Текст книги "Казино "Шахерезада""

Автор книги: Брайан Фриман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Да, Лео, тебе следовало бы бояться меня.

– Меня ты не напугаешь, придурок. Давай приходи ко мне, прямо сейчас, поговорим. Только ведь не придешь ты – знаешь, что отсюда живым не вернуться.

– Лео, я звоню убедиться, что телефон у тебя под боком, – произнес Блейк и нажал на газ. Расстояние, отделяющее его от автомобиля с откидным верхом, стремительно сокращалось. Он обогнал чей-то лимузин, встроился в правый ряд и оказался напротив жирного парня и его спутницы.

– Что ты хочешь? – прохрипел Лео.

– Я хотел бы знать, Лео, не ты ли убил Амиру. Ведь ты был правой рукой Бони, заправлял всеми делами в «Шахерезаде».

Риччи захохотал.

– Ей размозжил череп какой-то приезжий недоумок. Все, вопрос закрыт.

– Но нам же с тобой известно, что это не так, – спокойно возразил Блейк.

– Да? А откуда? Ты в памперсы писал, когда Амиру убили.

– Лео, скажи, что ее убил ты, и тогда мы решим все между нами. Мы с тобой, и никто больше.

– Я ничего тебе не должен, гнида.

– Ну что ж. Раз ты сам того хочешь, пусть будет так, – медленно проговорил Блейк. – Ты знаешь, где я сейчас нахожусь? Нет? Еду за белым автомобилем с откидным верхом. Вот его номер – ИА8 371. За рулем сидит твой сын Джино. Ты меня слышишь?

Снова последовало молчание.

– Ты не посмеешь, сволочь.

Блейк и Джино одновременно приблизились к светофору, остановились на красный свет.

– Следи за речью, Лео, – проговорил Блейк, высовывая голову в окно.

– Гад, ты этого не сделаешь! – орал Лео в его ухо.

Блондинка дремала, прижавшись к плечу Джино. В боковое стекло Блейк посмотрел на телохранителя. Тот, ничего не замечая, лениво растянулся в кресле джипа.

– Привет, красоточка. Послушай-ка, – позвал Блейк блондинку. – Ты сколько за час берешь, если с минетом?

Блондинка встрепенулась, повернула голову и бросила на него ненавидящий взгляд.

– Заткнись, урод! – выкрикнула она.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Блейк. – Я же ничего плохого не сказал. Просто поинтересовался ценой. Так что, за отсос отдельно берешь? А если просто поонанировать, баксов в пять уложусь?

В боковом зеркале он увидел телохранителя. Тот ерзал в кресле, явно заинтересованный происходящим впереди него, потом стал открывать дверцу. Джино обнял мясистой рукой блондинку, прижал ее к спинке кресла, подался вперед, наклоняясь к рулю.

– Слушай, пузатый! – обратился к нему Блейк. – Где ты откопал эту уродину? Хотя да, понимаю. Нормальные девки тебе уже не дают.

Щеки Джино покрылись розовой краской, на щеках выступили кроваво-красные прожилки.

– Ну, падла. Сейчас тебе покажут, – прошипел он. – Надолго запомнишь, если целым останешься.

– Ну что, Лео, ты слушаешь? – спросил Блейк. – Слушай, слушай. Внимательнее.

– Амира была шлюхой! – закричал тот. – Ее трахали все, кто желал!

Телохранитель встал с кресла и начал выбираться из машины. Джино приподнялся, его живот колыхался над рулем, как надутый воздушный шар. Блондинка, запрокинув голову и закрыв глаза, спокойно сидела в мягком глубоком кожаном кресле.

– Не хочешь попрощаться с сыночком, Лео? – произнес Блейк. – Самое время.

– Я разорву тебя! – захлебнулся Лео.

Внезапно голос его умолк, а в салоне автомобиля с откидным верхом заверещал мобильник. Блейк сразу понял, что это Лео. Он потянул зажатый между колен «ЗИГ-зауэр», выставил в окно ствол, произнес:

– Слушай, Лео!

Телохранитель сунул руку во внутренний карман пиджака. Взгляд Джино стал таким же глупым и непонимающим, как у Майкла Джонсона. Блейк дважды нажал на спусковой крючок, и во лбу Джино сразу же образовалось два аккуратных отверстия. Повернув руку, он выстрелил еще раз, в горло телохранителю. Тот упал, заливаясь кровью. В блютус истерически орал Лео. Через мгновение к нему присоединился голос насмерть перепуганной блондинки.

