Текст книги "Путь тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

«Кайлар – ученик Дарзо Блинта?» – подумал Агон. Только что сложившаяся перед его глазами картина стала распадаться. Король же нанял Блинта! Значит, его ученик не мог убить принца. Или мог?

А на телах трупов в имении Джайров было вырезано имя Хью Висельника. Естественно, оставить свою роспись на месте кровавой резни мог только безумец. Тщательно обследовав тела, Агон пришел к выводу, что в доме орудовал всего один убийца. Провести подобный план в жизнь было по силам только опытному мокрушнику, а почерк убийств совпадал с тем, что Агон слышал о Хью Висельнике. Дарзо Блинт никогда не уродовал тела жертв. Он бы счел это дилетантством.

Хью Висельник же мог вырезать на месте преступления свое имя лишь в том случае, если был уверен, что власти до него не доберутся. Король сказал, что смерть принца не имела отношения к жажде власти, однако они жили в Сенарии, а здесь все было связано со стремлением повелевать.

Если принца и в самом деле убил ученик Блинта, тогда зачем он оставил в живых свидетельницу? Последователь Дарзо Блинта наверняка был профессионалом, как мастер, и убрал бы со своего пути любую помеху.

Все, что ни происходило, совершалось ради власти. Агон нахмурился.

– А от войска на Воющих Ветрах вестей не было?

– Нет.

– Значит, халидорцы нагрянут дня через четыре. Как поступим с сегодняшним праздником?

– Отмечать середину лета на следующий день после гибели сына? – воскликнул король. – Нет, я, естественно, не собираюсь этого делать!

На ум лорду-генералу пришла внезапная мысль.

– Может, лучше не менять планов?

– Устраивать праздник для убийц моего мальчика? Ни за что на свете! – Глаза короля вспыхнули, и он более чем когда-либо стал походить больше на правителя, нежели на избалованного ребенка. – Надо что-то предпринять! – воскликнул король. – Не то все подумают…

«Не то все подумают… – повторил про себя Агон. – Получается, это самое главное. А что подумают?»

Принц погиб, его зарезали самым неприглядным образом не то мокрушник, не то любовница короля. Леди Джайр и все ее слуги отправились на тот свет, Логана арестовали. Агон предположил, что один из мокрушников в эти самые минуты скачет к Воющим Ветрам, чтобы убить и Регнуса. Оставлять его в живых все равно не имело смысла.

Все подумают, что король в приступе ревности приказал убить собственного наследника, а неверную любовницу подставил, чтобы и ей было неповадно.

Кошмар, случившийся в доме Джайров, тоже увяжут с убийством. Каким образом?

Джайры в очереди претендентов на престол шли сразу после Гандеров, но никогда не проявляли желания занять трон. Слабому и ревнивому королю могли в два счета приписать стремление убрать соперников. Джайров уважали куда больше, чем Гандеров. Все узнают о том, что вместо награды за доблестную службу лорд Джайр получил предательство и смерть.

Логана – нового лорда Джайра – уже схватили королевские воины с намерением упечь в тюрьму, скорее всего навсегда. Однако все прекрасно знали, что Логан – образец благородства и начисто лишен честолюбия. Его помолвка с дочерью Дрейка служила тому лучшим подтверждением.

Кто же займет место короля, если тот умрет?

Всеобщий любимец Логан Джайр будет в тюрьме, где его рано или поздно убьют. Принц погиб. Старшей дочери короля всего пятнадцать, остальным и того меньше – где им управлять страной, на которую вот-вот нападут халидорцы. Бразды правления могла бы взять в свои руки Налия, жена короля, однако он всю жизнь ее побаивался, поэтому, как только мог, отдалял от государственных дел, да она и сама не желала связываться с политикой. Джадвинов после вчерашнего можно было сбросить со счетов. Оставались еще два герцога – Грэзин и Уэссерос, отец королевы. Ее брат Хэврин жил за границей и вряд ли претендовал на сенарийский трон. Герцог Грэзин дышал на ладан. Заявить права на трон могли представители и менее родовитых семейств.

