Текст книги "Марки королевы Виктории"

Автор книги: Барри Мейтланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

В микрофоне, перекрывая приглушенный баритон Гэллоуза, послышался незнакомый голос.

– «Сынок», – произнес голос, назвав позывной оперативной группы, – мы подходим к зданию. Внутрь заходить?

– Пока стойте снаружи, – ответил Гэллоуз, – но по сторонам поглядывайте… Сэмми, вы меня слышите? Поговорите со мной. Что сказано в инструкциях?

На линии установилось молчание, поскольку все ждали, что скажет Старлинг. Наконец они услышали его ответ – всего два слова, но и их разобрали с трудом. Казалось, Старлинг прикрывал рот платком, чтобы не было видно, как шевелятся его губы.

– Камера хранения.

– О'кей. – Гэллоуз вздохнул с облегчением. – Идите куда велено. Я буду неподалеку… Тони, можете входить в здание. Вы меня поняли?

Гэллоуз последовал сквозь толпу за Старлингом, прошел мимо эскалатора, по которому пассажиры поднимались в сектор вылета, и добрался до вывески камеры хранения. Стрелка на вывеске указывала в сторону лестницы. Старлинг двинулся вверх по лестнице, вознесся над головами людей в зале прилета и, достигнув лестничной площадки, скрылся из виду. Оперативник, следовавший за ним на расстоянии каких-нибудь десяти ярдов, добрался до лестничной площадки через несколько секунд и увидел перед собой прилавок камеры хранения. Там стояли в очереди несколько человек, но Старлинга среди них не оказалось. Гэллоуз еще раз окинул взглядом стоявших в очереди, после чего задрал голову и осмотрел верхние пролеты лестницы. Старлинга нигде не наблюдалось.

– Сэмми, вас нет в камере хранения. Где вы?

Старлинг не отвечал. Гэллоуз помчался вверх по лестнице, в мгновение ока одолел ее и оказался среди тысяч пассажиров в западном крыле огромного зала, находившегося в секторе вылета первого терминала.

– Сэмми… Мистер Старлинг, сэр! – шептал Гэллоуз в эфире. – Где вы находитесь?

В «Каботе» Брок, Кэти и оба радиооператора, как по команде, подались всем телом вперед, уловив драматические изменения в голосе Гэллоуза, отдававшего приказание своим сотрудникам подняться в сектор вылета.

Потом, совершенно неожиданно и откуда-то издалека, словно некий глас из космоса, до них донесся едва различимый шепот Старлинга. Как и в прошлый раз, он произнес всего два слова:

– Тринадцатые ворота.

– Отлично! – выдохнул Гэллоуз. – Но не спешите, Сэмми, двигайтесь медленнее. Мне необходимо вас нагнать… И где только эти чертовы тринадцатые ворота?..

Понадобилось несколько минут сбивчивых переговоров по радио между людьми Гэллоуза и полицией аэропорта – ее пришлось-таки подключить к делу, прежде чем оперативники окончательно себе уяснили, что ворот под номером тринадцать в первом терминале аэропорта Хитроу не существует.

– Ворота для выхода на посадку с первого номера по двенадцатый, а также с шестидесятого по девяностый обслуживают внутренние линии и располагаются в восточной зоне сектора вылета, – сообщил по радио незнакомый голос. – Ворота с номера пятнадцатого по пятьдесят шестой предназначены для вылетающих за границу и находятся напротив контрольно-пропускных пунктов в зоне «X».

– Я вижу его! – послышался на линии голос Хита, возбужденный и задыхающийся. – По крайней мере я так думаю…

Хит взлетел вверх по эскалатору и, опережая своего начальника, устремился в сектор вылета, раздвигая плечом людскую массу в главном зале, где толпились готовившиеся к выходу на посадку пассажиры. Он разглядел за стеклянными аквариумами магазинов «дьюти-фри» маленькую фигурку человека с восточной внешностью, одетого в такой же темный деловой костюм, что и Сэмми Старлинг. У этого субъекта имелся при себе фирменный ярко-желтый пластиковый пакет с большими черными буквами «дьюти-фри» на боку. Лавируя среди толпы, он пробирался к контрольно-пропускному пункту в восточной зоне, откуда люди проходили на посадку на рейсы внутренних авиалиний. На взгляд Хита, человек двигался к своей цели слишком решительно и целеустремленно – словно солдат, стремящийся побыстрее добраться до линии неприятельских траншей. Хит видел, как он швырнул свой желтый пакет в мусорный ящик, стоявший рядом с дверью, над которой красовалась надпись: «Дальше проход только для пассажиров». Потом он нырнул в эту дверь, проникнув таким образом за огораживавшую зону посадки стеклянную стену, не имея при себе ничего, кроме белого посадочного талона, который он держал в правой руке.

