Текст книги "Невидимки (ЛП)"
Автор книги: Бентли Литтл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
– Чем больше ущерба мы нанесём, тем больше о нас будут говорить и писать. – Он прошёл к столу. – Идём.
Мы последовали за ним в рабочие помещения. Он склонился над одним из мониторов на столе.
– Они про меня забыли, – сказал Фелипе. – Забыли отменить мой пароль. Ошибочка вышла.
Он вывел на экран окно безопасности, ввёл идентификационный номер и пароль. На экране появился список владельцев собственности. В одном столбце были записаны имена, в другом адреса собственности и её стоимость.
Фелипе нажал несколько клавиш и стёр все записи.
– Всё – объявил он. – Теперь нас представят, как группу хакеров, которые удалили важные правительственные записи. О нас, наверное, напишут в «Вестнике». Или даже в «Таймс» от округа Оранж.
Он выпрямился и свалил монитор на пол, разбив его. Он пнул экран, затем расчистил стол, разбрасывая вокруг всю стоявшую на нём канцелярию.
– Мы можем делать всё, что пожелаем, и никто нас не поймает! – Он вскочил на стол и вскинул вверх молоток. – Разнесём тут всё к хуям!
Подобно крысам Уилларда[12]12
Имеется в виду художественный фильм «Уиллард» (2003), где главный герой открывает в себе способность управлять стаями крыс.
[Закрыть] мы принялись исполнять его приказ. Я обхватил одну из перегородок и обрушил её на монитор. Я распахнул шкафчик с документами и принялся выбрасывать наружу его содержимое. Мне было хорошо, мы выплескивали всю свою ярость на мебель мэрии Оранж-Сити.
Мы разнесли весь этаж.
Фелипе оглядел дело наших рук и широко улыбнулся.
– Это не останется незамеченным, – заявил он. – Об этом будут говорить. Будут расследовать. Отличное начало.
Прежде чем уйти и запереть дверь, он швырнул на пол ключ и карту.
– Теперь пути назад нет.
3.
Я был похож на внезапно разбогатевшего подростка или на простого человека, вдруг ставшего диктатором. Я упивался своими новыми возможностями, жадно питался обретенными силами.
Наверное, мы все испытывали нечто подобное, но никто никогда не говорил об этом. Эти чувства были ещё слишком новыми, слишком сильными и чистыми для нас и мне кажется, никто просто не желал их разбавлять, делясь с остальными. Что касается меня, я пребывал в непрекращающемся восторге, я был счастлив, практически опьянён. Я чувствовал себя неуязвимым. Как и предсказывал Фелипе, погром в мэрии Оранж-Сити попал не только в местную газету, но и в «Таймс» и в «Вестник». Несмотря на то, что мы оставили свои отпечатки буквально повсюду: от двери чёрного хода, до разгромленных рабочих столов, несмотря даже на то, что Фелипе бросил ключ и личную карточку около лифта, несмотря на то, что мы разбросали по всему зданию свои визитки, во всех статьях указывалось на то, что у полиции нет никаких подозреваемых.
Нас снова проигнорировали.
Наверное, я должен был сожалеть об этом. Я воспитывался на уважении к чужой собственности и до недавнего времени даже помыслить не мог, чтобы разрушить что-то, что мне не принадлежало. Однако Фелипе оказался прав. Нарушение закона может быть оправдано, если оно ведет к искоренению ещё большего зла. Об этом знал Генри Торо[13]13
Генри Торо (1817–1862) – американский писатель, мыслитель, борец за ликвидацию рабства в США.
[Закрыть]. И Мартин Лютер Кинг знал. И Малколм Икс. Гражданское неповиновение всегда оставалось частью американской традиции, и мы являлись единственными на сегодняшний день бойцами с лицемерием и несправедливостью.
Мне хотелось разнести что-нибудь ещё.
Что угодно. Не важно, что.
Мне хотелось ломать и крушить.