– Лео, передай от меня привет Бони, – холодно сказал Блейк. – Он будет следующим.

Глава 32

«Опять эта Сара Эванс, – подумал Страйд. – Вот неугомонная баба».

Однако выудив из кармана мобильный телефон, он увидел номер с кодом северной Миннесоты.

– Привет, босс. Как дела? – зазвучал в трубке знакомый голос. – Я по тебе очень скучаю.

– Мэгги! – воскликнул Страйд. – Рад тебя слышать. Я тебя часто вспоминаю.

– И мы все тебя тоже.

Десять лет Мэгги Бэй была его напарницей. Миниатюрная китаянка размером с большую куклу, она не раз поражала Страйда сообразительностью. Незадолго до его ухода сообщила, что беременна и потому снимает с себя полицейский значок. Это облегчило Страйду отъезд в Лас-Вегас.

– Как там у вас погодка? – спросил он. В нем неожиданно проявилось сознание миннесотца, интересующегося в начале каждого разговора погодой.

– Плохая. Дождь льет. Холодно. А у вас?

– Жарища несусветная. Помню, такая у нас стояла однажды две недели в семидесятых. За сорок зашкаливает. Я думал, в августе тут прохладнее. Ничего подобного.

– В чем там ходишь-то? В шелковых шортиках? Небось целыми днями сидишь под зонтиком в кафе и дуешь газировку?

– Ага. А вечерами волосы выгоревшие подкрашиваю.

– Кстати, ты меня сейчас не узнаешь. Я блондинкой стала, груди увеличила. Импланты вставила.

Страйд почувствовал, что должен прижаться к обочине и остановить свой «бронко».

– Ну, Мэгги, ты даешь! – рассмеялся он. – Знаешь, а я ведь действительно по тебе соскучился.

– По мне все скучают, – отозвалась Мэгги. – У меня есть несколько новостей. Не самых хороших.

Страйд посерьезнел.

– Что стряслось?

– Я ребенка потеряла, – произнесла она надтреснутым голосом.

– Сочувствую.

– Вот так… – Она вздохнула. – Две недели назад. А молчала, потому что не было сил позвонить тебе.

– Черт побери! Мэгги, нужно было сразу сообщить мне.

– И чем бы ты помог?

– Как чувствуешь себя? – спросил он и, поморщившись, покачал головой, осознав идиотизм своего вопроса. Такие обычно задают беспардонные тележурналисты жертвам преступления в выпусках вечерних новостей.

– Более-менее ничего. Врачи говорят, что подобное случается и нам нужно попробовать еще раз. В общем, ерунду всякую болтают, чтобы как-то утешить. Эрик сильно переживает. Не уверен, что хочет детей. Намекнул на руку Божью.

– Он не рехнулся?

– Неизвестно. – Мэгги немного помолчала. – Собираюсь вернуться в полицию. Я же и не хотела уходить, это Эрик настоял.

– Значит, желаешь вернуться, – задумчиво произнес Страйд.

– Но без тебя работать будет неинтересно.

Страйд не знал, как ответить, поэтому решил отмолчаться. К тому же он не догадывался, куда Мэгги клонит. Она была влюблена в него и вскоре после смерти его первой жены, Синди, попыталась его соблазнить. Он оттолкнул ее, но Мэгги не обиделась. Она ни слова не сказала ему, когда на авансцене появилась Серена. Вышла замуж за Эрика. Правда, однажды намекнула, что стоит ему захотеть, и она разведется с ним. Или наставит ему рога.

– Ты рад, что уехал в Город греха? – поинтересовалась Мэгги.

– Да. По-моему, вписался в местную жизнь. Наверное, сам такой.

Мэгги пропустила его иронию мимо ушей.

– Как работается? Начальство не досаждает?

– Нормально, – ответил Страйд. – Выполняю те же функции, что и ты в свое время. На лейтенанта ворчу иногда.

– Замечательно. А Серена?

– Она в порядке.

Мэгги долго молчала. Она все поняла. «Хитрая девушка, ее не проведешь», – подумал Страйд.

– Значит, у вас проблемы все-таки имеются, – догадалась Мэгги.

– Если честно, я не знаю, что у нас есть.

