Текст книги "Ангел возмездия (СИ)"

Автор книги: Борис Мишарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

Спать совсем расхотелось, и Кэт встал, плеснул себе в кружку пива, чего по ночам никогда не делал, уселся в мягкое удобное кресло и опять вспомнил о заимке – уже захотелось пожевать под пиво вяленого окунька или щучку. Он осушил залпом полкружки и заметил, что Марина открыла глаза и смотрит на него.

– Не спится что-то, вспомнил заимку – и душа заныла, – тоскливо пояснил он, словно и не обращаясь ни к кому.

Марина тоже встала, подошла сзади к Кэтвару, обняла за плечи с какой-то особой нежностью, вспоминая все, от первой встречи до сегодняшнего дня. Бывают в жизни резкие повороты, как это случилось с ней, крайне редко, но все же бывают. И поверить в них трудно с чьих-то слов – все равно что-то сказочное и нереальное затаится в подсознании, словно посмотрел фильм или прочитал сказку. Кем она была раньше и кто теперь – хозяйка громадного оздоровительного центра, а в другой, изначальной жизни – безвольная баба, которую считали шлюхой.

Но сказочный принц – вот он, рядышком, наяву, наклонил голову, прижался щекой к руке, горячее дыхание побежало вверх, сжало сердце, захотелось уехать с ним на заимку, любить, ласкать и родить маленького Кэтика. От этой мысли она вздрогнула, никогда не думала о детях всерьез, а теперь захотелось стать матерью, иметь полноценную семью, продолжение рода, наследника. Они не предохранялись, но Марина не беременела, слышала, правда, что бывает так иногда с молодыми женщинами, проходит само по себе через год или два. Много причин, могут быть и серьезные. Сердце взволнованно колотилось, бешено захотелось узнать мнение Кэта и обследоваться у гинеколога. Кто она – любимая женщина, гражданская жена? Хотелось большего, стать законной и называться матерью. Видимо, Кэтвар не против ребенка, если никогда не спрашивает о графике и не заводит речь о контрацептивах, возможно, он и примет решение о регистрации брака в случае беременности. Марина вздохнула, все равно – как бы то ни было, но ее Кэт – самый лучший. Разве могла она вот так обнять кого-нибудь другого, любить и жить с другим мужчиной? Ей стало легче.

– Пойдем спать, дорогой, все-таки лежа больше шансов уснуть, – она улыбнулась грустно. – Если не хочешь – полежим просто так.

Кэт прилег на кровать, обнял Марину, лежа с открытыми глазами, рассуждал про себя, стараясь быть кратким и не вдаваться в подробности. «Итак, что мы имеем? Город со всей его цивилизацией, оздоровительный центр, работу, любимую девушку, жену. Жену… Да, неплохо было бы, наверное, зарегистрироваться, упустил я в суете этот вопрос. Но, это с одной стороны, с другой – отсутствие всякой цивилизации, дикую, необъезженную и прекраснейшую природу, непуганых зверей и она… А что, неплохая мысль… совместить»!

Кэтвар полежал еще немного, порассуждал про себя.

– Мариночка, ты не против, если мы с тобой зарегистрируемся, узаконим наши отношения?

– Что ты, Кэтик… – она прижалась к нему и более произнести ничего не смогла.

Он понял ее без дальнейших слов.

– Тогда мы завтра регистрируемся, берем месяц отпуска, еще один, как без содержания, – Кэт улыбнулся. – И уезжаем на заимку почти до конца сентября.

– Здорово! Вот это здорово! Какой ты у меня славный! Она взобралась на него сверху, быстро-быстро целуя в губы, щеки, нос, глаза, уши. Обняла крепко, чувствуя поднимающуюся плоть снизу, немного откинулась назад, принимая ее в себя, и закрыла глаза в томлении и восторге.

* * *

Стас Тихонов вышел из зоны по звонку. Предпринимал он попытки освободиться условно-досрочно по половине срока и по двум третям, но совершенные нарушения режима прочно держали за охраняемым забором, и его заявление даже не рассматривали в суде. На комиссии во главе с начальником ИТК однозначно решили – недостоин, слишком много мелких нарушений. На что-то крупное он и там не тянул – шестерка по жизни.