– Может, мне сделать попытку пробраться в зону посадки, шеф? – спросил Хит. – Боюсь, однако, это будет проблематично.

Гэллоуз велел ему оставаться на месте.

– Сейчас мы свяжемся с людьми из службы безопасности аэропорта и попросим провести нас внутрь. И куда они, к черту, запропастились?

Через короткий промежуток времени Гэллоуз снова вышел на связь с Хитом. Голос у него прерывался от волнения и фрустрации.

– «Сынок»? Двигайтесь в мою сторону. Я хочу, чтобы вы понаблюдали за мусорным ящиком.

– Сэмми мог сбросить конверт в ящик, – проворчал Брок. – Но почему он отмалчивается? Похоже, у него есть какой-то план.

К тому времени как оперативники из СО-10 встретились и были препровождены сотрудниками отдела безопасности аэропорта в зону посадки, выяснилось, что мистер С. Старлинг зарезервировал билет на рейс авиакомпании «Бритиш Мидланд», вылетавший в Глазго. Посадка на этот рейс должна была осуществляться в пределах ближайших тридцати минут через ворота номер восемнадцать. Компьютер также указал, что клиент подтвердил прибытие в аэропорт сорок минут назад, зарегистрировавшись на рейс при посредстве регистрирующего автомата самообслуживания, установленного в общем зале сектора вылета первого терминала. Стараясь думать о хорошем, но испытывая уже, подобно Броку, неприятное предчувствие, Гэллоуз со своими людьми прошел из конца в конец посадочную зону внутренних авиалиний, а также осмотрел примыкавшие к ней залы ожидания, кафе, бары и магазины по продаже книг и сувениров, не забыв и про туалеты. Никакого результата. Потом оперативники стояли у ворот номер восемнадцать, наблюдая с мрачным видом за тем, как припозднившиеся пассажиры торопливо проходили сквозь них на посадку. Десятью минутами позже они увидели сквозь выходившие налетное поле окна, как взмывал в вечернее небо самолет авиакомпании «Бритиш Мидланд», направлявшийся в Глазго. К сожалению, пассажира с фамилией Старлинг на борту этого самолета не оказалось.

За пределами посадочной зоны, в общем зале сектора вылета, не было замечено никого, кто бы попытался что-либо извлечь из мусорного ящика. По прошествии некоторого времени Гэллоуз попросил службу безопасности аэропорта прислать ему уборщика, с тем чтобы исследовать с его помощью содержимое мусорного ящика и установить, что находилось в фирменном желтом пакете из магазина «дьюти-фри». Ответ на этот вопрос получили довольно скоро. В желтом пакете оказались: один мобильный телефон, один значок «Ротари клаб» с булавкой, один розового пластика микрофон для ношения в ухе и один небольшой передатчик.

Сэмми Старлинг бесследно исчез.

6
Феминистическая теория коллекционирования марок

Хотя Брок через некоторое время примирился с фактом исчезновения Старлинга, отделаться от приходивших в связи с этим ему в голову мыслей оказалось не так-то просто. Прежде всего он подумал, что вся эта история с похищением Евы – чистой воды обман, являвшийся составной частью плана Старлинга по похищению редкой марки стоимостью в миллион фунтов. Однако после того, как он переговорил с менеджером Мелвилла по финансам, вторично затронув вопрос о платежеспособности их клиента, ему стало совершенно ясно, что все достояние Старлинга, включая его дома, машины и прочие ценности, отныне перешло в безраздельную собственность банкиров «Кабота».

Когда он ушел, Брок повернулся к Кэти, несколько театрально пожал плечами и сказал:

– Прямо не знаю, что и делать.

