе, сбило с ног, многие попадали в воду. Утяжеленные боевыми доспехами, они тут же пошли ко дну.

Огонь с той же внезапностью, с которой распространился по судну, внезапно погас. Из иллюминаторов повалил дым, воины стали поспешно выбираться на палубу. Капитан, не обращая внимания на льющую из пореза на голове кровь, принялся выкрикивать команды, но его будто никто не слышал. Солдаты прыгали в реку, надеясь доплыть до берега – казалось, до него подать рукой, – и один за другим тонули.

Огонь, сначала питавшийся маслом, перекинулся на деревянные доски, на несколько мгновений стих и, точно ненасытный зверь, запылал с новой силой. Пламя с ревом разлетелось по всем палубам. Судно не останавливалось, но Кайлар уже знал, что до берега ему не дотянуть. Лишь несколько воинов догадались, прежде чем прыгать за борт, скинуть с себя доспехи, другие ухватились за мостовые сваи, но сотни две халидорцев были обречены.

Ворота за спиной содрогнулись от удара. Кайлар выругался. Не следовало ему стоять на месте и терять время впустую, надлежало действовать дальше.

Сенарийские воины не показывались даже теперь, когда было очевидно, что на реке творится что-то неладное. Стало быть, в замке происходило нечто еще более страшное.

Ворота разлетелись на части. Колдуны, вооруженные магическими силами, устремились внутрь.

Кайлар побежал за ними.

53

Рот, сопровождаемый Нефом Дадой и дюжиной воинов в сенарийских мундирах, быстро шел по узкому коридору. Достигнув небольшой комнатки, компания свернула направо и взбежала по лестнице.

Дальше шел лабиринт переходов, коридоров и лестниц для слуг, но так попасть в северную башню можно было вдвое быстрее, а терять не следовало ни мгновения. Планы, которые Рот составлял, совершенствовал и оттачивал долгие годы, сегодня наконец обещали принести плоды. Он, точно жадный ребенок, мечтал отведать каждый из них, да с таким смаком, чтобы по подбородку потек сладкий сок.

Королева и две ее младшие дочери в эти минуты наверняка прощались с жизнью. Рот досадовал, что не увидит, как закроются их глаза, и надеялся, что никто не обнаружит тела до тех пор, пока он не придет и не обследует их. Хью Висельнику можно доверять, наверняка он выполнил указания с большой точностью, но начиналась настоящая война, а в войнах сложно что-либо точно предопределить заранее.

Иного выхода у Рота не было. Он жаждал увидеть главным образом, как умрет король. Сцена поразила воображение Рота. Если бы он не прятался в углу и не зажимал себе рот, не удержался и покатился бы со смеху.

Ему целый вечер представлялось, как он прицеливается и собственноручно выпускает стрелу прямо в лоб королю. Мысль прикончить Алейна самому давно не давала ему покоя. Но охрана капитана Артуриана оказалась слишком бдительной. Проникнуть в парадную залу Роту удалось, но пронести с собой оружие он не смог. В какую-то минуту его даже охватило отчаяние. Если бы не Дарзо Блинт, вся операция пошла бы прахом, и Отец убил бы Рота.

Все удалось. Дарзо Блинт справился с заданием на славу. Отравление гостей превратилось в сущее представление. Пока кушанья готовили, Рот не раз проникал на кухню. Никто из пробовавших блюда не чувствовал даже легкого недомогания. Бросая яд в бокал короля, Дарзо продемонстрировал чудеса ловкости.

А эпизод со всеобщим отравлением прошел даже лучше, чем обещал мокрушник. Рот планировал работать с Блинтом и впредь, представлял, сколь изощренные пытки сможет проводить с его помощью. Травы! Рот даже не догадывался о том, какие в них таятся силы. Дарзо научит его пользоваться всеми известными ему растениями. Кто бы мог подумать, что из-за какой-то травы, добавленной в вино короля, Агон потеряет власть над собой?

Рот даже захихикал, когда лорд-генерал отрубал голову королю-глупцу. Пожалуй, все случилось лучше, чем если бы в него выстрелил Рот. Человек, неспособный на измену, вдруг в твоем присутствии совершает ее самым немыслимым образом. В этом есть что-то особенно захватывающее.