Прибыл домой абсолютно без денег, не заработал ничего в зоне, и как жить дальше – понятия не имел, не задумывался – вначале нужно отметить выход. Дружки, естественно, появились сразу, только он на порог дома – и они тут как тут. Обнялись на радостях, похлопали друг друга по плечу – святое дело: выход от хозяина сбрызнуть полагается. Стас пожал плечами, потер пальцами, что означало – пшик, нет денежек ни копейки, бутылку взять не на что. Но на то они и друзья, нельзя оставить друга в беде. Быстро организовали закуску и парочку пузырьков водочки, отмечали освобождение круто. Через полтора часа водка кончилась, Игорь быстро сбегал в магазин, пришел уже с девочками, которых встретили на ура. Олег заметил, как загорелись глаза Стаса, бросил с хохотом:

– Иди, Стас, покувыркайся, а то и водка в глотке застрянет. Под общий смех парочка удалилась в другую комнату, вернулась через минуту, девка пояснила насмешливо:

– Чего там кувыркаться – засунуть не успел, как обтрухался, только испачкал всю.

Стены затряслись от смеха, смеялись долго, до колик в животе, Стас насупился, стал разливать водку. Олег сгладил положение.

– Хватит ржать – мужик два года живой бабы не видел, накопил силенок, еще всем нам покажет, как трахаться надо. Давайте, за него и выпьем, чтоб хотелось и моглось.

Поздно утром компания стала просыпаться, опохмелились немного, девок выпроводили. Игорь шепнул им, чтобы вернулись к вечеру. Предстоял разговор, из-за которого, собственно, и пришли друзья-корефаны. Не сговариваясь, они решили возобновить прибыльный бизнес в этом домике и не рассказывать Стасу о том, как разделалась с ними его сестра, которая исчезла неизвестно куда. Но боялись они взломать замки и снова поселить в доме проституток: появится Марина – добром все не кончится. А сейчас они будут вроде бы ни причем, братец за все в ответе, необходимо только обработать его, как следует, пусть пьет свою водку и в настоящее дело не лезет, считает, что он здесь главный. Это очень важно.

Дмитрий вытащил из сумки припасенные с вечера огурчики, капустку, колбаску, – знал хорошо, что съедят все за столом, поэтому и отложил часть, достал и бутылочку, пригласил всех за стол. Он растолстел за два года, стал, как заметил Стас, каким-то пастозным и уравновешенным, совершенно не реагировал на колкости, как обычно, и на удивление – абсолютно не интересовался девчонками. За весь вечер и ночь так и не обнял ни одну из них, но алкогольный туман в голове Стаса не давал серьезно задуматься над необычным фактом.

– Давайте, – предложил Дмитрий, – поправим здоровьишко.

Они выпили по рюмке, закусили огурцами и капустой, колбасу и хлеб никто не трогал, есть не хотелось. Водка разлилась приятным теплом по телу, забирая в себя похмельную боль и слабость, придала уверенности и сил.

– Мы ждали тебя, Стас, – начал разговор Игорь. – Видишь, даже мебель тебе купили. Подумали – выйдешь от хозяина – и сесть не на что, пропил же все перед зоной. Вместе пили, поэтому и позаботились о тебе, друзья все же, – он налил снова. – Давай, Стас, выпьем за настоящую мужскую дружбу, которая проверятся не на гулянках, а в деле, – он показал рукой на мягкий уголок.

Чокнулись вчетвером рюмками, опрокинули в рот, зажевали. Стас искренне благодарил.

– Спасибо, братаны, вы настоящие друзья.

– Ладно, – махнул рукой Олег. – Чего дальше то делать станешь? Планы какие?

– Какие к черту планы, – отмахнулся Стас. – Не знаю, жить как-то надо. А Маринка-то где? – впервые спросил он о сестре.

– Дак, при тебе же еще уехала с каким-то хахалем, – пояснил Дмитрий. – До сих пор не знаем, где и чего. Год назад объявилась на один день и опять исчезла.

– Чего Маринка, – вздохнул Игорь. – У нее своя жизнь, бабам легче – пристроилась к мужику – и проблем нет. А тут пойди, пристройся – безработица сплошная, кто на работу возьмет, тем более после зоны, – намекал он. – А жить всем хочется, и получше. Давайте еще по маленькой, – он налил водку. Выпили молча и тоскливо.

