Текст книги "Хранители секретов (ЛП)"

Автор книги: Бренда Дрэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Хм… – Неловко. Мои щеки вспыхнули. Не говоря уже о том, что при виде его я полностью утратила способность говорить.

На помощь пришла Лея.

– Ты пришел! Присаживайся рядом с Яраном.

– Спасибо. – Он опустился в кресло, которое оказалось наискосок от меня. – Ты прекрасно выглядишь, Джиа.

Все взгляды были устремлены на нас. Я сжалась в своем кресле.

– Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь.

Как неловко.

Он действительно хорошо выбрал свой темный костюм. Ткань плотно облегала его подтянутое тело. Голубая рубашка подчеркивала цвет глаз. Он расстегнул пиджак и положил салфетку на колени.

Перестань пялиться на него.

Я не хотела, чтобы еще один парень вмешивался в мои эмоции. Что мне было нужно, так это забыть Арика. Как будто у меня вырвали половину души. И я не была уверена, что когда-нибудь получу ее обратно.

– Как ты сюда попал? – Каил снова потянулся за хлебом. – Я думал, что Совет запретил проход через врата.

– Я пришел по делу Совета, – сказал он. – Карриг пригласил меня на ужин.

Лея отодвинула хлебницу подальше от Каила, и он нахмурился, глядя на нее.

– По какому делу? – спросила она.

– Я здесь, чтобы сопровождать Джию и Ника на суд Тода.

– Неужели? – Я не могла сказать, было ли это волнение из-за Тода или из-за того, что глаза Бастьена сверкали, как сапфиры, в свете свечей. – Он действительно получит шанс рассказать свою версию?

– Так оно и есть. – Его полные губы изогнулись в улыбке, и в уголках глаз появились морщинки. – Из-за тебя невинный человек может получить еще один шанс.

Я схватила вишневый перец с тарелки с антипастой.

– Когда мы отправляемся? – спросил Ник.

– Рано утром, – сказал Бастьен, – до открытия библиотек.

Нога задела мою лодыжку как раз в тот момент, когда я вгрызлась в вишневый перец. Бастьен улыбнулся мне. Я закашлялась от острого сока, попавшего мне в горло, и уронила перец на платье. Он оставил за собой масляный след. Это было случайно, или он прикоснулся ко мне нарочно?

– Очень жаль, – сказала Лея.

– Простите.

Я встала и поспешила в туалет.

Наклонилась над раковиной, вытирая пятно мокрым жестким бумажным полотенцем. Чем больше воды я прикладывала к масляному пятну, тем больше расплывалось мокрое пятно. Я посмотрела на изображение в зеркале.

Отлично. Похоже, я кормила грудью.

Я махнула рукой на пятно и вышла из туалета. Я была слишком занята встряхиванием выреза своего платья, пытаясь высушить его, что наткнулась на кого-то.

– Извините, – сказала Эмили.

Я ничего не сказала, просто смотрела на нее, не замечая присутствия. Мне показалось, что кто-то ударил меня кулаком в живот. Я посмотрел мимо нее, а затем резко на Арика.

– Что ты здесь делаешь?

Эмили заставила себя улыбнуться.

– Мы, конечно, ужинаем. Зачем еще кто-то приходит в ресторан?

– Сегодня вечером? Ты знал, что мы придем сюда, – сказала я Арику, полностью игнорируя Эмили.

– Я не знал, что ты будешь здесь, – сказал он. – Ты сегодня отсутствовала на тренировке.

Они держались за руки, отчего у меня к горлу подступила желчь. Когда же кончится агония оттого, что они вместе? Каждый раз это был удар в самое сердце. Я не могла поверить, что мы с Ариком расстались. Наши отношения, очевидно, не имели для него значения. И вот я стою там, не двигаясь, что делает ситуацию еще более неудобной.

Почему я не могу пошевелиться?

– Вот ты где, – сказал Бастьен, обходя Арика и Эмили, чтобы добраться до меня. Он обнял меня за плечи. – Официант хочет принять наш заказ. Вы закончили здесь?

– Да, извините. Арик, ты ведь помнишь Бастьена?