Однако стать настоящим правителем не мог ни один из них. Нестабильное положение грозило обернуться гражданской войной с четырьмя более или менее равносильными сторонами-участницами. Войной гораздо более страшной, чем та, которую, уступая трон Алейну, Регнус предотвратил десять лет назад.

Какие роли отводились наиболее опасным из игроков, Са'каге и Халидору? Халидор мог купить содействие Са'каге, если был готов предложить соответствующую сумму.

Внезапно все стало яснее прежнего. Лорд-генерал Агон громко выругался. Он сквернословил настолько редко, что изумленный король умолк на полуслове, взглянул на лицо генерала и побледнел.

– В чем дело? В чем дело, Брэнт?

Все эти годы они так много внимания уделяли Халидору, что не особенно заботились о внутренних опасностях. Халидорцы убрали с дороги целый ряд законных и толковых наследников, причем устроили все так, что король стал их невольным помощником. Покончив с этой операцией, они наверняка планировали устранить и его самого. Действовать надлежало быстро, пока не объявились новые сильные претенденты на трон, пока не восстановились связи и не возник приемлемый план. В Сенарии воцарится полная неразбериха. А Халидор пожалует, когда ему будет удобнее.

– Ваше высочество, выслушайте меня внимательно. Грядет государственный переворот, вчерашние события – только начало. В нашем распоряжении, возможно, всего несколько дней. Если хаос разразится, тогда наши приготовления для борьбы с Халидором лишатся всякого смысла. Первым убьют вас.

Лицо короля исказилось от страха.

– Говори дальше! Я внимательно слушаю.

44

Поздравив Логана еще несколько раз, Кайлар извинился и оставил молодого герцога наедине с будущим тестем. Сэра ушла в свою комнату переодеться. Они решили, что лучше ей не видеть, как Логан снова дружески общается с Кайларом, по крайней мере до свадьбы.

– Если вы меня не пригласите, я все пойму, – сказал Кайлар. – Но если вы еще вернетесь к этой теме, передай Сэре, что я надеюсь на прощение. Поздравляю!

Он поднялся в свою комнату, снял блузу, бросил ее в угол и уставился на свое отражение в зеркале.

– Поздравь и себя. Все знакомые женщины тебя ненавидят, а мастер вот-вот убьет.

Рядом с зеркалом лежала перевязанная лентой стопка писем. Кайлар их взял. Наверху белел клочок бумаги с выведенной рукой Блинта строчкой: «Раз ты переступил черту, значит, больше нет смысла их прятать».

Что? Кайлар развязал ленту и принялся читать первое письмо. Написал его явно ребенок. Большими неровными буквами, весьма путано излагая мысли. «Большое-пребольшое спасибо большое. Тут очень хорошо. А вы волшебник. Сегодня у меня день рождения. Я вас люблю. Элена». Внизу было приписано рукой взрослого: «Пожалуйста, извините нас, граф Дрейк. Она случайно услышала, как мы разговариваем о ее лорде-добродетеле. А письмо мечтала написать с тех пор, как мы начали учить ее письму. Если ей что-нибудь придет на ум, то она ни за что не откажется от своей затеи. Пожалуйста, сообщите нам, можно ли ей писать эти послания. Ваш покорный слуга, Гэр Кромуилл».

Кайлар как завороженный читал и читал дальше. Письма приходили каждый год, становясь все складнее и длиннее. Ему казалось, что он наблюдает, как Элена взрослеет у него на глазах. Она тоже жила теперь под другим именем, но не простилась с незащищенностью и уязвимостью, от которых страдала и прежде.

