Текст книги "Дуда. В поисках Щепки (СИ)"

Автор книги: Борис Глушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Мы спустились с небольшого пригорка и шли вдоль бескрайнего поля. На котором, вырвавшись из земли, тянулись к солнцу робкие, тонкие стебли – юные, пугливые, но крайне любопытные и жаждущие жизни. Они, мелко трепетали, волновались, стелились под порывами весеннего ветра и этим делали его похожим на гигантский, пушистый ковёр.

Они будто бы танцевали, исполняя волшебный уходящий в века танец, через что поклонялись кому-то неведомому, могущественному и всепроникающему. Тому, кто цепко держит в своих руках этот красивый, но сильно-сильно не добрый, мир.

А за полем, тёмной полосой, виднелся лес – дремучий, враждебный, с высокими разлапистыми елями и старыми, ветвистыми лиственницами.

Эта странная, извивающаяся полоса, проходила по кромке плантаций и растекалась по горизонту, расходясь в обе стороны, насколько хватало глаз. Она была не широкой, всего-то пару километров может чуть больше, но имел интересную особенность. Она зарождалась на берегах реки Обь и заканчивалась, упираясь другим своим концом, в реку Обь. Как бы охватывая Сабарию, огромным, извилистым полукругом.

Ходили слухи, что когда-то давно, когда городу грозила опасность полного уничтожения. Правящий в те времена Владетель – легендарный полумифический колдун по прозвищу Скат. Призвал к себе, высших сталкеров, имеющих специализацию плотно завязанную на работу с растениями или как мы их называем друидов и те, общими усилиями, кастанули эту живую изгородь.

Если говорить проще, то вырастили защиту, дабы загибающийся в бесконечных стычках город, смог хоть немного передохнуть и оклематься от набегов кровожадных банд, мигрирующих с голодного Китая, через монгольские степи, в довольно сытую Сибирь.

Есть и другая версия. Противоположная. Что, мол, эту ограду, сотворили извечные противники горожан хверги. Чтобы хоть как-то притормозить расширение обрабатываемых полей. Мол, их милые сердцу кочующие стада попадая под топоры и мечи злобных людишек, гибнут сотнями, и надо их срочно спасать. Вот и придумали они оградку. Оградка получилась дикая, труднопроходимая и местами плотоядная.

Кто тут прав, кто виноват – хрен когда разберёшься. Но в итоге, как и в любом другом противостоянии, каждая из сторон считала себя незаслуженно обиженной и обделённой. А потому, всеми силами старалась истребить противоборствующую сторону и воткнуть развивающийся флаг истинной справедливости и немножко веры в свежую могилку врага. А лучше, чтобы не в могилу, а в курган. В большой такой курган, мощный – широкий и высокий, сложенных из голых черепов и желательно, чтоб выше тех старых домов, что ещё остались в центре.

Ясень пень, что этой, длившейся бесконечно долго сварой, тихонечко пользовались все кому не лень. И варвары кочевники, и залётные орды диких племён, и мутировавшее зверьё и не совсем зверьё тоже. Совершая быстрые и жестокие набеги на поселения, деревеньки, хутора, а то и на сам город и не какая оградка их не останавливала.

Впрочем, как и всегда, как и везде, как и во все времена.

– Дуда! – Сзади раздался задорный топоток и, меня догнала Кавка. – Слушай. Можно тебя спросить?

Я посмотрел на полоску леса, видневшуюся в двух километрах впереди, на широкую спину шагавшего в авангарде Чудовища, и благодушно кивнул.

Вплоть до лесной ограды, территория плантаций считалась относительно безопасной, тем более, когда ты идёшь с Павликом. Который, хоть и со странностями парень, зато шляется везде где только захочет. А значит и всевозможные неприятности, своей перекошенной, Гуенпленовской задницей, должен чувствовать на ура.

– Слушай, Дуда. – Кавка, семеня рядом, попыталась подстроиться под мой шаг. – А, что это за кристалл, который нужен для открытия Источника? Когда родители, водили меня на обряд Слияния, то никакого кристалла мне не давали.

