Текст книги "Казино "Шахерезада""

Автор книги: Брайан Фриман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Глава 12

Сохилл говорил по телефону с губернатором Дюраном.

Напротив лейтенанта, рядом с его дивным дорогим столом, в креслах сидели Страйд и Серена. Сохилл благоговейно склонился над аппаратом, сложив губы в почтительную трубочку, точно посылал электронный поцелуй губернаторской заднице. У дверей кабинета, облокотившись о стену, стоял Корди. Около него пристроилась Аманда. Страйд, едва сдерживая улыбку, краем глаза наблюдал, как она заигрывает с Корди. Аманда потихоньку придвигалась к нему, стараясь прикоснуться к его руке или ноге. Корди с лицом мученика, подвергаемого пытке, отодвигался, шурша по стене рубашкой, желая сохранить приличную дистанцию. Аманда вдруг грустно вздохнула и резко подняла руки, якобы поправить манжеты на рукавах. Ее могучие груди заколыхались. Корди не смог удержаться, чтобы не проследить за их движением.

Сохилл тоже все видел и погрозил Аманде длинным пальцем.

– Я как раз провожу совещание по данному вопросу, – сказал он в трубку спокойным тихим тоном. – Что вы, господин губернатор, уверяю вас, эта версия давно отброшена. Конечно, можете так и объявить прессе.

Последняя фраза Страйду не понравилась. Произнося ее, Сохилл смотрел прямо на него. Страйду на мгновение показалось, будто он чувствует, как кто-то связывает ему руки.

В управлении ни для кого не являлось секретом, что Сохилл метит в большие начальники. Он уже давно присматривался к должности шерифа. Страйд не имел ничего против. Лейтенант, по его мнению, отлично усвоил правила игры, хорошо чувствовал политическую конъюнктуру и сумел бы составить неплохую конкуренцию другим претендентам. Действующий шериф в последнее время уже не раз упоминал, что собирается на пенсию. Гораздо больше шансов, чем Сохилл, имели два ветерана управления, оба постарше и поопытнее, но лейтенанта данное обстоятельство не пугало. Он, как и многие, сознавал, что выборы шерифа – формальность. Фактически побеждает тот, чью кандидатуру одобряет губернатор. Последние десять лет Сохилл только тем и занимался, что заводил себе высокопоставленных друзей.

Более того, он знал главное: сообщения об убийстве на первых полосах газет означают крушение всех его надежд. Сохилл осторожно положил трубку, взял со стола пятничный номер газеты «Лас-Вегас сан» и потряс ею в воздухе.

– Два сообщения об убийствах на первой полосе, – произнес он. – Слышите меня? Губернатору они не нравятся. И мне не нравятся. Что вы собираетесь предпринимать, чтобы сообщения исчезли?

Он говорил таким тоном, словно вся четверка испытывает большое удовольствие от того, что газеты постоянно упоминают об убийствах.

– Серена, – продолжил лейтенант, сдвигая свои полуочки на кончик носа и впиваясь в нее взглядом поверх оправы. – Докладывай первой. Что там за убийство в Рино? Имеет оно какую-нибудь связь с наездом на мальчика в Соммерлинге?

– Кто-то зарезал бывшую школьную учительницу, Эллис Форд, прямо в ее доме, – ответила Серена. – Мы с Джеем Уоллингом полтора часа допрашивали ее мужа. Никакой связи между Эллис Форд и семьей Питера Хейла не обнаружили. Оба убийства кажутся абсолютно немотивированными.

– Может, связи действительно нет? – предположил Сохилл. – Район между Рино и Карсоном – медвежий угол по сравнению с Лас-Вегасом. Хотя машин по местной автостраде ездит тысячи. Ну и что с того, что преступник, сбивший мальчика, остановился в придорожном магазине купить воды и булок в тот же день, когда убили Эллис Форд? Простое совпадение.

– Не люблю я таких совпадений, – буркнула Серена.

– Я тоже их не люблю. И тем не менее они случаются. Оба убийства, если не считать магазинного чека, ничто не объединяет.

– Правильно, – согласилась Серена.

– По-моему, ты напрасно зациклилась на идее об одном и том же убийце, – проговорила из противоположного угла комнаты Аманда. – Действовать вполне могли два человека.

