Текст книги "Казино "Шахерезада""

Автор книги: Брайан Фриман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Только теперь Страйд догадался, что перед ними сидит большая любительница эпатажа. Он сделал усилие, чтобы не покраснеть, но его щеки непроизвольно заалели. Элен захихикала.

– Сколько времени вы находились в номере с Лео? – попыталась спасти положение Серена.

– Около часа. Примерно до двух часов. Обычно он проводил со мной два раунда, но в тот раз ему нужно было уходить.

– Почему?

– Его позвал Мики. В зале возникла какая-то заварушка.

– Кто такой Мики?

Элен пожала плечами.

– Один из охранников. Летом мы часто брали на временную работу студентов. Те с радостью шли к нам – деньжат заработать, за богатенькими женами приударить… По-моему, тогда чей-то муженек крепко выпил и готов был сцепиться с одним студентом. Мики вызвал Лео, тот вышел в зал, разбил студенту нос и выкинул на улицу.

– Лео всегда решал проблемы таким образом?

– Да, он особо не разбирался. Тупой и здоровенный. Ростом под два метра и чертовски сильный. Однажды Лео влепил мне пощечину, так я думала, что у меня голова отлетит.

– О стычке со студентом вы больше ничего не слышали? – спросила Серена.

– Нет. А о чем или о ком там говорить? Если бы в потасовке участвовал кто-нибудь из знаменитостей – тогда да, это стало бы новостью. К тому же еще до утра мы узнали о гибели Амиры. Вот что мы весь следующий день обсуждали.

– Значит, ночью вы больше не видели Лео?

– Нет. Мы встретились на следующий день.

– Он говорил вам что-нибудь об убийстве?

Элен улыбнулась.

– Посоветовал, как и остальным девушкам, помалкивать, не задавать лишних вопросов и ничего не болтать. Мы так и поступили.

– Вас допрашивал детектив, который вел дело? Ник Хэмфри. Не помните?

– Отлично помню. Он всех допрашивал в присутствии Лео. Мы молчали. По правде сказать, Ника это не слишком расстраивало. Он, как мне кажется, и не пытался выявить истину.

– Вы так считаете? – удивился Страйд. – А вы знали его?

– Еще бы. Он регулярно появлялся в «Шахерезаде». Иногда подрабатывал у какой-нибудь знаменитости шофером или телохранителем.

Страйд начал подумывать, что Рекс Тиррелл не так уж и неправ в своих выводах.

– Ник Хэмфри не нанимался телохранителем к Уокеру Лейну? – поинтересовался он.

– Не в курсе. Знаю, что он кое в чем помогал Уокеру, когда тот снимал «Неоновые огни». – Наклонившись, Элен приблизила лицо к Страйду и Серене: – А я могу вас кое о чем спросить? Как это дело касается меня или Питера?

– Мы считаем, что кто-то пытается заставить вас замолчать, – произнесла Серена.

– Мне никто не угрожал.

Страйд изучал ее лицо. Вблизи оно казалось не таким моложавым. Как Элен ни старалась, возраст не могли скрыть ни косметика, ни пластическая хирургия. Он не увидел в порочном взгляде ее бесстыжих глаз лжи. Элен не лгала: она ни от кого не пряталась и говорила им правду.

– Сейчас мы не можем вам точно сказать, кто совершает убийства и для чего, – признался Страйд. – Нам неизвестно, кто затеял эту игру и каким будет его следующий шаг. Пока мы все не выясним, я прошу вас соблюдать обычные меры предосторожности.

Глава 16

Страйду казалось, что он находится на гигантской вершине, под которой расстилается весь мир. На фоне синего неба вздымались к небесам зазубренные, лишенные растительности макушки красно-оранжевых гор. Длинные полосы на утесах, высеченные ветрами и пробитые водными потоками, походили на раны, нанесенные ударами гигантского ножа. Ошеломляющая первозданная красота, окружавшая долину.