Убедившись, что лорд-генерал с толпой воинов покинули парадную залу, Рот со своими помощниками тотчас тоже пустились в путь.

Если все пойдет по плану – а планы Рот разрабатывал с особой тщательностью, – то вечер порадует еще не одной приятностью. Отец будет доволен.

Самое большее через полчаса в замок прибудут шестьсот воинов-горцев. На рассвете морем приплывет еще тысяча. А завтра сюда явится сам король-бог с армией завоевателей. До тех пор Рот должен продержаться, потеряв не больше половины воинов.

Рот рассчитывал потерять от силы четверть бойцов или даже намного меньше. Он сдаст уурдтан на отлично. И король-бог назначит его королем Сенарии, а себя объявит ее верховным королем. Пройдет время, и Рот станет полноправным правителем всего королевства.

Очнувшись от мечтаний про грядущую славу, Рот остановился в последнем узком коридоре. Остальные последовали его примеру. Темневшая перед ними дверь выходила на лестницу, а та вела на нижний уровень северной башни. Рот подал сопровождающим знак рукой.

Они разом навалились на дверь, срывая ее с петель; в воздухе заблестели клинки. Два стражника, охранявшие лестницу, не успев понять, что происходит, простились с жизнью.

– Останемся здесь и встретим Агона, – распорядился Рот. – Подняться наверх ему не судьба. Следующими умрут принц и принцесса. – Он провел рукой по арбалету.

Логан, сидя на краю кровати, закрыл глаза и потер виски. В эти минуты в спальных покоях северной башни он был один. Дженин Гандер – точнее, Дженин Джайр – ушла, чтобы приготовиться.

Приготовиться!

Логана подташнивало. Разумеется, порой он предавался мечтам о близости с женщиной, но старательно рисовал себе одну-единственную – не Дженин.

Когда Сэра приняла его предложение, он поверил, что его мечты сбываются. Еще сегодня утром они вдвоем строили планы о свадьбе…

С тех пор прошла как будто целая вечность.

Услышав шаги босых ног, Логан повернул голову. Дженин вернулась с рассыпанными по плечам роскошными волосами, в полупрозрачной белой сорочке и со смущенной улыбкой на губах. Она выглядела умопомрачительно. Все, что можно было вообразить себе, увидев ее во вчерашнем платье – боги! неужели же это случилось только вчера? – в действительности смотрелось даже более обольстительно. Взгляд Логана прошелся по округлым бедрам, по тонкой талии, по идеальной груди… Красота Дженин могла служить для скульпторов и художников источником неисчерпаемого вдохновения. Ее золотистая кожа в сиянии свечей казалась необыкновенной, на шее от волнения пульсировала венка, а соски, едва прикрытые полупрозрачной материей, так и манили к себе. Он желал ее. Хотел ею овладеть. Страсть и мысли о том, какое блаженство его ожидает, внезапно заслонили собой все вокруг. Мир сузился до прелестей Дженин.

Логан вдруг устыдился и отвернулся. К горлу подступил ком, и стало тяжело дышать.

– Я что, настолько некрасива? – спросила Дженин.

Логан взглянул на нее. Она стояла, прикрывая грудь руками. В ее глазах блестели слезы. Логан, жутко страдая, вновь отвернулся.

– Нет-нет, миледи… Пожалуйста, идите сюда.

Дженин стояла на месте, ожидая чего-то другого. Логан посмотрел ей в глаза.

– Пожалуйста. Вы настолько прекрасны, что у меня нет слов. Я восхищен вами до боли. Прошу вас, сядьте рядом со мной.

Дженин тоже опустилась на край кровати, близко к Логану, но не касаясь его. Он ее почти не знал. Даже его отец полагал, что она для него не пара, ибо чересчур богата. Логану было известно о ней лишь то, что ее все любят, называют «солнечной», что она «остепеняется» и что ей нет и шестнадцати. «Солнечной» ее звали не зря. За ужином Дженин вся так и светилась, во всяком случае до тех пор, пока ее папаша не раскрыл рот. Подонок. Логан не мог взять в толк, как нормальный отец может выдать замуж любимую дочь при таких вот обстоятельствах.

