Текст книги "Сат Чит Ананда"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Он сказал: «Вы идиоты, вы еще так и не поняли, в чем заключается трудность. А трудность вот в чем: Если Чжуан-цзы может быть бабочкой, какова гарантия того, что это не бабочка стала Чжуан-цзы? Хотите ли вы, чтобы я был бабочкой? Моя трудность заключается в том, что во мне появились большие сомнения. Я начал думать: а вдруг это бабочка уснула, и ей приснилось, что она – Чжуан-цзы? Если Чжуан-цзы смог увидеть во сне, что он стал бабочкой, почему бабочка не может увидеть во сне, что она стала Чжуан-цзы? Бабочка тоже может видеть сны. Я потерял свою сущность. Кто же я, спрашиваю я вас?»

Они все молчали. Он рассказывал такие нелепые истории, он легко создал совершенно нелепую ситуацию? Что можно было сказать этому человеку? Он был их мастером, поэтому они не могли грубить ему. Они сказали: «Мы должны пойти и помедитировать над этим. Что еще мы можем сделать?»

После чего пришел главный ученик, Ли-цзы, и ученики сказали: «Может быть, тебе удастся что-нибудь сделать. Мастер печальный, он сидит в кровати и не выходит к нам!»

Ли-цзы выслушал все, потом пошел к колодцу, набрал ведро воды, принес его и вылил на Чжуан-цзы.

Он сказал: «Ты, идиот, что ты делаешь?» И он выпрыгнул из кровати.

Ли-цзы сказал: «Я привел вас в чувства. Теперь скажите нам, кто вы: бабочка или Чжуан-цзы?»

Чжуан-цзы засмеялся. Он сказал: «Сын мой, если бы ты был здесь раньше, ты мог бы спасти меня от этого сумасшествия. Все утро я ждал тебя и надеялся, что, возможно, тебе удастся найти какое-то решение!»

Ли-цзы сказал: «Должен ли я принести другое ведро?»

Чжуан-цзы сказал: «Нет, этого достаточно. Я понял, кто я. Вода была слишком холодной, и ты испортил мне постель!»

Эта история все еще свежая, и она никогда не будет старой. Она всегда будет новой, как сейчас, как будто бы это только что случилось. Вы можете представить все это. Чжуан-цзы выпрыгнул из кровати и сказал: «Если бы ты был здесь с утра, ты мог бы спасти меня от этого сумасшествия».

Творчество – это большая редкость. Например, Халиль Джебран, когда ему было всего лишь двадцать один год, написал книгу «Пророк». Потом всю жизнь он пытался написать что-то лучше этой книги, но ему это не удалось. Он написал больше тридцати книг в более зрелом возрасте, когда он был опытнее, когда он был образованнее, но даже последняя книга, которую он написал перед смертью – ничто в сравнении с книгой «Пророк».

Если вы спросите меня, я скажу вам, что только «Пророк» – это творческое выражение его бытия. Все остальные книги – это просто попытки ума быть творческим. «Пророк» – эта книга вышла из его бытия без каких-либо усилий. Он был таким молодым, и он не думал, что сможет написать книгу, которая станет насущной в течение многих столетий. После того как он написал ее, весь мир отнесся к ней с таким уважением, эта книга была переведена на все языки мира. Многие люди считают, что эта книга более свята, чем даже Библия, Коран и Бхагавадгита.

Но сам он столкнулся с трудностями, он сам не знал о том, что эта книга, «Пророк», вышла из состояния не-ума. Он просто играл, он даже не мог себе представить, что станет великим писателем. Он писал не для кого-то. Он был наполнен внутренних прозрений и излагал их на бумаге.

Его друзья преследовали его со словами: «Это великий труд, ты должен опубликовать его». Но он сомневался, ему не хотелось, он думал: «Мне был всего лишь двадцать один год, когда я написал эту книгу. Люди будут смеяться надо мной».