– Конечно, – сказал он. Его глаза казались пустыми. Совсем не он. Как будто это был бесхребетный трутень. Что с ним происходит? Неужели кто-то забрался ему в голову? Загипнотизировал его? Ревнивый огонь, который обычно зажигался в его глазах, глядя на Бастьена, исчез. Может, он заболел? Его сильно ударили по голове во время тренировки? Я хотела, чтобы все мои иррациональные доводы оказались правдой.

Заметив, что все смотрят на меня, я сказала:

– Бастьен, это Эмили.

– Привет, – сказала она, наклоняясь ближе к Арику.

– Приятно познакомиться, – кивнул Бастьен и повернулся ко мне. – Ну что, пойдем?

Я кивнула, и он взял меня за руку и повел прочь.

– Спасибо, что спас меня, – поблагодарила я, когда мы были вне пределов слышимости.

– Я всегда рад увести тебя подальше от Арика.

Я оглянулась. Эмили наблюдала за нашим отступлением с самодовольным выражением лица.

Глава 12

Совет Чародеев собрался в итальянском убежище Мантелло. Потайной ход в Мантелло находился за книжным шкафом в библиотеке Риккардиана во Флоренции, Италия. Туннель, ведущий от библиотеки к пристройке в убежище, был узким, с серией каменных ступеней, идущих вверх и вниз и изгибающихся слева направо. Юбка и туфли на каблуках, которые я носила, а также моя набитая сумка делали этот путь несколько трудным. Ник потел в своем костюме передо мной, его туфли шаркали по каменистому полу. Впереди Бастьен быстрыми царственными шагами спускался вниз.

Убежище напомнило мне картины, которые я видела в Тоскане. Сады, каменные дорожки и оштукатуренные коттеджи окружали дворец, похожий на огромную виллу. Мы шли по тропинке, пока не добрались до города, который выглядел застывшим в древности. Старые коттеджи и здания, ярко раскрашенные подзоры, затеняющие окна, и кашпо с яркими цветами выстроились вдоль улиц. Бастьен привел нас в комнату, похожую на амфитеатр. Мы сидели ближе всех к подножию на каменных скамьях. Прямо под нами на сцене возвышался круглый старинный стол.

Мужчины и женщины, одетые в тяжелые красные одежды с блестящими пуговицами и толстыми золотыми веревками, обвязанными вокруг талии, и заходившие внутрь и занимающие свои места за столом, казалось, прибыли со всех концов света. Я насчитала в Совете двадцать чародеев.

– Чувак, эти скамейки неудобны. – Ник пошевелился. – Эй, это похоже на круглый стол короля Артура. Они полностью украли идею, не так ли?

Бастьен сел рядом. Его рука коснулась моей, усиливая осознание того, что он так близко.

– Я не уверен, откуда взялась эта идея, но этот стол был сделан для первого заседания Совета Чародеев много веков назад. Присутствующие чародеи были изначальной семеркой.

Мы прождали несколько сумбурных минут после того, как последний чародей занял свое место, прежде чем двое мускулистых мужчин вывели Тода. Он принял ванну, побрился и постригся. Я почти не узнала его, одетого в твидовый пиджак и темные брюки. Двое мужчин подвели Тода к скамье – ложе прямо под каменными скамьями, справа от нас.

Пожилая женщина с короткой прической, встала со стула, расположенного у стола.

– Ваши Святейшества, – сказала она, кивая им, – я начну разбирательство. Для протокола, меня зовут Эллен Аркрайт из Асила, и сегодня я буду руководить расследованием. Мы собрались в это прекрасное осеннее утро, чтобы выслушать показания Тода из клана Ланиар Даркдейл, касающиеся убийства Джана Бьянки двадцатого июля тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Адвокаты сообщили злоумышленнику о его правах?

На пороге стоял невысокий мужчина, едва ли пяти футов ростом, с лысеющей головой и в очках с толстыми стеклами.

– Да, Ваше Святейшество.

– Великолепно. Тод, вы можете рассказать нам свою историю, а потом мы возьмем показания у свидетелей. Вы можете продолжать. – Она села.

Адвокат махнул рукой, чтобы Тод встал. Тод нервно оглядывался по сторонам, пока один из его помощников не кивнул ему. Балансируя на дрожащих ногах, Тод заложил руки за спину и откашлялся.

– Я не знаю, с чего начать, мэм… я имею в виду, Ваше Святейшество, – сказал он.

