Текст книги "Время и комната"

Автор книги: Бото Штраус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Лотта. «Шутки здесь неуместны… Вам не следует подтрунивать над вашим опозданием. Не будем шутить, правда? Вы, конечно, не хотите подшутить надо мной? Могу я расценивать это как шутку?..». Нет, все это банально. Он не любит шуток. Я думаю, он и не намерен шутить со мной… «Откуда вы родом? Ваше происхождение? Могу я полюбопытствовать?». Нет, не так. Он спрашивает первый, где я родилась. «Я уроженка Рейнланда, я с берегов Рейна, из Леннепа. А вы? Я из Ремшайдта – Леннепа. А вы? Вы играете на гитаре, а я люблю рисовать. Вам этот рисунок нравится? Это вам, видимо, не понравилось. А как вы находите этот лист?.. Я могу часами ничего не делать. Ничегонеделанию тоже надо учиться. Проблема свободного времени – главная проблема наших дней… в нашем обществе. Проблема современности… будущего?..» Ох, все не то. Надо запомнить на всякий случай: «Ничегонеделанию тоже надо учиться». (Идет к окну, выглядывает наружу, быстро оборачивается, как если бы кто-то стоял перед ней.) Я чуть не умерла от… от… От чего? От страха? От тревожного ожидания? Ерунда какая-то. С ума сойти. (Снова идет к окну и обратно.) Я разведена. Я чуть не умерла от… От чего?.. От тоски?.. От одиночества?

Гитарист вошел в комнату, без гитары.

Гитарист. Ты с кем разговариваешь?

Лотта. Так просто. Как тебя зовут?

Гитарист. Серен.

Лотта. Вам не следует шутить надо мной… Ты не должен…

Гитарист. Знаешь, я хотел поговорить с тобой. Иногда ты что-то делаешь невпопад.

Лотта. Да?

Гитарист. Ты, видно, считаешь, у тебя всегда кто-нибудь должен быть. Если тебе плохо, например, ты не можешь заснуть и вообще…

Лотта (беспокойно склонила голову, понимает, о чём речь). Тебе так кажется?

Гитарист. Ты проявляешь в этом смысле повышенную активность, заботишься о других – может быть, чересчур.

Лотта. Хм.

Гитарист. В принципе здесь каждая комната сама справляется со своими проблемами. Такое тут молчаливое соглашение.

Лотта. Это ясно.

Гитарист. Конечно, может быть и так, что тебе позарез нужна помощь. В этом случае можешь кого-нибудь позвать. Только без суеты, не надо суетиться.

Лотта. Ясно, все ясно.

Гитарист. Ты понимаешь, я должен был тебе сказать, иначе…

Лотта. Все ясно, Серен. Хорошо, что сказал.

Гитарист. Ты рисуешь красками?

Лотта. Нет, я – график.

Гитарист. Ты даже срисовываешь с телевизора?

Лотта. Ты играешь на гитаре, а я люблю рисовать.

Гитарист. Я только хотел тебе это сказать. Вообще-то замечательно, что ты здесь.

Лотта. Да?

Он кивает головой и уходит.

14

Лотта стоит у открытого окна. Дверь чуть-чуть приоткрывается.

Кто-то подслушивает.

Лотта. На четвертом этаже напротив, из маленькой квартирки, что над бензоколонке! Днем выходит женщина в халате… Мужчина осторожно ведет ее на лужайку под балконом. С негнущейся шеей она смотрит, как высоко они живут. «Ну, теперь увидела?» – спрашивает мужчина. – «Да». Они поворачивают и идут обратно. Внизу, на мойке машин пускают музыкальные кассеты. Возвышенная мелодия, хотя в ней слышится надлом. На небе светло и ясно. Совсем летнее небо.

Дверь открывается шире, показалась Старуха.

Старуха. Кто-то выехал из дома.

Лотта. Кто же?

Старуха. Не знаю. Я хотела посмотреть – кто. Может… (Прислушивается.)

Лотта. Может, кто?

Старуха. Тише! Я хотела посмотреть, где освободилась комната. Потому что вдруг прекратился шорох, который был слышен во всем доме. Это – ваш муж, пожилой мужчина?

Лотта. Хм.

Старуха (отходит обратно к двери). Такая молодая женщина, как вы… (Прикрывает дверь, оставив узкую щель.)

