Текст книги "Время и комната"

Автор книги: Бото Штраус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Нелли (останавливается рядом с софой; осторожно). Владимир?

Владимир (тоже осторожно). Нелли?

Нелли (забирается к Владимиру в кровать. Обоих не видно. Немного погодя). Ты только что работал.

Владимир. Откуда ты знаешь?

Нелли. Спина у тебя холодная, а зад теплый от сидения за столом. Глаза воспалены от чтения и расшифровки.

Владимир. Что, если бы мы стали наблюдать друг за другом и преследовать друг друга? Я – убийца, ты – сыщик.

Нелли. Но это совсем не так.

Владимир. Нет. Все наоборот. Ты – убийца, а я – сыщик.

Нелли. Нет, по-моему, когда любишь, этого различия не существует. Я, во всяком случае, толком не разбираю, ты ли наблюдаешь за мной или я сама за собой наблюдаю. А у тебя как?

Владимир. Я в самом деле работал до утра. И знаешь что? Я закрепил в уме каждое предложение, каждый оборот речи и даже каждое дрожанье век, заучил все, что нынче днем прозвучит из моих уст. Я должен защититься от сюрпризов, которые готовит мне моя матушка.

Нелли. Кошмарные дни. К ним надо подготовиться, правда?

Владимир. Правда. (В свою очередь спрашивает.) Но как?

Нелли. Что случилось с Якобом?

Владимир. С Якобом? С моим отцом? Вон фотография, можешь на него посмотреть. (Просовывает руку в щелку полога и показывает на портрет, который висит на стене возле письменного стола.) У него зоб, с двадцати шести лет. А из-за этого страшная одышка. Безобидное пугало.

Нелли. Ты всегда твердишь одно и то же. Почему я никогда его не видела? Якоб в действительности не существует?

Владимир. Ты имеешь в виду: отправитель флакончика с ядом? О, я точно прочел его письмо. Моя мать прочла то, что там было, дословно: «К этим строчкам я прилагаю симпатичный флакончик с ядом на случай, если тебя мучают смертельные сомнения, от которых можно спастись только самоубийством и которые зачастую внезапно одолевают даже бесстрашного преступника». Милая, «ты» – это не ты, а она, матушка, Элизабет. Она неправильно прочитала.

Нелли (радостно). Тогда я правильно сделала, что вернула ей флакончик.

Владимир. Как хорошо, что я перехватил флакончик и поднес его к носу.

Нелли. Да. Все имело свой смысл.

Владимир. Господи, какое безумное время. Маленькая поездочка на поезде нам бы не повредила.

Нелли. В обед она встречает Якоба на вокзале. Тогда и посмотрим.

Владимир (громко, смеясь). Бесконечное неистовое путешествие. Глаза широко открыты. Все видеть и ничего не запоминать. Глаза, как бездонная бочка.

Нелли. Тише. Там не матушка твоя идет?

В этот миг снаружи у дверей веранды появляется какая-то фигура. Ее легко принять за Владимира, с которым она чрезвычайно схожа. Однако лицо мужчины неразличимо. На нем пальто, шарф и шапка, как и на Владимире при первом его появлении. Мужчина приоткрывает дверь на веранду и прислушивается к разговору между Нелли и Владимиром.

Ясно лишь одно: дыхание у него тяжелое, как у астматика.

Владимир. Уши не заткнешь. Надо все время подслушивать или спать. Но подслушивать гадко. Подслушивать – это самое гадкое.

Нелли. Владимир, помоги мне. Я чуть было тебя не обманула. Вот только что хотела сказать: «Твоя матушка рассчитывала ввести тебя в заблуждение своей тугоухостью. Она просто тебя передразнивала, лишь бы тебе понравиться». Хотя я знаю, что это неправда. С тех пор как мы знакомы, я обманывала тебя, только если ты сам незадолго перед тем обманул меня. Нет, надо сказать по-другому. Всякий раз, когда меня так и подмывало тебя обмануть, я сразу понимала, что ты вот только что меня обманул. Но в чем ты солгал мне на этот раз?