– У твоей Серены в шкафу скелетов слишком много. И тебе это известно.

– Да не скелеты, – отозвался он и, вздохнув, рассказал Мэгги о Серене и Клэр. О своих тайных страхах, признаваться в которых не осмеливался даже самому себе, и о том, что опасается потерять ее.

– Она все еще любит тебя?

– Говорит, что да.

– А ты ее? Что чувствуешь?

Страйду припомнился старенький анекдот. «Спроси миннесотца, жена которого убежала с любовником, собака издохла, дом сгорел, а машину угнали, как он чувствует себя и тот ответит: „Все о'кей“».

– Да нормально.

– Забавно.

– Мэгги, я люблю ее.

– Тогда в чем проблема, шеф? Считай, что ты вытянул счастливый лотерейный билет.

– Конечно, – рассмеялся Страйд и добавил: – Как я сам до такого раньше не додумывался.

– Мир вокруг нас значительно сложнее, чем мы представляем, – изрекла Мэгги тоном, показавшимся ему очень странным. На секунду даже голос ее стал незнакомым, чужим.

– Ты о чем, Мэгги? – тревожно спросил он.

– Да ладно, шеф. Не будем, – отрезала она.

Он почувствовал, что временами она его попросту не слышит, и решил сменить тему:

– Значит, возвращаешься на работу?

– Окончательно не решила. Пока мало времени прошло.

– Понимаю, – отозвался Страйд. Он привык думать о Мэгги как о скале, не представлял себе, что и она может страдать.

– Прости, Мэгги. Я очень тебе сочувствую.

– Спасибо. А я ведь позвонила тебе, не только чтобы пожаловаться на судьбу.

– Да? Что еще?

– Связаться с тобой меня попросил Два-К.

Заместитель начальника управления полиции Кайл Кинник был шефом Страйда в Дулуте.

– И что же он от меня хочет? – Он ощутил, как екнуло в груди.

– Ищет нового лейтенанта для отдела расследований, – ответила Мэгги. – Наш уходит на пенсию. Кинник хотел бы знать, не думаешь ли ты вернуться сюда?

– Библиотеки! – воскликнула Аманда. – Это единственный наш шанс.

Она стояла у открытого окна в кабинете Сохилла. День был кошмарным – удушающая жара, и ни ветерка с гор. На столе лейтенанта жужжал небольшой вентилятор, гнал воздух прямо в лицо Сохиллу. В части центрального района после полудня отключили электричество, и хотя полицейское управление имело собственный генератор, на кондиционеры его энергии не хватало. Духота в кабинете была неимоверная.

– Ведь откуда этот парень узнал об Амире? – в который раз спросила Аманда. – Сорок лет прошло. Конечно, он мог облазить весь Интернет, но уверена, что начал он с библиотек. Там прочитал старые газеты и журналы и составил список жертв.

– Проверь, – отозвался Сохилл. Его лицо блестело от пота, но галстук был, как всегда, туго завязан. Страшной жаре он сделал лишь одну уступку – снял пиджак. – Мы передали его портрет в газеты. Его показывали по телевизору. И никаких результатов. Никто его не узнает. А он чуть не под носом у нас, в центре Стрипа, убивает Джино Риччи и его телохранителя. Как вы это объясните?

– Нам известно, что он умеет менять внешность, – ответил Страйд. – Он профессионал. Если он не хочет, чтобы его опознали, его не опознают. Мы направили во все казино полицейских, в форме и штатском. Есть показания людей, видевших его вчера вечером за рулем коричневого седана, но номера никто не запомнил.

– По телефону доверия звонит кто-нибудь?

– Звонят многие, но ничего стоящего не сообщают, – ответил Страйд.

– Что еще о нем известно? – допытывался Сохилл.

– Опасный человек. Безликий, с десятком фамилий и без биографии, – отозвалась Серена. – В Рино до шестнадцати лет его называли Майклом Бертоном. Джей Уоллинг раскопал кое-какие сведения в школе, где он учился. Обычные сведения. После поджога он исчез из города. Кем был и где обретался – неясно.

– Я связался с военными, с двумя парнями, служившими под началом Дэвида Камена в Афганистане. Один вспомнил Уайлда и подтвердил все, что Камен нам рассказал. Блейк действительно был наемником, но где, помимо Афганистана, выяснить не удалось.

– Мы пока не связываем его убийства с Амирой. Может, имеет смысл сказать об этом? – предложила Серена.