– Просто начните с вашей встречи с профессором Бьянки перед убийством, – ответила она. – Вы были в библиотеке аббатства Сен-Галль, Швейцария. Что привело вас в эту библиотеку?

– Так и было, – начал он, – вообще-то я преследую Джана уже несколько дней подряд. Как бы я ни старался, я не могу освободиться от чар. Джан прыгал по библиотекам… что-то искал. Ловушки, я думаю, потому что он делал что-то руками, будто пробовал воздух. Я борюсь с желанием напасть на него. Как собака, желающая получить кость, я больше не могу сопротивляться. Я загоняю его в угол в аббатстве. Там темно. Я его почти не вижу, но он всегда носил с собой красный зонтик.

Он сделал паузу, чтобы вытереть глаза. Было странно, что он говорил так, словно Джан все еще был жив, и события, о которых он говорил, происходили прямо сейчас.

– Я люблю Джана как брата. Он всегда заботится о таких несчастных, как я. Я изо всех сил стараюсь не догонять его, но у меня ничего не получается. Я бью его ножом. Его лицо искажается, и он заставляет меня вонзить нож глубже, пока он не падает. Но он не умер. Внутри меня что-то толкает его прикончить. Я борюсь с этим. Я отказываюсь. Чудесным образом сила высвобождается. Я свободен, но Джан агонизирует на полу.

Тод опустил голову и сложил руки перед собой, как будто молился. Он поднял голову.

– Он дает мне свиток, и я прячу его за пояс. Затем я помогаю ему вставить второе Чиаве… крестик, в ручку этого зонтика. Мы слышим, как кто-то прыгает в библиотеку. Я пытаюсь отодвинуть его, но он отталкивает меня. Я выбегаю, чтобы остановить того, кто идет за ним. Это последний раз, когда я вижу его живым.

Аркрайт оторвала взгляд от блокнота, в который что-то записывала.

– С кем вы столкнулись, когда выбежали из комнаты?

– Там Конемар и несколько Стражей.

– Что было дальше? – настаивала она.

Он бросил на меня быстрый взгляд через плечо.

– Они тащат меня обратно к Джану. Я не прикончил его, поэтому один Страж ударил его несколько раз. Потом Конемар бьет меня по голове, и все становится черным. Меня будит стук сапог по полу. Множество охранников в униформе Асила врываются в комнату.

Единственным шумом в амфитеатре было тиканье огромных часов, прикрепленных к дальней кирпичной стене, пока все ждали следующего вопроса Аркрайт.

– Была ли получена копия записей прыжков за тот день?

Другой адвокат встал. Я предположила, что он похож на прокурора.

– Нет, Ваше Святейшество.

– И каков же был приговор?

– Тода признали невменяемым.

– Вы не говорили? – Она что-то нацарапала в своем блокноте. – Вы можете сесть. Джианна Кернс, она здесь?

Я искоса взглянула на Бастьена.

– Все в порядке, – прошептал он. – Встань и скажи, кто ты.

Я поднялась со скамейки.

– Да, Ваше Святейшество.

– Какое отношение вы имеете к преступнику? – спросила она.

– Вы имеете в виду Тода?

Она уронила ручку.

– Именно это я и сказала.

Бастьен вскочил.

– Прошу прощения, Ваше Святейшество.

– Я не знал, что вы здесь, Ваше Высочество. У вас есть что добавить?

– Да, – сказал он, быстро сжимая мою руку, прежде чем продолжить: – Джиа не знакома с делами суда. Я уверен, что она не поняла значения слова «преступник». – Он посмотрел на меня. – Она имеет в виду обвиняемого, Тода.

– О, хорошо, – сказала я, чувствуя себя неловко.

Бастьен вернулся на свое место.

– И почему эта девушка ничего не знает?

– Я новичок в мире Мистиков, Ваше Святейшество. Я правнучка – Джана Бьянки. Мою мать звали Мариетта Бьянки. Я выросла в человеческом мире.

– А, я вижу, вы наш пропавший Страж, Джианна Бьянки. – Все чародеи посмотрели на меня.

– Так и есть.

– Что это за псевдоним, под которым вас все знают?

– Это имя мне дали, когда я родилась в человеческом мире. Я использую фамилию моего отчима.