Это был первый случай, когда Кэти видела его в состоянии полной растерянности. По какой-то причине, а ее никто и представить не мог, Старлинг все это время водил их за нос. Однако, очевидно, никакой выгоды из этого он для себя не извлек и сам же от этого больше всех и пострадал.

Если, конечно, эта теория соответствовала истине.

– Что ж, подождем еще час, – сказал Брок без всякой, впрочем, уверенности в успешном исходе. – Существует вероятность, что он спрятался где-нибудь в терминале, чтобы вылететь из Хитроу более поздним рейсом и под другой фамилией.

В шесть пятнадцать вечера они собрали свои вещи и уже хотели было уходить, как вдруг у Кэти зазвонил телефон. Она приложила трубку к уху и услышала голос Десаи.

– Привет, – сказал он, после чего заколебался, словно не был до конца уверен, что правильно набрал номер. – Чем занимаетесь? Все еще ищете Сэмми Старлинга?

– Вроде того. Такая странная история…

– Он здесь, со мной. Хотите с ним поговорить?

Кэти с изумлением уставилась на мобильник, который сжимала в руке.

– Где вы сейчас находитесь?

– На квартире в Кейнонбери. Я вернулся туда, чтобы еще раз все осмотреть, как вдруг открылась дверь и вошел мистер Старлинг.

Бледный и одутловатый, он сидел на белой итальянской софе с бокалом бренди в руке. Брок как буря ворвался в гостиную и прожег его взглядом. Вслед за шефом в комнату вошла Кэти.

– Для всех будет лучше, если я сочту ваши объяснения приемлемыми, – пролаял Брок.

– Я не могу долго здесь оставаться, – сказал Старлинг. Кожа у него на лице имела нездоровый блеск, замеченный Кэти и прежде, а в дыхании слышались астматические хрипы. – Зашел сюда только для того, чтобы забрать свою машину. Оставил ее здесь на стоянке сегодня утром. Потом мне надо ехать в Фарнем. Эти люди сказали, чтобы я ждал их там.

Брок уселся на стул лицом к Сэмми.

– Что случилось?

Старлинг тяжело вздохнул.

– Мне сказали, чтобы я ехал в Хитроу…

– Я знаю. К первому терминалу. Вы должны были войти внутрь и получить дальнейшие инструкции в справочном столе. Что произошло потом?

– В справочном столе меня ждал большой конверт. Внутри оказалось еще три конверта – поменьше и пронумерованные с первого по третий. А еще там лежала записка, написанная от руки печатными буквами – как те письма. В записке мне предлагалось вскрыть конверт номер один и сделать все, о чем сказано внутри.

Он глотнул бренди, поперхнулся и зашелся в кашле. Десаи, стоявший у двери на кухню, на полминуты исчез и вернулся со стаканом воды. Старлинг помахал рукой, отказываясь от воды, и хриплым голосом продолжил давать объяснения:

– В конверте лежали авиабилет, посадочный талон, пустой пакет из магазина «дьюти-фри» и еще одна записка, где мне предлагалось подойти к лестнице, ведущей в камеру хранения, и подняться по ней в сектор вылета, где я должен был пройти к посадочной зоне внутренних авиалиний. Мне предлагалось пройти через контрольно-пропускной пункт для пассажиров и двигаться к воротам номер восемнадцать, где требовалось вскрыть конверт номер два.

– Вы сказали – тринадцатые ворота! – прорычал Брок и наклонился вперед, как если бы намеревался схватить Сэмми за шиворот и вытрясти из него правду.

– В самом деле? Ах да… вспомнил. Я так и сказал. Потому что неправильно прочитал номер в первый раз… Такой шрифт… мне поначалу показалось «тринадцать», но оказалось «восемнадцать». Это все из-за того, что я нервничал… Надеюсь, мистер Брок, вы мне верите?

Брок снова ожег его взглядом.

– Продолжайте.

– В записке также говорилось, что металлодетекторы на контрольно-пропускном пункте обязательно обнаружат находящиеся при мне любые электронные устройства, поэтому мне, если я хочу снова увидеть Еву живой, следует положить таковые вместе с мобильным телефоном в пакет из магазина «дьюти-фри» и бросить в мусорный ящик при входе в посадочную зону.