На следующий день мы снова собрались в моей квартире. Мы только и говорили, что о произошедшем, каждый вспоминал свой вклад в общее дело. Мало кто выглядел настолько воодушевленным, как Джуниор – наш новоявленный террорист. Он смеялся словно подросток, очевидно, произошедшее вчера стало для него самым важным событием всей жизни.
Фелипе стоял отдельно у входа на кухню. Я подошёл к нему и спросил:
– Что будем делать дальше?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Какие мысли?
Я медленно помотал головой, удивленный не столько его ответом, сколько отношением. Мы все были воодушевлены, были готовы действовать дальше, но Фелипе казался… Разочарованным? Усталым? Впавшим в скуку? Всё так и не так одновременно. Я посмотрел на него и меня посетила мысль, что он страдал от маниакально-депрессивного психоза. Впрочем, это ещё ничего не объясняло. Маниакально-депрессивное расстройство отличалось спадами и подъёмами в настроении. Середины не было и быть не могло. Фелипе же будто с ног на голову перевернули.
Мне кажется, он сожалел о случившемся.
Может, он испытывал то, что должен был испытывать я.
Мне же хотелось устроить ещё одну акцию, нанести империи ответный удар, однако я решил не торопить события. Слева от меня на столе лежал «Вестник», раскрытый на странице развлечений. Я взял газету в руки и прочёл заголовок. На Фэшн Айленд в Ньюпорт Бич пройдёт серия ежегодных джазовых концертов. Мы с Джейн были там прошлой весной. Каждый год весь март и апрель по четвергам джазовые музыканты устраивали бесплатные выступления на открытой сцене.
– Дай, посмотрю, – сказал Фелипе и взял у меня газету. Оказывается, он читал, стоя за моей спиной и, видимо, что-то привлекло его внимание. Он внимательно прочёл страницу и по его лицу расплылась улыбка. Его глаза, ещё недавно тусклые и безжизненные, вновь ожили и загорелись.
– Да, – тихо произнёс он.
С газетой в руках он вышел на середину комнаты.
– Завтра идём слушать джаз! – объявил он.
Мы запланировали приехать пораньше, но когда мы, наконец, прорвались через пробку на шоссе, на часах было уже 17:50. Концерт должен был начаться в шесть.
Для зрителей были расставлены раскладные стулья, но их оказалось недостаточно и публика просто стояла вокруг эстрады. Мы встали возле магазина мужской одежды и наблюдали за проходящими мимо людьми. На концерт пришла красиво одетая успешная публика, то есть та категория людей, которую я всегда ненавидел. Все женщины обладали модельной внешностью, они носили короткие обтягивающие платья и дизайнерские солнечные очки. Мужчины все стройные, накачанные, просто лучащиеся успехом. И почти все обсуждали свой бизнес.
Оказывается, Фелипе почувствовал то же, что и я.
– Мерзкие твари, – сказал он, обозревая толпу.
Конферансье объявил коллектив и на сцену выбралась группа длинноволосых мужчин и коротко стриженых женщин. Заиграла музыка – какая-то смесь латинских ритмов и фьюжна. Я посмотрел на Фелипе. У него определенно был какой-то план, но в чём он заключался, никто из нас не знал. Когда он уверенно шагнул вперёд, я ощутил прилив адреналина.
Он подошёл к самодовольной женщине, одетой в теннисный костюм, которая с самого начала концерта без умолку болтала с одетой в такой же наряд дамой. Он посмотрел прямо на неё.
– Вы не могли бы замолчать? – жёстко сказал он. – Мы тут вообще-то музыку слушаем.
И влепил ей звонкую оплеуху.
Женщина была слишком шокирована, чтобы как-то реагировать и, к тому моменту как пришла в себя, Фелипе уже вернулся к нам. В поисках того, кто её ударил, женщина посмотрела на нас, над нами, мимо нас. В её глазах читался страх, правая щека налилась красным.
Вместе с подругой она пошла к охраннику, стоявшему около ограждений.
Фелипе ухмыльнулся. Позади меня захихикали Билл и Джуниор.