Когда ей было пятнадцать, она написала: «Пол спросил, злюсь ли я на жизнь за то, что у меня на лице шрамы. Он говорит, что это несправедливо. А я ответила: „Несправедливо то, что я выбралась из Крольчатника, а многие другие девочки и по сей день там“. У меня теперь столько всего! Только благодаря Вам…»

Кайлар читал быстро, порой перепрыгивая через строку. Времени у него было в обрез. Весть о смерти принца грозила вот-вот облететь целый город. А Элена обожала писать. Отложив несколько писем, он взял последнее, написанное буквально на днях.

«Вы понятия не имеете, что для меня делаете. Я уже рассказывала Вам о том, как Ваши деньги не раз спасали мою семью, особенно в ту пору, когда умер мой приемный отец. И это далеко не все. Сама мысль о том, что где-то там есть молодой лорд, которому я небезразлична (я, рожденная в рабстве девушка со шрамами на лице!), озаряет всю мою жизнь. Я чувствую себя особенной. На прошлой неделе Пол сделал мне предложение. – Кайлара охватило желание разыскать этого Пола и хорошенько его отделать. – Знаю, я должна была ответить согласием, хоть мне и не нравится его характер… и многое другое. Но из-за Вас, из-за Вашей заботы я верю в то, что достойна чего-то лучшего, нежели безрадостный брак с первым парнем, который делает предложение изуродованной девушке. Я верю, что Бог приготовил для меня нечто более светлое».

«Да уж… – подумал Кайлар. – Божья избранница…»

Так вот откуда Элена знала Дрейков.

«Спасибо Вам за все, – писала она. – И пожалуйста, простите меня за прошлое письмо. О том, что я наговорила, стыдно даже вспоминать. Прошу Вас, забудьте об этом».

О чем? Кайлар распечатал предыдущее письмо и, начав читать, против воли заулыбался. Шестнадцатилетняя Элена страдала муками юношеской романтичности.

«По-моему, я Вас люблю. Я даже уверена в этом. В прошлом году, когда я ходила к Дрейкам, чтобы отдать им это письмо (даже не верится, что теперь мама позволяет мне относить послания лично), я, кажется, видела Вас. Может, это были не Вы. А может, Вы. У них живет молодой человек, тоже лорд. Очень красивый, и они все в нем души не чают. Я имею в виду, он им всем очень дорог, даже графу Дрейку. Конечно, он – не Вы, у него нет таких денег. Его семья обеднела, вот он и живет с Дрейками… – У Кайлара перехватило дыхание. Элена видела его. Видела год назад и находила красивым. Неужели же так оно и было? – Но что такое деньги в сравнении с любовью?»

Дальше шли… О нет! Да… Да, следующие строки были немного размазаны от упавших на бумагу слез.

Это не очень-то удивило Кайлара. Он взрослел бок о бок с тремя девицами. Его просто интересовало, когда Элена начала плакать.

«В общем, раз Вы не отвечаете на мои письма и не даете о себе знать, я решила называть Вас Кайларом. Не исключено, что вы полный, непривлекательный, с огромным мясистым носом и…(фраза зачёркнута) Ради бога, ПРОСТИТЕ! Надо бы переписать все сначала, но мама и так бранится, говорит, что я перевожу слишком много бумаги. Простите. Я скверная девчонка. Но хотела бы получить от Вас хоть единственное письмо… Пусть граф Дрейк передаст его мне в следующем году, когда я принесу ему очередное свое послание. Пол повторяет, что я пылаю страстью не к мужчине, а к суме с деньгами. – (Элена совсем ничего не знала о благодетеле, но ей было всего лишь шестнадцать лет. А Пол так и нарывался на взбучку.) – Однако он ошибается. И вовсе это не глупая страсть. Я люблю Вас, Кайлар».