– Это абсолютная чушь – насчет обнаружения электронных устройств, – сказал Брок.

– В самом деле? Но мне-то откуда было знать? Если бы я стал проходить через металлодетектор, а он вдруг зазвонил, что тогда случилось бы с Евой? Я не мог так рисковать. И я выполнил инструкции.

– Продолжайте.

– Я добрался до ворот номер восемнадцать. Там собралась большая толпа, и мне даже негде было присесть. Я открыл второй конверт. В находившейся внутри бумаге говорилось, чтобы я шел по залу, следуя указаниям стрелок, показывающих, как пройти к полетному центру связи терминала. При этом мне предлагалось поторапливаться. Требовалось вскрыть третий конверт, когда достигну центра связи. Добравшись до места, я вскрыл его. Мне предлагалось пройти через дверь для обслуживающего персонала полетного центра связи и спуститься на эскалаторе к проходу, связывающему первый терминал со вторым. Я сделал, как мне было велено, прошел по коридору и оказался в большом зале второго терминала. Честно говоря, это место похоже на лабиринт. Я там совершенно перестал ориентироваться и следовал лишь данным мне инструкциям.

Старлинг в очередной раз тяжело вздохнул и потянулся к стакану с водой. В это время в комнате послышался пронзительный зуммер интеркома. Десаи подошел к нему, нажал на кнопку, и присутствующие услышали баритон Гэллоуза. Через несколько секунд, войдя в квартиру, он первым делом посмотрел на Старлинга, который старательно отводил от него взгляд.

– Мы добрались в разговоре до второго терминала, – негромко сказал Брок. – Из сектора вылета внутренних авиалиний первого терминала он прошел к полетному центру связи, а оттуда перебрался во второй терминал.

Гэллоуз тихонько выругался.

Брок посмотрел на Старлинга и кивнул, предлагая ему продолжать рассказ.

– Я вышел из главного зала напротив зоны прилета международных рейсов. Там находилась большая доска объявлений для желающих оставить сообщение прилетающим. На ней уже красовалось более дюжины подобных сообщений. В записке из третьего конверта мне предлагалось приклеить к доске липкой лентой конверт с канадским пакетом, предварительно написав на нем: «Мистеру Шалону», – после чего выбросить все полученные мною ранее инструкции, записки и конверты с номерами в стоявшую рядом урну для мусора. Затем я должен был выйти из здания терминала, взять такси и отправиться домой в Фарнем. Меня поставили в известность, что там со мной свяжутся, когда проверят канадский пакет и установят его подлинность, – то есть в пределах двадцати четырех часов. – Старлинг окинул комнату отсутствующим взглядом. – Я сделал все так, как они сказали.

Гэллоуз вынул из кармана мобильник и отошел к окну. Поговорив с кем-то пару минут, он присоединился к остальным и вынул из кармана свой рабочий блокнот.

– Вы помните, сколько времени вам понадобилось, чтобы перебраться из первого терминала во второй, мистер Старлинг?

– Так сразу и не скажешь… Возможно, минут десять. Или четверть часа.

– Вы вошли в посадочную зону первого терминала в четыре тридцать две. Значит, вы взяли такси у второго терминала около пяти, не так ли? А когда вы приехали сюда? – Гэллоуз вопросительно посмотрел на Десаи.

– В шесть часов одиннадцать минут, – сказал Десаи.

– Движение по шоссе М-4 и в городе в этот вечер особенно интенсивным не назовешь. Я лично добрался сюда за восемнадцать минут даже без сирены. Ваше такси преодолело бы это расстояние без проблем минут за двадцать пять, максимум за тридцать. – Гэллоуз быстро подсчитал кое-что в уме. – Таким образом, четверть часа у вас выпадает.

Лицо Старлинга приняло озадаченное выражение.

– В самом деле… Должно быть, я провел в здании терминала больше времени, чем думал. Да и такси ехало медленно.

– Мы проверим и просчитаем поминутно все ваши передвижения, но и сейчас, исходя из вашего же рассказа, можно сделать вывод, что вам вполне хватило бы на все ваши дела десяти-пятнадцати минут.

– Послушайте, я… – Протесты Старлинга прервал телефонный звонок на мобильник Гэллоуза. Оперативник отвернулся и, выслушав сообщение, отключил телефон.