В голове Сохилла завертелись, заскрежетали политические шестеренки.

– А как это нам поможет?

– Вероятно, он говорил с кем-нибудь об Амире или о «Шахерезаде». Его вспомнят те, с кем он встречался.

– Неубедительно, – покачал головой Сохилл. – Как только всплывет название казино, в газетах замелькают огромные заголовки. Начнется шумиха. Нет, не надо.

«Ну конечно, посыплются вопросы, всплывет имя Бони Фиссо», – подумала Аманда и сказала:

– Так или иначе, но все равно свяжут. Или утечка произойдет, или какой-нибудь пройдоха типа Рекса Тиррелла догадается.

– Нас их фантазии не касаются! – отрезал Сохилл. – Будем заниматься своим делом. Нам необходимо поймать Уайлда, пока он еще кого-нибудь не убил. – Он вытянул из кармана рубашки платок и вытер мокрый лоб. – Как будем предотвращать следующее преступление?

Серена, повернувшись, взглянула на Корди.

– Список с собой? – спросила она.

– Да. – Корди, кивнув, заговорил: – У нас есть еще десять человек, которые работали в то время в «Шахерезаде» и имели отношение к Амире и ее шоу. Танцовщицы, хореографы. Уайлд вполне способен заподозрить их в том, что они имели на нее крепкий зуб. Ну, вы понимаете. Мы связались с ними, посоветовали быть предельно осторожными и предупредить родственников, чтобы те внимательнее поглядывали по сторонам.

– Уайлд, похоже, имеет определенную цель и двигается точно к ней, – заметил Страйд.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил Сохилл.

– Бони. Уайлд не дал бы нам свой портрет, если бы не был уверен, что партия подходит к финалу. Он хочет, чтобы Бони знал об этом.

– Зачем оповещать о своих намерениях?

Страйд пожал плечами.

– Гордость. Самомнение. Уверенность. Ему важно, чтобы Бони занервничал.

Сохилл откинулся на спинку стула и нахмурился.

– Скорее всего нацелился он не на Бони, а на кого-то из его родственников. На дочь. Вот кто под номером один в его списке. Правильно?

– Абсолютно, – подтвердил Страйд.

Сохилл наклонился и ткнул пальцем в Серену.

– Ты знаешь Клэр. Вот и займешься ее охраной. Глаз с нее не спускай.

– Я не нянька, – возразила Серена.

– Ты детектив, и в твои обязанности входит защита граждан от преступлений, – парировал Сохилл. – Имеешь что-то против? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Приказываю вам, детектив, обеспечить безопасность Клэр Белфорт. Мы не можем допустить, чтобы Уайлд добрался до нее. Не отходите от Клэр ни на шаг. Находитесь всегда рядом с ней. Поселите ее в своем доме, если хотите.

– Понятно, – ответила Серена. Вид у нее был такой, словно она вот-вот взорвется.

Аманда удивленно смотрела на нее, она не предполагала, что Серена, всегда холодная и невозмутимая, может выйти из себя.

В кармане ее куртки заверещал мобильный телефон. Она извинилась, вышла из кабинета, нырнула в соседнюю пустую комнату и открыла телефон:

– Гиллен слушает.

– Это Лео Риччи.

Аманда опустилась на стул, горячий от жары.

– Сочувствую вашему горю, мистер Риччи, – промолвила она.

– Прекрати. Я не нуждаюсь в вашем сочувствии! – рявкнул Риччи, задыхаясь от злобы.

– Мы не могли бы с вами встретиться? Помогите нам, иначе этот парень продолжит убийства.

– Мне нечего вам сказать. Прошлое меня не интересует, я его давно забыл. То, что случилось с Джино, – мое личное дело. И сукин сын Уайлд за это заплатит. Я звоню для того, чтобы сообщить вам: найдите его как можно быстрее.

– Да?

– Да. Потому что теперь его буду искать и я.

Глава 33

Блейк выдохнул облако едкого сигаретного дыма, оно обволокло его лицо, затем начало медленно подниматься. Он взял бокал с кисло-сладкой «Маргаритой», смахнул с его края соль. Вообще-то напитки с лимоном, которые так любили туристы в Канкуне, ему не нравились. Он предпочитал пиво и шотландское виски. Однако рыжеволосый адвокат из пригородной ассоциации юристов, занимающихся делами о банкротствах, с мешками под глазами, значком со своей фамилией на рубашке и бокалом «Маргариты», не привлечет к себе ничьего внимания. Кого заинтересует подвыпивший крючкотвор, заигрывающий с двадцатилетней официанточкой?