О покойном принце тоже говорили «остепеняется». Это означало, что он, по мнению общества, мало-помалу оставлял привычки молодого гуляки и начинал задумываться о возлагаемых на него обязанностях. Дженин же, по-видимому, всего-навсего недавно перестала играть в пятнашки.

Она ужасно не походила на Сэру. И теперь была Логану женой.

– Видите ли… еще сегодня утром я был помолвлен с другой девушкой. Я любил ее много лет… и до сих пор люблю, Дженин. Можно вас так называть?

– Называйте меня, как пожелаете, мой супруг, – холодно ответила она.

Он обидел ее, хоть и ничего подобного не имел в виду. Черт! Принцесса был слишком молода. Впрочем, дело было не только в ее молодости. Им обоим пришлось пережить в последнее время множество встрясок.

– Вы когда-нибудь кого-нибудь любили, Дженин?

На лице принцессы отразилась не свойственная пятнадцатилетним девочкам грусть.

– Мне нравились… мальчики.

– Это совсем другое, – отрезал Логан и тут же пожалел о том, что не ответил помягче.

– Вы собираетесь мне изменять? – в лоб спросила Дженин. – С ней?

Она будто нанесла Логану удар между глаз. Он вдруг понял, что и ей несладко. Каково это? Неожиданно выйти замуж за того, кто тебе нравится, но любит другую? Логан опустил голову и прижал руки к щекам.

– Я дал вам клятву лишь потому, что меня попросил об этом король, и потому, что это важно для королевства. Но я ее дал, Дженин. И буду вам верен, ведь это теперь мой долг.

– Ваш долг? Имеете в виду, обзавестись наследником? – спросила Дженин.

Говорила она все тем же ледяным тоном.

Логану следовало промолчать, однако он ответил:

– Да.

Она упала на кровать, рывком задрала сорочку, расставила ноги и, отворачиваясь к стене, воскликнула:

– Давайте же, милорд, выполняйте свой долг.

– Дженин! Взгляните на меня! – Логан опустил подол ее сорочки, умудряясь смотреть только на ее лицо – о боги! – но мечтая о божественном теле и чувствуя себя животным. – Дженин, я постараюсь быть достойным мужем. Пока я не могу подарить вам свое сердце. Я смотрю на вас, и мне кажется, что неправильно это – желать женщину, не любя. Но вы теперь моя жена. Проклятье! Было бы проще, если бы вы не были такой чертовски красивой! Если бы я мог глядеть на вас спокойно и не хотеть того, чем мы должны заняться. Вы меня понимаете?

Наверняка она ничего не понимала, но села, поджала под себя ноги, вновь превратилась в девочку и покраснела, устыдившись своей дерзости. Тем не менее обида из ее глаз не исчезла.

Логан вскинул руки.

– Я ни в чем вас не виню. Я сам ничего не понимаю. Творится какое-то безумие! С тех пор, как умер Алейн…

– Прошу вас, давайте не будем о моем брате? Хотя бы сегодня. Пожалуйста.

– Я потерял все. Все на свете… Все идет черт знает как. – Логан осекся. Ему Алейн был другом. А Дженин – старшим братом. Конечно, она тоже страдала. – Простите, – проговорил он.

– Нет, это вы меня простите, – сказала Дженин. В ее глазах блестели слезы, но голос звучал ровно. – Я всю жизнь знала, что выйду замуж за того, за кого велят. Даже старалась не влюбляться, потому что отец мог в любую минуту вызвать меня и объявить о моем замужестве. Я целых два года старалась не думать о вас. Понимаю, вы считаете меня глупой девчонкой. Вы понятия не имеете, кого мне прочили в мужья. Кьюрского принца, который любит мальчиков, или шестидесятилетнего старика, или алитэрца, ему шесть лет от роду, или лодрикарца – он не говорит по-сенарийски, и у него уже есть две жены. Или халидорцев, для которых женщины все равно что рабыни, или модайца – две его бывшие супруги умерли при весьма подозрительных обстоятельствах. А мне нравились вы, всеобщий любимец. Умный король мог поженить бы нас для того, чтобы восстановить дружеские отношения между нашими семействами, мой же отец вас ненавидит. В общем, мне оставалось лишь смотреть на вас, слушать рассказы брата и других девиц, знать, что вы бесстрашный, умный, благородный, преданный. Мой брат полагал, будто вы – единственный на свете мужчина, который не испугался бы моей смышлености. Дабы обо мне не пошла дурная молва, мне нередко приходится умышленно обходиться краткими ответами или прикидываться, будто я чего-нибудь никак не могу взять в толк.