День клонился к вечеру, погода стояла теплая, а не жаркая, но даже по убывающему отблеску заходящего солнца можно было догадаться, как быстро и легко оно становится беспощадным. Страйд вспомнил здешнее лето – сущее пекло, когда нос и рот забиваются раскаленным песком, раздирающим горло. Ничего похожего на Миннесоту, с ее легкими ветерками у озера, ливнями, с электрическими разрядами слепящих молний и раскатами грома, напоенной влагой прохладой. Такого тут и в помине нет. Духовка, установленная на максимальную температуру, три месяца палит и жарит все вокруг.

Он в последний раз оглядел сверкающий белизной особняк Элен, напоминающий небольшой дворец.

– Ну и как ты думаешь, хороша она в постели? – улыбнувшись, спросил он Серену.

– Забудь. Тебе с такой не справиться.

– Это точно.

В кармане куртки заверещал телефон.

– Привет, это Сохилл. – В трубке зазвучал голос лейтенанта.

Страйд вдруг представил, как ритмично тот сжимает свой неизменный мячик.

– Здравствуйте, – ответил он.

Серена провела ребром ладонью по горлу и прошептала:

– Сейчас он нам все оборвет.

– Корди говорит, что вы нащупали связь между убийством Лейна и наездом на Питера Хейла, – продолжил Сохилл.

– Похоже на то, – произнес Страйд. Он рассказал шефу, как они обнаружили связь между Элен Труа и Уокером Лейном, и о том, что Элен сообщила им об Амире Лус.

– Я предупреждал вас, что эта линия расследования закрыта, – напомнил Сохилл. – Или я ошибаюсь?

– Нет, сэр, не ошибаетесь. Но мы ее и не разрабатываем, – тщательно подбирал слова Страйд. – Это я просто интересуюсь, из профессионального любопытства, не более. Серена узнала бабушку Питера Хейла в журнале «Лас-Вегас», где та статья Рекса Тиррелла, и я подумал, что глупо упустить возможность побеседовать с ней.

– Профессиональное любопытство, говоришь, – повторил Сохилл медленно и таким тоном, будто ел лимон. – Вы полагаете, я поверю вашему объяснению?

– Разумеется, не поверите.

Сохилл рассмеялся.

– Замечательно. Подчиненных, считающих меня идиотом, я сразу увольняю. Но уважаю тех, кто следует интуиции. Даже в том случае, если она сажает их в лужу. Уверен, вы с Сереной там окажетесь.

– Я все хорошо понимаю, – согласился Страйд.

– Что там с убийством в Рино?

– Серена общалась с Джеем Уоллингом. Пока мы не выяснили, имеет ли жертва, Эллис Форд, или ее родственники какое-нибудь отношение к казино «Шахерезада» и Амире. Но мы продолжаем копать…

Пока он разговаривал с Сохиллом, зазвонил телефон у Серены и та, отойдя на несколько шагов, поднесла его к уху.

– Пока лучше ничего не говорить прессе, – добавил Сохилл. – И мой приказ относительно бесед с Уокером Лейном тоже остается в силе. Ни слова с ним без моего ведома.

– Разумеется, – ответил Страйд.

Он не стал сообщать лейтенанту, что имя Уокера Лейна стоит первым в его списке, рядом с другим, еще более знаменитым. Произнеси его Страйд, и Сохилл бы просто озверел. Расследование, что они вели с Сереной, имело признаки торнадо – оно втягивало в свой восходящий поток все новых и новых людей.

– Какой ваш следующий шаг?

– Мы хотели бы побеседовать с Ником Хэмфри. С детективом, расследовавшим гибель Амиры.

– Хорошо. Он живет тут, никуда не уехал.

Послышался стук клавиш, Сохилл нашел адрес и продиктовал Страйду. Тот быстро записал его в свой блокнот.

– Действуйте осторожно, детектив. Я не отзываю у вас дело, потому что верю в вашу интуицию. Только держи, пожалуйста, свою профессиональную любознательность на коротком поводке. – И Сохилл повесил трубку.

