Текст книги "Невидимки (ЛП)"
Автор книги: Бентли Литтл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Ничейная земля
1.
Мы остановились на обочине пустынной двухполосной дороги. Позади нас располагались склады и железнодорожные пути, на пустырях среди руин старых домов росли кактусы и пожухлая трава. Перед нами раскинулся подобно Изумрудному городу, Томпсон.
Я моргнул, протёр глаза.
– Мы точно на месте? – спросил я. – Это точно Томпсон? – Ответ был мне известен, но я всё равно спросил.
Джеймс кивнул.
– Сам посмотри. – Он высунул руку в окно и указал на зеленый дорожный знак, которого я сразу и не заметил.
«Томпсон. 8 км».
– Мы дома, – с восхищением сказала Мэри.
– Ну, и чего стоим? – спросил я. – Поехали.
Джим переключил передачу и мы двинулись в сторону блистательного видения.
Я думал, что мы будем воодушевлены, будем без умолку болтать, но весь оставшийся путь мы просидели в полной тишине. Мы как будто подошли к финальному эпизоду какого-то фильма, где персонажи, выполнив важное задание, возвращаются домой, чтобы потом пойти своей дорогой. Именно такое ощущение было у всех нас. Сам воздух был пропитан грустью и меланхолией, по какой-то непонятной причине мы все чувствовали себя подавленными. Мы должны быть счастливы, что наконец нашли город, однако все понимали, по крайней мере, подсознательно, что наш нынешний образ жизни подошёл к концу и нас это угнетало.
Я смотрел на приближающийся город через лобовое стекло. Я был рад, что мне удалось найти общество, которому я буду нужен. И уж точно я не стану скучать по тем моральным дилеммам, с которыми сталкивался в бытность террористом. Мне будет не хватать чувства товарищества, близости, которая была между нами. Что бы мы ни обещали друг другу и сами себе, во что бы мы ни верили, этой близости больше не будет. Мы разойдёмся. Это неизбежно. Наша, прежде активная жизнь, сменится размеренной рутиной томпсонских обывателей. Мы впервые в жизни увидим сотни, может, тысячи таких же как мы и быстро поймём, что эти новые люди намного лучше старых. Мы неизбежно заведем новых друзей, отодвинув старых на периферию жизни.
Справа появилась ещё одна вывеска, указывавшая границу города. Когда мы подъехали ближе, то заметили, что кто-то прикрепил к ней плакат: синий штрих-код на белом фоне. На месте слова «Томпсон» печатными буквами было написано «город».
У них хотя бы есть чувство юмора.
– Интересно, куда мы попали – в рай или в ад? – тихо поинтересовался Джеймс.
Ему никто не ответил.
Мы проехали мимо двух заправок и одного небольшого магазинчика и внезапно очутились в деловом центре.
Вид города издалека оказался обманчивым. Вблизи это оказалось самое депрессивное место, какое я только видел. Город не выглядел запущенным, грязным или безвкусным, он был… обыкновенным. Во всех смыслах, самым обычным. Дома выглядели так же, как и в любом другом городе. Конечно, кто-то пытался придать им индивидуальности, но все эти попытки выглядели просто жалко. Складывалось впечатление, будто каждый домовладелец, зная о том, что он Невидимка, пытался хоть в чём-то отличаться от остальных. Один дом был выкрашен в тошнотворный розовый цвет, другой был красным, белым и синим. Третий был украшен одновременно рождественскими гирляндами и тыквами для Хэллоуина. Но, к сожалению, несмотря на то, что все дома отличались друг от друга, они все оставались совершенно незаметными.
Видимо, это можно было сказать обо всём в этом городе.
Это-то нас и угнетало.
Центр города тоже не был ни чётко спланированным, ни гармонично застроенным, он был устроен очень просто. В нём не было никакой индивидуальности.
Мы покатались по улицам. Стояло утро и людей практически не было. На заправке стояла пара машин, их владельцы находились рядом, по улицам шли пешком или ехали в машинах несколько человек, но в остальном город был практически пуст.
Мы проехали мимо парка, мимо общественного бассейна, пока не оказались около двухэтажного здания, вывеска возле которого гласила: «Мэрия Томпсона». На обочине стоял мужчина средних лет и махал нам рукой. Он был высоким и крупным, носил пышные усы и курил трубку.