– Звонил сержант Хит. Сказал, что конверта на имя мистера Шалона на доске объявлений второго терминала в данный момент нет, как нет никаких конвертов и бумажек с инструкциями в урне для мусора, стоящей рядом.

– Послушайте, – негромко, но с напором сказал Старлинг, – мне совершенно наплевать, верите вы мне или нет. Сегодня я отдал все свое состояние, и сейчас мне хочется одного: вернуться в Фарнем и дождаться известий от похитителей. Вы собираетесь мне в этом помешать?

Брок сказал:

– Нет, Сэмми. Мы собираемся поехать с вами.

– Ни в коем случае! Пока Ева не окажется на свободе, вас там быть не должно. До сих пор я играл по их правилам. Если они настаивают на том, чтобы я вернулся в Фарнем, то это скорее всего означает, что они намереваются выпустить Еву на свободу неподалеку от этого места. И я не хочу, чтобы шляющиеся там копы их испугали.

Брок обдумал его слова.

– Хорошо. Но сержант Колла все-таки поедет с вами и будет неотлучно находиться при вас, пока обстановка не прояснится.

На этом и порешили. Потом по настоянию Гэллоуза китайца обыскали. Канадского пакета при нем не оказалось, как не оказалось и ничего другого, хоть как-то подтверждающего рассказанную им историю.

Кэти добралась до места не без проблем. До Фарнема она доехала быстро, но потом, вспомнив полученные инструкции, съехала с главной улицы на провинциальное шоссе и, следуя изгибу дороги, дважды повернула налево. Дорога, забирая вверх и петляя, шла среди поросших лесом холмов Норт-Даунса. Когда кончились дома, Кэти оказалась в лесном краю, где ухоженные сады и палисадники пригородов уступили место высоким хвойным деревьям. Кэти опустила стекло и вдохнула густой смолистый запах сосен, основательно пропеченных за день жарким летним солнцем. В золотистом вечернем освещении проносившийся мимо ландшафт казался нетронутым и прекрасным. Пронизанные солнцем листья и ветви кустарника и невысокого подлеска отливали янтарем на сумрачном фоне густого хвойного леса. Время от времени на обочине посыпанной гравием дороги попадались столбики с надписями, свидетельствовавшими о наличии в этих краях удаленных от городской цивилизации семейных усадеб деревенского толка с названиями вроде Тимбер-Глейдс, Оук-Руд или Стил-Пондс.

Через некоторое время Кэти подумала, что, возможно, заехала не туда, притормозила у обочины и огляделась. Она находилась далеко за пределами лондонского административного района, а имевшаяся в ее распоряжении карта автомобильных дорог Суррея подробностями отнюдь не изобиловала. Ее внимание привлек двигавшийся ей навстречу вниз по холму человек, походивший по виду на ушедшего на покой члена местной лесной общины. Он бодро помахивал при ходьбе палкой и имел в качестве сопровождающих двух игривых собачек породы лабрадор.

– Заблудились? – осведомился он, подойдя к ее машине. Прежде чем заговорить, Кэти полной грудью вдохнула воздух, напитанный запахами разогретой смолы и хвои, которые здесь были просто одуряющими.

– Я ищу аллею, которая называется Поучерз-Из, – сказала она. – По крайней мере я думаю, что это аллея.

– Ага! Разыскиваете Сэмми Старлинга, не так ли? – сказал он с характерным акцентом, свидетельствовавшим о полученном в муниципальной школе образовании.

– Совершенно верно, – сказала Кэти. – Значит, вы знаете его дом?

– Знаю. У него первый дом от вершины. Я его сосед и могу уверить: вы недалеко от цели.

Мужчина сообщил ей, как добраться до дома Старлинга, и, прежде чем возобновить прогулку, для верности потребовал, чтобы она повторила его инструкции. Отъезжая, Кэти наблюдала за ним в зеркало заднего вида. Он с беспечным видом шел вниз по дороге, время от времени посвистывая своим собачкам, затеявшим веселую игру из серии, кто унюхает самый интересный запах.