Кайлара проняла дрожь. Ему безумно хотелось услышать эти слова. Услышать от нее. И вот он видел их прямо перед собой, они пробились сквозь сотни преград его двойной жизни. Элена сказала ему заветные слова, не подозревая о том, что он и есть ее благодетель, не зная, что граф Дрейк отдавал ее письма Дарзо. Не ведая о том, что Кайлар был Азотом, что работал убийцей, что видел ее сотни раз, наблюдал за ней дважды в неделю, на рынке близ Пути Сидлина. Элена даже не догадывалась о том, что Кайлар видел, как она расцветает, о том, что всякий раз обещал себе больше никогда не шпионить за ней, и о том, что не мог сдержать слова В какой-то момент он тоже воспылал к ней страстью, но не желал признаваться в этом даже самому себе и твердил, что она манит его, как запретный плод, или что ему просто надо знать, жива ли она, здорова ли. Если не помогало ни первое, ни второе, он пытался уверить себя, что все это глупости и скоро пройдет.

Теперь ему было двадцать лет, но чувство не покидало его сердце. Внезапно вспыхнувшая надежда (Элена любит его!) вдруг разбилась о действительность, как фарфоровая чашка – об пол. Нежное кружево несбыточных желаний растаяло без следа. Теперь имел значение только смертельный испуг в глазах Элены, с которым она смотрела на Кайлара вчера вечером. Беспощадная правда (я Кайлар, и Азот, и твой молодой благодетель, и тоже люблю тебя!) ударила по ней, как кузнечный молот. Я Кайлар, и Азот, и твой молодой благодетель… Я нуждаюсь в твоей помощи. Доверься мне, но я тебя предам.

На жалость к самому себе не было времени, Кайлар и так слишком уж ею увлекся. Он оставил свидетельницу, которая знала, что Кайлар Стерн – мокрушник, чья цель – забрать серебряный ка'кари и, не исключено, натворить других гнусных дел. Стало быть, вымышленный образ, на создание которого Кайлар потратил целых десять лет, больше не мог служить ему. И все из-за какого-то шарика, неизвестно где теперь находившегося.

Ведра, в которых служанка каждый день приносила ему горячую воду, сегодня стояли пустые. Бог знает почему, Кайлара это испугало. У него защипало глаза, будто от подступавших слез. Он чуть не рассмеялся над собственной глупостью. Воду не принесли наверняка из-за какого-нибудь ничтожного недоразумения, а ему уже представлялось, что боги или же единый Бог Дрейков начинают уничтожать его. Все шло наперекосяк.

Мастер Блинт собирался его убить. Девушка, ради которой он был готов умереть, ненавидела. Даже Сэра Дрейк, еще вчера вечером не знавшая, его она любит или Логана, теперь презирала его.

А худшим в этой истории было то, что все произошло по его вине. Сотня бед обрушилась на его голову из-за им самим принятых решений.

Разве что за отсутствие воды в ведрах отвечал не он. Схватив их, Кайлар выскочил из комнаты и чуть не столкнулся на лестнице со служанкой. Та несла два других ведра, наполненных горячей водой.

– Здравствуйте, – сказала она. Кайлар ее не узнал. Девушка была прехорошенькая, симпатичнее всех, кто прислуживал в доме Дрейков. – Доброе утро! Простите, я замешкалась. Я новенькая, сегодня мой первый рабочий день. Не знаю, где тут что… Пожалуйста, не гневайтесь!

Она протиснулась мимо Кайлара, чуть задевая его голую грудь своим пышным бюстом, и вошла в комнату. Он последовал за ней, поставил на пол пустые ведра и протянул руки за теми, что до сих пор держала девица.

– Давайте.

– Нет-нет, что вы! – воскликнула она. – Умоляю, не рассказывайте графу Дрейку или экономке, что я опоздала. Она и так смотрит на меня косо, а если узнает, что я в первый день так оплошала, тут же укажет мне на дверь. Если я потеряю эту работу, просто не представляю, что буду делать, сэр.

Она наконец поставила ведра и заломила руки.