Я от удивления, даже запнулся слегка. От чего Рыжей, пришлось вновь подстраиваться под мой ритм.

Глянув на шагавшую рядом девчонку, я возмущённо покачал головой. Это насколько надо не интересоваться своей жизнью, чтобы не знать таких элементарных вещей? Перестав трясти башкой, я осуждающе вздохнул.

– Что? – Вызывающе взбрыкнула головой Рыжая. Я промолчал. – Ну, что? – И она вновь подкинула вверх чёлку. Немного помолчав и не дождавшись моих пояснений, она решила сама их придумать, и сама же на них ответить. – Представь себе Дуда, что не все на свете люди, зациклены на этих ваших Источниках. Ты удивишься, но есть и другой мир. Это мир учёных, поэтов и изобретателей. Это мир тех, кто двигает прогресс вперёд, заботясь о развитии и процветании человечества, а ни этих ваших…. – И она презрительно сморщила носик. – А у вас, что? Ну, научился ты ледышками пуляться и что? Что дальше, то…? Что? Я так скажу – не умнее, ни авторитетней ты от этого не становишься.

– Ну-у…. Тут, ты как раз не права, – не согласился я. – Если мы возьмём, например, Крапа из пятака Коли Шершня. То он, с помощью своих ледышек, заработал, очень даже, весомый авторитет.

– Среди кого он его заработал? – Нервно фыркнула Кавка. – Среди таких же недалёких, как и он сам? Что он такого открыл, или изобрёл? Может он стихотворение великое написал или фильм снял? Может формулу вечного счастья открыл? А нет – точно. Он же, кроме как запускать ледышки больше ничего не умеет. Потому как не хочет, не понимает зачем, да и, по большому счёту, неспособен.

– Зато ледышками шикарно пуляется. – Ехидно ответил я. – И запускает, надо сказать, их, не в небо и, не на потеху детворе, а в разных злобных тварей. Чтоб эти недобрые твари, тебя, Рыжая, не сожрали, пока ты придумываешь своё супер-пупер гениальное стихотворение.

– Не называй меня Рыжая – Потребовала Кавка и надула губы.

С девчонками всегда так, сама докопается, потом сама ещё и обидится. Потому, обращать внимание на её надутые губки я не стал, просто увеличил шаг. Через пяток минут она вновь меня догнала.

– Ты мне не ответил на мой вопрос. – Пропыхтела она, вновь подстраиваясь под мой ритм.

– А я и не обещал тебе, что буду отвечать на твои вопросы. – Сообщил я.

Несколько минут Рыжая семенила рядом и возмущённо покусывала губы.

– Я была не права Дмитрий и ты действительно не должен отвечать на мои вопросы. – Отчеканила Кавка. А я, тут же представил, сколько ядовитой слюны скопилось у неё во рту после такого заявления. В подтверждении моих мыслей она тяжело вздохнула и закашлялась. Я на всякий случай сделал полшага в сторону. Прочистив горло, Рыжая, задрала к небу подбородок и напыщенно заявила. – Но, если вы будете так любезны Дмитрий, и ответите, то моя благодарность не будет иметь границ.

– Какое двусмысленное и одновременно, крайне необдуманное заявление. – Усмехнулся я.

– Буду весьма благодарна – Быстро поправилась она. – Ну, так что? Объяснишь, почему мои родители не дали мне камень? Ведь, может, именно из-за этого, мою инициализацию и отвергли святоши? Может мне и не надо топать в этот твой Муравейник?

– Ты сейчас, про тот самый камень, который вставлен в твой кулон? – И я кивнул, указывая на её плоскую грудь. Там, на тонкой серебряной цепочке, болталась небольшая ракушка. А в её центр, был вставлен маленький кристалл, с приятным голубым отливом.

– Этот!? – Удивлённо прошептала Кавка и, попыталась рассмотреть его. Она выгибала шею, безуспешно пыталась вылупить глаза пошире, загибала вниз подбородок и всячески изворачивалась. Потом, она догадалась расстегнуть цепочку. – Этот!? – Словно впервые его видит, она повертела кулон в руке. – Какой-то он маленький.