– Разумеется, – подтвердила Серена. – Только скажи мне – кому придет в голову нанять профессионального убийцу, чтобы сбить насмерть двенадцатилетнего мальчика и перерезать горло пенсионерке-учительнице?

Сохилл махнул рукой, намекая, что прения сторон закончены.

– Значит, так. Оставим Рино для местных полицейских, – сказал он, глядя на Серену. – Нас дело учительницы не должно волновать, нам хватит и того, что происходит тут. Что у вас еще?

Корди откашлялся, посмотрел вниз, увидел на своем ботинке тарантула и, взвизгнув, подпрыгнул. Тряхнув ногой, он сбросил насекомое.

– Что с тобой, Корди? – воскликнул Сохилл.

– Ничего, сэр. Все в порядке, извините, – пробормотал тот, густо покраснев.

Страйд заметил, что Аманда едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

Корди взял себя в руки и заговорил спокойно:

– Мы еще раз опросили всех жителей Соммерлинга. Кое-кто из них вспомнил марку автомобиля. Это был точно «понтиак-ацтек». Его поганой формы багажник трудно спутать с другими машинами.

– И что?

– А то, что одна из соседок Хейлов видела, как темно-синий «понтиак-ацтек» припарковался на противоположной стороне улицы за несколько минут до наезда. Получается, что убийца поджидал свою жертву, он нацелился именно на этого мальчика.

– Соседка не разглядела водителя? – Сохилл нахмурился.

– Нет. Она находилась на втором этаже и даже не видела, сидел ли в автомобиле кто-либо или нет.

– Что еще?

– Джей Уоллинг прислал мне пачку копий чеков за два прошедших месяца из магазина, в который заходил предполагаемый убийца, – сообщила Серена. – Позвоню всем, кто покупал там что-либо в то же время, что и он. Возможно, кто-нибудь его запомнил. Кроме того, мы проверим все происшедшие на юго-западных окраинах автомобильные аварии с трагическим исходом, – продолжила она. – Не исключено, что у него этот случай не первый. Параллельно мы проверяем и самих Хейлов – выясняем, нет ли у них врагов.

– Действуйте тонко и осмотрительно. – напомнил Сохилл и ткнул в Серену тонким указательным пальцем. – Тебя, Корди, это тоже касается.

Корди и Серена согласно кивнули. Страйд догадался, что настала его очередь.

– Детектив Страйд, хотя ты у нас новичок, твоя фамилия уже известна губернатору.

– Я польщен, – улыбнулся Страйд.

Серена незаметно ткнула его туфлей в ботинок.

– Не радуйся преждевременно. Он не очень тобой доволен. Ему звонил Уокер Лейн и жаловался на то, что тебя больше интересует не розыск убийцы его сына, а дело сорокалетней давности.

– До разговора с Лейном я ничего не знал об убийстве Амиры Лус. Он сам направил меня к Рексу Тирреллу.

Сохилл фыркнул.

– Этот Тиррелл превратил почтенный развлекательный журнал в бюро по сбору грязных слухов и сплетен. Тоже мне «Нэшнл инкуайрер» нашелся.

– Но в казино «Шахерезада» действительно имело место убийство.

– Мне известен этот случай, детектив.

– Хотелось бы побеседовать с тем полицейским, кто вел его расследование, – добавил Страйд. – С Ником Хэмфри. Он еще жив?

– Жив, но ты зря потратишь время. – Сохилл подался вперед, снимая очки с носа. – Полагаю, Рекс Тиррелл не сообщил тебе главного: убийство Амиры Лус раскрыто.

Страйд задумался, вспомнил, что пока не видел ни единого документа, касающегося гибели Амиры.

– Вы правы, этого я не знал.

– Преступник покончил жизнь самоубийством, – решительно проговорил Сохилл. – Безработный, психически больной человек, он приехал сюда из Лос-Анджелеса и целыми днями шатался по казино. Примерно через месяц после гибели Амиры его нашли мертвым в своей квартире. Он повесился. На стене в спальне висел плакат с изображением Амиры. В ночь гибели Амиры он был в казино «Шахерезада», в одной из комнат нашли входной билет туда. Думаю, и это маленькое обстоятельство Рекс опустил.

Страйд почувствовал, как вспыхнули его щеки.