– И что нам делать? – спросил Джеймс.
– Делай, как я, – ответил Фелипе. Он нырнул в толпу и пошёл в сторону сидячих мест. Он остановился около молодого турка в ярком галстуке, который обсуждал с приятелем курсы акций.
Фелипе схватил молодого человека за волосы и резко потянул на себя.
Парень закричал от боли и принялся размахивать кулаками.
Стив ударил его кулаком в живот.
Турок упал на колени и схватился за живот, пытаясь восстановить дыхание. Его приятель испуганно посмотрел на нас и начал пятиться.
На него набросились Билл и Джон.
Я сомневался. После разгрома мэрии, мне хотелось сделать нечто похожее, но подобного рода произвольное насилие мне не нравилось. Так не должно быть – я уже убил человека, разгромил государственное учреждение и все эти яппи не должны стать для меня преградой – но мне всё же казалось, что это неправильно. Если бы это была просто провокация, если бы я как-то мог оправдать наши действия, мне было бы легче. Но, на самом деле, мне было жаль женщину, которую ударил Фелипе, жаль мужчину, которого били толпой. Я симпатизировал жертвам, так как сам всю жизнь был жертвой.
Первый парень попробовал подняться на ноги, но Фелипе пинком отправил его обратно на землю. Затем он повернулся ко мне.
– Давай с Биллом и Джоном. Займитесь вторым.
Я пошёл к ним.
– Держи его!
Билл и Джон били второго парня. Кто-то уже спешил ему на помощь. Всё превращалось в полноценное побоище.
– Иди к ним! – приказал Фелипе.
Я не хотел «идти к ним». Не хотел…
В меня врезался какой-то придурок в костюме от «Армани». Он уже был готов ввязаться в драку. Очевидно, меня он даже не заметил и, разумеется, даже не потрудился извиниться.
– Съебал нахуй с дороги, – вместо извинений произнёс он и занёс надо мной кулак.
Это стало спусковым крючком.
В одно мгновение в его лице передо мной предстала вся толпа. Этот мужик в костюме «Армани» стал олицетворением всего того, что я ненавидел в этих людях. Передо мной больше не было невинных жертв. Они все должны понести наказание.
Все эти люди унижали нас, именно они сделали нас Невидимками, и теперь мы, наконец, наносили ответный удар.
Я ударил мужика в костюме в спину.
Он замер, повернулся, однако к нему подлетел Дон и с размаху ударил в живот. Мужик согнулся, но выдержал удар и уже собирался ответить, как появившийся позади него Бастер пнул его в колено.
«Костюм» упал.
– Отступаем! – внезапно выкрикнул Фелипе. – Все назад!
Не знаю, зачем он это сказал, было ли это запланировано с самого начала, но, как и остальные, я беспрекословно подчинился. Мы мгновенно собрались вокруг Фелипе. Он широко улыбался.
– Глянь, – сказал он и качнул головой.
Мой взгляд проследовал за кивком. Драка продолжалась, но наших среди дерущихся не было. В неё вмешались охранники, пытаясь всех разнять.
Нашего исчезновения никто не заметил.
Теперь я всё понял.
Фелипе посмотрел мне в глаза, заметил в них это понимание и снова кивнул.
– Разделимся и начнём устраивать драки. Билл, Джон и ты пойдёте к «Ниман-Маркус»[14]14
Сеть магазинов элитной одежды.
[Закрыть]. Джеймс, Пит и Стив, вы начнёте у «Сильвервуда». Бастер и Джуниор, устройте что-нибудь у дальних ограждений. Томми и Джон, ваша задача – устроить нападение на столы художников. Мы с Бобом поработаем здесь.
Сработало всё идеально. Мы выбирали жертву и нападали на неё. К нам присоединялись окружающие, драка разрасталась и мы удалялись.
Вскоре в толпе разразилась настоящая буря, драка «все против всех», в центре которой незримые для других находились мы.
Ансамбль прекратил играть, со сцены объявили, что пока не будет восстановлен порядок, концерт не продолжится.