– Мы получили отсрочку приговора, – произнес Страйд, подходя к Серене. – Сохилл думает, что связь между убийствами слабенькая, и не отбирает у нас дело.

– Врет он! – воскликнула Серена.

– Почему?

– Я только что разговаривала с Корди. Связь-то как раз очень прочная. «Понтиак-ацтек» проверили на отпечатки пальцев и нашли один. Оставлен для нас с тобой. Отчетливый след большого пальца на лобовом стекле, идентичный тому, что вы обнаружили на игральном автомате в казино «Оазис». Так что поздравляю – убийства совершил один и тот же человек.

– И Сохилл это знал? Вот сукин сын!

– Да. Корди только что был у него, и сразу, как только вышел из его кабинета, позвонил мне.

– Черт, стыдно вспомнить, как я перед ним унижался, – усмехнулся Страйд.

Они сели в его «форд-бронко», по Бонанца-роуд направились в город и спустились в долину. Изысканные дома сменились невзрачными жилищами для среднего класса, стоящими за одинаковыми унылыми серыми заборами. Страйд остановился на светофоре, повернулся к Серене и задумчиво посмотрел на нее. Они опять работают вместе, ведут одно дело. Как и прошлым летом, когда расследовали убийство Рейчел Диз. В кровь Страйду ударил адреналин.

– Значит, действует один человек, – произнесла Серена. – Наглый. Оставляет нам на месте преступления визитную карточку. – Она покачала головой.

– Джей Уоллинг не обнаружил на ферме под Рино отпечатков пальцев?

– Нет.

– Тогда и связи с другими убийствами нет.

– Или Джей их не увидел. Хотя, вероятно, убийца стал оставлять отпечатки пальцев только после наезда на Питера. Решил вести нас по замкнутому кругу. В данном случае зацепкой для раскрытия убийства Эллис Форд может служить лишь магазинный чек.

– Ее имя не упоминается в статье Рекса Тиррелла в «Лас-Вегасе». В отличие от Элен и Уокера Лейна она не имеет никакого отношения к Амире Лус.

– Ты хочешь сказать, что статья Рекса подтолкнула убийцу к действию? – спросила Серена. – Из-за нее все и началось?

– Не исключено. – Во всяком случае, Амирой Лус никто не интересовался до тех пор, пока Рекс не стал рыться в архивах. Похоже, он привлек чье-то внимание.

Глава 17

Когда они подъезжали к Нику Хэмфри, в дверях соседнего дома появилось белое пятно и с быстротой молнии метнулось к дорожке. Не успели они выйти из машины, как возле их ног завертелся маленький уэстхайленд-терьер. Он то приседал на коротеньких лапках, то смешно подпрыгивал, пританцовывая, бегал вокруг них, а под конец повалился на спину. Серена нагнулась и почесала собаке животик. Пес блаженно закрыл глаза. Из той же двери, откуда вылетел игривый терьер, вышел, прихрамывая, чернокожий мужчина и приблизился к Страйду и Серене.

– Прошу прощения, – произнес он. При звуках голоса пес перевернулся и, подняв мордочку, уставился в его лицо, ожидая, когда его возьмут на руки. Мужчина, кряхтя, нагнулся и сгреб собаку с земли.

– Да, серьезный ты сторож, ничего не скажешь.

Пес лизнул его в нос.

– Какая милая собачка, – заметила Серена.

– Очень людей любит, – улыбнулся мужчина и добавил: – Меня зовут Харви Вашингтон. Вы, наверное, приехали к Нику?

Они кивнули.

– Он дома. Смотрит канал полицейских новостей, как обычно. Я предпочитаю исторический. Люблю фильмы про динозавров. – Наклонившись, он опустил собаку на землю. Та села, продолжая внимательно смотреть на хозяина. – Тебе бы доисторический мир не понравился. Точно говорю. Ты бы пошла на десерт какому-нибудь тиранозавру.

Собака вдруг встала на задние лапы, повернулась к Серене и снова бухнулась на спину у ее ног.