– И все равно не сходится, – возразил он. – Тиррелл утверждает, что разговаривал с людьми, которые видели в тот вечер Уокера в Лас-Вегасе. Он уехал лишь через несколько дней, и никогда больше не возвращался.

– Вероятно, ему пришлась по душе канадская свинина. Или он решил посвятить себя альпинизму. Я не знаю, почему он отсюда уехал, и мне это совершенно неинтересно, детектив. Уокер Лейн никого не убивал.

– Его сын считал иначе.

– Он ошибался! – отрезал Сохилл. – И ты тоже ошибаешься. Между гибелью Амиры и убийством Майкла Джонсона Лейна нет никакой связи. И тайн нет. Можешь отбросить эту версию. Понятно?

– Вполне.

Однако уверенный тон Сохилла лишь усилил сомнения Страйда. Он готов был признать, что Рекс Тиррелл и присочинил что-то для придания своему рассказу драматизма. Если за Уокером Лейном после смерти Амиры потянулся шлейф грязных слухов, то неудивительно, что он сбежал из Лас-Вегаса, даже будучи невиновным. Только в самой середине его рассказа постоянно всплывало, как непотопляемая игрушка в ванне, еще одно известное имя.

Бони Фиссо.

Бони, владелец «Шахерезады», имевший связи и с Амирой Лус, и с Уокером Лейном. Бони, вложивший в свой новый проект «Ориент» два миллиарда долларов. За такие деньги не остановятся и перед убийством.

Сохилл дураком не был, и по глазам Страйда прочел, что тот сомневается.

– Мне кажется, детектив, что я тебя не убедил. Ну хорошо. Скажи, какая может быть связь между смертью Амиры Лус и убийством Лейна?

– Представления не имею, – честно признался Страйд.

– Вот и замечательно. Давай тогда поищем более правдоподобную версию. Уверен, такая у тебя есть.

– Мы знаем, что у Лейна была связь с Тирни Даргон, – произнес Страйд.

– С женой Муза?

Страйд подумал, что в Лас-Вегасе не так уж много Даргонов, особенно Музов, имеющих жен по имени Тирни.

– В квартире Лейна мы нашли видеозапись, на которой тот развлекается с ней в постели. Карин Уэстермарк и Рекс Тиррелл подтвердили, что связь между ними действительно была.

Сохилл откинулся на спинку кресла и потер подбородок.

– Муз – человек дикий. Крайне несдержанный. Да и всегда таким был. Я не исключаю, что в припадке ярости он способен и убить. Несколько раз очень близко к этому подходил.

– Только вот едва ли убийство совершили в припадке ярости, – вставила Аманда. Она подошла к столу и нагнулась, поставив на него локти. – Убийство спланировали.

– Видимо, лет тридцать назад Муз и представлял собой угрозу для кого-то, – добавил Страйд, – но сейчас, да еще с таким пузом, он едва ли кому-либо страшен.

– Он мог и нанять кого-нибудь, – отозвался Сохилл. – Поговорите-ка вы с Тирни.

Страйд кивнул.

– Как идет в казино работа с видеозаписями? Нигде больше преступника не обнаружили?

– Если его какая камера и засекла, то он выглядел совсем не так, как на первой кассете.

– Ладно, держите меня в курсе событий. – Сохилл махнул рукой, отпуская подчиненных и снова берясь за телефонную трубку. Указательным пальцем другой руки он нежно, – «Как груди жены», – подумалось Страйду, – коснулся красной кнопки и мягко надавил на нее. – Днем и ночью работайте над раскрытием этих убийств! – грозно велел он. – Либо заставьте журналистов замолчать, либо приведите мне убийц. Страйд! Без моего разрешения даже не думайте беседовать с Уокером Лейном.

Страйд кивнул:

– Я вас понял.

– Можете идти.

Все четверо потянулись к двери. Последним вышел Страйд, осторожно закрыв ее за собой. Корди метнул свирепый взгляд в сторону Аманды. Та игриво подмигнула ему, опустила руку, сложила четыре пальца, согнув средний наподобие крючка, и издала поцелуйный звук. Корди, чертыхаясь, отвернулся и зашагал прочь.

– Что стряслось? – поинтересовался Страйд.