Лотта. Вы против брака пожилого мужчины с молодой женщиной?

Старуха. Он обманывает.

Лотта. Да, он обманывает.

Старуха (из-за двери). Розель?.. Розель?..

Лотта. Что с вами?

Старуха. Ты, дорогая моя, можешь в любое время иметь мужчину получше этого старика.

Лотта. Фрау, не шепчите на таком расстоянии… Войдите. Здесь светло, работает телевизор, в комнате много воздуха. Я знаю, он скоро будет меня обманывать, а я и тогда должна ему верить.

Неожиданно появляется Пауль, муж Лотты.

(Села у стены, поворачивая к нему голову.) Не надо. Только не это.

Пауль. Исчезни, Лотта!

Лотта. Я не хочу.

Пауль. А я говорю – встань, не надо все время сидеть на полу.

Лотта (медленно поднимается, опираясь спиной о стену). Да… Все-то мне приходится стоять.

Пауль. Убирайся отсюда! Ты что себе позволяешь? Взяла, въехала сюда, а наверху моя работа – ни с места. Я не могу работать, я не продвигаюсь вперед.

Лотта. Я же хочу тебе помочь…

Пауль. Не болтай! Не тяни время! Ну!..

Лотта. Я хотела заняться делом…

Пауль. Придержи язык, ты!

Лотта (переходя на крик). Почему я не могу делать для тебя газетные вырезки?!

Пауль. Уходи, сказано тебе!

Лотта берет папку и телевизор в обе руки, прислоняется к стене.

Делать вырезки! Нет, чтобы я еще раз сделал ошибку! Несчастная невеста, опять будешь таскать мне вырезки и говорить на своем невыносимом диалекте: «Может, втиснешь это в свой рассказ?». Так, да? Тоже мне, сестра милосердия. Твой плохой немецкий, твое произношение – яд для моих ушей. По-твоему, публицист, который пишет на злобу дня, это иллюзионист в цирке? Сегодня позвонили: напиши о катастрофе на канатной дороге, завтра – напиши о падении покупательной способности. А ты – раз за стол и готова трогательная статейка! В семидесятых годах нужно еще разобраться.

Лотта. Ты же гибкий человек, ты можешь приспособиться к разным требованиям.

Пауль. Попробуй-ка, сочини что-нибудь на тему: «Все более дорогие игрушки производятся для все меньшего числа детей – таковы последствия широкого применения противозачаточных таблеток».

Лотта. Я бы могла помогать тебе. Маленькие газеты охотно берут твои фельетоны.

Старуха показалась в полуоткрытой двери.

Старуха. Мы начинаем показывать диапозитивы, приходите без опоздания. (Продолжает стоять в дверях.)

Лотта. О, все, что было, – незабываемо. Пауль, давай будем вместе, иначе я умру от воспоминаний!

Пауль. Ни слова больше. Ты – камень на моей шее… Хватит толочь воду в ступе. Я тебя научил грамотному литературному немецкому языку. (Дал ей подзатыльник.) Только не подумай, что я кого-то стесняюсь. (Поднимает жакет, который сполз у неё плеч.) Надень жакетку в рукава.

Старуха вошла и тоже приводит Лотту в порядок.

Старуха. Не можешь же ты расхаживать такой неряхой, растрепанная. (Паулю.) Совсем плохая женщина, а?

Пауль (убирает Лотте волосы со лба). Нет, конечно, только язык у нее. Правда, ведь? (Ведет Лотту к двери.)

Старуха несет сзади ее плащ.

Лотта. И все же скажу напоследок: не забывай меня!

15

Комната Инги, женщины в закрытом платье. Пауль стоит перед ней, держит ее за руку. В распахнувшуюся дверь вошла Лотта, в плаще, с папкой и телевизором. Увидев обоих, остановилась. Пауль отошел к окну, смотрит на улицу.

Лотта. Я хотела только проститься с тобой. Я должна уехать отсюда.

Инга. Ты уже знаешь, куда? Куда ты уезжаешь?

Лотта долго смотрит на Ингу, качает головой. Передает ей телевизор.

Лотта. Возьми, это тебе.

Инга. Хорошо, возьму, спасибо.

Лотта. Не могу же я повсюду таскать его с собой.

Инга. Нет, конечно, не можешь. Я сохраню его для тебя. Ты едешь на машине?

Лотта. Ты можешь взять его себе совсем.