Драка продолжалась, откуда-то из подсобных помещений выбежали дополнительные силы охраны.
Фелипе оглядел творящийся беспорядок, удовлетворенно кивнул, вынул пачку визиток, разбросал их по земле и разложил по уцелевшим сидениям.
– Ну и хватит, пожалуй, – сказал он. – Сваливаем.
На следующий день на передовице «Вестника» появился заголовок:
«БАНДИТСКАЯ РАЗБОРКА СОРВАЛА БЕСПЛАТНЫЙ КОНЦЕРТ».
Джуниор рассмеялся.
– Бандитская разборка?
В «Таймс» о нашей акции не было ни одного упоминания.
– «Вестник» спонсировал этот концерт, – пояснил Джон. – Вот в чём дело.
– Урок первый: избегать мелких общественных событий, – заключил Фелипе.
Все посмеялись.
– Нужно завести альбом. Будем вклеивать в него все статьи про нас, – предложил Джеймс.
Фелипе кивнул.
– Хорошая мысль. Будешь за него отвечать. – Он повернулся ко мне. – И, раз уж, у тебя тут самый новый видик, ты будешь записывать все репортажи про нас.
– Хорошо, – отозвался я.
Он продолжал смотреть на меня.
– Ты, кстати, в курсе, какой сегодня день?
Я помотал головой.
– Сегодня месяц, как ты с нами.
Он прав. Как я мог забыть? Именно в этот день месяц тому назад я убил Стюарта. Радостное настроение, сопровождавшее меня с самого утра, куда-то улетучилось. Когда я вспомнил о случившемся в туалете, ладони покрылись потом, а шея одеревенела. Я снова ощутил запах крови, почувствовал, как лезвие ножа карябает кости рёбер.
Месяц назад, в это самое время я сидел за рабочим столом в костюме клоуна и ждал.
Тот костюм до сих пор валялся в шкафу в спальне.
– Вернемся туда, – прервал мои мысли Фелипе. – Посмотрим, что изменилось с того времени.
Я испугался.
– Нет!
– Почему? Только не говори, что тебе не интересно.
– Ага, – поддержал его Дон. – Давайте. Будет круто.
– А что он сделал месяц назад? – поинтересовался Джуниор.
– Убил своего начальника, – объяснил Бастер.
У старика аж глаза на лоб полезли.
– Убил своего начальника?
– Мы все так поступили, – сказал Бастер. – Я думал, ты знал.
– Нет, не знал. – Он немного помолчал, затем признался: – Я тоже убил. Убил начальника. Просто боялся вам рассказывать.
Фелипе продолжал смотреть на меня.
– Думаю, нам нужно вернуться на твою старую работу. В корпорацию «Автоматический интерфейс».
Даже, когда я слышал это название, то начинал дрожать.
– Зачем? – спросил я. Руки тряслись и я попытался их спрятать. – Зачем туда идти?
– Очищение. Думаю, тебе надо пойти. Думаю, если ты продолжишь сопротивляться, это будет тебя преследовать.
– Всё из-за вчерашнего вечера? Потому что я не начал бить людей безо всякой причины?
Фелипе пожал плечами.
– Может быть. Ссыкунам в террористической организации не место.
В голове промелькнули тысячи вариантов ответа, тысячи возражений, но я почему-то отступил. Я отвёл взгляд, посмотрел на свои туфли и помотал головой.
– Я не хочу идти.
– Мы пойдём. Хочешь ты того или нет. Я за рулём, – спокойно ответил Фелипе.
Сидевший на диване Джеймс оторвался от газеты.
– Нам всем ехать?
– Нет. Поедем только мы с Бобом.
Я хотел возразить, хотел отказаться, но я лишь кивнул и сказал:
– Хорошо.
По дороге Фелипе продолжил разговор. Впервые после нашей первой встречи на шоссе мы оказались один на один, и ему очень хотелось показать мне важность того, что он назвал «нашей работой».