– В нашем мире вы должны пользоваться своим завещанным именем. – Ее суровый взгляд заставил меня спрятаться за Бастьеном. – Теперь я понимаю, что вы помогли Тоду сбежать с виселицы. Вы знаете, что мы можем обвинить вас и всех остальных, причастных к этому преступлению?

– Нет. Никто не говорил, что у меня будут неприятности. – Я нервно посмотрела на Бастьена.

Она проигнорировала мой ответ.

– Не хотите ли рассказать нам, зачем вы ходили к убийце вашего прадеда?

Я проглотила комок, образовавшийся в горле.

– Я пошла спросить его о пропавшем Чиаве.

– Пропавшем Чиаве?

– Да. О том самом, который Тод упомянул в своем заявлении. Свиток. Видите ли, мы с Ником – потомки Седьмого Чародея. Мы – защитники, о которых говорится в пророчестве…

– Мы, члены Совета, хорошо осведомлены о пророчестве, – перебила она. – То, что вы потомок Джана – единственная причина, по которой я не хочу, чтобы вас бросили на виселицу. Теперь, объясните отсутствие Чиаве.

– Нам сообщили, что у Тода был Чиаве, и что он на виселице. Поэтому мы пошли, чтобы получить его. Вскоре после нашего прибытия Красный и его люди напали на виселицу. Поэтому мы бежали и взяли Тода с собой, чтобы защитить его.

Бастьен снова встал.

– Есть поправка к ответу Джианны, которая содержится в показаниях Стражей Асила. Предполагалось, что это люди Красного, но его не было с ними во время атаки.

Эллен Аркрайт прочистила горло.

– Со всем уважением, Ваше Высочество. Только адвокаты могут прерывать это разбирательство.

– Возможно, если бы они выполняли свою работу, мне не пришлось бы этого делать. – Бастьен сел.

Четверо адвокатов неловко поерзали на своих местах и переглянулись.

– Отмечено. – Ее губы сложились в прямую линию, когда она изучала меня. – Очень хорошо, вы можете сесть, Джианна. – Она читала какие-то бумаги на столе перед собой. – Никлаус Ру Агард, пожалуйста, встаньте.

Бастьен толкнул Ника локтем.

– Она имеет в виду тебя.

Он помедлил, прежде чем подняться на ноги.

– Да, мэм, я имею в виду Ваше Святейшество. Но это не мое имя.

Она посмотрела на него.

– Твой отец – Конемар Агард, а мать – Жаклин Ру, не так ли?

Ник с трудом сглотнул.

– Да, но меня усыновили люди. Мое официальное имя – Никлаус Д'Марко.

– Возможно, это ваше законное имя в человеческом мире, но не здесь, в нашем. Чтобы изменить свое имя, вам нужно будет подать документы в регистратор Мистиков. – Она снова что-то нацарапала на бумаге. – Скажите мне, как вы относитесь к своему отцу?

Бастьен снова вскочил на ноги.

– Какое это имеет отношение к происходящему?

Она бросила на него быстрый взгляд.

– Вы можете быть королевской особой, но не имеете права голоса здесь. Сядьте, Бастьен Ренар из Куве. Я спросила этого мальчика о его отце не просто так. Над ареной нависло очарование, которое заставляет всех под этой крышей говорить правду. Мне нужно знать, в чем заключается его союз.

– Ненавижу его, – выпалил Ник. – Я хочу убить его за убийство моей матери. Я убью его. Это все, о чем я думаю, и я определенно не хочу носить его имя.

Я потянулась к его руке, но она была вне моей досягаемости. Мое сердце болело за него. Трудно было представить, что ему пришлось пережить.

Взгляд Эллен Аркрайт скользнул по его лицу.

– Действительно. – Она что-то записала в своем блокноте. – Итак, вы пошли на виселицу, зная, что освободите Тода?

– Нет. Мы отправились за Чиаве. А потом все это дерьмо… ой, извините… рухнуло, и мы побежали. Джиа боялась, что Красный и его люди убьют Тода.

Взгляд Аркрайт скользнул по Нику, и улыбка на ее лице стала навязчивой. Она сделала еще несколько пометок и снова посмотрела на него.

– Спасибо, Никлаус. – Она перевела взгляд на чародеев, окруживших стол. – Я намерена освободить Джианну Бьянки и Никлауса Ру Д'Марко от всех обвинений.

– А как получилось, что он сохранил свое имя? – пробормотала я.