Логан не вполне ее понимал. Зачем женщине прикидываться глупой?

– Когда мне сказали, что я должна выйти за вас, я подумала, что сбываются мои самые светлые девичьи мечты. Несмотря на причуды отца, Сэру и гибель Алейна… – Дженин глубоко вздохнула. – Простите, милорд, мой муж. Спасибо, что вы со мной честны. Я прекрасно знаю, что вы не просили моей руки. И мне жаль, что Сэра вас потеряла, а я заняла ее место. Но в последнее время творится много странностей. – Она, как и подобает принцессе, чуть приподняла подбородок. – Я намерена сделать все, что в моих силах, дабы приятно удивить вас, милорд. Я хочу завоевать вашу любовь.

«Боги! – подумал Логан. – Ну и девушка!»

Накануне вечером он посмотрел на нее и увидел лишь грудь. Позднее заметил, как она, хихикая, перешептывается с подружками, и решил, что перед ним еще совсем ребенок. Он ошибался.

Дженин Гандер – Дженин Джайр – была истинной принцессой, будущей королевой. Ее рассуждения, готовность принести себя в жертву и сила духа поразили его. Еще несколько минут назад он надеялся, что настанет день, и его жена, повзрослев, станет ему достойной парой. А теперь сознавал, что это ему необходимо подрасти, чтобы быть достойным этой женщины.

– И я сделаю все возможное, чтобы между нами возникла крепкая любовь, Дженин, – проговорил он. – Просто мне…

Она приложила палец к его губам.

– Может, вы будете называть меня Джени?

– Джени? – Логан прикоснулся к ее нежной щеке и позволил себе взглянуть на ее формы. «Мне позволено… Я имею право. Даже должен», – подумал он. – Джени? Можно вас поцеловать?

Дженин вновь превратилась в смущенную девочку. Их губы встретились, и она, несмотря на свою юность, наивность, сомнения и неуверенность, вдруг стала для Логана средоточием всего самого теплого, нежного, прекрасного и любящего в мире. В ней было все, что необходимо настоящей женщине. Логан обнял ее и привлек к себе. А когда через несколько минут наконец прервал поцелуй и повернулся к двери, она прошептала:

– Не останавливайся.

С лестницы доносился стук подбитых гвоздями сапог. Далеко не одной пары.

Не теряя времени даже на то, чтобы одеться, Логан вскочил с кровати и схватил меч.

54

Регнус Джайр скользнул назад, в темный коридор, пропуская мимо Брэнта Агона, дюжину королевских стражников и, как ни удивительно, нескольких жирных аристократов.

– Да здравствует король! За принца! – прокричал один из них.

За принца? Должно быть, кто-то что-то перепутал, ведь до Регнуса дошли слухи, что Алейна Гандера вчера убили.

Если бы лорд-генерал был один, Регнус бы его окликнул, но ему не следовало показываться на глаза Вину Артуриану. На Вине лежала ответственность за арест Регнуса, и капитан непременно арестовал бы его, пусть и не по собственному желанию.

Откуда-то со стороны к замку приближались крики, слов Регнус не разбирал. Из-за вереницы необъяснимых событий он пребывал в бесконечном напряжении, но предпринять почти ничего не мог, потому что вся его нынешняя армия состояла всего из шести человек; ни на одном из них не было брони. Проникнуть на территорию замка с оружием, под видом прислуги, и то оказалось непросто. Регнус желал одного: найти Налию и поскорее забрать ее отсюда.