– Сюда! – крикнул он и указал на пятачок перед собой. – Паркуйтесь тут!
Джим посмотрел на меня, я пожал плечами и он встал на указанное место. Мы открыли двери фургона, вышли и потянулись, разминая уставшие от долгого сидения мышцы. Я подошёл к мужчине, не зная, с чего начать разговор.
Мужчина вытащил изо рта трубку и улыбнулся.
– Вы, должно быть, Боб, – утвердительно произнес он.
Я кивнул.
– Дэн позвонил. Сказал, что вы приедете. Я Ральф Джонсон, здешний мэр. – Он протянул пухлую ладонь и я её пожал. – Ещё я представляю собой комитет по встрече и являюсь координатором по размещению. В мои обязанности входит всё вам показать, ответить на все ваши вопросы, найти жильё и работу, ежели вы пожелаете у нас остаться.
– Вопросы? – ехидно переспросил Дон. – У нас их полно.
– Как и у всех. – Он внимательно осмотрел каждого из нас, кивнул каким-то своим мыслям и продул трубку. – Дэн сказал, что очень впечатлен вами, ребята. И девчата. – Он кивнул в сторону Мэри. – Видимо, так и есть. После отъезда, это был его первый звонок домой.
– Серьёзно? – удивленно спросил я.
– Полагаю, всё из-за того, что он увидел вас вместе. Как вы, наверное, уже заметили, Невидимки не сбиваются в группы. Они неорганизованны. Но, вы, ребята… – Он помотал головой. – Вы – это нечто.
– Всё благодаря Фелипе, – сказал я. Хотелось отдать ему должное. – Он первый назвался террористом и объединил нас.
– Террористом?
– Ужас Простых Людей. Это была его идея. Он решил, что хватит с нас оставаться Невидимками. Он считает, что мы должны действовать как террористы от имени прочих Невидимок, которые не могли или не хотели действовать сами.
Ральф благосклонно покачал головой.
– Этот Фелипе, должно быть, отважный человек. Где он?
– Приедет через день или чуть позже. Вместе с остальными. – Джеймс вопросительно посмотрел на меня. Я понял, что он сомневался, нужно ли рассказывать обо всём, что случилось с нами. Я помотал головой.
– Будем с нетерпением ждать, – сказал Ральф. – Пока же, думаю, нужно решить вопрос с вами. Назовите, пожалуйста, свои имена и места рождения. Расскажите о себе.
Мы всё назвали, вкратце пересказали свои биографии.
Когда мы закончили, мэр вынул изо рта трубку и задумчиво посмотрел на нас.
– Не знаю, как продолжить. Видимо, иначе как спросить прямо и не получится. Вы уже… э…
– Убивали своих начальников?
Он расслабленно улыбнулся и кивнул.
– Да.
– Убивали, – признал я.
– Тогда, добро пожаловать в Томпсон. – Он направился в здание мэрии. – Нужно будет кое-что подписать и всё будет готово.
Кабинет мэра, располагавшийся на первом этаже ратуши, являл собой чуть более просторную версию моего кабинета в «Автоматическом интерфейсе». Там было только одно крохотное окошко, выходившее на парковку. Стены кабинета были голыми, стол завален какими-то бумагами, нигде не было ни единой оригинальной вещицы. Нам выдали какие-то бланки с вопросами, похожими на стандартные анкеты при трудоустройстве, только озаглавленные «Заявление на проживание».
Спустя несколько минут, Джим отвлёкся от заполнения бумаг.
– У вас тут дома, магазины, мэрия. Почему города нет на картах?
– Потому что это не настоящий город. Ну, технически. Им владеет компания «Томпсон Индастриз». Здесь они тестируют свои продукты. Если они нам не понравятся, значит, они не понравятся обычным американцам. Мы получаем, что угодно и совершенно бесплатно: еду, одежду, электронику, домашнюю утварь. Всё.
У меня внутри будто что-то оборвалось.
– То есть город не был основан Невидимками и для Невидимок?
– Нет, конечно.
– Значит, это не настоящий город Невидимок?