– Да ничего особенного. Просто ущипнула его слегка за попку, и все, – захихикала Аманда.

Глава 13

Аманда подъехала к южной стороне аэропорта Маккарен и припарковалась так, чтобы видеть самолеты, садящиеся на двадцать пятую левую полосу. Прибыла она на своей старенькой «тойоте», а не на «мазерати-спайдере», который приберегала для разъездов по выходным дням и для длительных путешествий. Она настроила рацию на диспетчерскую частоту и принялась слушать их переговоры с пилотами. Самолет компании «Юнайтед» с Тирни Даргон, летящий из Сан-Франциско, должен приземлиться через полчаса.

На стоянке было еще несколько машин с придурковатыми любителями поглазеть на взлетающие и садящиеся самолеты. Держа в руках расписания прилетов и вылетов, они делали в них какие-то пометки. До подобного Аманда еще не дошла, ей просто нравилось сидеть здесь, попивая кофе, щелкая орешки или покуривая. Вообще-то она не курила, но на такой случай держала в бардачке пачку «Кэмела». Запах табачного дыма, вкус сладкого крепкого кофе и рев двигателей завораживали Аманду, вводили в транс. Ей начинало казаться, будто время остановилось и странная волна уносит ее куда-то вдаль. Это место возле аэропорта Аманда считала своим, она даже Бобби никогда сюда не брала.

Обнаружила она его совершенно случайно, лет пять назад, приехав сюда из Портленда. Тогда у нее был и другой пол, и другое имя – Джейсон. Смазливый выпускник орегонского полицейского училища стал смазливым лас-вегасским полицейским. И никто не догадывался, что высокий красавчик находился на грани самоубийства. Аманда вспомнила, как часто сидела тут же, положив рядом с собой пистолет, всерьез размышляя о смерти. В конце концов она пришла к выводу, что пустить себе пулю в висок не лучшее решение: убежать от жизни всегда можно, и героизма тут никакого нет, и уж если ей так неймется продемонстрировать мужество, то нужно жить, осаживать наглецов и преодолевать брезгливость тех, кто считал ее другой.

Именно здесь умер Джейсон и родилась Аманда.

Она вытащила изо рта сигарету, выдохнула в окно густую струю дыма и невольно улыбнулась, увидев на фильтре красное кольцо от губной помады.

Многие считали ее просто рехнувшейся на сексе, но сама Аманда была убеждена: пол у нее неправильный с рождения, и чтобы его скорректировать, она должна совершить то, что в общепринятом понимании называется дикостью. Она сделала операцию, ежедневно глотала гормоны. Ей никто не верил, когда она говорила, что в душе они с Бобби, вне стен спальни, люди очень консервативные. Ее рассуждения никто не слушал, все пытались вызнать, как они милуются с Бобби, как часто и в каких позах. Они, а не она, рехнулись на сексе. Одно ее присутствие возбуждало всех – и мужчин и женщин. А кое-кто хотел Аманду попробовать.

Хуже всех к ней относились мужчины в полиции. Такие как Корди. Аманда видела их насквозь. Они боялись, что она начнет приставать к ним, и предпочитали не общаться с ней долго. Некоторые при появлении Аманды старались исчезнуть. Сначала их поведение сильно раздражало ее, когда же она догадалась, что они ее просто-напросто пугаются, то начала подшучивать над ними. Знание мужской психологии давало ей огромное преимущество, и Аманда умело пользовалась им. И если в самом начале своей новой жизни она давала отпор, то постепенно перешла в наступление. Не уволилась, продолжала работать, и неплохо, поскольку была очень неглупой.

Аманда понимала, что шутки за ее спиной не прекратились, но вслух ей уже никто ничего скабрезного не говорил. Иск и семизначная сумма, полученная в качестве компенсации за моральный ущерб, охладили пыл недоброжелателей. Они игнорировали Аманду, перешептывались за ее спиной, ждали, что, получив деньги, она наконец-то уберется из полиции. Не тут-то было. Аманда и тогда осталась в полиции, вогнав их в ступор.