Инга. Да? Хорошо, возьму насовсем. (Выключает аппарат, так как он работал, хотя и без звука.) Он еще вполне, смотреть можно. Так ты на машине?

Лотта. У меня нет машины. Хотя я умею водить, но у меня ее нет. (Смотрит на Пауля.) Он что делает? Пауль!

Инга. Не надо. Оставь его. Он не может работать, не может продвинуться вперед.

Под взглядами двух женщин Пауль медленно выходит из комнаты.

Лотта. Значит, не работается. Хм. А знаешь, почему? Именно поэтому я и ухожу. Кто умнее, должен уступить. Когда я рядом – это слишком тяжело для него, непереносимо. Я мешаю сосредоточиться.

В порыве Инга раскрывает молнию на платье, от подбородка до живота, и распахивает на груди. На трикотажной кофточке – большой портрет Пауля.

Ну что ж. Застегнись, Инга. Надо уходить. Будь счастлива.

Инга. Я провожу тебя.

16

Полузатемненная комната. Старик и Старуха. Яркий луч проектора падает на экран, укрепленный на задней стене. Восемь стульев. На одном сидит Турок.

Старик. Никто не пришел. Ты всем говорила?

Старуха. Всем. Кроме «Палатки», та все равно не придет.

Старик. «Палатке» и не надо говорить, что у нас что-то будет.

Старуха. Только Турок пришел.

Старик. Я думаю начинать, самому интересно посмотреть, что получилось.

Старуха. А один вообще уехал.

Старик. Да, знаю. Публицист.

Старуха. Нет, что ты! Этот не выехал. Выехал этажом ниже, он у нас никогда не бывал. Публицист пишет.

Старик. А маленькая?

Старуха. Какая маленькая?

Старик. Ну, соседка.

Старуха. Не знаю.

Старик. Придет?

Старуха. Наверное, придет.

Пауза.

Нет, отец, она больше не придет.

Старик. Мне все равно. Если никто не придет, покажем слайды Турку. Я начинаю. (Бежит к двери, кричит в сторону лестничной клетки.) Мы начинаем! Давай, первый слайд!..

От мала до велика

Лотта.

Мегги.

Турок.

Его жена.

Молодой человек.

Парень.

Девушка.

Жилец дома.

Перед стеклянной дверью большого жилого дома. Над доской с кнопками – домофон. Лотта в дождевике и с папкой под мышкой.

Лотта (ищет имя на доске с кнопками). Нидшлегер… Нет такой фамилии. А должна быть. Вирховштрассе, 85, совпадает. Тильнап, Карнап, Кутневские, фон Рель. Вот эта фамилия может быть ее… фон Рель. Сын владельца кинотеатра, непутевый отпрыск. Мегги Нидшлегер могла стать фон Рель в результате позднего брака с первой любовью. Она его тогда и поцеловала-то всего раз – у него рот был слюнявый. У Виктора Матуре тоже был рот мокрый!.. Ах, Мегги, у тебя, должно быть, есть что порассказать. (Нажимает на кнопку – в домофоне раздается щелчок. Говорит в домофон.) Здесь Лотта-Котта из Леннепа…

Никакого ответа, снова щелчок в домофоне.

Хэлло? Ошибка. «Ошибка», – сказал ёжик, слезая со щетки. (Нажимает на другую кнопку.)

Домофон (мужской голос). Кто там?

Лотта. Лотта.

Домофон (радостно). Это ты, Лотти?

Лотта. Нет. Я – Лотта.

Домофон. Лотти? Где ты пропадала?

Лотта. Нет, я – не та, я – другая. Вы меня с кем-то путаете. Я ищу Матильду Нидшлегер…

Домофон. А…

Щелчок в домофоне. Лотта нажимает еще одну кнопку. Никто не отвечает. Она нажимает следующую…

(Голос старой женщины). Да?

Лотта. Извините, пожалуйста, я ищу фрейлейн Нидшлегер.

Домофон. Нет.

Лотта. Или, может быть, фрау…

Домофон. Нет. Как ее фамилия?

Лотта. Я точно не знаю, она могла выйти замуж.

Домофон. Знаете, мы с мужем прибыли издалека, поэтому практически здесь никого не знаем. Моя дочь работает в суде, но ее сейчас нет дома. Спросите у Хайнов, они тут всех знают.