– Послушай, ты же все-таки дама, – засмеялся Харви. – Нельзя быть такой легкодоступной. Что о тебе люди подумают?

У Харви были серые вьющиеся волосы и широкий нос. Морщинистая шоколадная кожа висела на лице, руках и ногах как плохо подогнанная одежда. Он был в белой рубашке навыпуск и светло-голубых шортах.

– А вы давно знаете Ника? – спросила Серена.

– Да почти всю жизнь. Мы познакомились задолго до того, как сюда переехали.

– Вы тоже служили в полиции?

– Как и вы? – Мужчина рассмеялся. – Нет. А вас ни с кем не спутаешь, за километр видно.

Страйд заметил озорные искорки в глазах старика и подумал, что тот наверняка имеет печальный опыт общения с полицией. Не хотел бы он оказаться в Лас-Вегасе полвека назад, да еще чернокожим.

– Извините, что задержал вас. Очевидно, у вас к нему серьезное дело. Кстати, спросите его, принимал он свой лизиноприл, и если нет, пусть примет. Его давлением можно пробки из бутылки шампанского выбивать.

Он махнул им рукой и, подхватив собачку, зашаркал к своему дому.

Послышался звенящий звук мотора – над ними пролетел небольшой частный самолет. Они находились недалеко от северного аэропорта. Ник Хэмфри жил на одной из улиц, за которыми начинались незастроенные пустыри. До Страйда донесся приглушенный рокот бульдозеров, вгрызавшихся в каменистую почву, – предвестников рождения еще одного такого же невзрачного типового района с дешевенькими и бездушными жилищами, выкрашенными унылой бежевой краской, теснящимися друг к другу. Страйду горько было думать, что это убогое пристанище – все, что смог позволить себе Хэмфри после нескольких десятилетий службы в полиции.

Страйд и Серена приблизились к двери. Страйд нажал кнопку звонка. Хэмфри, пожилой, с коротко стриженными ослепительно белыми волосами и бородкой-эспаньолкой, открыл почти сразу, словно поджидал их, и смерил гостей подозрительным взглядом. Страйд представился и объяснил причину их визита, однако даже после объяснения выражение лица Ника не изменилось.

– Амира Лус, – добавил Страйд. – Помните это дело?

– Так я и думал, – произнес Хэмфри, пожав печами, впустил их в дом.

Несмотря на возраст, Хэмфри был очень крепок: пожимая им руки, он сжимал их как тисками. Он был в старых джинсах, тапочках на босу ногу и тонком халате. Слабо завязанный пояс болтался, полы расходились, открывая грудь и часть живота. Хэмфри провел гостей внутрь, оставляя за собой аромат мази.

– Хотите пивка? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Хотя какое сейчас пиво варят? Так, водичка. – Услышав отрицательный ответ, он нисколько не удивился. – Ну и прекрасно. Никто не посмеется надо мной, не скажет, что старый Ник начал покупать бутылки с водой.

Гостиная имела холостяцкий вид – неубранная, немытая комната с разбросанными вещами. На журнальном столике, заляпанном круглыми пятнами от стакана, вперемешку с пустыми пивными банками валялись рецепты, пузырьки и коробки из-под таблеток. На полу высились кипы газет и журналов. Усаживаясь на диван, Страйд услышал жалобный скрип и треск. Швы на подлокотниках кое-где разошлись, из-под цветастого, поблекшего и засаленного, материала выглядывали кусочки поролона.

Страйд заметил на столе старую бейсболку с автографом Уилли Мейса. Он взял ее в руки и покачал головой:

– Наверное, стоит приличных денег.

– Да. Ну и что? Мне кто-нибудь запрещает покупать ценные веши?

– Я так не говорил.

Хэмфри фыркнул:

– Я коллекционер. – Он сел в кожаное кресло, стоявшее напротив дивана. – Значит, Сохилл, как я слышал, возглавляет отдел по расследованию убийств?

– Да.