– Разумеется, настоящий. В определенном смысле. Я к тому, что нам никто не мешает, мы полностью автономны. Просто…
– Просто «Томпсон» владеет домами и землёй, а вы работаете на корпорацию, вместо того, чтобы работать на себя. – Джеймс отложил ручку.
Ральф рассмеялся искренне и от всей души.
– Всё не так ужасно, как кажется. Признаю, внешне всё выглядит довольно неприглядно, но пройдёт время, и вы обо всём забудете. Несмотря на заявленные цели, это всё равно – наш город.
Меня посетила одна мысль.
– Если вы зависите от «Томпсона», если они оплачивают ваши счета и обеспечивают прочую поддержку, значит, вы не совсем Невидимки. «Томпсон» вас видит. Замечает.
Почему-то это казалось мне важным.
Ральф пожал плечами.
– Не совсем. Наши статистики собирают данные обо всех использованных товарах и передают их своим руководителям. Те, в свою очередь, направляют их аналитикам компании, эти данные проверяются и направляются дальше. Потом ещё дальше, пока не попадают к тем, кто принимает решения. Про нас никто толком ничего не знает. Высшие чины в корпорации, скорее всего, даже не подозревают, что город существует.
Мы сидели молча.
– Когда-то нами владел только «Томпсон», – продолжал Ральф. – Он и сейчас владеет, но уже не в одиночестве. Другие компании платят им, чтобы пользоваться нашими услугами. Получается некая партнерская программа. Сейчас нас кормит целый сонм разных корпораций. И всё мы получаем совершенно бесплатно. У нас бесплатное кабельное телевидение, все каналы, где показывают кино. Им очень нужно знать, как люди отреагируют на новые фильмы. Вся еда тоже бесплатна, потому что им нужно знать, что именно люди любят есть. Наши склады битком забиты новейшей и самой модной одеждой, потому что им нужно знать, что люди будут покупать и носить. У нас есть постоянное представительство «Гэллапа». Слышали про опросы населения? Они проводятся здесь, в Томпсоне.
– Всё бесплатно? – переспросил Дон.
– Всё. Можете брать всё, что пожелаете. Мы здесь любим шутить, что только нам удалось построить настоящий коммунизм. Правда, под руководством загребущих жадных капиталистов.
– А правительство про вас знает?
Ральф затянулся трубкой и откинулся в кресле.
– Не думаю. Понимаете, я долго и упорно над этим рассуждал и пришёл к выводу, что там вообще о нас ничего не знают. Ведь, иначе, нас бы замучили до смерти разными опытами. Какие-нибудь военные обязательно бы нашли нас ещё во времена Холодной войны. Нет, я склонен полагать, что корпорации намеренно стараются держать нас в тайне.
– Дон интересуется потому, что нас кое-кто преследует. Парни из госструктур, – пояснил я.
Лицо мэра помрачнело.
– Национальная исследовательская ассоциация. Их нанял консорциум компаний, работающих с Томпсоном.
– Зачем?
– Они не хотят, чтобы мы покидали город и смешивались с остальным населением. Считают, это как-то повлияет на опросы, которые они проводят во внешнем мире. Видите ли, они опрашивают как нас, так и остальное население. Мы стоим довольно дорого. Некоторым компаниям приходится изыскивать специальные средства. Кое-кому это не нравится. Лучше продолжать держать нас под контролем.
– И ради этого они готовы убивать?
Мэр пожал плечами.
– А кто мы для них? Никто. Кто заметит, если кто-нибудь из нас исчезнет? Кому какое дело? – Он слегка улыбнулся. – Суть в том, что мы постоянно на шаг впереди. Они либо нас теряют, либо вообще забывают о нашем существовании. Нас практически невозможно поймать. Нас не замечают даже специально обученные этому делу люди.
– Они поймали и убили одного из наших. В «Фэмилилэнде».
Ральф тут же поник.
– Мне очень жаль. Я не знал, – сказал он. Какое-то время он молчал, затем посмотрел на часы. – Так, уже почти девять. Скоро начнётся рабочий день. Заканчивайте с бумагами и пойдём прогуляемся. Вам нужно столько посмотреть.
Мы закончили заполнять бумаги и передали их Ральфу. Тот убрал их в шкафчик и встал.
– Ну, идём.