Лотта. Благодарю вас, значит, у Хайнов. Большое спасибо. (Ищет нужную кнопку и нажимает.)

Домофон (женский голос). Слушаю!

Лотта. Фрау Хайн?

Домофон. Да. Кого из нас вам нужно?

Лотта. Простите за беспокойство, вы не знаете Нидшлегер Мегги? Матильду?

Домофон (слышно, как женщина зовет). Гунилла! (Лотте.) Подождите минуточку!

Лотта. Благодарю вас.

Домофон. Да?

Лотта. В вашем доме должна проживать одна женщина, её девичья фамилия Нидшлегер. Вполне возможно, что она вышла замуж… я никак не могу ее разыскать. Но мне известно из письма ее отца, что она живет в этом доме. (Прислушивается.) У Браунсов мне сказали, что вы можете знать.

Домофон. Подождите минуту. (Кричит кому-то.) Лора, Лора! (Через некоторое время.) Мы правильно вас поняли: Таннзидер?

Лотта. Нидшлегер.

Домофон. О, это совсем не то. Обождите!

Через некоторое время в домофоне послышался первый голос.

Вы меня слышите?

Лотта. Да…

Домофон. Мы не знаем такую. При всем желании не можем вам помочь. Мы знаем в доме почти всех женщин, но, конечно, не под девичьими фамилиями.

Лотта. Да, понятно. Благодарю вас, большое спасибо. Я еще попытаю счастья. (Нажимает очередную кнопку и одновременно читает фамилию.)

Домофон (игривый мужской голос). Да, кто там?

Лотта. Господин Шредер?

Домофон. Хм.

Лотта. Простите за беспокойство… Я – Лотти, то есть Лотта.

Домофон. Не играет роли.

Лотта. Вы случайно не знаете в этом доме женщину, урожденную Нидшлегер?

Домофон. Что с вами, девушка? Не хотите ли зайти на минутку?

Звучит зуммер дверной защелки. Лотта осторожно открыла дверь, переступила порог, но снова вышла. Дверь опять захлопнулась. Лотта нажала другую кнопку.

Домофон (голос маленькой девочки). Кто там?

Лотта (вскрикнула). Мегги!

Пауза.

Мегги?

Домофон. Вам кого?

Лотта. Ты не Мегги?

Домофон. Нет. (Хихикнула.)

Лотта ожидает, опершись на дверь.

Домофон (опять голос веселого мужчины). Хэлло, Лотта!

Лотта (в домофон). Да?

Домофон. Ну поднимитесь же наверх! Никто вас тут не укусит. Моя Пума как раз поела и ведет себя спокойно.

Лотта. Это кто говорит?

Домофон. Шредер.

Лотта. Ах, господин Шредер. Нет, господин Шредер.

Домофон. Не будьте ломакой, девушка.

Несколько раз включается зуммер.

Лотта (нажимает еще на одну кнопку и кричит). Нет!

Домофон (ленивый голос женщины). Да.

Лотта (устало). Добрый вечер. Прошу прощения. Я ищу фрау Нидшлегер, теперь, возможно, она и не Нидшлегер…

Домофон. Да. И что?

Лотта. Ну, она живет в доме 85, а в какой квартире – не знаю.

Домофон. Да, правильно. Это я.

Лотта (радостно). Мегги! Мегги! Как ты теперь называешься? (Смотрит на доску с кнопками.) Виттих! Так?

Мегги. А вы кто будете?

Лотта. Я Лотта-Котта…

Мегги. Ах, да.

Лотта. Ох, Мегги…

Мегги. Лотта-Котта?

Лотта. Ну, конечно же. Как ты тут?

Мегги (однотонно, лениво). Ничего. Ты приехала сюда в гости?

Лотта. Да нет. Я в Эссене проездом и подумала: зайду-ка я к Мегги, посмотрю, как она поживает.

Мегги. Хм.

Лотта. Ну что, я поднимусь к тебе, а?

Мегги. Я неважно себя чувствую.

Лотта. Ты что, больна?

Мегги. Сама толком не знаю.

Лотта. Да я всего на пару слов к тебе.

Мегги. Право, не знаю…

Лотта. У меня есть что рассказать тебе! Подумай, Мегги!

Мегги. Рассказать, много?

Лотта. Ну, конечно. Много всякого.

К подъезду подошла пожилая супружеская пара. Лотта поздоровалась с ними. Мужчина открыл дверь и оба вошли в дом.