Но в конце концов его друзьям удалось уговорить его, и книга была опубликована. После этого он написал около тридцати книг той же направленности. Но они выглядят только бледным отражением, далеким эхом этой книги. Но в них нет той основательности, красоты и величия.

Это случилось не только с Халилем Джебраном. Так случалось с многими творческими людьми. Все, что они писали, не было творчеством. Это была продукция, композиция, это было хорошо написано, но это не было чем-то, что могло стать вечно свежим и молодым. До тех пор, пока что-то не будет вечно свежим и молодым, можно сказать, что вы еще не написали ничего.

Майкл Найми написал книгу «Книга Мирдада». Эта книга по качеству подобна книге «Пророк». Но Майкл Найми попал в ту же ловушку. Он хотел написать книгу, подобную «Книге Мирдада», чтобы она оставалась на земле, пока жив человек, чтобы она стала величайшим творением человека. И он старался всю жизнь, но у него так ничего и не получилось. Он не смог превзойти «Книгу Мирдада». «Книга Мирдада» была проявлением его творчества.

Творчество – это не что-то, что вы делаете. Вы просто позволяете вселенским силам действовать через вас. Вы становитесь посредниками, средой передачи. Вы отдаете свои руки, тело, сердце, бытие существованию, после чего существование поет песни через вас, и ваше творчество становится вечным, вечным, как само существование. Только это можно считать творчеством. Ничего другое нельзя считать творчеством.

Я не украл твое творчество, Панкаджа, мне бы хотелось, чтобы ты стала творческой. У тебя есть возможности, потенциал, но ты растрачиваешь свой потенциал на совершенно посредственные романы. Да, они дают тебе деньги, они продаются. Но никто не будет читать твои романы дважды. Одного раза достаточно, больше чем достаточно. И каждый, кто читает твои романы, прочтет их один раз, после чего выбросит книгу из окна. Ему эта книга будет больше не нужна. Это обычное чтиво, и ты знаешь об этом.

Но ты не знаешь одного. У тебя есть способности и возможности стать настоящей творческой личностью. Я отобрал твое так называемое творчество для того, чтобы развить в тебе отношения с существованием, чтобы нечто великое могло родиться в тебе. Это величайшее благословение и блаженство; каждый человек может испытать это, когда существование использует вас как посредника. Это означает то, что существование любит вас и принимает вас глубоко, ценит вас, считает достойным. Существование нуждается в вас.

Это нужно помнить: самая большая потребность человека заключается в том, чтобы быть нужным. Если вы никому не нужны, вы просто совершите самоубийство. Если само существование нуждается в вас, вы подниметесь на такие высоты, о которых даже не мечтали.

Мне бы хотелось, чтобы вы стали такими творцами. Это хорошо, что вы покончили со старым так называемым творчеством.

Ты спрашиваешь: В подсознании я пытаюсь заключить с вами тайную сделку: «Хорошо, возьмите. Но в обмен дайте мне любовь и медитацию, блаженство и себя».

Ты просишь слишком многого. Я – старый еврей. Ты хочешь заключить тайный договор со мной, чтобы я отдавал тебе любовь, медитацию, блаженство и даже себя! Но со мной не нужно торговаться. Я не бизнесмен. Когда-то я был евреем, но я больше не еврей.

Ты можешь получить все: любовь, медитацию, блаженство, и мне ничего не нужно в обмен. Тебе не нужно платить за это, тебе нужно потрудиться для того, чтобы получить все это. Тебе придется трудиться над собой.

Я даю любовь, но ты защищаешься, прячешься под зонтик. Если же я отниму у тебя зонтик, ты скажешь: «Ты снова у меня что-то украл». Но мне не хочется вмешиваться в твою свободу. Это твой зонтик, и если тебе хочется открыть его, это твое решение. Но ты можешь его закрыть. И держать рядом.

Ты из Англии. Эти два места очень странные: Англия и Бенгалия в Индии. Ни один психоаналитик никогда не пытался определить, почему эти люди постоянно ходят с зонтиками. Они говорят о привязанности к матери, к отцу, но как насчет привязанности к зонтику?