– Эй! – ответил Кайлар. – Успокойся. Ничего я никому не скажу. Кайлар. – Он протянул ей пятерню и улыбнулся.

Девушка просияла улыбкой, пожала Кайлару руку и окинула беглым, но восхищенным взглядом его обнаженную грудь и живот.

– Очень приятно. Виридиана.

Дворецкий ввел в кабинет красавца ладешца. Логан, желавший перекусить, остался в столовой, так что граф Дрейк был один.

– Сэр, – сказал дворецкий, – послание желают передать лично.

– И хорошо, – ответил граф Дрейк. – Спасибо.

Ладешец был настолько хорош собой и так богато одет, что явно не мог быть рассыльным. Он больше походил на придворного или хотя бы на барда. Тут взгляд графа Дрейка остановился на руках незнакомца. Тот держал стрелу, от наконечника до перьев хвоста выпачканную ярко-алой жидкостью, похожей на свежую кровь. Едва дворецкий удалился, гость произнес:

– Доброе утро, милорд. Хотелось бы познакомиться с вами при иных обстоятельствах, но я к вам с крайне важным сообщением от Дарзо Блинта. Он сказал: «Если мальчик еще жив, я должен встретиться с ним. Пусть приходит обедать в „Подвыпившую блудницу“».

Ладешец поклонился и протянул графу красную стрелу. Появившийся на пороге Логан добродушно рассмеялся.

– Говорите «если еще жив»? Надо понимать, кто-то из друзей Кайлара видел, как сюда явился я?

Граф Дрейк усмехнулся.

– Ты наверняка перепугал всех, кто встретился тебе на пути. – Он повернулся к посланцу. – Я все ему передам, спасибо.

– Милорд, – произнес ладешец, глядя на Логана. – Мы скорбим вместе с вами.

Поклонившись, он тут же ушел. Логан покачал головой.

– Это что, какая-то холостяцкая шутка?

– Не знаю. В Ладеше я был всего раз. Их юмор мне непонятен. Наверное, следует сразу отнести стрелу наверх.

– А я думал, мы серьезно поговорим о близости в семейных отношениях, как отец с сыном.

Граф Дрейк улыбнулся.

– Какой ты правильный.

– Сэра такая же, – ответил Логан.

– В семейных отношениях, поверь моему опыту, правильностей не бывает, Логан. – Граф Дрейк взглянул на стрелу и отложил ее в сторону. – Первое, о чем надо помнить при близости…

Виридиана потерла плечо и сказала:

– До чего же приятно познакомиться в этом доме с милым человеком. Экономка, когда я устраивалась, была со мной очень уж нелюбезна. Вы… не возражаете?

– Нет, конечно нет, – ответил Кайлар, хоть и не понимал, что она имеет в виду.

Виридиана без тени смущения развязала ленты корсажа, который, как успел заметить Кайлар, был затянут чересчур туго.

– О! Так намного лучше, – воскликнула служанка, глубоко вздыхая. Она прошла к двери, закрыла ее, заперла замок, вернулась к ведрам, стянула с себя лиф и отбросила его в сторону.

– Гм… – произнес Кайлар.

Виридиана наклонилась и снова взяла ведра. Кайлару показалось, что между ее большими наполовину обнаженными грудями можно заблудиться. Он приоткрыл рот, не нашелся что сказать и невероятным усилием воли поднял глаза. Виридиана наблюдала за ним и, видя, как краснеют его щеки, сияла от радости. Уверенным движением руки она распустила волосы, и они упали ей на лицо и на плечи водопадом кудрей.

– Готовы искупаться, милорд?

– Нет! Я гм… к тому… я имею в виду…

– Желаете помыться после. – Виридиана шагнула к нему, на ходу расстегивая платье.

После? Кайлар попятился, чувствуя, что его сопротивление слабеет с каждой секундой.

«А почему бы и нет? – подумал он. – Чего, черт возьми, я жду все эти годы? Недопустимой возможности быть с Эленой?»