Владимир. О да, иногда приходится безвольно реагировать и реагировать лишь затем, чтобы осознать самого себя. Совсем недавно я пережил нечто подобное. Перед тем как забрать тебя из тюрьмы, я сидел в уличном кафе и заметил, что самозабвенно ковыряю пальцем в носу, только когда старик за соседним столиком достал носовой платок и высморкался. Ага, подумал я, он хочет преподать тебе урок, и стал незаметно за ним следить. И правда, в течение следующей четверти часа он всевозможными жестами и мимикой показывал мне, что хотел бы видеть меня другим, более совершенным, похожим на себя. Он изменил мою наружность, о которой я, откровенно говоря, не имел в тот миг твердого и ясного представления; этим безмолвным беспощадным обучением он изменил впечатление, которое я на него произвел. Он провел ладонью по лбу – и на моем лбу тотчас появились морщины. Представь себе, старик добивался, чтобы я целиком уподобился ему. Внезапно он встал и рукой сделал мне весьма опасный знак. Я лезу в карман пальто и взвожу курок револьвера…

Нелли вскакивает с кровати. Она становится свидетельницей ужасной сцены и вскрикивает. Владимир вылезает из кровати. Нелли вскрикнула в ту самую секунду, когда человеку в дверях веранды угрожает второй, очень похожий на Спаака 1-го. Этот второй человек с длинным ножом в поднятой правой руке подкрался к первому и скорее всего заколол бы его, если бы в решающую минуту Нелли не предостерегла его криком. Первый молниеносно оборачивается, обезоруживает нападающего, бросает его на колени и несколько раз вонзает в него нож. Затем подхватывает свою жертву на руки и быстро убегает прочь.

Сон вдвоем.

Нелли (подбегает к окну веранды). Ничего больше не видно. Кого-то, наблюдавшего за нами, собирались убить. Но вышло иначе. Все это связано с моим делом. У него есть подоплека, мне самой неизвестная. Я боюсь, Владимир.

Нелли быстро убегает по галерее на задний план. Владимир очень взволнован. Бросается к стенному шкафу близ кровати. Достает пальто, надевает его поверх ночной сорочки. Надевает шапку, шарф. Затем становится сбоку от кровати, так чтобы Нелли не могла его видеть. Нелли возвращается. В руках у нее поднос с кувшином молока и двумя стаканами. Ставит его на стол перед софой. Идет к кровати, полагая, что Владимир опять улегся.

Владимир, давай поиграем в уголки и выпьем молока.

Владимир выходит из своего укрытия, хватает Нелли сзади, тащит к себе. Рукой зажимает ей рот. Нелли, пытаясь высвободиться, отчаянно сопротивляется. При этом рвет свою ночную сорочку. Владимир замечает, что Нелли под ночной сорочкой полностью одета. Выпускает Нелли из рук. Она оцепенела, в недоумении стоит перед ним, закрыв лицо руками. С удивлением, безо всякого насилия Владимир стягивает, срывает с нее ночную сорочку. На Нелли костюм в обтяжку. Она босиком.

Владимир. Где ты была? Ты по ночам выходишь из дома?

Нелли устало качает головой. Идет к софе, падает на подушки. Наливает себе стакан молока, пьет.

Нелли. Наверно, я забыла раздеться, прежде чем надеть ночную сорочку.

Владимир (с улыбкой кивает). Да. Мне знакомо такое самозабвение. Когда в конце дня, полного опасностей для жизни, тебя берет под защиту тяжкая истома. И все же последняя мысль перед сном опять касается опасности для жизни: надеюсь, я не проснусь в луже крови. Но потом, когда разум уже отключился, а чувства еще нет, ощущаешь на теле плотную оболочку одежды и радуешься уверенности, что кровь наверняка не прильет к самой коже. Ведь ты уже настолько забылся, что думаешь, будто кровь из собственных ран притекает к тебе извне. (Осекается, нерешительно.) Впрочем, вчера вечером ты была совсем в другом костюме.

Нелли (устало). Давай не будем пугать друг друга. Ты знаешь, над нами раскинулась густая сеть убийства, обмана и заблуждений. Нам нельзя заплывать в нее, как глупеньким аквариумным рыбкам. Я должна бороться. Создать себе перспективу. Я хочу, чтобы подлые интриги поглотили сами себя. За нашей спиной, не достигая нас.

Владимир. Сети сплетены весьма тщательно, и кто-то один держит в руках все нити. Кто он – я или ты, Вера или моя матушка?

Нелли (непроизвольно). Пока Элизабет находится в этом доме, мне нельзя раздеваться догола.