Следуя полученным указаниям, Кэти направилась вверх по склону холма и ехала, никуда не сворачивая, до тех пор, пока не увидела живую изгородь из высоких рододендронов, о которой упоминал мужчина. За рододендронами открывался въезд в боковую аллею, название которой – Поучерз-Из – было вырезано на дощечке, прибитой к стоявшему у въезда столбику. Обсаженная по краям живой изгородью аллея шла дальше вверх, углубляясь в сосновый бор. Время от времени Кэти встречались по пути ворота скрытых за деревьями усадеб. Последнее в этом ряду, наиболее удаленное от въезда в аллею и уединенное, домовладение обозначалось кирпичными столбиками с коваными железными воротами. В орнамент решетки были врезаны металлические буквы с названием усадьбы: «Кроуз-Нест» («Гнездо ворона») – и металлическое же изображение летящей птицы. За воротами виднелась гравийная подъездная дорожка, ведущая к большому дому, выстроенному из кирпича и дерева.

«Мерседеса» Сэмми на подъездной дорожке не оказалось. Несмотря на возникшие у Кэти в пути проблемы, она прибыла на место раньше китайца. Девушка въехала в ворота и припарковалась неподалеку от главного входа. Потом она вышла из машины, потянулась и в ожидании хозяина стала прогуливаться перед домом, слушая птичьи трели, доносившиеся до нее со стороны окружавшего домовладение леса. От ворот ответвлялась тропинка, змеившаяся среди деревьев. Поскольку Сэмми все не ехал, Кэти подумала, что не будет большого вреда, если она исследует прилегающую к дому местность. Миновав окаймлявшие аллею заросли папоротника, она стала подниматься по тропинке, время от времени оборачиваясь и бросая взгляд сквозь ветви деревьев на потрепанную непогодой черепичную крышу дома.

Оказавшись на вершине холма, Кэти обнаружила там сложенную из песчаника пирамиду с вмонтированной в основание металлической пластиной, где были выгравированы расходившиеся в стороны стрелочки и надписи. Они указывали на отдаленные ориентиры, наблюдаемые с этого возвышенного места в хорошую погоду. Все эти ориентиры: в Гэмпшире – в западной части горизонта, в Суррее – в восточной части и в Суссексе – в южной, – были Кэти не знакомы, если не считать возвышенности Саут-Даунс в западном Суссексе. Кэти некоторое время стояла возле пирамиды, поглядывая то на столб сероватого дыма, лениво поднимавшегося в небо над Хеслмером, то на одинокий планер, паривший в восходящем воздушном потоке над Петерсфилдом. Кэти подумала, что Ева почти наверняка поднималась на вершину холма – возможно, в одиночестве, – и задалась вопросом, какой смысл находила восемнадцатилетняя португальская девушка в созерцании этого чуждого ей ландшафта. Кэти этого не знала, как не знала и того, какой смысл находила молодая португалка и общении с шестидесятилетним мужчиной, за которого столь скоропалительно вышла замуж.

Кэти перебралась через гребень холма и стала спускаться по его противоположному склону, неслышно ступая по мягкой подстилке из напа́давших на тропинку сосновых иголок. Где-то в глубине леса куковала кукушка. Вторая нота ее привычной песенки звучала непривычно тоскливо и одиноко.

Возвращаясь, Кэти сделала большой крюк в надежде снова выйти к аллее Поучерз-Из, но вместо этого неожиданно вышла к маленькому коттеджу, очертания которого проглядывали сквозь заросли. Скоро выяснилось, что она подобралась к коттеджу с тыла. Кэти поняла это, когда увидела небольшой, аккуратно возделанный огород, натянутую между двумя палками веревку, где сушились чайные полотенца, и розовые кусты на деревянных подпорках.

Кэти с минуту наслаждалась видом затерянного в лесу уютного семейного гнездышка. Приближались сумерки, и разливавшаяся в воздухе вечерняя прохлада приглушала острые запахи раскалившегося от дневного зноя соснового леса. Теперь они казались ей даже приятными. До слуха Кэти доносились птичий щебет и гудение насекомых. Обстановка казалась настолько умиротворяющей, что Кэти испытала несколько сладких мгновений полного расслабления. Вдруг то ли легкий посторонний шум, то ли запах заставил ее замереть. Она повернулась, недоумевая, что бы это могло быть, но ничего не увидела. Сделав шаг вперед, она едва не наткнулась на мужчину, стоявшего ярдах в трех от нее и выглядывавшего из-за ствола большого конского каштана.