– Я понимаю, – ответил я.
– Да, ну? – Фелипе помотал головой. – А по тебе не скажешь. Джон, Дон, Билл, остальные – с ними всё понятно. Я всегда знаю, о чём они думают. Но ты для меня загадка. Наверное, именно поэтому мне так важно, чтобы ты понял, зачем мы делаем то, что делаем.
– Я понимаю.
– Только не показываешь этого.
– Показываю. Просто… не знаю.
– Знаешь.
– Иногда… иногда мне кажется, что мы поступаем неправильно.
– Ты до сих пор находишься в плену старых ценностей, по-прежнему верен старой системе. Скоро ты это переживёшь.
– Наверное.
Он посмотрел на меня.
– А тебе бы не хотелось?
– Не знаю.
– Но ты же с нами? Ты один из нас?
– Конечно. Что мне ещё остаётся?
Он кивнул.
– Ничего другого нам всем и не остаётся.
Оставшийся путь мы преодолели в тишине.
Странное это ощущение – возвращаться в «Автоматический интерфейс». Мы въехали на парковку и у меня снова вспотели ладони. Я вытер их о джинсы.
– Не думаю, что нам нужно туда идти.
– Считаешь, они заметят тебя, быстро сложат два плюс два и арестуют за убийство начальника? Они тебя даже не помнят. Даже если от этого будет зависеть их жизнь, они не смогут тебя описать.
– Кое-кто сможет, – возразил я.
– На это не рассчитывай.
Парковка оказалась почти вся забита, поэтому Фелипе остановился на парковке для клиентов у самого входа и заглушил двигатель.
– Приехали.
– Я не…
– Если не убедишься сам, никогда этого не преодолеешь. Нельзя позволять собственным воспоминаниям разрушить твою жизнь. Ты всё сделал правильно.
– Да, знаю я.
– Так, откуда это чувство вины?
– Не знаю. Мне просто… страшно.
– Бояться нечего. – Он открыл дверь и вышел. Я машинально сделал то же самое. – Именно в таких местах мы становимся теми, кем становимся. Именно с такими местами мы и должны бороться.
– Я всегда был Невидимкой, – продолжал возражать я. – Это не работа сделала меня так.
– Но она сделала только хуже.
С этим спорить я не мог. Я мог не верить ему, но опровергнуть его слова у меня не получалось.
– Этого пидора нужно было валить. Иначе поступить ты не мог. Именно поэтому ты тот, кто ты есть. Именно поэтому ты со мной. Именно поэтому ты – террорист. План именно такой.
Я улыбнулся.
– Парафраз Дэна Фогельберга[15]15
Дэн Фогельберг (1951–2007) – американский поэт, музыкант, композитор.
[Закрыть]?
– Пользуйся на здоровье, – ответил Фелипе. – Идём.
Мы прошли в фойе. Охранник сидел на своём посту. Как обычно, на меня он не обратил ни малейшего внимания. Я уже почти прошёл мимо, как внезапно остановился и повернулся к Фелипе.
– Бесит он меня, – сказал я.
– Ну, так сделай что-нибудь.
– Сделаю. – Я вернулся к столу охранника. Тот по-прежнему меня не замечал.
Я склонился над ним и постучал по фуражке.
– Мудила, – громко сказал я ему.
Вот, теперь он меня заметил.
Он вскочил из-за стола и попытался схватить меня за руку.
– Ты что себе тут позволяешь…
Я отступил назад к Фелипе и внезапно охранник смутился.
Он меня больше не видел!
– Всегда приятно вернуться, правда? – поинтересовался Фелипе.
Я кивнул. Мне действительно полегчало. И я был рад, что Фелипе вынудил меня вернуться. Мы продолжили путь к лифту. Я осторожно обернулся. Охранник теперь выглядел не только смущённым, но ещё и напуганным.
– Мы можем делать что угодно, – многозначительно сказал мне Фелипе. – Что угодно.