Покои королевы располагались на втором этаже в северо-восточной части замка. Регнус и его воины шли по коридорам с невозмутимым видом, двумя группами, стараясь не привлекать к себе внимания слуг, но по его знаку перешли на бег и до самых покоев королевы не наткнулись ни на одного слугу или стражника. Им неслыханно везло. Если бы у дверей дежурили хотя бы два должным образом вооруженных стража, тогда почти безоружный Регнус и все его товарищи, вне всякого сомнения, простились бы с жизнью.

Регнус постучал в массивные двери и распахнул их. Придворная дама, приближавшаяся к двери с намерением ее открыть, испуганно отпрянула.

– Вы! – воскликнула она. – Миледи, спасайтесь! Убийца!

Налия Гандер сидела в кресле-качалке с вышивкой на коленях, к которой она явно даже не притрагивалась. Тотчас вскочив на ноги, королева жестом велела фрейлине уйти.

– Не глупите. Пожалуйста, оставьте нас.

Ее младшие дочери, Алайна и Элиза, выглядели заплаканными. Обе в некоторой растерянности встали, разумеется не узнавая герцога Джайра.

– Что вы здесь делаете? – спросила королева Налия. – Как вы сюда попали?

– Ваша жизнь в опасности. Человек, который вчера побывал в моем имении, сегодня должен убить вас. Прошу вас, Нал… Прошу вас, ваше величество.

Регнус отвернулся.

– Милорд, – ответила королева, обращаясь к непрошеному гостю как к уважаемому вассалу. Впрочем, точно так же представительница знати могла называть мужа. Регнус услышал в единственном слове: «Я всю жизнь любила только тебя». – Милорд… – повторила она. – Регнус, я пойду с тобой куда угодно, но только вместе с ними. Если опасность угрожает мне, значит, и им тоже.

– Девочек возьмем с собой.

– Я про Логана и Дженин. Сегодня днем они поженились.

«Да здравствует король! За принца!» – вновь прозвучали в голове Регнуса возгласы куда-то бежавших аристократов, и все вдруг стало на свои места. Очевидно, они имели в виду: «Король мертв; да здравствует король. Новый король!» То есть принц. Логан.

Гандер погиб. А Логан стал новым королем.

Более достойный человек в первую очередь подумал бы о чем-нибудь другом. Внимание же Регнуса сосредоточилось на том, что мужа Налии больше нет в живых. Презренный человечишка, причинивший окружающим столько страдания, был мертв; умерла и жена Регнуса. Они с Налией вдруг одновременно освободились от двадцатидвухлетних брачных оков. Регнус считал их пожизненным заключением. Приговор будто внезапно отменили.

Все прошедшие годы Регнуса утешали лишь подающий надежды сын и успехи в службе, он привык жить только этим, а в женитьбе находил одни страдания. Теперь же в его груди затеплилась надежда. До счастья было подать рукой; Налия стояла прямо перед ним и смотрела на него исполненным любви взглядом. С какой радостью он будет возвращаться домой и видеть Налию, разговаривать с ней, делить с ней постель и остаток жизни.

Если она согласится, он может вступить с ней в брак. И непременно это сделает.

Смысл второй новости Регнус осознал чуть погодя. Логан теперь – король? Если у Регнуса и Налии появятся общие дети, то историки запутаются в их биографиях. И пусть.

Он засмеялся, чувствуя небывалую легкость на сердце. И вдруг резко замолчал. Агон, стражники и вооруженные столовыми ножами аристократы бежали к его сыну.

Логану грозила опасность. Его пытались спасти. А Регнус помчал в другую сторону.

На разговор о том, что они с Налией теперь свободны, не было времени. Следовало действовать, не теряя ни мгновения.

– Они в опасности! Следуйте за мной! – прокричал Регнус, вскидывая меч. – Мы…

Что-то горячее пронзило его спину, но это ощущение тут же прошло.

Регнус, досадуя, потер грудь и вдруг заметил темноту, устремляющуюся в затененный угол. Из шеи одного его воина внезапно хлынула кровь. Потом, точно марионетки в чьих-то невидимых руках, попадали замертво и остальные. Регнус почувствовал липкую теплую жидкость, убрал руку от груди, опустил голову и взглянул на себя.