Я сначала не заметил, но Томпсон был выстроен по лекалам голливудских фильмов. Городской парк, мэрия, полицейский участок, пожарная часть находились в центре, а от них уже тянулись остальные здания и дороги. В ближайших домах располагались продуктовые магазины, офисы, заправки, универмаги, автосалоны, банки, кинотеатры, а уже дальше – жилые дома и школы.
Мы прогулялись по деловому району, Ральф был нашим экскурсоводом. Почти все магазины были сетевыми – «Сирс», «Таргет», «Монтгомери Уорд», «Вонс», «Сейвуэй», «Радио Шэк», «Сиркуит Сити». Даже те магазины, у которых не было широких витрин, пестрели известными брендами. Мне понравилось тут гулять. Меня тревожила вся эта посредственность, но я не мог не отметить, что всё тут было до боли знакомым и родным. Складывалось впечатление, что город был построен специально с учётом моих вкусов и предпочтений.
Нет, оборвал я себя. Мои желания и вкусы не были столь уж обычными. Я не простой горожанин.
И всё-таки, простой.
– Здесь живут только Невидимки? – спросил я у Ральфа. – Или есть и нормальные люди, которые женятся или выходят замуж за Невидимок?
– Были. И сейчас попадаются. Если брак не распадается, эти пары стараются уехать. – Он улыбнулся. – Любовь действительно слепа. Оказывается, для тех, кто нас любит, мы перестаём быть Невидимками. По какой-то причине, мы это выяснили практическим путём, смешанные пары гораздо лучше себя чувствуют во внешнем мире, чем у нас. И предвосхищая ваш вопрос, да, все, кто здесь рождается – тоже Невидимки. Это наследственное. Передаётся от тех, кто может иметь детей. Большинство таких как мы, видимо, стерильны.
– Кто-нибудь пытался выяснить, кто мы такие и почему?
– В некотором роде. В смысле, нас постоянно опрашивают, как по телефону, так и в письменной форме. К тому же, раз в год мы проходим физический тест, не похожий ни на один, виданных мною ранее. Но не в том смысле, который вкладываете вы. Корпорациям нет до нас никакого дела. Им нужно лишь, чтобы мы делали то, что нам говорят. Мы и делаем, а им другого и не надо. Они не желают лезть и смотреть в зубы дарёному коню.
– А как давно этот город существует? – спросила Мэри.
– Город был основан в 1963 году и тогда назывался Гейтс, так как им владела производственная компания «Гейтс». «Томпсон Индастриз» выкупила его в 1979 и сменила название.
– Город всегда соответствовал настроению остальной страны?
– Разумеется. Зачем ещё он тогда нужен? В конце 1960-х у нас тут даже бунты были. Это надо было видеть. Молодые люди говорили, что устали быть Невидимками и требовали перемен. Полагаю, тогда они ещё не до конца осознавали, кто мы такие. Они полагали, что это положение было нам навязано, будто мы какое-то меньшинство, угнетаемое властями. Протесты начались с пикетов у штаб-квартиры «Гейтс» и, когда стало понятно, что они ни к чему не приведут, в городе поднялся бунт. – Ральф остановился, огляделся, чтобы убедиться в том, что мы одни и тихо произнес: – «Гейтс» послала сюда войска для подавления беспорядков. Частную армию. Тогда убили 110 человек. В новости это не попало, а попало бы, никто бы и не вспомнил об увиденном. Войска вошли в город, построились и начали стрелять по людям. Им было плевать, кто перед ними и чем эти люди занимались. Они просто начали стрелять. – Он снова огляделся. – Распространяться об этом не следует. Народ вообще старается то время не вспоминать.
Я кивнул.
– После той истории мы получили более широкую автономию, но лишь потому, что мы им подчинились. Мы прекрасно понимали, что мы – расходный материал. Корпорация могла уничтожить нас всех до единого, и никто бы не заметил. – Он помотал головой. – Времена менялись, и мы менялись вместе с ними. Мы отказались от «Солёных сёрферов» и согласились на «Доритос», – Мэр пожал плечами. – Поэтому мы здесь.
Какое-то время мы гуляли в тишине. Вскоре мы пришли к магазину печенья миссис Филдс, втиснутому между «Обыкновенными красками» и «Обыкновенной обувью». Ральф остановился.