Владимир (садится рядом с Нелли, гладит ее по волосам). Вот видишь, Нелли. Теперь все в порядке. Все обрело свой смысл. Ты пришла ко мне в своей самозабвенной облаченности, чтобы мы поговорили обо всем, о чем вот только что говорили. Чтобы мы отнеслись друг к другу именно так, как относились до этой минуты, когда поняли, какой глубокий смысл имела для нас твоя самозабвенная облаченность. Теперь нам все ясно.

Нелли (устало и довольно). Да, Владимир. Мы отлично поняли друг друга. Разговаривать – это самое легкое.

Владимир достает из ящика стола игру в уголки. Они выстраивают фигуры, начинают играть. Время от времени пьют молоко. На улице уже почти совсем светло. На кухне, за галереей, слышно, как Вера тихонько поет и гремит посудой. Нелли, сраженная сном, откидывается на спинку софы. Владимир отпивает глоток молока и в одиночку передвигает фигуры. Затем снова начинает говорить. Тихонько рассказывает спящей Нелли историю.

Владимир. Жила-была няня, и скука мучила ее точно так же, как и детей. Ей совершенно не хотелось играть в обычные игры, которые и самим детям давным-давно надоели. И вот, когда скука совсем ее одолела, няня вдруг сказала: «Ну-ка, дети, давайте играть в подражалки». Дети принялись расспрашивать, что это за игра такая – подражалки. И няня сказала: «Один из вас будет подражать мне, как я хожу, как ничего не делаю, как и что говорю. Затем второй ребенок подражает первому, точно так же, как тот подражает мне, и так далее. Посмотрим, что из этого в конце концов получится у последнего ребенка».

Нелли улыбается во сне.

И няня принялась что-то говорить, и все, что она говорила и как, дети, все до одного, копировали. Няня ничего не делала – и дети, все до одного, подражали ей, как она сидит и ничего не делает. Игра доставляла детям огромное удовольствие. Но няня вскоре устала, потому что больше ничего не могла сделать, не осталось совершенно ничего, что бы дети, все до одного, не скопировали. «Конец, – сказала няня, – подражалки кончены, дети». «Конец, – повторил один мальчик тем же тоном, – подражалки кончены, дети». И дети, все до одного, повторили нянин приказ. Няня поняла, что подражалкам конца не будет. Ведь ничего не выполнялось, было только сплошное подражание. Кошмар безграничного, бесконечного обезьянничанья держал няньку в плену. Как ей освободиться? Единственный выход – крепко уснуть. Так она и сделала. И дети, все до одного, подражая няньке, тоже, один за другим, заснули. К вечеру родители детей вернулись домой со свадьбы. И как же они удивились, увидев всех своих детей крепко спящими, ведь вопреки настойчивым просьбам родителей они никогда не спали после обеда. Родители разбудили няню, которая в крайнем замешательстве уставилась на детей. А дети продолжали спать сладким сном. Родители погладили няню по голове, похвалили ее и подарили ей бутылку шампанского, которую стащили на свадьбе.

Нелли громко смеется во сне. Вбегает Вера. Она не видит Нелли.

Владимир знаками просит ее не шуметь. Идет ей навстречу. Вера говорит шепотом.

Вера. Автомобиль братьев Спаак ждет на улице. Они просят поторопиться.

Владимир. Хорошо. Я сейчас приду. Вера, сообщайте мне обо всем, что происходит в доме.

Вера (немного прослезившись, кивает головой). Храни вас Бог, дорогой господин Владимир. Я так боюсь. Из-за аллигаторов.

Владимир. Ах, эти аллигаторы. Зебры куда страшнее.

Вера (уходит, тихо всхлипывая). Зебры и аллигаторы. Стервятники и змеи. Пустыня и джунгли. Безумие и жажда.