– Этот, этот. – На автомате кивнул я. Сам же всматривался в странное скопление молодых деревьев, притулившееся возле дороги, примерно в трёхстах метрах впереди. Очень оно мне не нравилось. Не отрывая от него взгляда, я шепнул Кавке. – Единственное его отличие, от тех кристаллов, что тащат в храм, не умеющие сочинять стихи шпанюки, это его цвет.

– А может ты объяснишь, Дуда, для чего он нужен? – По-прежнему рассматривая кулон, пропыхтела Рыжая. То с одной стороны на него посмотрит, то с другой. На секунду оторвавшись от исследования камня, она взглянула на меня и тут же добавила. – Пожалуйста.

Я не стал выпендриваться.

– Как мы все знаем – человек, по сути своей, есть плотное электромагнитное поле со сбившимися в кучу частицами, за каким-то хреном собравшимися вместе. – Я приподнял бровь и скосил глаза на Кавку. Та, услышав слово – «электромагнитное», сунула цепочку в карман и повернула голову в мою сторону. Я продолжил. – При обряде Слияния, Привратница, с одной стороны – открывает тебе доступ к силе богов, с другой – перестраивает твой организм, чтоб ты, этой самой силой смог, смогла, хоть как-то управлять. Когда Привратнице удаётся это сделать без последствий, мы говорим. – «У парня открылся Источник». А когда с последствиями, мы говорим. – «Выкормыш хвергов явился в этот мир, на костёр его».

– Какое жуткое переплетение науки и мифологии. – Ошарашено прошептала Рыжая. – А без «силы богов», никак нельзя было?

– А, что…? Если заменить «силу богов», на «доступ, к энергии пространственно-временной конгломерации», тебе сильно полегчает? – Хмыкнул я.

– Может и не полегчает, – задумчиво прошептала Рыжая. – Но, всё равно, с «конгломерацией», я как-то более цивилизовано себя ощущаю.

Я равнодушно кивнул. Мой взгляд словно притягивала приближающаяся рощица. Я никак не мог себе объяснить, почему она меня так заинтересовала и от того нервничал.

– Кристалл. – Напомнила Кавка.

– Что кристалл, – не сразу вспомнил я. – Ага, точно, кристалл. Да, чёрте его знает, зачем он нужен?

И взглянув, на слегка ошалевшую физиономию Кавки, получил глубокое, морально-эстетическое удовлетворение.

– Как это, чёрт его знает? – Переспросила она и, зачем-то вновь, достала из кармана цепочку. Глянув на неё, ещё больше удивилась. – Сто тысяч лет подряд все тащат кристаллы в Храм, и никто не задумывается, для чего?

– Ага. – Я оскалился. Этот забавный разговор начал доставлять мне удовольствие. – Сам удивляюсь. Вроде святоши, что-то там экспериментировали, но поделиться результатами, с широкими массами народонаселения, не посчитали нужным. А, что-то от них требовать, сама понимаешь, дураков нет.

– Святые Крестоносцы! – Прошептала Кавка. – Да это же, самое что ни на есть дремучие средневековье.

– Вот и я о том же. – Покивав головой, я изобразил на лице возмущение цивилизованного человека на которого неожиданно накатила тяжёлая и неуклюжая, религиозно-застойная башня. Почему именно башня и почему именно религиозно-застойная, я объяснить не мог, но так она нарисовалась у меня в голове.

– Мрак! – сделала вывод Рыжая.

– Жесть! – поддержал я её.

И испустил вздох, наполненный глубоким и неподдельным возмущением.

Я, конечно, мог бы рассказать девчонке, версию академика Гаркина, преподающего в Томске. В ней он утверждает, что кристалл по своей сути, является обычным инфо носителем. На который в процессе обряда, Привратница скидывает тяжёлый цифровой пакет. И вот уже именно он, медленно и неспешно, завершает перенастройку нашего организма до заявленных мощностей. Оттого и выходило, что, чем больше у тебя кристалл и чем дольше ты его носишь при себе после ритуала, тем чище пройдут твои установки. Но, как выражается добрая бабушка Блоха, что торгует махоркой на пяточке – «Хрен ей! Во всё её кривое рыло». Матчасть учить надо – прежде, чем тащить это самое рыло к Муравейнику.