Бастьен строго посмотрел на меня.

– Они проявляют милосердие к Нику. Твое имя пользуется большим уважением в мире Мистиков. Его боятся.

– Подожди минутку. – Именно тогда Аркрайт упомянула об обвинениях, выдвинутых против нас с Ником. – Простите, – сказала я. – Нас что, судили?

Она глубоко вздохнула.

– Мисс МакКейб, мы не прерываем заседания совета без разрешения на выступление. Вы не находитесь под судом, но были выдвинуты обвинения относительно вашего и мистера Д'Марко участия в побеге Тода. А теперь, могу я продолжить?

– Хм, да, извините. – Я откинулась на спинку скамьи.

Аркрайт откашлялась.

– Совет приступит к обсуждению этого признания. Мы хотели бы, чтобы записи прыжков за двадцатое июля тысяча девятьсот тридцать восьмого года были доставлены в нашу палату. Мы снова встретимся завтра в это же время, чтобы вынести вердикт. После того, как Ваши Святейшества покинут арену, все остальные будут свободны. – Она взяла блокнот, прижала его к груди и смешалась с другими чародеями, когда они шаркающей походкой вышли через боковую дверь.

– Это было странно, – сказал Ник.

Я удивленно подняла бровь.

– Агард?

– И это совершенно неправильно. Если бы они продолжали называть меня этим именем, ты могла бы с таким же успехом нарисовать мишень на моей спине. – Он засунул руки в карманы. – И что теперь? Мы едем домой?

– Боюсь, что нет, – сказал Бастьен, проходя мимо Ника. – Вы останетесь здесь сегодня вечером на случай, если у Совета возникнут дополнительные вопросы на завтрашнем заседании.

– Что мы будем делать весь день, застряв здесь? – Я поднялась по ступенькам вслед за ним.

– Как насчет того, чтобы показать тебе окрестности Мантелло? – Он посмотрел на меня сверху вниз, и на его губах заиграла дьявольская усмешка. Блеск в его светлых глазах остановил меня, мое дыхание вырвалось из легких. Все в Бастьене было идеально, от его внешности рок-звезды до его непринужденного отношения. Я действительно видела себя рядом с ним, но страх остановил меня. Как я могла доверять кому-то после того, что случилось с Ариком?

– Звучит скучно. – Ник толкнул меня в спину. – Почему ты остановилась?

Я дернулась, заставляя его руку упасть.

– Не толкай меня.

– Это совсем не скучно, – сказал Бастьен. – Там фестиваль. Будут танцы, еда, напитки и волшебные игры.

– Все равно звучит скучно, – сказал Ник.

– На танцовщицах мало одежды, – добавил Бастьен.

Ник обошел вокруг меня.

– А почему ты сразу этого не сказал? Какой тут пьющий возраст??

– Пьющий возраст?

– Он имеет в виду, с какого возраста можно употреблять алкоголь?

– У нас нет возрастных ограничений. Решают родители.

Ник вскочил по ступенькам.

– А что, если родители не с тобой?

– В шестнадцать лет ты считаешься взрослым.

– Прямо как в деревне, – сказал Ник.

Свет ослепил меня, когда мы вышли с арены на мощеную дорогу. На узкой улочке толпились люди. Из окон домов, теснившихся вдоль дороги, свисали транспаранты. Город ожил, пока мы торчали внутри.

Бастьен повел нас по тротуару. Женщины бросали лепестки цветов из окон над нами. Весь день мы ходили по магазинам на импровизированном рынке, пили свежие фруктовые соки и ели жареный хлеб.

Ник наблюдал, как женщины в тонких хлопчатобумажных нарядах топчут виноград в длинных желобах. Женщины соблазнительно танцевали, собирая виноградины и растирая по обнаженным животам. У Ника отвисла челюсть.

– Это неловко, – прошептала я Бастьену.

– Но почему? Женщины соблазняют виноград, чтобы дать ему сок.

– Это звучит так неправильно. И они определенно соблазняют Ника.

Бастьен рассмеялся и схватил меня за руку, отчего у меня закружилась голова.

– Может быть, мы оставим его в покое и сами придумаем какую-нибудь пакость?

У меня екнуло сердце.

– Хм… не думаю…

– Расслабься. Я только хотел сказать, что за углом кукольный театр. – Он повел меня вверх по улице. – Я думаю, тебе будет интереснее там, чем здесь.