Владимир достает из стенного шкафа две большие дорожные корзины. Снует по комнате, хватает все, что попадается под руку, и швыряет в корзины: бумаги с письменного стола, пепельницу и т. д., выдергивает растения из аквариума, обрывает лоскут занавеси на веранде и отправляет в корзины. Туда же бросает из шкафа Неллины вещи. Словом, задним числом можно будет сказать, что «он прихватил с собой полкабинета». Потом на миг останавливается между корзинами. Взгляд его падает на спящую Нелли. Он подходит к ней, бережно берет ее на руки. Кладет на кровать. Затем раздевает догола. Обнаженная правая рука Нелли свисает с кровати. Владимир задергивает полог кровати. Собирает Неллину одежду, распихивает по корзинам. Достает из шкафа шляпу, застегивает пальто поверх ночной сорочки. Закрывает корзины, поднимает их и идет к выходу. На секунду останавливается посередине комнаты. Затем медленно, с трудом плетется по галерее. Некоторое время царит полная тишина. Потом входит Вера, вносит поднос с завтраком, ставит его на столик возле софы. Замечает беспорядок в комнате, встревоженно смотрит по сторонам. Видит обнаженную руку Нелли и, вскрикнув, раздвигает полог. Нелли лежит на кровати совершенно голая. Вера опускается на колени возле кровати, не в силах успокоиться. С галереи доносятся чьи-то дробные, энергичные шаги. Появляется Элизабет.

Затемнение.

ЗАНАВЕС.

Акт третий

1

Полдень. Коротко бьют напольные часы. Комната выглядит еще более разоренной, чем ее оставил Владимир. Женщины явно все перерыли в поисках следов Владимира. Теперь все три женщины в состоянии полного изнеможения и некоторой беспризорности. Нелли, подперев голову рукой, лежит поперек ступенек, ведущих в кабинет Владимира. Элизабет сидит на полу, прислонившись к кровати. Лишь Вера сидит в кресле возле софы и пьет чай из чашки, стоящей на подносе.

Нелли. Он немного рехнулся, Владимир.

Вера (отставляет чашку и с изумлением поворачивается к Нелли). Как грустно, когда человек забывает, где верх в нашем мире, а где низ. Ведь тогда и все остальное у него в голове быстро путается.

Элизабет. Дайте мне, наконец, расписание. (Нелли.) Там сидит твой посыльный, ругается и пожирает наш завтрак.

Нелли. Да успокойся ты. В конце спрячешь его в своем кукушкином гнезде.

Вера (плаксиво). Почему никто меня не слушает? Господин Владимир уехал. И строго-настрого запретил мне выдавать, что он уехал в «очень долгое путешествие».

Элизабет. Сейчас же заткни ей рот.

Нелли. Милая Вера, ну как же он мог уехать. Совсем один, без всякой помощи.

Элизабет. С его-то головой.

Нелли. С его-то ногами. Он же без опоры ходить нормально не умеет.

Вера. С ума с вами сойдешь.

Элизабет. Можно ли было вообще выпускать на свободу такую общественно опасную личность, как ты?

Нелли. Как хорошо, что любая угроза убийства, которая звучит из моих уст, воспринимается всерьез. Теперь меня считают способной на все, Элизабет.

Элизабет. Ты его похитила. Украла. А теперь будешь вымогать выкуп у нас, несчастных родителей. Куда ни ступи, повсюду вязнешь в твоих интригах. Скорей бы уж Якоб приехал! Который час? Мне пора на вокзал. (Пытается встать, снова падает на пол.) Сколько ты задолжала Спаакам? Сто тысяч? Или пятьсот тысяч? Ну, погоди.

Вера (тихо, не отрывая от губ чашки с чаем). Если вы сейчас же не замолчите, я вызову полицию.

Нелли. Пускай говорит. Как раз сейчас у меня счастливое мгновение. Я слышу все, что она говорит в моем присутствии, так смутно, будто вспоминаю об этом много, много лет спустя. Будто мои ощущения состарились на полжизни. Да и то, о чем говоришь ты, давно миновало и полузабыто.

Элизабет. Как бы не так! Я-то, наоборот, воображаю себе твое ближайшее будущее: мрак, мрак в сырой тюремной камере.

Нелли. Любой женщине хочется знать, как она будет чувствовать себя в старости. Я вот уже сейчас чувствую. В точности представляю себе, что ощущаешь, когда утрачиваешь либидо. Смотрю на свои кости и вижу, что они еще из времен Владимира.

Элизабет. Либидо?

Нелли (язвительно смеется, подражая Владимиру). «Равнобедренный треугольник». Что это такое?

Вера (непроизвольно). Либидо.

Нелли удивленно выпрямляется.

Владимир мне объяснил.

Нелли (с удивлением продолжает расспросы). Приплюснуто-вздернутый нос. Что это такое?

Вера. Рыбка. Вуалехвост.

Нелли. Словно проказа внутри. Что это такое?