Дымили сигаретами, варились в собственных мыслях и молчали. Низший слой общества, но еще не бомжи, социальные выкидыши.

– Хватит, наверное, водку жрать, – снова заговорил Игорь. – Вечер скоро, а я пригласил девок опять, хоть одна радость в жизни, – он засмеялся.

– Не скажи, – перебил его Дмитрий. – Водочка, она и в Африке водочка, она стресс снимает, помогает неуемной душе обрести покой, сердце радует. Не скажи… – он погрозил пальцем.

Компания вновь развеселилась: за хорошие слова и выпить не грех.

– Кстати, Стас, девкам этим жить негде, может, возьмешь их на квартиру? Тебе и выгода двойная: и обслужат, и денежек дадут за проживание, – подкинул идейку Олег.

Все с нетерпением ждали ответа. Олег ловко подошел к главной теме, к тому, зачем они сюда и пожаловали. Стас со своими пропитыми мозгами никогда не догадается, что они замыслили организовать здесь притон, дом терпимости и «косить» на этом денежку. А он и станет брать деньги с клиентов, не проститутки, чтоб не попасться. И всегда может сказать любому менту, как хозяин, что просто гулянка в доме, а трахаться по закону может каждый с кем хочет и когда хочет. Ему вполне достаточно бутылки водки, пожевать чего-нибудь, девочки всегда обслужат бесплатно, а основную выручку заберут они. Девкам, естественно, 40 процентов.

– Пусть живут, – ответил Стас, глаза загорелись: потрахаться с троими совсем не плохо. – Места хватит.

Дмитрий засобирался домой, за ним потянулись и Олег с Игорем.

– Пора, скоро девки пожалуют, пусть обоснуются и начинают. Надеюсь, ты понимаешь, Стас, что они с клиентами работать станут?

– Соображаю, не дурак, – ухмыльнулся он. – Но сегодня работенки не будет – сам каждую попробую сначала, а завтра хоть с утра пусть начинают, – отрубил он.

– Ладно, – засмеялся Игорь, – идет. Понимаем, что наскучался без баб.

Дружки, громко заржав, удалились.

Все шло прекрасно, все довольны – и Стас, получающий пищу, водку и женщин, и Дмитрий, и Игорь, и Олег, обретающие деньги, которые зарабатывали натурой проститутки.

Машина неслышно подрулила к дому, Марина вышла, чтобы открыть ворота, распахнула их настежь, Кэт въехал во двор. «Освободился братец, – подумала хозяйка, видя, что замков на двери нет. – Интересно, чем занимается он – работает или снова взялся за старое. Ворует, сутенерствует»? – она тяжело вздохнула.

Кэт тоже обратил внимание на замки. На крыльце появился Стас, удивился, увидев во дворе незнакомую машину, заметил Марину.

– О-о! Сестренка пожаловала, – он подбежал, обнял ее. – Рад твоему приезду. А это кто? – кивнул он на Кэта.

– Опять уже успел нажраться, – оттолкнула его Марина брезгливо. – Родной братец – пьянь беспробудная. Иди, познакомься – это мой муж.

– Кэтвар, – представился муж Марины.

– А ты чё, иностранец что ли? – удивленно вытаращил глаза братец. – Ну, ты даешь Маринка, русских мало? Даешь… Хоть бы предупредила. И кто ты теперь – фрау, мэм или еще какая выхухоль? Предупредить бы…

– Обойдешься, – зло бросила она и пошла в дом. – Вообще-то я госпожа.

Кэт прыснул со смеху, отвернулся.

– Это что – дворянка что ли? – засеменил за ней Стас. – А я тогда кто?

– Ты – пьянь болотная, был и будешь, – твердо ответила она, подавляя в себе смех.

Зашла в дом – в нос шибанул спертый запах спиртного и табака, замешанный на дешевых духах. На диване спала молодая женщина, в другой комнате еще две.

– Это еще кто? – спросила Марина, отворяя все окна, чтобы выветрить мерзкий запах.

В душе противно ёкнуло – неужели снова притон в ее доме?

– Квартирантки, пустил их, вот и живу на квартплату – работать никуда не берут, хоть на это существую.

Марина почувствовала в его словах фальшь: чего-то не договаривает братец, темнит.