И снова ты ошибаешься, Панкаджа: «Вы даете мне проблески» Я никогда не давал тебе проблески. Когда ты закрываешь зонтик, ты получаешь их. И это прекрасно. Сначала ты думала, что это я даю тебе проблески, но я знаю, что за этим последует еще кое-что. «Потом проблески исчезли, и я была сердита на вас!» Но вы не должны вмешивать меня в это дело. Просто посмотрите на свой зонтик. Когда вы закрываете его, у вас случаются проблески. Когда вы открываете его, проблески исчезают. Это не имеет никакого отношения ко мне.

Просто посмотрите на ум. Когда ваш ум вмешивается, проблески исчезают. Вы вмешиваете ваш ум, я здесь ни при чем. Когда вашего ума нет, когда он не вмешивается, к вам приходят проблески, и я здесь не при чем. Я не могу ни дать вам проблесков, ни отнять. Я никогда не вмешиваюсь ни в чью свободу. Для меня свобода священна. И мне бы хотелось, чтобы вы не теряли своего достоинства и были полностью свободными.

Эти слова, которые ты написала, неправильны. Ты начинаешь смотреть на меня, чтобы я дал тебе что-то. Но у тебя есть все, что тебе нужно. Тебе нужно просто открыть это в себе. Я могу показать тебе путь, я могу показать тебе методы, именно этим я занимаюсь ежедневно. Каким-то образом, с какого-то угла зрения, возможно, вы сможете найти способ, при помощи которого вы сможете найти свое сокровище. Это ваше сокровище, и если вы его потеряли, это ваша собственная слепота.

Ум полностью слеп. Но если отложить ум в сторону, вы снова обретете ваше внутреннее прозрение. Индуисты в этой стране назвали это третьим глазом. Когда вы выходите за пределы ума, у вас возникает странный опыт: появляется глаз, который открывается внутри. И вы начинаете видеть свое собственное великолепие. Вы так же полны блаженства, величия, как и Гаутама Будда.

Существование одинаково относится ко всем. Оно дает вам одинаковые внутренние сокровища, так же, как и другим. Отличие вырастает из-за того, что вы открываете сокровища медленно.

Но последнее, что ты говоришь, правильно. Ты говоришь: «Возлюбленный вор – мне нравится звать вас так – возлюбленный вор, не украдете ли вы меня?»

Это возможно только в этой стране. Богу здесь дали много имен. Суфии назвали Бога ста именами, девяносто девять из которых можно произнести, а сотое нельзя выразить. Но в Индии есть тысячи имен Бога. И одно из самых красивых – Хари. «Хари» означает «великий вор». Только действительно мужественные люди, могли назвать Бога Великим Вором, потому что Он крадет ваше сердце.

Поэтому ты можешь говорить, что, несмотря на то, что я не украл ничего, я отнимаю лишь то, что не принадлежит вам. И я даю вам только то, что у вас уже и так есть! Поэтому моя работа очень простая. Но если вам так нравится слово «вор», помните о том, что это древнее имя Бога. И вы можете пользоваться этим именем, независимо от того, краду я у вас что-то или нет.

Иногда я думаю о том, чтобы украсть у вас зонтик. Что я буду делать с этим зонтиком? Когда я думаю об этом, я прихожу к выводу, что он мне не нужен. У меня никогда, всю мою жизнь, не было зонтика. Поэтому когда иногда такие мысли появляются в моей голове, я думаю: почему бы не украсть зонтик у Панканджи? Это единственное, чего мне не хватает. Но мне он не нужен просто потому, что я никуда не хожу. Если же я буду держать зонтик открытым внутри комнаты, вы начнете думать: «Теперь он действительно стал сумасшедшим».

Но было бы здорово, если бы ты могла подарить мне свой зонтик. В этом смысле я не могу сказать тебе «нет». Я никогда никому не говорю «нет». Тебе понравится сделать мне подарок, несмотря на то, что я прекрасно понимаю, что он старый. Я даже не смогу прикоснуться к нему. Мои врачи запрещают мне это. Они настаивают: «Вы не должны прикасаться к старым вещам». Они говорят: «У вас аллергия, вы не должны прикасаться к таким вещам».