Вера. Мигрень.

Нелли (разочарованно). Ах, он выдал тебе все наши загадки.

Вера. Он мне все изобразил.

Нелли. Не начинай все сначала. Ужасно, что ты так много знаешь.

Вера (слегка заносчиво оборачивается к Элизабет). А Якоб? Вы полагаете, он пожалует сюда самолично?

Элизабет. Да что ты знаешь о Якобе!

Нелли. Он родной отец Владимира. Представь его себе. Мы ведь сможем его потрогать, правда?

Вера (коротко). Я не могу представить его себе. (Встает, берет поднос и уходит.)

Нелли (задумчиво смотрит в пространство). Я тоже.

Элизабет. Сейчас я встану и поеду на вокзал. Надо же его встретить. Который час?

Нелли (окликает Веру). Который час?

Вера возвращается и подчеркнуто внимательно смотрит на напольные часы. Потом бросает возмущенный взгляд на обеих женщин и опять уходит. Элизабет с большим трудом встает, смотрит на часы и очень близко подходит к Нелли.

Элизабет. Ты и не догадываешься, как я тебя ненавижу. Мечтаю, чтобы тебе отрубили голову. Если ты останешься жить, я задохнусь от ненависти.

Нелли (улыбается). Почему ты смотришь на меня с такой тоской? Я же совсем рядом.

Элизабет (злобно топает ногой). Вера, дай расписание. (Энергичными шагами уходит на задний план.)

Вера (кричит из кухни). У нас нет расписания. Расписания поездов частным лицам больше не выдают.

Нелли громко и злорадно смеется.

Затемнение.

2

Нелли встает, осматривается в комнате. Подходит к стенному шкафу Владимира, открывает его. На внутренней стороне двери шкафа – зеркало. Нелли достает белый шелковый шарф Владимира, надевает его на себя. Затем достает шляпу и пальто, примеряет их перед зеркалом. Пробует подражать различным позам и движениям Владимира. На галерее появляется Спаак 2-й. Он сильно шатается и производит впечатление раненого. Правую ладонь прижимает к левому плечу, словно к ране. В то же время кажется, будто он цепляется за собственное тело. Прислоняется к колонне. Принимает естественную позу. Подходит к Нелли и робко здоровается. Нелли видит его в зеркале и учтиво снимает шляпу. Затем поворачивается к нему – Спаак 2-й пугается и слегка отпрядывает назад. Он сильно пьян и одновременно перепуган. Нелли продолжает свой маскарад, она напоминает женщину-клоуна, вырядившуюся в слишком просторный мужской костюм.

Нелли (руки в боки). Ну? Подготовили очередную подлость?

Спаак 2-й (раздраженно). Что значит «подготовили»? Я ведь тут один. Или? (Поворачивается, идет к софе. Садится.)

Нелли (с удивлением смотрит в галерею, где остается Спаак 2-й). В самом деле. (Предельно строго.) Что это означает?

Спаак 2-й (сопротивляясь всем своим существом Неллиной манере разговора). Нет. Не говорите со мной в таком тоне. Я этого не вынесу. Моя плоть едва-едва держится на скелете. Я в любой момент могу спасть с тела. Вы знаете, что я имею в виду, когда говорю: «спасть с тела».

Нелли. Да, но это неподходящее выражение. Оно не вяжется с вами и вашим состоянием. (Садится рядом со Спааком 2-м на софу, кладет шляпу между собою и им.) Ты имеешь в виду, что внутренне чувствуешь себя слабым и измученным, как самоубийца.

Спаак 2-й. Да-да. Совершенно верно. Именно так: слабым и измученным. А вдобавок эта теплая тяжелая каша в затылке. Будто теплый ил стекает по коре мозга.

Нелли (дотрагивается рукой до затылка Спаака 2-го). Может, у тебя кровоизлияние в затылок.

Спаак 2-й. Нет. Успокойтесь. Это, конечно, всего лишь нервы, а стало быть, плод воображения. Но какой мне прок оттого, что я знаю, что это плод воображения, если я все равно мучаюсь от головных, а не от воображаемых болей.

Нелли. Если б вам не пришлось появиться тут без брата, на душе у вас, конечно, было бы куда лучше.

Спаак 2-й. Конечно. (Смотрит в пространство.)

Нелли. Тогда бы вы давно уже опять довели меня до белого каления.