Все его мысли вдруг закружили вокруг Виридианы. Полные губы, божественные волосы… Ему уже представлялось, как он прикасается к ним пальцами, как они ласкают его плечи. А эти бедра, а грудь! Красотка явно желала его. Это будет просто минутная страсть, конечно же не любовь. Ни о какой романтике и серьезных отношениях тут не могло быть и речи. Они совокупятся, и все. Быстро и просто. Именно так призывала смотреть на жизнь Мамочка К.

Граф Дрейк, разумеется, учил другому. Но, черт побери, в данную минуту округлости Виридианы казались убедительнее любых праведных речей.

Кайлар попятился, врезался в кровать и чуть не упал.

– Вообще-то не слишком это удоб…

Виридиана прикоснулась рукой к его груди и вдруг быстро сжала пальцы в кулак и нанесла удар. Кайлар не устоял на ногах. Девица вскинула вторую руку, которую прятала за юбкой. В воздухе блеснул клинок.

Как только Кайлар упал спиной на кровать, Виридиана напрыгнула на него, коленями прижала его руки к бокам, одной рукой схватила его за волосы, а второй приставила нож к шее – так, что без труда могла проткнуть кожу и перерезать артерию.

– Не слишком удобно? – договорила она неоконченное им предложение.

Кайлар, втягивая в себя воздух, старался как можно меньше двигаться.

– А, черт! – пробормотал он. – Ты ученица Хью Висельника, Ви. Виридиана. Ну почему я сразу не догадался?

Девица улыбнулась ледяной улыбкой.

– На кого ты работаешь? Принца должна была убить я.

– Серьезно? Вот так незадача! Один мокрушник убивает жертву другого. Гм. Или ты называешься мокрушницей?

– Какая разница?

Виридиана плотнее обхватила Кайлара бедрами. Он покраснел.

Она ущипнула его за щеку.

– А ты весьма недурен собой. Даже немного жаль убивать тебя.

– И мне жаль, что такая девица…

– Успокойся, – перебила его Виридиана. – Роскошная наружность – часть моего таланта.Даже странно, что ты не очень-то пустил слюнки.

– Что ты имеешь в виду? Это что… сплошная иллюзия?

– Ты бы лучше попрощался с жизнью, – сказала она. – А формы у меня настоящие, спасибо за комплимент.

– Я выразил бы восторг многословнее, но его несколько притупляет нож возле шеи.

– Если надеешься избежать своей участи заигрываниями, можешь не стараться – тебе не хватает опыта. На кого ты работаешь?

– А ты на кого? На короля, – сказал Кайлар. – Угадал?

– Ты, вижу, не из слабонервных, – заметила Виридиана. – Мне это даже нравится.

– Если бы я надул в штаны, нам обоим это не пришлось бы по вкусу, – сказал Кайлар. Мокрушница усмехнулась. Он улыбнулся, возможно, более милой улыбкой. – Ну как? Выходит у меня заигрывать?

– Не особенно, но даю тебе одно очко – за старание. Этот заказ я получила от короля, правильно. То, что принца зарезал ты, его немного рассердило. Если точнее: платит мне король, а распоряжения отдает Рот. Теперь отвечай ты.

Виридиана чуть сильнее вдавила нож в его кожу. Кайлару пришлось как можно дальше повернуть голову в сторону.

– Поставь себя на мое место, – сказал он, напрягая шею. – У меня два пути: если я не отвечу, ты убьешь меня медленно, и мне придется помучиться. Если отвечу, сделаешь то же самое, но быстро.

– Ты надеешься, что у тебя есть и третий путь. Ты протянешь время и каким-нибудь чудесным образом спасешься. Умен. Впрочем, иначе и не могло быть. Все удивляются, почему Блинт взял себе ученика без таланта.Видимо, его отсутствие компенсируется мозгами.