Он сидел за круглым столом в зале бара «Лаймлайт», в последнем ряду. Со всех сторон его сжимали посетители, они гремели льдом в бокалах, громко разговаривали и кашляли. В приглушенном свете низко висящих ламп, в суете, толчее, мелькании фигур разобрать лица было трудно, однако уже до начала выступления он успел заметить охрану. Два огромного роста детектива теснились за столиком напротив сцены, явно чувствуя себя не в своей тарелке в цивильных костюмах и туго завязанных галстуках. Изящный невысокий латиноамериканец-полицейский с зачесанными назад густыми волосами и приклеенной улыбкой маячил позади него, почти у входа, ежеминутно обводя присутствующих острым взглядом. Иногда он проходил так близко, что Блейк мог коснуться его. У стен напротив стояли мордовороты из «Премиум секьюрити». Блейк знал их. Гориллоподобные особи – центнер мышц и мозг с грецкий орех. Шутки ради Блейк приветливо махнул одному, тот недоуменно уставился на него, но не узнал. Блейка разобрал смех.

На сцене появилась Клэр. Было уже за полночь, начиналось ее второе выступление. Музыка Блейка не интересовала, но голос Клэр ему понравился – очень подходящий для стиля кантри, чуть хрипловатый, с нотками печали, он вызвал у него воспоминания о страданиях, перенесенных им в мальчишеском возрасте. В тот мрачный уголок своей души Блейк заглядывал редко, и голос Клэр словно вводил его в тайные глубины, заставлял поверить в то, что входить туда нужно чаще, а потери лишь усиливают волю к жизни и жажда обладать прекраснее самого обладания.

В последнее Блейк не верил.

Он вспомнил свою приемную мать, Бони Бертон. Даже сейчас при одной мысли о ней мурашки поползли по телу. Ему страшно было думать, что тогда он любил ее и старался удовлетворять. Своего приемного отца Блейк ненавидел даже больше, поскольку тот все видел и не пытался помешать Бони. Поначалу Блейку нравилось наставлять ему рога. Он и сейчас иногда ощущал прикосновение ее рук. И всегда испытывал злобу вперемешку со сладострастием. Ему было противно от одного сознания, что она имела над ним полную власть. Бони часто говорила, что у нее не было лучшего любовника, чем он, она никогда не причинит ему зла и ее тело принадлежит ему. Тело рыхлое, с обвислыми грудями и животом, громадным как подушка.

Однажды она заявила ему, что было бы неплохо, если бы он убил приемного папашу. Тогда бы они могли полностью наслаждаться друг другом. Того самого папашу, бессильного слизняка, либо до смерти напуганного женушкой, либо действительно безразличного к тому, что происходит в спальне.

Блейк согласился, умолчав, разумеется, что дополнит ее собственным содержанием – убьет их обоих. Месяцем позже, ночью, он стоял во дворе и смотрел, как огонь пожирает дом вместе со связанными в нем обитателями.

В его памяти вдруг всплыл мальчик из Саммерлинга, Питер Хейл. Тогда Блейк получил урок: он не камень и ярость может прийти внезапно и ослепить его. В тот день он долго смотрел, как мальчик играет, бьет по мячу, и тот, отскакивая от ворот гаража, возвращается к нему. Бац-бац, бац-бац. Стук мяча гипнотизировал Блейка. Ну что может быть проще – минуту понаблюдать за мальчиком, улыбнуться, затем выйти из машины, перерезать горло Линде Хейл и вернуться. Даже задержаться возле мальчика, ударить пару раз по мячу и расхохотаться вместе с ним. Неожиданно он поймал себя на том, что не может оставить мальчика без матери. Он неподвижно сидел в автомобиле, а мячик все стучал. Бац-бац, бац-бац. Мальчик был счастлив. У него было все, о чем он мог мечтать. То, чего лишен Блейк. Непонятно за что. Мальчик, жизнь которого не коверкала Бони, а настоящую мать не раздевали и не убивали в Лас-Вегасе. В нем точно торнадо поднималась злоба. Она захлестнула его. Вспыхнула безотчетная зависть. Отвращение. Костяшки пальцев, сжимавших руль, побелели. Казалось, еще немного – и он сломает его. Ненависть к мальчишке разрывала Блейка. Не раздумывая и не колеблясь, он включил передачу и, набирая скорость, понесся прямо на мальчика. Он хотел втереть его в асфальт, размазать, превратить в ничто. Потому что ничто может стать благословением.