Спаак 2-й (вздрагивает от слов «белое каление»). Не швыряйте в меня такими раскаленными словами. Прямо кровь вскипает в жилах.

Нелли (хлопает Спаака 2-го по ляжке). Боже мой! Посмотрите, на кого вы похожи! Огромная открытая рана лежит у меня на софе и дергается всеми краями. Вдобавок вы ужасно пьяны. Что все это значит? Ваша фирма разорилась?

Спаак 2-й. «Вы, ваша». Нет больше никакого «вы». (Глубоко вздыхает, запрокидывает голову и издает высокий звук, не то вой, не то рыданье. Точь-в-точь как Чарли Ривель^{8}. Как будто тем самым можно освободиться от внутреннего напряжения.) Мой брат нынче утром исчез. Я должен один-одинешенек противоборствовать с бессмысленно суетливым и необозримым предприятием, которым мне придется руководить в одиночку. Это означает, что лишь теперь, когда я должен руководить в одиночку, оно вдруг представляется мне бессмысленно суетливым и необозримым. Как будто от меня – а ведь я от роду предназначен иметь дополнение, – как будто от меня требуют, чтобы я держал в голове весь европейский валютный рынок да еще и воздействовал на него к нашей выгоде. Как вы понимаете, моя трепетная неуверенность ведет к бесконечным ошибкам, к мелким и крупным катастрофам. Я отдаю противоречивые распоряжения. Составляю партии товара, которые совершенно несоединимы. Подписываю бумаги, какие ни в коем случае подписывать нельзя. И отказываюсь подписывать документы, которые подписать необходимо. Я делаю бессмысленные заказы и аннулирую другие, имеющие смысл. Что бы я ни делал, все непременно наносит ущерб предприятию. А хуже всего то, что я бессрочно увольняю опытных сотрудников, которые взывают к моему рассудку и дают мне разумные советы. Ведь я должен утвердить свою власть в фирме, и каждое увольнение дарит меня упоительным ощущением, будто я все еще хозяин положения. Вот такие дела. Беды, которые я успел натворить, можно бы в течение ближайшей недели еще устранить и исправить. Если, к примеру, вы, милостивая государыня, с вашим трезвым умом возьметесь поправить мои огрехи на фирме. Но это как раз и невозможно. (Опять с воплем вздыхает.) Вы и ваше ужасное преступление виной тому, что моя голова вот-вот лопнет. Представьте себе, что исчезновение брата станет известно, а разумного благоприличного объяснения не найдется. Прокурор тотчас арестует меня, а еще раньше – вас.

Нелли. Когда ваш брат бесследно исчез?

Спаак 2-й. Сегодня утром.

Нелли. Владимир тоже бесследно исчез сегодня утром.

Спаак 2-й. Знаю. С этим все в полном порядке.

Нелли вспрыгивает на софу, становится на колени рядом со Спааком 2-м.

Нелли. Что вы сказали?

Спаак 2-й. Брат хотел пораньше заехать за господином Владимиром и отвезти его в порт.

Нелли. Как?

Спаак 2-й. Вспомните: научная экспедиция в нидерландскую Индию.

Нелли. Что?

Спаак 2-й. Владимир как специалист по рыбам.

Нелли. Где он?

Спаак 2-й. В открытом море, надеюсь.

Нелли. Что? Как?

Спаак 2-й. Да-да.

Нелли. Вы его похитили.

Спаак 2-й. Ну что вы. Его похитила собственная мать.

Нелли. Каким образом?

Спаак 2-й. Она уговорила его отправиться в путешествие. И это к лучшему.

Нелли резко взмахивает рукой и ударяет себя кулаком по лбу.

Нелли. Просто в голове не укладывается.

Спаак 2-й. Но эта его мать – опасная женщина. Шпионка. По всем признакам она подглядывала за нами. Всякие предвестья в моей конторе. Телефонные подстрекатели. На каждом шагу зеваки и шпики, сообщники и преследователи. Слежка повсюду. Ну и семейка у вас. Эту мать необходимо устранить.

Нелли. Владимир в открытом море.

Спаак 2-й. Кроме того, меня не покидает мысль, что мой брат решил идти своей собственной, неведомой дорогой. Может, он уже давно ведет вторую жизнь, о которой я и не подозревал. Или все еще намного вероломней, чем кажется, а именно он сам, мой брат, хитро и преднамеренно учинил этот ужасный кавардак, чтобы подвергнуть меня испытанию. (Завывает.)