– Еще раз здравствуйте, – сказал мужчина. Хотя голос звучал доброжелательно, глаза смотрели настороженно.

– Ах! – Кэти узнала человека, рассказавшего ей, как добраться до дома Старлинга.

– Надеюсь, на этот раз вы не заблудились?

– Просто прогуливалась.

– Решили немного здесь погостить? У Старлингов?

– Совершенно верно. А где ваши собачки?

– Дома. С моей женой. – Он указал на маленький коттедж. – Почему бы вам не зайти в дом и не познакомиться с ней? Я – Тоби Фицпатрик. – Он протянул ей руку.

Лабрадоры услышали, как щелкнул замок в задней калитке, и выбежали навстречу хозяину из кухонной двери, оглашая участок радостным лаем.

– Тихо! – гаркнул Фицпатрик. – Генриетта, заткнись!

Собаки бегали около Кэти кругами, возбужденно молотя хвостами по воздуху, и ей ничего не оставалось, как протянуть им руки, чтобы они могли их обнюхать.

– Дорогая! – крикнул Фицпатрик в открытую кухонную дверь. – Ты у себя? – Он провел Кэти в дом через маленькую кухню, где в кастрюльке на плите что-то булькало. Они вошли в небольшую гостиную как раз в тот момент, когда туда по деревянной лестнице, находившейся у противоположной от двери стены комнаты, спустилась женщина. – Это приятельница Старлингов, Хелен. Я встретил ее, когда она крадучись пробиралась по лесу мимо нашего заднего двора. – Фицпатрик, обращаясь к жене, говорил в шутливой манере, но без особого воодушевления, будто заранее зная, что его шутки правильно восприняты и оценены не будут.

Хелен Фицпатрик, дама примерно одного возраста с мужем, то есть около пятидесяти, выглядела свежей и розовой после ванны, которую, похоже, недавно приняла, проработав перед этим весь день в саду и на огороде. На ней были хлопчатобумажные слаксы и такая же блузка, а волосы на затылке стянуты лентой. Увидев Кэти, миссис Фицпатрик улыбнулась, но только ртом – глаза оставались серьезными. Приглядевшись, можно было заметить, что хотя ее лицо и приобрело после ванны розовый оттенок, его черты несли на себе печать крайнего утомления. Возникало подозрение о недавно перенесенной тяжелой болезни.

– Вот как? Значит, вы подруга Евы? – Она снова улыбнулась, но при этом глаза ее настороженно сощурились.

– Это, должно быть, Поучерз-Из, – сказала Кэти, глянув из окна на аллею перед коттеджем. – Я и рассчитывала выйти сюда. Как сказал ваш муж, я здесь прогуливалась.

– Вы в каких-нибудь пятидесяти ярдах от Кроуз-Нест, хотя и не подозреваете об этом, – сказал Тоби Фицпатрик, пытаясь завязать непринужденный разговор. – Позвольте предложить вам выпить. Шерри подойдет? Впрочем, ничего, кроме шерри, у нас все равно нет, так как мы давно уже не пополняли наши запасы.

По какой-то непонятной причине слова Тоби вызвали у его жены раздражение. Кэти заметила, как та сердито поджала губы, и подумала: «Ого! Похоже, я попала к ним в разгар семейного скандала. Возможно, Тоби именно по этой причине болтался по лесу». Сказала она, однако, другое:

– Спасибо за предложение, но мне не хочется.

– Значит, Ева вернулась? – продолжала развивать свою мысль Хелен.

– Нет еще. Сэмми ждет ее возвращения с минуты на минуту. Но вы ведь знаете, какая она?

– О да, – сказал Тоби Фицпатрик. – Свободная, как пташка, старушка Ева…

На этот раз его жена определенно разозлилась. Тоби тоже это заметил и торопливо пробормотал:

– Я все-таки выпью шерри. А ты, дорогая?

Его жена резко мотнула головой.

– Вы уверены, что не хотите выпить… э… Кэти?