Но все равно, я приму в подарок твой зонтик, чтобы ты могла избавиться от него. Я его выброшу, нет другого пути. Он не должен быть в моем доме. Но для того, чтобы помочь тебе избавиться от него, я могу принять его в подарок. И после того как вы будете открытыми, чувствительными, восприимчивыми, вся моя любовь будет принадлежать вам. Медитация разовьется по мере роста вашего доверия.

И последнее: «Не украдете ли вы меня?» Я уже это сделал. Иначе вас бы не было здесь. Люди, которые со мной – это те люди, которых я уже украл. Мне приходится делать странные вещи: красть людей из разных стран.

Каждая страна сердится. Немецкое правительство сердится из-за того, что все немцы, которые едут в Пуну, просто исчезают. И никогда не возвращаются больше! Теперь японцы пытаются соревноваться с немцами. Жены приходят и забывают о своих мужьях. Мужья приходят и пишут мне: «Я не хочу возвращаться домой, несмотря на то, что у меня есть жена и дети. Что вы можете предложить мне делать в такой ситуации?»

Что я могу предложить? У вас нет возможности сбежать отсюда. Просто будьте здесь. Если ваша жена действительно ненавидит вас, она приедет сюда! Все зависит от того, насколько она вас ненавидит. Она может даже стать саньясинкой – просто для того, чтобы смущать вас.

Панкаджа, тебе не нужно беспокоиться об этом. Просто будь здесь. Если твой муж действительно ненавидит тебя, он приедет сюда. Она ездит в Англию на несколько дней, а потом возвращается. И я понимаю, какие у нее трудности, но после того как вы становитесь моими людьми, вы больше не принадлежите никакой семье, никакой расе, нации, религии. Вы принадлежите всей вселенной.

Миссис Грумблюум всегда зовет врача, когда у нее болит голова или что-то еще. Однажды ее не смогли вылечить и похоронили, после того как она умерла, на местном кладбище.

Через две недели умирает сам врач, и его закапывают рядом с миссис Грумблюум. Как только похоронная процессия покидает кладбище, врач слышит шум около своего гроба.

«Ну что там у вас еще, миссис Грумблюум?» – спрашивает он.

«Пожалуйста, доктор, – говорит она, – вы можете мне дать что-нибудь от червей?»

Старые привычки. Несмотря на то, что они умерли... Панкаджа, это просто старая привычка, согласно которой тебе кажется, что ты отделена от меня и моих людей. Отбрось эту старую привычку. То, кем ты была раньше, погибло, и теперь это кто-то совершенно новый.

Педи выдвинули по партийный линии на вышестоящий пост. На радостях он садится играть на пианино, но крышка пианино падает ему на пальцы.

Его жена, Мурен, идет и поднимает его с пола.

«Не забудь мне напомнить, чтобы я тебе приложила лед к синяку, когда мы вернемся домой!» – говорит она ему сладко.

«Но у меня нет синяка под глазами», – говорит Педи.

«Я знаю, – говорит она, – но ты еще не добрался до дома!»

Панкаджа, ты старая саньясинка, но еще никогда не была полностью здесь. Это происходит с теми, кто много работает умом и интеллектом. Они не могут быть в этой тишине и присутствии. Они становятся нервными, их умы начинают мечтать о том, чтобы попасть в то или иное место. И годами продолжается один и тот же цикл. Вы не можете уйти от меня, вы не можете уйти от этой тишины. Куда бы вы ни отправились, я отправлюсь вслед за вами, буду преследовать вас. Поэтому вам нужно вернуться назад, но эта раздвоенная ситуация будет возникать снова и снова и будет приносить вам беспокойства.