Нелли. От Элизабет мы узнаем, где ваш брат. Она раскроет нам свои тайны. Будь уверен.

Спаак 2-й. Ах, брат как брат стоил не много. Но как компаньону ему цены нет.

Нелли (обнимает Спаака за плечи). Потерпите немного. Мы вместе приведем дела в порядок. И исчезнувших людей вернем. Отправим депешу в Батавию: Владимир, срочно возвращайся, наивный исследователь.

Спаак 2-й. Сплошные подозрения. Одно за другим. Четких подозрений больше нет. Любой может держать нити в руке. А в конце концов окажется, что главный заправила – я. Сам того не ведая. Разве можно знать последствия бесчисленных неосознанных шагов и ошибок, которые я постоянно совершаю? И как знать, не соединились ли эти самые необозримые последствия, тайком, сами собой, в одну закрытую хитроумную систему преступлений и разрушений? Никто этого не знает. И ничего не знает.

Нелли. Я знаю достаточно, знаю, что к чему.

Спаак 2-й. И все же в конечном счете есть только один человек, который уже доказал однажды, что способен на такое зло и насилие, какое сейчас окружает нас. И, к сожалению, этот человек – вы.

Спаак 2-й и Нелли внезапно и одновременно отодвигаются друг от друга.

Нелли. Никогда еще не видела пьяного безумца.

Спаак 2-й. Мне жутко рядом с вами. Лучше я уйду.

Хватает шляпу, которая лежит рядом с ним. Нелли вырывает шляпу у него из рук, так как это ее шляпа.

Я действительно ничего толком не знаю. (Виновато кланяется и, спотыкаясь, поспешно уходит на задний план.)

В галерее он еще раз завывает. Нелли сует руку в щель у подлокотника софы, достает револьвер. Вынимает из обоймы патроны. Высыпает их в карман пальто. Снова надевает шляпу. Сзади по галерее входит Элизабет. Замечает на софе человека в мужской шляпе.

Элизабет. Якоб. Ты уже здесь. Мы разминулись.

Нелли снимает шляпу и, не поворачиваясь, здоровается.

(Раздраженно). Нелли. Это ты. Что за глупости.

Нелли встает, снимает пальто и шляпу, прячет револьвер за спиной.

Нелли. Вот как. Этот Якоб, выходит, вправду существует. Но чего ему здесь надо?

Элизабет. Не будь такой любопытной. Теперь уже слишком поздно.

Нелли (выхватывает револьвер из-за спины). Ты и он. Вы хотите со мной расправиться. Он твоя ищейка?

Элизабет. Что значит «ищейка»? Он, так сказать, мой личный сыщик. Он заботится о моей семье. Он очень заботлив.

Нелли. На каком корабле ты отправила Владимира в Батавию? Элизабет. Как смешно ты выглядишь, когда так горячишься. Нелли. Где длинный Спаак?

Элизабет. Не знаю, о чем ты.

Нелли (слабым голосом). Корабль. Где Владимир?

Элизабет. Я как раз только что справлялась. Корабль без…

В дверь веранды, на том месте, где он стоял в 3-й сцене 2-го акта, входит Якоб. Он невероятно похож на Владимира. Он – «Владимир», внезапно постаревший на сорок лет. Якоб одет точно так же, как Владимир при своем первом появлении.

Якоб, Якоб.

Хочет пройти мимо Нелли к Якобу. В этот миг гремят три, четыре, пять выстрелов. Элизабет идет прямиком в зону выстрелов. Выстрелы заставляют ее отпрянуть назад.

Якоб?

Элизабет падает на пол. Нелли в отчаянии смотрит на револьвер, который дал осечку. Поворачивается и видит Якоба. Невольно направляет револьвер на него. Несколько раз жмет на курок, но слышны лишь щелчки. Якоб стоит, тяжело дыша, будто астматик. Строго смотрит на Нелли. Его подбородок опускается низко на грудь. Жадно хватает воздух.

Нелли (кричит). Владимир. (Затем тихо и отчужденно.) Якоб. Якоб.

Вбегает Вера, оглядывает сцену. Кивает Якобу. Подходит к Элизабет и оттаскивает ее труп через галерею на задний план.

Затемнение.