– О. Да, это звучит менее откровенно. – Я шла вместе с ним. Было приятно находиться там, вдали от Арика и боли нашего разрыва.

Мы с Бастьеном посмеивались над нелепыми действиями кукол в спектакле. Кукловоды так быстро заговорили по-итальянски, что я едва могла разобрать, что происходит. Его рука лежала у меня на спине, а затем опускалась с каждым взрывом смеха, только чтобы найти свой путь обратно между затишьями в комедии. Я поймала себя на том, что прислонилась к нему, и быстро выпрямилась.

На закрытии шоу аплодисменты толпы взорвались и эхом отразились от зданий.

Было приятно смеяться, когда я практически плыла вниз по улице с Бастьеном, туда, где мы оставили Ника. Мы пробирались сквозь толпу, окружавшую корыта, наполненные виноградом. Ник, закатав штанины и завязав рубашку в короткий топ, топтался между женщин среди винограда. Одна девушка, которая казалась примерно его возраста, держала его за руку и кокетливо смотрела на него.

Бастьен обошел меня сзади и положил руки мне на плечи, заставляя мой живот снова перевернуться.

– Тебе весело? – его голос щекотал мне ухо, руки покрылись мурашками.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и сверкнула улыбкой.

– Да. Тут здорово.

В этот момент его лицо стало серьезным, и мне показалось, что он собирается поцеловать меня, остановив мое сердце. Мысли вернулись к Арику и боли от потери его, и я быстро отошла от Бастьена.

– Мне очень жаль. Просто…

– Ты еще не забыла его. – Он перевел взгляд с меня на толпу, потом снова на меня. – Он предпочел тебе другую, но ты все равно не отпускаешь его.

Прежде чем я успела сказать, что это не так, что дело скорее в моих страхах, мужчина с круглым животом и еще более круглым носом сунул мне в руку серебряный кубок с вином. Я попыталась вернуть его ему, но он отмахнулся.

– Нет, нет, las mujeres beben a la vitalidad.

Женщины пьют за жизненную силу. Он хочет, чтобы я выпила это?

– Я не пью, – попыталась я сказать, прежде чем мужчина протянул бутылку Бастьену и убежал.

– Это всего лишь вино, – сказал Бастьен, его голос и язык тела были напряжены. – Это все равно что пить забродивший виноградный сок. Несколько глотков тебе не повредят. Кроме того, это традиция.

Жители деревни не остановились на одном тосте, они сказали много, и прежде, чем я это поняла, я опрокинула весь кубок. У меня закружилась голова. Небо из голубого превратилось в пурпурное, а затем в черное с россыпями звезд, мерцающих в темноте. В небе расцвели фейерверки.

Ник танцевал на другой стороне улицы, пританцовывая от вина или просто от волнения, которое роилось вокруг нас. Виноградные брызги запятнали его белую рубашку и уголки рта.

– Мы должны найти ему ночлег, пока он не вышел из-под контроля, – сказал Бастьен.

Я ахнула. Ник покачивался на подпорной стенке, пытаясь идти по ней, как балансир.

– Думаю, уже слишком поздно.

Уговорив Ника спуститься со стены, Бастьен привел нас в комнату на маленькой вилле. Мы уложили Ника на одну из кроватей.

– Сюда, – сказал Бастьен, ведя меня через холл к другой двери.

Я открыла ее и остановилась.

– Где твоя комната?

– Я переночую с Ником, – сказал он. – С толпой, приехавшей на фестиваль, я смог приобрести только два номера.

– А, понятно.

Он потер затылок, избегая смотреть в глаза.

– Тогда ладно. Спокойной ночи.

Я все испортила. Он хотел поцеловать меня, но я все испортила. Будь ты проклят, Арик.

Я резко втянула воздух.

– Пожалуйста, не сердись на меня.

Его глаза встретились с моими.

– Я не сержусь, просто расстроен.

Он расстегнул рубашку.

– Что ты делаешь?

– Мне пришло в голову, что у тебя нет ничего удобного для сна. – Он снял рубашку и протянул ее мне. Мои глаза блуждали по его мускулам под туго натянутой нижней рубашкой.

– Спокойной ночи, Бастьен, – сказала я, желая сказать ему что угодно, только не «Спокойной ночи».