– Эй, Чудовище!? – Крикнул я.

Павлик как раз, проходил мимо тех самых, так мне непонравившихся деревьев.

Он остановился. Медленно обернулся и перекосил лицо в улыбке.

– Что Дуда?

– Помахай-ка рукой – потребовал я.

Чудовище растерянно улыбнулся, поднял свою клешню к небу, и принялся махать.

Мелкая рощица, состоящая из пяти похожих на черёмуху растений, колыхнулась от налетевшего ветерка, но больше никаких противоправных действий совершать не стала.

Я так и не разобрался почему, но не нравилась мне эта весёленькая кучка. Возможно, это было, из-за ярко жёлтых цветов, которые, пышными гроздьями свисали с тонких веток, а для начала лета, надо сказать, это было странновато? А возможно, из-за вытянутых плодов, сильно похожих на обычную морковку. А может, моя тревога была вызвана тем, что на тонких ветках уже во всю распустились и даже потемнели клиновидные листья, что на фоне остальной, нежной зелени, выглядело сильно подозрительно.

Деревья этой рощицы напоминали, Фиолетовую Плеваку, что растёт на той стороне реки. Крайне опасное и подлое деревце, питающееся зазевавшимися путниками и безалаберными сайгаками.

Впрочем, в защиту нашей рощицы можно было занести тот факт, что фиолетовый цвет в её кронах отсутствовал. А Плеваку, не даром прозвали Фиолетовой.

– С другой стороны, что можно требовать от общества, где после четвёртого класса, шестьдесят процентов учеников оставляют школу и дружно носятся по окрестным полям с самодельными дубинками за спиной? Даже Дуда? – Вздохнула Кавка.

Совсем как взрослая вздохнула. По любому, подсмотрела этот скорбный вздох у нашего класс-наставника Калоши. Я отвечать ей не стал.

– Двигай! – Крикнул я Чудовищу.

Если уж на него, такого огромного и упитанного, подозрительная рощица не посчитала нужным нападать, то на нас с Кавкой и подавно. Но всё же, утянув за рукав Рыжую, я сместился к краю дороги, подальше от этого цветочно-морковного недоразумения.

– Они бегают по окружающим полям не оттого, что в их чёрствых и непоэтических душах заложена тяга к убийству, а оттого, что им жрать нечего. – Продолжая отпихивать Рыжую, подальше от подозрительных деревьев, напомнил я.

– Это всё отговорки. – Махнула рукой девушка. – Кто не хочет – видит препятствия, а кто хочет – видит возможности.

– Ну-ну, – усмехнулся я. Не раз уже слышал эту пафосную речёвку. Вот, только всегда от людей, у которых эти возможности уже присутствовали.

– Ты зря смеёшься Дуда. – Повернув ко мне лицо, она состроила настолько вдохновенно-восторженную физиономию, что я вновь не удержался и дёрнул уголком губ. А Кавка зачем-то заглянув мне в правый глаз, патетически заверещала. – Нужно двигать вперёд науку, искусство, технологический прогресс, развивать самосознание нашего великого народа. Понимаешь, о чём я, Дуда? А местное, глубоко застойное общество, вкупе с недалёкими правителями, зациклившись на поднятии уровней Источника и личной силы, семимильными шагами возвращается назад, в те тёмные времена, когда наши предки скакали с ветки на ветку и пытались победить каменными топорами носорога…

– Как у тебя всё просто. – Возмутился я и рявкнул. – Ложись Кавка! – И схватив её голову, попытался пригнуть вниз.

Но эта малолетняя прогрессорша вывернулась. Широко раскрыв глаза, она взвизгнула.

– Ты опять? Да ты Дуда ещё дурней чем я думала о тебе…

Дослушивать я не стал. Рухнув на дорогу, я потянул её вниз и попытался сжаться калачиком за своим новым рюкзаком.