– А почему они до сих пор спят, полдень уже? И сам где спишь – занято все, – продолжала расспрашивать Марина.

– С ночной они. С ними и сплю, по очереди, но это уже не твое дело, сестричка, – разозлился он. – Не маленький.

– Ладно, не кипятись, – смягчилась Марина. – Пусть дрыхнут, накрывай на стол, встречай дорогих гостей.

– Это я сейчас, мигом – в магазин и обратно, – обрадовался Стас.

Марина с Кэтом вышли на крыльцо, провожая взглядом за ворота Стаса, присели. Не хотелось дышать воздухом гулянки, проветрится все скоро, все окна открыты. Марина положила голову на плечо Кэта и тихо, беззвучно заплакала. Кэтвар понимал ее, ничего не говорил, только прижал к себе и протянул платок.

Марина все поняла, как понял и Кэт: снова в доме притон и спят на постелях обычные проститутки. Выгони их – придется брату воровать снова, они его кормят и спаивают, что тоже не выход.

Кэтвар задумался. Не дело бросать родственника в беде – здесь он погибнет окончательно. Если не посадят снова в зону, сопьется, станет алкоголиком. Надо забирать его с собой. Когда вернутся с заимки, работа и ему в центре найдется, пить бросит, человеком станет, женится, а дом этот продать. Соседи подберут покупателя за два месяца, а если нет, то и черт с ним, не обеднеет Марина, пусть стоит пустой, будет где остановиться по пути на заимку.

Он вытер жене слезы.

– Идейка у меня появилась в отношении твоего братца.

– Правда? – обрадовалась Марина и улыбнулась, прижимаясь к нему всем телом.

Она знала, была уверена, что если Кэт займется им, то сделает из него человека. Выслушав мужа, окончательно пришла в себя, глаза высохли и смотрели с вдохновением. Но пока не вернутся с заимки – говорить Стасу ничего конкретного не станут, так решили они.

Братец действительно быстро вернулся и, конечно же, с бутылочкой, стал нарезать хлеб, колбасу, огурцы. Выставил на стол «Столичную».

– Марина, – попросил Кэт. – Сходи сама в магазин – не это же дерьмо пить, и еще что-нибудь прикупи на свой выбор.

– Хорошо, милый, я быстро, не скучай, – она чмокнула его в щеку и ушла.

Проститутки встали, заходили по дому голыми, не стесняясь, еще и старались выставить напоказ свои прелести перед Кэтваром.

– Задницы прикройте, – рявкнул на них хозяин. – Не для вас это. Видите, человек у меня в гостях, погуляйте, подышите воздухом, не хрен торчать здесь попусту.

Выпроводив их, закурил, заканчивая сервировку стола, помолчал немного, думая о чем-то своем.

– Да-а, – протянул Стас. – Видимо, любит тебя сестра, как она ласково – милый. Что ж, это здорово, и я стану уважать тебя, если обижать ее не станешь. Но смотри, если увижу, что бьешь ее или синяки будут – голову оторву сразу, так и знай.

– Договорились, – улыбнулся Кэт. – Бить не буду.

– То-то, смотри у меня, – назидательно повторил Стас. Хохот заставил их вздрогнуть обоих – в дверях корчилась от смеха Марина, потом подошла к мужу, обняла.

– Смотри, миленький, если тронешь – и тебе достанется, – она рассмеялась еще сильнее.

Марина вернулась с полной сумкой, выставляла деликатесы на стол, удивляя брата, поставила и водку, чем уже не удивила, а расстроила. Он взял ее в руки.

– Да за одну такую можно четыре «Столичных» взять, зачем же деньги зря на ветер выбрасывать? – огорчился Стас.

– Ничего, – усмехаясь, возразила Марина. – Не на твои брала, попробуй хоть раз стоящей водочки, а не дерьма всякого с катаной пробкой. Ладно, закрыли тему, давайте к столу.

Она положила всем по кусочку хлеба с маслом и красной икрой, на тарелки – ветчину, копченую колбасу, рассыпчатую горячую картошку с огурцами и помидорами. Все по-деревенски, но очень вкусно. Предложила тост:

– Давайте за знакомство, ближе вас обоих у меня никого нет, хоть и пьяница братец, но все-таки родная кровь.