Вначале она волновалась относительно своей работы со Страйдом. Аманда умела ладить с людьми, но сознавала, что склочный напарник может превратить ее жизнь в ад. Особенно пожилой, из глубинки. Людей старше себя она считала ограниченными и осуждающими всех, кого они не понимали. Аманда предполагала, что отношения со Страйдом не сложатся, и приготовилась к худшему. Однако он удивил ее. Аманда догадалась, чем он привлек Серену. Кроме приятной внешности, у него была душа, и еще Страйд умел сочувствовать. Ее сообщение потрясло его, это естественно, но он быстро справился с шоком. Страйд относился к Аманде как к обычному человеку. Разумеется, как и остальные, он иногда расспрашивал ее, но, во-первых, вежливо, а во-вторых, ценил за сообразительность, а не за содержимое промежности.

Что являлось большой редкостью.

«Саутуэст-737», грациозно подняв нос, начал взлет. Аманда знала, что большинство его пассажиров возвращаются домой с отощавшими бумажниками, несутся из мира грез в мир реальности. Для нее отъезд из Лас-Вегаса казался освобождением. Аманда подумала, что когда-нибудь возьмет все оставшиеся деньги, сядет вместе с Бобби в свой автомобиль и уедет отсюда. Нет, не оттого, что ей не нравится Лас-Вегас, а потому, что очень хочется пожить спокойно там, где ее никто не знает и где на нее не станут пялиться.

Бобби тоже заслуживает нормальной жизни. Наверняка ему приходится слышать всякие гадости, но он милый и тихий, ничего Аманде не говорит. Вот уже три года он остается рядом с ней, в ее постели. Месяца три после знакомства она избегала сексуальных отношений, побаивалась, что, узнав правду, Бобби оставит ее. Так и случилось. После того как она ему все рассказала о себе, он исчез на две недели. А потом вернулся, ни о чем не расспрашивая. Аманда тоже не требовала от него никаких объяснений.

Последнюю операцию она не хотела делать – опасалась, что врачи обязательно что-нибудь напутают и в результате она не станет испытывать полового удовлетворения, но ради Бобби она была готова на все. Собственно, ей самой безразлично, кем ее считают – мужчиной или женщиной, она заботилась о нем, сознавая, что станет для Бобби естественнее с другим половым органом. Нормальной. Но он не настаивал, заявив, что Аманда может оперироваться когда угодно, а может и не делать операцию вовсе – ему все равно. Вот тогда она полюбила его по-настоящему.

Идея убежать с Бобби из Лас-Вегаса казалась ей заманчивой. Уехать от жестокости куда глаза глядят. Например, в Сан-Франциско, откуда сейчас возвращалась Тирни Даргон. Там, в городе геев, они с Бобби станут обычной неприметной парой, одной из тысяч.

Аманда щелчком бросила окурок на тротуар и, смеясь над своими фантазиями, покачала головой. Каждый раз, когда она сидела здесь, ее одолевали одни и те же мысли. Романтические. И несбыточные. Потому что Аманда лучше других знала: никуда она из Лас-Вегаса не уедет.

Ожила рация. Сначала из нее послышался треск, затем пилот самолета компании «Юнайтед», рейс 1580, сообщил, что идет на посадку.

На его борту находилась Тирни Даргон, ради который Аманда сюда и приехала. Она включила двигатель.

Она заметила Тирни, когда та получала багаж. Она стояла поодаль от остальной очереди и разговаривала по мобильному телефону. Худенькая, со смазливым личиком, в коротком розовом топике, под которым колыхались не схваченные лифчиком груди, и в розовых обтягивающих шортах. Кроме тела – как раз для Лас-Вегаса, – ничего гламурного в облике Тирни не было. Спутанными прядями падали на ее плечи длинные волосы, завитые кудряшками. Ни косметики, ни обилия украшений. Один лишь тонкий золотой браслет, который Тирни беспрестанно покручивала. Белки ее глаз были испещрены красными прожилочками.

Аманда направилась к ней, но путь преградил громадный самоанец в гавайской рубашке, явно телохранитель. Аманда сунула ему под нос полицейский значок. Самоанец попросил ее подождать и, переваливаясь, двинулся к Тирни. Приблизившись к ней, он что-то зашептал. Тирни, отняв от уха телефон, с полминуты внимательно разглядывала Аманду, затем вернулась к разговору.

– Миссис Тирни спрашивает, не могли бы вы подождать ее в лимузине, – пророкотал охранник Аманде. – Он стоит неподалеку, и его легко узнать – на водительской дверце вы увидите фотографию мистера Даргона.