– Говоришь, все удивляются? Может, вы по этому поводу еще и заключаете пари? Постой-ка, а кто сказал, что у меня нет таланта!

– Не знаю. По большому счету это дело не мое, а Са'каге, – произнесла Ви. – Так ты ответишь, на кого работаешь, или нет? Наверняка тоже на Рота. Если уж ему нужно, чтобы работу непременно сделали, он сто раз подстрахуется. Болтают, будто и леди Джадвин была с ним в сговоре, но я в это не верю. Принца убрал профессионал, я сразу определила.

– А ты любительница поболтать, – заметил Кайлар.

Будь у него свободны руки, он наказал бы себя за глупую оплошность хорошей оплеухой. Желаешь выиграть время, ни в коем случае не насмехайся над болтливостью захватчика, а воспользуйся ею.

Прекрасное лицо Виридианы на мгновение сделалось отвратительным. Кайлар вдруг увидел в ней Хью Висельника. Она улыбнулась, но выражение Хью из глаз не исчезло.

– Встретимся в следующей жизни. Советую поупражняться в заигрываниях.

Кайлар, ожидая, что в его шею войдет сталь и по всему телу разольется тепло, в отчаянии весь напрягся. Раздался стук в дверь.

– Кайлар? – позвал граф Дрейк.

Ви вздрогнула и повернула голову.

Кайлар дернулся, пытаясь сбросить ее с себя. Разум подсказывал ему поступить именно так, но он и не подозревал, что вдруг почувствует в себе небывалую мощь. Казалось, он всю свою жизнь хворал, а теперь вдруг внезапно выздоровел. В нем говорил талант,о котором все время твердил Дарзо и которым теперь Кайлар мог пользоваться.

Мокрушница взлетела в воздух, хотя одна ее нога не расцепилась с ногой Кайлара, а рукой она до сих пор держала его за волосы. Поэтому, вместо того чтобы рухнуть на пол, она упала назад на Кайлара, и попыталась зарезать его, но теперь его руки высвободились, он вцепился в ее запястья и сделал перекат.

Они вдвоем свалились с кровати – Виридиана приземлилась на спину, а Кайлар на нее. Она выругалась и двинула коленом ему в пах. Кайлару показалось, будто у него в штанах взорвалось солнце. Он застонал, но не выпустил ее рук, однако позволил перевернуться и вновь оказался внизу.

– Кайлар? – закричал из-за двери граф. – У тебя там что, дама?

Назвать ее дамой язык не повернется, мелькнуло в голове Кайлара. Его ослепляла боль. Он не мог не то что драться, но даже просто двигаться.

– На помощь!

– Как ты жалок, – проговорила Ви.

Кайлар лишь снова застонал в ответ. Мокрушница спрыгнула с него. Он не без труда поднялся на ноги. Дверь с шумом распахнулась, но Кайлар не успел ничего предпринять. Виридиана уже бросала нож в графа Дрейка.

Тот сумел увернуться. Нож пролетел по воздуху, не причинив вреда. Мгновение, и оружие уже было в руке графа, однако тот не решался метнуть его в девушку. Ви, едва заметив, что граф поднимает руку, рванула к окну.

Кайлар выхватил нож у графа и метнул его в мокрушницу за мгновение до того, как она исчезла из вида. Ему показалось, что клинок вонзился ей в плечо. Достав из-под кровати меч, он подлетел к окну, но Виридианы уже и след простыл.

Ошеломленный граф по-прежнему стоял на пороге. В его руке краснела стрела.

– Я не осмелился, – произнес он. Из уст кого угодно другого эти слова прозвучали бы как признание в поражении. Граф же произнес их торжествующим голосом. – Мне было даже интересно, в самом ли деле я изменился. Ведь прошло столько лет… Видимо, это действительно так. Спасибо тебе, Господи.

Кайлар смотрел на него в растерянности.

– О чем это вы?

– Нам надо серьезно поговорить, Кайлар.