Воспоминания отхлынули. Блейк заморгал. Он понял, что слишком увлекся и не концентрируется на деле. Память увела его в сторону. Блейк посчитал, что во всем виноват голос Клэр, пьянящий и чарующий, негромкий и ленивый, но проникавший в самое сердце.

Он приказал себе сосредоточиться и прошептал:

– Амира.

Следует поторапливаться. Он уже не раз смотрел шоу Клэр и знал, что ей осталось исполнить всего три песни. Надо идти немедленно, иначе он не сможет выбраться из толпы ее потных поклонников, локтями пробивающих себе дорогу к выходу. В эти несколько минут Клэр остается одна, без прикрытия. Она уходит за кулисы без охраны и полицейского сопровождения.

Он знал, как все сделает. Клэр сама ему в том поможет.

Когда она закончила последнюю песню, «Еще один момент» Минди Смит, Блейк, не дожидаясь, пока смолкнут аплодисменты, поднялся и, лавируя меж столов, заторопился к ближайшей двери. Он был в легкой спортивной куртке, рубашке с галстуком, джинсах и дорогих туфлях. Оказавшись в зале казино, он на ходу затушил окурок сигареты о первый попавшийся игральный автомат и продолжил путь к стеклянному выходу, напротив которого находилась автостоянка с тремя рядами припаркованных горизонтально автомобилей. Слева тянулся Баулдер-Стрип. Последним в правом ряду был его темно-серый седан. Вскочив в него, Блейк мог в считанные секунды вырваться на автостраду и затеряться в потоке машин.

В среднем ряду, облокотившись на капот красного «каприс-классик», стоял полицейский в штатском, следивший за всеми, кто входил и выходил из клуба. Блейк ощутил на себе его взгляд. Опасаясь быть узнанным, он почувствовал себя неуютно. Дружески кивнув полицейскому, он шагнул мимо него, направляясь к своему седану. Не оборачиваясь, он двигался вперед, прислушиваясь, не раздадутся ли за его спиной шаги, но все было тихо.

Блейк сел в машину и выудил из кармана мобильный телефон. Подождав десять минут, пока из зала не схлынет толпа, набрал номер. Клэр ответила сразу. Даже сейчас, когда она не пела, а говорила, ее голос продолжал нравиться ему.

– Это детектив Джонатан Страйд, – произнес Блейк. – Я работаю с Сереной.

По ее прерывистому дыханию он догадался, что она, раскрасневшаяся от напряжения и жары, еще не пришла в себя после выступления.

– Понятно, – проговорила Клэр.

– Вам нужно как можно быстрее покинуть клуб.

– А где Серена? – спросила она. – Я предполагала, что вы оба приедете за мной.

Блейк нахмурился. Времени на дискуссию не оставалось, приходилось соображать быстрее.

– Серена занята, – произнес он. – Ждать некогда. Я нахожусь на автостоянке, возле «каприс-классик», в среднем ряду. Чем скорее вы выйдете ко мне, тем лучше.

– Там безопасно?

– Вполне. Здесь везде наши люди. Им дан приказ стрелять на поражение.

– Иначе говоря, вы используете меня как наживку? В качестве извивающегося червячка?

Блейк усмехнулся:

– Можете считать и так.

Помолчав несколько секунд, Клэр ответила:

– Хорошо, я выйду через пять минут.

* * *

Страйд въехал в ворота на огороженную территорию клуба «Лаймлайт», запруженную людьми и машинами, кое-как протиснулся между ними и припарковался под углом у центрального входа, на боковой подъездной дороге.

– Ее выступление закончилось, – сообщил он.

Они вышли из его «форда-бронко». Размахивая в воздухе полицейским значком, расталкивая обмякших от духоты зала, лениво бредущих потных зрителей, он двинулся к дверям клуба. Серена следовала за ним. С трудом они вошли внутрь.

– Ты уверен? – спросила Серена.