Несколько дней вы пытаетесь, и когда вы приближаетесь к тому, чтобы испытать что-то, в этот миг ум начинает приносить вам большие беспокойства. Он начинает мечтать о том, чтобы отправиться куда-то. Всегда помните: ум создает беспокойства только на пограничной линии. Это показывает то, что это как раз тот миг, когда вам нужно оставаться в состоянии медитации. Возможно, всего лишь еще один шаг – и вы выберетесь из тумана опьяненного ума. Но перед тем, как вы достигнете пограничной линии, вы уйдете.

Так вы приходили и уходили многие годы. Многое, что могло бы случиться с вами, не случилось из-за того, что вы не позволили этому произойти. Хорошего понемножку. Я не буду здесь вечно. Мне бы не хотелось, чтобы вы сожалели после того, как меня больше здесь не будет, потому что тогда вы будете думать, что упустили возможность, возможно, на многие жизни.

Это будет легко: найти другого Гаутаму Будду где-то в будущем, потому что он традиционный святой. Можно будет найти Иисуса Христа, и это определенно, что вы найдете его когда-нибудь, потому что он не был просветленным. Он обязательно вернется обратно на землю.

Но вы не найдете меня, по двум причинам: Я не собираюсь больше воплощаться в новом теле, и вторая причина – вы никогда больше не найдете никого, похожего на меня. Я был таким эксцентричным, сумасшедшим, таким непохожим на других, на традиционных святых, что мне не кажется, что найдется кто-то, кто осмелится быть похожим на меня. Это невозможно, и вы будете сожалеть.

Есть еще время. Ваша весна должна прийти. Но не тратьте времени попусту. Вы должны за это короткое время реализовать свой высший потенциал. Если вы будете продолжать переносить растение с одного места на другое, оно никогда не пустит корни. Вы должны оставить его на одном месте, чтобы дать ему возможность пустить корни.

А без корней не может быть цветов. Вы стремитесь к цветам, но вы не заботитесь о корнях.

Глава 20

Способность отвечать

Вопрос: Возлюбленный Ошо, спасибо вам за то, что вы дали нам возможность вкусить ваше сознание. И Кришнамурти, и Гурджиев говорили об их пути сознания. Возлюбленный мастер, может, они волны вашего океана?

Шридхар, Кришнамурти и Гурджиев – это не просто две волны сознания. Это сам океан сознания. В тот миг, в который вы становитесь просветленными, вы перестаете быть индивидуальностями. Вы теряете ваше эго, и вместе с эго вы теряете все свои ограничения, все границы. Это не волны моего океана. Океан никому не принадлежит. Я такой же океан, как и они.

Вы – тот же океан, что и я. Вы должны просто пробудиться и осознать тот факт, что вы находитесь в сетях своего воображения, а оковы – это не что иное, как ваши мысли, ваше рабство; это не что иное, как ваш бессознательный образ жизни. Иначе вы были бы таким же океаном, как Гаутама Будда, как Лао-цзы, Кабир, как каждый, кто осознал свое высшее, сат чит ананду.

Мы неотделимы. Мы принадлежим одному существованию, между нами нет границ. Все ограничения – это проекции нашего ума. И в тот миг, в который вы выше ума, вы сможете увидеть свой ум напрямую, и вы будете удивлены тому, что деревья, звезды и океан... там нигде нет границ. Цветы на деревьях – это ваши цветы, величие звезд – это ваше величие, а малость травы – это ваша малость. В тот миг, в который вы начнете чувствовать вездесущность, вы пришли домой.

Но помните всегда о том, чтобы не ставить меня выше других просто из-за того, что я – ваш мастер. Поэтому не говорите, что я – это океан, а Гурджиев и Кришнамурти – это волны моего океана. Это отвратительно.

Вы можете не осознавать этого, можете не понимать, откуда постоянно приходят такие представления. И это происходит не только с вами.

Только сегодня Хасья рассказывала мне о корейском мастере Шу. Он скоро опять придет. У него есть ученики. Лани только что приехала из Кореи. На корейском языке они напечатали больше тридцати моих книг. Сотни людей заинтересованы в том, чтобы ходить сюда. Раньше они даже не знали о моем существовании, они даже не знали, живой я мастер, или уже покинул тело.