Мегги. Лотта-Котта?

Лотта. Да.

Мегги. С кем это ты там разговариваешь?

Лотта. Люди зашли в дом.

Мегги. Иностранцы?

Лотта. Нет, я думаю – немцы.

Мегги. Как они выглядят?

Лотта. Двое пожилых людей, среднего роста. Муж и жена, в прозрачных дождевиках.

Мегги. Оба в дождевиках? О’кей.

Лотта. Я подумала, может, это – твои знакомые, и поздоровалась. К тому же я так устала, что во всех встречных вижу знакомых.

Мегги. Если ты так устала, тебе надо сначала выспаться.

Лотта. Я думала доставить тебе удовольствие. Зайти на пару минут, рассказать о том о сем.

Мегги. Рассказать, рассказать. А потом? А после этого ты уснешь, тут, у меня.

Лотта. Послушай, Мегги!

Мегги. А я глаз не могу сомкнуть, если кто-нибудь спит в моей квартире.

Лотта. Послушай, Мегги, я не буду спать у тебя!

Мегги. Виттих тоже здесь больше не спит.

Лотта. Ну, значит, и я не буду. Бывай!

Мегги. Нет, обожди. (После паузы.) Поднимись наверх.

Звучит зуммер дверной защелки. Лотта исчезает в доме. Вскоре из подъезда выходит Молодой человеке праздничной шахтерской униформе, с кларнетом в руках. Он быстро уходит в правую сторону. Через некоторое время слева появляется еще один Парень, со своей подружкой. Девушка следует за ним на расстоянии, из-за коликов она не может идти быстро.

Девушка. Ай… ой.

Парень останавливается, поворачивается. Девушка тоже стоит.

Парень. Ну, что еще? Пойдем опять домой, что ли? Ты, наверное, притворяешься со своим мочевым пузырем. Хочешь, чтобы я не попал на процессию. Ну что, пойдем домой?

Девушка. Не.

Парень. Что ж у тебя, камни в пузыре? Откуда они? Пойдем домой.

Девушка. Не.

Парень. Но и в процессии тебе нельзя участвовать. Там ты все время будешь от меня отставать.

Девушка. Я пойду со всеми вместе.

Они идут дальше, вправо. Лотта вышла из подъезда, стоит, опершись на дверь. Лицо у нее заплаканное.

Домофон (голос Мегги). Лотта-Котта! Ты меня слышишь? Лотта-Котта?

Лотта. Что?

Мегги. Какая ты, прямо…

Лотта. Как ты поступаешь со мной? Как?

Мегги. Ты такая… неспокойная.

Лотта. Ты что, не видишь, я же стараюсь…

Мегги. Такая нервная. Ты и пришла нервная, и сидела здесь на скамеечке нервно.

Лотта. Я же тебе рассказываю, а ты твердишь: нервная. Я стараюсь, как бы не заснуть, а ты заладила свое… Мало в тебе участия, Мегги! Я села на твою неудобную скамеечку для ног, где и сидеть-то как следует нельзя, рассказываю, ни разу не запнулась… и не заснула.

Мегги. Но выглядело это так, будто ты вот-вот уснешь.

Лотта. Куда мне идти спать?

В глубине играет шахтерский оркестр на процессии.

Мегги. А твои рисунки очень хороши.

Лотта. Да. (Смотрит в папку.)

Мегги. Особенно удался портрет Пауля.

Лотта. Да.

Мегги. В школе ты была первая по изо.

Лотта. У меня умелые руки.

Мегги. Да, очень.

Лотта. Теперь хочу заняться изучением иностранных языков.

Мегги. Языки – это интересно.

Лотта. Если б у меня был оформлен развод, я получала бы деньги от государства.

Мегги. Стипендию.

Лотта. Да, стипендию. Может быть, мне все-таки можно подняться наверх, Мегги?

Мегги (после некоторой паузы). Мне как-то не по себе.

Лотта. Ну, конечно, я понимаю.

Мегги. Ты надолго в Эссен?

Лотта. Я проездом на остров Зильт^{18}.

Мегги. На Зильт? Ты там проводишь отпуск?

Лотта. Нет. Я хочу заехать к брату в Хернум. К Бернду.

Мегги. Ах, к Бернду, маленькому.

Лотта. Он уже давно стал зубным врачом и женился на дочери зубного врача в Хернуме.