3

Вечереет. Комната снова прибрана. Все сидят за ужином. Якоб и Нелли друг против друга за столом. Входит Вера, подает сыр. Она очень весела и беззаботна.

Якоб (говорит тихо, порой монотонно; шутит, находясь отнюдь не в шутливом настроении). Сыр? Ни за что. Он разъедает мои легкие, мой воздушный насос.

Вера фыркает от смеха. Нелли невольно смеется вместе с ней. Пытается взять себя в руки. Ей стыдно, что две женщины смеются над стариком.

Нелли. Да что с вами, Вера?

Якоб (сохраняя серьезность). Человек всю жизнь не застрахован от приступов смеха. Когда в детстве на меня нападал смех – естественно, в самое неподходящее время, – и мои губы дрожали, а глаза щурились, так что окружающим подавленный смех мог показаться мимикой серьезного, напряженного внимания, тогда и только тогда я жаждал любой ценой повзрослеть. Потому что был твердо убежден, что, повзрослев, навсегда избавлюсь от мучительного, навязчивого смеха. Но это неправда. Икота и смех могут сразить человека в любом возрасте. Лишь колотье в боку со временем проходит. Как ни странно.

Вера меж тем смеется все громче и выбегает из комнаты.

Нелли (овладев собой; снова включается в разговор). Итак, фальшивая жизнь от начала до конца.

Якоб. Да, Нелли. Жизнь у нашего брата убийственно фальшива. И всем это известно. Но эта осведомленность, это мелочное всезнайство настолько срослись с фальшивой жизнью, что существуют в ней как тихая, неизбывная мука. Как будто мы, плененные во сне, грезим о том, что грезим.

Нелли (задает вопрос, будто школьница). И как долго можно занимать фальшивую, убийственную позицию? Позицию, о которой точно знаешь, что с нею покончит только смерть?

Якоб (пожимает плечами, словно не зная ответа). Секунду, быть может.

Нелли. А потом?

Якоб. Потом? Еще секунду.

Нелли. Но в промежутке, что происходит в промежутке?

Якоб. Тебе знакомы эти минуты самозабвения. Когда страх и глупость на одно лицо. Когда чувства бодрствуют и чрезвычайно обострены, а разум дремлет.

Нелли. Да. Они мне знакомы. Сверлишь взглядом одну точку. Но бывает и иначе. Порой каждое второе слово, каждый второй шаг так самозабвенны.

Якоб. Верно. Эти мгновения – пустые такты в ровном пульсе разума. В эти мгновения мы отдыхаем от угрозы смерти, которая уже в следующий миг может возрасти. Впрочем, другие люди, как, например, Элизабет…

Нелли. Меньше знают, меньше говорят, меньше страдают.

Якоб. Да, но это заблуждение. Каждый из нас верит, что он выражает себя наиболее свободно, опуская большую часть того, что имел сказать. На деле же он выражается силком. Простыми, экономными выражениями, простыми, экономными мыслями властвует превосходящая сила опущенных слов, опущенного знания. И чем меньше человек говорит, тем более тяжко обременяет его слова власть опущенного. Нет-нет, существует чудовищная, неизмеримая способность понимать, которая распоряжается всеми нами, и никто не избежит ее. Ни молчаливый, ни спящий, ни остроумный, ни слабоумный.

Нелли. Хоть ты с виду и настоящий астматик, я невольно все время думаю о дурачке из одной английской сказки. Он не говорил ни слова, чтоб сберечь силы. Вместо этого он таскал с собой здоровенный мешок и держал в нем всякие предметы и приспособления, с помощью которых и объяснялся вместо слов.

Якоб (немного обиженно). А мой сын? Он-то, конечно, никогда не казался тебе дурачком.

Нелли. Владимир? Тебе не стоит подражать ему.

Якоб. Обидно, что ты меня сравнила с дурачком.

Нелли. С дурачком из сказки.

Якоб. Тем не менее. Недоразумения здесь нет.

Нелли. Как раз есть.

Якоб. Да?

Нелли. Довольно об этом.

Якоб. Видишь ли, Нелли, я знаком с кой-какими дурачками. Элизабет, например…

Нелли (беспокойно шаркает ногами под столом). Извини, Якоб. Я не могу тебя слушать. У меня в зубе застряло мясо. (Гримасничает, как человек, который пытается языком выковырять из зубов остатки еды.)