– Это…! – Взвизгнула она выворачиваясь из моего захвата. – А, что собственно….

Дальше я не расслышал, так как её слова заглушил звук сотен негромких хлопков. Мне в ногу и в левое плечо, что-то не сильно ударило. Хорошо, что острой боли не было, значит иглы не пробили кожу на моём костюме.

– Пав…! – Вскрикнула Кавка и шумно завалилась рядом.

Выждав, когда закончится обстрел, я, стащил с головы Кавки панаму и пару раз взмахнул ей, стараясь чтобы рука не сильно показывалась из-за укрытия. Потом шумно повошкался и, несколько раз стукнул кулаком по земле. Раздался второй залп, но он был куда как менее мощный.

Приподнявшись, я осторожно выглянул из-за рюкзака. Моркововидные бутоны, выпустив в нас с Кавкой тонкие иглы, сдулись и обвисли. Зато от рощицы, в нашу сторону скользили два десятка змей. Я выхватил из ножен тесак, а змеи – оказавшиеся, обычными белёсыми корнями резко увеличили скорость. Парочка из них метнулась к телу Кавки, остальные направились ко мне.

Скинув со спины рюкзак, я запустил его вдоль дороги, отвлекая внимание отростков. Сам же, схватил Кавку за ногу и попытался оттащить её подальше. Но не получилось. Два тонких корешка добрались до лямок на рюкзаке Рыжей и потянули его в обратную сторону.

Я приналёг и всё же сдвинул Кавкино тело подальше от рощицы. Но тут, на помощь своим собратьям, подоспел ещё один корешок. Быстро оплетя запястье девушки, он восстановил статус кво. А когда подоспел четвёртый корень, то я начал проигрывать в этом соревновании и тело девчонки, медленно потащилось к рощице.

– Чудовище!? – Возмущённо заорал я.

Сначала, прилетело копьё и тупо воткнулось в середину дороги. Чёрт его знает, кого он там хотел проткнуть? Затем, и Чудовище, яростным бизоном, ворвался на поле битвы. Сграбастав своими свисающими чуть не до земли руками все четыре корня, он резко рванул их на себя. Не знаю, почудилось мне или нет, но я явственно расслышал треск веток. Очень надеюсь, что он их вырвал, оттуда – откуда они там растут.

Воспользовавшись этой передышкой, я быстро перерубил корешки, что вцепились в девушку и с громким. – Ха! – Крутанувшись вокруг своей оси. Закинул её на кукурузное поле. Выпрямившись, оглядел поле битвы.

Больше всего, на данный момент меня интересовал мой рюкзак. С ним, впрочем, сложностей не было. Два тоненьких корешка, неспешно волокли его в сторону логова. Подходи, добрый человек, обрубай этим тварям их вороватые ручонки и забирай назад своё имущество. Всё вроде бы просто. Проблема была в том, что между мной и моей собственностью, прямо по центру, разгорелась нешуточная схватка.

Я бы назвал эту картину – «Отважный Гулливер сражается с трусливыми лилипутами». «Отважный» – это потому, что юный Павлик не на мгновение не задумавшись, кинулся на выручку сестры. А – «трусливыми» – потому как этих самых лилипутов нигде видно не было, а вот их лилипутских канатов, которыми они связали беспечного великана, было предостаточно.

Сцена вышла эпическая. Огромный Чудовище – воткнув в землю свои короткие, кривые ножки, ревел и разрывал мощными руками наползавшие на него корни. И их измочаленные ошмётки, переломанными бабочками, разлетались в разные стороны. А чистейший янтарный сок, выдавленный из мягких и сочных корней, сплошной плёнкой покрывал грубую одежду великана, а так же его перевитые мышцами руки, густые волос и яростное, перекошенное лицо.

Возможно, наивный, неискушённый в таких схватках зритель, сравнил бы эту сцену со всем известным эпосом, где мифический Геракл побеждает Лернейскую гидру, и возможно, даже восхитился бы неимоверной силой и выносливостью нашего героя. То и есть Чудовища. Но этот зритель, совершенно точно не должен был быть жителем Сабарии.