И не только так называемые ученики продолжают восхвалять своего мастера как самое высшее. Даже так называемые мастера... определенно, они не мастера, а просто так называемые мастера. Когда ученики мастера Шу спросили у него: «Какие взаимоотношения между вами и Багваном?», он ответил, что сам принадлежит к просветленным первого уровня, а Багван принадлежит к просветленным третьего уровня.

Но такой человек не может быть просветленным. Не говоря уже о первом уровне, даже о третьем говорить не приходится. Потому что в просветлении нет категорий. Как можно быть просветленным и вместе с тем относиться к каким-то категориям? Категории – это ограничения.

Но так называемые мастера всегда будут ставить себя выше остальных. Эго все еще живо, и не важно, живете ли вы в мире материи, денег, власти, положения – или вы хотите стать искателем, находиться в поиске духовного бытия. Даже когда вы начинаете провозглашать себя просветленными, вы продолжаете играть в те же игры, но только используя новые имена. Отличия нет никакого.

Я жду, когда придет мастер Шу. У него будут трудности. Он меня не знает. Он принадлежит к первой категории просветленных. Но почему мастер, который принадлежит первой категории, должен приходить к мастеру, который принадлежит третьей категории? Это так странно. Поэтому пусть приходит. Ему придется стоять в очереди впервые в жизни.

После того как вы стали просветленными, вы не должны относиться ни к каким категориям. Просветление выше всех категорий, категории – это ловушка эго, все это ловушки эго. Быть просветленным – значит стать единым с вселенной.

Причины того, что такие люди, как мастер Шу, прикрываются духовностью, заключаются в том же: это чистое проявление эго. Игра старая: вы должны быть на вершине. Но почему ученики делают это? Причина та же. Если я величайший мастер, тогда, естественно, вы – мои ученики, вы ученики величайшего мастера. Вы – не обычные ученики какого-то третьеразрядного мастера.

Я говорил вам об одном религиозном культе, который существует вокруг Тадж Махала. Они называют себя Радхасвами. Их очень сильно выводило из себя существование Тадж Махала. Но Тадж Махал не имеет никакого отношения к их духовности. Но расстояние начало возникать тогда, когда мастер умер. Они решились посвятить ему памятник, который будет лучше Тадж Махала.

Но Тадж Махал совершенно уникален во всем мире. И нет другого такого здания, которое могло бы сравниться с ним. Оно было построено по приказу великого императора. Понадобилось тридцать лет для того, чтобы его построить. Понадобилось десять тысяч камнерезов, скульпторов... Со всей страны были собраны прекрасные строители, а также из далеких стран: из Ирана, из Турции, из Египта, из Аравии. Император, который хотел построить Тадж Махал, задействовал в этой работе всю Индию, весь бюджет страны.

Эти десять тысяч скульпторов трудились и днем, и ночью. Когда они приехали на строительство, они были молодыми. Но к тому времени, когда строительство было завершено, часть из них была уже мертва, а часть состарилась. Там трудились некоторые старые известные скульпторы, и им не удалось дожить до завершения строительства, поэтому заканчивало его второе поколение и третье.

Император, который решил построить Тадж Махал в честь своей жены, Мумтадж, на другой стороне Ямуны строил мемориал в свою честь. После смерти его должны были похоронить там. Императоры заботились о мемориалах еще при жизни, потому что после смерти никому они уже были не нужны, никто бы не стал тратить столько денег на то, чтобы строить эти грандиозные сооружения.

Но вся его казна опустела к тому времени, как строительство мемориала в честь жены было завершено. И поэтому его собственный мемориал не был завершен, было заложено только основание здания. Он не смог завершить его, потому что его трон захватил его собственный сын и посадил его в тюрьму. Его сын мгновенно приостановил строительство мемориала.