Чокнулись, выпили, налегая на еду, маленькие тарелки вмиг опустели, и Марина ухаживала за обоими, подкладывая продукты. После второй заговорил Кэт.

– Стас, разве тебе самому нравится такая жизнь? Сидишь, как крот в этом доме, не видишь ничего и никого, кроме трех шлюшек и тех, кто с ними развлекается. Не надо ничего возражать, мы же не слепые. Спиваешься понемногу, а дальше что – белая горячка и психушка?

Стас закурил нервно – так все хорошо начиналось, а кончилось нотациями. Чего лезут в душу?

– Нравится, не нравится – делать-то что, какой выбор у меня есть? Коробки в магазине таскать, с грузчиками пить за полторы штуки? И то не возьмут – сидел я, – он махнул рукой и закурил новую сигарету, не желая продолжать разговор.

После четвертой рюмки захмелел, с утра уже принял немного, разговорился, выплескивая наболевшее.

– Вот вы все учите, на совесть давите, а что конкретно-то кроме болтовни предлагаете? Что я – сам не понимаю, что ли? Кто виноват, вы скажете? Да сам я и виноват, сам докатился до такой жизни. Вам легче стало, что я дерьмо и в дерьмо меня никто не толкал? Легче? А мне нет. Если вы такие умные, правильные – подскажите, как выбраться из этой ямы, предложите выход. Только все ваши слова я наперед знаю – бросай пить, завязывай со шлюхами и иди работать. А куда? Куда идти? Кому я нужен – алкаш без специальности? Одно вы и сможете ответить – сам виноват. Но вы выполнили свой долг – поругали, поучили, а замкнутый круг так и остался кругом, и влез в него я сам. Вот и хожу по кругу, а он сужается, но конца-то все равно нет и не будет, пока не сузится совсем и не раздавит к чертовой матери. Ведь не наркоман я и не совсем потерянный, но время сейчас такое – никто никому на хрен не нужен, государству тем более. Давайте еще по рюмочке, пока есть пространство – будем жить.

Кэтвара очень поразили слова Стаса, не ожидал он услышать такой откровенности и глубины мысли, мучили его сомнения – обидится Марина. Нет, это ее родной брат, не обидится, да и спать он может в баньке. Последнее убедило его.

– Послушай, Стас. Марина, я думаю, меня поймет и не осудит. Ты высказал свою душевную боль, все, что накипело в тебе, и правильно сделал. Завтра мы хотели уехать, но останемся еще на день и решим твой вопрос. Мы заберем тебя с собой, дадим и пищу, и кров, и работу. Все, чего тебе не хватает сейчас, и никто не станет читать морали. Если захочешь учиться – учись, работать – работай. Круг порван, Стас, и теперь все действительно зависит только от тебя самого.

Стас оторопело смотрел на Кэта, – такого не ожидал никак, никогда и ни при каких обстоятельствах, плохо еще понимал сущность, не знал деталей, но сообразил четко – его вытаскивают из дерьма и никто не собирается обмануть.

Кэтвар налил еще по одной, неполной – водка кончилась. Стас вытащил «Столичную», глянул на сестру и зятя и не стал открывать. Марина махнула рукой – гулять, так гулять, сегодня можно.

– Ты прости, Стас, но твою «Столичную» мы пить не станем, посмотри – это же производство «подвал-стрит», катанка, по-русски сказать, подделка. Я лучше еще за одной сбегаю.

– Дорого же, Марина, – попытался возразить брат.

– Ничего, – ответила она, уже уходя. – Мы можем себе это с Кэтом позволить.

Пока Марина бегала в магазин, Кэтвар в общих чертах рассказал Стасу поподробнее о своем предложении. Он видел, что заинтересовал шурина, и это радовало. Вопросов возникало много, и Стас засыпал ими зятя, хотел знать все и в деталях. Как мог, Кэт пояснял, удивлял и еще более распалял любопытство шурина.

Марина вернулась, поставила на стол водку, из сумки вытащила несколько банок пива и кое-какие продукты, убрала в холодильник. «На завтра», – пояснила она.

К пяти вечера притащились шлюхи, упали по хозяйски за стол, но Стас огорошил их.

– Все, девочки, кончилась вольная жизнь, пора и меру знать. Так что собирайте шмотки и проваливайте подобру-поздорову. Надеюсь, десяти минут вам хватит на сборы.