Любой малолетний пацан из нашего городка, сразу бы подметил те малозначительные детали, которые указывали на то, что отчаянный и доблестный Павлик, (самоотверженно кинувшийся на выручку сестры), сейчас находится в двух сантиметрах от того, чтобы провалится в самую мерзкую, самую толстую, самую глубокую задницу, которую только можно было себе представить.

Любой колосковский мальчишка, что уже провёл пару месяцев на плантациях, сразу бы увидел, что те корни, которые разорвал Чудовище, даже и не думают опадать безжизненным хворостом и дожидаться своей незавидной участи. На несколько мгновений обмякнув, они закупоривали места разрывов и вновь вступали в схватку. И словно мало было этой напасти, к ним спешила помощь, состоящая из, довольно внушительного арьергарда ещё учувствовавшего в бою.

Он бы сразу отметил, что мощные кривые ноги героя, были уже плотно оплетены корнями и потому не менее мощные бедренные мышцы героя, мелко подрагивают, а ботинки скользя по земле миллиметр за миллиметром приближаются на встречу друг с другом. Корни же, не ограничившись ногами, ползли дальше, вверх. Пару тонких стеблей медленно но неуклонно обвивали его торс, а остальные устремились к бугрящимся от напряжения бицепсам.

Перерубив дурной отросток, который попытался схватить меня за щиколотку, я дождался того момента, когда корни на ногах Павлика достигнут критической массы и завалят парня.

И произошло это, надо сказать, очень быстро, буквально через пару секунд.

– О-оо-у! – Возмущённо взвыл Чудовище и его нелепое, большое и горбатое тело, рухнуло на дорогу.

Он крутанулся, перекатываясь со спины на грудь, чем заплёл разрозненные корешки в подобие каната и, воткнув руки в землю, попытался встать. Именно этот момент я и выбрал, чтобы метнутся к нему и тремя мощными ударами перерубить весь пучок разом. Сделать это, вышло гораздо легче, чем я предполагал, корни оказались мягкими, мясистыми, наполненными соком. Видимо их главная сила была не в крепости, а в подвижности.

Наклонившись к лицу Чудовища, я прошептал.

– Теперь мы с тобой в расчёте, дурная твоя башка. – И кинулся к рюкзаку.

Отобрать его у двух тоненьких корешков, оказалось делом одной секунды.

Схватив его, я побежал к Кавке. Прибегая мимо Павлика, схватил его за шкирку и попытался увлечь за собой, но так как этот неугомонный дуболом, вновь схлестнулся с остатками деревянного воинства у меня ни чего не вышло.

– Хорош дурить, Чудовище, бежим.

Парень рыкнул, что-то не совсем понятное, но всё же оставил поле битвы и последовал моему совету.

Кавка валялась в трёх метрах от дороги. Пробороздив лицом мягкую весеннюю землю, а мощным лбом зелёные побеги кукурузы, она так и замерла, зацепившись раззявленной челюстью за мягкий чернозём. Огромный для такого тела рюкзак, словно гигантский гриб-вампир из семейства Белёсых наездников, переместился к ней на затылок. Там он и замер.

Перевернув тело, я убрал с него землю, залез двумя пальцами Рыжей в рот, вытащил оттуда солидный кусок гумуса, следом ещё один, и проверил не запал ли язык? Он был в норме. Выдернув Рыжую из лямок рюкзака, положил её на землю и пару раз даванул на грудь. Она натужно хрюкнула.

Заглянув ей в глаза, я увидел там пробивающиеся к свету зачатки разума и влепил пощёчину. Ехидно усмехнувшись, подмигнул правым глазом и подложил под её голову рюкзак. Сделав все положенные в таких случаях операции, полез за противоядием.

– Что с ней Дуда? – Замычал у меня за спиной Чудовище. – Она умерла? Она умерла Дуда? Спаси её Дуда! Сейчас же её спаси!