– Хорошо, – ответила Аманда, пожимая плечами.

Она без труда нашла лимузин. До ее прихода самоанец успел связаться по рации с водителем, и тот уже поджидал ее у раскрытой задней дверцы. Лет ему было под шестьдесят. Когда Аманда садилась в салон, он чуть приподнял цилиндр и наклонил голову.

– Можете налить себе шампанского, если хотите, – предложил он. – Есть сдобные булочки. Только прошу вас не брать те, что с черникой, – они припасены специально для миссис Тирни.

Аманда, улыбнувшись, спросила:

– Она что, трескает такую дрянь?

Водитель рассмеялся и закрыл за Амандой дверцу.

Никогда прежде ей не доводилось сидеть в таком длинном автомобиле, и Аманда заерзала, пытаясь устроиться поудобнее на обтянутом черным бархатом сиденье со скользкой кожаной спинкой. В левом углу, сразу за водительским креслом, висел телевизор, под ним на полках стояли DVD-проигрыватель и стереосистема. Шла запись какого-то рэпера. Звук был приглушен. В противоположном углу находился холодильник с прикрепленным к нему подносом со сладостями, фруктами, початой бутылкой шампанского и графином сока.

Аманда посмотрела вниз, на сиденья кресел. На центральном, чуть левее ее, красовался большой портрет Муза Даргона. На нем актер выглядел лет на двадцать моложе – улыбающийся, с буйной черной шевелюрой и носом-сливой с красными сосудиками. Аманда удивленно прищелкнула языком. Здесь, в лимузине, словно остановилось время Элвиса Пресли.

Она подвинулась, хихикнув, и уселась на физиономию Даргона. В спинку кресла напротив нее было встроено несколько ящичков. Аманда посмотрела в окно, убедилась, что к автомобилю никто не подходит, и вытянула нижний ящичек.

Она нисколько не удивилась, увидев там пачку сигарет и несколько пакетиков с наркотиками. Раскрыв первый, понюхала содержимое. Как Аманда и предполагала, в нем оказался героин. Она едва успела положить пакетик обратно и задвинуть ящичек, как лимузин покачнулся. Вошла Тирни, опустилась на противоположное кресло, изучающее посмотрела на Аманду и смахнула с лица немытые пряди. Улыбки на нем уже не было.

– Вы насчет Лейна, да? – проговорила она звонким, почти девичьим тоном.

Аманда кивнула.

– Простите, я, наверное, похожа на чучело. Все случившееся меня очень расстраивает.

– Нет, вы отлично выглядите.

Тирни ответила смущенной улыбкой.

– Благодарю вас.

«Удивительно, – подумала Аманда. – В Лас-Вегасе даже убийство любовника не повод выглядеть плохо».

– Вы, конечно, нашли видеозапись, – снова заговорила Тирни.

– Да.

– Господи, ума не приложу, как я могла согласиться. Вот дура. Лейн уговорил меня, сказал, что круто будет, если мы снимемся. Муз убьет меня, когда узнает.

Аманда вскинула брови.

– Он у вас очень ревнивый? Я слышала, он мужчина горячий.

– Нет, я не то имела в виду. Муз меня и пальцем никогда не тронет. Станет терзаться, мучиться, сочтет, что я специально унизила его. А как раз этого-то я и не хотела делать.

Аманда догадалась, что этот ход девица давно продумала, и решила зайти с другой стороны.

– Когда вы вылетели в Сан-Франциско?

– В воскресенье утром, услышав о гибели Лейна. Там живет моя семья. Я сказала Музу, что желаю погостить у родных несколько дней. Но у них я появлялась редко, забегала ненадолго, в основном сидела за городом, в мотеле, и ревела. Не хочу, чтобы Муз увидел меня в таком виде, в смысле на пленке. Он же вконец изведется.

Тирни готова была расплакаться. Аманда догадалась, что девушка она хоть и недалекая, но зато не такая бесчувственная, как Карин Уэстермарк, и к Лейну она относилась небезразлично.

– Вы любили его?

– Кого? Муза? – спросила Тирни, не поняв сразу, о ком говорит Аманда. – Разумеется, любила. Я знаю, что обо мне думают: польстилась, мол, дурочка из ресторана на миллионы старика. Ничего подобного. Мы очень заботимся друг о друге.