– Мормонская шайка заправляет Городом греха? Обсмеяться можно. – Хэмфри презрительно скривил губы. – Неудивительно, если к игорному бизнесу уже индейцы подключились.

– Вы работали с Сохиллом? – спросила Серена.

– Конечно. Амбициозный, но смышленый. У него на первом месте – политика, на втором – Бог. Мне говорили, будто он нацелился на место шерифа. Выборы-то в следующем году.

Серена кивнула.

– Слух идет, что шериф выберет себе преемника и тот победит, – возразила она.

– Не надейтесь. Сохилл задействует все свои связи, а они у него имеются. У Сохилла есть братец, он работает помощником губернатора. А еще у него есть сестричка, крупная специалистка по промывке мозгов. В прошлые выборы раскручивала нашего нынешнего мэра. А папаша их, старый Майкл Сохилл, – банкир, выдает казино кредиты. В общем, семейка при делах.

– Вы не очень-то удивились, услышав, что мы пришли по делу об убийстве Амиры Лус.

– Я же читал ту статейку в «Лас-Вегасе», – отозвался Хэмфри с горечью в голосе. – Тиррелл – порядочная сволочь. Намекает, что мне взятку дали. Я позвонил одному адвокату, но тот заявил, что прищучить сукина сына нельзя. Плохо. Надо бы здешним выскочкам кулак показать – может, потише бы стали.

– Многие тогда считали, будто Уокер Лейн причастен к этому делу, – произнесла Серена.

Хэмфри пожал плечами.

– Улик против него не нашли. А вот против того бедолаги из Лос-Анджелеса их было хоть отбавляй.

– Но Уокер в тот вечер находился в Лас-Вегасе.

– А то я не знаю! – парировал Хэмфри. – Тиррелл утверждает, что мы выгораживали Лейна. Ничего подобного. Шесть человек клялись, что Уокер Лейн покинул город до того, как началось второе шоу. Уехал в Лос-Анджелес.

– Разве они не могли соврать?

– Могли, разумеется. Но они говорили как по нотам, у них все сходилось. И звучало убедительно.

– А с Бони Фиссо вы не обсуждали события той ночи? – вмешался Страйд.

Хэмфри беспокойно заерзал в кресле, приподнялся, подтянул джинсы.

– Нет. С другими полицейскими он, вероятно, беседовал. Я имел дело лишь с Лео Риччи. В казино Бони он заправлял всем. Редкостная сволочь.

– Нам рассказывали, что в ночь убийства Лео пришлось разнимать какую-то драку в казино. Вы ничего о ней не слышали?

– Драку? Нет. Риччи ни о чем таком не упоминал. У него самого было железное алиби – он резвился в номере с одной из танцовщиц, и та подтвердила. И Риччи не разнимал драки, он их провоцировал.

– Вы не допрашивали охранника по имени Мики? Это он вызвал Лео из номера.

– Нет. В казино постоянно толкутся какие-то сопливые красавчики. Цена им всем – цент за пачку. Может, они и сцепились между собой, не знаю. Простите, мне нужно отлить. Простата. Сучья лапа, здоровая выросла, как апельсин, того и гляди штаны начнет рвать. – Оттолкнувшись от подлокотников кресла, Хэмфри поднялся и вышел из комнаты. Страйд встал, покачал головой.

– Слишком старое дело. Почти безнадежное.

– Да что ты говоришь? – Серена лукаво улыбнулась.

Он понял намек, не раз уже думал о своем возрасте, о том, что он почти на десяток лет старше ее. Ему приходила в голову тревожная мысль, что наступит день и Серена, проснувшись, спросит себя: «А что в моей постели делает этот старик?» Страйд чувствовал себя ровно на столько, на сколько позволяли ему годы – не старше и не моложе. Ему глубоко за сорок, и он не супермен. Страйд сознавал, что организм его уже не тот и оборудование поизносилось. В здешнем климате он ощущал себя лучше, чем в холодной и влажной Миннесоте, меньше страдал от пронизывающих болей в спине, но от этого легче не становилось.