Страйд догадался, на что она намекает. На все время поиска Блейка Сохилл предложил им поселить Клэр у себя. Затея лейтенанта Страйду не нравилась: он не хотел, чтобы, воспользовавшись удобным моментом, хитрая напористая лесбиянка соблазнила его жену перед его носом, – однако сознавал, что Сохилл прав.

– Ничего иного не остается. Уж лучше пусть она торчит у нас.

– Не думаю, чтобы она согласилась, – возразила Серена. – Она очень независимая.

– Попробуй очаровать ее, – произнес Страйд и, повернувшись к Серене, увидел, как она вспыхнула.

Зал был почти пуст. Официантки собирали со столов смятые салфетки, недопитые бокалы. Серена помахала Корди, стоявшему на сцене рядом с дверью, ведущей внутрь, к комнате Клэр и помещению для девушек-оркестранток, аккомпанировавших ей. Корди болтал с одной из них, высокой, с волосами, выкрашенными в белый и пшеничный цвета, кольцом в носу и татуировкой в виде орла на предплечье.

– Клэр у себя? За кулисами?

– Конечно, мамуля.

Серена и Страйд поднялись на сцену.

– Блейка не видно?

Корди покачал головой:

– Нет.

– Никто не выходил отсюда, кроме оркестранток? – Серена указала на дверь.

– Ни единого человека. Я выставил пару парней у входа, на случай если Блейк вдруг заявится. Сюда, в зал, они пропускают строго по списку. В общем, все под контролем.

Страйд и Серена вошли в дверь и оказались в полутемном коридоре. Послышался тонкий звон посуды. Серена подвела Страйда к другой двери, рядом с запасным выходом. На ней висела большая, не очень аккуратно вырезанная крупная белая звезда и плакат с портретом Клэр. Страйд, никогда не видевший ее прежде, с тревогой отметил, что девушка очень красива и сексапильна. Такая же высокая, как и Серена, уверенная в себе, с полными губами и манящим взглядом крупных ярких глаз.

Серена постучалась и позвала:

– Клэр!

Молчание. Тогда Серена постучала еще раз, громче.

– Вероятно, принимает душ, – предположила она.

Страйд, почувствовав недоброе, толкнул дверь, она была закрыта. Он забарабанил по ней кулаком.

– Вот черт, – прошептал Страйд. Он присел на корточки и попытался заглянуть в узкую щель между дверью и полом, но в комнате было темно, и он ничего не разглядел. Не увидел он и того, что так боялся увидеть – трупа Клэр.

– Я проверю казино, – сообщил он, поднимаясь.

Серена кивнула.

– А я пойду с другой стороны. Может, она стоит курит с кем-нибудь.

Страйд направился в зал. Позади послышался стук – это Серена вышла через запасной выход. Страйд так торопился, что едва не сбил с ног официантку с полным подносом бокалов. Увернувшись от нее и распахнув двойные двери, он влетел в зал казино.

Охранник даже не взглянул в его сторону. Страйд поморщился, схватил его за плечо:

– Клэр здесь не проходила?

– Какая Клэр?

– Клэр Белфорт, – медленно и отчетливо произнес Страйд.

Охранник помолчал, затем, догадавшись о ком говорит Страйд, воскликнул:

– А, эта певичка, что ли? Да, проходила тут с минуту назад.

– Одна?

– Да.

– И ты не попытался остановить ее?

– Слушай, тех, кто выходит, я не останавливаю. Мне приказывали следить, чтобы сюда не просочился какой-то парень. К тому же она заявила, что ее ждут.

Страйда прошиб холодный пот.

– Ждут? Кто?

– Какой-то Страйд.

Чертыхнувшись, Страйд потянулся за пистолетом.

– Куда она направилась?

Охранник указал на двойную стеклянную дверь, выходившую на автостоянку.

– Туда.

Под удивленные взгляды игроков в зале Страйд, пряча руку с пистолетом под курткой, бросился к двери. Возле нее продолжали толпиться зрители, постепенно выходившие на улицу. «Правильно все рассчитал. Толпа. Выстрел. Начнется давка, паника. А он тем временем ускользнет», – отметил Страйд.

Усиленно работая локтями, он стал пробиваться к выходу, понимая, что время, отделяющее жизнь от смерти, исчисляется секундами. В стекле Страйд увидел свое отражение и раздраженно поморщился. Оно, как ему показалось, издевательски подмигнуло ему.