Мегги. Какая ты была маленькая в семь лет, когда я клялась тебе в вечной дружбе. Я тогда положила свою ручонку тебе на сердце.

Лотта. О, Мегги!

Мегги. Мы тогда ходили с тобой в старинный замок… вечная дружба!

Лотта. Да! Да! Точно, ходили на экскурсию. Наконец-то, ты вспомнила. А то все забыла.

Мегги. Теперь у тебя пышная грудь, на том месте, куда я клала свою ручку при клятве.

Лотта. У меня совсем не пышная.

Мегги. Не скажи.

Лотта. Вот у тебя действительно – полная.

Мегги. Не так уж…

Лотта. Мегги…

Мегги. Полные груди, тяжелый сон.

Лотта. У тебя к тому же длинные руки.

Мегги. А ты будешь храпеть, когда заснешь!

Лотта. Ты – длиннорукая, я не храплю во сне. Я сплю спокойно.

Мегги. Длиннорукая! Жалеешь? Хочешь сложить про меня смешной стишок? Чтобы не говорить, что я жирная? Будто ничего не увидела, не заметила, на каком стуле я сижу?

В глубине сцены над процессией взлетают в воздух шляпы, жилеты, воздушные змеи.

Лотта. Нет.

Мегги. Попробуй, сложи про меня стишок.

Лотта. Нет.

Мегги. Сложишь – пущу тебя наверх.

Лотта. Не могу.

Мегги. Сочини, поднатужься! Если будет удачно, отдам тебе мою кровать и спи в ней.

Лотта (после паузы). У твоего лица нет выраженья, ему выраженья не хватает.

Мегги. Это не шутка.

Лотта. Почему же?

Мегги. Чего это у меня на лице не хватает?

Лотта. Я слишком устала, чтобы сочинять эпиграммы.

Мегги. Жаль. Да это и не просто – сочинять.

Лотта (делает последнюю попытку). Угадай, кто это? Полтора на полтора, кожа дряблая бела, морда – блин, прическа – пакля, совесть жиром заплыла. Кто это?

Мегги. Я?

Лотта. Да.

Мегги. У тебя не все дома!

Пожилой мужчина возвращается домой из химчистки с тремя чистыми рубашками. Он открывает дверь, Лотта прошла в дом вслед за ним. Она прижалась лицом к стеклянной двери изнутри и косит глазами на домофон.

Лахудра, рвань, бесстыжая, гадина, проходимка! (После паузы.) Лотта-Котта? Лотта?

Домофон молчит. Слева появляется Женщина со своим мужем-Турком. Она поддерживает его под руку. Против стеклянной двери турок стал как вкопанный, повернулся и что-то выкрикивает. Он громко произносит односложные немецкие слова: «байс», «тюр». В его устах они звучат как слова приказа. Лотта смотрит на обоих через стекло. Прерываясь для отдыха, Турок продолжает выкрикивать: «шайс», «мах», «бир». Тогда женщина отошла от Турка в сторону и наблюдает за ним как за посторонним. Лотта выходит из дома, нажимает на кнопку звонка, в то же время непрерывно смотрит за обоими…

Да?

Лотта. Это я.

Мегги. О, Лотта, я уж думала, ты ушла.

Лотта. Нет, я еще здесь.

Мегги. Ну, поднимайся!

Слышен зуммер дверной защелки. Турок продолжает кричать «айне», «вике», «нох», «ванн». Лотта подходит к ним.

Лотта. Что с ним случилось?

Женщина. Сама не знаю.

Лотта. Это ваш муж?

Женщина. Да, но я его боюсь.

Лотта. Нехорошо бояться собственного мужа.

Женщина. В таком состоянии он еще ни разу не был. Орет как резаный.

Лотта. Он перебрал, и все…

Женщина. Какие-то лоботрясы накачали его. Пропусти стаканчик, опрокинь еще один… Я-то послала его за сигаретами, а он не идет назад и не идет. Не переносит алкоголя, никак.

Женщины смотрят на пьяного, который монотонно повторяет: «шайс», «фриц», «фут», «хос», «нике», «комм». Из домофона слышен голос: «Лотта, Лотта-Котта…».

(Продолжает.) А на ногах держится как штык. Не падает, охламон. Сами видите, держится на ногах, хоть бы что.