– Но денег-то у него действительно навалом, – заметила Аманда. Она знала, что старый комик владеет роскошным особняком в престижном курортном местечке Лейк-Лас-Вегас, по другую сторону гор.

– Да. Только я их не вижу. И живу я с Музом потому, что он забавный, добрый и ко мне замечательно относится. До встречи с ним я была никем.

– А как же Майкл Джонсон Лейн?

Прежде чем ответить, Тирни долго и безучастно смотрела на телеэкран.

– Мне двадцать четыре, вы понимаете? – произнесла она, словно одна эта фраза все объясняла.

– У вас репутация очень общительной девушки, вы встречаетесь со многими людьми. Есть, вероятно, и поклонники.

– А, это все ерунда! – отмахнулась Тирни и нахмурилась, – Ну переспала я с одним парнем пару раз. Но в последнее время, кроме Лейна, у меня никого не было.

Аманда вспомнила, что в том самом ящичке, который она осматривала, ей попалась пачка презервативов.

– Муз знал о нем? Или о других?

– Ну в общем… – Тирни помялась. – Он, может, и догадывался о чем-то, но не расспрашивал, а я его в свои личные дела не посвящаю.

– Как бы он поступил, если бы узнал о ваших изменах? Раньше Муз Даргон слыл крутым драчуном, своих соперников в больницы укладывал.

– Ха! Когда это было-то? Побойтесь Бога, ему же под восемьдесят.

– Но он мог для такого дела и нанять кого-нибудь. Да, вас бы он не тронул. А Лейна?

– Вы полагаете, Муз замешан в убийстве Лейна? – Тирни энергично покачала головой. – Не поверю. Прежде всего потому, что он на подобное никогда бы не отважился. Между нами заключено молчаливое соглашение: я веду себя как мне нравится, не наглея, разумеется, а он мне не задает вопросов. Кстати, Муз ничего не знает о Лейне.

– Перестань, Тирни, – усмехнулась Аманда. – Не будь наивной. Все вокруг тебя знают о нем. Мы просмотрели видеозапись, увидели какую-то девушку. Начали расспрашивать знакомых Лейна, выяснять, с кем он может спать, и те первым назвали твое имя.

Тирни раскрыла рот от изумления.

– Вот суки. Не верю!

– Ты любила Лейна?

– Любила? Наверное, немного. Не знаю, что вы там обо мне думаете, но я не ложусь в постель с мужчинами, которые мне совершенно безразличны.

– Если бы Муз решил, что ты испытываешь к Лейну серьезные чувства, то наверняка расстроился бы. Любить другого – то же самое, что бросить.

– Ошибаетесь. Музу известно, что я никогда не уйду от него. Он болен, у него рак, и жить ему осталось мало. И я буду с ним до конца. Что касается Лейна, поймите, я просто задумалась о своем будущем. После Муза…

Аманда так и не выяснила для себя, кто же такая Тирни – одинокая смазливая девушка или опытная хищница, выискивающая у постели полуживого мужа свою очередную жертву. Если бы не случай, она вполне могла заполучить сынка миллиардера.

– Вы знали о связи Лейна и Карин Уэстермарк? – спросила Аманда.

Тирни сжала губы, и они превратились в тонкую белую линию.

– Да.

– И как вы к этому относились?

– Однажды мы трахались втроем. Мне не понравилось, и я отказалась, когда Лейн предложил повторить.

– Вы были с ним в субботу утром?

– И в пятницу вечером тоже.

– А в субботу днем вы от него уехали? Почему?

– Вечером Муз устраивал вечеринку.

– Где? – произнесла Аманда, склонившись над блокнотом, в котором постоянно делала записи. – Вы все это время находились рядом с ним? Он звонил кому-нибудь? Ему звонили?

Тирни покачала головой.

– Все делалось вообще-то для губернатора. Муз с ним сплетничал. О политике в основном. Скоро ведь выборы. Да, я находилась рядом с ним.

– Вы знали, что в тот вечер Лейн встречался с Карин и провел с ней ночь?

– Догадывалась, – безрадостным тоном промолвила Тирни.

– Похоже, вы ревнуете.