Вот она, жизнь проститутки. Покупает, кто хочет, выгоняет, кто может. Он не хотел, чтобы они прихватили чего-то лишнего, смотрел на сборы, вызывая при этом явное недовольство девиц, торопил, подгонял их, и наконец с удовольствием захлопнул дверь.

– Вот и остались мы, Марина, одни в родительском доме, своей семьей. Жалко продавать его, не продавать – зачахнет, сгниет в опустении. Что и делать, не знаю. А ты как думаешь?

Марина пожала плечами, не зная, что и ответить. Так же думала и она, не было других предложений, но выбор придется сделать, мало времени, но чуток подумать еще можно.

Дверь отворилась резко, влетели разъяренные Олег с Игорем. «Что за дела»? – заорали сразу, с порога, но увидев Марину, осеклись, попятились обратно к выходу. Она встала, сжала маленький кулачок – мужики опрометью выскочили за дверь, так и не поняв, как проскочили в нее сразу, оба. Стас ничего не понял.

– Чего это они, ошпарились что ли?

Кэт с Мариной догадались, что дружки не рассказали Стасу ничего из прежней истории, да и вряд ли кому-либо вообще рассказывали, подняли бы их на смех – получили тумаков от женщины!

Утром спали долго, часов до десяти. Умылись, и Стас сразу же, как обычно, полез за бутылкой, но на месте ее не оказалось. Марина укоризненно взглянула на него, подала баночку пива, и Кэту тоже, за компанию, ничего не сказала. Стас вышел на крыльцо, закурил, попивая пивко, медленно приходя в себя. Понимал, что придется отказаться с этого дня от водки, пить, как все, по праздникам. Спасибо, что совсем не лишили спиртного, в пиве тоже градусы есть, хотя и мало оно уже ему помогало. Но желание было, настоящим алкоголиком он еще не стал, можно бороться и победить. Быстро высосав банку, прежде, чем докурил сигарету, посидел еще немного, глядя, как Кэт медленно, смакуя, потягивает пивко.

– Если совсем тошно – сходи, там еще в холодильнике есть, – предложил Кэтвар.

– Нет, – покачал головой Стас. – Чуть позже еще одну выпью – и все. Какие мне сегодня задачи?

– Сейчас все позавтракаем и пойдем по магазинам, купим, что нужно, – пояснил Кэт. – Потом отнесем все к старику на берег – и свободны. С соседями договоримся, чтобы за домом присмотрели, покупателей нашли по возможности. Спать ляжем пораньше, встанем завтра в пять и отчалим.

Мотор гудел в своем обычном режиме, Стас раньше и не видел таких, небольших и мощных. Марина разговаривала всю дорогу с братом, рассказывала, как они с Кэтом замечательно провели на заимке целый год, но, в основном, отвечала на его вопросы, которых он задавал множество и не со всем соглашался. Например, почему не взяли с собой карабин, нельзя в дикой тайге без ружья. Марина отвечала, улыбаясь, что карабин совсем и не нужен, муж разберется с проблемами и без него. «Поживешь – сам все увидишь и поймешь, зачем сказки рассказывать».

Кэт вел лодку и улыбался. Марина не говорила о его способностях и возможностях, и правильно делала. «А если медведь»? – настаивал Стас. «И с медведем договоримся, не поймет доброго слова – накажем». Она с удовольствием засмеялась, засмеялся и брат, не понимая истины в словах, считая все шуткой. «А мясо где возьмем, ты говорила, что шашлыки жарить станем чуть ли не каждый день, вот и получается – пшик, ружья-то нет». Довольный, он оглядел ее – против его слов не попрешь. «А зачем ружье, там козлы умные, понимают, что тебе мяса хочется, сами придут – нож есть, зарежем», – она загадочно улыбнулась. «Да ну тебя, Марина, – обиделся брат. – Я серьезно, а у тебя все шуточки». Он отвернулся, задымил сигаретой, оглядывая окрестности. Лена петляла из стороны в сторону, огибая сопки и иногда возвращаясь почти обратно, с другой стороны. Стас с интересом осматривался. Так далеко он не заплывал ни разу, впрочем, как и другие односельчане, кроме тех, кто гонял суда по реке до самого моря или в города поближе.