Лотта. Да. С ума сойти! Как капрал на плацу! Пьяные бывают разные.

Турок сделал решительный шаг правой ногой, при этом ботинок у него сорвался с ноги.

Женщина. Только в голове круги ходят.

Лотта. Кто он – турок?

Женщина. Да, турок.

Лотта поднимает ботинок, подходит к пьяному, наклоняется и обувает его.

Лотта. Успокойтесь, ваша жена боится вас. Расскажите мне, что вам нужно. Не кричите так громко. Пойдемте. (Берет его под руку.) По мне, так говорите хоть по-турецки. Я пойму все равно.

Пьяный тронулся с места и пошел с Лоттой.

Женщина. Куда вы, эй? Куда?

Лотта. Подождите здесь. Я прогуляю его вокруг квартала. Обождите нас здесь.

Лотта с Турком уходят направо. Женщина подошла к подъезду и вжалась в угол, где доска с кнопками. Через некоторое время справа появился Молодой мужчина в поношенной одежде. Он остановился у доски с кнопками и насвистывает. Женщина закрывает лицо рукой.

Мужчина. Какие-нибудь неприятности, мадам?.. Послушайте, Габи, мы с вами где-то уже встречались. Как вы догадываетесь, я к посторонним женщинам на улице не пристаю, для этого я слишком воспитан…

Женщина. Я вас не знаю.

Мужчина. Ну, вот видишь, ты так среагировала на Габи, что я сразу догадался: на самом деле тебя зовут Ингеборг.

Женщина. Глупости какие, отстань. Давай гуляй себе дальше.

Мужчина. Вот так обращаются с бедным парнем в Эссене. И все же, Регина, давай зайдем в кафе, утеплим отношения.

Женщина. Еще чего! Кафе! Там полно бездельников, которые споили моего турка.

Мужчина. Какого турка?

Женщина. Моего мужа.

Мужчина. Это для меня ребус.

Женщина. Ну, муж мой – турок. Чего тут непонятного? Сейчас он пошел с одной девицей проветриться вокруг квартала.

Мужчина. Я простой читатель газет, поэтому соображаю туго. Этот турок и девица – важные персоны? Правда, я слышал о них что-то, но не спрашивай, что?

Женщина. Трепло ты. Ла-ла. Чем ты занимаешься с таким котелком на плечах?

Мужчина. Я? Компаньон для путешествий.

Женщина. Есть такая специальность?

Мужчина. А как же?

Женщина. А у нас две лавки: одну держим мы, другую – брат Арслана. Одна на Мевисштрассе у стоянки, а другая на Эрленбрух.

Мужчина. Лавки, с чем?

Женщина. Свежие овощи и фрукты. Ты должен знать, где это. В Эссене все знают. Компаньон для путешествий… Надо же… И кого сопровождаешь?

Слева появился Турок, он один.

Мужчина. По-разному бывает. Скаковых лошадей, кандидатов во время выборов, произведения искусства, старых дам, слепых стариков. Всех, кто не может или не хочет ездить в одиночку. От младенца до трупов.

Женщина. Арслан, подойди сюда! А где эта молодая женщина?

Турок. Бильмем, гитти.

Мужчина. Что он сказал?

Женщина. Он не знает. Она ушла.

Турок. Ким бу адам?

Женщина. Никто, мы просто так стоим здесь.

Мужчина открывает входную дверь и входит внутрь. Турок и его жена стоят в нерешительности. Потом Женщина садится на ступеньки. Справа появились Парень и его подруга. Он заметно пьян.

Турок. Айне! Айне!

Парень (остановился). Эй! Что, нагрузился, туземец?

Девушка. Оставь его.

Парень (обращается к Женщине). Набрался до ушей, азиат? А? Что он делает? Он лыка не вяжет…

Женщина. Считает.

Парень. Что он считает? Он сам себя пересчитывает, туземец. Или, может быть, он целый город считает?.. Иди домой… «Малисберг и Зиберт», химическое производство и склады. Знаешь? Я там работаю. Отравляющие газы в баллонах. В один прекрасный день ты, весь город… раз – и нету!

Девушка (безразлично). Придержи язык, остолоп.

Парень. Весь город… раз – и нету, все… в общей могиле, понял?

Девушка. Пошли домой.

Турок. Айне!

Парень. Раз – и нету!

Оба уходят налево. Турок и его жена остаются одни. Тихо.