Тирни накрутила локон на палец, принялась теребить его кончик.

– Карин – девушка из высшего света. Куда мне до нее. Я ведь официанткой работала, коктейли разносила. Мне просто повезло – я оказалась в нужное время в нужном месте. Я пыталась подделаться под Лейна и его компанию, честно старалась, но толку – никакого. За спиной они надо мной смеялись.

– Зачем же вы с ними общались?

– А другой компании у меня нет. Мои старые подруги сторонятся меня, считают сучкой. Все из-за Муза. Их отпугивает мой образ жизни: роскошный пляж, охранники, лимузин. Им безразлично, кем я была, им важно, кто я сейчас. Я молода, у меня имеются деньги, вот и приходится проводить время в «Оазисе», а там одни и те же компании, высший свет. Все позаканчивали университеты. А я не гожусь для университета.

– А к какой компании принадлежал Лейн?

– К той, где заводилой являлась Карин. Так я с ним и познакомилась полгода назад. Пришла в казино и увидела его с Карин. Она восприняла меня нормально. Позднее я догадалась почему – Карин всего лишь хотела заманить меня к ним в постель. Мне нравился Лейн, и я согласилась. Потом мы начали встречаться с ним вдвоем.

– Как к этому отнеслась Карин?

Тирни пожала плечами:

– По-моему, безразлично. Она могла затащить Лейна в кровать в любое время. – В голосе Тирни прозвучала горечь.

– Карин утверждает, будто Лейн собирался бросить вас, – сказала Аманда.

В глазах Тирни мелькнул страх.

– Она так сказала? Нет-нет. Не верьте ей. Никогда бы Лейн так со мной не поступил.

– Вы не предполагаете, кто бы мог убить его? Или нанять убийцу.

– Даже не знаю. Представить не могу. Но только не Муз.

– Лейн вел какие-нибудь дела с Бони Фиссо? Они были знакомы? – спросила Аманда.

– Бони? Мне ничего об этом не известно. Лейн никогда не упоминал о нем.

– А Муз? Он знаком с Бони?

Тирни кивнула:

– Конечно. Когда-то Муз едва не каждый вечер выступал в «Шахерезаде».

Аманда не была уверена, что замечание Тирни имеет какое-либо значение. В одном она не сомневалась: Муз, несмотря на преклонный возраст и слабое здоровье, сохранил вспыльчивый характер и что если бы ему захотелось убрать кого-либо, то он обязательно обратился бы к Бони. Она поблагодарила Тирни и потянулась к дверце лимузина. Тирни мягко взяла Аманду за запястье. Рука девушки показалась Аманде очень маленькой.

– Журналисты узнают о моей связи с Лейном?

– Обещать вам не могу, – пожала плечами Аманда. – К тому же ваши отношения уже давно ни для кого не секрет.

Тирни понуро кивнула. Ее взгляд упал на нижний ящичек. Он был плотно закрыт, словно кроме Тирни его никто не открывал. Девушка внимательно посмотрела на Аманду:

– Вы его осматривали? Догадались, что там лежит?

– Разумеется. Но я работаю не в отделе по борьбе с наркотиками и мне безразлично, что там. Но советую побыстрее отказаться от них. И желаю вам изменить свою жизнь.

– Спасибо. – Тирни обвела глазами салон и продолжила: – Вы не поверите, но иногда мне так хочется назад, в ресторан, за стойку. Там было проще, а тут все очень сложно. На подобную жизнь лучше поглядывать со стороны.

Страйд откинулся на спинку неудобного библиотечного стула и положил руки на стол. Затекшие мышцы спины неприятно ныли, голова болела. Пытаясь унять боль, он закрыл глаза. Вот уже три часа, согнувшись возле маленького экранчика, Страйд, щурясь, напряженно всматривался в помятые и потускневшие микрофиши сорокалетней давности, сделанные со старых газет. Порой он чувствовал, что перенесся в 1967 год, когда погибла Амира Лус. Глядя на старые газеты, он испытывал чувство соприкосновения с историей, ее изгибами и поворотами. Молоденькие красавицы на снимках давно превратились в старушек. В одной газете Страйд наткнулся на фотографию Роберта Кеннеди в окружении своих сторонников. У всех с губ свисали сигареты.