Открылись двери лифта и мы вошли внутрь. Я нажал кнопку четвёртого этажа. Воодушевленный и подстрекаемый Фелипе, я замыслил убить Бэнкса. Я для него оставался невидимым, но когда он меня замечал, то всегда проявлял ко мне пренебрежение. Он всегда был на стороне Стюарта. Однажды он даже насмехался над моей причёской.
Я мог бы подстричь его самого.
Мог вообще срезать ему скальп на хер.
Затем я подумал о Стюарте, о том какой жуткой смертью он умер, вспомнил, как он пытался от меня отбиться, как меня заливало его кровью. Я понял, что больше убивать я не способен.
Воодушевление схлынуло так же быстро, как и пришло. Зачем я здесь? Что я должен был доделать в «Автоматическом интерфейсе»? В машине Фелипе сказал, что хотел, чтобы мы стали детонаторами, но мне совершенно не хотелось причинять кому-то серьезный вред.
Мы вышли на четвертом этаже. Я прошёл мимо отдела программистов. В кабинете Стюарта царила темнота. Очевидно, замены ему не нашлось. Всё остальное осталось как прежде. Я провёл Фелипе мимо стола Стейси, Пэм и Эмери. Программисты даже не взглянули на нас.
Здешняя атмосфера давила на меня, воздух казался спёртым и влажным. Я сказал Фелипе, что хочу уйти, но он пожелал взглянуть на то место, где я убил Стюарта.
Я провёл его в туалет.
Возвращаться туда оказалось неприятно. Тела, разумеется, не было, кровь отмыли, но мне всё равно казалось, что тут грязно. Трясущимися руками я открыл дверь в первую кабинку. Фелипе заставил меня в точности всё пересказать, он кивал, касался пальцами металла в том месте, куда Стюарт ударился головой, присел и внимательно осмотрел унитаз, на который упал я.
Когда я закончил, он сказал:
– Не переживай. Ты сделал то, что должен был.
Я ему не поверил, но всё равно кивнул.
Он осторожно вытолкнул меня из кабинки.
– Прошу прощения.
– Чего?
– Отлить надо.
Он закрыл дверь. Я услышал, как он расстегнул ширинку, затем послышался звук журчащей в унитазе воды.
И всё.
Я пришёл сюда, снова всё увидел, снова всё пережил, но это ни на секунду не избавило меня от беспокойства. Но услышав, как Фелипе мочился в той же кабинке, где я убил Стюарта, я вдруг успокоился. Каким-то неведомым образом я понял, что прошлое осталось позади, а будущее, вот, оно – перед моими глазами. И оно мне нравилось.
Будущее за нами.
Когда Фелипе смыл за собой и вышел, я улыбался.
– Всё хорошо? – поинтересовался он.
– Всё отлично, – ответил я.
– Идём, проверим твой кабинет.
Я провёл его дальше по коридору. Как и у Стюарта, у меня было пусто. Замены мне видимо пока не нашли. Блин, они поди даже не заметили, что меня нет. Стопка бумаг на столе так и лежала.
Фелипе оглядел кабинет.
– Господи, ну и мрак.
– Ага, – согласился я.
– Тебя не бесило здесь работать?
Я кивнул.
Он посмотрел на меня и протянул коробок спичек.
– Так, сделай что-нибудь.
Я всё понял и мой пульс ускорился. Да, решил я. Так и надо.
Он вышел в коридор.
Это я должен сделать сам.
Некоторое время я просто стоял, затем поджёг одну спичку, поднёс её сначала к инструкции, затем к руководству по эксплуатации. Пламя разгоралось медленно, постепенно растекаясь по всему столу. Я вдруг вспомнил о визитках, бросился к тумбочке и вытащил. Горел уже весь стол, я бросил визитки в огонь. Они немедленно почернели и скукожились.
Со старой жизнью покончено.
Навсегда.
Назад я вернуться больше не мог.
Я вышел в коридор, кивнул Фелипе и под звон пожарной тревоги мы спокойно вышли из здания, разбрасывая по пути наши визитки.