По мундиру расползалось алое пятно. Регнус посмотрел на Налию. Темнота стояла у нее за спиной, одна черная рука держала ее за подбородок, во второй был меч с узким клинком, тот самый, которым пронзили Регнуса. Налия смотрела на него с ужасом в глазах.

– Налия, – произнес он, тяжело опускаясь на колени.

У него стало белеть перед глазами; Регнус старался не закрывать их, но вдруг понял, что они и не закрываются. Только это больше не имело значения.

Лорд-генерал и его разношерстная команда теряли много времени даром. Замок за последние столетия несколько раз перестраивался, из-за чего превратился в сущий лабиринт. Дважды генерал и его люди останавливались перед запертыми дверьми, советовались, стоит ли их выбить, и выбирали другой путь.

Теперь от северной башни их отделял последний коридор. Стражники мчали во весь опор, Агон бежал чуть медленнее, аристократы, пыхтя, едва поспевали за ними. Запал выбивавшихся из сил толстяков давно прошел, и они больше не кричали «За принца!» и «Да здравствует король Джайр!».

Когда Агон вбежал в переднюю, по двери, ведущей на лестницу, уже чертыхаясь, колотили воины. Один из них, полковник Гер, крикнул еще не добежавшим пузатым аристократам:

– Быстрее, милорды!

Осмотревшись по сторонам, лорд-генерал Агон велел наиболее молодым и крепким ребятам выбить дверь. Помещение было тесное, не более двадцати квадратных футов, почти без мебели, с таким высоким потолком, что он терялся во тьме, и с двумя дверями – в коридор и на лестницу.

Что-то было не так. Особенно настораживало отсутствие стражников. Судя по всему, их убили.

Лорд-генерал взглянул через плечо на полковника Гера, поторапливавшего последних аристократов и закрывавшего за ними дверь. Протиснувшись вперед мимо жирного Логанова кузена, Агон только было собрался обратиться к своей команде, как ему по челюсти ударил защищенный броней кулак полковника Гера. Повалившись с ног, Агон с пола наблюдал, как полковник Гер раскрывает дверь, выскакивает и закрывает ее за собой.

Мгновение спустя к двери подскочил один из королевских стражников, но с другой стороны уже гремела задвижка.

– Западня, – произнес лорд Уруэр.

Секунду-другую никто не смел шелохнуться. Лорд-генерал с помощью одного из стражников поднялся на ноги. Тут до него дошло, в каком они оказались положении.

Если даже среди них оказался предатель, значит, попытку убить принца четко спланировали. Все, что происходило в последнее время, начиная с гибели принца Алейна и заканчивая их теперешним заточением, было продумано заранее. Надежды на спасение почти не оставалось.

– Что будем делать, сэр? – спросил один из стражников.

– Надо прорваться сквозь дверь, – ответил лорд Агон, указывая на выход к лестнице.

Возможно, они опоздали. И даже если пробьют себе путь, не исключено, обнаружат, что ступени усеяны телами неприятелей и королевских стражников. Однако Агон был закален в боях и давно уяснил себе, что на сетования и раздумья о том, как следовало поступить, нельзя терять ни секунды. Посокрушаться можно потом. Если выживешь.

Стражники всей гурьбой навалились на дверь. Тут послышался свист стрелы.

Один из стражей упал. Стрела пронзила кольчугу с такой легкостью, будто то был шелк. Агон выругался и стал тщательно осматривать стены в поисках отверстий для стрелков-убийц, однако ничего не увидел.

Стражники опасливо озирались, не зная, как спасаться от невидимого врага.

Свист стрелы. Еще один страж пошатнулся в сторону товарищей и упал замертво. Агон и все остальные посмотрели наверх, в потолочную тьму. Из-за низко висевшей люстры было невозможно что-либо рассмотреть. Из мрака послышался ликующий смех.

Стражники и аристократы в панике бросились прятаться, кто где мог, но укрытий почти не было. Один воин скрылся за креслом с толстым сиденьем и изогнутой спинкой. Аристократ сорвал со стены портрет сэра Робина и прикрылся им, словно щитом.