Серена находилась в самом расцвете сил; по крайней мере Страйду она виделась именно такой – крепкой и цветущей. Связывала их ее рано постаревшая и израненная душа. Казалось, кровоточить она начала давным-давно, когда Серена была еще девочкой. Как ему хотелось побольше знать о ней! Серена рассказывала о своей жизни понемногу, точно приоткрывала одно за другим окна в рождественском календаре, и с каждым разом выяснялось, что Страйду о ней почти ничего не известно.

Страйд оглядел комнату, пытаясь определить характер ее обитателя, подобрать к нему ключ. Пол вокруг кресла устилали статьи о спорте, вырезанные не только из местных газет, но и из лос-анджелесских, чикагских и даже нью-йоркских. Повсюду валялись книги о спорте. Страйд решил, что Хэмфри скорее всего играет во всевозможные спортивные лотереи и на тотализаторах.

Кресло пропахло ментолом. Дом отсырел, будто окна в нем не открывались годами. Страйд уловил тонкий аромат перца, словно кто-то неподалеку готовил джамбалайю.

– Посмотри-ка сюда, – позвала его Серена.

Она стояла у стены, где были развешаны несколько фотографий в рамках – поп-идолы старого Лас-Вегаса. Страйд узнал среди них Дина Мартина, Элвиса Пресли и Мэрилин Монро.

– И на всех стоят автографы, – заметила Серена.

– Он же сказал, что коллекционирует памятные веши.

– Ты не понял. Снимки ему подарены.

Страйд приблизился и увидел, что Серена права: каждый автограф включал личное сообщение Нику, и все были подписаны.

– Элен упоминала, что он подрабатывал телохранителем у знаменитостей, – предположил Страйд.

– Ну да, конечно… Полюбуйся, что ему Мэрилин Монро пишет.

Страйд наклонился к фотографии со смеющейся платиновой блондинкой. На голом левом плече красовалась сделанная черным маркером, выполненная явно женской рукой, игривая надпись: «Моему Ники. О, что это была за ночь. Как хорошо, что ты оказался рядом. Люблю и целую, ММ».

– Ураганная, доложу тебе, деваха, – произнес Хэмфри. Он тихо вошел в комнату и встал за спиной Страйда. В руке Ник держал невысокий и круглый как шар бокал с жидкостью, по цвету напоминавшей виски.

– Не валяй дурака. Ник, – усмехнулся Страйд. – Ну я еще как-то поверю, что ты был знаком с Уилли Мейсом или с Дином Мартином. Но с Мэрилин Монро… Никогда.

Хэмфри самодовольно улыбнулся и, опустив бокал на стол, принялся копаться в лежавших на столе газетах. Найдя нужную, он вытянул ее из стопки и бросил перед Страйдом.

– Здесь напечатана биография Мэрилин, на семьдесят девятой странице. Там же есть и фотографии. Одна из них подписана для Ди Маджио. Сравни почерк.

Страйд и Серена пролистали газету, нашли фотографию и, снова подойдя к стене, сличили надписи. Минут через пять Страйд был вынужден признать, что почерк один и тот же.

Хэмфри уселся в кресло, взял бокал и, улыбаясь, довольный произведенным эффектом, высокомерно посматривал на них.

– Может, вы мне все-таки расскажете, зачем ко мне явились? Полагаю, не за тем, чтобы поболтать об убийствах сорокалетней давности.

Страйд и Серена опустились на диван. Страйд продолжал бросать взгляды на фотографию Мэрилин. Он не мог избавиться от ощущения, что Хэмфри морочит им голову.

– За последние недели найдены убитыми двое родственников людей, о которых Рекс Тиррелл писал в своей статье, – объяснила Серена. – Действует один человек. Мы хотим выяснить, связаны ли эти убийства со смертью Амиры Лус.

– Через сорок лет вендетту не начинают, – ответил Хэмфри.

– И тем не менее будьте осторожны, – промолвил Страйд. – И своих родственников предупредите.