– Не хочу. Мне, знаете ли, уже пора. Сэмми будет волноваться, куда это я запропастилась. Какие красивые… – Кэти указала на две вазы, где стояли цветы, срезанные в саду, – белые космосы и розовые дафны в окружении остролистых лимонно-желтых наперстянок.

– Такие вот чудеса выращивает у нас в саду Хелен, – примирительным тоном сказал Тоби, посмотрев на жену.

У передней двери, открыв которую можно было наблюдать аллею, Кэти остановилась.

– Вы, случайно, не видели Еву перед ее отъездом в Лондон?

– Нет, не видели, – сказала миссис Фицпатрик. – В прошлую субботу я с друзьями ходила к Старлингам, чтобы поиграть в теннис, но, по словам Сэмми, она уже уехала. Я, признаться, думала, что она давно вернулась. А почему вы спрашиваете?

– Не имеет значения… – улыбнулась Кэти. – Спасибо, что показали мне свой дом. У него такой идиллический вид.

Хелен Фицпатрик тоже ей улыбнулась, но тепла в ее улыбке не было.

– Да, – сказала она. – Что есть, то есть.

Вернувшись к большому дому, Кэти увидела на парковочной площадке перед входом темно-синий «мерседес». Когда она позвонила, дверь ей открыл Старлинг. Вид у него был бледный и утомленный.

– Кто-нибудь звонил? – спросила она.

Он покачал головой.

– Кроме моего финансового консультанта, никто, – сказал он. – Еле от него отделался. Думает, я все распродаю, потому что хочу перебраться на острова Карибского моря.

Старлинг провел ее в просторный холл, где находилась лестница, которая вела в помещения на втором этаже.

– Этот дом строился для одного кинопродюсера, – механически сказал Старлинг. Вероятно, он говорил эти слова уже тысячу раз.

– Это, должно быть, нравилось Еве, – сказала Кэти.

– Что? – переспросил Старлинг. Он, казалось, ее не слышал.

– Я хочу сказать, что это согласуется с ее интересом к кинематографу.

– Ах вот вы о чем… Нет, английское кино и его деятели никакого интереса для нее не представляют.

«Вы в этом уверены?» – подумала Кэти.

Когда они проходили мимо панельной двери, Старлинг остановился и распахнул ее. Перед глазами Кэти предстали кухня и маленькая смуглая женщина, работавшая за одним из столов. По ее коричневому сморщенному лицу текли слезы. Через некоторое время Кэти поняла причину – та чистила лук.

– Марианна! – сказал Старлинг, обращаясь к женщине. – Это мисс Колла – наша гостья. Она останется у нас на ночь. – Он говорил очень медленно, чуть ли не по слогам. – Будет спать в гостевой комнате, о'кей?

Марианна равнодушно посмотрела на Кэти мокрыми от слез глазами.

– О'кей.

Когда они повернулись, чтобы идти, Старлинг сказал:

– Она почти не говорит по-английски. Поэтому спрашивать ее о чем-либо бесполезно.

Старлинг провел Кэти в большую спальню, находившуюся на втором этаже. Хорошо и комфортно обставленная комната, как, впрочем, и все остальные помещения в доме. Обстановка, выдержанная в традиционном сельском стиле, разительно отличалась от сверхсовременного убранства лондонской квартиры. В стене спальни напротив двери имелось несколько створчатых окон, обрамленных занавесками с оборками из материи с цветочным орнаментом. Кэти подошла к окнам и, скользнув глазами по лужайке перед домом, обозрела открывшуюся ее взгляду панораму, во многом сходную с той, которую она видела с возвышенного места у пирамиды: поросшие лесом холмы и затянутый туманной дымкой горизонт. Дом был выстроен так, что человек со стороны и помыслить не мог, какой роскошный вид открывается из него, а между тем это было одной из причин, чтобы обосноваться на холме Хогз-Бэк (Спина Борова). Окружающая панорама во всем ее великолепии представала перед посетителем лишь тогда, когда он поднимался на второй этаж и оказывался в комнатах, окна которых, как и в этой спальне, выходили на юг. Кэти открыла одно из створчатых окон и, облокотившись на подоконник, стала изучать окружающий ландшафт, вдыхая запахи вечернего леса. При этом она думала о том, способен ли человек с культурными запросами, запертый в этой глуши, ограничиться общением с одним лишь Бунюэлем.