Тадж Махал построен из белого итальянского мрамора. А другой комплекс – с другой стороны реки. По окончании строительства между ними должен был быть построен мост, и другой комплекс должен был стать в точности таким же, как Тадж Махал, только из черного мрамора. Они должны были быть симметричными. Архитектура должна была быть в точности одинаковой, здания должны были быть в точности одинаковыми, но только с одной стороны мрамор должен был быть черным, а с другой белым.

Радхакришнаны хотели построить нечто лучшее Тадж Махала, потому что тысячи туристов приезжают ежедневно для того, чтобы полюбоваться на Тадж Махал. Естественно, они думали, что это вопрос не только престижа, но также бизнеса. Строительство продолжалось сто лет, но они смогли построить только первый этаж. Конечно, они сделали его лучше, чем Тадж Махал, но не было никакой возможности завершить строительство. Они хотели сделать трехэтажное здание, чтобы оно было выше Тадж Махала. Но все деньги, которые они смогли собрать у своих последователей со всей Индии, кончились. Сто лет тысячи рабочих были постоянно заняты строительством.

Я видел. Их колонны такие красивые, они полны творчества. На колоннах они сделали лепные украшения из мрамора в виде растений, цветы сделаны из зеленого мрамора, цветы, розы на вершине колонн сделаны из рубинов, бриллиантов и изумрудов. Они решили, что если они даже не завершат строительство, они все равно уже превзошли Тадж Махал. И они безгранично счастливы из-за этого. Они пригласили меня, когда я читал лекцию в Агрском Университете. Они пригласили меня для того, чтобы показать незаконченное строительство. Они проделали огромную работу.

Они завели меня внутрь. Внутри была карта, выгравированная на мраморе, и на карте было четырнадцать уровней разделения. Они поставили всех просветленных на определенный уровень. Мусульмане занимают третий уровень, Иисус пятый, так же, как и Моисей. На шестом уровне находятся Будда и Махавира. На седьмом Кабир, Нанак, и так продолжается дальше. Имена выгравированы на мраморе.

А на четырнадцатом уровне остался только один человек, их мастер, которого вне Агры никто даже не знает. И все его последователи сосредоточены в Агре. Некоторые его последователи живут в других местах, но в основном все они живут в Агре. Они спросили меня, как я отношусь к этой карте.

Я сказал: «Кто нарисовал эту карту?»

Они сказали: «Это наше святое писание. Наш мастер сам нарисовал эту карту».

Я сказал: «Ваш мастер прав. Он на четырнадцатом уровне».

Они посмотрели на меня, потому что до меня они показывали эту кару многим. Все они не соглашались с картой, потому что их собственные мастера были поставлены на место ниже четырнадцатого, причем расположены они ниже седьмого плана. После седьмого уровня другие шесть уровней остаются пока пустые. Четырнадцатый уровень, вершина сознания, была достигнута только их мастером. Естественно, ни один индуист не согласится с этим, ни один мусульманин не согласится с этим, ни один джайн не согласится с этим, ни один христианин, ни один буддист. Никто не согласится. И я был первым человеком, который согласился с этим.

Они сказали мне: «Вы единственный человек, который все понимает».

Я сказал: «Определенно, потому что я сам на пятнадцатом уровне, и я знаю, что ваш мастер напряженно пытается выйти на пятнадцатый уровень, но я пока не разрешаю ему этого, я не открываю ему дверь. Он напряженно пытается, но я не открываю ему пятнадцатый уровень. Я на пятнадцатом, и там нет шестнадцатого, дальше идти некуда, и у вашего мастера нет никакого шанса попасть на пятнадцатый, вдвоем там трудно уместиться».

Они спросили: «Пятнадцатый? Но в наших писаниях говорится только о четырнадцати уровнях, там никогда не упоминалось о пятнадцатом».

Я ответил: «Мне кажется, это естественно. Ваш мастер знал только о четырнадцати уровнях, потому что он никогда не был на пятнадцатом».