Блейк запихнул тело полицейского на заднее сиденье «каприс-классик», вытер об его брюки окровавленный нож, сунул его в карман. Закрыв дверь машины, он широко улыбнулся паре, сидевшей в джипе.

– Малость перебрал парень, – объяснил Блейк и щелкнул себя по горлу.

Пара кивнула, нисколько не заинтересованная происходящим.

Блейк подошел к капоту автомобиля и принялся разглядывать покидавших здание людей. Женщин в умопомрачительных облегающих платьях. Мужчин, с наслаждением закуривавших сигары, расстегивавших мокрые от пота воротники рубашек. Целуясь, громко разговаривая, смеясь, держа друг друга за руки, они неторопливо расходились по своим машинам. Никто не обращал на него внимания.

Он не отрывал взгляда от стеклянной двери. Прошло еще две минуты, и он увидел Клэр. Она выплыла на улицу, ветер начал развевать ее волосы. Отойдя от двери, она остановилась, осмотрела голубыми глазами стоянку. Она была в красной шелковой блузке с длинными рукавами, тугих джинсах, туфлях на высоких каблуках. Кожа блестела в свете огней.

Клэр заметила его у машины. Он кивнул ей. Она спустилась по ступенькам и направилась к нему. Сняв темные очки, Блейк улыбнулся ей. Их глаза встретились.

Клэр резко остановилась, будто что-то вспомнив. Она находилась еще очень далеко от него.

– Я здесь! – крикнул Блейк. – Идите скорее!

Она двинулась вперед, но уже медленно.

Блейк заметил через ее плечо какую-то суету у дверей. Из толпы вынырнул мужчина, и Блейк сразу узнал его. Джонатан Страйд. Руку он прятал под курткой. Блейк потянулся к пистолету.

– Идите же! – позвал он Клэр.

Она опять остановилась, проследив за движением его руки, обернулась и увидела Страйда, Посмотрела на «каприс-классик» и застыла в оцепенении. Оглядела фигуру Блейка, увидела его руки.

Ужас охватил Клэр, лицо покрылось красными пятнами.

Блейк посмотрел вниз и сообразил, чего испугалась Клэр – крови на его руках.

Страйд выбрался из толпы, бросился к автостоянке, остановился и поискал глазами Клэр. До него донесся обрывок разговора:

– Какой у нее мощный голос!

– Знаешь, я чуть не заплакала.

– Да, поет великолепно.

Страйд видел Клэр только на плакате, но надеялся, что узнает ее. Но как она выглядит сейчас? Он сделал несколько шагов, подумал, не окликнуть ли ее, но решил не привлекать к себе внимания.

Страйд двинулся в сторону, толкнул проходящую мимо него блондинку и извинился.

– Козел, – прошипела она.

Но Страйд уже не слышал.

«Ну где она? Куда исчезла? Она и Блейк должны находиться где-то рядом», – пронеслось у него в голове.

Охранник сообщил ему, что Клэр ждет какой-то человек, назвавшийся его именем.

«Несомненно, это может быть только Блейк».

Рядом раздались тихие голоса:

– Гляди, гляди, вот!

– Кто?

– Да певица.

Страйд повернулся, проследил за взглядами людей и увидел Клэр, смотревшую в его сторону. Странно, но первое, что бросилось ему в глаза, – ее светло-малиновые волосы, сияющие в неоновом свете, и голубые глаза. Он почувствовал громадное облегчение, длившееся, правда, недолго. Глядя через плечо Клэр, Страйд заметил рыжую голову, белый воротник рубашки, галстук. Вид мужчины показался Страйду вполне миролюбивым, но когда он снова переключил внимание на Клэр, то сразу встревожился.

В памяти всплыл рисунок и эти глаза. Выхватив руку из-под куртки, Страйд закричал:

– Клэр!

Рыжеволосый, усмехаясь, посмотрел на него. Узнал. Рука скользнула во внутренний карман куртки.

Страйд бросился вперед.

– Клэр! Падай!

На мгновение она точно окаменела, не зная, к кому из них бежать, затем нырнула за стоящую рядом машину и откатилась в сторону. Страйд выхватил пистолет, присел на колено, двумя руками обхватил рукоятку и приготовился стрелять. Однако Блейк уже исчез. Двигался он с быстротой привидения – бросился плашмя на асфальт, перекатился влево и приподнялся, готовый открыть огонь по Страйду.