– Кого предупреждать-то? – Хэмфри вздохнул. – Ни жены, ни детей. На мне наш род и закончится.

– Кто бы это мог быть? У вас нет каких-либо предположений?

– Черт его знает, – пробормотал Хэмфри. – Во всяком случае, не я. Вот потеха – престарелый серийный убийца отправился на охоту. Заголовок для полицейской хроники.

– Но что же тогда происходит? – спросил Страйд.

– А что вам объяснять? Вы и сами знаете, что происходит. И имя называли. Бони Фиссо открывает новый проект. На кону – два миллиарда долларов.

– Вначале мы именно так и предполагали, – кивнул Страйд. – Бони испугался, что может всплыть правда об убийстве Амиры, и послал сигнал двум людям, замешанным в данном деле. Намекнул, что рот лучше держать на замке.

– Бони не станет мараться с какими-то сигналами, пугать, убивая родственников, – возразил Хэмфри. – Он поступит проще – сразу уберет основных участников.

Старый детектив говорил с уверенностью, свидетельствующей, что он не раз и не два уже все обдумывал. Наблюдая за ним, Страйд понимал, что Хэмфри был очень неплохим полицейским. От этого недостатки в его расследовании казались еще более подозрительными.

– Давайте взглянем на ситуацию иначе, – предложил Хэмфри. – Допустим, кто-то хочет помешать Бони осуществить его план. Старого казино нет, новое – не построено, Бони несет ощутимые финансовые потери. Как помешать? Убийствами. Оставляя крошки улик, чтобы вы шли за ним. А он вас приведет в прошлое.

«Крошки улик», – мысленно повторил Страйд, вспоминая об отпечатках пальцев.

– У Амиры имелись родственники?

– Я их не нашел. В семье она была единственным ребенком. Родители давно умерли. Но почему обязательно искать убийцу среди ее родственников? В свое время Бони нажил много врагов.

– Вопрос в том – куда ведут крошки? – проговорил Страйд. – Если ты прав и кто-то действительно мечтает сорвать планы Бони, он считает, что в деле Амиры осталось много нераскрытого.

– Он ошибается. Мы нашли убийцу и закрыли дело.

– Послушай. Ник, – осторожно промолвила Серена, – пойми нас правильно. Многим известно, что ты был завсегдатаем «Шахерезады». Ты подрабатывал там охранником, через них нанимался телохранителем к знаменитостям. – Она указала на фотографии с дарственными надписями.

Лицо Хэмфри сделалось непроницаемым, а взгляд стал ледяным.

– И что?

– Тогда было другое время и иные правила, – продолжила Серена. – Законы тут не действовали. Но интересно знать…

– Сколько мне заплатили? – закончил за нее Хэмфри, повысив голос. – Так? Вижу, вы, ребята, от сукина сына Тиррелла мало чем отличаетесь.

– Мы не говорили о деньгах, – парировала Серена. – Но согласись, в деле слишком много открытых вопросов. Послушай, на тебя никто не давил в ходе расследования?

Хэмфри вскинул голову, долго смотрел на Серену, затем перевел взгляд на Страйда, и тот прочел в них боль скомпрометированного человека.

Отставной полицейский одним глотком допил остававшееся в бокале виски и ответил:

– Нет. Никто на меня не давил.

Страйд краем глаза уловил в комнате постороннее движение. Повернувшись, он увидел в дверях Харви Вашингтона, с которым они столкнулись на пути сюда. Он стоял, печально глядя на Хэмфри, прижимая к груди свою собачку.

– Ник, почему ты им не расскажешь всю правду? Мы старики. Что нам сделают? Кому мы нужны?

Вздохнув, Харви поставил собаку на пол. Та стремглав кинулась к Хэмфри, запрыгнула ему на колени и, свернувшись калачиком, закрыла глаза.

Серена удивленно заморгала.

– Значит, это твоя собака?

– Послушайте, что тут происходит? – спросил Страйд.