Они были в шоке и крепко рассердились. Они так хотели того, чтобы их мастер занял высшее место в иерархии просветленных мастеров, и тогда они будут самыми значительными людьми во всем мире, потому что они следуют за великим мастером. И мастер также попался в ту же ловушку, потому что в писаниях, которые написал он сам, которые никто не читает, кроме его учеников, а их не так уж много, но это очень богатые люди...

Они показали мне свое писание. Он писал собственными руками имена Гаутамы Будды, Иисуса, Кабира на низших уровнях, а свое собственное имя он написал на высшем уровне. Эта глупость показывает то, что он не находится даже на самом низком уровне. Он ничего не знает о просветлении

Он мог быть начитанным пандитом. Это, скорее всего, так и было, потому что он красиво пишет. Но он пишет как попугай, повторяя слова старых индуистских писаний. Там нет ни одного слова, которое принадлежало бы ему.

Я спросил у них: «Покажите мне здесь хотя бы что-то оригинальное. Человек, который достиг высшего состояния сознания, должен иметь что-то свое, чего никто другой не говорил, потому что никто еще не достигал такого уровня. Покажите мне это. Все, что написано в этом писании, было сказано людьми, которые находились на третьем, четвертом, пятом уровне. Но где слова вашего мастера? Где его свидетельство?»

Они не смогли найти ни одного слова, которое бы принадлежало ему лично. И все это продолжается дальше.

Человек, который в первый раз привез меня в Пуну около тридцати лет назад, был последователем Махавиры, и также последователем Махатмы Ганди. Он жил с Махатмой в его ашраме несколько лет. Его звали Ришабхас Ранка. Многие люди в Пуне, должно быть, знают его. Махатма Ганди постоянно учил тому, что все религии едины, их суть одна и та же, они все равны. Он тоже начитанный и повторяет это как попугай.

Потом он написал книгу о Махавире и Гаутаме Будде и показал мне манускрипт. Как только я увидел заглавие, я сразу сказал ему: «Только посмотри на заглавие. Мне не нужно даже читать твою книгу. Название говорит обо всем». В названии он пишет: «Багван Махавира». И пишет: «Махатма Гаутама Будда». «Багван» для Махавиры и «Махатма» для Гаутамы Будды. Есть так много махатм, поэтому Махатма – не нечто уникальное.

Я сказал ему: «Ты пишешь эту книгу для того, чтобы показать, что джайнизм и буддизм равны, и их послание, в сущности, одинаковое. Гаутама Будда и Махавира равно просветленны».

Он ответил: «Да».

Я продолжал: «Почему же тогда такие разные названия? Ты должен поставить перед обоими именами либо “Махатма”, либо “Багван”».

Теперь у него начались настоящие трудности. Он не мог написать «Махатма Махавира». Джайны бы просто убили его, они бы исключили его из своей общины. Он был джайном. Никто еще среди джайнов за двадцать пять столетий не оскорблял так Махавиру и не писал «Махатма Махавира». Махатм так много в этой стране, за одну рупию их можно купить дюжину. Они такие дешевые, в каждой деревне есть свой махатма.

И он не хотел писать «Багван» перед Гаутамой Буддой и приравнивать его тем самым к Махавиру. Он был просветленным, но он, с его точки зрения, не был на том же положении, как Махавира. Просветление Махавиры совершенное, а просветление Будды еще незавершенное, не такое тотальное.

Буддисты находятся в таком же положении. Они не готовы назвать Багваном Махавиру. Спросите у буддийского монаха. Один буддийский монах родился в Англии, но был обращен в монахи еще в молодости и стал буддийским монахом. Я не знаю, жив ли он еще, но он был известен во всем мире под именем Сангаршита. Он живет в Гималаях, в Калинпонге.

Он часто приходил в Университет, в котором я преподавал, и он заинтересовался мной; его всегда приглашали на философские семинары. Я часто поднимал вопросы, на которые ему было трудно ответить. Но он был очень хорошим человеком, он никогда не сердился на меня. Наоборот, если он не мог ответить, он спрашивал у меня, как бы я ответил на этот вопрос. Я говорил: «Я никогда не задаю вопросов, если не знаю на них ответа!»