– О, обязательно попробуйте печенье. Лучшее в мире.
Мы остановились у витрины и принялись разглядывать бесконечные ряды еды. Я почувствовал запах свежей выпечки, аромат сахара и шоколада.
Пекарня ещё не открылась, но Ральф постучал в окошко, и вскоре к нам вышла пожилая женщина, одетая в красно-белую униформу.
– Да?
– У нас тут новенькие, Гленда. Полагаю, ты поделишься с ними печеньем?
Женщина посмотрела на нас, приветливо улыбнулась, затем посмотрела на мэра и сказала:
– Конечно. Только с ними. Тебе придётся ждать открытия.
– О, Гленда…
– Не «окай» мне. Ты хочешь угостить их печеньем лишь потому, что сам хочешь урвать одно.
– Ничего не могу с собой поделать. Я же их обожаю.
– Ай, бери уже и умолкни.
Она протянула Ральфу большую печеньку, затем выдала по одной и нам.
Я откусил кусочек. Мне очень хотелось, чтобы оно мне не понравилось, ведь я не обычный, не такой как все, как Ральф, у меня другие вкусы. Но печенье мне понравилось. Оно оказалось очень вкусным, смесь шоколада и арахисового масла полностью соответствовала моим предпочтениям. Печенье было таким вкусным, что казалось, будто его приготовили специально для меня.
Меня это напугало.
Особенно, если учесть, что остальные жители города чувствовали то же самое.
Мы стояли и ели, обмениваясь бессмысленными фразами о вкусе печенья, а я погрузился в раздумья. Я думал, Томпсон был настоящим городом, а не полигоном для корпораций, часть меня захотела вернуться в Дезерт Палмс. Другая часть рвалась в старую квартиру в Бреа.
Но третья часть меня пожелала остаться здесь.
Мы продолжили прогулку, вернувшись к мэрии в районе обеда. Там уже находились другие люди – секретари, клерки. Ральф схватил наши бумаги и отправился с ними на второй этаж. Он передал их женщине, стоявшей за стойкой с надписью «Департамент размещения».
– Дениз поможет вам найти себе жильё, – сказал мэр. – Она попросит кого-нибудь приютить вас у себя, пока не будет найдено подходящий дом. Полагаю, мебель вам тоже понадобится?
Мы кивнули.
– Не вопрос. – Он обратился ко мне. – Пройдёмте со мной, пожалуйста. Помогу вам разместиться.
Я кивнул.
– Хорошо, – и повернулся к остальным – Увидимся, ребят.
– До скорого, – отозвался Джеймс.
– Пока, – улыбнулась мне Мэри. – Уверена, нам всем тут очень понравится. – Её ладонь нашла руку Джима и крепко её сжала.
– Надеюсь, – ответил я, кивнул на прощание Дону и вместе с Ральфом отправился вниз.
В фойе мэр остановился и посмотрел на меня.
– Вы мне нравитесь, – сказал он. – Я вам верю. В вас я уверен. Поэтому я хочу, чтобы вы подробнее рассказали об этом Фелипе.
– А что с ним?
– Мне всё утро что-то не даёт покоя. А понять, что именно не могу. В смысле, он вроде как ваш лидер, замечательный парень, скоро приедет, а вы ведет себя так, будто его вообще не существует. У вас с ним какой-то конфликт?
– Ага, – признался я.
– С ним… что-то не так? Что мне следует о нём знать, прежде чем он появится здесь?
Я смутился.
– Не понимаю, о чём вы.
– Как мне с ним общаться? Некоторые Невидимки, скажем так… беспокойны. С ними что-то произошло. Какое-то замыкание в голове. Я такое уже видел. У нас как-то завёлся настоящий пироманьяк. С виду нормальный парень, но постоянно поджигал дома, так как считал, что в них живут гигантские пауки. Другой парень считал, что с ним вышли на связь инопланетяне, которые убедили его, что он должен восстановить их расу, совокупляясь с собаками. Его поймали, когда он драл ирландского сеттера. Таких людей немного, но они всегда создают множество проблем.
Я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно и уклончиво поинтересовался:
– А с чего вы решили, что Фелипе именно такой?