Он посмотрел на Шарика, заулыбался, вспомнив, как тот прыгал и радовался при появлении Кэта с Мариной у деда, метался от одного к другому, потом застыл у ног Кэтвара, словно признавая его хозяином, смотрел своими выразительными глазами и, наверное, просил по-своему, по-собачьи, не бросать его больше. И Мурзик даже не убегал, словно чувствовал дальнюю поездку, вот и сейчас прижимается к Марине, не хочет сходить с ее рук, боится воды.

За разговором и путь короче. Марина радостно крикнула:

– Смотри, Кэт, наш островок показался и заливчик родной! Как я соскучилась по заимке!

– Да, милая, наше место. И я соскучился! – довольно отвечал он и стал подруливать к берегу.

– Вот и приехали, Стас, – она даже захлопала в ладошки. – Я правда соскучилась. А тебе нравится здесь?

– Ничего, место красивое. А где же домик?

– Все, дорогой братец, увидишь, всему свое время, – медленно проговорила она последнее и сжалилась. – Здесь он, поднимемся немного вверх – и дома, его с воды не видно.

Кэт затащил лодку немного на берег, распределил поклажу и они двинулись. Действительно, метров через четыреста Стас увидел дом, настоящий дом, а не охотничью времянку – недалеко от реки, но излом сопки скрывал его, что как раз и устраивало Кэтвара. На обычное и привычное охотничье зимовье походила банька, но здесь это и была банька, ничего другого. Марина со Стасом остались раскладывать вещи, прибраться немного, подмести пол, открыть ставни и вытереть пыль. Кэтвар ушел к лодке, загнал ее в грот и принес оставшуюся поклажу, положил на крыльцо и закричал дико, словно Тарзан:

– Э-э-й-й-й, ле-е-ес, мы пришли-и-и, и снова-а я-я-я тво-ой хозя-я-и-ин!

– Чего это он? – удивленно спросил Стас.

– А он и есть здесь хозяин, хозяин тайги. Сказочному Тарзану до реального Кэтвара далеко, как нам с тобой до Луны, – Марина засмеялась весело. – Привыкай, братец, слушайся и боготвори его, здесь он царь зверей!

– Да ну тебя, – весело отмахнулся Стас, – шутишь все. Марина загадочно улыбнулась, но ничего не ответила, открыла люк и полезла в подполье – необходимо осмотреть запасы. Мурзик прыгнул вслед за ней – его это апартаменты, проверка на мышей не помешает.

Все сохранилось в лучшем виде, даже оставшаяся мука в бочках не тронута мышами – Кэт обложил бочки какой-то травой, сказал, что мыши ее не любят и не прогрызут дерево, не попортят муку и другие продукты. Так оно и вышло, но теперь здесь Мурзик хозяин, и он осматривал свои владения, принюхивался, и уже через пару часов припер задавленную мышь, положил к ногам Марины. Она погладила его, поблагодарила, и он в углу с удовольствием растерзал ее.

Обед приготовила Марина, закоптила пойманных Кэтом и Стасом щук. Деревенский житель Стас впервые пробовал копченую щучку, ел и облизывался.

– Да-а, здорово у вас здесь! – наконец-то признался он. – И черники тьма, и ореха много, если кедровка не сожрет.

– Не сожрет, Кэт их прогонит, – засмеялась Марина. Засмеялся и Стас.

– Да-а, взлетит и прогонит.

– Да, ты абсолютно прав, – уже серьезно пояснила Марина. – Взлетит и прогонит.

– Иди ты к черту, – обиделся Стас. – Что я – ребенок, что ли? Все нашутиться не можешь?

Кэтвар крякнул, насупившись, вытер от рыбы пальцы, сказал глухо:

– Кто ты? Тело мужика, а умишко пацана. Тебе же объяснили – увидишь сам, все поймешь. В заднице свербит, посмотреть не терпится, пойдем – покажу.

– Я драться с тобой не буду, – отрезал Стас. – Нехорошо шурину драться с зятем, – так он понял предложение Кэтвара выйти.

Кэт расхохотался от души, ставя в тупик Стаса.

– Ладно, пойдем, – продолжал еще смеяться Кэт. – Никто тебя бить не станет и другим не позволит, просто покажу кое-что.