Он направился обратно в свою комнату, и когда я закрыла дверь, бросив еще один взгляд на его четко очерченные бицепсы, он повернулся, поймав меня за разглядыванием. Парень улыбнулся и нырнул в свою комнату.

Дверь захлопнулась, и я вздохнула. Что со мной было не так? В другом конце коридора стоял слишком красивый, чтобы быть настоящим, парень, а я надеялась, что Арик устанет от Эмили и вернется ко мне. Это было абсурдно, и я знала это. Я просто не могла справиться с тем, что чувствовала. Я закрыла дверь и повернула замок.

Сняв юбку и блузку, надела его рубашку, понюхав воротник. Легкий запах одеколона заполнил мое обоняние. Пока я стояла там, проклиная себя за то, что не пригласила Бастьена войти, маленький конверт скользнул под дверь. Я разорвала его и прочла.

«Покинь Мантелло сегодня вечером. Не присутствуй на завтрашнем заседании.»

Я рывком распахнула дверь и осмотрела холл.

Никого.

Резко бросилась к двери Бастьена и Ника и постучала. Через несколько секунд дверь распахнулась. Бастьен стоял в дверном проеме, его рубашка была снята, брюки расстегнуты, а изо рта свисала зубная щетка.

– В чем дело? – сказал он сквозь пенистую пасту.

– Хм… – мои глаза скользнули по его обнаженной груди. – Хм… – я не могла говорить, поэтому протянула карточку.

После того, как он прочитал ее, высунул голову из двери, глядя туда-сюда по коридору.

– Проходи. – Он отодвинулся, чтобы впустить меня. – Ты будешь спать здесь.

– Как ты думаешь, что это значит? Я в опасности?

– Нет, это всего лишь уловка. Кто-то хочет, чтобы Тода осудили. Они думают, что присутствие правнуков Джана при вынесении приговора покажет поддержку ему.

Я огляделась по сторонам.

– Здесь для меня нет места.

– Занимай мою кровать. Я буду спать на диване. – Он прошаркал в ванную, его глаза быстро осмотрели мои голые ноги, прежде чем он исчез за дверью.

На одеяле лежала знакомая книга с маркером рядом.

«Таинственный сад». Он ее читает. Я пролистала страницы, и многие места были помечены желтым цветом. Я улыбнулась, перекладывая книгу и ручку на тумбочку.

Откинув одеяло, я запрыгнула в кровать и подоткнула одеяло под подбородок. Через несколько минут Бастьен вернулся. Я могла различить только его удивительный силуэт в темноте. Он взял дополнительную подушку рядом со мной и мягко подошел к дивану. Запах мыла и зубной пасты остался после того, как он ушел.

Таково было определение пытки. Я боялась записки и в то же время боялась своих растущих чувств к Бастьену. Я никак не могла заснуть. Что за волнение я испытывала каждый раз, когда он был рядом?

Я достаточно мучилась, наблюдая за зарождающимися отношениями Арика и Эмили. Возможно, пришло время отвлечься на кого-то нового.

Секунды превращались в минуты, минуты складывались в часы. Ник храпел на кровати рядом со мной, а Бастьен устроился на диване. Голова болела, усталость, наконец, взяла верх, и я закрыла глаза.

Глава 13

Сон одолел меня, как ночной захватчик. Я сидела на траве, ярко-красная с золотом юбка развевалась вокруг меня, на коленях лежал дневник в кожаном переплете, а в руке я держала перо.

Я снова была Асилой. Я прыгала туда и обратно с тех пор, как попала в мир Мистиков. Асила была моим предком в древние времена, когда люди и Мистики жили вместе в том, что сейчас является человеческим миром. Она была чародейкой и показывала мне вещи, которые, по ее мнению, я должна была знать, заставляя меня заново переживать ее прошлое. Одна проблема, все воспоминания были похожи на кусочки головоломки, которые я еще не собрала вместе.

Рядом со мной сидела пожилая женщина в простом сером платье и грязной белой шали на плечах. Маленький мальчик с песочного цвета волосами бегал по зеленому полю, усыпанному белыми цветами, играя деревянным мечом. Он скакал по траве, не сводя с меня глаз.

– Вот, – сказала Асила, – все, что нужно его защитнику, уже зарегистрировано.