– Дверь! – рявкнул Агон, невзирая на переполнявшее душу отчаяние.

Выхода не было. Стрелок или стрелки, убивавшие их, не только действовали заодно с многочисленными предателями по всему замку, но еще и знали все здешние тайны. При короле Гурлаке, одержимом навязчивыми идеями, замок изрешетили шпионскими отверстиями и потайными комнатами. Убийца, по-видимому, сидел в одном из секретных мест и без особых усилий убивал стражников. Остановить его не представлялось возможным.

Свист стрелы. Воин, прятавшийся за креслом, вздрогнул, когда стрела, легко пройдя через спинку, вонзилась ему в грудь. Душегуб демонстрировал им, насколько безвыходно их положение.

– Дверь! – вновь крикнул Агон.

С отвагой, которую ждет от солдат любой командир, но не всякий получает, остальные стражники поднялись на ноги и устремились к двери. Они прекрасно понимали, что большинству не выжить, но сознавали и то, что это их единственная надежда на спасение.

Свист стрелы. Еще один стражник, наваливаясь на дверь, испустил дух. Лорд Анджерт, трясущимися руками державший перед собой портрет, взвыл, как маленькая девочка.

Свист стрелы. Следующего стража отбросило в дверной косяк – стрела вошла ему в ухо.

В двери образовалась трещина. Один из трех остававшихся в живых воинов издал торжествующий вопль. Полсекунды спустя вылетевшая из щели стрела воткнулась ему в плечо, а вторая, выпущенная с потолка, вонзилась в спину.

Двое других стражников отскочили в стороны. Один упал на колени и взмолился:

– Пожалуйста! Пожалуйста, не надо… Пожалуйста!..

Вторым был крепыш капитан Артуриан. Разбежавшись, он как сумасшедший, со всех сил бросился на дверь, потом ударил по ней еще и еще раз. Дверь заходила ходуном. Щель увеличилась, превратившись в дыру.

Из нее вылетели две стрелы, капитан успел увернуться и снова кинулся к двери. Третья стрела прошла сквозь его ухо, разрывая его напополам. Капитан Артуриан, крича от боли, воткнул в щель меч, просунул внутрь руку и оторвал от двери задвижку. Ему в плечо вошла следующая стрела. Не обращая на нее внимания, капитан вцепился в дверь и распахнул ее.

На лестнице их поджидали пять стрелков-халидорцев в сенарийских мундирах и с луками наготове, у них за спинами стояли шестеро мечников и колдун. У ног лучников лежал еще один стрелок, с мечом в животе.

Пять стрел вошли в Артуриана одновременно. Он упал назад и растянулся рядом со стоящим на коленях стражником. Тот закричал.

Свист стрелы. Крик закончился булькающим звуком. Парень повалился на пол, захлебываясь собственной кровью.

Затем последовало нечто странное. Подобное нередко случалось на поле брани, но лорд-генерал Агон никак не мог к этому привыкнуть.

Один из стрелков отдал товарищу свой лук, вошел в переднюю, схватился за дверь и сказал без язвительности, даже вежливо, обращаясь к капитану, которого они только что убили:

– Прошу прощения.

Разжав пальцы капитана, до сих пор державшегося за дверь, стрелок закрыл ее перед лицами изумленного лорда-генерала и аристократов. Агон посмотрел на лорда Анджерда, прятавшегося за портретом. Эти люди добровольно вызвались рискнуть жизнью ради спасения принца. Некоторым недоставало ума, но все, несомненно, отличались храбростью. Агон привел их на верную гибель.

Ловушку поставили хитрую. «Слуга Джайров», прибежавший с вестью о нападении на Логана, явно был одним из дружной компании. Враги увели из парадной залы не только королевских стражников, а еще и тех, кто был по-настоящему предан Логану и мог на деле доказать свою верность. Халидорцы планировали с легкостью уничтожить их. Блестяще!

Внезапно к предсмертному хрипу и бульканью присоединился еще один звук. Агон тотчас его узнал: кто-то переместил железный рычаг, натягивая тетиву арбалета. Щелк-щелк.