Они вышли на крыльцо. Кэтвар мгновенно забежал, взлетел на верхушку кедра, отломил верхнюю ветку и прыгнул в сторону. В полете перевернулся пару раз, выпрямился параллельно земле, падение замедлилось, создавая видимость нового взлета, снова кувырок, взлет и приземление на носки. Стас так и остался стоять с открытым ртом, Марина прикрыла его рукой снизу, передала протянутую Кэтом ветку кедра со смоленой шишкой.

– Это тебе, Фома неверующий. Вот так мой муж и кедровку поймал, привязал к ее ноге веревку и отпустил. Она и распугала своим криком всех других птиц. Понял теперь, ребенок, что тебе здесь никто не врет и не врал? – сказала, как отрезала, и ушла в дом.

– Ладно, не расстраивайся, Стас, – обнял его за плечи Кэтвар. – Впредь верь родной крови – она не обманет и не предаст.

«Да-а, и впрямь все, как в мультике – мы с тобой одной крови – ты и я. А летает он действительно получше Тарзана. Кто мог подумать? – шевелил про себя губами Стас, заходя в дом. – Чудеса»!

– Извини, Марина, и ты, Кэт, трудно во все это поверить, и сейчас с трудом перевариваю, словно кино посмотрел. Извините, – еще раз попросил Стас.

– Ладно, забыли об этом, каждый бы, наверное, поступил так же на твоем месте, расслабься, – улыбнулся Кэтвар.

– Трудно поверить, трудно, – заговорил Стас. – Марина, когда вы жили здесь целый год – еще необычные случаи были?

Марина рассмеялась.

– Какой ты разнополярный, братец! Сначала не верил, а теперь сказки ему подавай. Расскажу тебе одну, быль правда, не сказку. Осенью, когда первый снег выпал, пришел к нам в гости здоровенный медведь, не успел еще залечь в берлогу. Кэт вышел поговорить с ним. Не знаю, о чем они там базар вели, наверное, муж извинялся – жир, мясо были необходимы, да и шкура уже поменялась на зимнюю. Я толком и не поняла ничего вначале – смотрю, хлынула из медвежьей груди громадная струя крови толщиной с кулак и завалился он сразу на землю, а Кэт держит его сердце в руке, которое еще бьется, и кричит, как Тарзан в фильме. Вот так все и было – вышел и вырвал голой рукой медвежье сердце. Но это ты вряд ли нынче увидишь, зимовать мы не собираемся, а значит, и медведя убивать незачем. Только если дурной попадется и не договорится с ним Кэт по-хорошему. Они же языков не знают – медведь русского, а Кэт медвежьего, но общаются как-то, понимают друг друга. Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец, – засмеялась Марина. – Эту шкуру ты у деда видел, Стас. Так что пойдешь сегодня вечером спать в баньку – на крючок изнутри закрывайся, может и медведь в гости пожаловать. Шарик, надеюсь, даст знать. Правда, в прошлый раз он опарафинился немного, когда медведь пожаловал – забился под крыльцо и не тявкнул ни разу, к мертвому зверю и то подойти боялся, пока Кэт не позвал. Потом уже решил отыграться, шкуру попортить – не разрешили. Но, если что, сам кричи, Кэтвар поможет, только никакой самодеятельности.

Шарик слушал речь Марины, поджав уши и опустив голову, словно понимал, что речь идет и о нем, о его былой трусости. Поджал хвост и тихонько вышел из дома – может, прогуляться решил, а может, стыдно ему стало за свой поступок, кто знает? Говорят у зверей нет мыслей, а так ли это в действительности?

Утром пили чай, доедали копченую рыбу и намечали план действий на день. Хотя план – круто сказано, просто Кэт говорил, что необходимо сделать, и воспринималось это, как приказ в армии или указания отца детям. Август, черника уже давно созрела и скоро начнет осыпаться, радовала глаза сплошным иссиня-черным ковром около домика. Никуда не надо ездить за ягодами – выходи и собирай в любом месте, не торопясь, без наносящих ущерб совков. Хоть стоя внаклонку, хоть сидя, хоть лежа – кругом полно черники. За брусникой надо идти с километр, но ее лучше собирать в начале сентября, нет необходимости выщелкивать полубокую, как делают городские рвачи.