– Что же нам с ним делать? – задала вопрос женщина рядом с ней. – Такие заклинания опасны и дадут кому-то слишком много силы.

– Он должен быть спрятан у всех на виду. Ни одна душа не должна заподозрить, что в нем содержится.

– Видишь меня, Модор? – закричал мальчик.

Мама? Он ее сын.

Переживая ее прошлое, я узнал о Тетраде и ужасных катастрофах, которые он мог вызвать. Хорошо, что монстр был заперт где-то и спрятан от мира.

– Модор видит Роя-Роя, – крикнула она, закрывая дневник и возвращая перо в чернильницу. Она наклонилась и открыла крышку корзины, стоявшей посреди одеяла. – Пойдем, у меня есть для тебя восхитительные лакомства, мой милый ангел. Разве ты не голоден?

– Мальчик еще не приобрел власть, – сказала пожилая женщина. – Есть опасения, что его поразило твое проклятие.

– Тогда мы научим его драться. – Асила сняла свернутую салфетку, развернула маленькую жареную птичку и положила ее на тарелку. Затем она протянула женщине нож.

– Жена твоего брата родила мертвого сына. – Женщина нарезала птицу. – Родословная Верховного Мага истощилась, как иссохшая ветка на дереве. В Эстериле больше не будет мужчин-чародеев.

– Я надеялась, что Рой-Рой унаследует силу своего отца. Вместо этого, я прокляла свой народ, я прокляла его. Он был рожден, чтобы умереть. Я подготовлю мальчика к тем ужасам, которые ждут его впереди.

Женщина положила отрезанное крыло на тарелку.

– Среди жителей деревни распространился слух, что Микила убили наследники Седьмого Чародея. Разве мы не можем вернуться в Эстерил теперь, когда твой отец ушел?

– Не можем. Я должна защитить своего сына. – Асила сунула руку в корзину. – Ты испекла пирог. Мы будем праздновать жизнь моего сына сегодня, в день его рождения.

Это было похоже на то, как будто кто-то быстро продвигался вперед в моем сне. Сельская местность стала расплывчатой, и Асила с сыном стали старше. Он уже мужчина, а у нее поседели волосы. В темной средневековой комнате мать сидела за столом, а сын расхаживал перед ней.

– Я должен идти, Модор. – Его янтарные глаза умоляли ее. – Люди убивают Мистиков, сжигают их ковены. Они нападают на чародеев.

– А как же твоя жена? Ваши дети? Кто защитит их?

Он коснулся ее щеки мускулистой рукой.

– Ты будешь присматривать за ними. Модор, я должен доставить наших людей к безопасным границам.

– Люди моего отца никогда не помогали нам, – сказала Асила.

– Я говорю не о людях твоего отца. Я говорю о народе моего отца. Об Асиле. Их чародеи отправили убежища в другой мир.

Асила кивнула.

– Значит, пришло время. Ты должен идти. Боюсь, мой дорогой сын, что это последнее мгновение, которое мы проведем вместе. Ты должен нести это бремя самостоятельно. – Она протянула ему свернутый пергамент.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– На нем написана твоя судьба, – продолжала она со слезами на глазах. – Здесь нет никакого обмана. Твоя смерть будет спасением для всех живых существ.

Он прочел слова на пергаменте и опустился на колени. Асила бросилась к нему и обняла.

– Я не могу этого вынести, – сказал он, глядя в пол. – Сними с меня этот крест.

Она положила голову ему на плечо.

– Сын мой, много ночей я молилась, много ночей приносила в жертву помазанника, много ночей плакала, но все было напрасно. Невозможно отменить то, что уже находится в движении.

Что она пыталась мне сказать? Ее сын должен был умереть? Почему? Я не была уверена, была ли подавляющая печаль, которую я чувствовала, ее эмоцией или моей. Сон ускользал от меня, пока все не стало черным.

***

Мои каблуки стучали по мощеным улицам, заполненным спешащими туда-сюда людьми. Заседание Совета должно было состояться только через час, и Бастьен повел нас завтракать на площадь. Я откусила последний кусочек печенья, которое он мне купил. Они с Ником обыскали бакалейную лавку в поисках чего-нибудь съестного. Пока они нюхали и пробовали фрукты, я разглядывала витрины магазинов, восхищаясь красочной одеждой, выставленной за стеклами.