– Не знаю. Вы как-то смотрели друг на друга, когда говорили о нём. Такие люди практически всегда обладают очень яркой харизмой. Они – лидеры. Один был известным школьным учителем. Другой же вообще являлся моим предшественником?
– Это который?
– Пришелец-собакоёб.
– Фелипе не такой, – сказал я.
Какое-то время он смотрел на меня, изучал моё лицо, затем кивнул и хлопнул меня по спине.
– Ладно. Идём, поселим вас где-нибудь.
Я проследовал за Ральфом на улицу. Почему я не рассказал ему о Фелипе? О том, что он убил двух девочек. О его «толчках», переменах настроения, чутье. Из-за того ли это, что я хотел сохранить ему верность, невзирая на собственную совесть? Или потому что…
Потому что где-то в глубине души я считал, что он прав и, не убей он тех девочек, с нами могло произойти что-то страшное?
Нет. Это бред.
Но ведь «толчки» Фелипе были настоящими?
Ральф шёл по парковке к белой служебной машине.
– Если понадобится, у нас тут полно работы, – говорил он. – Рецессия над нами не властна.
Я кивнул, притворившись, что слушаю.
Мы сели в машину и Ральф принялся описывать дом, в котором я буду жить. Когда мы выехали на увешанную плакатами дорогу, он оборвал себя на полуслове.
– А это зачем? – поинтересовался я.
– Подготовка к параду в честь Дня Энди Уорхола. Он пройдёт в эти выходные.
Я заметил, что плакаты и растяжки висели повсюду: на столбах, на стенах, ими были обклеены витрины и телефонные будки. И на всех были изображены знаменитости и рисунки Уорхола, изображавшие Мэрилин Монро, Джейн Фонду, Джеймса Дина и Элизабет Тейлор.
– День Энди Уорхола? – переспросил я.
– Один из наших самых главных праздников.
– Главных?
– 15 минут славы, – пояснил Ральф. – Быть замеченным на 15 минут. Именно этого мы все и хотим. Только об этом и просим.
Я хотел отпустить какой-нибудь саркастический комментарий, но не стал. Зачем мне это? Почему я отказываю этим людям в праве быть заметными, людям, на которых никто и никогда не обращал внимания? У нас были свои 15 минут славы. Несмотря на то, что про Ужас Простых Людей никто так и не узнал, наши дела не остались незамеченными. В качестве доказательства у нас была масса газетных статей и записанных репортажей. Я вспомнил собственную ярость, собственное отчаяние, которым был переполнен до встречи с Фелипе и я не мог винить этих людей за то, что они хотели того же, чего когда-то хотел и я, чего хотели все мы.
Я внимательно посмотрел на огромный плакат с портретом Уорхола.
– Неужели ни один Невидимка ни разу не добивался славы? – спросил я.
– В 1970 одна наша местная группа вошла в топ-10. Называлась «The Peppertree Conspiracy», а альбом – «Солнечный мир».
– У меня есть их записи! – воскликнул я. – Мне они нравились! Это был первый музыкальный альбом, который мне подарили родители.
Ральф грустно улыбнулся.
– Он был у всех нас. И мы его любили. Целую неделю его любили вообще все. Сейчас же, полагаю, не найти ни одного не-Невидимки, у кого остались их записи. Там и сям на складах до сих пор лежат коробки с пластинками, но большая часть, скорее всего передана в «Гудвил» или в Армию Спасения. Готов спорить, сейчас уже и не найти никого, кто помнил бы наизусть хоть одну песню.
– А с музыкантами что стало?
– Тедди Говард стал нашим священником.
– А остальные?
– Роджер загнулся от передоза в 1973-м, Пол по утрам отжигает на нашем радио, – Он выдержал паузу. – А я стучал на барабанах.
– Ого. – Я был на самом деле очень сильно впечатлён и начал смотреть на Ральфе с некоторым уважением. Я вспомнил, как ребенком сидел и слушал запись, держа в руках по карандашу и притворяясь, что стучал по барабанам, а перед сценой бесновалась толпа кричащих девчонок. Мне хотелось рассказать ему об этом, но веселый и одновременно грустный ностальгирующий взгляд мэра вынудил отложить этот рассказ на другой раз.
Он свернул на другую улицу.
– Давайте-ка посмотрим, где вы будете жить.