– И как же я её спасу, если она умерла? – Хмыкнул я. – Я тебе, что …? Волшебник?

Сам же достал коробку и аккуратно её открыв, вытянул бутылёк с ведьминым противоядием. Удивительно. Как оно быстро пригодилось?

За Кавку, я не переживал. Как утверждал Щепка – плотоядные деревья такие как Фиолетовая Плевака, или кошмар всех детишек на свете, Бешеная лиана, в основе своей парализуют жертву, а не убивают её. Не помню, с чем это связано, но вот так. Отсюда следует, что если группа состоит из нескольких человек, то при их нападении, гораздо проще заработать перелом ноги или вывих руки, чем быть сожранным.

– Спаси её Дуда, спаси её! – Гундел между тем Чудовище, и тянул к сестре свои огромные лапы.

Я бил по ним ладошкой и нервно огрызался.

– Отвали дурак. Ты, что не видишь, что мешаешь?

– Спаси её Дуда – Не унимался Павлик и трясся всем телом. Его угловатое лицо было бледнее бумаги. – Спаси её, и я тебе открою тайну, очень секретную тайну. Я никому её не открывал, а тебе открою. Спаси её Дуда, и я тебе всё расскажу. Я знаю, ты можешь.

– Да спасу, спасу. Ты только не лезь сюда своими грязными граблями. – Рычал я.

Зубами, вырвав пробку из бутылочки, я приподнял Кавку и осторожно влил ей в рот половину раствора. Затем, принялся выдёргивать шипы у неё из головы. Аккуратно вырвав шип и смочив ватку противоядием, я осторожно протирал ранку. Затем проделал такую же процедуру со следующим дротиком. На затылке девушки их оказалось не менее дюжины. Закончив с ними, я отодвинулся в сторону. Посмотрев на Чудовище, приказал.

– Раздевай её.

– Кого? – Прогудел он и выпучил на меня свои маленькие мышиные глазки.

– Чёрт! – Я на секунду закрыл глаза и прокрутил сет Холодного Ветра из Первого круга легкой медитативной практики. – А ты Павлик, здесь ещё кого-нибудь видишь кроме своей сестры?

– Нет. – Он помотал своей огромной головой.

– Значит, её и раздевай. – Тяжело вздохнул я. – Или ты хочешь, чтобы я её раздел?

– Нет, Дуда, я не хочу, чтобы ты её раздевал. – Он вновь замотал своей квадратной башкой. – Но и я, её раздевать боюсь. Сестра будет очень недовольно.

– Да, похрен на её недовольство. – Зарычал я. – Или раздевай её, или она сдохнет через пять минут.

Ну, это я приврал немного. Ну, а что? Как с ним ещё бороться-то?

Чудовище решительно кивнул и наклонился над девчонкой.

Я кинул ему шип.

– Смотри, если увидишь, что где-то торчит вот такая штука или есть ранка от неё, покажешь мне.

– Хорошо Дуда. – Прокряхтел Чудовище, пытаясь своими огромными корявыми пальцами расстегнуть пуговицы на куртке сестры.

Усевшись прямо на землю, я хмуро уставился в поле и попытался отстраниться от всего этого безумия.

Солнце поднялось к горизонту и лаская своими лучами тянущееся к нему ростки, окутывало их волшебным, золотым сиянием. Открывшаяся картина оказалась настолько удивительно притягательной, что я начал потихоньку проваливаться в завораживающий пейзаж. А нежное щебетание птиц, накатывающее сбоку, ненавязчиво подталкивало сделать это прямо сейчас.

– Дуда!? – Прохрипел за спиной Чудовище, напрочь разрывая пасторальность происходящего. – Она, она….

Я обернулся, полуголая Кавка пришла в сознание и пыталась, что-то сказать.

– Влей в неё всю воду, какая у нас есть. – Посоветовал я и вернулся к своей замечательной картинке.

Но, вновь погрузится в восхитительный пейзаж, не получилось. Кавку начало рвать и её натужные всхлипы никак не соответствовали моменту.

Я встал.

Чёрт! Не очень-то удачное начало похода, получается.