Харви ждал, скрестив руки на груди. Хэмфри, не поднимая головы, гладил голову терьера.

– Делай то, что должен, – пробормотал старый полицейский, обращаясь к Харви.

– Не будь ребенком, – укоризненно произнес Харви. Он пододвинул к себе стоявший у стены расшатанный деревянный стул и опустился на него. – На него давили, да еще как, – сказал он, глядя на Страйда и Серену. – Но не деньгами. Ник ни цента ни у кого не взял бы. И уступил он только ради меня.

– Как это, ради вас?

– Мы были любовниками почти полвека.

Из кресла, в котором сидел Хэмфри, донесся тяжелый вздох. «Будь в комнате чулан, – подумал Страйд, – старик непременно спрятался бы там».

– И Лео Риччи об этом узнал, – промолвил Хэмфри. – Представления не имею как. Хотя с их деньгами они могли о ком угодно что угодно выведать. Короче, он намекнул мне, что, если расследование пойдет не так, как им хочется, обо всем станет известно в управлении.

– Не так, как им хочется, это значит – упрется в Уокера Лейна? – уточнил Страйд.

Хэмфри развел руками.

– А что я мог сделать? Я сознавал, что он замешан в деле. Но мне перекрыли все пути.

– Он не все вам говорит, – добавил Харви. – Ник меня защищал. Обмолвись он хоть словом, его бы просто уволили, а меня упрятали бы за решетку. На всю катушку припаяли бы.

Страйд снова взглянул на фотографию Мэрилин Монро и покачал головой.

– Так вот кто, значит, надписи подделывает, – усмехнулся он.

– Он настоящий художник, а не мошенник! – твердо возразил Хэмфри.

Харви скромно потупил голову.

– Я не подделываю, а имитирую, – поправил он Страйда. – Признаю, в молодости я иногда забывал предупредить людей, что они покупают копию, а не оригинал.

– А сейчас? – Страйд, улыбнувшись, взял со стола бейсболку с автографом Уилли Мейса.

Харви ответил улыбкой.

– Порой я делаю Ники кое-какие подарки. Так, для забавы. Продаю кое-что по Интернету, но объявляю их копиями.

– Разумеется. А ваши покупатели тоже честные люди и, конечно же, не перепродают копии по цене оригиналов, – рассмеялась Серена.

– А вот это меня уже не касается.

Страйд отказывался верить своим глазам и ушам. Все до изумления просто – полицейский-гей нашел себе любовничка-мошенника, а в результате убийца – возможно, и Уокер Лейн – уходит безнаказанным, какой-то бедняга из Лос-Анджелеса кончает жизнь на электрическом стуле и дело закрывается. Затем проходит сорок лет, и кто-то открывает вторую серию убийств.

– Лео Риччи еще жив? – спросил Страйд. – Нужно бы и с ним пообщаться.

– Жив, жив, – кивнул Хэмфри. – Но вряд ли сообщит вам что-нибудь ценное. Он занимался тем, что делал за хозяина грязную работу в казино. Лишь Бони знает, что там произошло.

– Бони никогда не согласится беседовать с нами без ордера и семи адвокатов, которые отклонят все наши вопросы, – отозвался Страйд.

– Остается Сохилл. Он может попросить своего папашу созвониться с Бони, – предположил Хэмфри. – Старый банкир уже много лет ведет дела с казино.

– Сохилл связан с Бони? – удивился Страйд.

– А что тут особенного? Лас-Вегас – город маленький.

– Можете обратиться к дочери Бони, – подсказал Харви.

Хэмфри кивнул.

– Да. Клэр Белфорт. Она взяла фамилию матери. Много лет назад Клэр поссорилась с отцом и ушла от него. Стала певицей, исполняет фолк в одном из заведений на Баулдер-Стрип.

– С какой стати ей нам помогать? – поинтересовался Страйд.

– Наверное, она вам и не поможет. Даже скорее всего не поможет. Но Клэр – единственная, кто одним звонком свяжет вас с Бони.